Кодекс Ассасина Том 2: Министерство магии

Глава 14

Рассвет дня «Икс» не принёс света в столицу империи город Санкт-Петербург. Он приполз на город свинцовым, низким небом, предвещающим дождь, и застал нас в подсобке «Кожекса», больше похожей на логово затравленных зверей после долгой и бессмысленной охоты. Воздух был густ и тяжёл, пропитан запахом остывшего кофе, пота, и едкого дыма от паяльника Альфреда, который уже несколько часов занимался важной задачей. Карты порта и расписание церемонии открытия, были все уделаны всевозможными сумасшедшими пометками, покрывали каждый свободный сантиметр столов и ящиков, словно руны предстоящего апокалипсиса. В центре этого хаоса, на ящике из-под апельсинов, стояло его детище — «Генератор 'Ангел» — клубок переплетённых проводов в цветной изоляции, светящихся нестабильным светом кристаллов, припаянных к старому военному передатчику, и всё это было стянуто изолентой и безумной надеждой. Оно было похоже на сердце какого-то умирающего кибернетического титана. Это было одновременно и своего рода произведение искусства в мире науки и что-то на «безвкусном»

— Последний брифинг, — мой голос прозвучал хрипло, продираясь сквозь усталость, накопившуюся за неделю адского напряжения. Я чувствовал каждую секунду бессонной ночи, каждый мускул был натянут как струна, но внутри, в самой глубине, горел ровный, холодный, неумолимый огонь решимости. — Кирпич и его ребята будут у восточных ворот, у склада под номером четыре. Взрывпакеты, дымовые шашки, крики — стандартный набор гопников, но с размахом! Устройте им там шоу!. Им нужно отвлечь на себя как можно больше сил периметра и внутренней охраны. Шумите, но не лезьте под пули. Ваша задача — шум, а не геройство. Только привлечь на себя внимание!

Кирпич, сидевший на перевёрнутой бочке из-под медовухи, мрачно кивнул, с силой потирая свои костяшки. Его ребята, человек пять таких же здоровенных и туповатых парней, переглядывались, явно немного нервничая. В их глазах читался не патриотический порыв, а алчный блеск — главная мотивация, обещанная мной гора денег ме казалась им куда реальнее, чем какое-то абстрактное «спасение Империи» и тому подобное.

— В этот момент, — я ткнул пальцем в подробную схему порта, где у трибуны был обведён красным кругом Козин, — я подберусь к главной трибуне как можно ближе. Козин будет рядом с министром. Его пульт — матово-чёрный, размером с пачку сигарет, с пульсирующими рубиновыми рунами. Как только он поднимет его и нажмёт кнопку активации «зомби»…

— Я вжарю по полной, мама не горюй! — перебил Альфред, с почти болезненной любовью поглаживая свой «Генератор». Его глаза, красные от бессонницы, горели лихорадочным блеском безумия и гениальности.

— Моя малышка создаст направленный импульсный скачок на их эксклюзивной частоте! На тридцать секунд, не больше! Код — «Гром». Их чипы сдуются, как проколотые воздушные шарики на дне рождения алкоголика! Они будут как пьяные мухи в паутине! Полный ступор!

— Ровно на тридцать секунд, — я посмотрел на него строго, впиваясь взглядом. — Ни больше, ни меньше. Я вырву пульт у Козина. Дальше — хаос. Их личная, не зомбированная охрана бросится на нас. Вы, — я обвёл взглядом Алину и Лию, — обеспечиваете прикрытие. Магические дымовые шашки, ослепляющие вспышки, звуковые иллюзии — всё, что есть в арсенале. Мы не убиваем своих. Только отвлекаем и нейтрализуем. Понятно?

— А если… если не получится? — тихо, почти шёпотом, спросила Алина, её пальцы бессознательно сжимали и разжимали край своего плаща. — Если Козин нажмёт кнопку раньше? Если «Генератор» не сработает?

— Тогда код «Пепел», — твёрдо, без колебаний, сказал я. — Бросаем всё. Разбегаемся. Уходим по разным, заранее оговорённым маршрутам. Встреча только в условленном месте, через сутки. Никаких геройств. Никаких попыток спасти друг друга. Выжить — главная задача. Все всё поняли?

В подсобке повисла тяжёлая, давящая пауза, нарушаемая лишь тихим гудением «Генератора». Мы все прекрасно понимали, на какой шаткий мост мы ступаем. Это был не просто прыжок в пропасть. Это было падение в неё с завязанными глазами и надеждой, что на дне окажется сетка.

— Да! — хором, хоть и не очень уверенно, ответили все. В глазах Кирпича и его ребят читалось сомнение, но их пересиливала жажда наживы. В глазах Лии — решимость. В глазах Алины — страх, но и доверие ко мне. В глазах Альфреда — чистое, неподдельное безумие первооткрывателя в своих механических экспериментах.

Порт имени Императора сиял под неестественно ярким, отмытым к празднику небом. Всё вокруг лоснилось, блестело, сверкало — от начищенных до зеркального блеска бортов яхт до лакированных ботинок оркестра, игравшего что-то пафосное и бессмысленное. Толпы приглашённых гостей, репортёры с камерами, важные чины в мундирах — картина идиллии, мощи и процветания. Император, седой, улыбчивый, с немного усталыми глазами, уже занимал место на центральной, украшенной бархатом и золотом трибуне, окружённый пестрой свитой и своей легендарной личной гвардией в сияющих золотом и сталью латах, с непроницаемыми забралами.

Мы растворились в этой пестрой толпе, как волки в овечьем стаде. Я — в своей чёрной форме гвардейца специального, стараясь держаться в тени колонны, но как можно ближе к трибуне. Альфред с огромным, бесформенным рюкзаком за спиной, набитым всякой всячиной, притворялся суетливым техником службы безопасности. Лия и Алина затерялись среди горожан у самого ограждения.

И вот я увидел их. Козин и Волков стояли чуть поодаль от Императора, у массивной мраморной колонны, словно два тёмных ангела-хранителя. Они не улыбались, не поддерживали светскую беседу. Их лица были идеальными масками холодной, хищной концентрации. В руке у Козина, неприметно прижатой к бедру, был тот самый, чёрный, пульсирующий прибор.

Сердце заколотилось, сжимаясь в ледяной ком. Сейчас. Должно быть сейчас.

И тут, точно по расписанию, с восточной стороны, от складов, раздался первый, оглушительный взрыв, затем ещё один, третий. Послышались истошные крики, завыли сирены тревоги, взметнулся чёрный, маслянистый столб дыма. План по части Кирпича сработал! Охранапо периметру засуетилась, часть сил бросилась на шум, в толпе началась паника.

Козин нахмурился, что-то быстро и резко сказал Волкову. Министр кивнул, его широкое, самодовольное лицо исказила гримаса нетерпения и предвкушения. Это был их звёздный час. Козин поднял пульт, его палец потянулся к главной кнопке.

Сейчас! Альфред, сейчас! — пронеслось у меня в голове, и я уже приготовился рвануться вперёд.

И в этот самый момент Альфред, не дожидаясь моего знака, ослеплённый яростью учёного, чьё творение вот-вот применят не по назначению, с диким, нечеловеческим криком: «За нашу Империю! За свободу!» — рванул чеку у своего «Генератора» и изо всех сил швырнул его под ноги кордону личной гвардии у подножия трибуны!

Всё пошло наперекосяк с оглушительным, буквальным грохотом.

Устройство не тихо, но абсолютно точечно заглушило сигнал. Оно взорвалось ослепительной, ревущей, физически ощутимой электромагнитной волной! Сотни лампочек на порту, гирлянды, прожекторы — всё лопнуло с хрустом разбиваемого стекла. Камеры наблюдения задымились, заглушившись пронзительным, леденящим душу визгом. Глушились рации, гасли экраны, у людей в толпе сбивались кардиостимуляторы. Но это был не контролируемый, хирургический сбой. Это был акт очевидной, тотальной доминацией нашего плана, над их!

Козин, воспользовавшись всеобщим замешательством и паникой, не стал активировать чипы. Вместо этого он метнулся к Императору и его охране, крича что-то, яростно указывая рукой на нас, на Альфреда, на меня!

— Диверсанты! Покушение! Защитите Императора! Они хотят его жизни! — его голос, усиленный магией и злобой, прокатился над площадью, легко перекрывая гул толпы и вой сирен.

Волков подхватил, его низкий, властный бас, привыкший отдавать приказы, рубил пространство:

— Это атака! Нейтрализовать их! Всех! Без предупреждения! Они смертники!

Император, побледнев, отпрянул, его обычная, благодушная улыбка сменилась маской шока и страха. Его личная гвардия, верные и неподкупные воины, воспитанные в традициях абсолютной преданности, мгновенно сомкнула вокруг него живую стену из щитов, а их капитаны с обнажёнными мечами и щитами, заряженными магией, бросились в нашу сторону! Их глаза, видимые в прорези забрал, полыхали чистой, незамутнённой яростью — они видели в нас подлых убийц, посягнувших на жизнь их повелителя! Но самое главное, чипы у сотрудников специального отдела стали взрываться прямо на них! Изобретение Альфреда сработало даже лучше, чем мы хотели! Самое главное, эти взрывы не убивали их, а только немного приносили ущерба, но как говорится — до свадьбы заживет!

— Чёрт! Альфред, что ты наделал? Вот это шоу ты устроил!!! — закричал я, отскакивая от первого же сокрушительного удара энергетическим клинком одного из стражников. Удар был так силён, что парализовал руку по локоть даже через блок.

Но было уже поздно. Хаос был полным. Но не тот, управляемый хаос, что мы планировали. Нас публично, на глазах у всей Империи, объявили врагами государства, террористами, покушавшимися на самого Императора.

— Отход! Немедленно! Код «Пепел»! Все руки когти! — заорал я, отступая под градом ударов.

Альфред, окончательно осознав чудовищность происходящего, с диким, исступлённым воплем начал швырять в наступающих стражников всё, что было в его рюкзаке: дымовые шашки, светошумовые гранаты, какие-то липкие сети. Поднялась непроглядная, едкая, разноцветная завеса. Лия и Алина, действуя на чистом инстинкте и отчаянии, создали несколько иллюзорных, мерцающих копий нас, которые побежали в разные стороны, сбивая с толку преследователей.

Мы не сражались. Мы бежали. Бежали, как загнанные, звери, которых хотела пристрелить толпа голодных охотников, под оглушительные крики толпы, под звон магической стали и рёв заклинаний охраны. Я буквально тащил за руку обезумевшего от ужаса и осознания Альфреда, Лия и Алина прикрывали наш отчаянный отход, отстреливаясь ослепляющими вспышками и создавая хрупкие, крошащиеся под ударами ледяные барьеры.

Мы нырнули в первый же попавшийся узкий, вонючий переулок за портом, затем в другой, заваленный мусорными контейнерами, потом в третий, где пришлось перелезать через ржавый забор. Погоня была у нас на пятках. Я слышал за спиной тяжёлое, мерное дыхание гвардейцев, их чёткие, несуетливые команды, лай служебных догов-оборотней.

— Дворами! Только дворами! К «Кодексу»! — скомандовал я, запихивая Альфреда в дыру в очередном заборе.

Мы неслись через грязные, запутанные лабиринты задворок города, как призраки. Прыгали через заборы, продирались через колючие кусты, падали, поднимались, спотыкаясь о разбитые бутылки, и снова бежали, не чувствуя ни усталости, ни боли, гонимые лишь животным страхом. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Сзади доносились звуки погони — уже более далёкие, теряющиеся в хаосе улиц. Наши трюки с дымом и иллюзиями, к счастью, сработали.

В этот раз наш бар встретил нас мрачной, зловещей тишиной. Лия, дрожащими, не слушающимися руками, захлопнула тяжелую дверь и задвинула на засов все три запора.

— Быстро! В машину! В гараже! — её голос срывался на шёпот, полный ужаса. — Они обыщут все известные им места! У нас есть только одна минута, не больше!

Мы вчетвером, запыхавшиеся, в грязной, порванной одежде, ввалились в старенький, неприметный, покрытый пылью внедорожник Альфреда, стоявший в глухом, тёмном переулке за баром. Двигатель заурчал, пыхнув сизым дымом, и мы рванули с места, выезжая на ночные, почти пустынные улицы спального района. Никто не говорил. Только тяжёлое, прерывистое, свистящее дыхание и стук сердец, отдававшийся в ушах.

Я неотрывно смотрел в зеркало заднего вида, ожидая каждую секунду увидеть синие огни патрулей, перекрывающих улицы. Но позади была лишь ночная пустота, предательски спокойная и безразличная.

Мы ехали несколько часов, покидая город, потом ещё час по тёмным, безлюдным проселочным дорогам, пока не упёрлись в глухой, непроглядный лес. Дорога закончилась у старого, полуразрушенного, похожего на призрака особняка, скрытого вековыми, стонущими на ветру соснами. Дом прадеда Альфреда. Место, о котором не знал никто, даже налоговые службы.

Мы вошли внутрь, ломая хрупкое уплотнение на двери. Пахло пылью, старой древесиной, плесенью и забвением. Альфред, всё ещё бледный как смерть, без сил рухнул на стоящий по середине бархатный диван, подняв тучи пыли.

Тишина. Глубокая, давящая, лесная тишина. И тогда Алина, не выдержав, тихо, сдавленно, разрыдалась:

— Что… что мы наделали? Нас теперь… нас теперь все будут считать предателями… убийцами… Они покажут наши лица по всем каналам… Нас будут искать… нас убьют без суда…

— Мы спасли Императора, — тихо, но с железной, негнущейся твёрдостью сказал я, глядя в потухший, забитый паутиной камин. — Мы сорвали их план. Они не активировали «зомби». Он жив. Его охрана цела. Его армия не превратилась в марионеток. Это главное. Это — наша победа.

— Но какой ценой? — прошептала Лия, обнимая за плечи рыдающую Алину. Её собственное лицо было мокрым от слёз. — Нас теперь в федеральном розыске. За нами будет охота. Нас будут искать все — и гвардия, и министерство, и… и те, кому мы помогли, теперь будут считать нас врагами.

— Зато они себя показали, — неожиданно твёрдо вступил Альфред, его голос был слабым, но в нём снова, сквозь покаяние и страх, пробивалась знакомая искра. — Козин и Волков… они так рьяно, так истерично нас обвиняли… они сами себя выдали своей готовностью тут же нас уничтожить. Император не дурак. Он старый, опытный лис. Он запомнит это. У него появятся вопросы, очень неудобные вопросы. Мы посеяли семя сомнения в его душе. Мы показали, что у него есть враги не только среди явных мятежников.

Я кивнул, подходя к запылённому, почти слепому окну и глядя на тёмный, бесконечно чужой лес. — Он прав. Это была не окончательная победа. Это была первая битва. Первый ход в большой, долгой и грязной игре. Они теперь знают, что у них есть противник. Что их идеальный, выверенный план дал сбой. А мы… мы живы. Мы свободны. Мы вместе. И мы знаем правду. Мы — тени, которые видели их настоящее лицо.

Я повернулся к ним. Они были испуганны, измотаны до предела, подавлены, но — я это видел — не сломлены. В их глазах, рядом со страхом, жила решимость. — Теперь мы — призраки. Тени, которые будут преследовать их из каждого угла. Мы залижем раны. Мы перегруппируемся. И мы нанесём удар снова. Но в следующий раз — умнее. Точнее. Без ошибок.

Мы были в безопасности. Мы были вместе. И у нас была цель. Отомстить. Очистить свои имена. Вернуть себе право называться защитниками Империи. И спасти её от той тирании, что едва не восторжествовала под маской порядка, прогресса и «защиты от угроз».

Война только началась. И мы были готовы вести её из теней, даже если сами этого ещё не понимали в тот самый момент, когда четыре, только что окончивших академию, студента Бросили вызов сразу двум министерствам, армии зомби солдат и ещё хер пойми кому, ради спасения Империи.

Я посмотрел в окно и сам не поверил своим глазам. К дому подъехала старенькая черная машина с за тонированными окнами по кругу. Кто это вообще мог быть? Неужели они так быстро смогли найти наше убежище?

— Ребятишки, у нас гости…- сказал я. — Всем быть готовыми дать отпор, сейчас будет весело…