Некромант Империи. Том 1

Глава 8

Я замер, не в силах оторвать взгляд от кривой борозды на металлическом столе. Пять параллельных линий, каждая приличной глубины и стружка под когтями.

Мертвые не двигаются — это аксиома. Конечно, бывают случаи посмертных сокращений мышц, когда остаточные ионы кальция вызывают спонтанные мышечные фибрилляции, трупное окоченение, газы там в кишечнике… все это заставляет тело немного двигаться — но это нормальные процессы распада.

Но то, что я видел сейчас… это было что-то совершенно иное. Координированное движение, требующее согласованной работы десятков мышц и сухожилий.

За десятилетия целительской практики я видел достаточно трупов, чтобы знать — когда всё кончено, оно кончено. Нет исключений.

И всё же эти царапины на хирургической стали выглядели до боли реальными.

«Что за… — я почесал затылок. — Мне показалось?»

Но ни хрена!

Пальцы мертвяка снова дрогнули, медленно проводя новую борозду по металлу. Звук был… омерзительным. Как гвоздь по стеклу, только хуже.

А потом его челюсть медленно отвисла, обнажая ряды деформированных зубов. И глаза… глаза открылись, демонстрируя пожелтевшие белки с полопавшимися капиллярами.

Я действовал на рефлексах — пальцы сами метнулись к запястью. Привычное сканирование жизненных потоков… которых не должно быть. Их и не было — ни пульса, ни движения энергии.

— Какого… — я углубил сканирование, проникая дальше, в ткани мозга. Ощущение было не из самых приятных.

Словно я залез по ноги в дерьмо, далеко не голубиное, и выискиваю там свой мобильник, который уронил только что.

И тут я это почувствовал. Там, в глубине серого вещества, происходило что-то невозможное. В первичной моторной коре — теплились крошечные искры активности. Микроскопические вспышки энергии пульсировали в гигантских пирамидных клетках, отвечающих за произвольные движения.

Префронтальная кора, мозжечок — всё мертво. Но перицентральная извилина продолжала работать, посылая слабые импульсы по нисходящим путям к спинному мозгу.

Перелом шейных позвонков был катастрофическим… некоторые из них буквально раскрошились, разорвав твёрдую мозговую оболочку, белое вещество превращено в кашу. Но каким-то невероятным образом проводимость сохранялась.

Как целитель я знал каждый миллиметр этой области. Тысячи раз приходилось восстанавливать повреждения нейронных связей, запускать заново остановившиеся процессы. Но сейчас… сейчас всё было иначе.

Двигательная кора сохраняла подобие жизни, но чем она питалась? Эта зона упорно продолжала функционировать, питаясь какой-то неизвестной мне энергией.

— Волконский! — раздраженный голос Полозова ворвался в мои размышления. — Ты что там, корни пустил? А ну живо на выход! Или запру тебя здесь с этим… — он брезгливо поморщился, — образцом до утра!

— Минуточку! — отозвался я, не отрывая взгляда от этого «чудика». В голове крутилась безумная идея.

Что-то подсказывало мне…

А могу ли я…? От одной мысли к горлу подкатила тошнота, но любопытство пересилило.

По рукам пробежали фиолетовые искры. Ну же, посмотри на меня!

Ничего…

Двигай глазным яблоком, зараза!

Пожелтевшая склера едва заметнo дрогнула. По коже побежали мурашки.

Влево! ВЛЕВО, я сказал!

И оно повернулось. Медленно, с каким-то непонятным звуком, но глаз послушно повернулся в указанном направлении. Я почувствовал… связь. Странную, тошнотворную, но определенно существующую. Словно дергал за ниточки марионетки, только нити были сделаны из той жуткой энергии.

Губы сами растянулись в ухмылке. Кто бы мог подумать? Интересно, что еще я могу…

«Как он ожил? — вопрос не требовал ответа, я и так все прекрасно понимал. — Я ли это сделал? И как все это… хех, скрыть?»

Я медленно повернулся к Полозову и девушке, чувствуя, как по спине стекает холодный пот:

— Эй, а это вообще нормально? — мой голос прозвучал неестественно хрипло.

И поднял палец, указывая на труп. Который в этот момент, повинуясь моему мысленному приказу, медленно поднял голову.

Реакция была… впечатляющей.

Полозов среагировал как боевой маг с многолетним стажем. В долю секунды его правая рука взметнулась вверх, окутываясь пламенем. Жар ударил мне в лицо даже через несколько метров — похоже, он собирался не просто сжечь труп, а испепелить его вместе со мной.

Девушка издала какой-то писк и активировала печать усиления. В следующую секунду она с такой силой толкнула Полозова в грудь, что тот, не ожидавший подобной наглости от студентки, вылетел в коридор и впечатался в противоположную стену.

Однако, девочка-то с характером. И явно не первый год качает печать усиления. Я сделал последний шаг к выходу, где она застыла, бледная как мел. Её трясло, но в глазах читалась решимость загнанного в угол хомячка, готового на всё.

— Ты что тво… — начал подниматься Полозов, потирая ушибленную спину.

А после я услышал, как она едва слышно, но очень выразительно прошептала:

— Мертвый встал — пипец настал…

И тут она окончательно слетела с катушек. Её глаза вспыхнули холодным голубым светом, как два факела. Температура в коридоре рухнула так резко, что у меня зуб на зуб не попадал.

— Эй, ты чего удум… — я даже руку протянул, но договорить не успел.

Дверь захлопнулась прямо перед моим носом. А в следующую секунду проём, вместе с дверью затянула толстая стена льда — не меньше метра толщиной.

Влада Нестерова

Мертвец встал — пипец настал…

Эти слова она никогда не забудет. Их говорила её бабушка, светлая ей память, к слову… когда рассказывала о тёмных временах. Её голос всегда дрожал, а в глазах появлялся странный блеск, когда она вспоминала, как род Нестеровых сражался с восставшими мертвецами во время Великой Чумы.

Трупы дохли, снова оживали… И с каждым разом их было всё больше и больше…

Тогда некроманты, обезумевшие от собственной силы, подняли целые армии. Бабушка рассказывала, что сама природа восстала против них.

С тех пор с каждым поколением дар некромантии становился всё слабее, а одарённых с такой силой — меньше. А те редкие некроманты, что рождались, были и есть на учёте у империи.

Влада усилила поток энергии, направляя её в ледяную стену. Метровая толща льда отделяла её и профессора от лаборатории, где остался этот… Волконский. И труп, который он поднял. Самый настоящий труп с переломанной шеей, который двигался и смотрел.

— Нужно укрепить барьер, — пробормотала Нестерова, вычерчивая в воздухе древние руны. Пальцы двигались сами, вспоминая узоры, которым учила бабушка. — Печать Северного Ветра должна укрепить лёд.

— ВЫПУСТИ МЕНЯ, ЧОКНУТАЯ! — донёсся приглушённый рёв Волконского сквозь лёд. — Тут очень холодно…

— Нестерова! — голос Полозова прозвучал устало и раздражённо. — Вы будете строго наказаны за это самоуправство. И если немедленно не прекратите, встанет вопрос о вашем отчислении. Вы понимаете, что творите?

— А вы понимаете? — она не отрывалась от создания печати, наблюдая, как синие искры магии впитываются в лёд. — Там живой мертвец! Вы что, не слышали пророчества? Когда мёртвые восстанут по воле живущих, грань миров истончится, и бездна поглотит свет.

— Бездна уже поглотила твои мозги! — проорал Волконский. — Выпустите меня отсюда! Я тебе устрою пророчество, когда выберусь!

— НЕТ!

— Влада, — Полозов сменил тактику, его голос стал мягче. — Там всё ещё наш студент. Даже если… если вы правы и там действительно какая-то некромантия, мы должны помочь ему. Спасти его.

— Мир не забудет его жертвы! — торжественно произнесла девчушка, заканчивая очередной виток печати. Ледяные кристаллы разрастались по стенам, укрепляя барьер.

— Чего⁈ — возмущённый вопль Волконского прорвался сквозь толщу льда. — Какая жертва⁈ Я тебя саму сейчас в жертву принесу, психованная! Я. ЦЕЛИТЕЛЬ. ДУРА ТЫ ОТМОРОЖЕННАЯ! — последовал особенно громкий удар в лёд.

Влада поморщилась, когда из-за ледяной стены донеслась целая тирада отборных ругательств. Волконский, похоже, знал такие выражения, от которых покраснели бы даже портовые грузчики.

— Не сквернословь! — прогремел Полозов, и его пламя с утроенной силой ударило в печати. — Сейчас я тебя освобожу!

Влада в ужасе наблюдала, как одна за другой тают защитные руны. Полозов — один из сильнейших магов огня. Лёд начал плавиться, с шипением превращаясь в пар.

— Хватит! — в отчаянии крикнула сударыня. — Вы же видите, пророчество сбывается! Нельзя его выпускать!

— Н-ну всё, магика! — прорычал Волконский сквозь тающий лёд, дрожа от холода. — Я ща вы… выберусь, и голову тебе оторву! Посмотрим, как ты тогда з-запоешь про свои пророчества!

Глубоко под Саратовом, в древних катакомбах, куда не проникал даже слабый отблеск дневного света, возвышалась гора из человеческих останков. На ее вершине, среди моря черепов и костей, сидела фигура. Старик — неподвижный, сгорбленный и косматый.

Его спутанные седые волосы и всклокоченная борода давно превратились в один огромный колтун. Лохмотья, некогда бывшие богатыми одеждами, свисали клочьями, едва прикрывая иссохшее тело.

Глаза старика были открыты, но в них не было проблеска сознания. Он не моргал. Вообще. Радужки его глаз медленно меняли цвета.

Тишину нарушил звук осыпающихся костей. По склону этого кургана карабкалась фигура — быстро, отчаянно и неуклюже.

Существо, некогда бывшее человеком, почти не сохранило плоти на костях. Его иссохшая кожа напоминала пергамент, натянутый на скелет, местами прорванный, обнажающий пожелтевшие кости.

Там, где должно было быть лицо, зияла пустота — ни глаз, ни носа, только тонкие растрескавшиеся губы, обтягивающие череп.

— Сир! — существо рухнуло у ног старика. — Всплеск! Мощнейший всплеск некромантии в Саратове!

Радужки старика на мгновение застыли, окрасившись в насыщенный пурпур.

— Я только что почувствовал его! — продолжало существо, его безглазое лицо было обращено вверх. — Такой силы… такой чистоты! Это определенно некромантия высшего порядка! Чистая, незамутненная!

— Бред, — ответил старик. Он раздраженно дернул бородой, выпутывая из нее застрявший там черепок. — Зачем ты побеспокоил меня? Мне известны все некроманты в мире. Все до единого. Новых не появлялось! Жила мертва! — в его голосе звучала абсолютная уверенность. — Комитет по некромантии давно принял решение — мы уходим в тень, копим силы. Каждый некромант учтен, каждый находится под наблюдением. Каждый! — последнее слово он почти прорычал. — То, что ты говоришь… просто невозможно!

— Н-но, мой сир! — безликое существо в отчаянии заскребло костлявыми пальцами по черепам. — Я уверен! И это не просто поднятие мертвеца. Был поднят труп после мутации, иномирного происхождения! Тварь из бездны!

Старик застыл. Его глаза начали менять цвета с бешеной скоростью — зеленый, синий, белый, красный.

— Что ты сказал? — его голос упал до шепота. — Повтори.

— Тварь из бездны, мой сир, — безликое существо припало к костям еще ниже. — Мутировавшая, с измененной структурой тела. И кто-то… кто-то поднял ее. Контролировал. Управлял! Я чувствовал отголоски силы — чистой, незамутненной. Такой… как раньше, мой сир.

Старик медленно поднялся. Его борода волочилась по останкам, цепляясь за выступающие кости.

— Не может быть… — прошептал он. — Это невозможно. Слишком много искажений, слишком сложная структура… — он нервно теребил бороду, выпутывая из нее мелкие кости. — Для этого нужна сила, тех первых некромантов, что…

Он резко оборвал себя и вгляделся в безликое существо, словно пытаясь найти признаки лжи. Но создание, не имевшее глаз, не могло солгать — это был один из древнейших законов некромантии. Мертвые не лгут. Никогда.

— Твою ж мать… — выдохнул старик. — Я забыл, что ты не можешь врать.

Он начал спускаться по горе из костей, путаясь в собственной бороде и длинных лохмотьях. Пытаясь хоть немного привести себя в порядок. Черепа и кости катились вниз лавиной. Безликое существо заскользило следом, лавируя между осыпающимися останками.

— Нужно срочно собрать совет, — бормотал старик себе в бороду. — Если появился некромант, способный на такое… это меняет все наши планы.

Холод становился невыносимым. С каждой минутой температура падала всё ниже, и даже мои целительские техники с трудом справлялись с переохлаждением.

Пришлось задействовать практики замедления метаболизма. Медленно, очень медленно я снижал частоту сердечных сокращений, замедлял кровоток в периферических сосудах, уменьшал потребление кислорода тканями.

Я колотил в ледяную стену, параллельно отслеживая состояние своего тела. Пальцы уже онемели — периферическая нервная система первой страдает от гипотермии. Скоро начнется кристаллизация межклеточной жидкости.

— Эй, психованная! — проорал я, стараясь перекрыть шум с той стороны. — Если сейчас же не прекратишь меня морозить, клянусь, я найду способ добраться до тебя! И поверь, летальный исход будет самым милосердным вариантом!

Ответом мне был только приглушенный гул голосов за стеной льда. Я развернулся и… застыл. В буквальном смысле. Тварь стояла в двух шагах от меня — безмолвная, с обвисшей башкой. Её мертвые глаза неотрывно следили за каждым моим движением.

Медленно, очень медленно я сделал шаг влево. Существо синхронно переместилось, сохраняя дистанцию. Шаг вправо — тот же результат. Назад — тварь отступила.

— Да что тебе от меня надо? — процедил я сквозь зубы.

И тут произошло нечто… Существо медленно опустилось на колени, его суставы хрустели, как старые петли.

— Что прикажете, сир? — прохрипело оно. Вот это поворот! За годы целительской практики я повидал немало странного, но говорящий труп с явными признаками подчинения мне любимому… это что-то новенькое.

С той стороны ледяной стены послышался грохот — похоже, на подмогу прибыли другие преподаватели. Доносились приглушенные голоса и звуки ударов.

И тут меня словно молнией пронзило. Некромантия! В моем мире это искусство было под строжайшим запретом. Некромантов выслеживали, пытали, казнили. Специально обученные охотники, что-то вроде инквизиции.

Я быстро прикинул варианты. Если в этом мире отношение к некромантии хотя бы вполовину такое же параноидальное… мне конец. Уже сейчас за дверью Полозов объясняет коллегам:

— … живой мертвец! Значит, где-то появился сильный некромант. Нужно немедленно связаться с особым отделом… Твою ж… А ведь это даже логично. Некромантия — слишком опасное искусство, чтобы его оставили без контроля.

Я посмотрел на коленопреклоненный труп. С профессиональной точки зрения, это был интересный феномен. Столько вопросов, столько возможностей для исследований! Какой механизм контроля? Как сохраняется сознание? Почему он признал во мне хозяина?

Но рисковать… нет, рисковать я не готов. Не сейчас, когда я только начал обустраиваться в этом мире. Значит, придется тебя еще раз упокоить, приятель.

— Эй, ты можешь сдохнуть? — спросил я, разглядывая своё невольное творение. Тварь стояла, слегка покачиваясь.

— Как прикажете, сир, — прохрипел труп. При этом его лицо передернуло, лицевые нервы нехило так свело.

Твою ж мать! Угораздило же поднять такого искалеченного красавца.

— А как ты поднялся? — продолжил я допрос, параллельно сканируя его мозговую активность. Картина была… удручающей. Словно смотришь в пустой колодец — темно, сыро и на дне что-то булькает.

— Вы захотели, и я поднялся, — ответил он. С каждым словом из его рта вытекала струйка черной жижи.

— Понятно. С тобой особо не поговоришь, — я поморщился, глядя, как эта дрянь капает на пол.

Сканирование показало — мыслительных процессов почти не наблюдалось. В лучшем случае активность на уровне улитки, и то — контуженной. Существо могло выполнять команды, но собственного разума у него не осталось. Так, примитивный набор рефлексов, завязанных на подчинение.

А ведь я слышал, что есть практики, позволяющие поднимать по-настоящему разумных мертвецов. Но это в моём прошлом мире, где магия была в разы сильнее. Но здесь, видимо, придётся довольствоваться тем, что есть.

— Ну ладно! — я нахмурился, принимая решение. — А если я прикажу сдохнуть, ты сдохнешь?

— Как прикажете, сир, — его перекошенное лицо снова дёрнулось.

— Ну тогда сверни себе шею! — скомандовал я, морщась от этого зрелища. — И сдохни. Окончательно.

Тварь с пугающей готовностью вцепилась в собственную шею.

За ледяной стеной снова послышался грохот. Похоже, группа спасения активизировалась.

— Давай быстрее! — поторопил я труп.

Существо тут же с удвоенной энергией принялось за дело. Голова почти повернулась в нужный «градус».

Безжизненное тело рухнуло следом, как сломанная кукла, раскинув конечности.

И в этот самый момент воздух наполнился оглушительным треском — ледяная стена пошла трещинами, похожими на паутину из серебристых линий. Я успел заметить яркую вспышку, а затем…

БАМ!

Массивная дверь, выбитая чудовищной силой, пронеслась в каких-то миллиметрах от моего лица.

ХРЯСЬ!

Дверь обрушилась прямо на останки моего незадачливого подопытного. Раздался отвратительный хруст костей. По полу во все стороны брызнула тёмная жидкость.

В дверном проёме, заполненном клубами морозного пара, показалась голова Полозова. Рядом маячили ещё двое профессоров. А позади них… позади возвышалась внушительная фигура.

Высокий, широкоплечий мужчина в чёрной военной форме. В его руках пульсировал магический посох. Голубоватые разряды энергии пробегали по древку, на навершии которого поблескивал огромный кристалл.

— Все целы? — Полозов обвёл взглядом помещение, задержавшись на расплющенной массе под дверью. — А где…

— Где что? — я старался говорить как можно более невинным тоном, незаметно отпихивая носком ботинка откатившуюся голову. — Ах, труп? Так вот же он, — я указал на размазанную по полу массу.

Полозов медленно перевёл взгляд с останков на меня. В его глазах читалось столько вопросов, что мне стало не по себе. Но он промолчал, только желвак на его щеке едва заметно дёрнулся.

Я сидел в центре круглого зала, чувствуя себя как подсудимый. Тяжёлые бархатные портьеры на высоких окнах были задёрнуты, и единственным источником света служили светильники под потолком.

Вокруг полукругом расположились люди в дорогих костюмах.

Полозов, стоявший за моей спиной, положил руку мне на плечо. От его пальцев исходило едва заметное тепло.

— Не волнуйся, ты здесь просто как свидетель, — сказал он.

— Кто все эти люди? — тихо спросил я у Полозова.

— Аристократы. Но не простые — те, кто занимается поиском оставшихся некромантов.

От группы аристократов отделился высокий мужчина с острой серебристой бородкой. Его глаза, неестественно светлые, почти белые, буравили меня, словно пытаясь просверлить насквозь.

— Итак, молодой человек, — его голос был обманчиво мягким, — расскажите нам — как эта тварь поднялась из мёртвых?

— Понятия не имею, — я пожал плечами, стараясь казаться максимально равнодушным.

— Может быть, это вы её подняли?

— С чего вы взяли? — я позволил себе нотку искреннего возмущения. — И вообще, почему меня допрашивают как виновного? Я, между прочим, жертва! Меня эта припадочная второкурсница чуть заживо не заморозила! Кстати, я её ещё и спас от…

Пальцы Полозова впились мне в плечо с такой силой, что я едва не охнул.

— Молчи про девчонку, — прошипел он мне.

— В общем, — я прокашлялся, — я убил эту тварь. А как она потом воскресла — я в душе не знаю!

— А как же вы выжили, — седобородый прищурился, — оставшись с ней один на один в лаборатории?

— Тварь была медлительная, — я снова пожал плечами, стараясь, чтобы это выглядело естественно. — Я уворачивался. А потом ваши ребята расплющили её дверью. Хорошо хоть не меня!

Аристократы начали переговариваться между собой. До меня долетали обрывки фраз, произносимых вполголоса:

— … возможно, тот паренёк купил на чёрном рынке…

— … артефакт с душой твари…

— … никакой некромантии, просто побочка артефакта…

— Нет смысла бить тревогу, — подытожил кто-то. — Зачем искать несуществующих некромантов?

— И всё же, — подал голос мужик с длинными белыми волосами, сидевший в тени. Его руки сложились домиком на трости. — Нужно запросить у столицы артефакт определения тёмной силы.

Я почувствовал, как внутри всё похолодело. Что ещё за артефакт?

— Михаил Николаевич, зачем просить у столицы? — вдруг подал голос Полозов. — У нас в академии есть такой артефакт.

Мужик в тени медленно улыбнулся:

— Прекрасно.

Он поднял руку, и мой взгляд зацепился за массивный перстень на его указательном пальце — точная копия того, что я видел у Марка на распределении. Та же вычурная вязь, тот же герб… Видимо, папаша.

— Я бы даже сказал, отлично, — мужик повертел перстень. — А теперь уведите мальчишку. Взрослым нужно кое-что обсудить… без лишних ушей.

Меня повели к выходу, но у самой двери я услышал обрывки разговора:

— Незачем пока докладывать в столицу, — произнёс Михаил Николаевич. — Не хватало ещё, чтобы министерство начало совать нос в наши дела.

— Полностью согласен с Приклонским, — подхватил другой голос. — Если выяснится, что у нас тут завёлся некромант, полетят не только его голова, но и наши. За недосмотр.

— Именно, — снова заговорил этот Михаил. — И у меня появилась одна идея… Мы установим артефакт там, где проходят все студенты. В месте, которое невозможно миновать… — он сделал многозначительную паузу. — И когда некромант… которого я уверен, не существует, пройдёт мимо… мы узнаем об этом. А уж потом решим, что докладывать наверх.

— Пу-пу-пу… — только и смог выдохнуть я.