Наследница с секретом

Глава 10

Рано утром, проснувшись, Нина занялась рутиной, которая за последние дни, если не стала привычной, то казалась более знакомой. Сначала она подоила коров, а затем выпустила их. После решила разнообразить питание и, взяв часть заработанных денег и корзину, отправилась в деревню.

В это время многие уже не спали. Люди здесь привыкли пробуждаться с восходом солнца, чтобы заняться делами. Конечно, имелись и исключения.

— Привет, — поздоровалась Нина, когда подошла к нужному дому и увидела маленькую девочку, стоящую посреди двора. Та, услышав её, повернулась и комично округлила глаза. — Мама дома?

Вместо ответа ребёнок подпрыгнул и побежал к крыльцу.

— Ма-а-ам! Там Наинка пришла! — закричала девочка так, что не услышать её было сложно.

Спустя несколько секунд на крыльце показалась высокая женщина, вытирающая руки о серую тряпку.

— Ты что-то хотела? — спросила она и, спустившись с крыльца, подошла к забору.

Во взгляде женщины не было заметно неприязни. Она смотрела спокойно и даже мягко.

— Да, хотела купить яиц. Продадите?

Эту селянку звали Сола́на. У неё было трое детей, младшей дочке недавно исполнилось семь. Муж Соланы работал лесником, старший сын помогал ему. Средняя дочь оставалась с матерью и училась вести хозяйство.

— Отчего же не продать? Продам. Сейчас соберу. Корзину давай.

Нина передала корзинку, которую специально захватила.

— Сколько? — спросила Солана, прежде чем уйти.

Нина Андреевна задумалась. С учётом того, что дома у неё сейчас жил мужчина, яиц следовало брать больше.

— Три дюжины будет?

Солана кивнула и ушла. Вернулась она довольно быстро, Нина не успела даже заскучать.

— Вот твои три дюжины, — произнесла она, передавая корзину.

Нина в свою очередь отдала ей деньги. В принципе, её здесь больше ничего не держало. Она собиралась поблагодарить за яйца и уйти, но Солана остановила её.

— Ты знаешь, что о тебе по деревне слухи ходят разные? — спросила женщина хмуро.

Что-то подобное было ожидаемо.

— Какие? — спросила Нина, понимая, что Солана не просто так завела этот разговор.

— Люди говорят, что ты сговорена была с Вигелем, — начала она без каких-либо вступлений. — Но вместо того, чтобы выполнить данное ему и его родителям обещание, ты бросила их сразу, как только узнала, что старый Хаген завещал тебе ферму. Нарушила слово. Отказалась от семьи, приютившей и выкормившей тебя с малолетства.

Нина Андреевна покачала головой. Она всё ещё не до конца понимала, почему Амира вцепилась в Наину мёртвой хваткой.

— Я не давала никакого слова, — сразу сказала она и пояснила: — Амира просто поставила меня перед фактом. Я отказалась.

Солана кивнула.

— Что-то подобное я и представляла. Но всё равно будь осторожна. Люди бывают злыми, не ходи одна по деревне, — предупредила она. — Если нужны ещё яйца, я могу посылать к тебе среднюю дочь, она принесёт.

Нина хотела согласиться, но потом подумала, что у неё пока нет достаточно финансов, чтобы подписываться под долгосрочными договорённостями. Кто знает, вдруг из-за слухов люди перестанут покупать у неё молоко.

— Спасибо, пока не надо, — отказалась она.

— Смотри сама, — женщина пожала плечами и развернулась.

— Спасибо за яйца, — поблагодарила Солану Нина Андреевна.

Та кивнула и скрылась в доме.

На обратном пути Нине не встретилось никого, хотя подсознательно она ожидала какой-нибудь подлянки от судьбы. Но нет, до фермы удалось добраться благополучно.

Она сразу приступила к приготовлению завтрака. Лепёшки, молоко, жареные яйца, салат из овощей, найденных на огороде, — бесхитростно, но сытно.

Не успела она помыть посуду после еды, как услышала топот копыт. Конечно, Нина заинтересовалась. Выглянула в окно. Оказалось, что это вернулся молодой барон со своими людьми.

Поглядев на оставшиеся в корзине яйца, Нина Андреевна похвалила себя за то, что купила сразу три дюжины. Как в воду глядела. Вытерев руки, она вышла на крыльцо, чтобы встретить гостей.

Мужчины, подъехав ближе, спешились.

— Здравствуйте, ваша милость.

Барон поздоровался в ответ, вновь посмотрев на нее внимательным взглядом.

— Есть будете? — сразу перешла Нина к главному, стараясь не обращать внимание на странные ощущения в животе. — Печь ещё горяча, как раз успею и на вас приготовить.

Барон после некоторых раздумий кивнул.

— Будем благодарны, — произнёс он.

Нина улыбнулась ему. Отчего-то молодой барон отвёл взгляд.

В прошлой жизни ей доводилось готовить на очень большое количество людей, поэтому пожарить яиц для пятерых взрослых мужчин не составило труда. Как и приготовить ещё салата.

Расставив всё на столе, она позвала всех к столу. Заходя внутрь, мужчины неловко сжимались, кивали и благодарили.

Барон ел за одним столом со своими подчинёнными, явно не брезгуя подобным соседством. Нина не стала стоять у них над душой. Просто поставила в центр стола кувшин с молоком, сказав, что если будет мало, то каждый может налить себе ещё.

Сама она направилась в сарай, но Корвин уже всё почистил. Тогда Нина устремила взгляд на огород. После смерти Хагена тот изрядно зарос. Пришла пора исправить это.

Спустя некоторое время её внимание привлёк молодой барон, закончивший завтрак. Казалось, он хотел о чём-то поговорить.

Нина не стала его игнорировать.

— Закончили? — спросила она.

— Да, благодарю, — ответил он и вежливо добавил: — Я хотел поговорить.

— Конечно. Мы можем вернуться в дом.

— Нет, — внезапно отказался мужчина. — Идём туда, — сказал он и указал на поле, на котором паслись коровы.

Нина удивилась, но не стала спрашивать, зачем выбирать такое странное место.

Вместе они отошли от дома и остановились на некотором расстоянии.

— Итак? — с интересом посмотрела на барона Нина.

А он в свою очередь сунул руку за пазуху и достал свиток. Весьма знакомый.

— Вы хотите сказать мне, что там написано?

— Верно, — молодой барон кивнул.

Он внимательно посмотрел на Нину и развернул свиток.

— «В лето первого царствования Га́лахарда из венценосного рода Ба́ркасвен, в пятый месяц цветоносный, при восходе луны полной, в храме Святой Эльги Пречистой дщерь благородного барона Но́рдола Ривенто́льда и супруги его Эза́льды из дома Ла́венкур наречена именем Наина Ани́са. Молитва о преуспевании домов вознесена. Записано рукой брата Кадва́ра, каноника храма сего».

Дочитав, барон поднял на Нину взгляд, явно ожидая её реакции.

Нина Андреевна молчала, обдумывая услышанное.

По всему выходило, что бумага — это запись из какой-то церковной книги. Что-то вроде свидетельства о рождении. Вернее, об имянаречении. Судя по всему, запись о прошлой владелице тела. Наина Аниса. Имена совпадали. Хотя о втором имени девушка ничего не знала.

Итак, выходило, что Наина была дочерью некоего барона Ривентольда и его жены Эзальды. Если всё так, то как она оказалась в деревне в семье простых селян?

— Полагаю, — начала Нина осторожно, — речь идёт… обо мне?

— Тебя зовут Наина, эта бумага была в руках твоей опекунши. Дочь барона и баронессы звали Наина Аниса, — перечислил очевидное барон.

Новая головная боль.

— Допустим, я — это она, — осторожно согласилась Нина. По её мнению, косвенных доказательств было мало, но в это время всё было гораздо проще. Простой перстень на пальце мог подтверждать чью-то личность, а здесь бумага, имя, обстоятельства — всё указывало на то, что она именно та самая Наина. — Вы знаете что-нибудь о моих предполагаемых родителях?

Нина задала вопрос не просто так. Если она действительно дочь барона и его жены, это принесёт очень много изменений в её новую, ещё толком не устоявшуюся жизнь.

Кажется, что быть аристократкой хорошо. В какой-то мере это действительно так. Если Нина заявит о себе, ей не придётся думать, как заработать и выплатить налог за ферму.

Она сможет позволить себе есть лучшую еду, одеваться в красивую одежду и носить украшения. Ей больше не понадобится работать и думать о завтрашнем дне. Все заботы о её жизни лягут на плечи родителей и слуг.

Её дни будут полны вышивания, прогулок, чтения стихов, расстановки цветов в комнате и прочих лёгких забот. Не жизнь, а сказка для тех, кто не желает лишних проблем.

Вот только никто не гарантирует, что её родители богаты. У них может даже не иметься земли. Но отсутствие денег никак не отменит обязанностей, которые лягут на плечи Нины в случае, если она заявит о себе.

Первое, что ждёт любую молодую аристократку, достигшую восемнадцатилетнего возраста, — это выгодный, по мнению родителей, брак.

Да, всё верно, в погоне за иллюзорной выгодой Нина может лишиться самого главного — свободы выбора.

Впрочем, сейчас всё зависело от слова стоящего перед ней молодого барона Уэстбрута. Даже если Нина не захочет иметь ничего общего с родителями, будь они бедны или богаты, барон вполне может рассказать о ней, не спрашивая её на то разрешения или согласия.

— Мертвы, — был его ответ.

Нина Андреевна, услышав это, вздохнула. Значит, тоже ушли. Ей было немного жаль эту семью, которой, судя по всему, так не повезло.

— Другие родственники? — задала она следующий вопрос, пытаясь понять, чего стоило ждать дальше.

— Аннабель Дранвейг — сестра твоего отца — сейчас живёт в замке Ривентольд. Титул перешёл её сыну Карласу Дранвейгу, — пояснил он.

— Ясно, — тихо произнесла Нина.

При этом она размышляла над услышанным. Значит, родители мертвы, титул передан ближайшему родственнику мужского пола.

— Чем это мне грозит?

Барон смотрел на неё внимательно. Его синие глаза казались тёмными и бездонными. Такой редкий цвет. Нина была уверена, что никогда ранее не видела таких глаз. Будь она в современном мире, то вполне могла бы подумать, что это цветные линзы. Здесь такое было исключено.

— «Грозит»? — переспросил мужчина заинтересованно.

— Да, — Нина кивнула. — Если я заявлю о себе, что меня ждёт дальше?

Барон прищурился.

— Ты сможешь переехать в замок, — ответил он.

— И всё? — принялась допытываться Нина.

— Этого мало?

В ответ Нина указала на ферму, но потом всё-таки пояснила:

— Мне есть где жить.

Уэстбрут кинул взгляд в сторону старого дома. На его лице проступили сомнения. Он явно не понимал, как кто-то мог равнять блага замка с жизнью на старой ферме.

— Твой статус повысится. Люди станут уважать тебя больше, — добавил он.

Нина постаралась показать ему, что подобное её едва ли волновало.

— Новая одежда, украшения, — зашёл с другого конца барон. — Тебе больше не придётся работать и думать о деньгах. Ты сможешь спать в мягкой постели и не волноваться о безопасности места, в котором живёшь.

Конечно, одеваться красиво Нина любила, и драгоценности ей нравились, но не настолько, чтобы ради них бросаться в омут с головой.

Работать она не боялась. А защита… Полностью безопасно не могло быть нигде.

— Брак? — спросила она то, что волновало её больше всего.

Если в замке сейчас новый хозяин, то её, как чужачку, никто не станет держать рядом. А значит, выдадут замуж при первой возможности, выбрав самый выгодный вариант. И нет никаких гарантий, что будущий муж окажется хорошим человеком.

После того как она задала этот вопрос, в глазах барона мелькнули неясные эмоции.

— Тебе восемнадцать, — напомнил он. И это был ответ. Он не сказал прямо, но можно было понять, что догадки Нины оказались верными.

Сразу говорить что-либо она не стала. Задумалась, взвешивая все плюсы и минусы. Плюсов было много, но главный минус всё перевешивал.

— Я могу попросить вас молчать, ваша милость? — спросила она серьёзно и посмотрела на молодого мужчину выжидающе.

От его слова сейчас зависело её будущее.

Рейнар долго смотрел на девушку перед собой. Он не до конца понимал мотив её явного отказа от заявления о себе.

— Почему? — спросил всё-таки.

Быть аристократом значило обладать определёнными привилегиями. И дело было не только в деньгах. Дело в крови. Предполагалось, что люди, рождённые в знатных семьях, по положению стояли гораздо выше простолюдинов.

— Я не хочу терять свободу, — пояснила Наина.

Свободу?

— Ты будешь свободна, — заверил он её и добавил: — Свободней, чем сейчас.

На лице девушки появилось скептическое выражение.

— Разве меня не отдадут сразу замуж?

По какой-то причине в глубине души Рейнар ощутил некое нежелание от её слов, но, не до конца осознав, что это, отмахнулся.

— Разве это плохо?

— Нет, — Наина покачала головой и слабо улыбнулась. Взгляд Рейнара упал на розовые губы. Они выглядели мягкими и нежными, почти прозрачными. — Но я хотела бы сама выбрать, за кого выходить, — добавила она.

Рейнар моргнул и поднял взгляд.

Теперь стало понятно, почему девушка так сопротивлялась. За неё говорило воспитание.

В знатных семьях браки заключались исключительно из выгоды. Такие незначительные вещи, как любовь или чьё-то желание или нежелание, никого не волновали. Семьи просто договаривались и объединялись.

У простолюдинов было проще. Они, не имея больших амбиций или денег, могли позволить себе иные отношения.

Сам Рейнар не знал, как относиться к так называемой любви. Во время странствий он слышал множество стихов и песен, посвящённых этому чувству, но сам ничего подобного никогда не испытывал.

— Это нерационально, — заключил он, подумав, что отказываться от повышения статуса из-за призрачного чувства было весьма глупо.

— Возможно, — Наина кивнула. — Но разве всё в мире должно быть рациональным?

Рейнару казалось, что да, всё должно подчиняться логике, но девушка рядом явно считала иначе.

Он снова задумался о том, что её должно ждать, после того как она даст о себе знать.

Наина не могла унаследовать титул, так как была девушкой. Максимум — передать его своему сыну, как это сделала Дранвейг. В этом скрывалась опасность для Наины. Аннабель вполне могла решить, что дочь умершего брата представляет опасность для правления её сына. И тогда Наину могла ждать смерть.

Быстрое замужество тоже было вариантом, но рассчитывать Наина, скорее всего, могла лишь на какой-нибудь посредственный или даже обедневший род.

Ещё существовала вероятность, что Дранвейг каким-нибудь образом опозорит племянницу и отправит в монастырь пожизненно отмаливать грех.

Рейнар считал, что Наину ждал именно третий путь. Убийство было серьёзным шагом, Дранвейг могла и не решиться на него. Замужество всё ещё оставалось рискованным. А вот монашество — безболезненный способ убрать скрытую опасность, не пачкая руки убийством.

Рейнар быстрым взглядом окинул ферму. Старый дом, поле с пасущимися коровами. Обычный сельский пейзаж.

Затем он перевёл взгляд на девушку. Наина выглядела молодой, полной сил. Она чуть щурилась от солнечного света, а её тонкая белая кожа слегка розовела.

— Хорошо, — согласился он.

По какой-то причине ему совершенно не хотелось, чтобы стоящая перед ним девушка столкнулась с трудностями, если он решит рассказать о своём открытии.

— Хорошо? — переспросила она, наклонив голову.

Её светлые глаза казались прозрачными от солнечного света. Рейнар заметил пару веснушек на маленьком, чуть вздёрнутом носу.

— Я буду молчать, — пояснил он, отрывая взгляд от крошечных пятнышек.

Как только он произнёс эти слова, девушка ярко улыбнулась. Почему-то сердце в груди Рейнара коротко ёкнуло. Он ощутил желание отвернуться, будто улыбка девушки ослепляла его.

— Спасибо, ваша милость, — поблагодарила она его.

— Я ничего не сделал, — буркнул он, опустив взгляд.

И сразу заметил документ, который всё ещё держал в руках. Подумав мгновение, Рейнар протянул его деве, но та сделала шаг назад, словно увидела ядовитую змею.

— Пусть будет у вас, — настояла она.

Рейнар кивнул и спрятал свиток.

Некоторое время между ними царило молчание. Рейнар знал, что ему следовало попрощаться и уйти, но почему-то не мог заставить себя сделать это.

— Вы скоро уезжаете? — прервала молчание Наина.

Рейнар взглянул на неё. Сначала он собирался сказать, что сейчас, так как сделал всё, что требовалось, но говорить этого не хотелось, как и уезжать.

— Завтра, — решил он. — Нужно ещё кое-что проверить.

Ничего проверять ему не нужно было, но Рейнару требовалась причина остаться. Правда, он ещё не до конца понял зачем.

— Если вам негде остановиться, будьте моими гостями, — предложила она дружелюбно.

Рейнар сразу согласился.

Вскоре они направились обратно к дому. Всё это время Рейнар думал о том, что его поведение было странным.

С ним явно что-то происходило.

Ему следовало разобраться.