Некромант Империи. Том 1

Глава 12

Все тот же некромант. Он хитрый, сволочь. Держу в курсе! (Велемир Святославович Волхвов).

— Да, мой сир, как прикажете, — девчонка смотрела на меня пустыми глазами, в которых плескалась зелень силы.

Я медленно извлек пальцы из ее головы, стараясь не повредить нейронные связи. За века бездействия моя техника заметно заржавела.

Раньше-то, как было — чпок в нужную область мозга, и готово! А сейчас приходится действовать осторожно. С почти пустым ядром одно неверное движение — и прощай интеллект, здравствуй овощ! А мне нужен рабочий инструмент, а не кусок требухи с отбитыми мозгами.

Я осторожно прощупал её сознание. Хм, а мозги-то неплохие! Даже жаль немного — такой потенциал, а она его тратит непонятно на что… только вот пока не понятно на что.

Что удивительно — интеллект у нее оказался весьма гибкий, податливый.

— Меня, кстати, зовут Велимир Святославович Волхвов, — проговорил я, осторожно вплетая своё имя в её сознание. Каждая нить — как паутинка, тоньше волоса. В былые времена я бы просто вбил информацию напрямую, как гвоздь в доску. Но сейчас, с таким истощенным ядром… приходится действовать аккуратно. — И я твой… э-э… двоюродный дедушка по материнской линии.

— Дедуля! — она с визгом кинулась мне на шею, чуть не сбив с ног. — А я и не знала, что у меня есть такой классный родственник!

— Без рук, без рук! — я попытался отцепить её от своей шеи. — Борода же! Ты мне ее вырвешь, окаянная!

Мои верные гвардейцы синхронно повернули головы, наблюдая эту сцену. Клянусь всеми демонами, в их пустых глазницах мелькнуло что-то похожее на ухмылку.

— А ну цыц! — шикнул я на них. — Не на что тут пялиться!

Девчонка наконец отлипла от меня и деловито поправила юбку:

— Куда пойдём, дедуль?

— Веди, — я снова взял её за руку, погружая палец в ладонь. — Покажи мне этот новый мир.

Мы поднялись по движущейся лестнице — чудное изобретение, надо признать. Страшное, сука, но полезное. С десятой попытки я все же одолел эту инерцию и, покачнувшись, отправился наверх. В мои времена такое и не снилось!

А потом я увидел это. Мир изменился так сильно, что у меня засвербело нутро — верный признак душевного волнения.

По улицам сновали железные повозки без лошадей — «автомобили», услужливо подсказала память куклы. В небе ревели огромные железные птицы — «самолёты». Люди вокруг таращились в светящиеся прямоугольники — «смартфоны»…

— Да что ж такое-то! — пробормотал я, когда мимо протарахтело нечто двухколёсное с оглушительным рёвом. — Куда катится этот мир? И главное — где, спрашивается, нормальные крепостные? Эх, были времена… Десяток холопов в поместье. Ни тебе жалованье платить, ни пенсию начислять, ни о правах человека думать. Красота! А сейчас что? Даже крестьянское отродье в господские заведения лезет, учиться им, видите ли, приспичило…

— Ты вот чернь, дочь безродного, — я повернулся к своей кукле, — учишься?

— Да, я, дедуль, на повара в шарагу поступила! — радостно отрапортовала она.

Я не сдержал гримасы отвращения. Нет, вы только подумайте! Холопка — и туда же, образование получать вздумала!

И тут я их увидел. Аристократы! Вот они, голубчики — те, кто довел родину-матушку до такого непотребства! Выступают, понимаешь, как павлины — спины прямые, носы кверху. А сила в них… тьфу! Какая же она… хилая!

В мое время ядра знатных родов пылали как солнца, а эти… так, свечки на ветру. Измельчали аристократы, ой измельчали!

Хотя… даже такие захудалые ядра куда вкуснее плебейских! Всё же благородная кровь, как ни разбавляй — всё равно слаще.

Девчонка привела нас к обшарпанной пятиэтажке.

— Это… это что за склеп? — я ткнул пальцем в облупленную стену.

— Это малосемейка, дедуль! — радостно сообщила моя «внучка». — Тут я живу.

— Господи-боже… — пробормотал я, разглядывая это архитектурное недоразумение. — И вот в такой конуре ютится маг? Пусть и слабенький… хотя, после моего вмешательства твое ядро заметно окрепло. Но всё равно! Надо было аристократку выбирать, у них хоть апартаменты приличные…

В подъезде нас встретил густой коктейль из перегара, табачного дыма и запаха подгоревшей капусты. На стенах красовались художества местных «членопоклонников», а под ногами хрустело битое стекло.

Люди от нас шарахались как от чумных. Я хмыкнул — после нашего путешествия по городу такая реакция уже не удивляла.

Наконец мы добрались до её комнаты, и тут я чуть не ослеп. Розовый. Везде был этот чёртов розовый! Стены, занавески, покрывало — всё словно окунули в поросячий компот. А в довершение — фиолетовые диодные ленты.

Но больше всего меня заинтересовал странный агрегат в углу. Куча светящихся коробочек, какие-то стеклянные глаза на подставках, переплетение проводов…

— Ирка, — я прищурился, — а это что за алтарь такой?

Она протянула руку, и я машинально воткнул в неё палец, активируя нашу связь. И тут…

— Чего-о-о⁈ — я резко выдернул руку, чувствуя, как холодеет затылок от того, что увидел. — Ты… ты что, блять?

— Не блять, дедуль, а вебкамщица! — гордо заявила она.

Я опустился на потрёпанный стул. Моя новоиспечённая «внучка-вебкамщица» примостилась рядом, с любопытством разглядывая мертвецов.

Надо же, как изменился мир…

Прогресс, мать его…

Я тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли:

— Так, к делу. Я чувствовал сильный всплеск некромантической энергии. Мне нужно найти её источник.

— А когда вы почувствовали эту силу?

— Недавно совсем…

— Значит, — она принялась загибать пальцы, — если сила проявилась только сейчас, её носитель молодой. Раз молодой и сила рядом — скорее всего студент. А если студент… То учится в академии!

— А ты не глупа. — я даже привстал от озарения.

Я прикрыл глаза, вспоминая отголоски той силы. Порывшись в складках мантии, я достал свой старый гадательный набор — руны на костях, высушенные лапки ворона, пучок полыни, зуб василиска. Раскидал всё это по столу…

И тут пришло видение. Молодой парень, бледный, темноволосый…

— Быстро! — я щёлкнул пальцами. — Дай руку!

Иринка протянула ладонь, и я вонзил в неё палец, передавая образ.

Почти тут же Ира схватила странную чёрную дощечку и какую-то палочку. «Графический планшет» — услужливо подсказала наша ментальная связь. Любопытная штуковина…

— Смотри, дедуль, — она включила это чудо техники. — Сейчас быстренько набросаю.

Я с интересом наблюдал, как она водит палочкой по чёрной поверхности, а на экране проявляются линии. Сначала овал лица, потом чёткие скулы, прямой нос…

— Волосы темнее, — командовал я, вглядываясь в проявляющийся образ. — Губы тоньше… И бровь левую приподними, так… надменности добавь. Рожа у него наглая!

Ира работала быстро, периодически нажимая какие-то кнопки на дощечке. Картинка становилась всё чётче, всё детальнее…

— Вот это я понимаю — прогресс! — не удержался я от восхищённого возгласа.

— Ого, — Ирка игриво подмигнула, — дедуль, а он красивый!

Ира быстро застучала пальцами по клавиатуре. Я заворожённо наблюдал, как на экране мелькают какие-то надписи, фотографии…

— База данных первокурсников академии, — пробормотала она, вводя что-то в строку Яндекса. — Так, так… О! Смотрите!

На экране появилось студенческое личное дело с фотографией — точь-в-точь как на нашем портрете.

— Дмитрий Волконский, — прочитал я вслух. — Первый курс… Хм. Академия, значит? — я задумчиво поскрёб бороду. — За века, поди, не изменилась — крепость неприступная, охрана серьёзная…

— Не то что моя шарага, — вздохнула Ира. — Там же только аристократы учатся. Или сверходарённые. Или богачи…

Я внимательно посмотрел на девчонку. А ведь неплохой материал! Молодая, смышлёная, да ещё и с усиленным мною ядром…

— А что если… — я прищурился, — что, если ты тоже поступишь в академию?

— Я⁈ — она аж поперхнулась. — Да вы что! Куда мне? Я в ПТУ на повара еле влезла. Там же только…

— Дар я тебе подарил, — перебил я её. — А что до денег и происхождения… — я загадочно улыбнулся, отчего один из гвардейцев нервно переступил с ноги на ногу. — Есть у меня одна идейка. Дождемся ночи — навестим городское кладбище.

— Зачем? — она настороженно посмотрела на меня.

— У меня там… небольшой депозит, скажем так. Припрятал кое-что на черный день. А заодно… — я обвел взглядом её «рабочее место» с вебкамерами, — заодно и с этим непотребством завяжем. Будешь у меня графиней!

— Графиней⁈ — Ира округлила глаза.

— А то! — я потер руки. — Воскрешу одну старую знакомую… то есть, знакомую. Графиню Патанину. Должок за ней остался — я ей когда-то помог кое от кого избавиться. Причем так качественно, что их наверняка до сих пор ищут! — я хихикнул.

Я мечтательно улыбнулся:

— Да и подпитаю ядро! Свеженькая некротика. А уж графиня… — я причмокнул, — у аристократов даже мертвая сила особый букет имеет. Как выдержанное вино!

Я внимательно посмотрел на Иру:

— Знаешь, что в тебе особенного? Ты идеальный сосуд. Податливая психика, гибкий разум… С твоим-то усиленным ядром, с моей некромантией, да еще и с графским титулом… — я прищурился. — Помяни мое слово — станешь одной из сильнейших в академии! Идеальная кукла колдуна! — я осекся. — То есть талантливая воспитанница.

— Документы подправим, — я начал загибать пальцы, — память подчистим… А что до законности — графиня-то настоящая будет, не фальшивая. Просто немного… мертвая. Но кого это волнует? Главное — чтобы завещание по всем правилам оформила. А уж я прослежу, чтобы оформила… Не зря же столько лет её косточки берег! Так что, — я поднялся, расправляя складки мантии, — выключай свои приблуды. Нечего графскому роду срамиться! Будешь теперь благородной девицей. А как стемнеет — навестим твою «бабулю». Давненько я не общался со старыми… хе-хе… знакомыми.

Когда мы с Костей вернулись в комнату, рыжие восседали на нижнем ярусе. С первого взгляда можно было подумать, что они прилежно читают учебники, но я успел заметить, как один из них торопливо прячет журнал с весьма интересной обложкой.

— Через пятьдесят минут дуэль, — сообщил я, плюхаясь на кровать. — На нулевом этаже.

— Песчаная арена⁈ — подскочил один из них, вроде бы Витас. Хотя я не их мамка, чтобы различать этих абсолютно идентичных рыжеволосых оболтусов.

— Идейка так себе, — подхватил второй, захлопывая учебник. — В подземелье может случиться что угодно. Туда даже преподам спускаться запрещено.

— Выбор невелик, — я пожал плечами. — Либо так, либо позор.

Близнецы с удивительной синхронностью переглянулись:

— И что ты собираешься противопоставить огневику? — спросил один. — У него же потенциал за восемьсот единиц!

Я ухмыльнулся и закатал рукав, демонстрируя печать на запястье.

— Смотрите!

Свечение усилилось, и из метки начал сочиться густой зеленый туман, собираясь в массивную фигуру. Через несколько секунд перед нами предстал мой новоиспеченный фамильяр во всей своей… э-э… колоритной красе.

Реакция рыжих превзошла все мои ожидания. Они буквально слетели со своих кроватей, окружив беса, как дети новую игрушку:

— Офигеть! Настоящий бес!

— Гляди, какой толстенький!

— А можно погладить?

— Смотри-смотри, у него крылышки как у цыпленка!

Один из них, потеряв всякий инстинкт самосохранения, протянул руку к необъятному пузу фамильяра. Мы с Костей в немом шоке наблюдали эту сцену.

— Убери грабли, шлепок майонезный! — взревел бес, который в этот раз материализовался размером поменьше, где-то мне по пояс. Видимо, это была еще одна способность фамильяров — менять размер по необходимости.

— Да ладно тебе, пузатик, — хихикнул второй близнец, тоже пытаясь дотянуться до колышущегося брюха. — Что ты такой нервный? Смотри, какой мягонький!

— Я те щас устрою мягонький, мудьё рыжее! — бес оскалил внушительные клыки.

Он замахнулся когтистой лапой, но я вовремя дернул за ментальную связь.

— Эх, — вздохнул Витас, — если б я мог держать фамильяра, я бы тоже себе такого завел…

— А что, есть какие-то ограничения? — спросил я, с интересом наблюдая, как бес пытается отогнать особо настойчивого рыжего.

— Еще какие! — близнецы, наконец оставив беса в покое, уселись на кровать. — Фамильяр живет за счет маны хозяина. Если ядро слабое — он просто высосет всю энергию и исчезнет. А хозяин… — рыжий красноречиво провел пальцем по горлу.

Я озадаченно почесал затылок. В моем мире все работало иначе — фамильяры были автономными сущностями, питающимися от окружающего пространства.

Они сами находили источники силы, подпитывались от стихий или эмоций живых существ. А здесь… Что за странная система? Привязывать к себе паразита, который будет высасывать ману?

А ведь у меня и так ядро не ахти. И когда его развивать? Времени катастрофически не хватает. Да и где тут качаться? В моем мире были специальные места силы, древние капища, намоленные храмы. А здесь?

Вот и получается — либо я срочно найду способ увеличить ядро, либо этот рогатый уродец рано или поздно высосет из меня последние крохи маны.

— Я слышал, в том году наследник Осевых умер… — задумчиво протянул рыжий, потирая висок. — Высосал его питомец досуха. Прямо на экзамене… О-о-ох… — он вдруг побледнел, поворачиваясь к брату. — Что-то меня хреново…

— И мне… — второй сполз по стенке, хватаясь за голову. — Как молотком шарахнуло…

Я с профессиональным интересом наблюдал процесс. Ничего особенного — легкое головокружение, слабость в конечностях, помутнение сознания.

Классическая картина энергетического истощения. Что же тут непонятного? Ребята мне нужнее… Жизненная сила как кровь — если взять немного, организм восстановит. А у меня сейчас каждая капля маны на счету. Так что, простите, ничего личного.

Вы молодые, здоровые — через часик оклемаетесь. А у меня дуэль на носу, и этому жирному паразиту в печати нужно чем-то питаться…

Я развеял беса и присел на кровать, прокручивая в голове варианты.

— Можно ведь и по-нашему, по-целительски, — задумчиво протянул я. — Устроить кровоизлияние в мозг, спровоцировать тромбоз, разорвать пару артерий… но для этого мне нужен прямой контакт.

— Да, только… — один из близнецов с трудом поднял голову, — для мгновенного эффекта нужна просто дикая сила. И убивать на дуэли нельзя… первое правило.

— Мне нечем ответить на стихийную атаку. Но… — задумчиво протянул я. — выпущенную ману можно состарить.

— Состарить? — Костя заинтересованно подался вперед.

— Именно. Что если перехватить заклинание и состарить ману… — я щелкнул пальцами, — оно потеряет большую часть мощности.

— Только для этого нужна просто безумная сила и контроль, — простонал один из близнецов. — Такими фокусами разве что архимаги балуются… Да, для мгновенного эффекта нужен нереальный потенциал!

К тому же, подумал я, способность старить ману можно использовать и по-другому. Не обязательно воздействовать на чужие заклинания — достаточно изменить свойства собственной энергии.

Да, старая мана слабее, зато с ней можно делать вещи, невозможные для обычной магии. Вопрос только в том, хватит ли мне контроля и времени…

— Ну, у меня есть козырь, — я машинально потер печать на запястье. — Без изысков, зато злой как чёрт. И шкура, что характерно, крепкая. Правда, манеры у него… специфические.

Я прикрыл глаза, перебирая варианты. Так, что у нас в активе? Бес, немного краденой жизненной силы и здоровая доза наглости. Негусто…

— Может, еще печать? — предложил Костя.

— Блин! — я вскочил. — Книга! Мы же оставили её в зале!

— Не, — Костя флегматично вытащил потрепанный том из-под худи. — Я прихватил.

До дуэли оставалось тридцать минут. Мы лихорадочно листали страницы, выискивая что-нибудь полезное. Боевые руны… любопытно.

М-да, всё как у безмагичных степняков — покрывают тело рубцами и татуировками, превращая себя в живое оружие.

Каждый шрам — печать силы, каждая татуировка — боевое заклинание. Я слышал, некоторые монахи тоже практикуют такое — испещряют кожу священными текстами, превращая тело в ходячий гримуар.

А уж что творят кельтские воины… Синие от татуировок психи, у которых каждый узор — смертоносная сила.

Но нет уж, увольте. Я, конечно, в трудном положении, но не настолько. Одно дело — временная печать на запястье, и совсем другое — превратить себя в иллюстрацию к учебнику по боевой магии.

К тому же, насколько я помню, такие модификации очень болезненны. Степняки специально проводят ритуалы в агонии — считают, что чем сильнее боль, тем мощнее будет заклинание.

— Не, нахрен, — я захлопнул книгу. — Я еще не настолько отчаялся, чтобы превращать себя в живой свиток.

Стук в дверь прервал наши размышления, и не успели мы даже пикнуть, как створка распахнулась. На пороге стояла моя сестра — опять хмурая как грозовая туча. Хотя надо признать, что даже в гневе она выглядела сногсшибательно.

И не я один так считал. Рыжие, несмотря на энергетическое истощение, мгновенно ожили.

«Матерь божья!» — выдохнул один, пытаясь пригладить вечно торчащие волосы. «Богиня!» — простонал второй. Д

аже обычно невозмутимый Костя, который обычно реагировал на женщин как памятник на голубей, вдруг выдал что-то про «само совершенство».

Мегера окинула всю компанию фирменным взглядом «я вижу вас насквозь, ничтожества» и кивком показала мне на выход. В коридоре обнаружилась еще одна личность — парень лет двадцати, типичный представитель вида «ботаникус обыкновенный».

Длинный как каланча, тощий как жердь, с жидким пушком под носом. Очки в роговой оправе занимали половину лица.

Но вот глаза за стеклами…

Я невольно поежился. Такой взгляд обычно бывает у серийных убийц или у особо упоротых фанатиков. Острый, злой, пронзающий насквозь — совершенно не вяжущийся с общим обликом задрота. С таким взглядом не формулы решать, а трупы в подвале расчленять.

Я машинально дернулся просканировать его ядро, но вовремя остановился. Нет уж, сейчас каждая капля маны на счету — не время разбрасываться энергией.

— Это Ефим Каверин, — представила его сестра. — Боевой целитель.

А дальше началось… «Слабый потенциал», «неопытный мальчишка», «безрассудный идиот» — каждое её слово било точно в цель, как серпом по яйцам. Особенно в присутствии этого очкарика с маньячьим взглядом, который явно наслаждался ситуацией.

— Эй! — я резко перебил её тираду. — По-моему, ты что-то попутала, женщина. Я, на минуточку, глава рода. И если ты забыла, что это значит — я могу напомнить. Так что будь добра следить за языком, особенно при посторонних.

Сестра осеклась на полуслове. В её глазах промелькнуло удивление, сменившееся… уважением?

Очкарик сделал шаг вперед, и его глаза за стеклами опасно блеснули.

— Я могу подготовить тебя к дуэли, — его голос стал жестче. — У целителей масса боевых возможностей. Например, дистанционные атаки — выстреливаешь сгустком силы и меняешь процессы в организме противника…

Я внимательно слушал, отмечая каждую деталь. Мало ли какие сюрпризы может преподнести этот мир? Который раз убеждаюсь, что в моей реальности магия работала немного иначе.

— Я в курсе, — перебил я его. — Заклинания от обратного. Вместо регенерации — некроз тканей. Вместо укрепления костей — остеопороз. Вместо очищения крови — тромбоз.

— А знаешь главную особенность? — Ефим хищно улыбнулся, его брекеты блеснули в свете ламп. — Урон не мгновенный. Огневик бьет — и сразу видно результат. А наши заклинания…

Я невольно подался вперед. Вот тут могли быть различия с моим миром.

— Смотри, — он понизил голос до шепота, — простейший пример: ускорение деления клеток. Локальная саркома, если хочешь. Сначала противник вообще ничего не заметит. Ну, может, легкое головокружение, дискомфорт в месте попадания. А через пару часов там начнется такой неконтролируемый рост тканей… — он мечтательно прищурился. — Или, скажем, вирусная атака. Пока вирусы размножатся, пока их концентрация достигнет критической массы, пока они доберутся до нужных органов…

— Накопительный эффект, — задумчиво протянул я. Точно, как в моем мире, даже принцип тот же. — Первое попадание — легкое недомогание. Второе — слабость и тошнота. Третье — и понеслась веселуха…

— Именно! — глаза Ефима загорелись, и теперь сестра смотрела на нас как на двух маньяков. — Но нужно точно рассчитывать дозировку. Один промах, чуть больше силы — и вместо победы в дуэли получишь свежий труп. А это, как ты понимаешь…

— Карается по всей строгости закона, — закончил я. — Без вариантов. Значит, бьем аккуратно, тянем время, ждем, пока подействует…

В голове уже складывался план. Пара «болячек» на разогрев, измотать противника, а если станет совсем жарко — выпустить беса. Главное не перестараться — одно дело красиво победить в дуэли, и совсем другое — случайно устроить в академии эпидемию.

— Спасибо за консультацию, — я кивнул очкарику, отмечая, что принципы целительства в этом мире не сильно отличаются от моего. — Пойду готовиться.

У самой двери меня перехватила сестра. Неожиданно крепко обняла:

— Я верю в тебя, засранец, — прошептала она. — Только не переусердствуй там с… экспериментами. И только попробуй облажаться!

Я вернулся в комнату. Близнецы уже немного оклемались после моего энергетического вампиризма и теперь сидели на кроватях, подозрительно бодрые.

— Какие тут у вас болезни в ходу? — спросил я максимально небрежно, словно интересуюсь прогнозом погоды.

Парни уставились на меня как на городского дурачка. Еще бы — целитель, который спрашивает про болезни, это как повар, который не знает, что такое соль.

Но не объяснять же им, что я понятия не имею, какие хвори водятся в этом мире. В моей реальности были совсем другие недуги…

— О-о-о! — рыжие оживились, переглянувшись с нехорошим блеском в глазах. — Есть отличная штука — срамной зудящий лишай!

— Или вот еще — триперок! — подхватил второй. — Или герпес!

Они покатились со смеху, а я скрипнул зубами. Ну конечно, что еще можно ожидать от подростков? У них вся анатомия ниже пояса сосредоточена.

— Давайте что-то посерьезнее! — рявкнул я. — Времени в обрез…

— Диарея, — флегматично пожал плечами Костя.

Я задумался. Диарея… Звучит как имя древнего демона. Определенно что-то серьезное — таким страшным словом прыщи на жопе не назовут. Наверняка болезнь жуткая.

— Отлично, пусть будет диарея! — решительно кивнул я, стараясь выглядеть так, будто прекрасно знаю, о чем речь.

Близнецы снова заржали, утирая слезы, а Костя как-то странно закашлялся, пряча улыбку. Но времени выяснять подробности уже не было — дуэль ждать не будет.

Пятнадцать минут спустя мы стояли в катакомбах на нулевом этаже. Коридор, ведущий к песчаному залу, освещался редкими светильниками. В затхлом воздухе висел коктейль из запахов — сырость, пыль и плесень…

Зал поражал своими масштабами — потолки метров четыре, подпираемые массивными колоннами из черного камня.

В центре располагалась площадка, огороженная бортиками — примерно пятьдесят квадратных метров чистейшего песка, который, наверное, специально завозили для таких развлечений. Трибун не было.

Мой противник, Аркадий Стрешнев, уже ждал у края арены, картинно подпирая одну из колонн. Рядом маячил Приклонский. При виде нас Стрешнев изобразил на холеной физиономии настолько брезгливое выражение, что захотелось немедленно его исправить. Желательно хирургическим путем.

— А мы думали, ты уже сбежал, — протянул он с той особой дворянской интонацией, от которой у простых смертных сводит челюсть. — К сестричке под юбку.

Приклонский, довольный шуткой своего дружка, противно захихикал:

— Многие бы хотели взглянуть, что там под юбкой у прекрасной Волконской…

Меня накрыло волной такой ярости, что я не ожидал. Какого черта? Вроде и не настоящая она мне сестра, но внутри всё буквально вскипело от желания наказать этих ублюдков.

— Посмотрим, под чью юбку ты заползешь, когда я с тобой закончу, урод, — процедил я, чувствуя, как печать на запястье начала пульсировать. Бес внутри заворочался, явно разделяя мои желания втоптать его в грязь.

— Достаточно! — раздался властный голос.

На площадку вышел третьекурсник — высокий, жилистый, с неожиданно острым взглядом. Такие глаза я здесь еще не видел — слишком мудрые, слишком… много повидавшие.

— Правила простые, — его голос эхом отразился от стен. — Смертельные удары запрещены. Лекарь, — он кивнул в сторону темного угла, где поблескивали до боли знакомые очки и брекеты нашего маньяка-целителя Ефима, — на месте. Никаких хитростей и магии извне — всё проверено. Холодное оружие под запретом. — Он обвел нас тяжелым взглядом. — Разрешены стихийные доспехи и оружие, если таковые имеются.

Я нахмурился, соображая. Стихийное оружие? В моем мире его призыв требовал серьезных затрат маны — материализовать эфирную энергию в форму клинка или доспеха могли только опытные маги. У первокурсника явно не хватит…

Мысль оборвалась, когда в руке Аркадия материализовался меч — волнообразный клинок, сотканный из чистого огня. Прекрасная работа — каждый изгиб идеален, эфирная мана смешана со стихией так плотно, что лезвие кажется почти материальным.

Твою ж… В моем мире такие фокусы требовали просто колоссального количества силы. А этот сопляк небрежно крутит полноразмерным мечом, будто это какая-то игрушка!

Мы разошлись по разным углам арены. Костя и Приклонский заняли позиции у противоположных стен — как положено секундантам. Судья встал между нами, поднял руку…

А в следующий момент я моргнул — и он уже стоял возле очкарика-целителя, скрестив руки на груди. Я даже не уловил движения — просто был здесь, а стал там. Что за… Такая скорость даже для боевого мага — что-то за гранью возможного.

Теперь понятно, почему его выбрали судьей. С такой реакцией он успеет среагировать на любую попытку нарушить правила.

Аркадий принял картинную позу — ноги на ширине плеч, огненный клинок эффектно поднят.

— Сейчас ты поплатишься за свою наглость! — его голос сочился пафосом. — Твоя голова пополнит мою коллекцию побед, а твоя сестра… возможно, найдет утешение в моих объятиях.

— Напоминаю — без убийств! — резко оборвал его судья. — Просто победа, никаких смертей.

И тут этот напыщенный индюк… просто побежал на меня. Физически. На своих двоих. Я даже на миг потерял дар речи от такого зрелища. Что за позорище? Боевой маг, который использует ноги вместо силы? Любой уважающий себя стихийник перемещался бы потоками магии. А этот…

Я сделал легкий шаг в сторону. Потом еще один. Стрешнев, не успев затормозить, впечатался в бортик.

Немногочисленные зрители синхронно ахнули. А я только поморщился:

— Реально? И это вы называете магическим боем? — я позволил себе особенно едкую ухмылку. — Ох ты… а че с лицом-то? Что, разозлился?

Стрешнев взревел, убрал меч и вскинул руки. В его ладонях начал формироваться огненный шар. И тут… я увидел это. Искру силы в своей руке, всплеск энергии в момент формирования заклинания — словно вспышка в темноте.

Я настолько залюбовался этим зрелищем, что пропустил момент атаки — фаербол впечатался мне в грудь.

Боль обожгла нервные окончания… и тут же сработали рефлексы целителя. Рука автоматически метнулась к обожженному месту, и ткани восстановились быстрее, чем я успел об этом подумать.

Краем глаза я заметил, как вытянулось лицо очкарика-целителя — его брови уползли куда-то под челку. Видимо, такая скорость регенерации в этом мире что-то из ряда вон.

Так, хватит играть. Я сделал резкий рывок по дуге, уходя от очередного огненного снаряда. А потом… я сам выбросил руку вперед, направляя поток целительской энергии как копье.

В воздухе мелькнула серебристая искра — невидимая для остальных, но прекрасно различимая для меня.

Промазал, но сам факт! Оказывается, я могу стрелять маной напрямую, без всей этой мороки с печатями и кругами призыва!

Это меняло все правила игры. К черту сложные схемы — теперь у меня есть прямой способ доставки «болячек»!

Плечи Стрешнева вдруг охватило пламя — не обжигающее, а формирующее доспех. За пару секунд огонь окутал его целиком, превращая в пылающую фигуру. В руке снова материализовался меч.

Так, похоже, предыдущее было просто разминкой… И тут этот пылающий индюк пошел в атаку.

Один шаг — но он преодолел метров десять, оставляя за собой огненный след. Его движения превратились в размытое мельтешение — он метался зигзагами. Вот это уже больше похоже на настоящий магический бой! Хотя… мне это определенно не нравится.

Когда пылающий клинок рассек воздух в миллиметре от моего носа, я едва успел уклониться. А ведь неплох, зараза — траектория удара была идеально просчитана.

Я впечатал кулак в песок, направляя поток целительской энергии в землю. Из руки вырвались зеленовато-черные нити, похожие на корни. Их видел только я — для остальных песок оставался неподвижным. Нити поползли к противнику, проникая сквозь его доспех. Вот они добрались до ноги… пора!

Диарея! ДИА-РЕ-Я! Насылаю на тебя эту чертову диарею, что бы она ни значила! Правда, никакого видимого эффекта пока не наблюдалось.

Стрешнев снова атаковал, его меч прочертил в воздухе огненную дугу. Я отскочил назад, закатывая рукав. К черту!

Печать вспыхнула зеленым, и из нее… выпрыгнул бес. Вернее, вылетел — причем вперед задом! Его внушительный попец описал в воздухе изящную дугу.

Крошечные куриные крылышки отчаянно трепыхались, пытаясь придать полету хоть каплю достоинства, но только делали зрелище еще нелепее.

Стрешнев застыл с отвисшей челюстью — видимо, не мог сообразить, как реагировать на внезапно появившуюся и летящую на полной скорости демоническую задницу.

А бес радостно продолжал свой триумфальный полет, как пушечное ядро устремляясь прямо в остолбеневшего противника…