Некромант на страже человечества. Том 2

Глава 26

Сражение завершилось бесспорной победой караванщиков Умана, однако не было ни криков радости, ни поздравлений, ни даже намека на улыбки успешно завершивших операцию кочевников. Лишь мрачные серые лица с печатью обреченности и опасливые взгляды по сторонам — на бесконечные волны барханов и дюн. За каждой из которых могла скрываться смертельная опасность.

Элельвед знал куда бить. Лишь достигшие ступени Развития могли позволить себе путешествовать по этой области Диких Земель с пешей скоростью. Но зачастую и они не отказывали себе в возможности ускорить процесс перемещения с помощью какой-нибудь подчиненной твари. Желательно еще и способной оказать боевую поддержку в случае нападения местных монстров.

А потому, коварный эльф, осознав, что надежды на победу нет, решил забрать с собой в могилу и повергших его собственный Караван людей. Чертова нелюдь!

Теперь перед сильнейшими караванщиками стоял нелегкий выбор: либо бросить более слабых товарищей и со всей доступной скоростью мчать к ближайшему городу, либо двигаться всем вместе, но с неиллюзорным риском навсегда остаться среди бескрайних и безжалостных песков. А может и в желудке удачно пообедавшего двуногими монстра. Что, по сути, одно и то же.

Я бросил взгляд на скованного магией мэлэха. Страшный ожог покрывал половину его тела, но Элельвед не стонал и не просил помощи — он с мрачной улыбкой на сведенном судорогой от боли лице взирал на своего пленителя. И в глазах его читался вызов: «Что ты теперь будешь делать, поганый маг? Как поступишь? Да, я проиграл, но и тебе победы не видать! Сдохнем вместе!».

Так и хотелось подойти и пнуть ему по наглой харе, вот только для этого придется пошевелиться. Я же предпочел бы лечь и поспать часиков эдак дцать. Да кто же мне позволит?

— Леон, представляешь? — радостно провозгласил все еще поддерживавший меня Балалай. — Мы с Казаном стали Освоившими! Прямо во время сражения! Вдруг как накрыло, как понесло, и ух! — он сделал рукой жест, будто поймал в кулак пролетавшую мимо муху. — Теперь даже дышится по-другому!

— Не знаю как ты, а я стал Освоившим прямо перед боем. — с деланной небрежностью сообщил подпиравший меня с другой стороны Казан. — Так что запоздал ты, слабачок.

— А что сразу не сказал?

— Да расстраивать не хотел.

— Ты? Не хотел расстраивать? — Балалай рассмеялся. — Ври дальше, сопатка Нетра. Сам-то себе хоть веришь?

— Себе я всегда верю. И тебе советую. Должен же из нас двоих хоть кто-то нести в этот мир истину. Пусть этим кем-то буду я. У тебя все равно не получится.

Балалай отмахнулся, но светиться от счастья не перестал. И я его прекрасно понимал. Сам отлично помнил ощущение эйфории, накрывшее меня по достижении первой ступени. Такое ни с чем не спутать. Пусть порадуются пока могут. Раз уж не понимают нависшей над нами угрозы.

Тем временем Уман совладал со своими эмоциями и, подойдя к Ефиму, вручил тому ключ от его ошейника. Несмотря на обстановку, он сделал это подчеркнуто торжественно и официально. Все-таки завершилось десятилетнее наказание, а такое случается не каждый день. С учетом же всех рисков, опасностей и унижения, через которые пришлось пройти провинившемуся караванщику, он и вовсе имел все шансы не дожить до сего дня.

Ефим с благодарностью принял награду, и оковы, глухо звякнув, упали на доски платформы, а мужчина вдохнул полной грудью. Впервые за долгие годы. По его щеке предательски скатилась одинокая слеза, но никто его за это не винил. Он кивнул мэлэху, прижал к себе Ольку и принялся нежно гладить ее, шепча на ухо что-то успокаивающее.

— Ты. — покончивший с важным делом Уман обратился ко мне. Сквозь полученные во время сражения прорехи в одежде я разглядел на его коже порезы, и даже серебряный медальон в виде растущего полумесяца оказался заляпан кровью, но мэлэх, как и положено лидеру, умело скрывал свою боль. Причем не только физическую. — Это же ты кинул то заклинание?

— Не совсем. — признался я. — Но, скажем так, при моем участии.

— Не прибедняйся, Леон! — пихнул меня плечом Балалай. — Это было нечто! Ты в орчиху такую прорву Межмировой Энергии влил, что я думал, она лопнет!

— Вот что да, то да. — подтвердил Казан. — Я даже теперь и половины накопить не смогу. А ведь мы оба Освоившие! — он с гордостью выпятил грудь.

Оба Освоившие. Это да. Но есть нюанс.

Уман слегка свел брови и посмотрел на меня с прищуром.

— Леон? — спросил он, пытаясь вспомнить.

— Когда мы в последний раз виделись, ты пытался попасть в меня своим заклинанием. — подсказал я. — А угодил в куст. Мы потом всем Крутолугом месяц потешались.

Именно так ответила бы Анна. А я… Не смог удержаться от того, чтобы поддеть этого излишне претенциозного мага. Ну или сам еще не до конца отошел от напряженной волшбы. Отдохнуть бы…

— Это тот самый Леон, мэлэх. — с поклоном сообщил лидеру Ефим. — Он сказал, что овладел парой заклинаний магии смерти, но мне кажется, что может он больше. Куда больше!

— Ты же говорил, что он был воином. — вспомнил старую историю Уман.

— Так ему еще семи не было. — уточнил Ефим, будто это должно было все объяснить.

— Ну да. Точно. — мэлэх снова перевел взгляд на меня. — Значит ты можешь…

— Не могу. — перебил его я, мигом сообразив, о чем идет речь. — Вернее, я может и смог бы воскресить и починить твоего питомца, но на это уйдет… — я задумался. — Да черт знает сколько уйдет. В любом случае, у нас столько нет.

Уман снова помрачнел. Мелькнувшая было на мгновение надежда растаяла, как мороженное в микроволновке (кто бы и зачем его туда не пихнул), и вся тяжесть бытия опять обрушилась на плечи мужчины. Ведь Уман отвечал не только за себя, но и за всех доверившихся ему людей. К тому же он стоял выше всех нас на лестнице развития, и от его решений зависели судьбы, застрявших посреди Диких Земель. В том числе и моя.

Сбежать с сильнейшими или рискнуть и попытаться спасти всех, но, возможно, сгинуть? Я прямо видел, как эти две мысли боролись под его черепной коробкой. Выбор может быть только один, а ошибку Дикие Земли не простят. Тут даже монетку не бросишь. Нужно решать своей головой.

— А в чем, собственно, проблема? — наконец дошло до Казана. — Чего все такие мрачные? Почему у нас нет времени?

— А потому, что у нас здесь целая гора свежего, сочного, кровавого мяса. — придав голосу зловещих интонаций объяснил я. — И скоро сюда со всей округи явятся монстры, чтобы устроить знатный пир, и мы на нем будем легкой закуской. Тебя съедят первым.

— Почему меня? — не понял Казан.

— Потому что ты не убегаешь.

— А есть смысл?

— Ну вот теперь и ты понял, почему все мрачные. — хмыкнул я. — Можешь присоединяться.

И он присоединился. А следом и Балалай. Перед угрозой нашествия тварей пустыни прорыв на первую ступень уже не казался им таким уж значимым событием. Они реально оценивали собственные силы и понимали, что со своей школой Сэра Леуштилата не выстоят даже против Высшего зверя, находящегося с ними примерно на одном уровне. Банально не хватит опыта и навыков владения оружием.

— Ну дела… — протянул Балалай, опасливо озираясь по сторонам.

Я тоже огляделся. Люди зализывали раны, освобождали рабов, собирали трофеи. Делали хоть что-то, чтобы себя занять. Но все они нет-нет да поглядывали в сторону мэлэха в ожидании его слова. От которого зависело не просто многое, а буквально все.

И Уман уже открыл было рот, чтобы вынести свой вердикт, как я его перебил:

— Ладно, так и быть помогу. Снова. Но за вами должок.

— И что ты сделае… — попытался спросить мэлэх, однако я поднял руку, не дав ему закончить.

Уману не понравилось. Но он смолчал.

Эх, похоже Некрономикон знал что-то, когда пророчил мне роль людского спасителя. Спрошу при встрече. И пусть только попробует не ответить!

Закрыв глаза, я сосредоточился на своем умении. Благодаря ему я видел — или скорее чувствовал — каждого павшего в сражении двух Караванов. Сколько их здесь? Три десятка? Четыре? Больше? Я слышал, как они взывали ко мне заунывным многоголосным хором. Кто-то, возможно, от такого в миг бы свихнулся, но я умел не брать близко к сердцу чужие проблемы. Своих хватало. Как в прошлой жизни, так и в этой.

Что говоришь, дорогой? Покормить за тебя кошечку? Иди в задницу и не мешай работать! Ты уже сдох, и тебе должно быть все равно. Лежи, да наслаждайся теплым песочком, потому что скоро тебя сожрут, и ты превратишься в блестящую на солнце пирамидку. И это в лучшем случае.

Впрочем, я утрирую. Нет, хор я действительно слышал, но вычленить из него хоть что-то возможности не представлялось. Скорей всего потому, что мертвецы говорили не на одном конкретном языке, а лишь транслировали некий ментальный фон. Возможно позже я и научусь разбираться с ним более предметно, но пока что он просто отвлекал. Немного.

После увенчавшегося успехом эксперимента над Горганой, Межмировой Энергии оставалось не так и много. А моральных сил и того меньше. И тем не менее я решил не размениваться по мелочам и не только спасти караванщиков, но и поразить их. А потому сразу десять сплетенных из фиолетовых нитей жгутов разом вылетели из меня и устремились к заранее выбранным трупам. Самым сильным и наименее поврежденным. Ведь согласно моему замыслу им предстояло тащить за собой платформу!

Уверен, не многие из способных видеть Межмировую Энергию вглядывались в нее после завершения схватки. А потому внезапное оживление нелюдей стало для них сюрпризом. Пренеприятным. Люди схватились за оружие и хотели уже снова броситься в бой, как их остановил громогласный окрик мэлэха:

— Всем стоять! Никому не двигаться! — после чего он понизил голос и спросил так, чтобы услышал только я. — Ты их контролируешь? Они никому не навредят?

Я мог лишь кивнуть. Черт побери. Чуть не надорвался. Не думал, что во мне так сильно́желание выпендриться. Хотя лица людей и в особенности Умана легли бальзамом на мое сердце. Жаль, что сфотографировать не на что. Ну да ничего. И так запомню. Будем считать, что оно того стоило.

И это хорошо еще, что я уже сумел оформить поднятие зомби в отдельное заклинание, в противном же случае подобный выкрутас вполне мог закончиться перегретым мозгом, а то и вовсе игрой в ящик. Беспроигрышной. В смысле — беспобедной.

— Ты и вправду всего лишь Освоивший? — усомнился Уман, убедившись что десяток мертвецов столпился в одну кучу и не собирается ни на кого нападать. — Использовать столько Межмировой Энергии разом…

А что бы ты сказал, если бы узнал, что это даже не половина от моего максимума? Вслух же я произнес другое:

— Предлагаю обсудить это позже. А сейчас тащите сюда свое барахло и будем отчаливать. Надеюсь, оно у вас не далеко.

— За углом. — мэлэх кивнул на ближайший крупный бархан. — Но как нам поможет эта кучка трупов? Пешком мы могли бы идти и сами.

— Во-первых, я выбирал сильнейших. — опираясь на плечи товарищей, нехотя сообщил я. — Тех, что уже начал развивать свое тело.

— А орки так и вовсе лошары! — вставил свое весомое мнение Казан.

— Может все-таки лошади? — уточнил Ефим.

— И это тоже!

— Во-вторых, позже я смогу усилить им ноги. Чтобы шли быстрее. — продолжил я.

— Почему не сейчас? — логично осведомился Уман.

— Потому что есть еще в-третьих.

Я кивнул головой в сторону заката, и там, у самого горизонта, если приглядеться, медленно росло облако. Вот только несло оно не тень и прохладу, и даже не редкий для пустынного региона дождь — это было пылевое облако, порожденное спешившим на запах крови монстром. А то и не одним.

— Захаурун немилосердный… — пораженно выдохнул мэлэх, но уже в следующую секунду взял себя в руки и принялся раздавать команды. — Все, быстро! Самое ценное тащите на платформу! Богдан, Лишний, Кот, займитесь колесами. Если надо, снимите с фургонов. Далина, организуй пилы и отхреначьте обломки к такой-то бабушке! Старшие дети, пусть запрягают зомби! Займите младших! Живо, живо, живо!

Следует отдать должное Уману и его команде — работали они быстро. Вопросов никто не задавал, и каждый знал что и в каком порядке ему делать. Будто не в первый раз осваивали захваченный транспорт в условиях цейтнота. А может так оно и было.

Освобожденные рабы тоже помогали по мере сил или хотя бы старались не мешать. Хотя кое-какая заминка все-таки произошла. Оказалось, что, как чуть ранее мы притворились клиотами, чтобы проникнуть в Караван, так и несколько клиотов, предчувствуя неминуемое поражение, нацепили подавители и прикинулись людьми.

Они скрыли свои уродства, ссутулились и всем своим видом изображали несчастных забитых невольников. Химеры не учли лишь того, что если они сами друг с другом практически не общались, а пленных «челов» и вовсе считали безликой массой, то вот их лица запомнил каждый. А потому количество трупов на месте сражения немного возросло.

Я посчитал подобное действие несколько преждевременным. По-моему лучше было бы сперва дать Мутантам помочь перенести скарб, а уже потом увлажнять песок их кровью, но решения здесь принимал не я. К тому же мне предстояло сделать еще кое-что, и я собирался с силами и мыслями для финального рывка.

— Ты же понимаешь, что даже если мы отпилим половину платформы, этих зомби не хватит, чтобы тащить ее по Диким Землям. — тихо сказал мне Уман, глядя как люди, словно муравьи, снуют из стороны в сторону. — Полагаю, у тебя есть еще какая-то задумка?

— Ты прав. — согласился я. — Есть. — немного помолчал и многозначительно добавил. — В любой упряжке должен быть лидер.

— Ты имеешь ввиду…

— Именно.

Мэлэх нахмурился.

— Я надеялся продать его в Заманске. — произнес он. — Живым.

— А я надеялся выбраться из Диких Земель. — парировал я. — Живым.

Уман размышлял лишь пару мгновений, а затем коротко бросил:

— Делай. Я твой должник. — и, развернувшись, ушел помогать своим людям.

— Не стоит так грубо с ним разговаривать. — со смесью усталости, почтения и сожаления в голосе проговорил Ефим. — Он все-таки мэлэх. Уважаемый человек. Ему и так непросто приходится и… — он бросил взгляд на облако пыли, посмотрел на Ольку, которую так и не отпускал от себя, и снова повернул голову ко мне. — Не мог бы ты поторопиться. Пожалуйста.

Я хотел сказать ему, что потороплюсь, если меня не будут отвлекать ненужными нравоучениями. И что сам решу как и с кем мне разговаривать. И заодно добавить еще пару сопутствующих моему эмоциональному состоянию «ласковых» выражений. Однако, глубоко вздохнув, решил поберечь силы и придержать язык за зубами. Время и в самом деле поджимало. Опять.

— Придешь ко мне сразу, как тронемся в путь. — заявил я, высвобождая руки из хватки Казана и Балалая. — Свою часть сделки я выполнил. Осталась твоя.

Ефим решительно кивнул, а я, едва не свалившись, спустился с платформы и подошел к брошенному всеми Элельведу. Его тело по-прежнему надежно фиксировали магические путы, сквозь которые виднелась обожженная плоть, но эльф старательно — до выступивших на лбу капель пота — делал вид, что его это не заботит. Однако, встретившись со мной взглядом, перестал и издал протяжный стон.

— Видимо проситься в упряжку бессмысленно. — вздохнул он.

— Ты и так в нее попадешь. — я опустился перед ним на колени. Не из почтения. Для удобства. А заодно поискал на его пальце пространственное кольцо. Не нашел, но забрал себе кошелек с монетами. С паршивой овцы хоть шерсти клок. — Только боль не будет мешать тебе идти. Ни что не будет.

— Не трать силы. — быстрым шепотом затараторил Элельвед. — Я притворюсь зомби. Я смогу. Буду тянуть и день и ночь, только не…

Взмах ножа оборвал его бессмысленную мольбу.

— Ты все испортил, эльф. — в качестве эпитафии произнес я. — А ведь мог умереть с достоинством. Но жизнь тебе я бы не сохранил в любом случае. Не после того, как ты обращался с рабами. Я ведь видел это своими глазами. Ты такой же, как все нелюди. Был. А теперь восстань!