Кодекс Ассасина Том 2: Министерство магии

Глава 19

Воздух в салоне фургона «Флора-Делюкс» был густым, как сироп, и сладковато-приторным от смешения ароматов десятков экзотических орхидей. Казалось, можно было провести рукой и ощутить эти запахи физически — они обволакивали, как невидимые путы. Алина, зажатая в нелепом ярко-синем комбинезоне курьера, с накладными розовыми волосами, собранными в два асимметричных хвостика, нервно постукивала пальцами по рулю в такт какой-то заевшей в голове поп-песни. Ее взгляд, сквозь огромные очки в роговой оправе, постоянно скользил к задней части фургона, где на амортизирующей платформе покоился массивный контейнер из темного дерева с витиеватой резьбой.

Внутри него, в тесном коконе из энергопоглощающего геля и активного камуфляжа, находился я. Каждый мускул моего тела, сжатого в неестественной позе, ныл от статического напряжения. Дыхание было замедлено до одного вдоха в минуту, сердцебиение — до едва уловимого ритма. Сознание, однако, было кристально чистым и холодным, как лезвие катаны, готовое к мгновенной атаке. Я видел сквозь многокомпонентные сенсоры контейнера тепловые сигнатуры охраны, схемы сканирующих лучей, слышал каждый шорох.

«Прием, Глупышка-1. Канал связи чист. Статус?» — в миниатюрном импланте у моего уха прозвучал голос Альфреда, искаженный шифровальным алгоритмом.

«Ой, мистер Техник, не называйте меня так!» — нарочито визгливым, полным наигранного восторга тоном ответила Алина, идеально вживаясь в роль.

«Все просто замечательно! Этот дурацкий комбез жмет мне… ну, там, где не надо! А от этих цветов голова идет кругом! Пахнет, как в доме моей бабушки! Надеюсь, этот ваш важный клиент оценит наши скромные труды!»

«Он оценит. Просто помни план. Ты — Бамби. Амбициозная, восторженная, немного недалекая сотрудница, мечтающая о премии и селфи с влиятельным клиентом. Ни капли страха. Только алчность и адреналин. Как перед свиданием с богатым поклонником».

«Понял вас! Ой, то есть поняла! Вживаюсь в образ!»

Фургон плавно подкатил к первому кордону. Два охранника в серой униформе с логотипом министерства внутренних дел — их движения были слишком синхронными, глаза слишком пустым. Один провел по кузову ручным сканером, испускавшим слабое фиолетовое свечение, другой заглянул в кабину, его взгляд-сканер скользнул по Алине.

«Глубинный сканер. Посторонних объектов не обнаружено. Биологические показатели: одна человеческая особь, женский пол, признаки повышенного нервного возбуждения, выброс адреналина», — монотонно констатировал один из них, голос похожий на синтезатор речи.

«Ну конечно возбуждение!» — защебетала Алина, распахивая окно и высовываясь наружу. «Я везу самый ценный груз в своей жизни! Это же „Призрачный лепесток“! Вы только вдумайтесь! Его последний раз видели живьем тридцать лет назад! Я вся дрожу, как осиновый лист! Можете представить?»

Охранник-киборг безразлично взглянул на ее пропуск и накладную — шедевры подделки, созданные Альфредом.

«Следуйте по главной аллее до Северного портала. Не отклоняйтесь от маршрута, обозначенного на навигаторе. Любое отклонение будет воспринято как враждебный акт».

Могучие ворота с шипением разъехались. Алина плавно тронулась, въезжая в идеальный, стерильный мир поместья министра. Безупречные газоны, белоснежные гравийные дорожки, статуи из черного базальта. И повсюду — каменные лица охраны, сканеры, встроенные в фонарные столбы, и тихое, почти зловещее жужжание дронов-патрулей. Давление нарастало с каждым метром, становясь почти физическим.

У Северного портала — арки из полированного черного мрамора и хрома, уходящей ввысь на двадцать метров, — их уже ждали. Не киборги, а двое людей в идеально сидящих темных костюмах. Их глаза были живыми, но столь же холодными и всевидящими. Личная, элитная охрана из плоти и крови — для особых, деликатных случаев.

«Бамби Орхидея, представитель „Флора-Делюкс“?» — тот, что был крупнее, с лицом боксера и шрамом над бровью, протянул руку за накладной.

«Да, да, я! Вот он, мой прекрасный, драгоценный мальчик!» — Алина буквально выпорхнула из кабины с такой наигранной восторженностью, что я, сквозь все слои защиты, едва сдержал усмешку. Она суетливо распахнула задние двери, с благоговением указывая на деревянный контейнер.

Охранник кивнул своему напарнику, более худощавому и нервному. Тот достал портативный сканер нового поколения — грозный черный ящик с множеством линз.

«Стандартная процедура, мисс. Проверка на радиационный фон, биоопасные организмы, взрывчатые и химические вещества. Не волнуйтесь, для органики безопасно».

«Осторожнее, ради всего святого!» — всплеснула руками Алина, и в ее голосе прозвучала искренняя, неподдельная тревога, идеально вписывающаяся в образ.

«Вы же его своими лучами не испортите? Он такой нежный!»

Аппарат гудел, испуская разноцветные лучи. Я замер, входя в состояние глубокого медитативного транса, практически анабиоза. Мое сердце почти остановилось, температура тела упала. Технология активного камуфляжа «Призрак», вшитая в мой костюм, должна была создать иллюзию неотличимой от почвы и корней биомассы.

«Чисто. Все показатели в норме. Спектральный анализ соответствует заявленному растению. Можете вносить».

Я мысленно выдохнул. Первый, самый опасный рубеж был пройден.

Четверо слуг в белых перчатках внесли контейнер на специальных носилках-антивибраторах. Алина засеменила рядом, непрестанно болтая о том, какая это честь, и не забыл ли мистер министр о своем обещании дать эксклюзивное интервью для ее скромного блога о цветоводстве. Мы двигались по бесконечным, похожим на лабиринт коридорам, мимо шедевров классической живописи и голографических инсталляций, пока не остановились перед массивными дверями из красного дерева с золотыми инкрустациями. Охранник со шрамом приложил ладонь к биометрическому сканеру.

«Его превосходительство ждет вас в оранжерее. Ведите себя подобающе».

Двери бесшумно разъехались. И нас окутал, обволок, поглотил влажный, теплый, невероятно густой воздух, наполненный тысячью пьянящих тропических ароматов. Оранжерея была колоссальным стеклянным собором, куполом уходящим ввысь. Под ним, среди искусственных ручьев и водопадов, в идеально воссозданном микроклимате, цвели и благоухали самые причудливые и редкие растения мира. И в центре этого буйства жизни, у античного мраморного фонтана, обвитого лианами, стоял он. Министр. Не в официальном мундире, а в простом шелковом халате с вышитым драконом. С седыми волосами, зачесанными назад, и с увеличительной лупой из чистого хрусталя в руке. Он смотрел на наш контейнер не как министр внутренних дел на потенциальную угрозу, а как алхимик, увидевший философский камень. Его лицо светилось почти детским нетерпением и жадностью.

«Ну же, ну же, не томите! Показывайте!» — его голос, обычно металлический и властный, сейчас дрожал от неподдельного волнения. Вся маска холодного правителя мгновенно испарилась, обнажив одержимого коллекционера.

Слуги с почти религиозным трепетом отщелкнули замки и открыли контейнер. И там, в лучах искусственного солнца, под которым играли радужные блики, предстала она. Орхидея «Призрачный лепесток». Ее цветы, казалось, были выточены из дымчатого хрусталя и тончайшего фарфора, они излучали мягкий, собственный, перламутровый свет. Это был шедевр — результат титанической работы Альфреда, соединившего биоинженерию и садоводческий гений.

Министр тут же замер, затаив дыхание. Он сделал шаг вперед, его руки, обычно твердые и уверенные, теперь заметно дрожали. «Невероятно… Это… Это действительно она… Я читал описания в старинных фолиантах, видел голограммы… но чтобы вживую… Дыхание захватывает…»

Он наклонился, чтобы вдохнуть аромат, его глаза закрылись от предвкушения. Это был наш сигнал.

«Активируй усыпляющий газ, Альфред! Точно сейчас!» — мысленно, с силой скомандовал я.

Но в этот самый роковой момент охранник с лицом боксера, отступая, чтобы дать хозяину место, не глядя, наступил на валявшийся на полу шланг системы капельного полива. Раздался негромкий, но отчетливый щелчок — его тяжелый ботинок активировал механизм, о котором мы не знали! Он был вмонтирован в плитку для защиты самого ценного экспоната!

Оглушительные сирены взревали, разрывая идиллическую атмосферу оранжереи. Одновременно с грохотом, сотрясающим стеклянные стены, из потолка начали опускаться массивные титановые щиты, с громким лязгом перекрывая все выходы. План, такой идеальный на бумаге, начал рушиться с оглушительной скоростью!

«Измена! Ловушка!» — заревел министр, моментально преображаясь из увлеченного ученого в загнанного, но опасного зверя. Он отпрыгнул от цветка и рванулся к скрытой в стене панели тревоги.

Медлить было нельзя ни секунды. Я взломал внутренние магнитные замки своего убежища. С оглушительным хрустом и звоном ломающегося дерева ложное дно контейнера разлетелось вдребезги, и я выпрыгнул наружу, как демон, призванный из самого ада, с двумя обнаженными клинками в руках. Мои мышцы, затекшие от неподвижности, кричали от боли, но воля была стальна.

Охранники, не теряя ни доли секунды, обнажили оружие — не электрошокеры, а компактные импульсные пистолеты. Алина, сбрасывая маску глупышки одним резким движением розовый парик полетел в сторону, метнула в ближайшего из них — того, что был худощавее — свой скрытый клинок. Лезвие блеснуло и вонзилось ему в предплечье, заставив того вскрикнуть от боли и уронить оружие.

«Лия, Альфред, у нас критическая ситуация! Система полного блокирования активирована! Щиты опущены!» — крикнул я, уворачиваясь от первого выстрела. Энергетический заряд просвистел в сантиметре от моего уха, опалив волосы и оставив вонь озона.

«Воспринято! Взламываю протоколы управления! Держитесь тридцать секунд! Это все, что мне нужно!» — голос техника был напряжен до предела, на фоне слышался яростный, бешеный стук по клавиатуре и тревожные сигналы его систем.

Тридцать секунд в этом аду были вечностью. Охранник со шрамом ринулся на меня, его движения были быстрыми, точными и смертоносными, как у боевого робота. Я уклонился от удара прикладом пистолета, чувствуя, как ветер от взмаха опаляет щеку. Мой клинок просвистел в воздухе, нацелившись в горло, но он отбил его предплечьем, обшитым углеволоконной бронепластиной. Раздался скрежет, и посыпались искры.

Алина тем временем вела изящный, почти акробатический бой со вторым охранником, который, истекая кровью из раны, все же пытался ее достать. Она использовала столы с растениями как укрытия, опрокидывала их, создавая баррикады и помехи, кидала в него горшки с землей. Ее стиль был импровизацией, грацией и яростью против грубой силы.

Министр тем временем, добрался до панели и нажал серию кнопок. Из потолка, из декоративных элементов, с шипением выдвинулись автономные турели. Их красные глазки-сенсоры с холодным механическим жужжанием начали наводиться на нас.

«Альфред! Турели!» — закричал я, едва уворачиваясь от очередного удара и отвечая уколом в бронированный живот противника.

«Держу! Взламываю их систему целеуказания! Перегружаю алгоритмы распознавания!»

Турели дергались, их стволы беспорядочно метались из стороны в сторону, не в состоянии зафиксировать цель. Одна из них, захлебнувшись в противоречивых командах, вдруг дала короткую очередь импульсных зарядов, но не по нам, а по огромной стеклянной стене оранжереи. Стекло треснуло с оглушительным грохотом, покрывшись паутиной трещин. Внутрь хлынул поток свежего, холодного воздуха снаружи.

Я воспользовался долей секунды замешательства моего противника. Низкий, стремительный подкат, точный удар клинком в щель на коленном суставе — его нога, хоть и усиленная, подкосилась с противным хрустом. В следующее мгновение я, как тень, оказался позади него, и мой второй клинок нашел единственную незащищенную щель — на шее, под затылком. Раздался хрип, треск ломающейся электроники и короткое замыкание. Он замертво рухнул на каменные плиты пола.

Алина, тем временем, закончила своего противника, ловко запутав его в сети для подвязки орхидей и добив разрядом от его же собственного, подобранного с пола импульсного пистолета.

Мы стояли спиной к спине, тяжело дыша, среди опрокинутых растений, разбитого стекла и тел. Адреналин пылал в крови. Министр замер у стены, его лицо исказила смесь ярости, страха и животного ужаса. Турели все еще безумно вращались.

«Готово! Я загнал их в цикл перезагрузки! Но основные щиты я пока поднять не могу! Их система физически отключена при тревоге! Вся охрана комплекса уже здесь! Они будут пытаться взломать щиты снаружи!» — просигналил Альфред, его голос срывался от напряжения.

Снаружи, как бы в подтверждение его слов, послышались мощные удары по титановым щитам, крики команд, шипение аппаратов для резки металла. По стеклянному куполу пополз дым — они пытались прожить защиту. Время вышло. Мы оказались в ловушке, но и наша цель был в ней вместе с нами и это безумно радовало.

Я шагнул к министру. Он, видя мои окровавленные клинки и холодные глаза, попытался отступить, споткнулся о корень и упал на спину. В панике он схватил с пола обломок мраморной вазы и швырнул в меня. Я даже не уклонился — осколок просвистел мимо. Моя рука в железной, неумолимой хватке сжала его горло и приподняла, прижав к холодной, треснувшей стеклянной стене.

«Кончай с этим фарсом, ублюдок, — мой голос прозвучал низко, змеино-шипяще, полным холодной ярости. — Ты прекрасно знаешь, кто мы. И ты знаешь, зачем мы здесь. Не для того, чтобы просто убить тебя. Это было бы слишком… милостиво. Слишком быстро».

«Я… я ничего не скажу!» — прохрипел он, пытаясь вырваться, его лицо начало синеть. «Вы… вы все умрете здесь! Мои люди… они вас разорвут!»

Снаружи удары стали яростнее, металл начал коробиться и визжать. Лазерный резак прожигал в щите раскаленную дыру размером с кулак.

«О, мы умрем, — согласился я, придвигая свое лицо к его вплотную. — Это почти неизбежно. Но ты умрешь первым. И умрешь в величайшем позоре. Альфред, готовь трансляцию. Подключай все, что можно».

«Уже в эфире! — голос техника звенел от торжества и ужаса. — Я взломал все общественные новостные каналы, городские светодиодные экраны на площадях, правительственные и военные частоты! Вещаю в открытом режиме! Говорите, вас слушает вся Империя! От столицы до самых дальних колоний!»

Я повернул министра лицом к одной из камер наблюдения высокого разрешения, встроенных в колонны оранжереи. Его глаза, полные слез паники, увидели на маленьком мониторе рядом свое собственное лицо — запятнанное, перекошенное от ужаса. Он увидел себя не всесильным правителем, а загнанным, трусливым зверем. Он понимал, что это хуже любой смерти. Это конец всего.

«Люди Империи! — мой голос зазвучал громко, четко, металлически, разносясь по всем эфирам, по всем экранам. — Вы видите человека, которого знаете как министра внутренних дел. „Спасителя Отечества“, „Архитектора Великого Спокойствия“, „Железную руку Императора“. Но это — ложь! Великая и чудовищная ложь!»

Я сильнее сжал его шею, заставляя смотреть в объектив, не давая отвернуться.

«Тридцать лет назад этот человек и его сообщники, жаждущие абсолютной власти, совершили самое гнусное предательство в нашей истории! Они уничтожили Орден Ассасинов, который веками хранил баланс и справедливость в Империи, защищал слабых и обличал тиранов! Они оклеветали нас, облили грязью, объявили предателями, чтобы скрыть свое чудовищное преступление и установить режим кровавой тирании, под которой вы стонете все эти годы!»

Снаружи раздался оглушительный взрыв — они подорвали один из щитов. В образовавшийся проем полетели светошумовые гранаты. Дым заполнил пространство у входа. Секунды отсчитывали свой последний отсчет.

«Но сегодня! Сегодня правда выйдет на свет! Сегодня он сам, добровольно или нет, расскажет вам всю правду! О своем заговоре! Об убийствах наших братьев и сестер! О лжи, которую он вдалбливал вам в головы тридцать долгих лет!»

Я приставил острие клинка к его виску. Холод закаленной стали заставил его вздрогнуть всем телом.

«Говори, сучонок. Говори всей Империи. Кто стоял за тобой? Кто отдал приказ? Назови имена всех предателей! Где доказательства, спрятанные твоей падающей властью? Говори, и возможно, ты заслужишь быструю смерть. Может быть».

Он задыхался, его глаза метались по сторонам, словно ища спасения. Он видел свое уродливое отражение в миллионах экранов, видел лица ошеломленных граждан, которые смотрели на него сейчас не с почтением, а с ужасом, ненавистью и отвращением. Его империя лжи, которую он строил всю жизнь, рушилась на его глазах в прямом эфире.

Сквозь дым у входа уже были видны фигуры в штурмовой экипировке. Они поднимали оружие.

И в этот самый момент, под дулом клинка, глядя в безжалостный глаз камеры, Он, министр внутренних дел, открыл рот. Его губы, запекшиеся от страха, дрожали. Из его горла вырвался хриплый, полный абсолютного ужаса и краха, звук. Он был на грани. Готов был говорить. Еще мгновение…