Первый альянс

Глава 20 Долгий путь домой

Встреча с маркграфом Готмал оставила двоякое впечатление, в очередной раз продемонстрировав, что до звания «своего» среди высших фольхов, даже среди маркграфов пограничья, мне всё еще далеко. Титул тот же, а отношение другое.

Сквозило от Тьерна Готмала лёгкое, едва уловимое пренебрежение и высокомерие. Конечно, можно это списать на значительную разницу в возрасте. Все же маркграф мне в отцы годится. Но дело не в этом. Как и прочие фольхи, он всё еще не определился. Задаётся вопросом, кто такой этот Гарн Вельк? Чей он человек? Чего хочет он или его хозяин? Зачем его так быстро и резко возвысили?

В тот простой факт, что я самостоятельный игрок, маркграф Готмал и на ломаный кин не верит. Да я и сам, признаться, не особо в это верю. Император и железный маркграф явно пытаются мной играть. Принцы не против подключиться — голос есть голос. А остальным я пока что просто не особо интересен, вот и осторожничают, присматриваются. Кто-то сковырнуть непонятный и неприятный нарост пытается, другие кружат в стороне, жадно смотрят, но пока что держат дистанцию.

Не зря я не спешу завязывать с ними близкую дружбу.

Да плевать на его отношение! Главное, что свое слово Тьерн Готмал сдержал, препятствий не чинил и даже дирижабль для перевозки больных выделил, не пожадничал.

Сколько я с собой людей заберу он явно не вдавался. А если ему и сообщили, что из Золотого улетают практически все жители, то что-то переигрывать было уже поздно. Отыграть назад — показать, что слово маркграфа Южной марки ничего не стоит.

Знай Тьерн Готмал заранее, и будь у него больше времени, мог бы меня переиграть, не нарушая данного слова. Посулить погорельцам щедрую компенсацию. Переселить, раз шахта истощилась. Но следуя моему совету, задерживаться в заражённом селении Тьерн Готмал не стал. Убыл сначала в Горан, а уже из города телеграфировал, чтобы в Золотое прилетел небольшой дирижабль. Принял в трюм живой груз и отправился в Вольную марку, разом избавив маркграфа от двойного источника проблем.

После, не к ночи будь помянут, «Буревестника», «Вершителя Судеб» и курьерской «Совы» я могу считать себя опытным воздушным путешественником. Но в грузовом отсеке мне до этого летать не приходилось. Опыт интересный, но не самый приятный: замкнутое пространство, отсутствие иллюминаторов, приглушённый свет. По идее в грузовом трюме и вовсе нет освещения. Зачем оно? Но тут люди маркграфа Тьерна Готмала постарались обеспечить нам хоть какие-то удобства.

Не считая этих мелочей, в остальном всё вполне себе приемлемо. Лететь лучше, чем идти пешком. Главное не думать, что мы болтаемся где-то в воздухе, между небом и землей.

— До сих пор не понимаю, как тебе удалось развести маркграфа Готмал на дирижабль, — пробормотал Суман, бросив в отбой две карты и взяв из колоды свежую пару. — Поднимаю на три монеты.

Три мелкие монетки по кину добавились к остальным, доведя банк до «внушительной» суммы в девять медяков.

Игры на деньги я не особо люблю. Видел, как люди с лёгкостью проигрывают если не состояние, то хотя бы всё жалование. Но престолы без денежных ставок это всё равно что брачная ночь без невесты. А обычные игры в карты за эти дни порядком надоели.

— Развести? Что за грязные намёки, Ваша Милость? Его Сиятельство маркграф Тьерн Готмал внял скромной просьбе Моего Сиятельства… — медленно и капризно протянул я и уже нормальным голосом добавил: — Удваиваю! — Мой король и десятка отлично сочетались с двумя из трех открытых карт, позволяя наконец-то рассчитывать на победу.

— Или решил поскорее отправить тебя обратно, пока в Южной марке ещё что-нибудь не произошло, — усмехнулся Энно.

Я усмехнулся в ответ. Тоже вариант. Причем достаточно правдивый. Разумеется, свой флагман, на котором прилетел в Золотое, маркграф Тьерн Готмал мне не отдал, вызвал грузовоз из столицы Южной марки. Но я на такую жертву и не рассчитывал. Действовал по принципу наглость — второе счастье. Проси больше — получишь ровно столько, сколько тебе нужно.

— Уравниваю! — покусав губу, решительно кивнул почтенный Шелат, аккуратно положив крупный пятак и мелкий медяк в общую стопку.

Я перевернул лежавшую рубашкой вверх третью общую карту. Дама пик. Мне она ничего не даёт — больше двух карт из открытого расклада использовать нельзя. Две не самые слабые пары — отличный расклад…

Или нет? Больно радостно Суман улыбается.

— Да! Крепостная стена, — провозгласил он, явно рисуясь, последовательно выкладывая на стол три из пяти свои карт.

Демоны! Эта коварная пиковая дама мне всё испортила!

— Что-то не везет мне в картах, — поморщился я, решив не позориться своими парами. Сильная комбинация оказалась не такой сильной.

— Повезёт в чем-нибудь другом, — отмахнулся маг. — Например, в любви.

Он потянулся к банку, но почтенный Шелат выразительно хлопнул его по рукам своими картами.

— Не торопитесь, ласс. Мой железный дом пробил вашу стену.

На стол легли три дамы, с еще одной дамой и королём образуя одну из сильнейших комбинаций престолов.

Ха, значит шансов у меня изначально не было. Но Суман и Виней прилично так рисковали. Не выпади эта клятая дама, победа была бы за мной за счёт двух пар, одна из которых королевская. Только с королевской парой малый круг бьёт железное копье, которое тогда оказалось бы на руках Винея.

— О чём грустим, почтенный? — поинтересовался я, когда доктор придвинул к себе стопку медных монет. Сегодня Винею везло в картах, третий банк забирает, но особо радостным он не выглядел.

— Наш договор касался Горана и предгорий Одиноких гор, — осторожно напомнил он, покосившись на сидевшую рядом супругу. — А теперь мы вынуждены, бросив все вещи, лететь в Вольную марку.

— Маркграф Тьерн Готмал обещал отправить все ваши личные вещи при первой возможности, — напомнил я.

— А наша клиентура? — возразил Виней, чувствуя негласную поддержку супруги. — Да и договор о съёме жилья мы на весь срок вперёд оплатили.

— Опять в какой-нибудь глуши будем сидеть, — побурчала вполголоса Прия.

— Тысяча ктанов за беспокойство и триста в месяц за потерю практики, пока идёт карантин и изучение болезни, — щедро посулил я. — Но контракт продлеваем ещё на год. А работы вам в Вольной марке будет более чем достаточно.

Врачи мне не помешают. Особенно уже знакомые с симптомами Изумрудной чумы. На весь Степной Страж всего три или четыре практикующих доктора. В нескольких отрядах есть свои личные коновалы, но их полезность под большим вопросом.

— Мы согласны продлить наш слегка измененный контракт ещё на один год и сменить Южную марку на Вольную! — тут же повеселела Прия. — За такие деньги год можно и потерпеть, — уже тише добавила она.

Я подавил усмешку. У всех есть недостатки. Впрочем, если человек хочет получать много денег за свою работу, но работает на совесть, то разве это недостаток?

В моей памяти ещё свежи воспоминания, как Прия Шелат перевязывала раненых, не обращая внимания на стрельбу и свистевшие вокруг стрелы. Любовь к деньгам? А кто их не любит? Заявляющий обратное в девяти случаях из десяти просто лицемер.

Мнение мужа почтенную Шелат не интересовало. Похоже, Виней хоть и хороший доктор, но подкаблучник ещё тот!

Но это их семейные дела, главное, что вопрос решён.

— Еще партию? — предложил Суман, тасуя колоду.

— Нет, хватит с меня, — отрицательно дёрнул я подбородком, поднимаясь на ноги. — Проверю, как там наши пассажиры.

С помощью немногочисленного груза, трюм был разделен на две условные части, отделив больных от здоровых. Не знаю, помогут ли эти меры предосторожности. Изумрудная чума — весьма коварная зараза, с очень плавающим начальным или, как это по-умному говорит почтенный Шелат, инкубационным периодом. Но за эти три дня, что мы провели в трюме, новых заболевших не было. Да и Виней Шелат, который провел с зараженными куда больше времени, всё так же бодр, хоть и не особо весел.

Дирижабль тряхнуло, заставив моё сердце на мгновение забиться чаще. Никогда не боялся замкнутых пространств. Хотя и особой любви к ним не испытываю. Но сейчас мы в воздухе! Да ещё и без возможности посмотреть, что там с наружи происходит. Может за нами весь воздушный флот Великогартии гонится, а верховные на драконах им помогают?

Невозможно в такое поверить? С моей отрицательной удачей, у которой внезапно появилось альвское лицо, я бы не зарекался.

Вынужденные переселенцы по большей части спали. Да и что им ещё делать? Где-то в дальнем конце трюма шла игра в кости. Одна из женщин рассказывала собравшимся вокруг нее детям сказку.

Увидев меня, почтенный Вийр поднялся со своей лежанки и поспешил навстречу.

Казалось, что противного вида зеленые оспины, проступившие на его лице, в условиях скудного освещения словно слегка светятся изнутри. Придавая чертам больного старосты какое-то зловещий вид. Но в остальном он, да и остальные больные, чувствовали себя на редкость бодро. В отличие от многих болезней, Изумрудная чума не высасывала из них силы. Организм, казалось, её просто не замечал.

Это ещё что! На последнем этапе Изумрудная чума действует не хуже стимулирующего зелья. Слегка притупляются чувства, зато взамен ты ощущаешь небывалый прилив сил и энергии. Это не точно, но есть мнение, что и чувство страха пропадает или притупляется.

По крайней мерее не редки были случаи, когда запертые в карантине люди внезапно решали, что с них хватит, и нападали на карантинные заставы, пытаясь вырваться из закрытых селений. Иногда это им удавалось. Особенно когда чума только начала свое победное шествие.

Собственно, именно из-за этой особенности карантины оказались не особо эффективны. А когда стало ясно, что эпидемия и не думает останавливаться, было принято то жестокое, но оправданное решение — уничтожать наиболее заражённые селения.

— Как твои люди? — тихо поинтересовался я у старосты.

— Ворчат, — честно признал старик. — Да и холодные консервы порядком надоели.

— Мучиться нам недолго, скоро прилетим. А там будет и горячая пища и вода, чтобы нормально помыться. И щедрая денежная премия, — посулил я, не став добавлять, что в ближайшее время вынужденные переселенцы не смогут свободно потратить свои деньги.

В город я их ещё долго не пущу. Хоть Изумрудная чума и ведёт себя поразительно беззубо, но лучше подстраховаться. Недели на две, а то и на месяц запру переселенцев в карантине, спрятав от чужих глаз в заброшенном форте. Для их же безопасности спрятав.

Главная проблема — их надо как-то туда доставить. Дирижабль нас только до Степного Стража довезет. Можно было и о полёте в форт договориться. Но где гарантии, что капитан и экипаж смогут сохранить секрет? Так что придется своими силами. Опять же, стараясь сохранить секретность.

Зачем такие сложности?

Всегда полезно поставить себя на место противника. Что бы я делал на месте альвов, узнав, что все планы насчёт Изумрудной чумы под угрозой. Та видящая далеко не дура — сразу поняла, зачем я отправил врачей в район возможного заражения. Странно только, что история повторилась. Видящая не знала, где в прошлый раз островитяне испытывали эту гадость? Или не смогла настоять изменить место?

Хорошо бы! Это показывает, что её возможности ограничены, как и мои. И это радует! Похоже, пророков нигде не любят — Великий лес не исключение.

Но это вовсе не означает, что видящая ничего не предпримет, пытаясь помешать моим планам. С уничтожением Золотого ничего не вышло, но о том, что всех больных жителей куда-то увезли, она точно узнает.

Дальнейшая цепочка действий очевидна. Необходимо выяснить, куда именно увезли больных, и нанести новый удар. Более подготовленный и смертоносный! Заодно зачистив другие заражённые селения в предгорьях Одиноких вершин. Возможностей у моих врагов хватает и в средствах они практически не ограничены. Остаётся только готовиться, чтобы минимизировать возможные потери.

После карантина, жителей Золотого следует разделить на несколько частей, да раскидать по Вольной марке, пока лекарство от Изумрудной чумы не будет создано. Разумно было бы сделать это сразу после прилета. Да жители и так не слишком довольны тяжёлым полётом и злоключениями, выпавшими на их долю. К тому же, собрав их в одном месте, проще обеспечить скрытность, охрану и карантин.

Хотя и в разделении что-то есть… особенно если никого не делить.

Избавившись от «живого груза», дирижабль дома Готмал не стал злоупотреблять гостеприимством Вольной марки и тут же улетел. Словно боялся, что его тут под каким-то благовидным предлогом конфискуют или отправят на новое задание.

— Суман, ты не помнишь, как этот дирижабль хоть называется, — поинтересовался я у Энно, наблюдая как воздушный гигант, активно работая винтами, упорно ползет на высоту.

— Как я могу помнить то, что никогда не знал? — отозвался он и тут же спросил: — Что теперь делаем, Твое Сиятельство?

— Как обычно, ждём тяжёлую кавалерию… — пожал плечами я. — Да вон и она!

«Краб» Бахала появился не из восточного форта, возле которого дирижабль выгрузил нас словно груз, используя подъемную платформу, а со стороны города.

Впрочем, со стороны форта также появился встречающий. Судя по «Молнии» это Онилия.

Не столько из-за скорости «Молнии», сколько из-за меньшего расстояния, она же и достигла нашей представительной делегации самой первой.

Демоны, я даже немного рад её видеть. Хоть и зло, которое я вынужден терпеть, но знакомое. Практически родное!

— Стоять! — крикнул я, стоило черноволосой голове высунуться из люка «Молнии». — Приветствия, вопросы, доклады потом. Скажи, в форте ещё остались те стандартные армейские палатки?

— Были такие, — сложив ладони рупором, подтвердила Онилия.

— Отлично! Мне нужно двадцать штук!.. Что стоим? Нужно волшебное слово «бегом»?

Онилия фыркнула что-то явно ругательное, но скрылась в «Молнии». Паро-магический голем развернулся, и помчался обратно в форт.

Надо было ей сказать, что нужно людей выделить на охрану будущего лагеря. Ну да ничего, вернётся — будет ей сюрприз.

Я скосил взгляд на свою грудь. И не забыть бы вновь подпитать кровью все амулеты-связи. А то не действуют уже.

Признаться, когда речь идет о более чем десяти амулетах, этот ритуал начинает слегка напрягать. Но делать нечего, только терпеть.

Вторым на аудиенцию прибыл Бахал. Но и он не задержался. Хотя ему пришлось не только из машины выбраться, но и вниз спуститься.

Надоело мне глотку драть. Да и не солидно как-то.

Ничего, Бахалу полезно ноги размять.

— С возвращением, Ваше Сиятельство! — Оценив количество новых лиц, бывший наёмник здраво рассудил, что следует придерживаться норм этикета.

— Не знаешь, почтенный Торнар в городе? — сразу же перешел я к делу. Дай ему больше двух слов связать, так мне на голову ещё какие-нибудь срочные дела упадут. А мне бы с этим разобраться. — Мне нужен его паровой экипаж!

Этот сухопутный паровоз хоть и медлителен, но может тащить много груза. Потому-то и ценится торговцами Вольной марки. Не смотря на все мои усилия, слово «дорога» ещё долгое время будет считаться в этих местах изысканной издёвкой.

— Утром был! И экипаж был в городе, — непонимающе кивнул Бахал. — Недавно из Серого Берега прибыл. Почтенный Торнар на этот счёт к почтенному Нотану и подходил. Сообщил о выполнении городского заказа.

— Отлично! Возвращаешься в город и находишь мне Торнара. Желательно, вместе с паровым экипажем. Затем грузишь экипаж продовольствием из наших запасов, чтобы четырем десяткам на декаду хватило и обратно. А заодно захвати одну из наших полевых кухонь, что стоят у штаба «Фениксов». Что стоим? Выполняй! — наставительно закончил я.

— Тирания вернулась, — не удержавшись, вполголоса отметил Бахал, прежде чем начать скорбный подъем обратно в кабину «Краба».

— Она самая, — подтвердил я ему в спину. — И не задерживайся! Обленились тут без меня.

Палаточный лагерь под стенами восточного форта вырос, словно грибы после дождя. Привычные к тяжёлому труду вчерашние шахтеры справились очень быстро. Да и мысль о том, что спать придется на твердой земле, а не в воздухе, придавала им сил.

Огородить бы его ещё этот палаточный лагерь рвом или колючей проволокой, но пока что достаточно и внешних патрулей из оруженосцев.

Сегодня в Степного Стража никто из теперь уже бывших жителей Золотого не побежит, а завтра я их отправлю в форт. Тогда-то и можно подумать над защитой палаточного лагеря. Нужно его хотя бы забором обнести, чтобы со стен города невидно было, что внутри происходит.

Пусть альвы или островитяне порадуются, что нашли беглецов. Может и ещё какой излишне любопытный номер попадётся? А то у меня тут куча дхивальцев, а островитяне не чешутся.

Даже немного обидно! Такое наглое пренебрежение, после столь страстной и пламенной любви.

Или не стоит возиться с палатками? А в качестве приманки лучше использовать сразу восточный форт? Да и охранять его проще?

— Ты не думаешь, что нам стоит поговорить о том, что произошло в Золотом, — сбил меня с мысли Энно. Явно решив, что вот оно время для серьезного разговора.

— А ты не думаешь, что сперва нам нужно разобраться с беженцами и карантином, — в тон магу отозвался я. Чутью Сумана можно только позавидовать. Быстро сообразил и решил упредить меня, прежде чем я успею нарезать ему задач, отвлекающих от ненужных мыслей. Но пора и ему кинуть долгожданную кость. — Перевезем беженцев в скрытое место. Разберемся с карантином, определимся, что нужно для изучения этой странной болезни — и я в полном твоем распоряжении. Слово маркграфа!

— Хорошо! — недовольно пошёл он на попятную. — Но затем мне понадобятся правдивые ответы!

— Честный обмен, — согласился я.

А насколько честными будут ответы, которых так жаждет Энно, это мне ещё предстоит решить.

Если подумать, то из моего разговора с альвой он не так-то много выяснил. Только тот факт, что мы с ушастой знакомы и уже встречались. А где и когда, остаётся только догадываться. И догадка про будущее явно не входит в число первых.