Некромант Империи. Том 1

Глава 13

Демонический зад влетел точно в лицо Стрешнева. Голова противника каким-то невероятным образом застряла между необъятных ягодиц фамильяра. И бес заорал так, что все прикрыли уши.

— Твою мать! Какого дьявола⁈ — взревел бес. — Ты что творишь, извращенец⁈ Ты какого хрена… меня нюхаешь⁈

Стрешнев, потеряв всякое достоинство, беспомощно размахивал руками. Его приглушённые проклятия терялись в складках бесовской задницы.

— Эй, че вылупились! — бес заметил ошарашенные лица собравшихся. — Давайте помогайте, тяните репку… зовите мышку! Но только вытащите меня! Ой… его!

Я наблюдал за этим представлением с улыбкой, мысленно анализируя ситуацию. Диарея не подействовала — видимо, пока концентрация мала…

Нужен прямой контакт.

Пока Стрешнев, ухватившись за необъятный зад беса, пытался вырваться на свободу, я рванул вперёд. Кулак впечатался ему в солнечное сплетение, и я направил мощный поток этой диареи. В этот момент бес резко откупорился со звуком вылетающей пробки от шампанского.

Стрешнев выглядел занятно — растрёпанный, красный. Его глаза налились яростью, и он выпустил в беса такую струю пламени, что воздух загудел. Но фамильяр, несмотря на свои габариты, оказался на удивление проворным — пламя прошло мимо, опалив только пару волосков.

— Мазила! — радостно заорал бес, припустив за колонну.

Я успел отскочить как раз вовремя. Стрешнев, окончательно потеряв контроль, с рёвом топнул ногой. По песку арены прокатилась волна алого пламени. Температура подскочила так резко, что даже секунданты занервничали. Воздух начал плавиться от жара, песок местами превращался в стекло.

Вот это уже интересно! Я отметил, как секунданты поспешно прижались к стенам. Даже судья, до этого момента невозмутимый, слегка подался назад. В воздухе затрещали разряды концентрированной маны — похоже, мой противник готовил что-то действительно серьёзное.

— Стоять! — голос судьи Орлова прорезал раскалённый воздух. — Стрешнев, красное марево запрещено! Это высшая боевая магия!

Даже Приклонский, обычно поддерживающий любую выходку своего дружка, вдруг побледнел:

— Аркадий, остановись! Ты же всех нас тут спалишь! Это не шутки!

Но Стрешнев уже ушёл за грань разумного. Его зрачки растворились в алом пламени, а от тела начали расходиться волны силы такой мощности, что меня отбрасывало назад. Температура поднялась настолько, что песок под ногами начал плавиться.

Мой доблестный фамильяр проявил поразительную… трусость. Он молниеносно зарыл голову в песок, оставив на обозрение только необъятную задницу с нелепо подрагивающим поросячьим хвостиком.

Стрешнев медленно повернулся ко мне.

— Тебе конец! — прорычал он.

И тут… раздался звук. Тот самый характерный звук, который безошибочно указывает на неполадки в желудочно-кишечном тракте. Сначала тихое урчание, потом громкое бульканье, и…

Его лицо из пылающе-красного стало мертвенно-бледным. Руки, готовые выпустить смертоносное пламя, судорожно метнулись к животу. Он резко согнулся пополам и заскулил.

Я быстро просканировал его состояние и… Что⁈ Понос! Я метнул взгляд на Костю, который уже сползал по стенке, давясь от смеха. Вот значит какое страшное заболевание ты мне подсказал? Хотя… эффективно, не поспоришь.

Я медленно направился к поверженному противнику, намеренно чеканя каждый шаг. Песок под ногами всё ещё был горячим, но мне было плевать — я хотел, чтобы все видели походку победителя.

Подойдя к скрючившемуся Стрешневу, я резко схватил его за волосы, заставляя поднять голову.

— Знаешь, — протянул я, — есть два варианта. Первый: ты продолжаешь бой, и я тебя калечу. Серьёзно калечу, — я усилил хватку. — Второй: ты признаёшь поражение, и наш уважаемый целитель, — я кивнул в сторону Ефима, — поможет тебе с твоей… деликатной проблемой.

Стрешнев только простонал что-то неразборчивое. Я наклонился ближе:

— Выбирай быстрее. У тебя, кажется, не так много времени, — я многозначительно посмотрел на его живот. — И поверь, второй вариант сейчас предпочтительнее. Для всех присутствующих.

Подошедший судья оценил ситуацию одним взглядом и покачал головой:

— Пожалуй, на этом поединок можно считать завершённым. Победа присуждается Волконскому.

Приклонский, бледный как мел, нехотя кивнул:

— Мы… признаем поражение.

Я отпустил волосы Стрешнева, и тот, держась за живот, начал медленно сползать на песок.

Затем я отошел от поверженного противника и заметил приближающегося целителя. На его губах играла странная улыбка, а глаза за стёклами очков блестели каким-то нездоровым интересом.

— Знаешь, — протянул он, обращаясь ко мне и поправляя очки, — это было… жестоко! Для аристократа такое унижение хуже смерти. Боюсь, — он хищно улыбнулся, — ты нажил себе врага посерьёзнее, чем думаешь. Я буду с интересом наблюдать за развитием событий.

Я только пожал плечами и дёрнул за ментальную связь. Бес завизжал по-поросячьи. Его начало затягивать обратно в печать.

— Эй! Погодь! — верещал он, пытаясь зацепиться за что-нибудь.

Его когти оставляли глубокие борозды в песке, но это не помогло — зелёный туман неумолимо втягивал его в метку.

— Костя, пошли отсюда, — я махнул рукой своему секунданту, кивнув в сторону выхода.

И тут раздался звук. Протяжный такой… пу-у-у-у…

Я медленно обернулся на звук. Картина была… живописная. Стрешнев лежал, красный, вцепившись одной рукой в живот, а другой — в остатки своего достоинства. На его лице застыла такая гремучая смесь ненависти, стыда и отчаяния, что я почти посочувствовал ему. Почти.

— Я… я тебя… — прохрипел он, но закончить фразу не смог — новый спазм заставил его скрючиться.

— Что, прости? — переспросил я.

Костя, стоявший рядом со мной, прыснул в кулак, а потом продемонстрировал аристократу свой любимый, но весьма неаристократический жест.

— Так, — я поспешно направился к выходу, — думаю, на этом представление окончено. Костя, ходу!

Велимир Святославович Волхвов брёл по старому кладбищу, слегка пошатываясь и периодически опираясь на покосившиеся надгробия. За ним шла Ирина и гвардия нежити.

Некротическая энергия бурлила в нём, как самогон тройной перегонки. В голове гудело, а мир слегка покачивался.

Древняя сила аристократических родов, впитанная из костей и праха, наполнила его истощённое ядро до краёв. Забавное действие… столетия без подпитки, а потом такой поток… Как тут не окосеть?

Луна освещала старое кладбище мертвенно-бледным светом, отбрасывая тени от покосившихся крестов и облупившихся надгробий. Запах прелой листвы мешался с ароматом цветов, которые приносили на могилы.

— Вы в порядке? — Ира внимательно наблюдала за зигзагами Волхвова между памятниками. — Выглядите… странно.

Он выпрямился, с удивлением отмечая, что суставы больше не хрустят, а спина сама собой расправилась, как в молодости. Даже борода, кажется, распушилась и посвежела.

— В полном! — Волхвов широко улыбнулся. — Просто… понимаешь, дитя, когда у тебя настолько огромное ядро, а ты его вдруг наполняешь под завязку чистейшей некротикой… это как… — он прищурился, подбирая современное сравнение, — как разом кегу пива выпить.

— И часто вы так… употребляете? — в её голосе прозвучала неприкрытая ирония.

— Последний раз давненько, — Волхвов мечтательно прикрыл глаза. — Вот там был источник! Революция, гражданская война… Эх, золотые времена для некроманта! А сейчас что? — он обвёл рукой кладбище. — Тишь да гладь, божья благодать. Тьфу!

Они брели между рядами склепов — древних, основательных строений, где упокоились самые знатные роды.

— И где этот склеп вашей графини? — Ира старалась держаться поближе к некроманту. Что взять с неё, девчонка!

— Не «вашей», а нашей, — поправил Волхвов. — Скоро ты станешь её официальной наследницей. Седьмой склеп, сейчас найдём…

В её глазах мелькнул хищный блеск. Волхвов едва сдержал усмешку — вот оно, начинается! Уже прикидывает выгоды от нового статуса. Хитрая бестия, далеко пойдёт.

— Знаешь, что самое забавное? — некромант остановился, разглядывая массивную дверь очередного склепа. — Я ведь давно снял с тебя контроль.

— Что? — она резко обернулась, и в лунном свете её глаза сверкнули. Не испугом, нет — скорее азартом игрока, который внезапно обнаружил новый козырь в рукаве.

Волхвов окинул её оценивающим взглядом. Хороша, чертовка! Стройная, гибкая, с тонкими чертами лица. Всего день рядом с ним, а уже держится как природная аристократка. Схватывает на лету, анализирует каждое слово, каждый жест.

И главное — никакой слезливой морали, никаких терзаний о том, что «хорошо» или «плохо». Чистая практичность и железная хватка, когда дело касается собственной выгоды.

— Когда? — спросила Ирина.

— Ещё в той дыре, где ты прозябала, — он усмехнулся. — Знаешь, я ведь сначала думал — обычная пустышка, каких тысячи. Втиснуть программу подчинения и использовать как инструмент. Ты и так никуда не денешься, — старый некромант прищурился, разглядывая её реакцию. — Слишком уж заманчивые перспективы я предлагаю, верно? Титул, власть, магия… Всё то, о чём ты мечтала, сидя в своей конуре перед вебкамерой.

По её губам скользнула едва заметная улыбка. Не слащавая, не заискивающая, а именно та, которая говорит: «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю». Улыбка игрока, который видит карты противника, но продолжает делать вид, что блефует.

— О, деточка, — Волхвов расхохотался, — ты уже представляешь, насколько я стар и насколько силён. Но главное — ты ведь прекрасно понимаешь, что выгоднее быть со мной в доле, чем против меня.

Она склонила голову, принимая аргумент. И снова эта улыбка — уже более открытая, почти хищная. Да уж, эта девочка точно знает, чего хочет.

— Семёрка! — некромант торжествующе ткнул пальцем в цифру. — Вот он, красавец!

Склеп графини впечатлял даже спустя столетия — массивный, с колоннами и лепниной, украшенный горгульями. Дверь покрывала паутина защитных символов — тонкая вязь рун, едва заметная простому глазу.

Волхвов провёл рукой по символам, чувствуя, как отзывается древняя магия. Хорошая работа, качественная. Ещё бы — сам делал!

Внутри склепа царила непроглядная тьма. Некромант щёлкнул пальцами, вызывая призрачные огни — бледно-зелёные сферы поплыли вдоль стен, освещая некогда роскошное убранство.

Золочёная лепнина потускнела, гобелены истлели, но фамильный герб Патаниных над массивным саркофагом всё ещё гордо сиял серебром и лазурью. Две волчьи головы, смотрящие в разные стороны — весьма символично для этого рода.

Его верные слуги, как обычно молчаливые, синхронно шагнули к каменной крышке саркофага.

— А ну, брысь! — Волхвов махнул на них рукой. — Ещё хрящи себе повыворачивайте. У вас и так половина костей на соплях держится. Напомните позже заняться вами.

Сосредоточившись, старый некромант направил поток силы. Зелёное свечение окутало многотонную плиту, и та плавно отъехала в сторону.

В тусклом свете призрачных огней он разглядел останки графини Патаниной — почти рассыпавшийся скелет, завёрнутый в лохмотья некогда роскошного платья. Кружева истлели, шёлк превратился в труху, но фамильный перстень на костлявом пальце всё ещё поблёскивал золотом.

— Смотри внимательно, — Волхвов повернулся к Ире. — В тебе теперь течёт моя сила, однажды ты сможешь повторить это. То, что ты сейчас увидишь, не видел никто уже несколько веков! Это вершина некромантского искусства.

Волхвов воздел руки, чувствуя, как по пальцам струится прохладная сила. Зелёный туман окутал останки, проникая в каждую косточку, каждую пылинку. Сначала медленно, потом всё быстрее начали проявляться хрящи, связки, сухожилия…

— О боже! — Ира отшатнулась, прижимая ладонь ко рту. — Фу, это что, формируются… мышцы? Это же… это…

— Какой нежный цветочек, — хмыкнул старый некромант, не прерывая процесса. — А ещё в некроманты метишь. Знаешь, в своё время её называли первой красавицей. И ты на неё похожа, чертовка!

Наконец осталось последнее — вдохнуть жизнь в восстановленное тело. Волхвов сформировал мощный поток некротической энергии и направил его прямо в сердце графини. Тело выгнулось дугой, пальцы судорожно вцепились в края саркофага…

Графиня распахнула глаза — тёмно-синие, как грозовое небо. Мгновение она недоуменно осматривалась, потом её взгляд сфокусировался на некроманте.

— О, мой повелитель! — она рывком села и, схватив руку Волхвова, поцеловала перстень. — Вы вернулись за мной! Я знала, я верила!

— Да-да, — он мягко высвободил руку. — Рад видеть вас в добром здравии, графиня. У меня к вам дело государственной важности. Видите эту девушку? — некромант указал на Иру. — Она должна стать вашей внучкой. Нам нужны ресурсы вашего рода.

Графиня перевела взгляд на Иру и вдруг замерла, жадно вглядываясь в её лицо:

— Невероятно! — её голос дрогнул. — Как она похожа… те же черты, тот же разрез глаз…

— Я тоже заметил сходство, — кивнул Волхвов, мысленно отмечая, как удачно всё складывается. — Словно сама судьба привела её к нам.

Ирина стояла, гордо выпрямившись. В зеленоватом свете призрачных огней её белая кожа казалась почти прозрачной, а чёрные как смоль локоны красиво обрамляли точёное лицо.

Когда она подняла взгляд, некромант заметил, как блеснули зелёным огнём её глаза — его сила уже начала проявляться в ней.

— Кто… кто убил вас? — тихо спросила Ирина.

Лицо графини исказилось от ярости:

— Мой собственный сын! — она стиснула кулаки так, что побелели костяшки. — Он и его выродки… Я слишком поздно поняла, что они задумали, — она горько усмехнулась. — Наверняка они уже мертвы, но я жажду отмщения!

Её грудь тяжело вздымалась от гнева. Внезапно она замерла, словно приняв решение. Медленно сняла с пальца массивный перстень с родовым гербом:

— Возьми, — она протянула его Ирине. — Теперь ты наследница рода Патаниных.

Ирина на мгновение замешкалась — всё же простолюдинке не каждый день вручают родовые реликвии.

Но тут же взяла себя в руки и уверенным жестом надела перстень. Волхвов с удовольствием наблюдал эту сцену — девчонка держалась безупречно, словно всю жизнь была аристократкой.

Она часто дышала от волнения, глаза лихорадочно блестели. В этот момент она была поистине прекрасна — юная, полная жизни и силы, с печатью древнего рода на пальце.

Её красота станет настоящим оружием. А если добавить к этому острый ум, силу некроманта и титул… что ж, академия ещё не знала такой опасной смеси.

— Берите всё, — хрипло произнесла графиня, не сводя глаз с Ирины. — Родовые счета, документы, артефакты — всё ваше. Эти предатели не заслуживают ни гроша из наследства Патаниных. А ты, дитя… — она ласково коснулась щеки Ирины, — ты вернёшь нашему роду былое величие. Я это чувствую.

НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ СПУСТЯ

Предрассветные сумерки медленно уступали место утру. Родовое поместье Патаниных — трёхэтажный особняк из светлого камня, увитый диким виноградом, окружённый вековыми дубами. Высокая кованая ограда с родовым гербом. За ней виднелись ухоженные сады, фонтаны и мраморные статуи.

У массивных ворот дежурили двое гвардейцев. Их тёмно-синяя форма с серебряным шитьём выглядела безупречно, а в глазах мерцала боевая магия — слабенькая по меркам Волхвова, но для нынешних времён сойдёт.

— Эй! — окликнул их один, поправляя кобуру с табельным оружием. — А ну шагайте отсюда, пока по-хорошему просим!

Второй брезгливо оглядел компанию:

— Совсем обнаглели! С утра пораньше припёрлись… Тут милостыню не подают.

Волхвов едва сдержал ухмылку. Ещё бы — его потрёпанная мантия, всклокоченная борода, да и графиня в своём платье выглядела… специфически.

Графиня величественно выступила вперёд. Она молча подняла руку, демонстрируя родовой перстень Патаниных. В утреннем свете камень вспыхнул, подтверждая подлинность.

Гвардейцы застыли с отвисшими челюстями. Наконец один опомнился и, спотыкаясь, побежал к дому.

— Господа, прошу прощения… — пролепетал второй. — Мы не знали… Сейчас всё выясним…

Через четверть часа на крыльцо вышла молодая женщина лет двадцати пяти. Шёлковый халат наброшен наспех, волосы растрёпаны — явно только что вытащили из постели. Она недовольно щурилась на утреннее солнце, но когда увидела графиню, тут же побледнела.

— Боже мой… — прошептала она. — Вы… вы как из портрета вылезли! Вылитая прабабушка Елизавета! И так похожи на мою пропавшую матушку…

— Жив ли Алексей Патанин? — голос графини прозвенел, как сталь по стеклу.

— А, мой дед? Пока да, — девушка невольно поёжилась. — Но только благодаря лекарям. Они поддерживают в нём жизнь уже который год…

Графиня решительно направилась к дому, и никто не посмел её остановить. Волхвов задержался на мгновение, наслаждаясь произведённым эффектом — такие спектакли дорогого стоят.

Спальня Алексея располагалась на втором этаже. Роскошная комната, заставленная новейшей медицинской техникой. У кровати тихо пищали какие-то приборы, к телу тянулись трубки и провода. При виде матери его глаза расширились от ужаса — он узнал её сразу.

— Невозможно… — прохрипел он. — Ты мертва! Я сам…

— Видел, как я умираю? — графиня медленно приблизилась к кровати. — О да.

Она присела рядом, нежно поглаживая его руку:

— Знаешь, после смерти я часто размышляла — где я ошиблась? В какой момент мой единственный сын превратился в такое… ничтожество? — её пальцы сомкнулись на его горле. — Когда ты решил, что можешь предать мать?

Закончив с сыном, графиня спокойно подошла к массивному столу красного дерева.

— Как звали твою мать, которая пропала? — спросила она у своей шокированной правнучки.

— Е-елизавета… Патанина Елизавета Михайловна. В честь его м-матери… — она пробормотала и указала пальцем на мёртвого деда.

— Отлично! — сказала графиня. — Я стану ей.

Она достала лист гербовой бумаги и начала писать:

"Его Превосходительству

Ректору Императорской Академии Магии

В. С. Чарскому

Ваше Превосходительство!

Я, графиня Патанина Елизавета Михайловна, прошу принять в вверенное Вам учебное заведение мою внучку, Ирину Патанину, происходящую из древнего рода одарённых.

Наш род всегда славился верностью традициям и преданностью делу просвещения. Уверена, что моя внучка достойно продолжит эти традиции в стенах вашей уважаемой академии…"

После графиня отложила перо и удовлетворённо откинулась в кресле:

— А теперь, — её глаза опасно блеснули, — я наведу здесь порядок. Давно пора вернуть роду Патаниных былое величие. А ты, дитя, — она повернулась к Ирине, — добро пожаловать в семью.

Старый некромант наблюдал за происходящим, едва сдерживая довольную усмешку. Всё шло именно так, как он и планировал.

Дверь в комнату распахнулась, и влетела сестра — раскрасневшаяся, с растрепавшимися волосами и сияющими глазами. За ней семенил уже знакомый нам лекарь.

— Братец, ты меня удивил! — она крепко обняла меня. — Мне рассказали, и это было… это было нечто!

Костя тут же изобразил щенячий взгляд и протянул к ней руки, выпрашивая обнимашки, но получил только снисходительную улыбку и пару одобрительных хлопков по плечу.

— А теперь, — сестра по-хозяйски устроилась на кровати, закинув ногу на ногу, — колись. Что это за волосатое утробище у тебя в рукаве? — её глаза азартно блестели. — Я повидала немало фамильяров, но такого… Ты у меня, оказывается, тот ещё хитросделанный!

Я присел на край стола, размышляя. Сестра явно относится ко мне с искренней заботой.

И пусть я понимаю, что на самом деле чужой в этом теле, но память услужливо подбрасывает картинки детства — вот она защищает меня малого, вот лечит разбитые коленки, вот помогает с уроками… Да и её знания могут оказаться полезными.

— Ладно. — я закатал рукав, демонстрируя печать.

Зелёный туман заклубился, принимая знакомые очертания. Бес материализовался во всей своей… красе. Его необъятное пузо колыхнулось, когда он попытался изобразить галантный поклон:

— О, какая краля! — он споткнулся о собственные копыта и чуть не пропахал носом пол.

Сестра удивлённо уставилась на него.

— Ладно, убери это… существо, — она поморщилась, когда бес попытался послать ей воздушный поцелуй.

— Да бл… — только и успел проворчать фамильяр, прежде чем раствориться в зелёном тумане.

Она наклонилась, внимательно изучая метку на моём запястье. Её пальцы легко скользнули по символам:

— Поразительно! Знаешь, магию фамильяров преподают только на третьем курсе, да и то чисто теоретически. Призвать действительно боевого питомца не удавалось никому из студентов за последние… дай подумать… лет пятнадцать точно.

— Правда? — я старательно изобразил удивление.

— У всех получаются какие-то мелкие твари — мини-фамильяры размером с ладонь. Чисто декоративные создания — принеси-подай-пошёл вон, не мешай. Для практики и не более, — она покачала головой. — А тут такой экземпляр! Правда, весьма… своеобразный.

— Это мягко сказано, — хмыкнул я, вспоминая сегодняшнюю дуэль.

— И как тебе удалось призвать именно боевого фамильяра? — в её голосе звучало неприкрытое любопытство.

Я неопределённо пожал плечами:

— Наверное, просто повезло. Новичкам, говорят, везёт.

Очкарик-целитель задумчиво поправил очки:

— Вообще, поток твоей силы весьма… нестандартный. Артефакты для измерения потенциала просто выходят из строя при попытке тебя просканировать. А преподаватели… — он усмехнулся. — С тех пор как ты появился, в учительской только о тебе и разговоров. Опять этот Волконский, — он скривил губы в ироничной усмешке.

— Расслабься, — сестра махнула рукой. — У нас в роду всегда рождались сильные маги. Это у нас семейное — быть… особенными, — она подмигнула мне.

— Кстати, про твоего противника, — целитель наклонился вперёд. — Я его осмотрел после… хм… диареи. Весьма изящная работа, должен признать. А вы видели, что установили в главном холле?

— А что там? — я насторожился.

— «Око Инквизитора», — он понизил голос. — Артефакт, способный обнаружить малейшие следы некротической энергии. Говорят, его создали во времена Великой Чистки. Стоит некроманту пройти мимо…

— Некромантов уже не существует! — фыркнула сестра. — Их истребили больше двух веков назад. А те, что изредка рождаются сейчас… — она презрительно скривилась. — Они и дохлого таракана поднять не могут.

— Но артефактов после них осталось множество, — задумчиво протянул целитель. — Взять хотя бы тот случай с приплющенным дверью. Я как помощник главного лекаря присутствовал при… скажем так, осмотре останков. Тело явно было обращено в нежить с помощью какого-то древнего артефакта. Мы его не нашли, но следы очевидны.

— И конечно, это дело рук иномирцев, — сестра закатила глаза.

— А у тебя есть другие версии? — очкарик подался вперёд. — Кто ещё мог раздобыть артефакт такой силы?

— А можете подробнее про иномирцев? — спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более безразлично.

— О-о-о, — простонала сестра, театрально закатывая глаза. — Теперь он до утра не заткнётся. Это его любимая тема — попаданцы, эксперименты, теории заговора…

Очкарик действительно преобразился.

— Иномирцы… — он подался вперёд, потирая руки. — Феномен, достойный отдельного исследования! Их осталось очень мало — большую часть истребили наравне с некромантами, считая угрозой империи. — Он поправил очки. — Хотя, справедливости ради, были причины.

— Да ладно! — перебила сестра. — Это просто страшилки для впечатлительных дворян.

— Факты! — очкарик поднял палец. — Исторические факты! Поэтому сейчас наша академия единственная из десяти во всём мире, где их пытаются… адаптировать. Обучить, подчинить и использовать во благо империи. Весьма разумный подход.

— А зачем вообще их переучивать? — я постарался, чтобы вопрос прозвучал максимально небрежно.

— Потому что их потенциал просто колоссален! — он чуть не подпрыгивал от возбуждения. — В три-четыре раза выше, чем у обычных одарённых! И вот что интересно — они ВСЕГДА, — он сделал драматическую паузу, — абсолютно ВСЕГДА вселяются в последнего наследника угасающего аристократического рода!

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок, но целитель был слишком увлечён, чтобы заметить мою реакцию.

— Причём не просто угасающего, а находящегося в полной… хм… непростой ситуации. Словно кто-то специально подбирает и забрасывает их сюда, чтобы возродить эти роды. Но кто? И главное — зачем? И у них есть врождённый иммунитет к некоторым видам магии, — продолжал он. — Но в целом — обычные люди. Правда, из-за всеобщего недоверия они крайне замкнуты. В нашей академии сейчас учится двадцать иномирцев.

— И ты их не увидишь просто так, — вставила сестра. — Живут отдельно, учатся отдельно. Родительский комитет настоял — слишком многие боятся за своих драгоценных отпрысков.

— Круглосуточная охрана, — кивнул очкарик. — Личный приказ императора. Говорят, он возлагает на них большие надежды. Считает, что с их помощью сможет сделать империю по-настоящему великой.

Занятно! Значит, я тут не один такой… особенный.

Очкарик поднялся, одёргивая форму:

— Ладно, мне пора. С вами интересно, но дела не ждут.

Сестра тоже встала, но задержалась у двери.

— Дим, я тебя знаю. Даже слишком хорошо, — она прислонилась к косяку. — Ты сейчас наверняка уже выстраиваешь планы, как бы встретиться с иномирцами. Но послушай меня — держись от них подальше.

— С чего ты взяла… — начал я.

— Потому что тебя тянет к неприятностям как муху на… — она запнулась, — ну, к чему там мух обычно тянет. Вечно находишь приключения на свою… скажем так, голову.

В её голосе звучала искренняя тревога.

— А как вообще с ними можно пересечься? — как можно небрежнее спросил я.

Она покачала головой:

— Скоро встретишься, не переживай. И сразу поймёшь, что это они, — её взгляд стал жёстким. — Но запомни — стычка с попаданцем, это верная смерть, Дим. Не для них — для тебя…

В комнате общежития Императорской Академии номер сорок пять царил безупречный порядок. Каждая вещь находилась на строго отведённом месте. За письменным столом сидела Эльза Вальтер, студентка четвёртого курса, и барабанила пальцами по смартфону.

Её светлые волосы были заплетены в две косички. Форменное платье академии сидело безупречно.

На бледном лице с тонкими чертами и в холодных голубых глазах читалась маниакальная сосредоточенность, с которой она относилась ко всему в своей жизни.

'Дорогой отец! Это я, Эльза.

Спешу сообщить, что профессор Черников особо отметил мою работу по трансформации неживой материи, назвав её «прорывом в современной трансфигурации». Полагаю, это ещё раз доказывает, что род Вальтеров не зря считается одним из сильнейших в империи.

В следующем месяце…'

За окном раздался взрыв смеха. Пальцы Эльзы замерли, и она отложила мобильник. «Мерзкие первокурсники», — с раздражением подумала она.

Эльза направилась к окну, собираясь преподать урок зарвавшимся щенкам. И замерла, впившись пальцами в деревянную раму.

Во внутреннем дворике стояли трое — какие-то лохматые рыжие близнецы и темноволосый парень. Они о чём-то спорили, размахивая руками и смеясь. «Отвратительно», — пронеслось в голове у Эльзы. Но тут одна рыжая башка отошла в сторону, и она увидела ЕЁ.

— Волконская… — прошипела Эльза, чувствуя, как ногти впиваются в раму.

Черноволосый парень повернулся, и она увидела знакомые черты — та же линия скул, тот же разрез глаз, те же густые чёрные брови.

Волконская, смеясь, взъерошила его вороные волосы. Он шутливо отмахивался, но было видно, с какой нежностью она смотрит на мальчишку, как заботливо поправляет ворот его рубашки.

«Волконские, будь они прокляты!» — промелькнула яростная мысль у Эльзы, наблюдавшей эту идиллическую картину. Даже их смех звучал одинаково, от которого у девушки сводило зубы от ненависти.

— Ах, так это твой обожаемый братишка! — усмехнулась Эльза. — Как… удачно.

Девушка провела ногтем по деревянной раме, выпуская тонкую струйку силы. Сияющая искра медленно трансформировалась, обретая форму комара — крошечного, почти невидимого, но несущего смерть в своём жале.

— Я хочу, чтобы этот мальчишка умер, — прошептала она, поднося создание к губам.

Одно движение — и комар беззвучно полетел вниз. Сделал круг, выбирая момент, и сел на шею парня. Один укус — и дело сделано…

— А ты, смотри внимательно, дорогая… Смотри, как умирает твой драгоценный брат. Это будет… поучительно.

Эльза уже предвкушала её крики, её слёзы над телом брата. О, как долго она ждала момента, чтобы отомстить! И вдруг…

— Этого не может быть! — девушка в ужасе зажала рот ладонью.