Ломщик

Глава 17

Нас бьют, а мы крепчаем. И даем сдачи.

Наутро после разговора о предстоящем поединке Макс заставил ИИ прошерстить финансовые операции младшего княжьего крыла и с удовлетворением прочитал ответ. В числе замороженных средств, с которых, несмотря на мир-дружба-сосиска, не снят арест, лежат два с половиной миллиарда, полученные внезапно и с совершенно непонятного счета. При этом часть получена за сутки до крушения лунного грузовика, а остаток — сразу после инцидента. Уши Бахтияровых вылезли наружу после подключения Глобы. Конечно, банковские трансферы закрыты для постороннего глаза, но если правильно составить промпт для ИИ…

«Руслана! Ваши родственнички получили взятку в два с половиной миллиарда за диверсию на Луне. Так что это не просто идейный шаг по регулированию бизнеса вопреки воле твоего отца. Кстати, я эту сумму ему перекинул, пусть сам решает, что с ней делать».

«Что ты наделал! Больше никаких транзакций без прямого приказа, понял меня? Скоро буду в центре».

Она примчалась, запыхавшаяся. Даже похорошевшая в румяности. Ни следа, что менее суток назад побывала на волосок от смерти и видела смерть.

Макс привычно вырубил терминал при ее приближении. И начал первым:

— Позволь, угадаю: его светлость запретил даже финансовый мониторинг проделок многоюродного братца, лишь бы не продолжать конфликт.

— Да! Радмислав прекрасно сознает свою вину и Горислава. Извлек урок. Не вмешивайся.

— Точно не вмешаюсь, — хмыкнул Макс, — потому что в ближайшие дни убьют. Твой родственничек, якобы усвоивший урок, намерен грохнуть меня, поскольку я разоблачил его махинации и способен отследить остальные. Снимай охрану, не поможет.

— Ма-акс… — в ее тоне промелькнула нотка обреченности. — Ты не хочешь понять. Мы играем в очень большую игру — за спасение человечества через сохранение традиционных ценностей и духовности. На фоне этого мелкие подлости Радмислава — всего лишь эпизод. Неприятный, но проходной. Что же касается тебя, дед нашел гениальный вариант с поединком. Ты крепкий, вон как поколотил нашу охрану. Справишься!

— Ты уверена? Я посмотрел, у них практикуют профессиональный рукопашный бой, что-то в древних славянских традициях. Без ограничивающих правил, с ударами в горло, в глаза, в пах. С укусами. Это не твои инвалиды из охраны, которых, если не успеют достать пистолет, любой уличный хулиган обидит. Тех, кого приставили ко мне, чуток натаскал, но этого мало, нужны месяцы занятий, да и я — не тренер, и всего лишь старался вспомнить, чему и как учили меня самого.

— Не убьют! А если потеряешь, например, глаз, руку или ногу, сама оплачу выращивание имплантата из твоих клеток. Через полмесяца будешь как новенький. Я у тебя в долгу.

— Спасибо на добром слове, — съязвил Макс.

— А теперь возвращай миллиарды Радмиславу.

Покупательная способность местных денежных единиц точно не меньше, чем у евро. Вот так, широким жестом, отказаться от числа с огромным количеством нулей? 2 500 000 000!

Если ИИ правильно посчитал, Бахтияровы с подъема цен на гелий-3 отбивают это вложение менее чем за полмесяца. В принципе, инвестиция в терроризм уже окупилась. Плюс получили мощный рычаг давления на Радмислава.

А ведь ничто не помешает Максу кинуть эту сумасшедшую сумму на собственный счет, тот, где лежат деньги, добытые еще в Тремихе. Зачистить следы транзакции настолько, что криворучки уровня Зафира вряд ли найдут их быстро, открыть массу аккаунтов, распылить куш на десятки частей… И свалить из Кречета. Макс — без чипа, ловите, если сумеете. Знаний об этом мире уже достаточно, чтобы раствориться без следа, потом всплыть на другом конце земного шарика под другой личиной и с чипом в голове, никак не соотносимой с похищением княжеской взятки.

Искушение было настолько велико, что рука на секунду застыла в нерешительности. Но здравая идея быстрого обогащения разбилась о единственное непреодолимое препятствие. Он — не вор. Даже если представился шанс спереть грязные, преступные деньги, и никто его за это не накажет, воровать не станет. Так мама воспитала. И Макс отправил миллиарды на прежний счет. По приказу Русланы разблокировал доступ прежним пользователям.

— Умничка. После боя мы с дедом насядем на отца с просьбой предоставить тебе членство в семье. На своего Радмислав не покусится. Будешь полноправным Радиславичем, только без возможности наследовать титул.

— Дорогуша… Прости, твое сиятельство. Ты же не глупа, а, значит, просто наивна. Не верю, что формальное включение меня в семью остановит Радмислава, если он зациклился на моем уничтожении. Кроме того, получение вашей фамилии дает не только права, но и налагает обязанности. Про них ничего не знаю. Например, могу ли покинуть Кречет навсегда по собственному желанию?

— Покинуть? Конечно. С позволения отца. Но вся наша родня за пределами района служит семейному делу — в фирмах, на предприятиях, в космосе. На самых ответственных должностях сидят только Радиславичи.

— Но почему Зафир, ведающий самым главным цифровым звеном в цепи управления империей, не из семьи?

— Потому что он — лучший… Был до твоего появления, — поправилась Руслана. — Не хочу забегать вперед, но, если вольешься в наши ряды, эта должность будет предназначена тебе. Ты и так здесь фактически главный. Только не своевольничай с денежными переводами. Я улучшила тебе настроение?

— Скорее, внесла сумятицу в мироощущение, где и без тебя вихри враждебные веют над нами. Из-за полной неопределенности.

— Ничего. Вот-вот все станет на свои места. Скоро свою девушку встретишь, получишь дом, достойный семейного Радиславича, вместо закутка в казарме. Жизнь налаживается!

Она удалилась. Макс включил запись их разговора. Он фиксировал каждое слово. Распоряжение о переводе двух с половиной ярдов — слишком серьезная штука, чтобы не иметь приказа это сделать. Заодно прогнал несколько раз три слова: «скоро свою девушку встретишь». Дал задачу ИИ сделать эмоционально-фонетический анализ, компьютер бесстрастно подтвердил — голос княжны дрогнул. Значит, небезразлична к появлению другой женщины около Макса. Вряд ли влюблена, просто раздраженная собственница, что грозит проблемами Энге и ему самому.

Но до встречи с подругой надо дожить. Долго его не держали в неведении: бой назначен на следующий день после похорон Гореслава.

Это траурное мероприятие транслировалось по сети Кречета, Макс посмотрел фрагмент, сидя в ВЦ, и почувствовал тошноту от наигранности и фальши происходившего. Актеры играли добросовестно, но из рук вон плохо. Князь присутствовал и даже произнес проникновенную речь, печально заявив, что «нелепая случайность оборвала жизнь столь перспективного молодого человека». Интересно, как старик Бречислав отреагировал, что бюст его предка — всего лишь «нелепая случайность». Хорошо хоть, что самого Макса не вынудили явиться на похороны и изображать скорбь по случаю смерти негодяя.

Неожиданным финалом дня стал визит в ВЦ двух братьев — Екатеринослава и Легослава. Первый вполне держался на ногах несмотря на то, что с ранения прошло так мало времени, и правая рука покоилась на перевязи. Второй уже достаточно пришел в себя после годичного пребывания в невесомости. Все же местная медицина в самом деле — на высоте. Подстреленный опустился на стул, утром гретый попой Русланы, космонавт подвинул второй. Оба были в черных костюмах, не по погоде плотных.

— Лицемерить как на похоронах не будем, — отмел дипломатические маневры Макс. — С чем пожаловали?

— С миром! — сразу заявил Екатеринослав, очень мало похожий на невысокого и плотного братца. Он был строен, светловолос и высок — куда больше метра восьмидесяти. Не удивительно, что такое большое тело зацепила пуля. — Я помню, ты мне первый пришел на помощь, хоть не должен был.

— И на станции вел себя как вменяемый, — добавил Легослав. — Но хитер! Мы даже предположить не могли, что вычислишь наши действия. Эйшер точно бы не справилась, — он вздохнул. — Но пойми сам. Когда грохнулся «Скиф», никто не погиб и погибнуть не мог, мы за этим проследили. А ситуация с Гориславом совсем другая.

— Только не заливай, что он не собирался стрелять. Иначе зачем патрон в патроннике и снятый предохранитель. И не надо мне: «нас вынудили напасть первыми». Хотели посадить отца на престол вместо Всеслава?

— Это другое… — промычал Екатеринослав.

— Мы не могли знать до конца, что задумал брат, — продолжил второй.

— Зато я знаю, потому что задал ИИ задачу анализа ваших действий. Многое отслеживается просто по банковским операциям. Радмислав готовил комбинацию около полугода. Решающим козырем должны были стать два с половиной миллиарда от Бахтияровых, заказчиков крушения «Скифа». Но мои действия и выявление вашего заговора смешали карты. Не знаю, кто решил ускорить события — сам Горислав или все же Радмислав, но вы начали, не завершив подготовку. И случилось то, что случилось. Ваш брат в земле, ваш отец в неявной опале, а Всеслав по-прежнему у власти.

— Макс! — вкрадчиво подкатил Легослав. — Ты же самый умный здесь. Тебе больше всех надо? Зачем лезешь без мыла туда, куда не просят?

— Потому что я — наемник. Мне приказали установить причину крушения «Скифа», и я установил. Приказали взять под контроль всю цифровую сферу Кречета, я обнаружил интересные плюшки и доложил. Успокойтесь! Руслана передала мне приказ отца: умерить пыл, вы все изображаете родственно-братскую любовь, не нужно мешать. Да пожалуйста! Ваши миллиарды я разблокировал, наслаждайтесь. Но почему Радмислав аж кипятком писает, желая меня прикончить? Месть за сына? Так его в любом случае замочила бы охрана, только он бы успел бы положить князя с женой и меня с Русланой.

— Нет! — заверил Екатеринослав. — Он был выдающийся стрелок. Ворвавшихся пентюхов срезал бы одной очередью.

То есть выживший брат был стопроцентно в курсе кровавого плана, отметил про себя Макс.

— И еще раз нет, — дополнил Легослав. — Дело не в мести. Точнее, не только в ней. Ты опасен для нас и в будущем. Если Всеслав или Руслана дадут тебе команду «фас», порвешь.

— То есть я обречен?

— Не обязательно, если мы договоримся. Наемник? Так исполняй свои обязанности, но не слишком усердствуй. Если бы прокатился пассажиром на станцию и присоединился к общему «мы ничего не нашли», никто бы тебя ни в чем не упрекнул. И все бы катилось по накатанной. Там, в космосе, я тебя недооценил.

— Есть предложение лучше, — выстрелил Екатеринослав, дождавшись, наконец, удобного момента. — Служи нам.

— Тогда меня прибьют князь с дочкой, — пожал плечами Макс. — Не, ребята, я лучше приму предложение о вступлении в вашу семью, как велит древний обычай, и буду подчиняться общим правилам, а не метаться между двумя нанимателями. Вам же скажу следующее: обещаю не рыпаться. Тем более князь принял решение крепко закрыть глаза на все ваши выходки.

— Это не выходки, — мягко возразил Легослав. — И ты меня поймешь. Тебе же здесь промыли мозги пропагандой о традиционных ценностях, духовности, исторической задаче по сохранению человеческого рода.

— Что-то не так?

— Так, да не совсем. Ты же видишь ситуацию изнутри. Приток единомышленников Всеслава в Кречет идет, но он довольно редкий. В основном это неудачники, не нашедшие себе места в мире развлечений, даруемых Глобой. Да ты и сам такой — без чипа, без памяти о прошлом. Но есть другая часть человечества, им не нужно втирать про духовность и традиционные ценности.

Максу действительно стало интересно.

— Ты о ком?

— Об экстремалах. Человек по природе хищник, боец. На себя посмотри — ты на них похож больше, чем на неудачников. И как нас ни размягчают удобства существования, очень многим хочется чего-то на грани. Помнишь, спрашивал у меня на орбите, почему выбрал себе столь некомфортную стезю? Вот и ответ. Космос — предельно враждебная среда для человека, особенно за пределами магнитного поля Земли. Тем не менее, многие тысячи рвутся хотя бы в туристические рейсы — на орбиту планеты и на Луну. Не всем, но очень большому проценту особей нашего вида нужны условия выживания едва ли не на волоске от гибели. Постные увещевания «а давайте добровольно ограничим себе развлекательные видосы ради высокой духовности» — просто ничто по сравнению с адреналином от посещения соседней планеты… До которой мы так и не добрались. Будущее человечества — не духовные аскеты с консервативным мышлением, едва ли не сектанты, а первопроходцы звездных дорог. Знаешь для чего нам эти миллиарды? Не для переворота! Их не хватало до начала стартапа — строительства завода космических кораблей. Не тех, что не способны уходить дальше Луны. Мы намерены восстановить технологии полуторавековой давности, когда люди запросто могли добраться до окраин нашей звездной системы за каких-то года два бортового времени, до ближайших планет — за месяцы. Не просто воссоздать, а дополнить всем лучшим из нового, что изобретено и открыто за следующие 150 лет. Как только получим прототип, поднимаемый на орбиту обычными ракетами корпорации «Радиславич», сможем привлечь инвесторов и заказы, не трогая основной капитал семьи и доходы от обычных бизнес-схем. Человечество, расселенное по космосу, точно будет вечным. Как минимум, наша программа дополнит существование земных островков так называемой философии духовной свободы. Как тебе такое, ломщик Макс? Готов поддержать стартап и не совать нам палки в колеса?

Похоже, Легослав не врал. Искренне верил в проект, ради которого готов согласиться на автоматный расстрел части семьи.

— Заманчиво, — подтвердил Макс. — Но давайте без пальбы по своим, хорошо? Тогда обещаю быть предельно лоялен. В рамках исполнения приказов Всеслава, конечно.

Братья переглянулись.

— Наверное, это лучшее, что мы могли от него услышать, — подвел черту Екатеринослав. — До завтра!

Следующий день в любом случае не сулил ничего хорошего. Руслана обещала имплантат вместо выбитого глаза или оторванной конечности, это если останется жив? Такой себе вариант, особенно накануне встречи Энги. «Потерпи, милая, ручки-ножки постепенно отрастут, как мне сказали».

Бой чести князь назначил утром на стадионе, в получасе ходьбы от его резиденции. Стояла первая треть июня, или просто 6-го месяца по-местному, солнце шпарило как в 7-м. Освобожденный от обязанностей в вычислительном центре по случаю мордобоя, Макс пробежал это расстояние трусцой, разминаясь. В заплечном мешке лежал нехитрый инвентарь.

Драться решил в наиболее привычном по армии облачении: высоких ботинках со шнуровкой, несколько замедляющих удар, но, если удачно врезать такими, уноси готовенького. На руках легкие перчатки, предохраняющие кулаки от травм, но не смягчающие удар. Без шлема и капы.

Поле, размером с баскетбольное, уже украшал помост без канатов. Упадешь за его пределы — прямо на головы зрителей, скамьи для них выставили вплотную к месту ристалища. Секунданты не полагались.

С южной стороны, чтоб солнце не било в глаза и не мешало смотреть за гладиаторами, был установлен навес над княжеской ложей, туда стягивались Всеслав с супругой и детьми, Радмислав с отпрысками и другими членами клана. В общей сложности человек восемьдесят, если не больше. Им бы боксеров или бойцов ММА, подумал Макс. В мире цифровых развлечений, пусть в Кречете они доступны в усеченном виде, не хватает живых мясных единоборств. Вот тогда выйдет и окупится стартап, обреченный на успех, а не какой-то аналог стремного Старшипа.

Вслед за Максом на помост вышел некрупный мужчина лет тридцати, росточком чуть пониже, обутый в мягкие сапожки с собранными в гармошку голенищами, в широких штанах и в рубахе, опоясанной кушаком, которую снял, обнажив торс. Руки голые. Телосложение имел не самое впечатляющее, да, подкачался, но никакого пресса с кубиками и атлетических бицепсов-мячиков.

Макс тоже оголил верхнюю часть туловища. Без запретов? Акцент на борцовскую технику? Пусть не совсем честно, но не против правил, крепко натерся маслом. Под ярким солнцем оно блестело, лишь чуть впитавшееся в футболку.

— Я — Мел, тренер Радиславичей по славянскому рукопашному бою.

— Я — Макс, просто ломщик и драчун-любитель.

Они пожали друг другу руки. Свирепые рожи, демонстрация готовности броситься на соперника до начала поединка, оскорбления в духе «я твою маму шух-шух» здесь места не имели, в отличие от MMA, UFC и прочих единоборств того мира, где взаимное хамство служит элементом шоу. В Кречете все проще — борьба до увечий или до смерти, судья проверил отсутствие какого-либо оружия в карманах бойцов и оставил их одних. Если правил нет, судейство излишне.

Оба начали осторожно, перемещаясь в обычной левосторонней стойке. Максу сразу бросились в глаза необычные жесты руками. Мел при каждом приближении загребал как кошка лапами, пальцы расставлены и готовы к захвату. Имело бы смысл, надень соперник кимоно или борцовскую куртку. Лоснящееся от масла тело попробуй удержи. Макс мысленно поставил себе плюсик.

При очередном сближении пробовал атаковать — в колено ребром стопы, обутой в тяжелый ботинок. Попытка перехватить бьющую ногу влечет открытие с одной стороны, и в брешь летит мощный прямой кулаком. Мел не повелся на примитивную ловушку и элементарно уклонился от удара.

В его движениях сквозила исключительная пластичность, даже развинченность. Когда Макс добился первого попадания в скулу противника ценой пропущенного бокового в ухо, поразился, что кулак почти не встретил сопротивления, будто бил в поролон. Голова Мела качнулась на фантастически расслабленной шее.

Через короткое время Макс понял: Мел просто играет с ним как кошка с мышью. Порой пропускает удары, но они явно не наносят ему вреда. Мел словно был соткан из мягкой резины! И выжидает момент для единственной убийственной контратаки.

Ладно… Ход из серии «против лома нет приема». Выпады в голову на средней дистанции, вынуждающие противника поднять руки, короткий резкий поворот корпуса влево, выброс ноги и жестокий удар пяткой по почке. Тело продолжает вращение, на миг оказавшись спиной к сопернику, после чего левый локоть врезается ему в лицо. И сразу — ногой в живот, прямые правой-левой.

Мел упал и тут же перекатом вернулся на ноги. Видно, что потрясен и рассержен. Чуть оклемавшись, сам бросился атаковать.

Удары «кошачьих лап» были весьма разнообразны и очень многие доходили до цели. Макс трижды пробил ему в живот приёмом, именующимся в карате «мая гери», чтоб просто разорвать дистанцию. Ботинок словно утопал в желе, Мел умудрялся начать движение назад каждый раз, получая в пузо, и не испытывал ни малейшего дискомфорта, хоть армейским ботинком запросто проломить дюймовую доску. Раз поймал ногу Макса и резко дернул вверх, заставив того хлопнуться на задницу, но успех не развил, позволив вскочить.

Публика не орала, не свистела, не подбадривала; собравшиеся смотрели на мордобой как на балет — тихо и пристойно.

Макс почувствовал первые признаки усталости. Отдохнуть бы минуту и выпить глоток воды — самое то. А тут еще солнце жарит все сильнее и сильнее… Почему-то противник, находившийся ровно в такой же ситуации, не выглядел утомленным.

Он бил в ответ редко, но точно. Макс ощутил эффект от тяжелых, проникающих на глубину ударов. Отвечал сам. Отлично зашел лоукик в ногу, Мел заметно захромал и утратил часть завидной подвижности. Наверно, решил, что время игр закончилось, и пора перехватывать инициативу.

Это был ураган! Казалось, рук у него больше, чем у богини Шивы, а ног больше, чем у коня, и все лягаются. Вошли в клинч, Макс провел подсечку, начали барахтаться в партере, где соперник не смог провести захват. Зато извернулся и с размаху врезал локтем.

Ребра пронзила такая боль, что картинка перед глазами посерела и поблекла. Пользуясь большим весом, Макс все же оттолкнул соперника и вскочил на ноги, молясь, чтоб не потерять сознание от болевого шока.

Они обменивались ударами еще с минуту, причем Мел ни разу не попытался влепить по месту перелома. Затем бросился в ноги, перехватил Макса под коленки, совершенно равнодушный к ударам по спине, и опрокинул его навзничь, взгромоздившись сверху.

— Если ударю в правый бок, сломанные ребра проткнут легкое, — шепнул сопернику. — Но Екатеринослав просил тебя не убивать.

— И что мне делать?

Макс выплюнул эти слова вместе с кровью. Зубы шатались.

— Три раза стукни рукой по помосту, признавая мою победу. Встаем и расходимся. Как ребра заживут, приходи на мои тренировки. Ты — крепкий парень, только нихрена не умеешь.

После трех ударов о помост трибуны зашумели. Радовались болельщики Мела. Поклонники Макса, если таковых наберется хоть один, молчали. Победитель поднялся, помог Максу. Счастливо поднял руки вверх, приветствуя своих — ветвь Радмислава.

И тут пуля пробила ему голову.

Стреляли, кажется везде, в том числе в княжеской ложе. Когда пальба стихла, Макс через кровавую пелену на глазах увидел, как ее покидают Всеслав с Русланой и остальные его домочадцы. Радмислав с сыновьями и прочими приближенными никуда не ушли. Мертвые не ходят.

Поперёк прохода скрючилось в луже крови мелкое тельце оператора ВЦ, похитившего данные анализа ПО погибшего корабля.

Макс сполз с помоста, княжна тут же подхватила его.

— Ты цел?

— Ребра сломаны. Три или четыре. Не вздохнуть.

— Но ты продолжал сражаться! Обопрись о меня, отведу к врачам. Моя тетя — главврач нашей клиники.

— Знаю…

Отчего-то прикосновения Русланы, ранее довольно приятные, сейчас вызывали отвращение. Избитая голова варила плохо, но главное сообразила: Макса использовали втемную — в качестве приманки, чтоб собрать всех оппонентов и перестрелять как загнанных волков… Один сын Радмислава сидит на орбитальной станции, но что он может, оставшись без родни? Младшую взбунтовавшуюся ветвь вырезали практически подчистую.

Добро победило зло, поставило это зло на колени и зверски замучило. А оно имеет право после этого зваться добром?

От неосторожного движения Макс почувствовал нестерпимую, всепожирающую боль и отрубился.