Книга V: Песнь Надежд

Глава 12

Невзирая на все потуги алавийцев, деятельность моего братства в Клесдене развивалась весьма продуктивно. Днем часть Безликих бродила по городу, собирая слухи и информацию. А ночью мы выходили охотиться на патрули альвэ. И пока в этой необъявленной войне лидерство оставалось на нашей стороне. Темноликие всё никак не решались отправлять своих милитариев на ночные улицы. Ведь там они станут лёгкой мишенью для нас. А без магической поддержки молдегары были не опасней бешеных псов. Цапнуть, конечно, могут, но только если подпустишь их слишком близко. Потому каждый рассвет заставал меж домов десятки их переломанных тел.

Недавно мне удалось выудить обрывки слухов о том, что Эрмин и Орвандел покинули Клесден сразу, как только появились первые беженцы. Это было весьма благоразумно с их стороны. А вот о своём братце я ничего так и не накопал. Велайд словно провалился сквозь землю. Ни на одной скорбной площади не отыскалось его следов. И я уже подумывал о самых радикальных способах поиска, вплоть до проникновения в захваченные цитадели…

Но тут вдруг почти перед очередным рассветом вернулась Насшафа. Да не с пустыми руками. Она принесла красивый надушенный конверт из плотной дорогостоящей бумаги.

— Откуда это? — смерил я взглядом бежевый прямоугольник.

— Наткнулас-сь на пепелищ-ще твоего поместья, Риз, — протянула она мне находку. — Кто-то подбросил пис-сьмо прошлым днём. Потому что вчера ночью его соверш-шенно точно не было.

Я взял конверт, и аромат благовоний значительно усилился. Приятный запах. За такой аристократам приходится выкладывать полновесное золото. Но самое главное, где-то я уже его встречал. Да вот только где?

— Смердит, прямо как та девиц-ца с серыми глаз-зами, которая постоянно обмахиваетс-ся этой своей нелепой перьевой ш-штуковиной! — брезгливо сморщилась Насшафа.

— Ты про Вайолу гран Иземдор? — догадался я больше по тону альбиноски, нежели по содержанию её реплики.

— Да, — недобро сверкнула глазами абиссалийка.

Пожав плечами, я решил, что не найду ответов, не заглянув внутрь. И едва только я развернул лист, как версия Насшафы подтвердилась. Это точно был почерк миларии Вайолы.

'Дорогой Ризант, не ведаю, будет ли судьба благосклонна ко мне, и достигнет ли сие послание ваших рук, но бездействовать я не в силах. Мысли мои словно птицы к родному гнезду, возвращаются к тому дню, когда мы с вами прогуливались по улочкам Клесдена, не ведая забот. Помните ли вы, как звучала ваша флейта, исполняя замысловатые и таинственные мелодии? И как вы, с присущим вам великодушием, подали руку помощи тем странникам, что встретились нам на пути? Сии воспоминания стали для меня светом в ночи. Настоящим сокровищем, которое я храню в глубине души. И вы, Ризант, столь же дороги мне. Потому я, сознавая всю опасность, берусь за перо, дабы передать вам весть, что, быть может, изменит многое.

Не так давно мне довелось слышать обрывок беседы экселенса Инриана. В словах его сквозило нечто, что заставило меня насторожиться. Мне кажется, ему известно о вашем брате. Сердце подсказывает, что для вас это важно.

Да хранят вас боги, и да найдёт вас сие письмо в добром здравии и благополучии.

Ваша В.'

— Я не верю ей! — сразу же сложила руки под грудью Насшафа, когда я озвучил содержание послания.

— А зря. Госпожа Иземдор вполне честно предупреждает меня, что здесь таится какой-то серьёзный подвох.

— Да? Что-то я не з-заметила, — сыронизировала абиссалийка.

— Уверяю тебя. Ведь я никогда не играл на флейте. А упомянутые «странники» вовсе были головорезами, принявшими меня за альвэ. Так что наша с ними встреча получилась весьма и весьма кровавой. И уж поверь, забыть о том милария Вайола не могла.

— И ч-что ты намерен делать? — посерьёзнела Насшафа.

— Попробую встретиться с ней, — пожал я плечами. — Если Велайда действительно используют в качестве приманки для меня, то я готов рискнуть.

— Я пойду с тобой! — безапелляционно заявила альбиноска.

— Пойдешь, — легко согласился я. — Только будешь присматривать из тени. У тебя это получается лучше, чем у кого бы то ни было.

Алые глаза Насшафы зажглись в полумраке комнаты решительным огнём. И я понял, что она скорее умрёт, чем подведёт меня.

Поместье семьи Иземдор находилось неподалёку от живописного сквера. Он не являлся собственностью какой-то одной фамилии, но обычному простолюдину всё равно не так легко было туда попасть. Это место не испортила даже алавийская оккупация. Хотя и стало заметно, что уровень благоустройства значительно пошатнулся. Нестриженые кусты утратили идеальные формы, пруд обрастал тиной, а в клумбах с прекрасными цветами завелись губительные сорные побеги. Однако же на фоне остального города, где едва ли не на каждом перекрёстке висели казнённые за те или иные проступки жители, этот район был уголком райского спокойствия и тишины. Честно, мне даже ни одного патруля молдегаров не попалось за всё то время, что я тут находился.

Здесь, как и в мирные дни, неспешно прогуливались благородные миларии и экселенсы. Некоторые шли в сопровождении слуг, носильщиков или охраны. Другие важно фланировали в гордом одиночестве, задумчиво рассматривая облака и изредка кивая прохожим. И, конечно же, здесь периодически появлялись желающие оказать обеспеченным дворянам свои услуги. Обычного попрошайку отсюда, прогнали бы сразу. Но если оборванец сумел раздобыть щетку, скребок, кусок материи и лавку, то он уже и не бесполезный босяк вовсе, а честный работяга, который за мелкую монетку счистит грязь с обуви почтенных господ.

Одной из таких тружениц была слепая старуха, чьи бельмастые глаза походили на затянутые молочным туманом окна. Она стояла на самом краю улицы, предлагая прохожим узнать об их судьбе. Но гадалка привлекла моё внимание иным. Почему-то некоторых людей она пропускала мимо, будто не слышала их шагов и разговоров. А других наоборот кидалась зазывать издалека, словно и в самом деле каким-то шестым чувством ощущала их приближение. Пока я за ней наблюдал, так и не сумел постичь странной логики старухи. Люди, к которым она взывала, не имели, на мой взгляд, никаких общих черт.

Когда я шел мимо, укрывшись «Мантией», уличная гадалка как раз приставала к какому-то высокому мужчине в дорогом кожаном сюртуке. Однако стоило мне приблизиться к ней на расстояние трёх шагов, как она безошибочно повернула лицо в мою сторону.

— Уважаемый экселенс, может быть, вы желаете заглянуть в грядущее? — мигом забыла она о существовании прохожего, которому секунду назад предлагала то же самое. — Не волнуйтесь, ибо ваши тайны навеки останутся со старой Эрной, ведь я совершенно слепа и никогда не смогу узнать, к нитям чьей судьбы прикоснулись мои дряхлые руки.

Опасливо оглянувшись, я на всякий случай убедился, что маскировочное плетение активно. Пожри Абиссалия эту бабку! Она же меня выдаст своими выходками! Хм… ну или её примут за полоумную, которая разговаривает с пустотой, что более вероятно.

— Что же вы молчите, господин? Я чувствую вас. Вы хорошо таитесь, но не скроетесь от слепого взора мудрой Эрны. Прошу, дайте мне свою ладонь. Денег платить не нужно. Вы сами решите, стоят ли мои слова хоть какой-нибудь награды, когда выслушаете их.

— Ладно, но только давайте отойдем в сторону, чтобы не мешать прохожим, — уступил я напору любопытства.

— Конечно-конечно! Можем встать здесь, — охотно согласилась гадалка. — Если честно, экселенс, я и сама сгораю от нетерпения. Старая Эрна ещё никогда не встречала человека, подобного вам. Скажите, из каких далёких стран вы прибыли?

— Я родился в Клесдене, — признался я.

— Да? Так странно… а Эрне чудится, будто ваш дом находится так далеко, что до него не доберешься, даже если сменишь тысячу скакунов, — усмехнулась гадалка.

— Моя мать родилась на другом континенте, возможно, вам поэтому так и кажется, — зачем-то стал оправдываться я, хотя мог просто уйти.

— Ах, ну да, конечно. Наверняка так и есть, господин, — расплылась в улыбке старуха. — Дайте мне вашу ладонь, экселенс. Эрна жаждет взглянуть на вас поближе…

Честно говоря, я готов был уже послать чокнутую бабку к абиссалийским демонам, и отправиться дальше. Но какая-то неведомая струна в моей душе басовито резонировала, не давая покоя. И я, не веря что делаю это, развеял плетение «Мантии» да стянул перчатку с изуродованной алавийскими пытками кисти.

Как только сухие старческие ладони прикоснулись к моей руке, с лица гадалки исчезли любые намёки на улыбку. Она оцепенела, медленно ощупывая испещрённую тысячами мелких шрамов и бугорков кожу.

— Ох, мой дорогой экселенс, сколько же всего выпало на твою долю. Ты словно носимый ветром листок. То падаешь в самую грязь, то взмываешь к небесам, возвышаясь над всем миром. Ты не любишь выпячивать свои деяния, поскольку многие из них темнее северной ночи. Но ты веришь, что цели твои благие, а потому продолжаешь стремиться к ним.

Старуха шумно и протяжно вздохнула, а её слепые глаза закатились. Я уж боялся, что бабку разобрал удар, но тут она вцепилась в мою ладонь с удивительной для столь пожилого человека силой и забормотала утробным голосом:

— Боль, горе и смерть твои извечные спутники. Что бы ты ни делал, они всегда будут идти впереди тебя, как тройка чёрных лошадей. Тебя не примут небесные чертоги или даже бездна. Ты везде чужой. Твоё спасение — бежать. Уходи, если можешь, и не ищи пути назад. Иначе ты познаешь, что такое настоящие мучения. Шрамы на твоём теле — ничто. А раны души не заживают никогда! Твоя душа ныне похожа на брошенного в склепе мертвеца. От неё мало что осталось. Только тяжелый смрад былых грехов витает в воздухе, отравляя всё вокруг. Но даже эта участь лучше того, что ждёт тебя впереди. Беги, несчастный, пока не потерял последнее! Беги, или тебя проклянёт даже смерть!

Бабка снова захрипела и закашлялась. Хватка её ослабла, и гадалка пошатнулась, едва не упав. Пришлось придержать её, а то расшибётся ведь на ровном месте.

— И что это сейчас было? — вскинул я бровь.

— Ох, прости, дорогой экселенс! — проскрипела старуха, потирая бельмастые глаза. — Кажется, слепая Эрна тебя напугала или обидела? Я не хотела, клянусь. Со мной иногда случается такое. Начинаю болтать всякое, а потом ничего не помню. Знаешь, экселенс, забудь обо всём. Я не возьму твоих монет. Ступай, ведь тебя уже заждались…

Гадалка брезгливо отёрла ладони об свой ветхий наряд, будто вляпалась во что-то мерзкое, да побрела вдоль улицы, бормоча себе под нос нечто неразборчивое.

Я посмотрел вслед сумасшедшей старухе и неодобрительно покачал головой. Вот и что это? Подсказка от Ваэриса? Да вряд ли. Больше похоже на проделки Каарнвадера, пытающегося сбить меня с пути. Или я ищу тайный смысл там, где его нет, и это просто чокнутая бабка, пристающая к прохожим?

Так и не придя ни к какому конкретному выводу, я отвернулся и стал вырисовывать пальцами узор «Мантии», собираясь вновь накрыть себя невидимым куполом. Но не успел я доплести заклинание, как мой взгляд вдруг споткнулся о женственную фигурку в небесно-голубом платьице и с декоративным зонтиком на плече. Неужели это… Вайола?

«Тебя уже заждались…» — эхом всплыла в сознании прощальная фраза старухи. Я бросил взор в ту сторону, куда ушла гадалка. Но её уже и след простыл. Пожри тебя Абиссалия! Что за бесовщина…

Отринув посторонние размышления, я решительно направился к миларии гран Иземдор. Теперь я заметил, что она прогуливалась не одна, а в компании какого-то высокого молодого мужчины. Первым делом в моём сердце всколыхнулось нечто похожее на ревность, но потом я узнал спутника Вайолы. Это же Нордан гран Иземдор! Один из племянников Инриана, с которым мы скрестили шпаги во время празднования дня рождения сына главы рода. Занятная намечается беседа…

Пара аристократов до последнего не замечали моего приближения. Хотя я шел не таясь. Лишь глубокий капюшон закрывал моё лицо от посторонних взоров. Пришлось привлечь внимание самым тривиальным способом.

— Милария, экселенс, рад видеть вас в добром здравии. Надеюсь, я не доставлю вам неудобств своим присутствием?

Серые глаза Вайолы широко распахнулись и она воззрилась на меня, словно на восставшего покойника. А вот Нордан, справившись с первоначальным удивлением, позволил себе мимолётную улыбку, которая исчезла с его лица слишком быстро.

— Ризант… что… что вы тут делаете⁈ — выдохнула госпожа гран Иземдор. — Вас же ищут! Вы должны уходить!

— Не волнуйтесь, милария, я оставил себе отходные пути на случай непредвиденных обстоятельств. Я пришёл, потому что получил ваше послание.

Вайола медленно прикрыла веки и шумно выдохнула. Она собиралась что-то сказать, но тут в диалог вклинился молодой аристократ:

— Не самый разумный выбор торчать вот так у всех на виду, — изрёк он. — Тень от ваших проступков, экселенс, может пасть и на нас. Если вам нужно поговорить, то приходите в наше помес…

— Нордан, оставь нас, пожалуйста! — перебила его девушка.

— Что? И не подумаю! — категорично рубанул тот ладонью воздух.

— Я прошу тебя! Мне нужно кое-что сказать экселенсу Ризанту, — с нажимом произнесла дворянка.

— Дядя приказал мне защищать тебя и не отходить ни на шаг, — патетично задрал подбородок парень. — И я не собираюсь нарушать его наказ! Возможно, ты забыла, Вайола, но Клесден захвачен алавийцами. Сейчас нигде не безопасно.

— Нордан, всего пара слов, умоляю, — продолжала давить милария.

— Нет, — твёрдо отказался племянник главы Иземдор.

Перепалка длилась ещё около минуты. И Вайола в конце концов вышла из себя.

— Ах так? Да катись оно всё в Абиссалию! — зло прошипела она.

— Не смей! — рявкнул Нордан, грозно выпячивая челюсть.

— И ты тоже проваливай к белым дьяволам! — не осталась в долгу собеседница. — Я всё равно скажу это, даже если ты меня здесь заколешь!

Молодой аристократ и в самом деле схватился за эфес шпаги, будто намеревался пустить её в ход. Но тут между представителями знатной фамилии вклинился я. Под моим испепеляющим взглядом Нордан заметно дрогнул, сжал оружие до побелевших костяшек, но не высвободил сталь из ножен ни на миллиметр. Надо же, как испугался. А ведь он даже не знает, что я помимо фехтования владею еще и магией…

— Ризант, я заклинаю тебя собственной кровью, уходи скорее и больше никогда не подвергай себя такому риску! — пылко заговорила милария, пользуясь заминкой родственника. — Это ловушка! Глава моего рода заманивает тебя в поместье, дабы схватить! Это он заставил меня написать то злосчастное письмо! Молю, уходи сейчас же!

Услышав столь эмоциональную речь, я невольно усмехнулся. Ну вот тебе раз. То гадалка меня гонит куда-то, то теперь Вайола. Что стало с приличиями?

Нордан, скорчив пугающую мину, крайне выразительно посмотрел на спутницу. Но та проигнорировала его красноречивую мимическую игру. Сейчас в благородно-серых глазах аристократки наблюдалась только концентрированная тревога. Причем, не за себя, а за… меня? Вот же дурёха! Племянник ведь передаст дяде содержание беседы до последней паузы. А Инриан с неё за такое шкуру спустит. Буквально. Теперь ещё и миларию гран Иземдор придется как-то выручать из незавидного положения, в которое она себя загнала.

— Не волнуйся, Вайола, я предполагал, что в твоём доме меня будет ждать засада, — мягко тронул я девушку за плечо.

— И всё равно явился⁈ Экселенс, ты… вы упрямый, неосмотрительный, вздорный и… и… и совсем не цените свою жизнь! — возмущённо воскликнула она.

— Но я ведь ещё не переступил порог вашего поместья? — заговорщицки подмигнул я дворянке.

Тут уже напрягся её сопровождающий. Нордан вновь судорожно вцепился в шпагу. И от меня, разумеется, этот жест не укрылся.

— В чем дело, экселенс? — холодно осведомился я, награждая аристократа очередным убийственным взглядом. — Снова хотите попытать удачу, скрестив со мной клинки?

— Я… я…

Племянник Инриана шумно сглотнул и нервно потёр висок. Тот самый, который нежно поцеловала моя шпага в прошлый раз. Он понимал, что не имеет против меня шансов. Но всё равно не отступился.

— Я не могу поступить иначе, Ризант, — выдавил из себя Нордан. — Я приведу вас к экселенсу Инриану, либо умру, пытаясь…

— Без «либо». Вы умрёте гарантировано, — подчёркнуто вежливо прервал я парня.

Кровь отлила от лица аристократа, но тут я немного сбил накал беседы:

— Однако же вам нет нужды заставлять меня. Я приду к Инриану сам. Когда на этой чудесной площади потухнет последний фонарь, я постучу в двери вашей резиденции. И пусть милария Вайола встретит меня. В противном случае, я не гарантирую, что переступлю порог.

Нордан недоумённо округлил глаза, не веря в то, что услышал. А вот милария гран Иземдор, кажется, успела меня узнать получше. И она моему обещанию поверила.

— Нет-нет, Риз, не глупи! — затараторила она, хватая меня за плащ. — Беги отсюда! Не смей даже приближаться! Ты должен…

Мне пришлось положить руки на плечи дворянки и легонько сжать. Наши взгляды встретились. Милария была очень напугана, и смотрела на меня с нескрываемой мольбой. Казалось, моя безопасность заботит её гораздо сильнее, чем её собственная. И это осознание заставляло сердце биться чаще, а дыхание застревать в груди, словно я применил на себя заклинание «Энергетика».

— До скорой встречи, Вайола, — тихо проговорил я, не сводя взгляда с красивого лица аристократки. — Я обязательно приду.

Подавшись вперёд, я поцеловал девушку в лоб, а затем быстро зашагал прочь. Я не оборачивался, но всё равно откуда-то знал, что пухлые губы Вайолы непрестанно шевелятся, повторяя безмолвно: «Беги… беги… беги!»

А я, может, и рад был сбежать от своей новой жизни. Но куда?