Пасынок

Кулон

— Мне нравится твое лицо. — Раздавалось практически над ухом. Криста зажмурилась, и тяжело выдохнула, ощущая на своей мочке горячий мужской язык. — И тело нравится. Ты красивая. Самая красивая, добрая, самая потрясающая.

Ей полюбился этот диван. Он был мягким, удобным, а еще, как выяснилось, на нем могли без труда поместиться двое. С него не хотелось вставать. Девушка медленно выдохнула, облокотившись спиной на своего пасынка. Его руки блуждали по телу, иногда сжимали грудь под чистой белой футболкой. Солнце садилось.

— Мы поедем кататься сегодня? Дашь мне руль? — Она хитро прищурилась. В таком состоянии Нил на все согласится. И куда угодно поехать, и отдать руль, и сделать практически что угодно.

— Конечно. — Мужчина на автомате кивнул. Он немного повел руку в сторону и случайно сорвал с шеи мачехи тонкую цепочку с крупным деревянным медальоном. Раздался тихий звук удара о пол.

— Стой!! — Ллейст встрепенулась, раскрыла глаза, и тут же слезла с колен. Зрачки метались по полу, в поисках медальона, но тот, судя по всему, закатился под диван.

— Что такое? Это что-то важное? — Кайзер, казалось, “трезвел”. — Все в порядке?

— Важное. — Она стала нервно осматриваться, дыхание учащалось. — Нужно найти.

— Ладно, хорошо, конечно. Извини. — Нил сдвинул брови, выдохнул и поднялся. Криста опустилась на колени, заглядывая под мебель, молодой человек на секунду задумался, и опустился вслед за ней. — Он… тебе нравился?

— Типа того. — Вампирша отчужденно кивнула. В глазах читалась очевидная нервозность на грани страха.

— Чего ты так распереживалась? Твой кулон тут, дома, просто укатился, сейчас найдем. — Мужчина улыбнулся. — Ты купила его в дороге? С ним… связаны какие-то воспоминания?

— Сложно объяснить. — Взгляд становился грустным. — О! Кажется вон он! — Она потянула руку под диван, и достала оттуда уже открытый медальон. Вновь в зрачках мелькнул страх, послышался тяжелый, отчужденный выдох.

— В нем что-то было? — Осторожно спросил Кайзер. — Не переживай, сейчас все найдем. А… а что мы ищем?

— Ну. — Лоб потел, глаза по-прежнему носились по полу. Она явно не могла решить, говорить ему, или же нет. Мешал то ли стыд, то ли… что-то еще. Нил украдкой смотрел ей в лицо, затем молча продолжил осматривать пол вокруг. Неловко, значит, неловко, он не собирался давить. Когда он давил, это ничем хорошим не заканчивалось, никогда.

В углу, в тени дивана что-то блеснуло. Мужчина сдвинул брови, присмотрелся, затем протянул руку. В руках оказалось тонкое, блестящее кольцо с синими сапфирами. Брови сами собой поплыли вверх, непонимание на лице сменялось чем-то вроде шока.

— Ты его сохранила. — Хрипло сказал он, рассматривая камни. — Ты… ты сохранила.

— Нашел!! — Криста резко подалась вперед, выхватив украшение из рук пасынка. Щеки, шея пятнами продолжали краснеть, дыхание все учащалось. — Ну я… как бы… вообще… Когда ты уехал, это кольцо — все, что у меня осталось в память о тебе. Ты столько на него работал, чтобы подарить мне, ты его хранил, ты. — Она зажмурилась. Ресницы, почему-то, мокли. — Это кольцо — самое дорогое, что у меня есть. Иногда я на него смотрела, и мечтала, что грани камней покажут мне, где ты. Как ты. Когда я искала тебя по стране, оно меня успокаивало, потому что иногда мне казалось, что я… попросту сошла с ума. Что никакого Нила в моей жизни никогда не было, что я его придумала, а теперь ищу несуществующий мираж. Раз за разом, из города в город, из штата в штат… никто не видел твое лицо. Только эта вещь напоминала мне, что я ищу настоящего человека. Человека, который меня… любил. Я считала эти камни своими талисманами. Через них я… чувствовала твое тепло. Можешь считать меня сентиментальной дурой, ты, наверно, будешь прав. Но они согревали мне сердце. Спасибо тебе… за такой подарок.

— Вот как. — На лице мужчины все еще читался шок. Он смотрел то на кольцо, на вампиршу, и никак не мог найти, что сказать. Сердце глухо билось в груди, и что-то теплое разливалось по телу. Такое теплое, похожее на смесь счастья и возбуждения. — Ну а… что теперь? Что ты мне теперь ответишь? Это обручальное кольцо, Криста. Ты готова его принять?

— Да. — Прошептала она онемевшими губами. — Готова. — По спине по-прежнему гулял озноб, и с каждой секундой усиливался.

Ллейст безотрывно смотрела ему в лицо. В такие же синие, как камни, глаза. На бледные, гладко выбритые скулы, прямой нос и квадратный подбородок. Девушка так хорошо помнила эти черты, что они, буквально, въелись в подсознание. Они менялись с годами у нее на глазах, становились резче, острее, взрослее. Приобретали статичный взрослый вид, а потом и вовсе замерли во всей своей красоте. Этот человек стал такой огромной частью её жизни, что, казалось, если его из нее убрать, эта жизнь рассыплется ко всем чертям. Мысли о нем заполняли голову даже тогда, когда его не было рядом. Какой смысл отталкивать от себя то, что хочется слышать, видеть, чего хочется касаться? Мужчина медленно моргал, а вампирша ловила взглядом движения черных ресниц.

Он взял её за горячие щеки прохладными ладонями, и Криста чуть вздрогнула. Осторожно приблизился, накрывая её губы своими. Сердце моментально опустилось в живот, по коже в очередной раз прошла волна холодного озноба. В рот протискивался язык, становилось тяжело дышать.

— Я буду беречь тебя так же, как ты берегла это кольцо. — Отстранившись, мужчина чуть-чуть улыбнулся. Забрал из рук мачехи украшение, на котором не было ни одной, даже крошечной царапинки, затем медленно надел его на её безымянный палец. — Обещаю.

— Я боялась, что его у меня украдут. — Голос дрожал. — Поэтому носила в не примечательном деревянном кулончике. На кулон… никто не обращал внимания.

— Моя милая, сентиментальная Криста. — Кайзер обнял девушку, и сильно прижал к себе. — Я тебя люблю. Если с ним что-то случится, не волнуйся, закажем точно такое же. — Он сам не понимал, отчего так говорил, ведь сам был таким же сентиментальным. Сам ощутил едва не удар тока, когда понял, что лежит там, в углу. Внезапный скачок пульса, за которым последовало глубокое сбитое дыхание. Теперь любое украшение Нил мог купить по щелчку пальцев, а на то беспросветно работал несколько лет, чтобы у его женщины было не хуже, чем у актрис с ковровой дорожки. Не хуже, потому что его женщина лучше их всех вместе взятых.

— Мне нравится это. — Она, почему-то, едва не рыдала. Ощущался запах чистой рубашки мужчины, сухое, сильное тепло от тела. — С ним ничего не случится. Больше я ни по каким гетто не поеду.

Кайзер с улыбкой кивнул. Солнце продолжало садиться, один за одним в окнах загорался желтый вечерний свет. Девушка почувствовала, как на голову опустилась тяжелая мужская рука, которая осторожно её гладила.

— Ты правда милая. — Прохрипел молодой человек. — Просто невыносимо милая. Можно тебя раздеть?

— Можно. — Она тяжело выдохнула, глядя на его подбородок.

Ему можно. Можно раздеть, можно смотреть, можно гладить, облизывать, и даже кусать. Однажды на её голову упал не по годам взрослый, отчужденный мальчик, которому теперь можно все. Теперь он крупный мужчина с низким хриплым голосом, с тяжелой, слегка безумной улыбкой. “Я тебе помогла” — пульсировало в голове, отчего Криста стыдливо выдохнула. “Я тебя вырастила, и я могу забрать тебя себе. Мой. Любимый мой”.

— Твой. — С улыбкой сказал Нил, словно прочел её мысли. — Только твой. — Он наклонился, коснувшись губами прохладной женской шеи, затем резко потянул её на себя, прижимая к твердой возбужденной промежности.

Солнце скрылось. Пробки постепенно рассасывались, жара сходила, пыль оседала на сухой асфальт. Становилось прохладно, и эта прохлада сквозняком залетала в комнату. В какой-то момент Кайзер непонимающе поднял брови, и посмотрел на темнеющее небо, где одна за другой проступали звезды.

Иногда, во время напряжения он кусками видел будущее, даже если это напряжение — сладкая истома.

— Что-то не так? — Осторожно спросила Ллейст.

— Да я так. — Молодой человек прикрыл глаза. — У тебя, случайно, нет подруг блондинок?

— А почему ты спрашиваешь? — Ллейст непонимающе подняла глаза. — Нет, у меня как-то вообще нет подруг. Раньше были, но потом я стала вампиром, и, как-то… гулять со мной по ночам никто не захотел. Я не могла составить им компанию днем, а они не могли составить компанию мне после заката.

— Вот как. — Нил сочувственно вскинул брови. — Извини, наверно, неприятный был вопрос. Не бери в голову, ничего важного.

— Нет, скажи уж, мне интересно. — Она слегка нахмурилась. — Ты что-то видел? Что, расскажи?

— Тебя. — Он довольно улыбнулся и зажмурился. — Как ночью ты шла за покупками с какой-то блондинкой, потому и спросил.

— И что мы покупали? — Криста прищурилась.

— Игрушки. — Задумчиво ответил Кайзер. — Ладно, иди сюда. — Он взял вампиршу в охапку, прижимая к горячему телу, под ребрами которого по-прежнему громко билось сердце.

— А если ты попытаешься увидеть что-нибудь целенаправленно, выйдет? — Девушка недоуменно похлопала глазами.

— Нет, не выйдет. — Мужчина вздохнул. — Я вижу будущее совершенно случайно, кусками, иногда полезно, иногда не очень. Забудь ты об этом, я тебя столько тебя ждал. — Объятия становились все крепче. — Ночью работают какие-нибудь свадебные салоны? Ты готова примерить платье? — Его руки вцепились в футболку, и стали её задирать. Гладить мягкую кожу живота.

Вампирша закрыла глаза. “Я сплю со своим пасынком” — стучало в висках. “Ему больше тридцати лет, я с ним сплю, и мне это нравится”.

Сейчас она с горечью признавала, что давно воспринимала Нила как взрослого человека, и даже его побаивалась. Как собранного, сосредоточенного мужчину, который всегда знал, чего он хотел. Еще четырнадцатилетним мальчиком Кайзер был мужчиной больше, чем те, кто ей встречался раньше. После того, как он едва не умер у нее на глазах, флер мнимой ответственности над ним окончательно рассеялся, превратился в старый мираж. В воспоминания о мираже, которые Ллейст, в общем-то, придумала сама.

Она придумала себе, что он нуждался в ней, как в наставнице. Придумала, быть может, от невероятного одиночества, а, может, от желания быть кому-то нужной. Этот саркастичный мальчик был прав. Он заботился о ней больше, чем кто-либо. И кому, как ни ему, подарить после всего… себя.

Вампирша, не задумываясь, легла спиной на прохладный пол, с красным лицом задрала короткую черную юбку, и развела ноги в стороны. Молодой человек тут же над ней навис, расплываясь в широкой тяжелой улыбке. Она приглашала, от этого он ощущал мурашки на горячей спине. Сколько лет ожиданий ради того, чтобы мачеха развела перед ним ноги, чтобы закусила губу и зажмурилась. Этого стоило ждать.

— Ну что, попробуем кого-нибудь сделать? — Улыбка становилась все шире, послышался скрежет молнии на ширинке. — Мальчика, девочку? Или сразу обоих?

— Я вампир. — Ллейст отвела глаза. — У меня не может быть детей.

— Почему? Твое тело юное и гибкое. В тебе есть кровь, хоть и своеобразная. Помимо меня ты спала с себе подобными? Нет, не спала. — Он явно смаковал последние слова. — Значит, мы будем пробовать.

На матовой коже члена проступали заметные вены. Девушка украдкой на него смотрела, в очередной раз ощущая омерзительно пошлое, тянущее чувство внизу живота. С тех пор, как они вдвоем вышли из леса, где на обочине дороги прятался заброшенный мотель, ей стало все равно. Правильно она поступает? Нет? Какая разница, кто ей судья? Нил заставлял её краснеть. Заставлял сердце биться чаще, а сердце биться чаще, будто она снова студентка. Хотя внешне Криста от студентки тоже мало отличалась.

Может, стоило давно признать себе, что ей было не все равно, как он на нее смотрел. Что, годами засыпая в своей старой одинокой квартире Ллейст часто думала о том, как бы сложилась её жизнь, если б она поступила иначе. Если бы тогда, вместо того, чтобы уехать из Лос-Анджелеса… вампирша бы ему кивнула. Если бы тем утром совсем иначе встретила пасынка в широком номере дорогого отеля.

Тогда ей казалось, что она так не сможет. Что это противоречит… всему.

А теперь казалось, что не сможет никак по-другому, нежели так, как есть сейчас.

Криста вцепилась ногтями в его спину, когда почувствовала головку на стыке влажных половых губ. “Ты всегда был моим” — звенело в голове. “С тех пор, как мы встретились, ты был только моим”.

Мужчина медленно вошел, после чего послышался тихий хриплый стон. Мерные хлюпающие звуки в одночасье заполнили комнату, внизу сладко тянуло, и хотелось большего. Вампирша стыдливо отвела лицо в сторону, губы дрожали, а ноги начинало сводить от желания как можно шире развести их в стороны. “Да что ж ты такой огромный” — шептала она, уставившись на ключицы пасынка, которые были прямо перед её глазами. Тот схватил лежащую на полу женскую руку, и переплел между собой их прохладные сухие пальцы.

Ллейст слышала, как он тяжело, хрипло дышал, иногда стискивал зубы, иногда, на пару секунд, замирал, затем продолжал снова. На бледной коже лба выступало несколько прозрачных капель пота.

“Продолжай, пожалуйста. Продолжай” — сипела девушка, пока глаза закатывались сами собой, сами собой подгибались пальцы ног.

В какой-то момент движения становились рваными, рефлексивными, быстрыми и глубокими. Криста открыла рот и выгнулась, ощущая, как горячей, вязкой влаги внутри становилось все больше. Она заполняла до краев, заставляла ресницы дрожать, а тело сводило спазмом от блаженства. Иногда оно тоже вздрагивало в тяжелых оргазменных конвульсиях. Темные волосы чуть прилипали к лицу, все внутри постепенно расслаблялось.

Ллейст неловко думала, слышали ли их соседи. Так или иначе, сегодня ей было плевать. Её пасынок — её мужчина. И особо никто, кто их окружал, об этом не догадывались. Для них время теперь остановилось, постепенно те, кто подозревал меж ними родительскую связь, канут в небытие уходящих лет. В какой-то момент мир будет знать их как мужа и жену, и никак по-другому.

— Нил!! — Девушка тяжело выдохнула, сомкнув тонкие веки. Из-за такого внезапного тона молодой человек поперхнулся чаем, отвлекся от книги, и поднял зрачки на Кристу. Кухня все еще была почти пустой, здесь был приличный мебельный комплект из белых шкафчиков, встроенной плиты и посудомойки, но все равно чего-то не хватало. Например, пресловутых штор на окнах, стола в обеденной зоне, и попросту тарелок с вилками. Их было всего две, Кайзер наспех купил два блюдца, но на этом, пока что, все. В целом, кухня-столовая выглядела очень пустой, а светло-бежевые обои только усугубляли положение. Возле панорамного окна стояло лишь одно кожаное светло-коричневое кресло, на котором, уткнувшись в книгу, сидел полуголый хозяин квартиры.

— Да? Что? Что такое? — Казалось, мужчина слегка занервничал. — Что-то случилось?

— Однажды я подарила тебе мешок денег, а ты отказался. — Взгляд потемнел. Ллейст сжала в руках старую-старую черную сумку, медленно подошла, и поставила её перед пасынком. — Я приняла твое кольцо. Я выйду за тебя замуж. — Она поджала губы. — Теперь твоя очередь. Прими мой чертов подарок. Я тебя люблю. И все эти годы я берегла это для тебя. Делай с ним, что хочешь, хоть в окно выкинь, но это — твое.

Кайзер медленно поднял брови. Пару секунд обдумывал услышанное, затем с улыбкой ответил:

— Хорошо. Хорошо, конечно, спасибо. Ты столько лет копила их для меня, прости, что не ценил твой труд. — Он отставил чашку с чаем на башню из книг возле кресла, и жестом пригласил к себе на колени. Сперва Криста в замешательства отстранилась, но потом, все же, осторожно присела. — Прости, что обидел тебя в прошлом. Мне за жизнь никто никогда не дарил таких подарков. — Мужчина прислонил вампиршу к себе, коснувшись щекой чуть всклоченных волос.

— Ты это серьезно? — Казалось, она не верила в то, что слышала это. — Правда? Серьезно??

— Безусловно. — Нил кивнул. — Я тебя очень люблю. Спасибо за все, что ты для меня сделала. И прости, что был таким дураком.

Он вновь улыбнулся себе под нос. Почему бы… почему бы и нет. Все равно завтра Кайзер купит ей машину на сумму в два раза выше той, что пылилась в этой старой сумки. А сегодня любимой женщине будет приятно. Ради этих денег она годы рвала жилы, и молодой человек чувствовал нужду и долг отнестись с уважением к её подарку, к её чувствам. В конце концов, ему правда никто и никогда не дарил таких подарков.