Месть Модеста

Глава 9

– Смертность тридцать процентов для выпускного курса. И вы предлагаете мне, первокурснику, поучаствовать в смотре?

– Не делай вид, что испугался, – усмехнулся Вожеватов. – Когда сосредоточен, ты лучший воин, что я видел. По крайней мере разумом. Я вообще иногда думаю, что кто-то приворожил к взрослой голове тело подростка. Ты даже не представляешь, какой у тебя потенциал!

Я представлял.

– А теперь слушай, что предлагаю.

Вожеватов рассказал о кольщиках. Они являлись особой кастой людей, не подчиняющейся никому из мировых правителей. Боевые навыки были подкреплены моральными качествами. Кольщики принимали в свои ряды только честных людей, чью честность измеряли простым критерием. Не сдержал данное слово, лишаешься статуса кольщика. Учитывая период взросления и ошибки детства, верность слову начинали учитывать с семнадцатилетнего возраста. Когда у человека появлялась магия. Кстати, желающих пройти смотр всегда было на пару человек больше. Но они потеряли свое слово, поэтому не подходили под критерии.

Кроме того, кольщики принимали обет. Они клялись, что их деятельность будет направлена только на усмирение потусторонних тварей и сохранение жизни на нашей планете. Никаких посягательств на власть, никаких нравоучений о «праведном» образе жизни. Только уничтожение разведчиков, проколов и контроль роста зон отчуждения там, где прокол устанавливался.

– Дайте угадаю, – решил пошутить я. – Главным у них зелёный ушастый малыш? И прокол этот уничтожить ты обязан, юный падаван.

– Чего? – не понял юмора Игнат. – Слушай, я не понимаю современных шуток.

Понятно. В этом измерении культового фильма не было. И правда, зачем им сказки о световых мечах, когда есть магия?

Приносимая клятва и моральные качества были важной частью контроля за деятельностью кольщиков. Потому что они получали всё, что хотели. Лучшее оружие, лучшую экипировку, все передовые технологии. Не говоря уже о бесконечных деньгах. Зачем им деньги, когда избранный воин мог «посоветовать» императору, падишаху или, например, цезарю построить в течение месяца защитный форт вот в этой точке на карте. Потому что совет кольщиков пришёл к выводу, что тут повышенный риск появления прокола. Слову воинов верили и начинали строить.

Второй частью контроля за деятельностью была их малочисленность. Если кольщики бы спятили и решили, что проще уничтожить всю землю или захватить власть над народами мира, то им бы просто не хватило сил. Слишком малочисленны. Поэтому текущий статус кольщиков был оптимальный. Он устраивал и граждан всех стран, и аристократов, и все властные кланы.

– Раз их слушают, значит, они могут задавать любые вопросы, заходить на любую территорию, – начал догадываться я о задумке Вожеватова. – А раз так, то у меня появится возможность расследовать убийство своей семьи. То есть, выйти на Ольговичей. А значит, предотвратить покушение на Императора. Но это политика. Прямое нарушение клятвы кольщиков.

– Модест, – вздохнул Игнат. – Во-первых, я не прошу тебя найти Ольговичей и вступать в политические игрища. Во-вторых, стажёр не приносит клятву. Если ты попадёшь в стажёры, то будешь заниматься прямыми обязанностями. Охрана землян от потусторонних тварей. Но каждый кольщик должен бережно относиться к оружию. А жизнь воина и есть его главное оружие. Поэтому любое покушение на тебя будет вызовом не только кольщикам, но и всему миру. Сам факт твоего назначения усмирит пыл Ольговичей. Никто не захочет идти против избранных воинов. Потому, что одно дело убить Императора. Ты всегда найдёшь союзников, что внутри страны, что заграницей. Другое, завалить кольщика. Против тебя восстанет весь мир.

Вожеватов говорил убедительно.

– Да, я хочу выйти на убийц твоей семьи. Да, я хочу помочь тебе найти сестру. В конце концов, я не хочу, чтобы убили парня моей дочери. Человека, который может стать лучшим воином в истории Империи! Но я не призываю помогать мне в предотвращении покушения на Императора. Просто эти шакалы начали так шустро действовать, что я не успеваю. Твое назначение их задержит. А потом решишь, с кем ты. Со мной ищешь тех, кто покушается на власть в Империи. Просто мстишь за убийство семьи. Или вообще уходишь в кольщики.

Игнат меня убедил. Но перед тем, как дать согласие, я решил воспользоваться моментом и снять все подозрения.

– Кстати, о поиске сестры. Я знаю, что ваше слово также крепко, как у кольщиков, – Вожеватов напрягся. – Дайте мне слово, что вы не причастны к похищению Влады.

Прошла целая минута. Игнат Олегович долго смотрел на меня, а потом произнёс.

– Я даю честное слово Вожеватова, что не задумывал и не похищал Владиславу Ермолову. Я даю частное слово, что помогу тебе в поиске тех, кто её похитил. Я даю слово, что сам желаю найти и покарать людей, что ворвались в квартиру и убили твою семью. Я даю слово, что на твоей стороне.

Сенсорика во мне отозвалась – Вожеватов говорил правду.

Мы втроём стояли в центре зала. По бокам расположились курсанты, на балконе преподаватели. Рядом с преподавателями на почётных местах кольщики.

– Опустить ограждение! – раздался приказ Шклярской.

Из-под потолка тут же появилась… плетённая сетка. Эм, чего? Обычная сетка, которой ограждают зрителей от шайб на хоккейном матче. Она закрыла всю площадь по периметру от потолка до пола.

– Ваша задача продержаться тридцать минут, – пояснила мадам Шклярская. – Тех, кто останется в живых, ждёт именная табличка на Аллее Славы нашего интерната. Те из вас, кто в конце смотра будет держать в руках руну прокола, станет стажёром многоуважаемых кольщиков. Кроме того, наши почётные гости могут выбрать себе коллегу на стажировку по своему усмотрению, – женщина немного помолчала и добавила. – Покой тем, кто погибнет. Затраты на похороны и денежная компенсация родственникам за счёт интерната.

После чего жестом передала слово кольщикам. Один из них поднялся со своего места.

– Контроль над разумом, контроль над силой. Во благо всех живых существ земли.

Он достал какой-то предмет и бросил в нашу сторону. Не долетая до земли, предмет застрял на уровне трёх метров от пола и начал быстро вращаться. Через минуту остановился. Я увидел трёх сплетённых между собой… игрушечных пупсов. Чёрт, это действительно будет прокол! Только куклы в этот раз поменьше.

– Увидимся и услышимся после боя! – крикнул Вожеватов. – Пацаны, я в вас верю!

Первые тёплые слова без всякого официоза. Игнат Олегович взял телескопическую указку с набалдашником на конце и коснулся сетки. По ней пробежалось свечение и… люди пропали. Ни изображения, ни звуков. Только голые стены зала. А, понял! Та же охранная магия, которой заворожен забор интерната. Мы теперь не видим и не слышим тех, кто по ту сторону. Сетка к тому же стала прочна так, что ничем не прошибёшь. Ни одна тварь не взломает. Зрители нас видят и слышат, но огорожены от монстров, а мы не сможем получать подсказки. Справляться придётся своими силами.

– Пламя с откатом в минуту. Одна паутинная ловушка, – громко и быстро доложил Гурьев.

– Силовая броня сферическим диаметром пять метров. Тридцать-сорок касаний, – подхватил Фролов.

Они посмотрели на меня. Ага, понятно. Пацаны делятся умениями, чтобы я понимал из возможности. Парни уже видели смотр в прошлых годах, поэтому повторяют привычную тактику. Чтобы выжить, курсанты предпочитают объединиться.

– Ослепление касанием на две с половиной секунды с откатом в пять минут, – я начал делиться своими умениями. – Прыжок. Три по тридцать секунд или два раза подряд и всё, – смысл говорить о получасовом откате прыжков не было, если через полчаса смотр закончится. – Одна силовая катапульта. Умение нестабильно.

Я не стал продолжать. Меня слышит весь интернат. Незачем выпячивать способности. Звуковой нокаут, неизведанное пока умение запаха, а главное, замедление времени сразу не заметишь. Про инфразвук и запах знал Игнат. Кольщики во время моей борьбы с разведчиком были далеко. Значит, видели только прыжок. Про замедление времени вообще никто не знает. Вот и не нужно хвастаться. Мало ли врагов сейчас за мной наблюдают. А то, что они есть, я не сомневался.

– Береги патроны и умения, – подсказал мне Гурьев. – Сначала сражаемся холодным оружием. Самые сильные монстры будут в конце.

Из прокола на пол упало оружие. Три пистолета с запасной обоймой. Три меча и парные ножи к ним. Ага, значит прокол не совсем подлинный. Заворожен по определённым правилам. Но после истории с тигром я не сомневался, что враги будут хоть и слабее потусторонних охотников, но настоящие. А тридцатипроцентная смертность говорила, что залечить раны магическим способом не получится. Переломают, так до больничной койки. Убьют, так навсегда.

Первыми из прокола появились… карлики. Чего? Шесть человек по два на каждого. Они приземлились на пол и начали бегать вокруг прокола. Что за цирковое представление? Но пробежав два круга, они кинулись на нас, как ошалелые мячики. Помня о фокусе разведчика с параличом, первого малыша я встретил прямым ударом ноги, а второго с разворота. Оба отлетели на пару метров, но тут же вскочили с пола и моментально трансформировались в огромных мужиков.

Изо рта тварей раздались чавкающие звуки и, заработав руками, как мельницей, два качка попёрли в мою сторону. Ну, бокс, так бокс. Я ставил блоки, уходил от ударов и двигался между ними на полусогнутых. Раздавал джебы, апперкоты и боковые. Получалось, вроде, не плохо.

– Модест, ты чё творишь?! – заорал Гурьев. – Руби их к ху…

Он не закончил, отвлёкшись на противника. Я впервые обратил внимание на других. Оба курсанта с окровавленными мечами зарубили уже по пятому карлику. У их ног лежали, как маленькие тельца, так и две туши взрослых бойцов. Видимо тех, кто, получив несмертельный удар, использовал энергию чтобы трансформироваться в огромного мужика. Я своим боксом только подпитывал противников. Пока пацаны фаршировали новые партии прибывающих из прокола тварей, я устроил вечер бокса.

– Мой косяк! – крикнул я и схватился за меч.

Подгоняемый небольшой досадой и желанием загладить свою вину, я заработал мечом, как ошалелый. Сначала зарубил своих, а потом кинулся помогать пацанам. Закончилось тем, что, стоя у самого прокола, я ловил карликов на лету. Пока парни восстанавливали дыхание, я резал потусторонних пришельцев на комочки. Приземлялись они уже мёртвыми.

– У нас есть минута до появления следующей твари, – сказал Гурьев, когда карлики закончились. – Раны есть?

Мы заверили, что все целы.

– Тогда убираем трупы!

Гурьев стал кидать остатки тел к сетке. Логично. Не хватало только запнуться в решающий момент схватки. Мы успели расчистить зал до появление следующего противника.

– Осиная матка! Прячьтесь за меня!

Из портала появилась каракатица. Скорее она была похожа на пьяных аниматоров, запутавшихся в своих костюмах. Существо неуклюже расставляла конечности и трясла головой, похожей не самовар.

– Фокусируется, – пояснил Гурьев. – Первую атаку я отобью, потом будет минута отката. Тут уж, пацаны, каждый за себя.

– Может, силовую сферу? – предложил Фролов, напоминая о своём умении.

– Ни в коем случае! Береги на концовку. Даже если нас подстрелят. А то, что подстрелят, я не сомневаюсь. Готовьтесь к боли, пацаны.

Каракатица, наконец, устаканилась на полу. Тряхнула головой и оправдала данное ей прозвище осиной матки. Из «самовара» вылетел рой ос, каждая из которых величиной с кулак. Гурьев подождал момент, когда они подлетят на нужное расстояние, и выпустил струю пламени. Комочки закоптились и попадали на пол, издавая предсмертный писк.

– Теперь разбегаемся. Через минуту встречаемся на этом же месте! – скомандовал Гурьев и кинулся прямо на матку.

Смелый парень. Решительность, четкие действия, отличные боевые навыки. Умеют в интернате подготавливают бойцов. Умеют. Теперь я понимаю, почему кольщики устраивают смотр. Единственное учебное заведение на всю планету. Надеюсь, парни выживут. Ну что, Модест? Готовимся к боли и следим за пацанами.

Гурьев воспользовался моментом и проскочил мимо матки на другой конец зала. Мы с Фроловым не стали медлить и тоже разбежались в разные стороны. Это отвлекло каракатицу на несколько секунд. Она помотала мордой, выбирая направление. И не выбрав, задрала свой самовар наверх. Из пасти вылетел второй рой. Осы пожужжали немного, а потом разделились на три кучки и спикировали на нас.

Я понял, что имел ввиду Гурьев, когда говорил о боли. Эти твари стреляли жалами. Недолетая до жертвы, они выпускали жало, размером с пулю. Только острее и тоньше. Мне хватило доли секунды, чтобы понять, что ото всех не увернёшься. Я выждал подлёт и в последний момент активировал прыжок вверх. Жала с глухим звуком ударились в завороженную сетку, я приземлился обратно. Осы «в рукопашную» не кинулись. Они начали разворачиваться на второй круг.

Ага, понятно. Сейчас наберут дистанцию и опять выстрелят. Нужно действовать. Я снял рубашку. Специальное обмундирование, выданное нам до начала боя. Множество карманов и плотная ткань. Главное не дать им выстрелить. Я был уверен, что рубашка не выдержит. Мне нужно было накрыть переростков-насекомых до их атаки.

Получилось. Хватило обычного прыжка с разбега, и я накрыл свою часть роя рубашкой. Не всё же им иметь плюсы. Были и недостатки. Размер ос не позволял им быстро летать. А кроме того, они кучковались. Поэтому рубашки хватило. Я уронил её на пол и заработал ногами. Осы лопались под ними, как снежки.

– Ааа!

Я услышал крик и обернулся. Гурьев работал мечом. У него остались две осы, остальные валялись убитыми. Правда грудь курсанта была в мелких ранах и кровоточила. Часть жал достигло цели. Но кричал не он, а Фролов. У него было хуже. Осы заходили на очередной круг, вся спина пацана была в жалах. Похоже, он пропустил два налёта, и все выстрелы попали в цель.

Тридцать секунд прошло, поэтому я подобрал рубашку и активировал второй прыжок, чтобы накрыть рой. Получилось успешно. Под моими ногами дохрустывали оставшиеся осы.

– Пацаны, осталось два роя.

Увидев, что Фролов ранен, Гурьев подбежал к нам и приготовился к третьей атаке. Осиная матка снова выпустила своих деток. Гурьев аналогично выждал момент и выжег тварей на подлёте.

– Всё, мужики. Последний рой. Держитесь.

Гурьев приготовил меч и бросился обратно на другой конец зала. Осиная матка в этот раз задумалась надолго. Она заметила, что один из нас держит меч и готов к рою. Но два других её противника кучковались вместе. И один из них лежал раненым на полу. Матка помотала головой и выпустила весь рой в нашу с Фроловым сторону.

Я заметил две вещи. Первая то, что Фролов запаниковал. Я видел, что он готов применить сферическую броню. Наверно это магическое поле, которое выдержит заданное количество атак противника. Сколько он говорил? Тридцать-сорок? Это как раз весь рой. Они выстрелят один раз залпом, после чего сфера пропадёт. Сфера, которая может выдержать сорок атак, например, африканского слона-мутанта. Сравните удар бивнем и жало осы. Понятно, что тратить сферу на ос нельзя.

Вторая вещь, которую обнаружил, это новое умение. Как обычно в критическую минуту организм предоставил возможность. Появилось то, что спасёт нас от разъярённых ос. Но для начала нужно не дать Фролову поставить сферу.

Я наклонился к нему.

– Братан, ты меня извини, но выхода нет.

После чего отработанным ударом отправил его в нокдаун.

Бей своих, чтобы чужие боялись. Надеюсь, прямо сейчас я не умру. Иначе Вожеватов не сможет объяснить кольщикам, почему он допустил до смотра первокурсника-идиота, который сначала устраивает вечер бокса, а потом лупит по своим.