Наследница с секретом

Глава 31

Барон (или теперь уже король?) после испытаний слёг с тепловым ударом. В этом не было ничего удивительного, учитывая, как долго ему пришлось драться на солнце, будучи закованным в железные доспехи.

Придворные явно не знали, как реагировать на происходящее, поэтому затаились.

Многие считали, что это была шутка и королём по-прежнему являлся прежний монарх. Но на следующий день после турнира все узнали, что ночью тот просто… уехал? Покинул замок, не взяв с собой никого, кроме нескольких стражей.

Аристократы ощутили себя брошенными. Никто не знал, что делать. Одни считали, что двор должен поспешить за уехавшим королём. Другие — что нужно остаться, ведь новый король никуда не делся.

Такие слова также вызвали споры, ведь коронации не было, поэтому Уэстбрут вряд ли мог считаться королём. Максимум — наследником. Причём корону он получил благодаря пережитку прошлого, а значит, и вовсе никаких прав на трон не имел.

Появились люди, решившие воспользоваться этим шансом. Они затаились, ожидая, когда Уэстбрут будет коронован, чтобы затем бросить ему вызов и забрать трон себе. А потом прошёл слух, что Уэстбрут на самом деле являлся бастардом прежнего короля.

— А я сразу понял, — шепотом поделился один из аристократов со своим другом, — уж больно похож Уэстбрут на короля… — он запнулся, но всё-таки продолжил: — …бывшего короля. Одно лицо ведь.

Нина считала, что это смешно. Никакого сходства между Рейнаром и королём не имелось. Однако если кто-то и разделял её уверенность, то молчал.

— Что мы будем делать дальше? — спросила Нина, когда они с молодым королём остались одни.

Это было не по правилам, но Элоиза часто оставляла их, делая вид, что ей нужно было заняться чем-то крайне важным.

— Если хотите, можете уехать, — предложил внезапно он.

Нина недоумённо замерла.

— Уехать?

Уэстбрут внимательно на неё посмотрел.

— Сейчас, когда опасность миновала, вы не обязаны выходить за меня.

— Но я дала согласие, — напомнила Нина, ощущая растерянность.

— Под давлением, — напомнил он ей. — Необходимости следовать плану более нет.

Нина понимала, что в чём-то новый король был прав. Конечно, он ей нравился, но всё произошло слишком быстро. Да и сам он был буквально вынужден сделать ей предложение. Он всего лишь пытался спасти её, по этой причине назвал своей невестой.

Она не могла быть настолько эгоистичной. Он спас её, ей следовало быть благодарной. Да и ферма ей нравилась, как и простая жизнь на ней.

У неё имелись планы.

Она хотела купить ещё пару коров, построить новый дом, сарай. Нина собиралась производить больше сыров и развозить их и по другим городам.

Её взгляд устремился к Рейнару. Тот смотрел на неё пристально, словно пытался прочесть её мысли.

На сердце Нины было тяжело. Она испытывала к нему… чувства.

Ей следовало что-нибудь сказать, но в этот момент в дверь постучали. Это оказалась Элоиза.

— Госпожа, тут вас ищут, — доложила она.

Нина удивилась, не понимая, кому она могла понадобиться. Выйдя в гостиную, она закрыла за собой дверь.

— И кто?

— Леди Дранвейг, — объяснила служанка.

Дранвейг? Нина помнила, что это была сестра отца бывшей владелицы тела. Что ей понадобилось?

— Позови её.

Служанка присела, а затем вышла. Спустя пару мгновений дверь открылась и внутрь вошла Дранвейг. Увидев Нину, женщина широко улыбнулась.

— Ах, дорогая, как я рада тебя видеть, — произнесла женщина насквозь фальшивым голосом. — Я так волновалась о тебе все эти дни. Дай посмотреть на тебя поближе.

Она подошла и протянула руки, словно собираясь прикоснуться. Нина отступила на шаг и нахмурилась.

— Что вы?.. — хотела спросить, но дверь в комнату Рейнара открылась. Он сам показался на пороге. — Зачем вы встали? — немедленно всполошилась Нина, заметив, что даже стоять барону было сложно. — Вернитесь в постель, ваше величество.

Тот ничего не сказал, лишь посмотрел мельком, затем устремил взгляд на Дранвейг. Женщина немедленно присела и склонила голову.

— Я рада, что вы в добром здравии, ваше величество, — произнесла она, выпрямляясь. — Я так волновалась о своей племяннице, что пришла её навестить. Заодно узнать: когда же свадьба? Все говорят об этом, но никто не знает точной даты. Больше тянуть нельзя, иначе поползут дурные слухи.

В первое мгновение Нина удивилась, ведь ещё недавно Дранвейг категорически возражала против их свадьбы, но почти сразу поняла, по какой причине женщина изменила точку зрения.

Рейнар теперь не был простым бароном. Он стал королём. И если в первом случае Дранвейг ощущала опасность для своего положения, то второй сулил выгоду. Тётя жены короля — почётное положение, которое могло принести много пользы их дому и лично Дранвейг.

Оттолкнувшись от косяка, Рейнар прошёл в комнату и рухнул на стул, после чего устремил взгляд на Элоизу. Та, осознав это, слегка забеспокоилась.

— Позови стражей, — приказал он.

— Да, ваше величество, — откликнулась девушка и торопливо вышла в коридор.

Дранвейг занервничала. Её лицо побледнело, а губы чуть ли не посинели.

— Стражи? Зачем звать стражей, ваше величество? — спросила она, покачнувшись. Рейнар не ответил. — Пожалуйста, послушайте, я была одурачена этими… деревенщинами, — с ненавистью произнесла Дранвейг. — Они заверили меня, что моя дорогая племянница влюблена. Что вы тиран и мучаете бедняжку. Я пыталась защитить её!

Дверь открылась, и внутрь шагнул человек.

— Ваше величество?

— Приведи сюда мать и сына, которых недавно заключили под стражу, — приказал Рейнар.

— Слушаюсь, — отчеканил охранник и вышел.

Нина видела, как Дранвейг выдохнула, явно подумав, что буря миновала.

— Их нужно казнить! — сказала она возмущённо. — Они солгали мне, ввели в заблуждение. Я едва не сломала жизнь своей племяннице из-за этих мошенников.

Всё время, пока они ждали Амиру и Вигеля, Дранвейг возмущалась. Сама Нина не понимала, что задумал молодой король. Ей казалось, что дело с фальшивой помолвкой было завершено.

Спустя время дверь вновь открылась.

Когда Нина увидела состояние Амиры и Вигеля, то невольно нахмурилась. Судя по всему, тридцать плетей, назначенных им, оказались серьёзным испытанием.

Дранвейг, завидев их, брезгливо поморщилась и отошла подальше, словно давая понять, что не желала иметь с этими людьми ничего общего.

Воцарилось молчание, которое очень быстро прервал вопрос Рейнара:

— Как моя невеста оказалась в вашем доме?

Нина заметила, как Дранвейг после этого вопроса замерла и бросила нервный взгляд на Амиру и Вигеля.

— Ваше величество… — попыталась она что-то сказать, однако Уэстбрут вскинул руку и посмотрел на баронессу так, что та сразу замолчала, съёживаясь.

— Итак? — вновь спросил Рейнар, возвращая взгляд на пленников.

Амира, глядевшая всё это время в пол, медленно подняла голову. Сначала она посмотрела на нового короля, потом на Нину. Во взгляде мелькнула ненависть.

— Надо было удавить тебя, — прохрипела она.

— Я задал вопрос, — напомнил о себе Рейнар. — Если не ответишь немедленно, то увидишь, как твой сын потеряет голову.

Вигель, услышав эти слова, задрожал и заплакал.

— Мама, — умоляюще произнёс он.

Амира взглянула на него, а затем посмотрела на тихо стоящую у стены Дранвейг.

— Что ты смотришь на меня? — чуть ли не взвизгнула баронесса. Её лицо то бледнело, то краснело. Было видно, что эмоциональное состояние женщины находилось на грани.

Амира хмыкнула и снова посмотрела на короля.

— Что со мной будет, если я отвечу?

— Всё будет зависеть от того, что именно ты скажешь.

Амира некоторое время молчала.

— Девку в дом принесла моя мать. Она работала в доме барона Ривентольда. Вынести ребёнка из замка для неё не составило труда.

— Для чего это было сделано?

Нина видела, как Дранвейг снова открыла рот, будто собираясь что-то сказать, но в последний момент умолкла.

— Мать попросили это сделать. Вернее, девчонка должна была умереть, но мать решила иначе.

— Подробней, — потребовал Уэстбрут.

— Ваше величество, — всё-таки заговорила Дранвейг. Сделав шаг, она встала перед ним и присела. — Прошу меня простить, но я вынуждена покинуть ваше общество. Мне стало дурно. Боюсь, что более не смогу стоять на ногах. Мне необходимо прилечь.

Рейнар посмотрел на неё и указал на ещё один стул.

— Садитесь.

— Но…

— Садитесь, — приказал он холодно.

Губы Дранвейг дрогнули, словно она собиралась заплакать, но этого всё-таки не случилось. Подняв подбородок выше, баронесса выполнила приказ, но сделала это так, словно оказывала всем в комнате одолжение.

— Продолжай, — обратился молодой король к Амире.

— Вынести из замка ребёнка моя мать решила после приказа… — она снова посмотрела на баронессу, которая после этого побледнела ещё больше, — сестры барона. Та приказала убить младенца и обещала заплатить за это одиннадцать золотых. Пять отдала сразу, а шесть должна была передать после.

— Наглая ложь! — закричала Дранвейг немедленно и вскочила на ноги. — Ты грязная старуха! Решила отыграться на мне за то, что твой план выдать мою племянницу замуж за твоего сына не удался? Какое коварство!

— Тихо, — потребовал Уэстбрут.

Дранвейг нехотя замолчала. Было видно, как сильно ей хотелось продолжить.

— Почему твоя мать не выполнила приказ?

— Мать собиралась воспользоваться тем, что ей в руки попала маленькая баронесса. Именно поэтому она сходила в церковь и взяла лист из книги записей. Ей требовались доказательства. Священник отдал ей лист, поверив словам, что мать спасала дочь барона от сошедшей с ума тётки, решившей всех убить. Единственная глупость матери в том, что она затем вернулась в замок Ривентольд за оставшейся частью платы, — после этих слов Амира поморщилась, словно у неё внезапно заболел зуб.

— Почему?

— Потому что после нам вернули лишь тело, — резко ответила Амира и гневно посмотрела на Дранвейг. — Новая баронесса явно не захотела оставлять в живых свидетелей.

— Это… — Дранвейг задохнулась и схватилась за горло, словно не могла дышать. — Какая наглость… Какая изощрённая ложь…

— Вы отрицаете? — спросил у неё Рейнар.

— Конечно! — крикнула баронесса. — Брат был мне дорог, как и его дочь! Они были мне родными! Как кто-то может подумать, что я способна на подобную гнусность? Это… — Дранвейг всхлипнула. — Прошу вас, ваше величество, неужели вы поверите словам грязной селянки?

Уэстбрут на это ничего не ответил. Он вновь обратился к Амире с новым вопросом:

— Если вы знали, что баронесса так жестока, то почему пошли к ней?

Амира скривилась. На её лице появились сложные чувства: сожаление, гнев, ненависть, смешанная с отчётливым страхом.

— Дранвейг была единственной, кто мог помочь нам справиться с вашим запретом на брак, — пояснила она.

— Ваше величество, — снова заговорила баронесса, — не верьте ей. Я не убивала брата и уж тем более не пыталась убить племянницу. Я была поглощена горем, когда брат покинул этот мир, а его дочь пропала. И была счастлива, узнав, что малышка осталась жива. Она, — Дранвейг направила тонкий палец прямо на Амиру, — убедила меня, что Наина влюблена в её сына, что вы злой тиран, который препятствует их любви. Я была одурачена, ваше величество!

— Достаточно, — холодно бросил Рейнар.

Стало тихо. Некоторое время в комнате царило молчание, но вскоре молодой король позвал стражников.

— Уведите, — приказал он, давая понять, что имел в виду мать с сыном и баронессу.

Та, когда поняла, что её тоже арестовывают, скатилась в натуральную истерику, которая ей не помогла. Её всё равно вытащили из комнаты и увели.

— Что с ними будет? — спросила Нина.

— А что вы хотите с ними сделать?

Она замерла, услышав этот вопрос, но потом всё-таки ответила:

— Пусть всё будет по закону.

— Если по закону, то Дранвейг ничего не будет, а селянку и всю её семью повесят за клевету.

Нина с недоумением посмотрела на Рейнара.

— Почему?

— Потому что по закону слово аристократа весит больше, чем слово простолюдина. Человек благородного происхождения по определению более честен и добродетелен.

— Но… разве это справедливо?

Рейнар некоторое время смотрел на неё, а затем вздохнул и встал. Подойдя к ней, он внимательно осмотрел её лицо.

— Иногда мне кажется, что вы не из этого мира.

Сердце Нины екнуло. Она вскинула взгляд, запирая панику глубоко внутри.

— Почему? — выдавила она всё-таки.

— Порой из ваших уст вылетают слишком наивные вещи, — ответил он. — Любой селянин и тем более земельный или дворовый знает, что слово аристократа превыше слов всех прочих. Исключение — если преступление было совершено на глазах десятков достопочтенных горожан. Но даже в таком случае аристократ может списать своё поведение на какие-либо смягчающие обстоятельства.

Нина поморщилась и опустила голову.

— Это несправедливо, — произнесла она тихо.

— Несомненно, — согласился с ней Уэстбрут, а затем подхватил пальцами её подбородок и поднял голову. Казалось, ему не нравилось, когда Нина переставала смотреть на него. — Но нам повезло. Я теперь король. А у королей своя справедливость.

— И… как вы решите? — спросила Нина, ощущая жар чужого тела. Это заставляло нервничать. Мгновение спустя она поняла, что Рейнар всё ещё страдал от повышенной температуры. — Вам нужно отдыхать, — принялась она отчитывать его и повела в сторону стула. — Вы ещё не готовы к нагрузкам. Не будьте безрассудны.

Рейнар терпеливо сносил все её упрёки, не выказывая ни намёка на раздражение или недовольство. Казалось, ему даже нравилось.

Закончив хлопотать, Нина рухнула на другой стул.

— Так что? — спросила она, вспомнив предыдущую тему разговора.

— Несмотря на то что я король, некоторым правилам всё-таки придётся следовать. А это значит — быть суду.