Пасынок

Праздник возраста

* * * 13 лет назад

Она больше не заикнулась о том, чтобы пригласить Криса в дом. Встречалась с ним… иногда в городе, иногда у него дома, иногда в такси во время работы, и двое катались по ночному городу. С тех пор, как Нил узнал о природе своей опекунши, жить, в какой-то мере, стало проще. Еды стало больше, парень всегда знал, где и как её найти чуть ли не посреди ночи. Кивал и улыбался, прикрыв глаза.

Он рос. Неизбежно. Неотвратимо. Постоянно. Рос, и все больше походил на мужчину, нежели на угловатого подростка. Криста даже не поняла, в какой момент, глядя на пасынка, видела его грудь вместо лица. Чтобы посмотреть ему в глаза, нужно было задирать голову. «Мой помощник» — довольно бубнила она, со стороны глядя на молодого человека. Пасынок, которым можно было хвастаться. Высокий, статный, широкоплечий. Чем старше он становился, тем меньше подначивал Ллейст, и все больше смотрел с каким-то странным, добрым снисхождением.

«Ты вырос, мой милый, добрый мальчик» — напоминала она сама себе, глядя, как он одним жестом доставал застрявший на дереве мяч местных детей. Вырос. И все странности, все ссоры, все намеки как будто остались в прошлом. И свой Эдипов комплекс, Нил, казалось, перерос. Криста больше не чувствовала в нем угрозы, не видела того точащего прозрачного флирта, что был годы назад, и который едва удавалось сгладить. Флирт, который ввергал в ужас.

Правда, подружку на знакомство парень так и не привел. По правде, вампирша даже не знала, есть ли она у него, но подозревала, что есть. Хотела верить, что есть. Иногда он, вечерами, пропадал, затем приходил домой измотанный, но счастливый. Что это были за встречи? Как ни билась, Ллейст не узнала. Однако, все же, очень ему доверяла.

Иногда она порывалась сказать, что у нее уже несколько лет есть мужчина, с которым они то сходятся, то расходятся, но, в целом, поддерживают романтические отношения. Порывалась, но в последний момент, почему-то, замолкала, словно боялась, что в нем опять взыграют остатки подростковой ревности.

Выпускной парня из школы совпадал сразу с несколькими датами. Во-первых, у него вот-вот настал бы день рождения, к которому Криста готовилась всю его жизнь. Готовилась, чтобы подарить мешок с деньгами. Стать, наконец, хорошим опекуном, улыбнуться, и сказать: «ну вот, милый, ты можешь стать тем, кем ты захочешь, я же обещала». А во-вторых нужно было сдавать экзамены в университеты. Девушка знала, что парень поступит. Обязательно поступит. По-другому и быть не могло.

Солнце медленно исчезало за горизонтом дешевых коротких многоэтажек. Гудели провода, которые черными линиями пересекали закатное небо, щебетали птицы, затем резко пролетали мимо. Нил опять куда-то запропастился, но это не меняло того факта, что его мачехе нужно на работу. Мечта её воспитанника практически выполнена, пришла пора отправляться за новой. Таксовать, например, на квартиру. На давно желанный переезд.

Не так давно Крис обновил машину, вполне возможно, теперь можно будет таксовать вдвоем. Брать заказы, затем, через пару часов встречаться на заправке и пить кофе. Почему-то… девушке это казалось очень романтичным. Почему-то.

Скрипнул замок старой двери, и Криста едва не подпрыгнула, затем облегченно выдохнула и пожала плечами.

— Привет, милый, рано ты сегодня. — С улыбкой крикнула она, поправляя ворот голубой рубашки перед зеркалом в старой ванной.

— Доброй ночи. — Раздался тихий, низкий голос. — Голодная?

— Нет, совсем нет, но спасибо, что спросил. — Довольная Ллейст вышла в коридор, и с ног до головы осмотрела фигуру парня. — Ходил заниматься? Скоро плечи в дверь перестанут влезать. — Она развела руками.

— И это тоже. — Ответил молодой человек, но длинные темные волосы падали на лицо, и Криста не смогла рассмотреть его выражение. Мало того, в сумерках оно практически растворялось.

— Ты решил, как отметить твое совершеннолетие? — Взгляд становился хитрым. — Времени осталось всего-ничего. Хочешь пригласить кого-нибудь? Я, если хочешь, могу уйти на день, чтоб не мешать.

— С тобой буду отмечать. — Вновь раздался спокойный низкий голос. — Не таксуй в мой праздник. Хорошо? Пусть это будет моим подарком.

— А, ну, хорошо, конечно. — Ллейст неловко отвела глаза. На самом деле подарок для него был намного, намного дороже. — А никого из друзей не хочешь позвать?

— Нет. — Парень закинул волосы назад, затем завязал их в тугой, довольно длинный хвост. Тусклый сумеречный свет едва ловил очертания его скул, прямого носа. — Где швабра? Хочу прибраться к твоему приходу.

— Я её на балкон выставила, чтоб просохла. — Криста замялась.

— Хорошо. — С неизменным спокойствием ответил Нил и скрылся в комнате. Иногда вампирша удивлялась, когда и как давно у него появилось такое самообладание. Когда он успел стать еще более немногословным, и…

…почему она не заметила, что он вырос? Что его шея в обхвате наверняка шире её бедра? Да и его рука, наверно, тоже…

— Милый, ладно, я пойду. — Ллейст неловко помахала рукой пустому дверному проему. — Утром увидимся

— Береги себя. — Глухо ответил пасынок и тут же услышал, как хлопнула входная дверь.

Она ушла. Как и каждый день, как и всегда. А у него в планах… освежить квартиру, приготовить пасту и лечь спать. Может, полистать перед сном научные статьи о некоторых спортивных добавках.

Со странной улыбкой молодой человек подошел к окну на балконе, затем настежь его раскрыл, ловя остатки дневного света. Действительно, до его совершеннолетия пара дней. Пара дней до момента, когда он, юридически, станет мужчиной. Только оставаясь наедине с самим собой, он иногда признавал, что нервничал. Теперь все будет иначе. Все, что бы ни было. Абсолютно все.

Нил порылся в кармане черных плотных джинсов и достал оттуда небольшую, красную, бархатную коробочку. Медленно её открыл и слегка прищурился. На тонком, изящном золотом кольце поблескивали несколько крупных синих камней. Их держали золотистые завитки, которые напоминали то ли лепестки цветов, то ли старинную роспись, только объемную. Вокруг синих камней, словно роса на лепестках, блестели мелкие прозрачные камешки. «Похоже на её глаза» — с нежной улыбкой думал он, рассматривая обручальное кольцо. Понравится? Нет?

Два с половиной года вечерних подработок сейчас лежали в его ладони, все ради того, чтобы в заветный день сказать ей три слова. «Будь моей женой». Достаточно с него роли воспитанника. Достаточно… этого странного, ежедневного театра, теперь все будет иначе. Он хотел свой подарок на день рождения. Вот только… «В подарок я хочу тебя» — парень раскрыл глаза и тяжело выдохнул. Последний свет скрывался за горизонтом, и камни на кольце переставали его преломлять. Нил захлопнул коробочку, и вновь сунул к себе в карман. Нетерпение мешалось с нервозностью. Сердце тяжело билось в грудной клетке. Молодой человек грустно ухмылялся сам себе, затем взял швабру и вновь вернулся в квартиру.

Однажды он перерастет её, и она это знает. Так пусть… это время настанет в браке. Пусть он в браке станет тем, о ком она мечтала всю свою жизнь. Образом, о котором Криста наверняка фантазировала на ночь. В планах было выучиться и заработать на новое жилье, где-нибудь в центре. На большую, просторную квартиру, возможно, двухъярусную. Заработать… ей на машину, такую, чтоб она ездила, и чувствовала гордость и удовлетворение, а не смущение и стыд. На мелочи, на вещи, на любые хотелки. Летучая мышка должна чувствовать, что не ошиблась в выборе. Что рядом с ней в самом деле мужчина её жизни.

Нил кивнул сам себе. Их счастье, казалось, только начиналась.

Когда он проснулся и понял, что ему восемнадцать, лишь со вздохом улыбнулся, прикрыв глаза. Восемнадцать. Нил, официально, мужчина. Может делать, что захочет. Пойти учиться, работать, пить, курить, что угодно.

Или жениться. Судя по звуку, Криста возилась на кухне, а, судя по запаху, пыталась что-то приготовить. Мясо, и… помимо жаренных стейков, пахло сахаром. Она готовила торт? Для него? Парень усмехнулся. Приятно. Но настоящее застолье он планировал устроить вечером. Вложить ей в руку кольцо, затем начать стягивать с неё рубашку. Он же имеет право поиметь свою невесту? Имеет право… первой ночи? Внизу живота все предательски напрягалось. Еще рано. Солнце… должно скрыться за облаками.

Сколько лет он уже мечтал об этом? Наверно, с момента, когда понял, что может возбуждаться. Её, с красными от постоянных закусываний губами, представлял голой, тяжело дышащей. Иногда представлял её привязанной к стулу. Представлял возможность… сделать с ней что угодно. А иногда просто голое тело и уютную постель. По-разному.

Через пару минут раздались шаги. Затем тихий шепот из-за двери:

— Нил? Нил, ты проснулся?? Доброе утро, именинник!

— Как ты узнала? — С усмешкой переспросил он, накинул на крепкое полуголое тело одеяло и перевернулся на спину. — Да-да. С днем рождения меня, и все прочее. Иди сюда, обниму.

— Дорогой мой. — Девушка светло улыбнулась. — С Днем Рождения! Оденься, и буду обнимать. Я тебе приготовила завтрак, и кое-что еще.

— Ну хоть раз в год. — По-доброму подколол он, но тут же выдохнул и продолжил. — Спасибо. Мне приятно, очень. — Парень, все же, медленно поднялся и накинул черный хлопковый халат. — Все, я одет, можешь обнимать.

Вампирша медленно заглянула в комнату, затем подошла, неловко осмотрела пасынка с ног до головы, и так же неловко приобняла. Тот растянулся в довольной улыбке, сжав её в сильных, крепких объятиях.

— Люблю тебя, Криста. — Как бы невзначай бросил молодой человек.

— Я тебя тоже люблю. — Она кивнула. Горячий и напряженный, как и всегда. — А еще… еще у меня для тебя есть подарок.

— Ты — мой лучший подарок. Не стоило тратится. — Он пожал плечами. И, хотя то не было заметно, ему было крайне приятно это услышать.

— Сейчас. — Ллейст засуетилась, затем достала из-под старого кресла, из которого едва не лезли пружины, такую же старую потрепанную походную сумку. В какой-то момент деньги перестали вмещаться в коробку из-под обуви. — Ну… вот. Это тебе, милый, загляни внутрь. — Она неловко протянула сумку Нилу и с красным от смущения лицом уставилась на пол. — Хочу, чтобы твоя жизнь была самой лучшей. Проживи её не так, как я. Будь счастлив.

Парень слегка сдвинул брови. Он, почему-то, ранее считал, что в этой сумке какие-то старые вещи Кристы. Личные, или вроде того, сложно было предположить факт наличия там подарка. Ручки оказались довольно тяжелыми, молодой человек порывистым движением расстегнул молнию, и лицо медленно начало меняться. Вытягивалось, а улыбка пропадала.

Деньги. Много денег, несколько сотен тысяч долларов, судя по объему и по весу. По спине ползли странные, неуютные мурашки, тело наполнялось негодованием, которое сменялось ни сколько благодарностью, сколько… пустотой. Затем, пустоту медленно вытесняла беспричинная злоба. Она копила эти деньги много лет. Понятно, почему. Понятно, зачем и почему.

Мерзкое, липкое чувство расползалось в душе, как болезнь. От него тошнило, столь сильно, что сумку хотелось вышвырнуть в окно и закричать: «я тебе не сын!!», потому что сейчас, в эту самую секунду он в самом деле чувствовал себя не больше, чем просто пасынком. Подростом, которому добрая мачеха-одиночка копила деньги. Руки мерзли и потели, губы вытягивались в нитку. Самое низкое, что Нил мог себе представить — это принять от Кристы деньги, и вот, это происходило. Он что, выходит, зря участвовал в бесчисленных олимпиадах? Зря выбивал стипендию одаренного, чтобы покрывать ею большую часть учебных затрат, а остальное добивать на подработках?

Женщина не должна годами копить на своего мужчину. Женщина не должна с улыбкой протягивать ему мешок денег.

— Что, что-то не так? — Ллейст неловко подняла глаза.

— Криста, я не могу принять этот подарок. — Сдавленно ответил молодой человек, стеклянными глазами глядя на связки купюр.

— Что? Почему? — Она начинала нервничать. — Почему не можешь? Это твой университет. Твоя профессия, твой стартовый капитал, если захочешь открыть дело.

— Нет. — Сквозь зубы цедил Нил. — У меня грант. Криста, у меня грант.

— Ну так чудесно. — Вампирша подняла брови. — Ты сможешь быстро открыть свое дело, может даже на последних курсах университета. Я помню, ты так хотел… у тебя было столько идей.

— Да, но я не просил твоей помощи. — Сдавлено рычал парень. — Мне не нужна твоя помощь.

— Но… но это подарок. — Ллейст заметно растерялась. Глаза скользили по полу, и иногда вздрагивал подбородок. Казалось, она готова была заплакать. Он видел это. Видел, тяжело вздохнул, затем опустил голову.

— Ладно. Ладно, подарок, так подарок, не расстраивайся. — Нил попытался выдавить из себя улыбку, но выходило откровенно плохо. — Лучше бы ты подарила мне новую игровую приставку. — Послышалась тихая усмешка. — Взял бы её с собой в университет. Думал бы о тебе, пока отдыхал после работы вечерами.

Криста прикрыла лицо рукой. Все же, нервны треснули, и по щекам потекла прозрачная соленая вода. Девушка покачала головой и тут же её опустила, стараясь скрыть свой приступ. На самом деле царапающее чувство выворачивало наизнанку, было так обидно, что хотелось исчезнуть. Куда-нибудь спрятаться. Столько лет стараний, ради того, чтобы услышать: «мне не нужна твоя помощь»? Парень, вроде бы, был благодарным и добрым, но, похоже, не сегодня. Он не знал, чего ей дались тысячи ночей, и как ей хотелось исполнить мечту. Его мечту, мечту единственного близкого человека за столько лет.

— Не расстраивайся. — Он наклонился, бросил сумку и обнял мачеху. — Не расстраивайся, ну, ну что ты. Разве это плохо, скажи? Столько лишних денег. Давай… давай тогда уж вместе решим, на что их тратить. Ты только не плачь, Криста, только не плачь. Все же хорошо. Криста… что ты там приготовила? Я хочу посмотреть, я голоден.

Она несколько раз кивнула, вытирая слезы с красного, слегка опухшего лица. Пасынок поглаживал её по голове, стараясь заглянуть в глаза, но Ллейст вечно их прятала, чтобы не разреветься снова.

— Мясо… пожарила, и тортик. Тортик сделала. С персиками, как ты, ну, любишь.

— Спасибо. — Он вновь прижал её к себе с тяжелым вздохом, но стиснул зубы и зажмурился, все же, заговорив вновь. — На самом деле у меня для тебя тоже есть подарок. Я хотел дождаться вечера, но, раз все так, я отдам тебе его сейчас.

— Для меня? — Непонимающе переспросила Криста.

— Да. — Молодой человек выпустил её из объятий и подошел к неуклюжей, светлой, прикроватной тумбе, что стояла у изголовья дивана, где хранил свои вещи. Отрыл верхний ящик, затем что-то оттуда достал, и закрыл вновь. На секунду Ллейст показалось, что он медлил. Нервничал, или же смирял в себе какие-то чувства. С напряженным видом Нил вернулся, взял руку девушки и вложил в неё открытую красную коробочку.

— К черту деньги. — Сдавленно сказал он. — Будь моим подарком сегодня. Выходи за меня замуж.

— Что? — Прошептала Криста. В горле моментально вырос ком, на какое-то мгновение она едва не потеряла равновесие. Из коробочки на вампиршу смотрело изящное обручальное кольцо с тремя сапфирами, которые великолепно преломлялись на свету. Рядом поблескивали хаотичные прозрачные камни, судя по всему, бриллианты. — Где… ты это достал?! Сколько это стоит??!

— Какая разница? — Парень улыбнулся. — Нравится? Оно твое. Выходи за меня.

— Но… ты… я думала ты… — В горле першило. Пальцы дрожали. Глаза с таким страхом смотрели на ювелирное изделие, словно это было не кольцо вовсе, а осколочная граната. — Я думала ты перерос это… перерос…

— Перерос что? — Молодой человек прищурился. Казалось, что он начинал нервничать.

— Ты не можешь на мне жениться, Нил. — Тяжело дыша, ответила Ллейст. — Я не могу его принять, это невозможно. Прости меня, прошу, но это… это невозможно. Я не могу выйти замуж за тебя замуж. — Она попыталась вернуть украшение, но парень стоял, как вкопанный, не двигаясь с места. Глаза становились стеклянными, в них исчезала радость, оставалась лишь пустота, которую медленно начинала заполнять убийственная ярость. Обида.

— Издеваешься? Почему? — Едва выдавил из себя он. — Раз ты меня любишь, выходи за меня замуж.

— Я не люблю тебя в том смысле, в котором тебе нужно. Я помню тебя еще ребенком. — Она начинала дрожать. — Я тебе помогала, содержала, растила. Крошечного, маленького…

— Заткнись. Просто заткнись. — Нил сжал кулаки. Ярость постепенно перерождалась в отчуждение, печаль, но тут же вспыхивала вновь. — Ты меня не любишь, Криста. Ты любишь только себя, и свои наставнические чувства, от которых свихнулась. И все.

Пустота. В какой-то момент молодой человек начал чуть ли не жить мечтой, что, когда встанет на ноги, любимая девушка посмотрит на него, как на мужчину. Посмотрит, у нее… не будет выбора. Обнимет его и скажет: «да», а он ощутит себя самым счастливым человеком на земле. Эта мечта грела перед сном, эта мечта давала силы идти на бесчисленные подработки, олимпиады. «Я стану мужчиной, которого ты полюбишь» — безумно повторял парень, каждое утро глядя в зеркало.

— Милый, я люблю тебя. — Голос дрожал. — Больше всего на свете. Но ни как мужчину. Прости меня, милый. Прости. — Она смотрела на руку, и красная коробочка словно прожигала ладонь. — И я… не могу… и потом, я для тебя слишком взрослая. Слишком старая...

— Твой ответ «нет»?

Криста опустила голову. Ничего не получалось сказать.

— Оставь себе. — Пробормотал молодой человек. — Оно твое. Я покупал его для тебя. Делай с ним… что хочешь. Можешь продать, чтобы не мозолило глаза. — Он стиснул зубы и отвел голову в сторону.

— Нил… — Ллейст едва не рыдала.

— Я не голоден. Ешь сама свой торт.

В тот же момент из кухни зазвонил мобильный. Вампирша отошла на несколько шагов, затем молча вышла из комнаты. Что-то внутри рвалось на куски, хотелось рыдать навзрыд. Иногда тело пробивал тяжелый тремор. Она шла за телефоном словно зомби, возможно, для того, чтобы оставить парня одного. Он не хотел её видеть, и наверняка оттолкнул бы, если бы Криста попыталась его обнять. Оттого что-то внутри рвалось. Раз за разом. На части.

Со стола по-прежнему пахло сахаром. Домашний торт с тремя неуклюжими, но милыми свечками стоял на столе со скатертью, на которой красовался рисунок мерзких фотореалистичных незабудок, а на тарелке с золотистой каемкой лежал остывающий стейк. Рядом все еще истошно звонил мобильник.

— Да? — Мертвым голосом ответила Ллейст в трубку.

— Криста, у меня проблемы! — Затараторил знакомый голос. — Мне нужна помощь, можешь подъехать??

— Крис? — Переспросила она, глядя на пол.

— Или, знаешь, давай встретимся в городе!

— Я не могу. У моего пасынка День Рождения. — Губы по-прежнему дрожали.

— Ну найди время! На час, на два, не больше! Скажи, что в магазин вышла, я не знаю!

— А что случилось?

— Я, по ходу, убил человека. — Глухо, почти неслышно сказал он. — Сбил.

— И… и чем я могу помочь? — Прошептала Криста, раскрыв глаза. — Ты… где ты сейчас?

— Я в парке. — Тихо продолжил он. — У реки возле моста.

— Но… но как так?! А место аварии? Почему ты не на месте аварии??

— Это ты на полном серьезе сейчас спрашиваешь?? — Зарычал мужчина. — Крист, помоги мне. Мне больше не к кому обратиться, моей сестры сейчас нет в городе, они с племянницей уехали на море по горячей путевке.

— А чем… чем я могу тебе помочь?! — Руки вздрагивали от нервного тика.

— Просто приезжай. Я не могу говорить о таком по телефону. Если ты не поможешь, то это конец. — Он бросил трубку.

Глаза носились по кухонному линолеуму, сердце стучало в грудной клетке. Её пронзали то боль, то страх, то стыд. Ллейст неловко выглянула в коридор, и тут же столкнулась глазами с пасынком, который только вышел из комнаты. С холодными и пустыми глазами.

— Милый, я отъеду на час-полтора. — Голос дрожал. — Хорошо? Ты… ты будешь дома?

— Делай, что хочешь. — Так же холодно бросил он. — Мне плевать.

Вновь грудь словно проткнуло ножом. Криста на автомате стала заматывать лицо огромным шарфом, натягивать резиновые перчатки, ветровку и шапку с маской.

— Нил, поешь, пожалуйста, я…

— Отъебись от меня. Куда-то шла? Вот и проваливай. — Едва не рычал он. — Меня в известность ставить не обязательно.

Она проглотила ком, едва не плача. Хотелось броситься к парню, обнять его, несмотря на слова, сказать, что его любят, но для него это все сейчас звучало бы, как насмешка. Девушка взяла огромный зонт, и медленно вышла из квартиры, пока из глаз капали слезы и впитывались в медицинскую маску.

Оставшись в одиночестве посреди пустой квартиры, молодой человек стиснул зубы и сжал кулаки. Да, он её послал. Только что. Хотел собрать сумку и уйти в неизвестном направлении, но что-то мешало. А еще что-то мешало просто забыть о том, что девушке сейчас кто-то звонил. Кто? Как ни старался, Нил не мог перестать об этом думать. Не мог, и, от ярости, со всего размаха ударил стену со старыми обоями.

Он схватил черную джинсовую куртку, накинул на такую же черную футболку, взял ключи и вышел в подъезд. Еще едва доносился гул внизу, Криста еще не успела спуститься. Парень быстро замкнул квартиру и пошел следом, плотно сжав челюсти. Дыхание учащалось. Он не понимал, почему, но все равно за ней шел. Что-то точило внутри, так сильно, что хотелось убивать. Кого-нибудь ударить, увидеть, как брызгает кровь во все стороны.

А внутри ощущалась огромная, ни с чем не сравнимая дыра. Рана, которую прожгла любимая, добрая опекунша, своей наивностью. Своим эгоизмом, своей непревзойденной тупостью. Режущим словом «пасынок».

Как ни странно, сегодня Ллейст решила пойти пешком. Она довольно быстро вышла из двора на тротуар, мимо которого проносились автомобили. Не оборачивалась, не смотрела по сторонам, и не видела, как сзади медленно шел пасынок, со странным безумием глядя ей в спину. Иногда Криста переходила на бег, иногда останавливалась, чтоб отдышаться. «К кому ты так торопишься?» — рычал молодой человек, глядя на её топорщащуюся шапку.

Так же быстро она вышла на мост. Иногда смотрела вниз, но все еще не оборачивалась. Вслед ей смеялись прохожие, кто-то отпускал шутки насчет того, что она перепутала сезон. Кто-то напыщенно обвинял в наркотическом опьянении.

Под мостом кто-то топтался. Нил спустился следом за девушкой, но не пошел прямо под мост, а скрылся среди высоких парковых деревьев. Растворился среди серых стволов и мрачно-зеленой листвы.

Он уже где-то видел это лицо. Этот симпатичный, но неловкий вид, футболку, бриджи. Незнакомец не был некрасивым, но что-то непрерывно отталкивающее исходило от его ауры. То ли фальшивое, натянутое выражение, то ли парень сам придумал эту ауру, потому что ненавидел человека, чей взгляд видел не в первый раз в жизни.

Это же тот. Тот, который пришел с племянницей, сосед сверху. Правда же? Увидев Кристу, он тот же бросился ей на встречу, затем схватил её за плечи и стал что-то активно ей говорить. Она просто стояла, опустив руки, затем, все же, подняла их, и… полезла к нему обниматься? Молодой человек вновь сжал зубы. Обниматься. Так сильно, и так тепло, словно старалась утешить. От напряжения и омерзения у парня искривились губ, в выражении, будто его вот-вот вырвет.

Бледной холодной рукой Нил полез в карман черных джинсов. Достал оттуда телефон, выбрал номер и нажал «вызов». Через пару секунд его мачеха спохватилась и полезла в карман, достала трубку, и поднесла к лицу.

— Криста. — Хрипло заговорил парень. — Я зря не дослушал. Ты где сейчас находишься?

— Я отъехала, по работе. — Раздался взволнованный осипший голос.

— Понятно. — Он усмехнулся. — Я хочу пойти к друзьям, отметить день рождения. Ночевать буду у них. Домой сегодня не жди.

— К друзьям? — Встревоженно спросила девушка, а Нил в очередной раз сцепил зубы, ведь он не знал, насколько правдоподобно звучала такая ложь. У него не было никаких друзей.

— Да. — Холодно и резко ответил он. — До завтра. — Затем повесил трубку, и спрятал телефон в карман.

Она долго смотрела в экран, и, казалось, вытирала глаза. Сзади подошел этот мерзкий человек, который, вроде бы, попытался поцеловать Ллейст в ухо. Сквозь шумящую листву было не очень-то хорошо видно, перед зрачками рябили ветви.

«Ты спала с ним за моей спиной?» — жутко спросил молодой человек, словно сам у себя. «Вот с этим? С нашим соседом сверху? Ты поэтому кинулась его защищать тогда? Шлюха. Дрянь».

Он представлял, как хватал её за лицо, и сдавливал до хруста. Затем швырял её на асфальт, смотрел, как она уползает, потом вновь подходил, и поднимал её за волосы. Как она истошно, мерзко кричит, зовет на помощь своего великовозрастного ухажера, а тот скулит в соседней подворотне и не может нащупать свои яйца. Он представлял, как брал прут от случайного дерева, сдирал Кристе джинсы, заносил его над голыми мягкими ягодицами, а затем в воздухе раздавался свист. И снова визг. Мерзкий, истошный визг такой же мерзкой мрази. Лучше уж детский дом, чем смотреть на это на все. Лучше детский дом, чем вообще встретить её. Наблюдать, как очередной ухажер лапает её талию, лезет, что-то говорит. Как вытрясти эту картину из своей головы, Нил не знал, и все равно, как зачарованный, уставился на тех двоих. Она кивала, поглаживала его по щеке. Вновь обнимала.

«Я тебя ненавижу» — бормотал он себе под нос, представляя, как тускнеют её глаза. Как хрипы беспорядочно вырываются из тяжелых легких. «Ненавижу». Мразь. Ему, который был готов отдать ей время, жизнь, уход, любовь — истерики и вопли, что он сын. А перед соседом-неудачником можно раздвинуть ноги. Удивительно еще, что у него не было отожранного пуза, жены, и двоих детей. «Опущенная мерзкая шлюха» — продолжал повторять парень. Мерзкая.

И такая красивая. Добрая, неловкая, смешная. Милая. Светлая. Бесподобная и нежная, как самая тайная подсознательная мечта. Теплая, мягкая. Похожая на котенка, и… на цветок. На хрупкую незабудку, которая качалась на ветру, под легким сквозняком.

«Чтоб ты сдохла, мразь».

Эти двое медленно подошли к машине, судя по всему, к его машине. Осмотрели её со всех сторон, Криста внимательно осматривала перед, бампер, а незнакомец — зад. В какой-то момент они кивнули друг другу, вновь взялись за руки, и пошли прочь, на мост. Молодой человек засмеялся себе под нос, сунул руки в карманы и пошел следом.

Сработало. «Конечно, гнида, ты не упустишь шанса, если меня не будет дома, да?».

Ллейст понуро смотрела в асфальт. Сердце все еще раздирали горечь и страх, по телу сами собой ползли мурашки. Она смотрела в сторону дома, и глаза сами собой наполнялись слезами.

— Крис, все же. — Хрипела девушка. — Я понимаю, что там никого не было, и это трасса. Но я не уверена, что мы сейчас поступаем правильно.

— У меня будет алиби. — Серьезно сказал мужчина. — Я провел этот день с тобой. Мы гуляли по городу, и все прочее, потом пошли к тебе. Я ехал окольными путями, там нет камер, я это точно знаю. Нас не отследят. Теперь нужно побывать в местах, где камеры есть, и все будет отлично.

— Крис. — Голос дрожал. — Он мог быть жив. Ты понимаешь это?

— Я потрогал его пульс. — Её собеседник поджал губы. — Сам выскочил на проезжую часть, суицидник. Я бы успел затормозить, если бы просто упал, ты меня знаешь. Но он реально бросился под колеса. И что теперь? Мне из-за него сидеть?! Моя жизнь, между прочем, не бесконечна! Как и кошелек! Не бездонный! Даже если я найму адвоката и выплыву, я останусь ни с чем!

— Я не знаю. — Голос дрожал. — Это все равно неправильно. И пульс мог еще быть, просто слабый.

— А кто решает, что правильно, а что — нет?? Я чудом не помял машину, это — дар божий! Этот дебил рухнул под колеса, а я на него наехал! Слегка только подцепил и все, никто не заметит! — Он вытаращил глаза, а Кристаллин отшатнулась. Крис выглядел так, словно говорил не о мертвом человеке, а о случайно сбитой курице, которая вылетела на дорогу из-за забора чьей-то фермы. Словно мужчина эту курицу сбил, но совсем не хотел тратить время на общение с фермером и на возмещение ущерба, хотя и небольшого. Зрачки выглядели мрачными и пустыми, а голос звучал осуждающе. Грубо.

— Ты убил человека. Даже… даже если по неосторожности. Убил.

— Что?! — Разъяренно рявкнул он. — Это просто суицидник, что ты мелешь! Любому могло так же не повезти!

— Ты убил человека.

— Крист, ты больная?? — Тон становился все злее. Словно Крис забыл, что чуть больше часа назад испуганным голосом говорил по телефону тоже самое. — Он сам кинулся, я не виноват!!

— Я тебя не виню. — Ллейст вновь опустила лицо в асфальт.

— Или ты что, мне не веришь?? Ты что, собралась меня сдать?? — Зрачки чернели. — Ты меня предать хочешь, да?

— Нет. — Сдавленно ответила она.

— Ладно. — Мужчина чуть-чуть оттаивал. — Пошли к тебе, раз твой малолетний сожитель все равно слился. Поверчусь перед твоими соседями на детской площадке, там, вроде, тоже камеры.

По небу плыли серые облака. Шумели деревья, иногда на пасмурной реке появлялась рябь. Сквозило. С глади поднимались уточки, затем садились снова. Прямого солнца не было, но Криста все равно пряталась под зонтом, на который косился Крис, правда, вопросов он не задавал. Сказала когда-то, что аллергия на ультрафиолет, ну и черт с ним.

Они действительно шли к дому. Нил с каждой секундой все сильнее скалился, иронично поджимал губы, потирал холодные пальцы в узком кармане. Теперь иногда на него самого косились пешеходы, с нескрываемым шоком глядя ему в лицо. Маньяк? Психбольной?

«Ты даже на мой День Рождения метнулась к нему на свидание, гнида» — цедил он, а слова царапали слух. Это было больно слышать, даже от самого себя.

Парень вопросительно поднял брови, видя, как Криста со своим ухажером отчужденно блуждали по детской площадке. Мужчина натянуто со всеми здоровался, потом присел на узкую желтую лавку, а Ллейст двинулась к дому. «Хочешь проверить, ушел я, или нет, да?» — с ухмылкой подумал молодой человек и склонил голову в сторону. Через пару минут она действительно появилась снова, и он едва не рассмеялся вслух от горечи и обиды. Просто проверяла. Двое скрылись в подъезде.