Пасынок

С ним что-то не так

Чаще всего случается так, что человек говорит одно. Думает другое, а в душе у него третье. В душе, в подсознании… можно ли подсознание назвать душой? Сложно сказать. Оно, по крайней мере, пытается общаться посредству снов, ассоциаций и случайных иллюзий. Значит ли это, что особенно упертые люди могут обманывать себя аж на нескольких уровнях? На словесном, и на сознательном. Но глубже ни у кого нет власти пролезть.

Ночами Кристы никогда не было. Она развозила ночные курьерские заказы, таксовала, носилась по круглосуточным магазинам в попытках что-то купить для своего привередливого пасынка. Днем… она спала. Чаще всего спала. Очень тяжело, беспокойно и мрачно, часто вскрикивая ни с того, ни с сего. Потом ворочалась, укутывалась в колючий серый плед, который Нил накидывал ей на ноги, когда шел мимо.

Футболки и джинсы быстро становились ему малы. И сейчас сквозь ночь на лице читалась странная усмешка, ведь этот забавный факт ощущался особенно остро. В одежде тесно. Хотелось снять, хотя бы, футболку, которая больно резала рукавами молодые спортивные руки.

Он знал, что сейчас она не придет. Не зайдет, не увидит. Сквозь темноту смотрел на лиф из черного полиэстера, держал его в руках и поглаживал большими пальцами. Его не интересовали одноклассницы. Ни одна, ни на процент.

Чашки первого размера. Маленькая, хрупкая грудь. Ему не доводилось видеть девушку голой даже мельком, поэтому парень мог только представлять. Дорисовывать в воображении изгибы тела, тяжело выдыхать, когда перед глазами вставала желанная картина. Тупая, непосредственная, пугливая, странная. Как она вообще умудрилась его спасти? Нил прикрыл веки и поднес нижнее белье к лицу. Все же, половое созревание давалось ему крайне тяжело. Нестиранный лиф еще очень сильно пах телом. Сладко пах. Невыносимо.

Парень медленно вышел в мрачный глухой коридор и пошел в сторону уборной, стеклянными глазами глядя в пол. В ту же секунду ключ в замочной скважине провернулся, а сам замок щелкнул. Он едва успел вытаращиться на дверь, закрыть рукой глаза от колючего света старой лампы.

Из темноты проема слышался тихий смех.

— Он спит уже наверно, мы тогда тихонечко на кухне посидим, хорошо? — Полушепотом говорила Криста силуэту незнакомого мужчины, который был чуть больше, чем на полголовы выше неё. — Я двери закрою, только очень тихо, ладно? — Она застыла на пороге, увидев стоящего в коридоре Нила.

У незнакомца медленно слезала с лица улыбка, как только он заметил подростка. Молодой человек медленно убрал руку с талии его девушки и неловко выдохнул. В коридоре воцарилась гробовая тишина.

— Решила вернуться сегодня раньше? — Сквозь зубы спросил Нил, заводя руку с лифом за спину. — А это кто?

— Это… это мой друг. — Вампирша неловко фальшиво улыбнулась. — Мы вместе в такси работаем. А ты почему не спишь?

— Да, вот, не спалось. — Рычал парень, с ненавистью глядя на внезапного гостя. Тело медленно вязло в приступе внезапной, импульсивной, тяжелой ревности, которая сменялась такой же импульсивной злобой. Манящее до этого момента выражение любимой теперь казалось отвратительно-мерзким, вызывало лишь чудовищное желание схватить за щеки и как следует их сжать.

— Ладно, я, наверно, пойду. — Засуетился мужчина, ощущая, как раскалялся воздух в узкой однокомнатной квартире. — Нормально, завтра тогда увидимся.

— Хорошо. — Разочарованно прошептала Криста, глядя в спину своему гостю. Через пару секунд дверь захлопнулась.

— И кто это такой? — С хриплой яростью спросил Нил. — Ничего не хочешь рассказать?

— Мой коллега. — Она обиженно пожала плечами. — Мы хотели зайти в круглосуточное кафе, но я оставила кошелек дома. Пришлось зайти, и…

— То есть этот утырок даже не заплатил бы за тебя?! — Рявкнул подросток, чуть приблизившись к девушке.

— Каждый заплатил бы за себя. — Та понуро опустила глаза, но тут же сдвинула брови. — Ну а тебе какая разница? Какая разница, с кем я могу ходить в кафе?

— Эта такая шутка, что ли, я не понял? — Лицо перекосила жуткая улыбка. — Я должен хорошо относиться к тому, что ты с третьесортными рыхлыми уродами на свиданки бегаешь? Скажи, неужели никто лучше на тебя даже не смотрит?

— Не смей так со мной разговаривать. — Прошептала Криста и сдвинула брови. — Не смей на меня орать, я тебе не подружка!

— Ты мне не подружка!! — С тем же оскалом опять рявкнул парень. — Ты просто одна недалекая, инфантильная дура, которая однажды возомнила, что может кого-то воспитать! Очнись, тебя саму надо воспитывать!

В ту же секунду в воздухе раздался звон тяжелой, хлесткой пощечины. Нил рефлекторно раскрыл глаза, затем тут же снова сжал зубы. Сперва боль отрезвила, но затем она тот же сменилась новой волной нестерпимой ярости.

— Я сказала не смей так разговаривать со старшими. — Со сталью в голосе произнесла вампирша. — Еще из ползунков не вырос поднимать голос. Иди в комнату, чтоб я больше тебя не видела.

— Ты... — Парень едва не ринулся вперед, порываясь схватить мачеху за запястье, но сжал в руке за спиной пресловутый лиф и отступил на шаг назад.

— Я ушла. Утром поговорим. — Отрезала Криста, затем быстро вышла из квартиры. Тут же раздался сильный хлопок двери и щелчок замка.

— Надеюсь твой дружок уже улетучился. — Тихо сказал Нил в пустоту, безумно глядя на место, где только что стояла девушка. — Потому что, если нет, мне придется его найти. И чуточку… чуточку помочь ему с этим.

Ревность резала тело изнутри. Накатывала, и подросток бесконтрольно сжимал в руке нижнее белье той. Такой тошнотно-раздражающей, и такой… красивой. Мерзкие чувства перемешивались меж собой, раздирали грудную клетку. И без того частое дыхание учащалось еще сильнее. Бить его? Что она о себе возомнила? Его, который кормит и помогает этой импульсивной идиотке?

Пусть попробует ударить еще раз. Пусть только попробует.

Они не разговаривали два дня. Правда, Нил по-прежнему ставил перед ней тарелку супа с тяжелым ударом, а Криста демонстративно ела, отворачиваясь на стену. Ничего словно не изменилось, но в воздухе витало тяжелое мрачное напряжение. Он не извинялся, и она не собиралась. Так и жили.

Иногда девушка стала замечать, что у нее куда-то пропадал телефон. А потом появлялся снова. Вроде бы, в тех местах, где она уже смотрела. Потом среди контактов не получалось найти некоторые номера, которые вампирша была уверена, что записывала. Через подозрительный прищур косилась на пасынка, которой отвечал лишь прохладным равнодушным взглядом. Затем он отворачивался, и делал то, что делал. И так постоянно.

Чем старше Нил становился, тем легче Кристе было простить себя за то, что она не была идеальной воспитательницей даже близко. Он… не выглядел несчастным. Не выглядел одиноким, или печальным. Только иногда в его зрачках внутри темно-синей радужной оболочки проскальзывало что-то такое, отчего рефлекторно выступал холодный пот и хотелось отойти в сторону. Но… то было не несчастье. Какая-то странная внезапная злость, причин которой девушка не понимала. Нил кидал раздраженный взгляд на её вещи, на неё саму. Она вздыхала, и говорила сама себе, что это типичное поведение подростков. У них очень нестабильный гормональный фон, их швыряет из крайности в крайность, они только учатся быть взрослыми.

Иногда Криста теряла свою помаду. Иногда какой-нибудь предмет одежды, иногда полотенце. Пропажа вещей стала обычным делом, но она упорно сетовала на свою невнимательность и забывчивость. Совсем не глядя, как из-за книги на неё смотрели два глаза со скрытой усмешкой, когда вампирша в очередной раз что-то искала.

Хотелось как-нибудь вновь с ним заговорить, но мешала гордость. В конце концов, она тут взрослая и ответственная, она и должна идти на мировую. Но, словно сама была подростком, Криста складывала руки на груди и демонстративно отворачивалась. «Пусть знает, как обижать».

— Долго ты еще будешь обижаться? — Послышалось с дивана. Парень закинул щиколотку на колено, и что-то сидел читал.

— Это ты обижался. — Девушка прикрыла глаза и отвернулась. Все же, она была рада, что он заговорил.

— Ну, раз мы друг на друга обижались, то давай просто замнем это. — Он медленно встал, отложил книгу в сторону и развел руками со странной улыбкой. — Давай обнимемся? М?

Она чуть вздрогнула, затем улыбнулась, и кивнула. Ей часто хотелось его обнять, но обычно он никого к себе не подпускал. Криста медленно подошла, и приобняла подростка, который уже был выше неё больше, чем на пол головы. Железные руки тут же сомкнулись у неё за спиной, затем вновь раздался тихий, слегка пугающий голос.

— Не води больше никого, хорошо? Здесь не нужен третий человек. Он нам не нужен. Если тебе одиноко, я могу с тобой побыть. Походить по магазинам, или съездить куда-нибудь.

Девушка неловко опустила глаза. Нил впервые за столько лет проявил нечто вроде теплоты и участия. Внутри становилось горячо и приятно, она положила голову ему на плечо и вновь невольно улыбнулась.

— Ладно, если тебе не комфортно, то…

— Да. Мне не комфортно.

— Ну хорошо. — Вампирша пожала плечами.

— Молодец. Спасибо. — Он медленно погладил её по спине, и явно не собирался отпускать.

— А что ты читаешь все время? — Любопытствующий взгляд упал на желтую книгу, что лежала на диване.

— Ну я же обещал, что стану бизнесменом. — В голосе слышалась тяжелая улыбка. — Я стану. Не сомневайся. И работать в такси ты больше не будешь. Ты… вообще больше не будешь работать. Будешь сидеть дома и вязать крючком.

— Крючком? — Криста недоуменно подняла брови. — Я не умею. Да и потом, я люблю такси.

— Научишься. — Тон приобретал напыщенную ласку. — Тебе понравится сидеть дома. Со временем. Я уверен.

Он внезапно полюбил обниматься. Мог подойти сзади, обнять, и положить голову ей на затылок. Сперва девушке нравилось, казалось, Нил, наконец, стал ценить её, и признал, но потом стало тревожить чувство, что здесь что-то не так. С ним… что-то не так. Слишком внезапно изменился, и слишком странным было это изменение.

Он поглаживал её по спине. Сидел по утрам, пока она не засыпала, и с внезапным интересом стал смотреть с ней мультики выходными ночами. По-хозяйски закидывал ей руку на дальнее плечо, а еще стал… улыбаться. Мягко так, хотя до этого улыбку в его исполнении можно было увидеть только высокомерную или насмешливую. «С ним что-то не так» — вертелось в голове, но Криста усилием воли прогоняла от себя эти мысли. Может, он хочет сблизится, только и всего. Может, ему не хватает общения. Общества.

И все равно было странно ощущать, как сейчас парень поглаживал её дальнее плечо, глядя в экран телевизора. Этот телевизор — единственное, что освещало комнату, и вокруг едва выступали черные силуэты другой мебели. Цветные блики на начищенном полу быстро сменяли друг друга. Иногда под ягодицами похрустывали старые пружины.

Девушка любила любые мультфильмы. И сейчас, завороженно глядя вперед, наблюдала, как танцевала Бель с Чудовищем посреди пыльного замка. Раз, наверное, в четвертый или пятый.

— Тебе нравится эта история? — С мягкой улыбкой спросил подросток, глядя через хитрый прищур.

— Да я вообще почти все от Диснея люблю. — Призналась та, неловко опустив глаза.

— Ну а что нравится больше всего?

— Не знаю. Мулан, наверное.

— Занятно. — Он чуть склонил голову. — А принц тебе какой больше всех нравится?

— Чего? — Криста с удивлением раскрыла глаза. — Нет, я так не мыслю. Мне не нравится принц, чудовище, там, или какой-то еще. Мне нравится история.

— Ну ладно, задам вопрос по-другому. Какие мужчины тебе нравятся? Внешне, внутренне. Финансово.

— Странный вопрос. — Она развела руками. — Ты чего? С прошлого раза не успокоился еще, что ли?

— Нет. Успокоился. — Нил раздраженно прищурился. — Это любопытство, ответь на вопрос. В конце концов, у тебя никого нет, так что мне интересно знать.

— У меня нет особых критерий, если честно. — Девушка собрала глаза в кучу и глупо пожала плечами. — Наверно, хотелось бы, чтобы был повыше, конечно. Спортом чтоб занимался, подтянутым был. Сам зарабатывал, ну ты понимаешь. Симпатичным был. Добрым, ласковым. А, нет, есть один критерий. Я люблю мужчин старше себя.

Она любила. Оттого, что неизбежно жила все дольше и дольше. И, какой бы непосредственной не была, отрыв в жизненном опыте увеличивался с каждым годом. Почти никаким молодым парням не получалось её понять, ведь, на самом деле, Криста жила уже тридцать четыре года. А физически была на десять лет моложе. Мало того, выглядела всегда, в среднем, на двадцать-двадцать один год.

Улыбка медленно сползала с лица пасынка.

— А моложе — что, уже неликвид?

— Нет, ну, мне просто нравится. — Взгляд становился хитрым. — А теперь ты рассказывай, какие девочки нравятся тебе.

— Хах. — Нил усмехнулся. — Брюнетки. Со светлыми глазами, голубыми. С хрупкими ручками. Непосредственные и смешные.

— И что, есть такая, чтобы тебе нравилась? — Искренне спросила Криста, нарисовав в воображении какой-то далекий от себя портрет.

— Есть. — Глухо ответил он. — У нас есть даже что-то вроде свиданий. — Добрая улыбка вновь становилась ироничной. Девушка не понимала, о чем идет речь, до неё просто не доходило. Не доходило, что совместный просмотр мультфильмов с взаимными объятиями для подростка-пасынка — почти как свидание.

— А вы целовались? — Весело спросила она, искренне обрадовавшись за своего подопечного. Ей казалось, что он почти не выходил из дома. Сидел то за книгами, то на кухне, то старательно мыл пол. А тут внезапно выяснилось, что все это время у него была девочка. Мало того, он проводил с ней время. И, может, все даже зашло так далеко. До первых школьных поцелуев. Криста, почему-то, теперь была абсолютно уверена, что эти двое тайно виделись после уроков.

— Знаешь. — Вдруг сказал Нил, и наклонился вперед все с той же ухмылкой. — Я не умею целоваться. Может, ты меня научишь?

— Чего? — Задорное выражение сползало с лица. — Слушай, что с тобой не так? — Она сдвинула брови, хотя тут же выдохнула и вновь улыбнулась. — Шутка — отстой, я аж испугалась. Ну, раз не умеешь, всегда можно потренироваться на помидорах.

— Да нет, спасибо. — Парень поджал губы. — Я откажусь.

Она ненавидела выходить на улицу днем, потому что могла подцепить ожог от ударной концентрации ультрафиолета. Но, все же, были в городе места, которые работали только днем. И в одно из таких мест Криста сегодня направлялась, бросив машину где-то в пробке. От двух черных свитеров было откровенно жарко, да и черные резиновые перчатки выглядели как-то странно. Еще жарко было в колготках и джинсах, а странный вид комично дополняла огромная медицинская маска на все лицо, солнечные очки, зимняя шапка с ушами и огромный черный зонт, хотя дождя явно не собиралось. Люди с брезгливым непониманием провожали глазами странную прохожую, но никто не решался подойти к ней. Кто-то сбоку шептался, что, мол, шла наркоманка или разыскиваемая преступница.

Благо, парень рано утром собрался в школу, и не видел такого позора. Перед ним не пришлось оправдываться, он жил с ней столько лет, и не подозревал, кто есть на самом его воспитательница. Хотя, временами, подозрительно косился на отсутствие у нее любых морщин и списывал это на хорошую генетику.

Пасмурные облака медленно плыли по печальному небу. Криста несколько дней ждала, когда будет пасмурно, и вот этот день настал. Вдоль дорог ходили люди с пустыми, отсутствующими взглядами, которые на автомате координировали свой маршрут. Доносился шорох травы, где-то далеко, словно ветер не долетал до этого квартала. С обеих сторон от трассы возвышались массивные четырехэтажные здания, величественные и тяжелые. Белые, серые, бледно-бирюзовые с мезонинами и шикарной лепниной. Впереди, чуть поодаль от дороги стоял старый комплекс, вход в который окружали приземистые дорические колонны с глубокими каннелюрами, и давно обсыпавшимся фризом с триглифами и метопами под обветшалым карнизом. Между тем, высоко над входом висела неловкая брезентовая вывеска с надписью: «Центральная городская библиотека». Ранее эта вывеска была такой же строгой и статной, железной, с попыткой подстроиться под древнегреческий стиль здания, но однажды её сорвало штормом. Теперь здесь «временно» висело это уродство.

Ведь нет ничего более постоянного, чем временное.

Девушка поднялась по гранитным ступеням, затем потянула на себя тяжелую деревянную дверь. И вот он, желанный, блаженный мрак. В помещении, следующим после небольшого фойе раскинулись бесконечные полки для книг. Стояла гробовая тишина, лишь иногда раздавался шорох листаемых страниц. В нос ударил запах старой бумаги.

Криста стянула на подбородок маску, сняла очки, и медленно подошла к стойке, за которой сидела вежливая седая старушка с увесистым томом.

— Здравствуйте. — Тихо прошептала вампирша, и эхо гулко расползлось по помещению. — Мне бы книгу. Почитать, здесь, в читальном зале.

— Ваше имя? — С радушной, хотя и фальшивой улыбкой спросила библиотекарша, отложив в сторону свое чтиво. Тут же послышался шорох листаемых читательских билетов.

— Кристаллин Адель Ллейст. — Она покопалась в кармане, и протянула сотруднице водительские права, дабы подтвердить личность.

— Да-да, хорошо. — Та на них даже не взглянула, достав карту. — Что хотите почитать?

— Что-нибудь. — Девушка потупила глаза. — Что-нибудь по психологии. Про Эдипов комплекс.

— Хорошо, сейчас. — Женщина надела очки, вышла из-за стойки и скрылась в лабиринте бесконечных полок. Через пару минут она появилась снова, неся в стопке четыре книги. — Все, что есть. — Раздался гул, когда книги упали на стойку. — Хорошего вам дня.

Криста долго примерялась, ища самый тусклый и самый дальний от окна столик. В итоге, забилась куда-то в угол, закрыла читаемую книгу газетой и уткнулась в текст.

Много бесполезной, по своей сути, информации. Ему не три, и не пять лет, а куча страниц в книге было посвящено как раз безболезненному выходу из Эдипова комплекса в детстве. «Ему четырнадцать, все это не сработает» — разочарованно бубнила вампирша, как вдруг резко замерла на содержании, и стала искать нужную страницу.

«Чтобы успешно пройти выход из Эдипова комплекса, нужно, чтобы ребенок проиграл конкуренцию родителю своего пола» — гласила одна из строчек.

«Угу, классно» — продолжала бубнить девушка. «У него нет родителя своего пола. А даже если бы появился, мне кажется, он бы эту конкуренцию не проиграл» — взгляд становился глупым. Спустил бы названного отца с лестницы, а, если бы был слишком мал, высыпал бы ему в чай все содержимое аптечки и с мерзкой улыбкой смотрел бы, как несостоявшийся папаша носился бы в уборную и хватался бы за живот.

Хороший мальчик, временами, был жутким ребенком. Казалось, он мог получить все, если бы захотел. Манипулировал бы, запугал бы, достал бы из горла. Просто до этого… не хотел. Почему-то Криста чувствовала это, почти что подсознательно, но, все же, чувствовала. Пасынок невероятно давил. Позволял себе, иногда, её подначивать, как-то странно смотреть, словно он здесь диктовал правила и порядки, а не хозяйка квартиры. К своему ужасу, Ллейст понимала, что не сможет дать ему отпор, если все зайдет слишком далеко.

И что значит «далеко»?

Нужно было посмотреть правде в глаза, сцепить зубы, и признать. Парень открыто с ней флиртовал. Постоянно старался приобнять, подсесть ближе, заглядывал в лицо и ухмылялся. «А ты не охренел, малолетний извращенец?» — со злостью подумала Криста, но тут же отчужденно отвела глаза.

Её прореха в воспитании. Её вина, что не смогла это пресечь, когда он только начинал гладить её по спине и варить ей суп. А она вообще смогла бы, если бы захотела? Не было ответа на этот вопрос. Но попытаться, однозначно, стоило. Тогда, сейчас уже слишком поздно. Сейчас нужно придумывать что-то еще, исходя из ситуации, которая уже сложилась.

Почему так вообще сложилось? Вроде бы, Ллейст не носила откровенных нарядов, даже напротив. Бессменные джинсы средней посадки, бессменная белая рубашка с коротким рукавом, которая была почти ровесницей её пасынка. Когда вампирша заходила в душ, то выходила оттуда уже одетая и почти сухая, за исключением волос. Она не выказывала своему подопечному никакого двустороннего внимания, и даже спала в самой закрытой на свете пижаме со стилизованными мордочками довольных котов. Была чем-то, что противоположно сексуальности. Так почему? В какой момент все пошло не так, как задумано?

«Мне кажется, выход из этого только один» — Криста захлопнула книгу и понуро опустила голову. «Я должна найти себе мужчину. И тогда он, со временем, смирится и поймет. Смирится. Другого выхода у него не останется».