Месть Модеста

Глава 11

Самый странный бой в моей жизни. Как игра в шахматы с самим собой. Сколько бы не притворялся, ты знаешь следующий ход, и знаешь защиту «соперника». Никаких сюрпризов. Можно, конечно, задуматься и просчитать различные варианты, но на каждое предположение, ты сам генерируешь ответный ход. Думаю, это идеальный поединок для кинематографа. Мы били друг друга со всей силы, но уворачивались и ставили блоки аналогично эффективно. Синхронность на максимуме. Танец двух якодзун, перемать.

Гурьев был прав. Я не сильнее, но и не слабее. Проблема в другом. Я чувствовал, как силы покидают меня. А охотники? Они устают? Я отступил и решил побегать вокруг потустороннего Модеста.

– Нет! Чем реже ты по ним бьёшь, тем сильней они становятся, – закричал Гурьев и выкинул очередную серию ударов по корпусу двойника.

Я сблизился с охотником и осознал правдивость слов Алексея. После паузы удар анти-Модеста стал сильней. Чёрт! Надо признаться, я растерялся. Тупо. Не. Знал. Что. Делать. Если перестать бить, они становятся сильней. Если держать темп, то ты постепенно устаёшь, а демонический косплеер нет. И чего? Ждать окончания смотра? Семь минут рубки на максимальном пульсе? Мда уж. Гурьев прав, шанс почти нулевой, но другого выхода я не видел.

– Зажигаем, пацаны! Я не вижу ваших рук!

Фролов!

– Собрались, братишки! Это бицепс, детка!

Ещё один!

Тёмные нейроны помогли и между обоюдными джебами я считал информацию с другой стороны зала. Фролов очнулся и танцующей походкой двинулся навстречу охотнику. Или, наоборот. Кто из них настоящий я не различил. Пара обменялась ударами, показушными подбадриваниями и воздушными поцелуями для публики. Неожиданно один из Фроловых побежал в нашу сторону. Он влетел в спину Гурьева, который не был готов к нападению. Алексей отлетел в сторону, а Фролов бросился на меня.

Я развернулся и встретил психа встречным ударом, но в последний момент Олег повис на моей руке, яростно зашептав.

– Больше не могу. Это не я. Сферу. Нужно. Быстро.

До меня дошло. Схватив Фролова, я прыгнул к Гурьеву.

– Врубай! – заорал я, как только мы приземлились.

Олег активировал защитный купол. Он быстро вырос, отодвинув охотников на несколько метров. Фролов собирался что-то сказать, но затряс головой и начал агонизировать. Тело дёргалось в конвульсиях, изо рта вместо пены пошёл черный дым. Агония отразилась на магии. Купол начал медленно, но неумолимо сжиматься.

– Это магическая конвульсия прокола, – чеканил слова Гурьев. – Модест, – он сделал паузу, – нужно болевым шоком привести его в сознание. Фролов в любом случае умрёт, но, придя в себя, он восстановит купол.

– Болевым шоком?

– Колени. Одновременно.

Гурьев схватил Олега за правую голень, упёрся своей ногой в колено Фролова и холодно посмотрел мне в глаза. Ого-го-шеньки! Чтобы восстановить защитный купол, нам придётся синхронно выломать колени сокурснику. Чтобы адская боль сбила магический морок. Чтобы последние мгновения своей недолгой жизни Олег Викторович Фролов, гражданин Российский Империи, молодой парень двадцати одного года, испытывая дичайшие муки, перед смертью установил защитную сферу. Тем самым повысив шансы на выживание своих товарищей с полупроцента до десяти.

– На счёт три! – времени на раздумья и сантименты не было, я согласился. – Раз. Два. Три!

Мы выкрутили колени, раздался хруст, а потом дикий вопль Фролова. Он орал не переставая. Купол, подпитываемый остатками жизненной силы владельца, вырос до прежних размеров. Кончив кричать, Олег часто задышал.

– Да, да. Правильно, мужики. Да. Молодцы. Всё верно, – он побелел и плевался словами, не отрывая глаз от переломанных ног. – Я справлюсь, я продержусь. Стоим. Стоим. Интернат. Братство. Вместе.

Мы с Алексеем крепко держали за руки нашего боевого товарища.

– Чуть-чуть. Ещё. Так. Сейчас. Я не подведу. Ещё. Чуть. Чуть. Чу… Чу…

Олег Викторович Фролов коротко вздохнул последний раз и умер.

Я посмотрел на купол. Удивительно, но он остался на месте.

– Будет стоять, пока не собьют, – пояснил Гурьев. – Олежек успел его зафиксировать, – он положил руку на лоб Фролова. – Прощай, брат. Ты спас нам жизнь.

Я тоже попрощался с погибшим. Согласен, без купола Олега мы бы выдохлись раньше, чем закончились испытания.

– Смотри, Модест, – показал Гурьев на защитную сетку по периметру зала. – Колышется. Значит, минут через пять спадёт и смотр закончится.

– Однако последнего боя нам не избежать.

Я кивнул на охотников. Они просчитали действие магии и стали наносить частые удары по куполу. При каждом ударе сфера давала отпор, поэтому били охотники с паузами, чтобы восстановить силы. Ага! Эти сволочи всё-таки чувствуют урон.

– Скоро взломают. У нас останется минуты три, – оценил Алексей. – На последний раунд. Чемпионский.

Значит, будем вести себя по-чемпионски. Я просканировал умение. Никакого улучшения в управлении катапультой я не почувствовал, но главное, магия была доступна. Нужно захватить охотников в пузырь. Во-первых, их может отбросить так, что потеряют сознание. Или вообще убьёт. Во-вторых, пузырь их задержит. Мы получим несколько секунд форы. Больше шансов на выживание.

Хорошей новостью было то, что охотников осталось двое. Двойник Фролова исчез, поэтому места в пузыре для обоих должно хватить.

– Встанем рядом, – пояснил я Гурьеву. – Запущу в них катапультой. Пузырь невелик. Нужно, чтобы они тоже держались вместе.

Получилось. Охотники аналогично сблизились, продолжая лупить по сфере. Последние удары и защитный купол исчез. Потусторонние твари побежали к нам, я сложил руки и выпустил катапульту. Как и в прошлый раз, эффект от применения умения напоминал не боевую магию, а комедийный фильм. Вместо протяжного гула, весёленький плюх. Вместо угрожающей волны, переливающийся праздничным цветом мыльный пузырь. Зато сработало! Сфера схватила врагов. Они забились внутри, однако стенки прочно удерживали добычу.

– В смысле, куда? – спросил я Гурьева.

– Чего?

Контроль! Умение прокачалось. Позыв в выборе направления, принятый мной за вопрос Алексея, был новой возможностью катапульты. Теперь мне нужно указать сторону, куда бросить жертву. Просканировав тело и поняв, что не могу установить задержку выброса, что не контролирую силу катапульты, я решил использовать время в пузыре по максимуму. Я мысленно выбирал направления, но в последний момент менял их на противоположное. Тем самым продлевая нахождение охотников внутри ловушки. Но вечно держать не мог. Через полминуты пузырь сам лопнул и охотников отбросило в сторону. Удар был ожидаемо мощный. Меня аж прибило к полу силовой волной! Хотя нет. Как и в прошлый раз, я просто потерял силы и рухнул от усталости.

Я пошевелил руками, увидел недалеко от себя меч и пополз к нему на всякий случай. Тем временем Гурьев осторожно осматривал тела охотников. Они ударились о защитную сетку и упали на пол. Умерли? Оглушены? Я схватился за меч, но сил даже присесть не осталось.

– Твою мать! – Гурьев подскочил ко мне и принял боевую стойку. – Минута, не больше. Ща, браток, я их задержу.

Охотники встали. Что там Лёха говорил? Мечом нельзя, начнёт бить током? Жаль. Как же их теперь? Гурьев с двумя не справится. А если бросить меч? Или метнуть ножи? Правда, как метнёшь-то, если у меня нет сил. Что же делать? Я судорожно искал варианты. Но неожиданно вместо того, чтобы напасть, охотники снова превратились в контуры. Неужели конец? Или очередная гадость?

Я почувствовал жжение в левой ладони и навязчивую мысль о глазах. Сил у меня не было, но соображал хорошо. Это улучшение какого-то умения. Организм даёт подсказку. Глаза на ладони? Что за бред? А! Ослепление. Если раньше нужно было коснуться противника, то теперь… Дистанционно? Я вытянул руку в сторону контуров. Они синхронно мигнули, а я на всякий случай активировал умение. Глаз у охотников не было, но стало понятно, что перед тем, как применить заклинание, мой бывший двойник поймал выпущенное мной умение и временно ослеп.

Это помогло. Брошенный в мою сторону луч сбился и ударил правее. Раздался хлопок, а на полу образовался выжженный круг, над которым колыхался чёрный дым. Кажись, пронесло. Правда Гурьеву повезло меньше. Заметив боковым зрением, что я поднял левую руку, он инстинктивно повторил движение. Луч вместо горла попал в кисть Алексею.

Контуры тут же исчезли, а на их месте образовался портал. Он почернел и призвал выпущенные охотниками лучи обратно. С моей стороны он втянул лишь облако дыма, а вот Гурьева зацепил. Алексея дёрнуло за левую кисть, и он полетел в портал. Гурьев вот-вот должен был исчезнуть, но успел выстрелить паутинной ловушкой. Она ударилась об пол и прочно прилипла. Алексей успел вцепиться в паутину, тем самым остановив полёт.

Я лежал на полу. Алексей повис между чёрным порталом, тянувшим его в потусторонний мир и паутиной, прочно удерживающей в нашем измерении. В паутине я не сомневался, а вот в силе руки… Было видно, что постепенно паутина ускользала из напряженных пальцев Гурьева. Левая кисть курсанта уже полностью погрузилась в портал.

Я собрал последние силы. Опираясь на меч, поднялся и шатающейся походкой подошёл к Алексею.

– Мод, руби! – закричал Гурьев. – Руби кисть. Я не удержу. Без костюма в портал нельзя, я погибну. Руби мне кисть. Руби её к чертям! Не ссы, братан!

Настоящий воин и дворянин Алексей Сергеевич Гурьев ошибся. Я не боялся отрубить ему руку. Я боялся, что у меня не хватит сил. Он верно оценил положение, другого выхода нет. Замахнувшись, я вложил в удар всю оставшуюся мощь. Гурьев закричал от боли и рухнул на пол. Он остался жив. Черный портал исчез вместе с левой кистью молодого дворянина.

По моим ощущениям я пролежал на полу спортзала пермского интерната не менее часа. Я не терял сознание. Всё видел, всё слышал и чувствовал, как билось сердце. Силы постепенно возвращались. Видел, как через пару минут после исчезновения чёрного портала, Гурьев достал из кармана штанов плоскую банку. Ворожба первой помощи, выпускаемая лимитированным тиражом по спецзаказу имперских служб. Использовалась только кольщиками и спецназом. Выделялась интернату специально для смотра под строгую отчетность. Снимает боль, моментально останавливает кровотечение, обеззараживает раны и повышает регенерацию организма в несколько раз. Правда работает только вне активного действия прокола. Фролову бы не помогла.

Гурьев приложил банку к культе. Кровь остановилась, и я заметил на лице Алексея облегчение. Он также намазал обожжённое ухо и немного втёр в ушибленное колено. После чего молодой аристократ с отстранённой улыбкой лежал на полу, смотрел пустым взглядом и думал о чём-то своём.

Через час силы частично вернулись ко мне. Я смог подняться на ноги.

– Прокол ускорил для нас время, – пояснил Гурьев, увидев, что я встал. – Посмотри на купол. Снаружи остались те же полминуты до окончания смотра. С того момента, как ты спас меня от портала.

Самочувствие моё было на троечку. Драку я сейчас не выдержу, но ходить могу, головокружения нет, разум почти ясный.

– Ускорил для нас время? Надо же, какой гуманист этот прокол!

– Не язви, – улыбнулся Гурьев. – Это лишь машина. Не робот, конечно, но… Впрочем, я не знаю, как точно устроено. Нам Игнат Олегович много рассказывал, но понял я только сегодня. Когда сам прошёл смотр, – он помолчал и продолжил. – Смысл в том, что учебный прокол, вот этот, с маленькими куклами, устраивает испытания для каждого участника на грани его выживаемости. Он, как зеркало. Его не обманешь. Даёт лишь то, что по силам. Что человек в принципе может преодолеть. Если преодолеет себя, то пройдёт испытание. У нас, как видишь, получилось.

Гурьев опять улыбнулся. Удивительно, в нём не было ни капли разочарования.

– Ты радуешься?

– Конечно, – кивнул Алексей. – Мы выжили! Мы смогли! Это победа над собой. А кисть… – он посмотрел на руку. – Знаешь, я многое передумал за этот час. С самого детства хотел стать воином. Если повезёт, то, естественно, кольщиком. Много для этого учился, тренировался. Но весь мой род, особенно по отцовской линии, служит Отечеству другим способом. Отец не отговаривал меня от смотра, но я видел, что он недоволен. И что в итоге? – он опять помолчал. – Есть такое выражение: на роду написано. Точно! Значит, мой родовой путь проходит в другом месте.

– Алексей Сергеевич, – решил я поддержать товарища, впрочем, нисколько не преувеличивая. – Ты всё равно великий воин. Поверь, я опытней, чем тебе кажется.

– Верю, Модест.

Мы немного помолчали.

– Значит, мне тоже нужно хорошенько обдумать своё будущее? – улыбнулся я. – Для этого прокол выделил нам час?

– Не нам, а тебе. Прокол подстроился только под тебя. Я со своими размышлениями так, побочка. Проколу нужно, чтобы ты вернул себе силы и был готов к руне.

Да вы издеваетесь! Ещё одно испытание?!

– Ваша Благородие, умоляю, только не говори, что опять придётся лупить ошалелых карликов!

Алексей засмеялся.

– Нет уж. На сегодня хватит. Обернись.

Я повернулся. На полу лежал небольшой плоский камень с непонятными письменами.

– Прокол выбрал того, кто готов к последнему испытанию. Он выбрал тебя. У тебя есть одна попытка, чтобы поднять руну. Если поднимешь, возьмут в стажёры.

Сил у меня ещё было мало, но не настолько, чтобы не оторвать какой-то камушек от земли.

– А в чём подвох?

– Не знаю, – пожал плечами Гурьев. – У каждого своё испытание. Никто не говорит. Не волнуйся, больше никаких ловушек. Ты не умрешь, не пострадаешь. Отвоевались, – он потряс культей и опять засмеялся. – Модест, сейчас всё просто. Или поднимешь, или нет.

Я с сомнением посмотрел на руну. Странно, что прокол выбрал только меня. А Гурьев? Разве не достоин? Он сражался не хуже, а знания о противниках вообще сыграли ключевую роль. Без него я бы не выжил. Да, кольщика из него не выйдет, но хотя бы сам факт признания.

– Боярин Ермолов! – крикнул Алексей, уловив моё настроение. – Отставить сомнения. Ты заслужил. Подними её! Подними её за всех нас.

Тем временем прокол резко снизил свечение, хоть и остался на прежней высоте. Защитное поле по периметру зала почти спало. Я стал замечать людские очертания, но звуков не было. После увиденного, всех накрыла тишина. К тому же осталась последняя интрига: подниму, не подниму?

Я подошёл к руне. Перед тем, как нагнуться услышал голос.

– Убей себя! Убей! Смерть – это избавление! Убей!

Оп-па! Что за хрень? Я огляделся, никого рядом не было. Хм. Ладно, попробуем второй раз.

– Убей Гурьева! Он враг! Убей! Убей!

Что за?.. Голос исходил изнутри. Он как бы сидел в моей голове. Я нахмурился и активировал тёмные нейроны, чтобы просканировать тело. Голос исчез, и я почувствовал, что теперь навсегда. Ага. Кажется, понял. Прокол или охотники, сами или через руну действуют на разум землян. Фролов поддался внушению и спятил. А поднять руну, значит, преодолеть действие потусторонних сил. Призывы к убийству были пропущены молодым телом Модеста. Но тёмные нейроны моей прошлой жизни, во-первых, не поддавались внушению в бою. Во-вторых, прогнали голоса прямо сейчас.

Мне стала понятна суть смотра. Кроме проверки боевой и магической подготовки, кольщики выискивают тех, кто сможет поднять руну. Тех, кто сможет противостоять внушению охотников. Ну что же. Я смог. Вот ваша руна.

Я нагнулся, чтобы поднять её, но камень неожиданно отлетел в сторону. Зал разочарованно охнул. Прокол тут же мигнул, засосал в себя руну и исчез. Смотр был окончен. Один труп. Один калека. И ни одного стажёра для кольщиков.