Парагвайский вариант. Часть 2

Глава десятая Солано знакомится с еврейской общиной и покупает револьвер

В Городском банке Нью-Йорка платежное поручение мистера Тейлора у банковского клерка вызвало приступ трудолюбия и энтузиазма. Вопрос был только один:

— Вы желаете получить всю сумму наличными или откроете счёт в нашем банке, мистер Дебс?

— Если процедура открытия счёта не слишком сложна, то я желал бы хранить деньги у вас, — ответил Солано, резонно опасаясь прятать такие деньги под подушкой.

— Достаточно ваших документов и наличия денег, — улыбнулся клерк. — А ваши деловые связи с господином Тейлором уже хорошая рекомендация.

Но документы, выписанные Карлосом Лопесом, изрядно удивили клерка. Такого государства, как Парагвай, он даже не знал. Извинившись, он убежал и скоро вернулся с предложением пройти в кабинет управляющего.

Там пришлось снова объяснять, кто он такой, в чём смысл его пребывания в США, намекать, что скоро из Парагвая прибудет делегация с большой суммой и она будет принимать решение, у кого разместить своё серебро.

Управляющий слушал, кивал и смотрел на Солано как на жулика, но тем не менее в его сознании общие финансовые операции с директором собственного банка перевесили скептицизм, и он дал команду организовать депозит для «мистера Дебса», но без кредита. То есть чеков клиенту не полагалось, и для расчётов придётся являться в банк лично.

Немного раздражённый ситуацией, Солано решил не складывать все яйца в одну корзину и прошёл несколько домов по той же улице до адреса Wall Street, 49, где размещался офис фирмы «Prime, Ward King» — «американской руки Бэрингов» в Нью-Йорке.

В отличие от клиентоориентированного Ситибанка, офис партнеров банка Бэрингов был пуст и скромен. Сразу было понятно, что работают тут только с крупной клиентурой и не нуждаются в наплыве посетителей. Даже по клерку это было видно. Вместо бойкого молодца с дежурной улыбкой за стойкой сидел пожилой человек с характерной, можно даже сказать, карикатурной еврейской наружностью. Как оказалось, это был один из компаньонов — Соломон Вард.

«Порадую старого Шейлока блеском золота», — подумал Солано и начал разговор с предложения выкупить у него крупную партию желтого металла.

— Документы на золото? — вздернул бровь старичок и уставился на Солано.

Солано в недоумении уставился в ответ и спросил:

— Какие? От кого? Я же его просто намыл. У меня и в виде песка оно есть, и в виде слитков по одному тройскому фунту.

— Извините, молодой человек. Но нет. Мы не можем рисковать репутацией и покупать золото неизвестного происхождения, — ответил старичок с пушистыми седыми бакенбардами и посмотрел на Солано с чувством высочайшего превосходства.

— Почему? — изумился Солано. — Это же просто товар. Металл.

— Нет, мистер Дебс, — с негодованием потряс своим белым пухом на голове старикашка. — Это не металл! Это сама суть денег. Если впоследствии выяснится, что это золото имеет незаконное происхождение, то все смогут сказать, что фирма «Prime, Ward King» — соучастник преступления. А мы тщательно следим за своей репутацией и не можем себе позволить ни единой тени на ней.

— Так… Ладно, — выдохнул Солано. — Тогда я бы хотел обналичить вексель на тысячу фунтов, полученный мной в Рио-де-Жанейро. Он выписан на Baring Brothers Co, и мне сказали, что в Нью-Йорке я могу его обналичить у вас.

Старичок внимательно прочитал вексель, потом встал со своего кресла и неторопясь дошёл до книжного шкафа, где выудил один из фолиантов. Он долго его перелистывал, пока не нашёл нужную фамилию. Подслеповато щурясь и вооружившись солидного размера лупой, он некоторое время сверял почерки.

— Ну что же. Мы, конечно, можем принять этот вексель. Но только с дисконтом в пятьдесят фунтов. Если вас это не устроит, то в Лондоне вы можете получить всю сумму целиком.

«Пятьдесят фунтов — это почти двести пятьдесят долларов, — прикинул Солано. — Как-то жалко отдавать такие деньги. Здесь у меня пока нет острой нужды. А в Британии все равно будут траты, и этот вексель мне вполне там пригодится».

— Нет. Я, пожалуй, откажусь.

— Ваше дело, — проскрипел банкир, — но в таком случае с вас пять долларов за экспертизу документа.

«Однако. Пять долларов — это средняя зарплата домашней прислуги в Нью-Йорке в месяц».

Тем не менее требование оплатить оказанную услугу было справедливым, и Солано отдал новенькую банкноту Ситибанка. Уже собираясь уходить, он небрежно спросил:

— Уважаемый, подскажите где я могу в Нью-Йорке найти бейт-кнесет? И как зовут рави? (1)

Старичок удивленно уставился на юнца.

— Какой именно?

— А их много? — на этот раз удивился уже Солано.

— Каждый мальчишка-газетчик в городе знает, что домов собрания в городе два. Один от уважаемой конгрегации Шеарит Исраэль, а второй от ашкеназов — Бней Иешурун.

Первое название он произнес с заметным трепетом, а второе с пренебрежением, что выдавало в нем сефарда. (2)

— Я ищу не место для молитвы, — уточнил Солано. — Мне нужны люди, которые имеют способность знать всё — и далеко и близко.

— Всё может знать только господь, — проворчал старик, поняв, что речь идет не о вере, а о сделке. — Идите к ашкеназам на Элм-стрит, сто девятнадцать. Спросите хаззана Самуэля Айзакса.

— Тода раба́, — поблагодарил Солано старичка и вышел.

Дар Виракочи раскрыл для самого Солано глубокие эпизоды его детства, когда молодые родители оставляли его на попечения стариков по материнской линии и убегали радоваться жизни. А маленький Иван вынужден был играть в квартире, где постоянно слышалась характерная речь и идиомы. С годами всё это было прочно забыто, а теперь снова было доступно для использования, как только в этом возникла необходимость.

А она была.

Поиск информации в мире XIX века был сродни искусству. Ведь не то что интернета не существовало. Даже телеграф был еще редкостью. Письма ходили медленно. А и манера излагать новости в газетах была порой настолько головоломная, что нужен был тренированный мозг, чтобы понять суть. И такие тренированные мозги в товарных количествах традиционно можно было найти в еврейских общинах.

Собственно, Солано было без разницы, к кому идти — к ашкеназам или сефардам. Он в них особой разницы не видел. Но раз дали адрес, так тому и быть.

Духовный лидер общины ашкеназов на еврея похож не был. Типичный европеец без особых примет. На вид ему было около сорока, и рукопожатие его было крепким и уверенным.

— Ребе, мне нужен совет, — начал было Солано, но его тут же поправили.

— Называйте меня просто хаззан. У меня нет раввинского звания, но постараюсь помочь. Что у вас стряслось? Или, может, ваше сердце ищет истинную веру наших предков?

— Предки моей матери действительно зажигали свечи субботние. Но мне сейчас нужно найти не молитву, а ландслейт. Я пришел по делу.(3)

Хаззан внимательно посмотрел на него, оценивая.

— Какого рода дело?

Солано усмехнулся:

— Хочу найти покупателя на крупную партию мяса золотого тельца. Туша — первосортная, но у меня проблема с продажей.

Хаззан фыркнул, сдерживая улыбку, и покачал головой:

— Ну что ж, проходите, обсудим вашу… тушу.

В кабинете Самуэля Айзакса было светло и просторно. Внезапным был большой контрабас на подставке. Это как-то не вязалось с архетипичным еврейским раввином, но мало ли…

— Излагайте, молодой человек. И, кстати, как вас?

— Прошу прощения. Меня зовут Юджин Дебс. Я приехал из Южной Америки буквально вчера. И очень плохо ориентируюсь в этом городе в частности, и в США вообще. А где могут дать добрый совет искреннему человеку, как не в синагоге?

Айзакс опять усмехнулся.

— Ну да. Ну да. Особенно если принести… мяса.

— Совершенно верно. Так вот. У меня его больше пятидесяти тройских фунтов. Оно честно добыто на просторах южного континента. Но я не могу это доказать и не могу его легально продать. Помогите. Разумеется, за долю.

Айзакс сложил руки домиком и упер подбородок поверх. Он смотрел на Солано и молчал. Солано тоже молчал в ответ. Все, что надо, он уже сказал.

— Здесь два дела в одном. Деньги и услуга, — наконец произнес Айзакс. — Деньгами мы, конечно, обменяемся, но как быть с услугой?

— Чем надо помочь? — кивнул Солано.

— Пока не знаю, — признался Айзакс. — Но когда буду знать, вы же не откажете?

«Вот ведь! — в душе выругался Солано. — Подписывает, гад, под обязательства. Но что делать?»

— Разумеется, хаззан. Всё, что будет в моих силах.

— Вот и хорошо, — он потянулся к письменному прибору и быстро настрочил записку. — Завтра после полудня приносите «мясо» в ювелирный магазин на Фултон-стрит к Соломону Левенталю. Он примет его у вас на хранение и выдаст расписку.

Солано приподнял бровь в недоумении: «При чем тут хранение?»

Но Айзакс тут же всё прояснил.

— В понедельник в то же время вы придете к нему снова и напишете расписку, что получили все свое «мясо» в полном объеме. Разумеется, получите вы деньги, но у нас будет бумага, что никакого золота от вас мы не получали. Я верю, что она не понадобится. Но пусть будет на всякий случай.

Солано восхитился этой схеме. Она не только прикрывала задницу у общины, но и самого Солано изящно замазывала в работе с еврейской диаспорой, что очень не приветствовалось в некоторых христианских кругах.

— Наша доля составит двадцать процентов. Каков будет итог, зависит от качества вашего «мяса». Устраивает?

— Устраивает, — кивнул Солано.

Британский консул в Лиме половину хотел. Так что условия были приемлемы.

— И еще один совет, — снова усмехнулся Айзакс и потянулся к следующему листку. — Сходите-ка вы к Моше Леви. Он вам сделает костюм, достойный вашей молодости и деловой хватки. Сейчас вы выглядите как чужак. А чужака или опасаются, или стараются обмануть.

— Благодарю, — поклонился Солано. — Коль дварим бе-шалош. Окажите мне и третью услугу. (4)

— Я начинаю вас опасаться, юноша, — рассмеялся Айзакс. — Не случится ли так, что я выйду отсюда бедным шиксегойфом, а вы будете учить общину Торе? (5)

— Эта ноша мне не по силам, — усмехнулся в ответ Солано и продолжил. — Мне нужен человек, что умеет собирать информацию из всех источников и имеет связи по всей стране. Вы же не откажитесь помочь хорошим заработком кому-то из своей общины и немножко присматривать за моими делами? Так?

Айзакс тут же стал серьезным.

— Так, — согласился он, подумав. — Помогу и третий раз. Завтра у ювелира вас будет ждать Мордехай Розенбах. Он старый работник почты США. Но политические пертурбации оставили его без привычной и любимой работы. Он тот, кто вам нужен. Но договаривайтесь с ним сами. Я тут ни при чем. И, надеюсь, на этом всё?

— Да, хаззан, — встал и поклонился Солано. — Был очень рад общению с вами. Надеюсь, что оно впредь будет таким же плодотворным.

(1) Бейт-кнесет с иврита переводится как «дом собрания». Синагога по-нашему. А Рави — раввин. Солано не знает иврита, но некоторый набор слов и оборотов, конечно, слышал и помнит.

(2) Шеарит Исраэль(Shearith Israel) является самой старой сефардской еврейской конгрегацией в Соединённых Штатах, основанной в 1654 году в Нью-Йорке.

Бней Иешурун(B'nai Jeshurun) — ашкеназская конгрегация, основанная в 1825 году, имела более современный подход в богослужении и быстро расширялась, особенно среди иммигрантов из Центральной и Восточной Европы.

Хаззан(певец) — это духовный руководитель еврейской религиозной общины без официальной раввинской ординации.

(3) «Зажигали свечи субботние» — иносказательное сообщение о иудейском вероисповедании. Слово «ландслейт» означает «земляки» или «соотечественники», в данном контексте — «свои».

(4) Коль дварим бе-шалош(כל הדברים בשלשה) — известное изречение: «Всё значимое приходит тройками» (аналог: «Бог троицу любит»).

(5) Шиксегойф(Schicksogeif) — буквально переводится как «козел судьбы». В разговорной речи это выражение использовалось для обозначения человека, попавшего в неприятную ситуацию или ставшего жертвой обстоятельств.

Идею сменить гардероб Солано счёл очень своевременной и откладывать визит к мастеру не стал. По указанному адресу он наткнулся на квинтэссенцию стереотипного еврейского портного. Тут было всё: и вся боль еврейского народа в глазах, и сетования на молодёжь, не уважающую старость. В общем, все литераторы, описывающие хрестоматийных еврейских портных, наверняка одевались у Моше Леви.

И о сроках литературные классики не обманывали.

— Таки если вас не устраивают сроки, то вы вольны купить себе любой мешок с рукавами в магазине готового платья — и не морочить мне голову!

Моше Леви готов был отказаться от заказа, но не от своей манеры работы. Получить новый костюм Солано мог не раньше чем через месяц.

«Ну хоть не полгода», — подумал он, представив себя в своем модном бразильском наряде посреди нью-йоркской зимы.

Зато и комплект впечатлял: сюртук длиной до колена, с широкими лацканами и приталенный по талии — визитка для деловых встреч; брюки прямого кроя с высоким поясом и подтяжки к ним; жилет из узорчатого шёлка с вышивкой; шёлковый галстук; несколько пар кожаных перчаток; рубашки, кальсоны, носки.

От пальто и фрака Солано пока отказался. Но не отказался от визита к сапожнику, который снял мерку с ноги и получил предоплату за сапоги и туфли, и к шляпнику, который тоже снял мерку, но уже с головы.

Вся эта эпопея обошлась Солано в сто долларов. И он чувствовал себя немножечко ограбленным.

Чтобы снять стресс, он зашёл в магазин, привлекший его внимание богатой вывеской, где золотыми буквами на чёрном фоне было написано:

«Абсолютно необходимые товары для путешественников».

Выбор был очень богат, хотя насчёт абсолютной необходимости большей части представленного барахла можно было и поспорить. Но среди компасов, подзорных труб, зонтиков и серебряной посуды Солано увидел револьвер! Самый настоящий капсюльный пятизарядный «Colt Model Paterson № 2» 31-го калибра (7,7 мм) — ценой в 35 долларов.

«Ну наконец-то что-то похожее на нормальное оружие, — обрадовался Солано, словно вернулся в родной двадцатый век».

Сколько ни ходил Солано по городу, оружейный магазин ему до сих пор так и не встретился. Тем приятнее была такая находка.

— А ещё у вас такие есть? — с надеждой спросил он, вертя в руках удобное и не особо тяжёлое оружие.

— К сожалению, таких нет, но есть модель гораздо лучше. С ней вы можете не опасаться никаких опасностей в вашем путешествии, — начал разливаться соловьём продавец и вытащил из стойки с штуцерами и мушкетами монструозный барабанный карабин производства того же Кольта. Выглядел он, конечно, внушительно, но Солано даже в руки его брать не захотел.

— Нет, — вздохнул он. — Это мне не подходит. Я хочу купить ещё четыре таких револьвера. Добудете мне их?

— Э… Да. Но чуть дороже, мистер, — почуял верный доход продавец. — По сорок долларов. Завтра же с утра будут ждать вас.

И не обманул. Четыре шкатулки с револьверами-близнецами ждали Солано и компанию. Сделка сделала всех счастливыми — и продавцов сбывших дорогой и не слишком популярный товар, и спутников Солано, которые ещё накануне наигрались с новой пушкой босса и тоже хотели себе такую.

— Отлично. Отлично, — довольно рассматривал свои покупки Солано. — А не подскажите ли мне, уважаемые, адресок хорошего шорника, который умеет работать очень быстро и качественно?

(Подробнее о оружии купленном Солано у меня в ТГ канале: https://t. me/paragvajskij_variant/45)

Соломон Левенталь весьма ответственно подошел к проверке золота.

Каждый слиток последовательно проводился по поверхности мелкозернистого чёрного сланца, оставляя характерную черту. Рядом наносились черты от эталонных игл с пробами 850, 900 и 950. На каждую партию черт — исследуемую и эталонных — капалась азотная кислота. По скорости исчезновения линий определялось содержание золота в образце. У всех слитков реакция соответствовала пробе выше 900, что как раз и соответствовало типичному речному золоту. Если бы это были переплавленные монеты или украшения, проба не могла бы быть такой высокой.

После вычислений на бумажке вердикт ювелира был таков: вся партия стоит $11 162, но с вычетом комиссии Солано полагалось только $8 930.

— Но за ними вы в понедельник придете, — вздохнул ювелир, которого во всю эту операцию втянули, не особо спрашивая.

Впрочем, свой гешефт он наверняка получит, поэтому Солано на его настроение внимания не обращал.

Пока тянулась неспешная процедура проверки пробы, которую Солано контролировал лично, в гостевой его дожидался пятидесятилетний бывший работник почтового ведомства — Мордехай Розенбах. Он уже успел познакомиться с предполагаемым нанимателем и был немало удивлён его возрастом. А теперь он косился на здоровенных мужчин, сопровождавших Солано, вслушивался в непонятную испанскую речь и размышлял: «Стоит ли связываться с такими большими… и явно не законными деньгами?»

Один раз он даже порывался встать и уйти. Но мысль о семье, долгах, обучении детей придавила его к стулу тяжёлой рукой. Он выдохнул, смирился и мысленно воззвал к Богу, чтобы всё это окончилось хорошо.

Солано и его спутники расположились в таверне «Фрэнсис» и с немалым аппетитом поглощали жареную свинину с яблоками, картофель в мундирах и устрицы с лимоном. Запивая всё это отличным лагером.

Мордехай Розенбах внимательно осмотрел это изобилие и заказал себе отварную куриную грудку, чёрный хлеб и кружку яблочного сидра.

Солано удивился.

— Не стесняйтесь, мистер Розенбах. Я заплачу.

— Я не ем ничего, что хрюкает, плавает без чешуи или готовилось в одной сковороде с тем, что хрюкает.

— М-да? Ну хорошо. Заповеди… Они такие заповеди, — пробормотал Солано, чувствуя, как все-таки реальны культурные, религиозные, бытовые границы.

Когда первый аппетит прошёл, Солано начал излагать свои требования по искомым объектам и людям.

— Вот таковы мои планы. Чем больше вы предоставите мне вариантов на выбор — тем лучше. Ваш оклад будет пятьдесят долларов в месяц, и каждый найденный вами вариант, завершившийся покупкой, будет подкреплён премией.

— Премия как будет формироваться? — прищурился Мордехай. — Процент или фиксированная сумма?

— Она будет зависеть от моего настроения, — усмехнулся Солано. — Чем в большем восторге от покупки я буду — тем больше ваша награда.

— Хм… Надеюсь, вы не будете прятать свои эмоции от меня в желании сэкономить?

— Не буду. Итак, вы согласны, насколько я понял?

— Ещё один вопрос, — покачал головой Розенбах. — Мне понадобятся деньги на расходы. Я буду писать письма разным людям. И им тоже надо будет заплатить хотя бы пару долларов. Кроме того, я уже не так молод, чтобы перекапывать сотни страниц прессы. Мне понадобится нанять пару усердных мальчиков на эту работу. И им тоже заплатить. Ибо кто будет искать что-то для вас даром? Мне потребуется примерно пятьдесят долларов в месяц сверх оклада.

«Сотня в месяц, — прикинул Солано. — Месяца три точно платить придется, а может быть и больше. Но что поделать. Без своих информационных сетей — ни шагу в этом мире».

— Согласен. Но ежемесячно будете представлять мне отчёт по расходу средств. Берётесь?

— Да, мистер Дебс, — кивнул Розенбах. — И мы можем уже сейчас проверить степень вашего восторга, если желаете.

— В каком смысле? — удивился Солано.

— Завтра состоятся торги арестованного имущества «Майрон Стэнли и компания». Они были крупнейшим производителем железных печей в США. Но им не хватило осторожности. Они оказались должны большие деньги — и суд признал их банкротами. Здесь, в Нью-Йорке, под арестом находится их крупный склад с товаром и, самое главное, — хорошо оборудованная слесарная мастерская. С паровой машиной. То, что вы и хотели найти.

— Очень интересно, — сказал он спокойно. — А откуда ты знаешь?

Про их банкротство много писали. Заседание суда назначено было еще неделю назад. А то, что у них мастерская хорошая, я лично видел. Я на этот склад наниматься пытался.

— Тогда первое тебе задание. Узнай точное время аукциона. Узнай состав лота. Чтобы кота в мешке не купить. И если я буду доволен… — он сделал паузу, — разумеется, я тебя не обижу.