Некромант на страже человечества. Том 4

Глава 3

Честно говоря, я изначально рассчитывал, что до самой клятвы Омиша дело не дойдет, и хватит, как обычно, одной лишь готовности ее произнести. Но караванщики — люди деловые, и шуток на тему обрядов, похоже, не понимают. Еще и ритуал какой-то сотворили на серьезных щах. Я даже опомниться не успел, как меня записали в друзья всех кочевников.

Давэр. Почти деверь. Или дверь…

Интересно, уже поздно хлопать в ладоши с криком «Да я же пошутил!» или сейчас самое время?

Я медленным взором окинул толпу, и взгляды каждого из присутствующих были сосредоточены на мне. Мужчины, женщины, дети… И ни одного старика. Любопытно куда они их девают. Не удивлюсь если пускают на корм зверям. Или те сами уходят, чтобы не стеснять молодых?

Черт, о чем я вообще думаю!

Я встретился глазами с Оллегом. Мальчишка так и светился от счастья, будто стал свидетелем чего-то невообразимо важного. О чем он потом будет годами рассказывать всем и каждому в редкие визиты Каравана под Купол.

И не он один.

Странно, но я снова испытал то чувство, будто в груди вспыхнула искра. Крохотная. Но теплая и живучая, как пробивший асфальт одуванчик. Более того, она быстро нашла себе союзницу, и они закружились в радостном танце, пусть не способном растопить ледяные стены моего сердца, но зато пускающем мириады разноцветных бликов. Таких же ярких, как они сами.

— Я, Леон, человек, барон Дальнего Крутолуга и Некромант, всей своей сущностью клянусь закрыть эту Трещину. Чего бы мне это не стоило! Омиш.

Под оглушительные овации от меня, как и некогда в Бездне, отделилось небольшое серебристое облачко. Застыв в воздухе, оно пару раз дернулось, будто решая куда ему податься, завертелось игривым псом, пытающимся поймать собственный хвост, и взорвалось фейерверком, втянувшимся мне обратно в грудь.

При этом я обратил внимание на то, что не заметил при заключении договора с Некрономиконом. Ведь тогда я в прямом смысле находился при смерти, и мне было не до разглядывания необычного явления. А может с того раза я достаточно продвинулся по лестнице развития, чтобы подметить сей небольшой нюанс. Ну или имела значение эволюция.

Не суть.

Главное, что я увидел, как крошечная часть сполохов, вместо того чтобы вернуться ко мне, бесследно растаяла, будто туман поутру. Немного. Наверное меньше десятой доли процента. Но все же…

И что бы это могло значить?

— Мы слушаем тебя, давэр. — серьезным тоном, в котором проскакивала нотка почтения, явно отсутствовавшая ранее, обратился ко мне Гурдияр. — Каков твой план? Что мы можем для тебя сделать?

— В первую очередь — не мешать. — решительно отринув в сторону лишние мысли, ответил я.

Услышав эту фразу, мэлэх чуть не поперхнулся уже готовыми сорваться с губ словами, а его лицо резко вытянулось, став похожим на оплывшую маску восковой фигуры. Остальные караванщики выглядели не менее ошарашенными. Они определенно были готовы оказать любое содействие и не рассчитывали на столь явное пренебрежение.

— Для моей задумки нужно чтобы рядом оставалось как можно меньше живых. В идеале — вообще никого. — я немного сгладил углы. — Магия смерти, все дела. — многозначительно добавил я. Многие закивали с пониманием, а уважение в их глазах выросло даже выше, чем прежде. — Степан, у тебя получится провести через Трещину по две повозки в ряд?

Маг подошел к мареву, окинул его изучающим взглядом, что-то прикинул, закатив глаза и беззвучно шевеля губами, постучал пальцем по подбородку.

— Я не уверен. — медленно произнес он. — Теоретически должно получиться. Но тут довольно узко, и…

— Никаких «и»! — оборвал его Гурдияр. — Если надо, значит сделаем!

— Конечно, мэлэх! — встрепенулся Степан после чего повернулся ко мне и добавил. — Я проведу здесь весь Караван по две повозки в ряд, как нитку через игольное ушко. С первой попытки и на полной скорости. От меня ведь это требуется, давэр?

— Совершенно верно. — подтвердил я. — Давайте готовиться.

Работа закипела.

Часть караванщиков взялась перекладывать товар в фургонах, чтобы придать им бо́льшую устойчивость, другие укрепляли изготовленные кобольдами мостки, а третьи устанавливали их надо рвом с кольями таким образом, чтобы позволить Хтолискам взять максимальный разгон. Дети же тем временем выискивали в траве мельчайшие камушки, щепки и осколки костей, чтобы ничего не попало ни под лапы ящериц, ни под колеса повозок.

Дело спорилось, и уже скоро весь Караван выстроился в колонну под два, расположившись на самой широкой тропе через лес. Лица людей переполняла решимость, а вектор движения смотрел четко на выход из Трещины. Туда, где нас поджидал раненный Трицебык. Императорский Трицебык!

Все приготовления завершились, и к порталу, возле которого теперь стоял лишь я один, прихромал на костылях Гурдияр. Он проникновенно посмотрел мне в глаза и, положив руку на плечо, крепко сжал.

— Я восхищен твоим мужеством, Леон! — серьезно, без тени глумления произнес мэлэх. — Редко встречается кто-то из оседлых, готовый ради нас пожертвовать столь многим. Твое имя станут передавать из уст в уста по всей Белой Пальмире!

— Я не собираюсь ничем жертвовать. — честно сообщил я.

— Конечно. — Гурдияр грустно улыбнулся и лишь сильнее сжал мое плечо. Судя по всему, он по-прежнему думал, будто я ценой своей жизни отвлеку тварь на себя, дав им время добраться до города. — Мы будем ждать тебя у стен Купола до заката. Или… до появления иной угрозы. Спасибо, давэр. Спасибо…

Мэлэх уковылял назад к своим людям, а я пару раз глубоко вздохнул, успокаивая колотящееся сердце. Погибать я, может, и не собирался, но наличие в плане Императорского зверя добавляло к задумке такое количество «если», что предприятие превращалось в авантюру сродни ставке на жизнь при игре в монетку.

У меня в руке сам собой появился старый, потертый, медный гульден. Ловким щелчком я отправил его в полет, поймал, замер и посмотрел на результат. Выпал лев. «Кошак», как сказал бы Леуш. Впрочем, какая разница, если я ни на что не ставил?

Осыпался пылью осколок этерния, отдав мне последние крохи Межмировой Энергии. С его помощью мне удалось восстановить около десяти процентов запаса. Больше, чем я сумел бы впитать из воздуха за то же время, но и вместе с тем ужасно мало. Хотя имей я даже тройной резерв, я бы все равно не сумел в честном бою одолеть монстра, эквивалентного по силам Объединившему. Но не совсем же с голой задницей к нему выходить?

Все.

Нет смысла больше тянуть.

Я поднял руку и дал знак начинать.

Хтолиски сорвались с места одновременно и, как мне показалось, даже с небольшой пробуксовкой. Не медленно и печально, как машины на светофоре после появления разрешающего сигнала, а словно единый организм, где морды стоящих вторым рядом зверей будто прикипели к задникам впередиидущих фургонов. Степан действительно выжимал все возможное из своего умения и из подконтрольных ему монстров.

Па́ры повозок проносились мимо меня одна за одной, обдавая порывом ветра и исчезая по другую сторону портала. Иногда я выхватывал взглядом лица караванщиков, и все они неотрывно смотрели на меня, прижав руку к груди. Прощались. Я им не отвечал.

Последним шел фургон мэлэха с прикрепленной к крыше надтреснутой костяной пластиной, отчищенной от мяса. Ну и правильно. Не оставлять же ее здесь. Наверняка кучу денег стоит.

Черт! И о чем я вообще опять думаю?

Караван пролетел мимо меня подобно поезду, забывшему сделать остановку на одной из станций. А следом в дрожащее марево перехода шагнул и я, предварительно призвав из Теневого хранилища всех доступных мне прислужников.

Я весь напрягся и прищурился, в ожидании теплового удара Диких Земель и поднятого колесами облака пыли, однако неожиданно обнаружил себя отнюдь не посреди пустыни. А вместо смертельно опасного монстра на меня смотрела ослепительной красоты молодая девушка, будто бы вырезанная искусным скульптором из белого мрамора.

Хотя вряд ли можно сказать «смотрела» про ту, чьи веки были смежены, словно при глубоком сне. Даже ресницы не дрожали. Но тем не менее я чувствовал, что она неотрывно наблюдала за мной неким непонятным мне образом.

Окинув пространство быстрым взглядом, я понял, что нахожусь в замкнутом помещении без окон и дверей. Однако света вокруг хватало с избытком. Тот многократно отражался от белых мраморных стен, но не слепил, а лишь подчеркивал особенности этого места.

Главными из которых на мой взгляд являлись барельефы и золотые узоры, находившиеся в постоянном движении. Мужчины и женщины, рыбы и птицы, монстры и обычные звери — они плавно перетекали из одной формы в другую, не задерживая метаморфозу ни на одну секунду. Будто несколько жидких картин, слитых в один чан, который не то художник, не то повар помешивал черпаком, не давая застыть.

От постоянного мельтешения меня начало мутить, и я снова сосредоточил свой взгляд на девушке.

Или женщине?

Или старухе?

Потому что ее лицо тоже начало меняться, то являя собой не прошедшую еще Церемонию Пробуждения малышку, то отжившую свой век даму на смертном одре. И при этом каким-то непостижимым образом она продолжала сохранять свою противоестественную красоту, достойную легенд, од и прочего эпоса.

— Хватит! — рявкнул я, закрыв глаза и выставив перед собой руку ладонью вперед. — Прекращай. Если не хочешь, чтобы я все тебе тут заблевал. Убираться не буду — предупреждаю сразу.

— Дерзко. Но честно. Мне нравится. Ты любопытный. — переливчатым голосом, собравшим в себе сотни разных тембров и интонаций, произнесла незнакомка. — Ты можешь видеть лишь то, что зримо.

— А что незримо — никто видеть не может. — буркнул я, осторожно открывая глаза.

Лицо девушки снова застыло мраморной маской, а вот стены продолжали бурлить, будто нарочно заставляя меня сосредоточиться на собеседнице.

Помнится, разок я уже оказывался в ситуации, чем-то похоже на эту. И тоже при попытке покинуть Трещину.

А ну-ка…

Ну да, точно. Начисто пропала связь с прислужниками. Да и Межмировой Энергии вокруг я снова не ощущал. Хотя…

Я сосредоточился, напряг взгляд и неожиданно понял, что Энергия не отсутствовала в окружающем пространстве. Наоборот. Все вокруг целиком и полностью состояло из нее! Словно вылепленный из песка куличик. Или, в данном случае, скорее за́мок. Вот только, как я ни старался, мне не удалось отколупнуть себе ни единой крупицы.

— Любопытный экземпляр. — произнесла незнакомка, разглядывая меня сквозь сомкнутые веки. — Как я могла тебя проглядеть? Как такое случилось?

— А тебе мужик, в ковер завернутый, не брат случаем? — брякнул я, не оставляя попыток достучаться до местной Межмировой Энергии. — Больно похоже болтаете.

— Ковер? — переспросила девушка и вдруг, не сделав ни единого шага, оказалась вплотную ко мне. При желании я мог бы даже ее лизнуть. Или укусить. Но вряд ли кому-либо пришло бы в голову пробовать на вкус что-то пахнущее одновременно горной свежестью и вековой пылью. — Так это все его рук дело! Он скрыл тебя от меня!

— Я вообще-то сам по себе. — заявил я, медленно пятясь.

Но сколько бы я не отстранялся, она так и торчала передо мной, как приклеенная, таращась своим переменчивым лицом с неизменным выражением. В какой-то момент я наткнулся спиной на каменную тумбу, на которой стояла ваза. Пошатнувшись, та упала и разбилась, а часть осколков осыпалась на пол. Но это нисколько не впечатлило хозяйку мраморного склепа.

— Да кто ты, черт побери, вообще такая? — раздраженно выдал я, поняв, что так просто от незнакомки не отделаться. — И отцепись уже от меня!

— Я всегда была, есть и буду возле тебя! — провозгласила она патетичным тоном. — Я Океноа — богиня судьбы. А ты — часть моих снов.

— Скорее кошмаров тогда уж.

— Ты слишком наглый для того, кто говорит с богом!

— Богов не существует.

— Я стою прямо перед тобой.

— А я перед тобой. И что? Я тоже бог?

— Дерзкий выскочка! — выдохнула «богиня», обдав меня смесью запахов гнили и цветочного луга. — Видимо поэтому он и нашел тебя первым. Но теперь, что бы ты ни делал, я оберну это на благо себе!

— Оберни-ка вот это!

Я наконец нащупал достаточно крупный осколок вазы и, зажав тот в кулаке, обрушил импровизированное оружие на возомнившую о себе невесть что деви́цу. А в следующий миг закашлялся, потому что вдохнул слишком много пыли, поднятой стремительно улепетывающими от меня фургонами.

Вернее не от меня, а от того, кто чересчур резво для такой массивной туши поднимался на ноги у меня за спиной. Императорский Трицебык почувствовал новую жертву, способную хоть немного утолить его голод.

Черт! Тупая лжебогиня весь настрой сбила! Чтоб с нее налоги за все ее личности брали!

К счастью, план мой был прост, как гнутый гульден, да и все приготовления я совершил заранее, а потому мне удалось быстро вернуться на старые рельсы. Горой возвышавшийся надо мной монстр еще не успел до конца распрямить свои похожие на вековые деревья ноги, как из марева портала вылетели две веревки и намотались на рога бычары.

Я лично руководил действиями оставшихся в Трещине зомби, и потому бечевы угодили точно в цель, а скользящие узлы затянулись и не грозили соскользнуть. Конечно, совокупная мощь десятки пусть и улучшенных мертвяков не могла противостоять такой громаде, но движение головы монстра немного замедлилось, и он, по-прежнему находясь в неустойчивом положении, слегка пошатнулся.

Веревки натянулись, точно струны дутара и даже издали едва различимый звон. Наверное, кто-то смог бы сыграть на них что-нибудь народно-зажигательное, однако подходящих великанов мимо не проходило. К счастью. С одним бы исполином справиться.

Туго переплетенные нити начали лопаться одна за другой, вот только я использовал не простую веревку, а украденную из Каравана нелюдей, угодившего в нашу с Уманом засаду. Не знаю зачем ублюдки укрепили ее стальными прожилками, но теперь они пришлись мне как нельзя кстати. Прожилки, а не ублюдки.

И все же сил не хватало. Будь положение Трицебыка чуть более устойчивым, и он легко бы отправил моих приспешников в полет, и именно поэтому я настоял, чтобы Степан как можно быстрее проскочил под носом у монстра. Так я имел хоть какие-то шансы совершить задуманное.

И под треск постепенно сдающихся тросов из марева пушечным ядром вылетела моя главная ударная сила. Гуль!

По моей точной наводке он со всего размаху угодил в поврежденное колено зверя. Как и сказал Оллег, регенерация уже шла полным ходом, но надрезанная коленная чашечка еще торчала из плоти, представляя собой отличную мишень.

Гуль не промахнулся. Раздался оглушительный хруст, и… нога монстра лишь немного подогнулась, заставив его еще чуть-чуть потерять равновесие. Хрустели же кости нежити, не выдерживавшие столкновения.

Черт! Императорский зверь оказался еще прочнее, чем я думал!

Мысли лихорадочно метались у меня в голове, словно осы во встревоженном улье. Я надеялся застать чудовище врасплох и заставить его шагнуть в Трещину, чтобы таким образом серьезно ранить, а если повезет, то и убить, но план, похоже, успехом не увенчался. Все-таки существо, эквивалентное по силам четвертой ступени, — даже близко не моя лига.

Вообще имелся и запасной план, по которому я должен был вернуться назад в Трещину и дождаться подмоги из Заманска, но теперь его начисто перечеркивала клятва Омиша. Черт бы побрал караванщиков с их неукоснительным следованием правилам! Попробовали закрыть портал, не вышло, — отойдите в сторону и дайте дорогу кому-то более компетентному. Объединившему, например. А лучше двум.

Все эти мысли промелькнули у меня в голове со скоростью света, и я уже всерьез собирался нырнуть обратно в Трещину в надежде, что клятва Омиша засчитает мою попытку, как вдруг почувствовал в правой руке нестерпимый жар. И одновременно с этим с нее что-то капало.

Кровь!

Но откуда?