Месть Модеста

Глава 10

Я упал на колени, закрыл глаза и сосредоточился. «Круг, круг, круг», – зашептал я, как заведённый и усиленно представлял окружность вокруг своей головы. Понимая, что умение новое и слабое, помогал себе, как мог. Сработало.

Перед самым выпуском жал, осы повиновались. Они сбросили скорость, подлетели ко мне и стали медленно кружиться вокруг головы. Разновидность магии подобия, которая действовала на чужой разум. Я водил хоровод и отчитывал время.

– Лёха! – крикнул я Гурьеву, когда заветная минута прошла. – Ваше Благородие, жги давай!

Парень быстро сориентировался, подбежал поближе и выпустил в ос пламя. Поджаренный рой с предсмертным писком рухнул на пол. К удивлению, я нисколько не устал. Если после использования катапульты я свалился, как подкошенный, то сейчас чувствовал себя хорошо. Правда, умение исчезло и время отката тоже не определялось. Кажись, пропало надолго.

Я достал меч и приготовился к атаке осиной матки, но Гурьев остановил.

– Не, не. Я сам. Она слабая. Помоги лучше Фролову.

Гурьев пружинистой походкой приблизился к каракатице. Дважды увернулся от медленных лап матки, а потом быстрым ударом снёс ей голову. Самовар рухнул на пол, испытание осами закончилось.

– Что случилось?

– Ты запаниковал, пришлось вырубить.

– Я? Модест Альбертович, прошу простить… Минутное помутнение… Я заверяю вас, что…

– Тише, тише, – успокаивал я разволновавшегося Фролова. – Береги силы. Смотр ещё не закончен. Как твоя спина? Ходить можешь, позвоночник не задет?

Фролов поднялся, но тут же вскрикнул.

– Что? Ноги?

– Нет. Просто боль от жал, – поморщился он. – Конечности целы. Пацаны, я в порядке. В порядке.

Мы с Гурьевым переглянулись. Парень был ранен, движения заторможены. Мы оба поняли, что придётся помогать. Гурьев кивнул на пистолет. Я согласился. Пусть прикрывает тылы.

– Олег, – обратился я к Фролову, доставая его пистолет из кобуры. – Тебе особое, очень ответственное задание.

– Да, да, да. Я всегда. Да, да.

– Стой здесь у сетки, держи пистолет наготове и прикрывай наши спины. Как только крикну, включишь сферу и спасёшь нас. Всё понял?

– Так точно!

Вроде ожил. Хотя на лице Фролова я разглядел какой-то морок. Не может быть, чтобы ошалел от серьёзного боя. В интернате уже на первом курсе устраивают такие испытания, что психику быстро закаляет. Тут что-то другое.

– Олег, давай проверим координацию, – я решил подстраховаться. – Закрой, пожалуйста, глаза и встань на одну ногу. Давай пистолет подержу.

Фролов подчинился, так как был уверен, что справится с заданием. Он закрыл глаза, поднял ногу и раздвинул руки в сторону.

– Видели, Модест Альбертович? Говорил же, что я в порядке! – он засмеялся.

– Убедил! Настоящий воин!

Я вернул парню пистолет. Без обоймы. И запасную я прихватил с собой. Патрона в патроннике тоже не было. Гурьев заметил это. Он хотел было возразить, что оставил курсанта без оружия, но его опередил Фролов.

– Ща мы их завалим, пацаны! Пермский интернат! Е-е! Сила!

Он стал позировать оружием, как для фото на постер. Махать рукой невидимым зрителям и посылать воздушные поцелуи. Парень не заметил, что пистолет был без обоймы. Гурьев с досадой покачал головой и кивнул, согласившись с моими действиями. Чтобы не стал стрелять по своим, пришлось обезоружить. Фролова, как бойца, мы потеряли.

Тем временем прокол пришёл в движение. Из него по очереди выпало восемь огромных жуков. Опять бой с карликами? Жуки, издав глухие отрывистые звуки, скучковались.

– Чего ждём? Может, завалим пока они к бою готовятся?

– Не торопись, Модест, – одёрнул меня Гурьев. – Существа из прокола многолики. Если нанесёшь урон не там, не так или не тем оружием, станет только хуже.

Я похвалил себя, что не бросился в атаку, а послушал опытного товарища. Конечно, боевой опыт у меня в сотни раз больше, чем у молодого аристократа, но знания о потусторонних тварях околонулевые.

Пока первые жуки кучковались, из прокола выпало ещё восемь штук и присоединились к оргии.

– Детка, смотри! Детка, это бицепс! Хоп-хоп!

Фролову становилось хуже. Такой воин уже не жилец. Я с опаской думал о том, как бы он нам не навредил. Тем временем жуки окончательно перемешались. Выделяя задними лапками субстанцию, похожую на глину, насекомые превратились в большой шар. Шар загудел и трансформировался в голема. Очень много глины и шестнадцать светящихся панцирей по всему телу.

– Навозник, – пояснил Гурьев. – Его только пулей. Видишь, панцири светятся?

Действительно, жуки ритмично мигали тремя цветами: розовым, фиолетовым и зелёным.

– Экономь патроны и стреляй только в розовый цвет. Если попадёшь в другой, голем наколдует какую-нибудь гадость. Наша задача погасить всех жуков. Тогда навозник пропадёт.

– Он медленный?

– Да. Это наше единственное преимущество. Однако он умеет…

Гурьев недоговорил. От голема оторвался кусок глины, величиной с футбольный мяч и полетел в нашу сторону. Мы спокойно увернулись. Алексей подошёл к снаряду, всю мощь которого поглотила защитная сетка.

– Килограммов десять, – постучал по снаряду Гурьев. – Это сейчас навозник медленный. Но с каждой минутой броски будут быстрей и мощней.

– Значит, разбегаемся и стреляем по жукам?

– Да.

– А Фролов?

– Он уже не наш, – сказал загадочную фразу Гурьев и достал пистолет.

В смысле не наш? Но обдумать сказанное я не успел. Навозник запустил шары, мы начали уворачиваться и выцеливать розовое свечение. Облегчало задачу то, что каждый жук мигал с одинаковым интервалом. Можно поймать момент и выстрелить в розовый. Однако были панцири, которые мигали гораздо быстрей. А один из жуков, находящийся в правой подмышке голема, вообще симафорил с бешенной скоростью. Мало того, что скрыт глиняной рукой, так в него ещё придётся стрелять наугад. А если попадёшь не в тот цвет?

Увидеть, какие будут последствия, пришлось скоро. Сначала мы удачно погасили несколько медленно мигающих панцирей. Атаки голема заторможены, у нас было время прицелиться. Но постепенно скорость летящих в нас шаров нарастала. Время на подготовку к выстрелу сокращалось, а пульс учащался. Первые промахи обошлись без последствий. Удар об глину и ничего. С учётом запасных обойм у нас имелось шестьдесят выстрелов на шестнадцать панцирей. Вроде, неплохо. Но голем ускорялся, шаров становилось больше, дыхалка сбивалась, оставшиеся жуки мигали чаще. Побегай-ка как кегля от шаров от боулинга. Так себе развлечение.

Первый промах по другому цвету пришелся на зелёный. Моментально из пасти голема вылетел пучок лиан. Они равномерно распределились по залу и свернулись клубочком.

– Не трогай их! – крикнул Гурьев. – Это капканы.

Понятно. Мало того, что подстреленный в другой цвет жук остался жив, так мы получили на полу десяток травяных ловушек. Навозник швырялся камнями всё быстрей. А уворачиваться теперь приходилось, смотря под ноги. Нам удалось подстрелить ещё два панциря, как Гурьев задел-таки ловушку. Лиана моментально выпрямилась, обхватила ногу курсанта и намертво пригвоздила к себе. Обнаружив это, голем усилил поток шаров в Гурьева, впрочем, не забывая про меня. Алексей больше не отстреливал жуков, а пытался выжить. Каждый третий шар попадал по корпусу, и я видел, как силы покидали курсанта.

Выждав момент, я достал нож и кинулся на помощь. Прежде чем перерезать лиану и освободить Гурьева, я пропустил два шара, один из которых рассек мне бровь, чуть не отправив в нокдаун. Чтобы нас не накрыло парным снарядом, пришлось схватить Гурьева и активировать последний прыжок.

– Прыжков больше нет, – констатировал я. – Ослепление не поможет. Катапульта тоже. У меня осталось три патрона.

Пока голем разворачивался, мы сверили навыки.

– Пламя на него не подействует, – сказал Гурьев. – У меня есть паутинная ловушка. Может спасти от большого залпа шарами. У голема осталось два жука. У меня два патрона.

– Значит, пять выстрелов на два панциря. Один из которых светится с огромной скоростью, – я не стал говорить о звуковом нокауте и запахе, так как они против голема всё равно бесполезны. – Жука, что под мышкой предлагаю убить с близкого расстояния. Ты отвлекай навозника, а я в это время…

Но договорить не успел.

– Эй, жучила! Оставь моих друзей в покое! – Фролов очнулся от своих танцев с публикой. – Друзей, говорю. Друзишек. Братюней. А-е! Кореша. Пацаны, вы в порядке? Порядок там, да? Оп-па! Порядок. Делаем волну. Тыц-тыц.

Фролов бредил. Из тихого сумасшедшего он превратился в наркомана, решившего взорвать танцпол. Удивительно, но голем впервые обратил на него внимание. Пока Фролов тихо сходил с ума и не участвовал в перестрелке, навозник не запустил в него ни одного камня. Но услышав слова о помощи братюням, голем метнул шар. С головой у Фролова был бардак, но реакция оставалась отличной. За то время пока шар летел, курсант успел «выстрелить» из пистолета, понять, что патронов нет и метнуть ножи. Перед тем, как каменный мяч угодил в голову Фролова, отправив парня в нокаут, ножи легли точно в цель. Боевая подготовка выпускника пермского интерната дала о себе знать. Оба ножа угодили в центр панциря. К несчастью, жук в этот момент светился фиолетовым.

Голем тут же выпустил кувшиночника. На земле известен, как плотоядное растение в виде кувшина, привлекающего вонью различных насекомых. Букашки забираются внутрь, там и дохнут. В версии потусторонних захватчиков, кувшиночник имел ядрёный фиолетовый цвет и высоту в полтора метра. Растение, как болванчик, покачалось на полу, нашло равновесие, устаканилось и пошире открыла створки. Из них с интервалом в одну секунду стали вылетать фиолетовые капли, размером с бейсбольный мяч. Они падали вниз и с опасным шипением разлетались по полу. Кувшиночник плевался жгучим кипятком по всей площади спортзала.

Голем, метающий глиняные шары, весом под десять килограммов. Лианы-ловушки, которые цепляют тебя и не дают уворачиваться. Дикий кувшин, брызгающий кипятком. В такой чехарде нужно загасить пятью патронами два оставшихся панциря.

Первым я промазал, инстинктивно уворачиваясь от кипятка. Осталось два патрона. Гурьев учёл мою ошибку и замер. Он увернулся от шаров, прицелился, а падающую сверху каплю специально проигнорировал. Жидкость коснулась головы, и я увидел, как правая часть лица Гурьева в районе уха моментально покрылось волдырями. Но то, что он не отпрыгнул, дало возможность на выстрел. Правда, от сильной боли произошёл промах. Молодой аристократ ждать не стал и сразу выстрели вторым. Попал в розовый цвет. Отлично!

Алексей показал мне, что пуст и сосредоточился на защите от шаров и капель. Остался последний жук, самый мигающий и спрятанный в подмышке у голема. Я долго не решался на выстрел. Уворачиваясь от глиняных снарядов, я старался найти момент понадёжней, но он не наступал. Так. Ладно. Пора. Иначе конец. Я выстрелил. Зелёный! Чёрт. Пучок лиан вылетел из навозника. Но не успели они приземлиться, как я выстрелил последним патроном. Фиолетовый. Через пару секунд на полу раскачивался второй кувшин.

Гурьев заметил, что оба мимо и по суровому взгляду я понял, что он уже принял поражение. Воин готов встретить смерть. По моим расчётам до конца получасового смотра мы не дотянем. Интенсивность шаров возрастает слишком быстро. Да и лиан стало больше, а через полминуты капли начнут покрывать всю площадь. Мы просто сваримся заживо.

Ножи! Я вспомнил, что первый кувшиночник был вызван попаданием ножа Фролова в панцирь. А почему тогда Гурьев сказал, что жуков возьмут только патроны?

– Лёха, как часто ты видел голема?

– Сегодня второй раз! – крикнул Гурьев, уворачиваясь от капель.

– Как его уничтожили в первый?

– Никак. Навозник убил последнего участника и смотр закончился.

Так вот оно что! Просто никто до этого к голему не подходил. Все стреляли из пистолета. Это шанс. Наш последний шанс. Я подготовил умение замедления времени. Экономить больше нельзя. Я стал высчитывать траекторию. Рассчитав путь, понял, что за два метра до голема придётся активировать умение. В той точке сойдутся две капли и очередной шар. Без магии не пройду.

Всё. Пора. Достал нож, готов. Ждём три секунды до нужного момента. Три. Два. Один. Пошёл! Увернулся. Ещё раз. Капля мимо, вторая. Третья задевает левое плечо, дикая боль, но жертва была предусмотрена. Бегу дальше. За два метра активирую задержку, чтобы не попасть в пересечение капель и шара. Я проскочил и замахнулся для удара. Признаться, я не выбирал цвет. Чертов жук мигал так часто, что вынуждал лупить до тех пор, пока не попаду. Нож не патроны, можно не беречь. Получилось с первого же раза! Панцирь лопнул, голем моментально замер. Последние капли упали на пол, лианы распутались. Ещё несколько секунд и навозник с грохотом рухнул на пол, моментально рассыпавшись на множество мелких глиняных черепков.

Ух, Модест. Это было круто! Вокруг стояла тишина, но я наделся, что за сеткой звучали овации.

– Я оглох на правое ухо. Сильный ушиб левого колена, что снижает мобильность, – Гурьев докладывал состояние. – Интенсивность пламени из-за общей усталости уменьшилось в два раза, откат увеличен до трёх минут. В запасе паутинная ловушка. По моим расчётам, нам нужно продержаться семь минут.

– Ожог плеча. Скорость реакции с левой стороны понижена, – в свою очередь ответил я. – Осталось ослепление и нестабильная катапульта. Контроля над разумом больше не чувствую. Откат неизвестен.

Гурьев подошёл к Фролову и стал измерять пульс.

– Что с ним?

– Без сознания. Нам всем будет лучше, если он больше не придёт в себя.

– Слушай, а чего он так спятил? Неопытный, что ли? – задал я Алексею вопрос, мучавший меня.

– А ты разве не в курсе?

– В курсе чего?

– Ты думаешь почему кольщиков так мало, и они… Тихо! У нас гости.

Под проколом в центре зала появились три тёмных силуэта. Как будто художник нарисовал черной краской три фигурки. Нашего роста, аналогичной комплекции. Хорошо видны руки, ноги, туловище, даже причёска. Но всё контуром, как трафарет. Внутри экстремально черный цвет.

– Охотники, – спокойно произнёс Гурьев.

Чего?! Это охотники? А до этого, кто был? Ученики-первоклашки? Типа разминка? Ох, мать-перемать. Вожеватов со смертностью не напутал? Может, она не тридцать, а семьдесят процентов?

– И как их? – спросил я Алексея.

– Рукопашка и магия. Мечи и ножи при контакте с телом бьют хозяина током.

– Сильные?

Гурьев неожиданно рассмеялся. Чего это он? Нервное?

– Сильные ли охотники? Хорошая новость в том, что они не сильнее тебя. Плохая, что не слабее.

– Не понял.

Гурьев снял с себя рубашку и остался голым по пояс. Ого, пошёл «на голяк»! Значит, считает бой последним в жизни.

– Скоро поймёшь. Вообще-то охотники на смотре появляются очень редко. Я, например, их ещё не встречал, а только слышал по рассказам. Прокол высчитал наши возможности и подготовил особо сильное испытание. Я это понял, когда навозник появился сразу после матки. Обычно такая мощная тварь появляется минут за пять до конца. Ну что же, спасибо тебе прокол за комплимент.

Алексей повернулся ко мне и протянул руку.

– Рад был сражаться с тобой, Модест. Шансы на то, что мы оба выживем близки к нулю.

Я пожал руку Гурьеву.

– Для меня честь сражаться с таким храбрым воином.

– Мой слева.

Алексей принял стойку и попёр на одного из охотников. Я задумался, не снять ли мне тоже рубашку, как произошла трансформация, заставившая меня замереть. Силуэты охотников мигнули несколько раз и превратились… в нас. Слева стоял вылитый Гурьев. Кроме идентичной внешности охотник полностью скопировал одежду. На голом торсе аналогичные царапины, штаны в таких же пятнах. Правое ухо в ожоге, небольшая хромота. Существо же по центру смотрело на меня не очень знакомым лицом. К внешности Модеста я ещё не привык, но сомнений не было – вылитый молодой боярин Ермолов.

Нормально! Чтобы выжить, мне придётся навалять самому себе. Хороший вы тамада, Игнат Олегович. И конкурсы у тебя интересные. Я встал в стойку и пошёл на охотника.