Некромант Империи. Том 1

Глава 14

Что за настойчивый писк? Я попытался отмахнуться, но звук не исчезал — тонкий, въедливый, он словно ввинчивался прямо в мозг. И тут резкая боль пронзила шею, будто кто-то воткнул раскалённый тупой клинок точно между позвонками.

Что за… Я машинально схватился за шею, но пальцы нащупали лишь странное тепло, расходящееся от одной точки. А потом началось самое интересное.

Волна непонятных ощущений прокатилась по телу — не то жар, не то холод. Каждый нерв словно натянулся до предела. Странно…

В этом месте нет крупных нервных окончаний, откуда такая реакция? Мысли путались, но профессиональные рефлексы работали чётко — здесь что-то категорически не так.

Импульс добрался до мозга, и ноги вдруг стали ватными. Земля качнулась, мир на мгновение заволокло серой пеленой. Тело отказывалось подчиняться, словно кто-то перерезал связь между мозгом и мышцами.

— Дима! — сестра успела подхватить меня под локоть. — Что с тобой?

— Погоди… — я прикрыл глаза, направляя поток энергии, сканируя собственное тело.

Так, и что у нас тут? Твою ж… микроскопическое повреждение в области шеи — локальный незначительный надрыв эпидермиса. И следы… а это интересно.

Сложный органический яд. Структура незнакомая — не похоже ни на один из известных мне токсинов. Кто-то очень постарался.

— Народ, — я обернулся к рыжим, которые переминались с ноги на ногу, — у вас тут водятся какие-нибудь особо злобные кровососы?

— В смысле? — Витас недоуменно почесал затылок. — Комары как комары. В полях, правда, оводы…

— Слепни ещё есть, — подхватил второй. — Но они больше по лошадям…

Я опустился на корточки, внимательно осматривая землю в свете фонаря. И вот оно — в тусклом свете что-то блеснуло металлическим отливом. Крошечные симметричные крылышки, отливающие золотом. Я осторожно подобрал насекомое и положил на ладонь.

Голова гудела, шея горела огнём, но профессиональное любопытство пересиливало боль. И вдруг меня опять передёрнуло. Видимо, яд ещё гуляет по сосудам…

По коже побежали мурашки, а в следующий момент… комар шевельнулся. Его лапки дрогнули, золотистые крылышки затрепетали, и вот он уже уверенно стоит на моей ладони.

Хм… я повертел насекомое на ладони, внимательно разглядывая тельце не крупнее рисового зёрнышка. Хм…

Когда рефлекторно схватился за шею, похоже, зацепил эту мелочь. Видимо, оглушил, а теперь вот — очухалась. Повезло тебе, кровопийца. В следующий раз не факт, что так легко отделаешься.

— Так чего ты про насекомых-то интересовался? — один из рыжих плюхнулся рядом на корточки. Он вытянул шею, пытаясь разглядеть находку в моей ладони, но только щурился от тусклого света фонаря.

— Да меня будто молнией шарахнуло, — я снова машинально потёр саднящую шею, стараясь говорить как можно более небрежно. Чёрт, до сих пор покалывает… — Думал, ноги откажут на месте. Никогда такой реакции не было, — я поморщился, вспоминая ощущение расползающегося по телу онемения.

Второй близнец, который до этого молчал, вдруг оживился:

— А-а-а, — протянул он с видом бывалого знатока. — Это нормально, у них же хоботок тонкий как игла. Может, в нерв попал.

Я перевёл взгляд на крошечное тельце в своей ладони, снова внимательно изучая находку. Самка комара — ничего необычного, типичная кровососущая особь.

Разве что эти странные крылышки с золотым отливом…

В свете фонаря они поблёскивали неестественно ярко для обычного насекомого. Ладно. Резким щелчком я отправил комара в свободный полёт, проводив взглядом мелькнувший в темноте металлический отблеск.

Сестра, которая всё это время молча наблюдала за нами, поёжилась и плотнее запахнула форменный жакет:

— Может, всё-таки пойдём уже? — она переступила с ноги на ногу, пытаясь согреться. — Ночи теперь холодные, нечего тут торчать. Да и вы своим конским ржанием мешаете людям спать.

Ветерок пронёсся по двору, взъерошив её волосы и заставив поморщиться от холода. Действительно, пора было возвращаться.

По дороге в общежитие близнецы никак не могли успокоиться, смакуя подробности моей славной победы. Как же, такое событие — уделал Стрешнева! Да ещё и таким… специфическим способом. Чего только не было: и «Великая диарейная битва», и «Говнянское сражение»!

Уже в комнате, стягивая форму и готовясь ко сну, я в который раз машинально потёр место укуса. Что-то здесь нечисто… Слишком уж сильная реакция. Но это всё можно обдумать и завтра. Сейчас — спать. День выдался, мягко говоря, насыщенным.

— Эй, говномастер! — донеслось с соседней кровати. — Как думаешь, Стрешнев будет убивать тебя медленно или сжалится?

— Заткнись уже, — я швырнул в рыжую голову подушку. — А то устрою тебе такие же… спецэффекты.

В ответ раздалось сдавленное хихиканье, и подушка прилетела обратно. Мелкие придурки… но, чёрт возьми, свои придурки.

СПУСТЯ ПАРУ ЧАСОВ ТЩЕТНЫХ ПОПЫТОК УСНУТЬ

Сон не шёл. Я ворочался на верхнем ярусе, пытаясь найти хоть какое-то удобное положение, но матрас, твою мать, словно набили булыжниками. Перевернулся на левый бок — нет. На правый — ещё хуже. На спину — и тут облом.

А главное — этот звук! Костин храп!

— Да чтоб тебя… — я перевернулся в очередной раз, пытаясь заткнуть уши подушкой.

Бесполезно. Звук проникал, казалось, даже сквозь стены. И как только рыжие умудряются при таком грохоте спать? Я свесился с кровати, разглядывая в полумраке безмятежную физиономию виновника моей бессонницы. Храпит, сука, и в ус не дует.

И тут меня осенило. Я же, мать твою, целитель! Одно маленькое вмешательство, и наступит долгожданная тишина…

Дотянуться с верхнего яруса оказалось той ещё задачкой. Пришлось извернуться, рискуя навернуться прямо на храпящее чудовище. Но желание наконец-то уснуть придало мне ловкости — кончики пальцев всё-таки коснулись его лба.

Так, что тут у нас творится? Я запустил диагностический импульс, прощупывая носовые пазухи. Ого! Перегородка загнута. Нижние носовые раковины распухли, а слизистая… твою ж мать, да там такой отёк, что удивительно, как он вообще дышит!

Ладно, сейчас мы это исправим…

Я сконцентрировал поток энергии на хрящевой ткани. Лёгкое усилие — и перегородка с тихим «чпок» встала на место, как влитая. Теперь немного снять воспаление, нормализовать кровоток…

Готово! Храп оборвался. Костя всхрапнул последний раз, перевернулся на бок и затих. Я с удовлетворением откинулся на подушку. Наконец-то можно…

З-з-з-з…

— Да вы издеваетесь, что ли⁈ — процедил я сквозь зубы.

Тонкий, въедливый писк прорезал долгожданную тишину. Я замер, прислушиваясь.

З-з-з-з… Теперь ближе, у самого уха! Маленький летающий мудак решил устроить персональный концерт.

Я резко сел на кровати, вглядываясь в темноту.

Прикрыл глаза и активировал целительское зрение. Живые существа засветились мягким зелёным свечением. Каждый организм — как маленькая электрическая схема, где вместо проводов — кровеносные сосуды, вместо транзисторов — нервные узлы.

В соседних комнатах студенты мерцали размытыми силуэтами разной интенсивности. Вон рыжие близнецы дрыхнут в обнимку с подушками и Костя.

В нашей комнате из живности только жирный паук в углу — его крошечная зелёная точка едва заметна на фоне общего свечения. Но этот чёртов звук…

З-з-з-з…

Я усилил сканирование, прощупывая каждый сантиметр пространства. Пусто! Кроме этого паука — ни одной живой твари. Какого хрена⁈

— Да чтоб тебя! — я психанул, выпуская волну диагностической энергии на полную мощность.

И тут картина резко изменилась. Помимо привычного зелёного свечения, я внезапно увидел у окна россыпь неподвижных фиолетовых точек. И ещё одну — угольно-чёрную, как провал в пустоту. Что за чертовщина? За всю свою практику целителя я никогда не видел ничего подобного.

В памяти вдруг всплыла картина: я иду по полю после битвы, выискивая раненых. Тела павших воинов лежат вокруг безжизненными кусками материи — такими же невидимыми для целительского зрения, как камни. Мёртвое есть мёртвое, оно не должно светиться…

А сейчас… сейчас я видел эти фиолетовые отблески угасшей жизни. И эту чёрную точку, что металась по комнате как обезумевшая.

— Ага, падла! — прошептал я, наблюдая, как она пикирует на подоконник. — Вот кто пищит!

Спрыгнув с кровати, я подошёл ближе к подоконнику. Щёлкнул выключателем, и комнату залил тусклый свет ночника.

— Твою мать, выруби! — донеслось сонное бурчание с нижнего яруса.

Но я отключил только целительское зрение, и мир снова стал обычным. А чёрная точка превратилась в того самого комара с золотистыми крылышками. Он застыл, словно раздумывая, а потом…

З-з-з-з…

Тварь сделала пару шагов, взлетела и уверенно приземлилась на тыльную сторону ладони. Я затаил дыхание. Эта штука следит за мной…

— А ну свали с руки, — прошептал я, разглядывая странное создание.

К моему изумлению, комар действительно послушно снялся с места и, издав едва слышное «з-з-з», опустился на подоконник. Я моргнул. Он что, правда понимает команды? Нет, бред какой-то. Хотя…

В голове мелькнула безумная идея. Я медленно провёл рукой над россыпью мёртвых насекомых на подоконнике, пытаясь повторить выброс силы. Ничего. Сквозняк пошевелил крошечные тельца.

Не так, нужно иначе. Я сосредоточился, меняя структуру потока энергии. Не как целитель, который восстанавливает живое, а как… от одной мысли мороз по коже… как мать его некромант. Между пальцами уже заплясали крошечные фиолетовые молнии, похожие на паутину из светящихся нитей.

— Рота, подъём! — скомандовал я, едва сдерживая нервный смех.

— Дим, ты там что, совсем с катушек съехал? — донёсся сонный голос снизу. — Вырубай свет и ложись давай!

Какой, к чёрту, сон! На моих глазах происходило нечто невероятное — мёртвые комары начали шевелиться.

Одни неуверенно расправляли смятые крылья, другие уже пробовали взлететь, жужжа как расстроенные микроскопические моторчики. Некоторые были слишком повреждены и только беспомощно ползали, волоча покорёженные лапки.

Я пригляделся внимательнее, активируя целительское зрение.

Часть насекомых светилась тусклым фиолетовым — эти были относительно «свежими». Другие едва мерцали — слишком долго пролежали мёртвыми, их ткани успели основательно разложиться. А среди комаров обнаружились и мухи — похоже, мой «талант» работал на всех типах насекомых.

— Так, построились! — шёпотом скомандовал я, и, твою мать, они действительно выстроились неровным строем, как крошечная армия нежити.

Я выставил указательный палец, и на него тут же опустилась та самая комариха с золотыми крылышками. Теперь, когда я мог сравнить её с другими насекомыми, различия бросались в глаза. Она была заметно крупнее обычных комаров, и, конечно, эти золотистые крылья. Хм… а ведь она может…

— Слышишь меня? — мой голос стал жёстче, — Веди к своему создателю!

З-з-з-з… Словно поняв команду, она взмыла в воздух и устремилась к двери.

— Что, встали? — я обернулся к своей новообретённой армии мертвяков. — За мной!

И вот так, крадучись по ночным коридорам общежития, я, потомственный целитель и первокурсник академии, шёл по следу москита в сопровождении облака некро-авиации. Ситуация была настолько абсурдной, что даже не пугала — только вызывала нервное веселье.

Выбраться из общежития ночью оказалось проще, чем я думал. Охранник на входе был увлечён какой-то игрушкой в телефоне — только свет от экрана освещал его помятую физиономию. Я мысленно скомандовал своей воздушной армии рассредоточиться повыше.

Забавно… Я поймал себя на том, что получаю какое-то извращённое удовольствие от командования этой дохлой эскадрильей. Вроде бы детский сад — играть в генерала с армией комаров, но когда они так чётко выполняют приказы…

— Рассредоточились! — скомандовал я, уже не сдерживая улыбку. — Высота три метра, дистанция — четыре длины крыла! Замыкающим не отставать!

Мёртвая эскадрилья начала выстраиваться в воздухе. Не так чётко, как хотелось бы — но что я хочу от полуразложившихся насекомых.

Мухи, как более габаритные «бомбардировщики», пыхтели в середине строя. Комары держались по краям. Ну, пытались держаться…

— Так, подбитым! Не мешать маневрированию основной группы! Соблюдать боевой порядок! И чтоб без самодеятельности!

З-з-з-з… отозвался авиаполк нестройным хором.

Ночной воздух обжигал холодом — в спешке я выскочил в одной рубашке, даже не подумав о куртке. Но любопытство пересиливало дискомфорт. Куда же ты меня приведёшь? Я никак не мог отделаться от ощущения, что вот-вот раскрою что-то важное.

Мы вернулись к тому месту, где произошло нападение. Я остановился, разглядывая тёмные окна общежития. Где-то там спит тот, кто хотел меня убить.

— Ну что, красавица, — прошептал я, — покажи, где твоё гнездо. Кто отправил тебя на задание?

Комариха на мгновение зависла в воздухе, словно обрабатывая команду, а потом уверенно взмыла вверх, направляясь к одному из окон на втором этаже.

— Орлы! — я не удержался от улыбки, отдавая команду. — В атаку!

Облако жужжащей нежити синхронно устремилось следом. Я быстро нырнул за живую изгородь, прячась в тени кустов. Высунул нос ровно настолько, чтобы видеть происходящее. Рой влетел в приоткрытую форточку и…

— А-а-а-а! — пронзительный визг разорвал ночную тишину. В окне вспыхнул свет.

На подоконник буквально вывалилась растрёпанная блондинка в ночной рубашке, отчаянно отмахиваясь от моих «орлов». Две растрепавшиеся косички и перекошенное от ужаса лицо.

Так-так…

Я прищурился, стараясь запомнить каждую деталь. Значит, это ты решила меня отравить? Странно, никогда раньше её не видел. Что я успел сделать этой милашке? За что такая честь? Ладно, девочка, я тебя запомнил. И мы обязательно продолжим наше… знакомство.

— И зачем нам два предмета по фехтованию? — я раздражённо пнул подвернувшийся камешек. — Уже башка пухнет от расписания. Вот зачем отдельно простое фехтование и магическое? Объединили бы в один предмет, и дело с концом.

Костя только хмыкнул, поправляя сумку на плече:

— Сейчас поймёшь.

Мы направлялись к отдельно стоящему зданию — массивному куполу из белого камня. Издалека оно напоминало перевёрнутую чашу, но чем ближе мы подходили, тем больше деталей проступало. Высокие стрельчатые окна опоясывали основание купола, создавая впечатление парящей конструкции. Стены покрывала искусная резьба — батальные сцены сменялись магическими символами.

Я машинально отметил, что некоторые руны в орнаменте подозрительно похожи на боевые печати. Интересно… После той дуэли со Стрешневым стало очевидно — мне катастрофически не хватает боевых навыков.

Массивные двери с бронзовыми накладками бесшумно распахнулись. Внутри оказался просторный круглый зал с высоким потолком. Стены, выложенные светлым камнем, терялись в полумраке.

— Твою ж… — вырвалось у меня при виде преподавателя.

Скрестив руки в центре зала стоял… нет, возвышался настоящий великан.

Ростом под два с половиной метра, с плечами как платяной шкаф, он держал в руках секиру размером с меня. Всклокоченная рыжая борода, заплетённая в несколько косичек. Кожаный жилет едва сходился на могучей груди, а широкий пояс из волчьей шкуры был увешан флягами.

Это точно преподаватель? Больше смахивает на берсерка. Я прищурился, машинально сканируя его ауру, и тут же об этом пожалел — от его ядра шло такое мощное излучение, что заломило виски.

— Здорово, молодёжь! — прогремел великан. — Я Анатолий Скрытник, ваш наставник по магическому фехтованию.

Он небрежно крутанул секиру, словно та ничего не весила:

— И сразу предупреждаю — титьки мять мы тут не будем. Кто думает, что это очередное «помахать палочкой и покричать заклинание» — на выход.

Скрытник окинул нас тяжёлым взглядом. В его глазах плясали недобрые искорки:

— Магическое фехтование — это искусство призывать и использовать настоящее оружие. Не деревяшки, не тренировочные мечи — боевое оружие, скованное вашей силой.

Он щёлкнул пальцами, и секира в его руках растаяла облачком искр.

— Те, кто не владеет стихийной магией или не является боевой единицей, — тут я навострил уши, — могут использовать печати призыва.

Боевая единица… Надо будет разузнать поподробнее — уже второй раз слышу, а что это такое, до сих пор непонятно.

По кругу зала на скамьях расселись ученики — не меньше полусотни человек. Большую часть я видел впервые, похоже, занятия проходили сразу у нескольких курсов. Мы, первокурсники, заняли свободные места, готовясь, как сказали, к демонстративному уроку.

— Екатерина Волконская и Эльза Вальтер! — голос Анатолия прогремел под сводами купола. — Выходите.

Две девушки вышли в центр к учителю. Одну я прекрасно знал — моя сестра, гордо расправив плечи, встала справа от преподавателя. А вторая…

Я впился взглядом в её лицо и похолодел. Те же светлые косички, те же холодные глаза — точно она! Та самая «собака», что пыталась меня убить.

Теперь, при свете дня, она выглядела совершенно иначе — безупречная осанка, идеально выглаженная форма. Ни следа той растрёпанной фурии, что отбивалась от моих некро-комаров.

— Наши лучшие ученицы четвертого курса, — представил их Анатолий. — Сейчас я покажу вам разницу между оружием особой единицы и магией стихии.

Сестра выступила вперёд. Её движения были текучими, грациозными — ни одного лишнего жеста. В правой руке соткался из воздуха изящный лук, в левой — стрела с серебристым оперением.

Но самое интересное началось, когда она перехватила лук обеими руками — по его краям с металлическим лязгом выдвинулись изогнутые клинки. Теперь это было уже не просто стрелковое оружие, а смертоносная комбинация лука и парных мечей.

По залу прокатилась волна восхищённых вздохов. Кто-то из первокурсников начал аплодировать, и через секунду рукоплескал уже весь зал.

— А теперь, — Анатолий повернулся к Эльзе, — покажи нам своё оружие.

Я подался вперёд, внимательно следя за каждым её движением. Вальтер коснулась печати на запястье. В её руке материализовался клинок, похожий на тот огненный меч, что у Стрешнева, но гораздо плотнее, материальнее.

— Оба вида оружия чрезвычайно эффективны, — прогудел Анатолий, — но у нашей особой ученицы, — он положил огромную ладонь на плечо Эльзы, — есть неоспоримое преимущество. Её клинок не требует затрат маны. Она может призывать и убирать его сколько угодно, без малейшего истощения.

Он сделал паузу, обводя взглядом притихший зал:

— Как существуют фамильяры… — его взгляд на мгновение задержался на мне, — которых вызывают печатями, так есть и оружие.

— Дамы, — Анатолий подвел обеих девушек к тренировочным манекенам, — давайте покажем разницу в действии. Нашей замечательной Екатерине для использования оружия требуется постоянно поддерживать поток маны, тренироваться, укреплять и расширять ядро.

Вальтер выступила вперёд. В тусклом свете её клинок казался живым — металл переливался и струился, словно ртуть. Она даже не замахнулась — просто опустила меч.

На мгновение мне показалось, что удар вышел смазанным, не достиг цели. Но тут верхняя часть манекена начала медленно сползать вниз, рассечённая идеально ровным срезом. Её клинок прошёл насквозь, как горячий нож сквозь масло.

Трибуны взорвались восторженными криками. Я прищурился — чистая работа, что тут скажешь. Вальтер стояла, небрежно опустив меч.

— А теперь ты, Катя, — Анатолий сделал приглашающий жест.

Сестра плавно подняла свой лук. Серебристое оперение стрелы вспыхнуло холодным светом, когда она натянула тетиву.

Стрела сорвалась беззвучно — просто серебристая вспышка. В момент попадания манекен словно взорвался изнутри ослепительным светом. Когда я проморгался, от цели остался только слабый перламутровый туман, медленно тающий в воздухе. Полное уничтожение — никаких следов, никаких обломков.

Новая волна аплодисментов прокатилась по залу. Я с интересом сравнивал увиденное. Два разных стиля, две разные техники… Вальтер — это хирургическая точность, смертоносная эффективность. Катя — зрелищность и тотальное разрушение. И обе одинаково опасны.

— Ну что, новички, — прогудел Анатолий, — есть желающие призвать своё первое оружие?

В зале повисла тишина. Никто не горел желанием позориться после такой демонстрации. Я тоже помалкивал, рассматривая трещину на полу.

— О, мой брат! — вдруг звонко выкрикнула Катя. — Пусть он покажет, на что способен.

Твою ж… Я мысленно выругался. Вот спасибо, сестричка, удружила!

— Дим, выходи! — она явно вошла во вкус. — Тебе это понадобится.

— Действительно, Дмитрий, — в голосе Анатолия прорезались насмешливые нотки. — Судя по рассказам других преподавателей, ты как-то слишком быстро наживаешь себе врагов. Дополнительная защита не помешает.

— Хрен с вами, — пробормотал я, поднимаясь.

Спускаясь, я поймал взгляд Вальтер. Она буквально прожигала меня глазами — столько злости и ненависти я давно не видел. Тебе бы к психиатру, девочка, антидепрессанты, групповая терапия… глядишь, и жить станет легче. А то ведь от такой концентрации желчи печень может не выдержать.

Она словно почувствовала мои мысли — её глаза сузились, а пальцы судорожно сжались на рукояти меча. Воу! Спокойно, мегера…

— Ну что, комарик вернулся? — негромко бросил я, проходя мимо Вальтер.

Эффект превзошёл ожидания. Она резко побледнела, кровь разом отхлынула от лица, оставив только два лихорадочных пятна на щеках. Её пальцы судорожно стиснули рукоять меча, костяшки побелели.

Анатолий шагнул ко мне, заставив почувствовать себя карликом. Нет, серьёзно, я чувствовал себя гномом.

— Чтобы призвать оружие, — начал он, — нужно прежде всего найти свой источник. Не просто почувствовать ядро — с этим справится любой первокурсник. Нужно услышать его.

Я прищурился. Интересный подход… В моём мире тоже говорили о резонансе силы, но не так… поэтично.

— Закрой глаза, — продолжал Анатолий. — Представь клинок, который хочешь создать. Каждую грань, каждый изгиб. Почувствуй, как металл холодит ладонь, как переливается свет на лезвии. Ощути баланс клинка, его вес. Услышь, как поёт сталь, когда рассекает воздух. Сделай его продолжением своей руки, своей воли… А после, — он перешёл на шёпот, — придай ему эфирную форму. Преврати мысль в сталь.

Сестра скользнула ближе, её ладонь легла мне на плечо:

— Эфирное — это то же, что и стихийное, — в её голосе звучала непривычная мягкость. — Направь силу от сердца в руку, позволь ей течь свободно. — Она чуть сжала моё плечо. — Давай, братишка.

— Кхе-кхе! — прокашлялся Анатолий. — Не всегда получается с первого раза. Или со второго. Или с десятого.

Он задумчиво погладил бороду:

— Но запомни — стоит получиться однажды, и это навсегда. Как плавать или… — он хитро прищурился, — ездить на велосипеде.

Я окинул взглядом боевые фрески, покрывающие стены зала. Древние мастера запечатлели здесь целый арсенал легендарного оружия.

Лук… Я задумчиво изучал изображение стрелка, натягивающего тетиву. Красиво, эффектно, но не моё. Дистанционный бой требует особого склада характера — терпения, расчётливости, умения выжидать. А я… я предпочитаю чувствовать ритм боя, дыхание противника, видеть его глаза.

Секира на соседнем панно впечатляла. Массивное лезвие, способное крушить доспехи и щиты. Но в этой грубой силе нет той утончённой смертоносности, которую я искал.

Взгляд зацепился за клинок Вальтера — и что-то отозвалось внутри. В целом неплохая концепция, но можно лучше. Удлинить лезвие, изменить балансировку, добавить особый изгиб. И, конечно, цвет… определённо нужен другой цвет.

Я прикрыл глаза, прислушиваясь к биению сердца. Бум-бум… бум-бум… Пульс отдавался в кончиках пальцев, резонируя с чем-то глубоко внутри.

И вдруг в памяти всплыл образ — клинок из прошлой жизни. Я помнил каждую грань, каждый изгиб, каждую царапину на лезвии. Помнил, как свет играл на отполированной стали, как пела сталь, рассекая воздух…

Сила потекла от сердца неожиданно плавно. В ладони появилось странное покалывание, будто тысячи крошечных иголочек впились в кожу. Воздух вокруг руки начал сгущаться, приобретая материальность.

Сначала проявилась рукоять — серебристый металл с тончайшей гравировкой, обмотанный алой тканью, такой яркой, словно её окрасили свежей кровью.

Потом медленно, словно вытекая из пустоты, начало формироваться лезвие — абсолютно чёрное. Клинок был длиннее обычного меча и уже, с едва заметным изгибом.

По залу прокатился удивлённый вздох.

— Хм, неплохо! — в голосе Анатолия звучало искреннее одобрение.

— Да, — кивнула сестра, но в её голосе проскользнули странные нотки, — лучше, чем ничего. Жаль только, не чувствую в нём особой силы, чего-то, что делало бы его уникальным. Обычное призванное оружие… Ну, ничего, такое часто бывает.

Я сразу понял, о чём она. Рыжие прожужжали мне об этом все уши… иногда появлялось особенное оружие, со своим характером, своими уникальными свойствами.

Но мой клинок…

В нём определённо что-то пульсировало, что-то таилось. По лезвию то и дело пробегали зеленоватые искры, похожие на болотные огни, но их, похоже, видел только я.

А не оружие ли это некроманта? Я почти физически ощущал, как внутри клинка бурлит сила, просится наружу, требует выхода. Но нет, рано. Пусть думают, что это обычный меч — так даже интереснее.

Краем глаза я заметил, как Эльза подалась вперёд. Сделала шаг ближе, прищурилась, вглядываясь в клинок, а после резко втянула воздух и испуганно раскрыла рот.

Вечером того же дня, когда за окном уже сгущались сумерки, Эльза сидела за письменным столом, нервно постукивая пальцами по экрану смартфона.

'Дорогой отец,

Пишу тебе о странном происшествии. Вчера я решила преподать урок одной… скажем так, нерадивой особе через её брата. Использовала своё особое создание — ты знаешь, о чём я. Яд должен был убить его или, в крайнем случае, превратить в овощ, пускающий слюни на подушку. Но случилось нечто необъяснимое.

В момент атаки я почувствовала странный всплеск силы. Моё создание погибло прямо там, а мальчишка… с ним вообще ничего не случилось…

Но самое страшное произошло ночью. Моё мёртвое создание вернулось — вместе с целой армией подобных тварей. Они напали на меня, искусали… Мне пришлось использовать иномирские навыки. Да, я знаю — это прямое нарушение правил академии. Но у меня не было выбора.

Отец, сегодня на уроке магического фехтования я увидела нечто. Этот мальчишка создал клинок — и он как две капли воды похож на тот самый легендарный меч, Рассекающий вселенную. Та же форма, та же аура… Я чувствую, что это не простое совпадение.

Постараюсь добыть фото или видео его оружия и переслать тебе. Думаю, тебе будет интересно.

Твоя любящая дочь, Эльза'