Месть Модеста

Глава 15

Интересно, кто использует навык? Вместо того, чтобы придумать план спасения, я следил за поведением подозреваемых. Рогнеда, Илья-могила и оба Букреевых смотрели в мою сторону. Шклярская с Сологубом поднялись на ноги, одни из первых сообразившие, какая опасность мне угрожает. Игната по-прежнему не было.

Нет, так я ничего не пойму. Умение активировано, приказ фонарям отдан. Теперь Ольгович просто наблюдает. Отложим расследование, попробуем выжить. Над головой пролетели четыре луча. Через пару секунд ещё раз. И ещё. Фонари начали стрелять, не дожидаясь, пока валун пропадёт полностью. Твою мать! Только не говорите, что у них бесконечный заряд.

Что же делать? Выхода нет, нужно сдаваться. Представляю, как обрадуется Гимаев. По бокам трасса была огорожена двухметровой стеной. За ней ров с водой. Это давало возможность курсантам досрочно покинуть полосу препятствий.

Однако начало и конец огорожены сильней. Так как на старте и на финише не было существ, значит, курсанту не нужно срочно эвакуироваться. Вот и построили стену метра четыре высотой. На всякий случай.

Её-то я собрался перепрыгнуть, использовав магический навык. Другого выхода не было. Катапульта после утреннего приводнения ещё не восстановилась. Фонари заряжены по полной и с такой частотой выстрелов и синхронностью действий непроходимы. Мне не хватит двух прыжков. Слишком большое расстояние нужно преодолеть.

Я подошёл к стене, активировал прыжок, выставил руки, чтобы ухватиться за край, как почувствовал удар и рухнул на землю. Защитное поле! Только сейчас я заметил лёгкое свечение. Кто-то установил защитное поле, не дающее возможность выпрыгнуть. Хотя что это я? Не кто-то, а Ольгович! Причём, гад поставил ловушку грамотно. Огорожен только первый сектор трассы. Тут зрителей нет, поэтому никто не заметит.

Валуны исчезли. Я увидел, как в меня летят четыре смертельных луча. Прыжок! Увернулся, приземлился. Всё. Прыжков не осталось. Валуны исчезли. За спиной четыре метра стены и защитное поле. Кажется, конец… Хотя, нет! Есть прыжок! Снова в экстремальной ситуации навык обновился и прокачался. Я почувствовал, что теперь имею в запасе аж десять прыжков без ограничения в применении. Хоть все подряд можно использовать. Потом часовой откат, но сейчас-то их не три, а десять. Десять подряд!

Тут я дал маху. Так обрадовался прокачке, что первые три прыжка потратил на ерунду. Весёлые поскакунчики с счастливой улыбкой идиота на лица. А потом дошло, что нужно не уворачиваться, а пройти участок! Три длинных прыжка подряд, и бесноватые фонари остались позади. Перепрыгнув стену, я очутился на третьем секторе полосы препятствий. В запасе осталось четыре прыжка, на обоих трибунах раздавались радостные крики.

– Модест, ты чего так долго? Я планирую надрать тебе задницу до захода солнца.

– Ты в порядке?

– Не дождёшься, боярин! У Талгата всё под контролем.

Этот выскочка начинал мне нравиться. Сенсорика подсказала, что Гимаев не врал, заявив, что не нуждается в моей помощи. Более того, юный нахал был уверен, что контролирует ситуацию. Но дело в том, что Талгат Маратович висел вниз головой. Левая нога крепко обвита металлическим тросом, внизу гидравлический пресс с двумя зазубренными валами. Такие раздраконят небольшой грузовик, не говоря уже о молодом теле боярина. Трос рывками опускался, расстояние между головой Гимаева и валами сокращалось.

Понятно, задел ловушку. Передо мной открытое пространство, как во втором секторе, только без фонарей. Под ногами ровная сухая земля. Я попрыгал. Нет, никаких звуков. Присматривайся, не присматривайся – никаких меток, никаких различий. Не удивительно, что Гимаев попался и ловушка сработала. Ногу обхватил металлический трос, из-под земли вырос столб, подвесив жертву вверх ногами. Внизу открылось прямоугольное отверстие. В нём зазубренные валы работающего гидравлического пресса.

Интересно, чем это испытание легче прокола? Как обойти ловушки? Надеется на удачу? На запах смазки? На этот едкий, резкий, противный запах… Стоп! Запах! Я принюхался. Справа от меня висел Гимаев. Из пресса шёл сильный запах вязкой смазки. Перед собой ничего подобного я не чувствовал, однако левее… Я сделал несколько шагов. Точно! Здесь опять пахнет. Не так сильно, но ощутимо. Значит, здесь ловушка.

Понятно. Однажды резкий запах цитрусовых остановил учебного тигра в бункере. А теперь сенсорика улучшила умение до острого обоняния. Забавно, что другие запахи никак не выделялись. Не было острого нюха собаки. Я чувствовал только один конкретный аромат, исходящий от смазочного материала. И на том спасибо.

– Не получится, – крикнул Талгат, заметив, что я кидаю камешки на предполагаемое место ловушки. – Если бы это было так просто, я бы давно прошёл участок. Пресс заворожен на человеческое тело.

Жаль. Хотелось бы посмотреть, как ловушка сработает.

– Тебе точно помощь не нужна?

– Иди, иди, – махнул рукой висящий вниз головой Талгат. – Увидимся в куполе.

Самоуверенный перец. Но по тону я понял, что у Гимаева есть план.

Я вернулся к запаху смазки. Надо бы поспешить. Неизвестно сколько времени умение будет действовать. Через несколько минут, нанюхав в себя столько, сколько не нюхал за всю прошлую жизнь, я оказался у очередной стены. Третий сектор тропы смерти был пройден. Ни одна ловушка не сработала.

Перед тем, как перелезть стену, я посмотрел на Гимаева. Он стал натирать ладони об голову. На панику не похоже, значит, готовит заклинание. Когда до валов пресса оставалось не больше десяти сантиметров, Талгат применил умение. Длинный металлический стержень вылетел из ладоней боярина и застрял между валами. Пресс загудел, трибуны радостно закричали.

Трос полностью ослаб, высвобождая свою жертву для утилизации. Талгат упал на спину, ударившись о неподвижные валы. Гимаев быстро обвязал трос вокруг стержня и закрыл голову руками. Убежать он не мог, так как металлический трос по-прежнему плотно обвивал лодыжку боярина. Стало понятно, что стержня на долго не хватит. Он спас молодого человека от моментальной мясорубки, но скоро валы провернутся и гидравлика заработает. Так и произошло. Сначала раздался хлопок, после чего наколдованный Талгатом стержень, как зубочистку зажевало внутрь.

Гимаев отпрыгнул и благополучно приземлился. На ноге боярина виднелись остатки троса. Хлопок был ничем иным, как звуком рвущегося металла. Перед тем, как исчезнуть в прессе, стержень натяжением разорвал трос. Талгат освободился от его остатков и победно продемонстрировал публике. Та в восторге поприветствовала героя.

– Что же ты раньше не применил стержень? – спросил я боярина.

Талгат, запомнив мой путь, полностью повторил его и успешно обошёл ловушки.

– Чтобы остановить пресс, нужен диаметр раза в полтора больше, чем я обычно применяю. Вот и висел, накапливал, – Талгат осмотрел лодыжку. Краснота, потёртости и небольшие порезы. Но ни перелома, ни вывиха. – Ты-то чего так долго лучи проходил? Подумаешь, зеркала лишился. Фонари же предсказуемые. Покувыркался и прошёл.

Ах, вот оно что. Гимаев не хотел меня убить. Разбить щит на секторе с лучами означало лишь заставить соперника побегать. Хороший боец пройдёт испытание и без зеркала.

– Ай, у меня ничего не меняется, – ответил я Талгату. – Несколько раз в день меня хотят убить. В этот раз магия контроля разума.

Талгат долгим взглядом посмотрел на меня. Я почувствовал, что он насторожился и одновременно засомневался.

– Ну что, – прервал я молчание, – последний сектор?

– Правда? – Гимаев наигранно удивился. – Довай дружить! – комично произнёс он, коверкая слово и делая ударение на букву «о». – Может, мизинчики друг другу пожмём? Мирись, мирись, больше не дерись!

Талгат эффектно запрыгнул на стену, отделявшую сектора, весело посмотрел на меня и подмигнул.

– Всё равно я тебе задницу надеру, – и спрыгнул на другую сторону.

Нет, этот говнюк мне определённо нравится!

Последний сектор тропы смерти разительно отличался от предыдущих. Сначала я даже замер от неожиданности. После открытых пространств с сухой землёй под ногами, мы очутились в тропическом лесу. Густая плотная растительность. Кустарники, лианы, высоченные деревья… Надо же! Их не было видно из предыдущего сектора. Хорошо заворожил Сологуб трассу, ничего не скажешь.

Стоп. Сологуб! Именно Гай Иванович занимался подготовкой тропы смерти. Он мог наворожить защитное поле в начале трассы. А кто у нас специалист по противодействию магии подобия? Я посмотрел на трибуну. Сологуб, как и другие, с интересом следил за нашим прохождением. Ваша взяла, Игнат Олегович. Вы правы, подозрений море, доказательств никаких.

– Вот ничего себе!

В последний момент Талгат увернулся от опасности и на радостях издал победный окрик. Однако саму опасность я не заметил.

– Вон. На ветках, – показал рукой Гимаев.

Я пригляделся. Соединив шарнирные глаза в одну точку, на нас смотрел хамелеон. Не надо быть профессором, чтобы догадаться…

– От ничего себе!

Теперь была моя очередь уворачиваться. Злобная ящерица плевалась какой-то гадостью. Я посмотрел на ветку и заметил, как хамелеон исчез. Чего-то подобного стоило ожидать. Полная магическая маскировка.

Мы с Талгатом стали осматривать участок, чтобы понять, как проходить испытание, как из стены позади нас с шумом вылетело пламя. Выбирать не приходилось, мы одновременно прыгнули в джунгли. Понятненько, охота началась. Невидимый хамелеон и две его жертвы.

Я мотал головой из стороны в сторону, выискивая противника. Талгат же слегка наклонил голову и закрыл глаза. В таком странном положении он пошёл внутрь сектора. Не успел я удивиться, как почувствовал резкий запах смазки. Чего? Справа от меня, на высоте двух метров, вон от той ветки во всю завоняло знакомым запахом гидравлического пресса. Я увидел, как дёрнулась голова Талгата. Он наклонил ухо в направлении той же ветки, а потом сделал резкий прыжок в сторону. Слизь, выпущенная хамелеоном, пролетела мимо. Ящерица мигнула, на миг показав своё очертание, и опять исчезла. Запах пропал.

Понял! То, что я принял за запах смазки, было запахом опасности. Обонянием я чувствовал опасность. Значит, невидимость хамелеона мне не страшна. Ха! Ну давай повоюем, гадёныш ты мигающий. Перестав бегать глазами по веткам, я сосредоточился на обонянии.

Интересно, а как Талгат увернулся? Тоже запах? Не успел я предположить, как услышал хруст веток. Гимаев обнаружил хамелеона и в очередной раз избежал летящей слизи. Дальше пошло легче. Дойдя до середины, мы каждый по пять раз увернулись от снарядов хамелеона. Я всё уверенней чувствовал запах, Талгат тоже не испытывал проблем.

Я уже решил напрямую спросить Гимаева о его умении, как заметил, что запах усилился. Если раньше это был просто резкий аромат, то теперь завоняло как от логова бомжей в июльскую жару. Не ожидая ничего хорошего, я сразу кинулся бежать. И оказался прав. В спину, как из поливочного шланга, полетела слизь. Хамелеон спятил и начал атаковать по полной.

Бегать по плотным джунглям дело, скажу вам, гиблое. Спасало то, что тропический лес был не настоящим и проплешин хватало. Поэтому, я носился на максимальной скорости, уворачиваясь от града слизи, льющейся в мою сторону. Ни о каком прохождении сектора речи на шло. Сначала кинулся назад. Потом развернулся и, держась стен, где было полегче бежать, понёсся обратно. Обезумевшая ящерица, уже совсем не маскируясь, прыгала с ветки на ветку и безостановочно поливала меня слизью.

– Чего он к тебе пристал? – крикнул Талгат.

Наступила пауза. Хорошо, что слизь, в отличие от лучей, оказалась не бесконечной.

– Автограф просит. Говорю же, я популярен.

Я посмотрел на трибуну, зная, что ничего нового не увижу. Все подозреваемые по-прежнему с волнением и интересом наблюдали за нами. Ольгович уже зарядил хамелеона на моё убийство. Сидит теперь, наслаждается. Не успел я толком отдышаться, как ящерица возобновила выстрелы. Понятно. Это была перезарядка, ничего ещё не закончено.

Никакого безвыходного положения, как с лучами. Бегал я с умыслом. Необходимо прокачивать умения. А способ нейтрализации хамелеона обнаружил сразу. Пора применять. Новых навыков не появилось, а дыхалку сбил. Я остановился, прицелился и крикнул инфра-звуком в завороженного хамелеона.

Получилось. Ожидаемо эффективно, однако удивиться всё равно заставило. Ящерица неожиданно лопнула на… множество одуванчиков. Крупные зонтики, величиной с ладонь, медленно парили в воздухе, потихоньку разлетаясь. Толпа на трибунах заревела с усиленной силой.

– Теперь ты их герой, – сказал Гимаев.

– Не понял.

– Видишь, полетели на трибуны?

– Это опасно?

– Нет. К ночи пропадут. Очень редко, но бывает, что убитая тварь распадается на одуванчики. Считается, что они приносят удачу. Сейчас долетят до трибун, зрители ещё потолкаются, чтобы их поймать.

Я осмотрелся. Джунгли стали пропадать. Последняя стена, отделяющая нас от купола, тоже замерцала, символизируя окончание испытаний.

– Поздравляю, боярин. Мы первые курсанты за последние пять лет, кто прошёл тропу смерти, – сказал Гимаев и направился к куполу.

Я почувствовал, что отношения Талгата ко мне изменилось. Дело было не в моей храбрости и боевых навыках. Гимаев присутствовал на смотре и знал, на что я способен. Слова о том, что меня хотят убить и завороженный контролем разума хамелеон подействовали на боярина. Тут что-то личное. Что-то из его прошлого.

– Модест Альбертович! – произнёс официальным тоном Талгат, когда купол накрыл нас защитным слоем. – Я буду драться с вами, отстаивая честь Берты Ивановны Пермяковой. Клянусь, что не держу зла. Даю слово боярина, что буду соблюдать правила слепого поединка. Пусть бой разрешит спор между дамами, чью репутацию мы защищаем в честном поединке.

Вот это неожиданно! Дуэльный кодекс не обязывал произносить это. Да и говорил Талгат, не надрывая голосовые связки, чтобы покрасоваться перед трибунами. Это был душевный порыв. То самое изменившееся чувство ко мне.

Я знал, что ответить.

– Талгат Маратович, ты единственный курсант интерната, в бой с которым я предпочитал бы не вступать. И победу над которым я не считаю само собой разумеющейся.

Не так официально и пафосно, зато честно. Гимаев улыбнулся.

Реверансы на этом закончились. Последнее, что я увидел, как две медузы – что? медузы? – прыгнули мне на глаза и плотно прилипли к лицу. А, понятно. Поединок-то слепой. Я приготовился к бою. Защитный купол погасил звуки и тут я впервые услышал лёгкое, едва уловимое потрескивание. Загадка навыка Гимаева была решена. Боярин обладал эхолокацией.

Хитёр, чертяка! Но у меня тоже кое-что есть. Я чувствовал запах опасности. Запах, похожий на тосол, бензил, солярку и жжёный порох одновременно. Вот он, передо мной. Не сближается, зная, что в борьбе потеряет преимущество. Удар, ещё удар. Ух-ты! Я почувствовал, как запах разделился. Вот здесь концентрация – очевидно, корпус. Справа и слева аромат полегче – кулаки. Ох! Пропустил. Ага, это была нога. Их пока не чувствую.

Я увеличил дистанцию и побегал, чтобы восстановиться после пропущенного. Итак. Вот они кулаки Талгата, вот корпус. Вот сзади меня в небе ещё один корпус. Что?! Что за… Ух, пропустил! Я тут же ударил встречным и почувствовал, что попал. Не сильно, но Гимаеву досталось, и он отошёл. Появилось несколько секунд, чтобы исследовать новый запах.

Теперь я был уверен. Метрах в ста от меня, на пятиметровой высоте находился объект, запах от которого был сильней, чем от Гимаева. Сенсорика подсказала, что вот это «НЛО» опасней, чем опытный боец, который прямо сейчас лупит меня со всей силы. Запах медленно плыл по воздуху. Что же это?

Зонтик одуванчика! Перед поединком я заметил, что только малая их часть достигла трибун. Остальные одуванчики продолжали кружиться над зрителями, постепенно снижаясь. А что, если это последствия магии разума Ольговича? Хамелеон лопнул, но один из зонтиков сохранил в себе негативную установку на моё убийство? Ух, как завонял! Запах кратно усилился. Ни от ловушек, ни от самого хамелеона ничего подобного я не чувствовал. Организм кричал мне со всей дури, что главная опасность сейчас вне купола. Что я теряю время и нужно быстро спасать положение.

Тем временем Талгат Маратович пошёл в очередную атаку.