Книга V: Песнь Надежд

Глава 20

Погоня за остатками алавийского войска слилась для меня в бесконечную череду короткого беспокойного сна и утомительно-однообразного бодрствования. Молдегаров было всё ещё слишком много. Тысяч, наверное, девять. То есть за время провальной кампании захватчики лишились только половины своих сил. Но в ту половину попала и троица кардиналов. Значит, шансы их всех перебить не такие уж и зыбкие. Нельзя опускать руки и поворачивать назад.

Мы гнали коней, настигая арьергард армии Капитулата по десятку раз на дню. Полсотни одинаковых схваток, идущих по сценарию, спаялись в одно воспалённое пульсирующее воспоминание. Мы сокращаем расстояние на дистанцию магической атаки. От походных порядков алавийских псов отделяется отряд. Они задерживают нас на какое-то время. Затем снова погоня. Настигаем молдегаров. Опять короткая схватка с кучкой солдат, прикрывающих спины товарищей. И вновь преследование.

Казалось бы, в чём сложность истреблять обычную пехоту, которую не защищают озарённые? С виду это очень даже просто. Однако наши силы тоже имеют предел. «Энергетик» уже не бодрит, а всё больше изматывает истерзанную нервную систему. Лошади с каждым рассветом изнемогают быстрее. Всё чаще мы вынуждены переходить с рыси на шаг. Всё дольше задерживаться у водоёмов. Поразительно, но кажется, что наши скакуны проигрывают пехоте альвэ в соревновании на выносливость. Выведенные в тренировочных лагерях солдаты, созданные из наилучшего генного материала, прошедшие отбраковку длиной в десятки поколений — они без устали покрывали версту за верстой, увеличивая отрыв. Казалось, многодневный форсированный марш нисколько не истощает их. Всё же темноликие за тысячелетия создали себе прекрасных рабов, готовых умирать по одному слову.

Пожалуй, в этом и крылась основная опасность народа альвэ. Благодаря долголетию, несравнимому с человеческим, они играли с разумами людей, будто с детскими. Таких опасных тварей нельзя подпускать к себе близко, как это делал Леоран гран Блейсин. Потому что яд алавийского коварства хуже чумы.

К концу четвёртого дня нам пришлось оставить троих братьев. Диссонатия и усталость свалила их с ног. К пятому утру — ещё двое не смогли подняться в погоню. А к шестому закату уже четверо не сумели заставить себя забраться в сёдла. И дальнейший путь мы продолжали отрядом всего лишь в двенадцать всадников. Исла озвучила идею забрать скакунов у выбывших товарищей, дабы у нас появилась возможность пересаживаться с утомившихся под весом ездока лошадей на чуть более свежих кобыл. Но я предложение отверг. Оставлять прибитых диссонатией магистров без средства передвижения было очень рискованно.

Так прошел ещё один день. Потом наступили сумерки. Нас ждал быстрый ужин, состоящий из пересушенного мяса, всякого подножного корма и крупяной смеси. Затем прерывистый сон. Рассвет. Скудный завтрак. И вновь изнурительная тряска в сёдлах.

Что примечательно, алавийцы даже не пытались развернуться и дать нам бой. Невзирая на всё своё численное преимущество, они боялись. Пределы наших возможностей оставались для них неизведанными. Но они знали наверняка — мы, люди, уничтожившие троих кардиналов Капитулата. Впрочем, увидь темноликие наше нынешнее состояние, то могли бы решиться схлестнуться с нами в прямом столкновении. Однако у страха глаза велики, и этого пока не случалось.

По крайней мере, так было до восьмого дня. Подойдя практически вплотную к стратегически важным сельскохозяйственным угодьям, молдегары вдруг остановились. А мы вышли на пригорок, с которого открывался отличный панорамный вид на их боевые порядки. Неужели, им надоело играть со смертью в догонялки?

— Что они делают? — озадачился Гимран, глядя на суету в далёком стане алавийцев.

— Готовятся к бою, разве неясно? — фыркнула Исла, ставшая в последние дни чрезмерно раздражительной.

— Скорее похоже на то, что они решили пожертвовать целым легионом, лишь бы задержать нас, — с сомнением буркнул магистр.

— Почему же остальные никуда не ушли, а стоят чуть поодаль?

— А я почём знаю? Пойди, да спроси у них сама…

Слушая вялую перепалку Безликих, я пытался заставить работать измождённый мозг и понять, что же мы упускаем. И тут мой взор обратился к горизонту. А это что ещё за странный частокол ресничек, едва различимых на фоне рассветного неба? Неужели…

— Это ли не цвета Равнинного Княжества? — тихо спросил я, рассмотрев вдали полотна бело-зелёных стягов.

— Разрази меня Анрис! Сыновья копья! Гран Ривнар пришёл на помощь, как и обещал! — воскликнула Исла, сияя радостной улыбкой.

— Ну всё, теперь-то капитолийским выкормышам точно конец! — решительно стукнул кулаком по ладони Тарин.

— Рано празднуете победу, — поспешил я охладить пыл своих людей. — Нас осталось всего дюжина. Вполне может статься так, что у алавийцев одних только озарённых больше.

— Рядом с вами, экселенс, никакая схватка не кажется безнадёжной, — хмыкнул Гимран. — Мы больше седмицы гоняли легионы темноликих, словно пастушьи собаки отару овец! Кто ещё в истории мог похвастаться таким? Уж поверьте, альвэ прекрасно поняли, что они вам не ровня.

— Меня пугает твой оптимизм, — не поддержал я помощника. — Обычно излишняя самоуверенность приводит к ненужным смертям.

— Гимран всего лишь озвучил факты, мой господин, — пришла вдруг на помощь соратнику Исла. — Ваше учение действительно пошатнуло привычную расстановку сил. Надо пользоваться этим, покуда алавийцы пребывают в растерянности.

— Воспользуемся-воспользуемся, как же без этого, — пробормотал я. — Все по коням! Сейчас я объясню нашу тактическую задачу!

— Мой княжич, вы уверены, что мы не идём прямиком в ловушку? Правитель этих земель говорил в своём послании о пятнадцати тысячах мечей, уцелевших после вторжения на его территории. А я здесь не вижу даже десяти. Возможно, следует провести более тщательную разведку? Вдруг, противник ударит нам во фланги в решающий момент сражения?

— Раскрой пошире глаза, Ордил, и погляди на этих жалких собак! — ответствовал молодой наследник престола. — Иноземцы бегут без обозов, будто от пожара! Их чёрные доспехи покрыты таким толстым слоем пыли, что теперь кажутся серыми. У них не осталось сил, чтобы хитрить. Полюби меня Кларисия, да гран Блейсин не соврал! Он действительно оказал проклятым алавийцам горячий приём! Ха-ха, вот уж чего я не ждал от этого мягкотелого тюфяка!

— И всё же, что-то я не наблюдаю поблизости войск Патриархии, — осторожно произнёс собеседник молодого княжича.

— Тем лучше! Значит, вся слава достанется нам! — осклабился тот.

Опытный воин осуждающе покачал головой. Наследник престола с детства рос отважным до безрассудства и прямолинейным. Сколько раз Ордил обсуждал это с князем, но тот не разделял беспокойства своего советника. Потому что был ровно таким же отчаянным храбрецом! Но теперь тщеславие этих двоих и тяга к подвигам привели к тому, что элитные солдаты княжества должны принять участие в чужой войне…

Но удалой Каэлин гран Ривнар, почуявший близость схватки, ни о чём подобном не заботился. Его глаза горели ярче отражения утреннего солнца на доспехах, а на красивом волевом лице играла торжествующая улыбка. О боги, только не это… Ордил служил правящей семье уже два десятка лет. Он неоднократно видел такое выражение у отца княжича. Ровно перед тем, как монарх вскакивал в седло и лично бросался в сечу. Что тут сказать… яблоко от яблоньки далеко упасть не могло.

— Труби атаку, я возглавлю наступление! — объявил княжич

— Ваше Сиятельство, давайте сначала…

— Ордил, хватит трястись как пожухлый лист на ветру! Мы пришли, чтобы лить кровь и множить славу! Если ты отказываешься меня слушать, то я всё сделаю сам!

Молодой Каэлин гран Ривнар лихо поставил своего могучего скакуна на дыбы и оба магистерских перстня на его пальцах вспыхнули угрожающим алым светом.

— Вы слышали, мои воины⁈ Я пойду в бой вместе с вами, ибо знаю, что отчаянней и доблестнее вас нет никого на всём континенте! Мы сомнём любого врага, каким бы сильным он себя не считал!

Ровные ряды копейщиков ответили наследнику восторженным рёвом и грохотом щитов. Знамёна с красной волчьей головой на белом фоне и обрамлённые зелёной каймой по бокам, взметнулись вверх. Слова лидера зажигали в сердцах солдат огонь и вдохновляли их на подвиги. И это тоже была фамильная черта семейства гран Ривнар. Отец Каэлина точно так же умел одной фразой вознести боевой дух своих людей выше небес.

— Вперёд, Сыны копья! Покажем ублюдкам, чего мы стоим! В АТАКУ!

Загудел сигнальный рог, и длинная фаланга пехоты сделал первый шаг. Несчастная земля дрогнула от поступи нескольких тысяч сапог. Но навстречу войскам Равнинного княжества также решительно выдвинулись два легиона молдегаров. Остальных алавийцы решили пока придержать в резерве.

Когда расстояние до вражеских солдат сократилось до одного полёта стрелы, длинные двухсаженные копья княжеской армии опустились вниз. Теперь, чтобы добраться до первой шеренги, чернодоспешным придётся сначала протиснуться сквозь этот опасный частокол. Но сделать это вовсе нелегко, поскольку задние ряды Сыновей копья тоже будут активно мешать продвигаться. А шиловидные наконечники их орудий играючи находят брешь в сочленениях алавийских доспехов.

Момент сшибки! Темноликие пытались атаковать несколькими плетениями строй копьеносцев. Но Каэлин умело перехватил их своими чарами. Ордил мог бы гордиться собой, поскольку именно он обучал гран Ривнара первого обращаться с магией. Но тут в их сторону полетело уже пять конструктов. Поэтому пришлось отринуть все посторонние мысли и поспешить молодому наследнику на выручку.

— Мой княжич, у них слишком много милитариев! — нервно выкрикнул ветеран. — Гораздо больше, чем должно быть при таком количестве мечей!

— Поздно, Ордил! Гляди в оба и не дай этим ублюдкам пожечь моих людей!

— Слушаюсь…

Над головой разлетались искрами и пламенеющими брызгами сталкивающиеся боевые плетения. Молдегары рвались вперёд, словно одержимые. Они висли на копьях и рычали как звери. Они презрели боль и смерть, потому что это и было смыслом их жизни. Двухметровые громилы были рождены и выкормлены только ради того, чтобы погибнуть во славу Капитулата. И алавийских солдат, кажется, эта участь полностью устраивала.

Тем не менее, воины Равнинного Княжества сдерживали бешенный напор вражеской пехоты. Их длинные копья разили без устали, убивая и калеча противника. А те легионеры, кто по трупам своих соратников всё же пробивался к первой шеренге, упирались в стену щитов и встречали ещё более ожесточённое сопротивление. Задние ряды кололи молдегаров через головы товарищей, метя в лица, кольчужные воротники, обмотанные кожаными ремнями предплечья и сгибы локтей. Вытянутые наконечники легко находили бреши в защите алавийских пехотинцев и дырявили стёганные поддоспешники. А иные удары, ставшие ещё смертоноснее от того, что молдегары сами бросались навстречу копьям, пробивали даже чёрные кирасы.

Рождённые для битв завязли в считанных метрах от воинов Равнинного Княжества. с какой бы самоотверженностью легионы Капитулата, не кидались на первую шеренгу, а прорубиться сквозь густой лес копий им не удавалось. Солдаты под знамёнами с красной волчьей головой были полны сил и виртуозно использовали преимущества длинного орудия. И ничто не могло поколебать их монолитный строй.

Однако у алавийцев оказался припрятано ещё кое-что. Как только молдегары сковали противника, между рядами их плечистых фигур замелькали серебристые силуэты Дев войны. Подвижные словно речные рыбёшки, они прижимали к земле древки копий, запрыгивали на них и бежали ловчее заправских циркачей. И вот этим проворным бестиям княжеские солдаты уже ничего не могли противопоставить…

— Мой господин, они сейчас прорвут фалангу! — прокричал Ордил, умудряясь не только прикрывать пехотинцев от магических атак, но и ещё и оценивать обстановку на земле.

— Пожри тебя Драгор, так сделай же что-нибудь! Все мои силы уходят на перехват плетений! — медведем пророкотал молодой княжич, находящийся в опасной близости от первой шеренги.

— Всё больше милитариев врага вступает в бой, нас скоро продавят! Нужно отступить, пока не сломался строй!

— Нет! Этому не бывать! — отверг идею Каэлин гран Ривнар. — Будем стоять, как будто приросли подошвами к земле!

Ордил хотел возразить, что это чистое безрассудство. Уже подбирал слова, которые смогут достучаться до разума своевольного и бесшабашного наследника. Но тут Девы войны создали очередную угрозу прорыва, и у ветерана не осталось времени на разговоры. Небольшой отряд алавиек бесстрашно вскарабкался прямо через стену щитов и уже готовился спрыгнуть на головы первой шеренге Сыновей копья.

У старого Ордила перехватило дыхание от осознания, что сейчас произойдет. Темноликие воительницы за считанные мгновения вырежут их людей, а в образовавшуюся брешь неудержимым потоком хлынут молдегары. И это будет равнозначно поражению. Поскольку сила фаланги в её монолитности. Если строй распадается, то битву можно считать проигранной…

Бывалый ветеран устрашился столь безрадостной перспективы, а потому принял единственное верное в данной ситуации решение. Ему придётся игнорировать сыплющиеся на копейщиков вражеские плетения. А вместо защиты своих солдат сосредоточиться на ликвидации текущей угрозы. Да, потери будут значительные, но в таком случае у Сыновей копья останется хотя бы тень шанса…

Не успел пожилой магистр сотворить ни одного заклинания, как его разгоряченного лица коснулся порыв прохладного ветра. Он промчался где-то над головой со звуком, похожим на свист хлыста. А сразу после этого, алавийки, перелезающие через щиты, обмякли и развалились на две половины, щедро забрызгивая всё вокруг себя кровью. Следующую партию воительниц, решивших повторить манёвр, постигла та же участь. Невидимая воздушная волна срезала их, словно гигантская острозаточенная сабля. И лишь благодаря этому вмешательству строй Сыновей копья устоял.

Ордил закрутил головой, пытаясь понять, откуда прилетело спасительное заклинание. И запоздало заметил нескольких чёрных всадников, стоящих чуть поодаль от сражавшихся армий. Они активно творили волшбу, не только осыпая войска Капитулата плетениями, но ещё и успевая блокировать их атаки.

Невольно старый магистр залюбовался этой картиной. Неизвестные милитарии колдовали с невообразимой скоростью и слаженностью. Энергетические барьеры вокруг них зажигались и гасли с непостижимой частотой. Такого не могли даже прославленные озарённые Капитулата, провались они все в Абиссалию! А потом и вовсе случилось нечто невообразимое. Земля под ногами тысяч и тысяч молдегаров вдруг размякла, превратившись в трясину. И легионеры завязли, превратившись в лёгкие и малоподвижные мишени.

Магистры в чёрном методично выявляли алавийских bloedweler в трепыхающемся людском море и заваливали их большим числом конструктов, ломая колдовские щиты. Ситуация на поле боя кардинально изменилась, и теперь уже Сыновья копья пошли в наступление. Правда, продвинуться им удалось всего на пару десятков метров, потому что дальше уже начиналась коварная область зыбкой почвы. Тем не менее, внушительная длина орудий солдат княжества позволяла колоть барахтающихся в этом топком месиве.

Дальнейшая схватка больше напоминала кровавое развлечение. Княжьи воины азартно бегали по твёрдой земле, не переступая опасной границы, и увлечённо истыкивали всякого, до кого только дотягивались их длинные копья. Таинственные озарённые тоже не отставали, и испепеляли врага десятками. Совсем скоро от армии Капитулата осталась лишь жалкая кучка Дев войны, утопающая по пояс в багряной топи из крови и пыли. Алавийки побросали оружие и запросили пощады.

Ордил видел, как кровожадная ухмылка озарила лицо молодого княжича. Как он сформировал боевое плетение, намереваясь прикончить темноликих выродков. Однако рядом с Каэлином вдруг возник незнакомец в стальной маске и каким-то образом потушил уже готовое сорваться в полёт заклинание.

— Я хочу взять их живьём, — сказал он не подразумевающим возражений тоном.

Наследник недоумённо посмотрел на камни своих перстней, а затем перевёл взор на чужака. Ордил побоялся, что молодой и несдержанный княжич сейчас совершит какую-нибудь глупость и поспешил к нему. Но, слава всем богам и Многоокому создателю, Каэлину хватило здравомыслия уступить этому странному человеку.

— В таком случае, отдаю их вам, — великодушно махнул ладонью наследник престола. — Ваша помощь пришлась очень кстати, поэтому я признаю, что вы имеете право на часть нашей добычи.

— Добыча меня не интересует. Только сами темноликие. Если хотите, то можете раздеть их хоть догола, — отозвался незнакомец в маске.

— Постойте, экселенс, а вы случайно не знаете, от кого бежала эта свора? — подозрительно прищурился княжич. — Мы ожидали встретить войска Патриарха Леонара гран Блейсин и совместно прихлопнуть капитолийских собак. Но почему-то вынуждены были вступить в бой в одиночку.

— Вообще-то, всё вышло ровно так, как вы и рассчитывали, — глухо донеслось из-под стальной маски. — Это мы преследовали алавийцев. Гнали их больше седмицы, но нам никак не удавалось с ними покончить. Позвольте поблагодарить вас и правителя ваших земель, отважного Князя гран Ривнара, за то что помогли извести подлых тварей.

— Постойте… но вас же всего несколько человек! — воскликнул молодой Каэлин. — Вы не могли обратить в бегство такое огромное войско!

Ордил к этому моменту протолкнулся к наследнику и горячо зашептал ему на ухо:

— Мой княжич, это же наверняка Маэстро, о котором в последнее время ходит столько слухов! Тот самый человек, что победил в прямом столкновении алавийских кардиналов под Арнфальдом!

Брови у Каэлина медленно поползли на лоб. Теперь он взглянул на собеседника в неказистом запылённом плаще совсем под иным углом.

— Кха… пожалуй, нам стоило бы познакомиться, экселенс, — неумело и топорно перевёл тему неискушенный в красноречии княжич. — Меня зовут Каэлин гран Ривнар. Я старший сын правителя цветущего Равнинного Княжества. Как я могу обращаться к вам?

— Зовите меня просто Маэстро, — бесстрастно отозвался незнакомец в маске.

— Значит, это всё-таки вы? — задумчиво изрёк наследник, потирая оба своих перстня. — Слава о вашем подвиге разнеслась на много вёрст. Хотя, признаться честно, ранее я слыхивал, что вы промышляли таким, чем не принято гордиться.

— С волками жить, по-волчьи выть. У меня были на то причины, — совершенно спокойно воспринял незавуалированный укол Маэстро.

Ордил напрягся. Ему показалось, что обстановка медленно, но верно накаляется. Если Каэлин решит бросить ещё какое-нибудь малоприятное обвинение этому человеку, то может дойти и до драки. Вот только семь тысяч копий за спиной опытного магистра почему-то не внушали ему уверенности. Алавийцев, как говорят, было значительно больше. Но они постыдно бежали от этих неразговорчивых милитариев в чёрных плащах. А теперь и вовсе стали удобрением для плодородной земли Южной Патриархии…

Маэстро вообще внушал неприятные опасения одним своим присутствием. А эта его манера держаться невозмутимо и подчёркнуто холодно только усиливала тревогу. Поэтому Ордил готов был броситься между ним и княжичем, лишь бы предотвратить зарождающийся конфликт. Да, Каэлин взбесится. Да, он потом будет костерить старого озарённого до самого Вейсмара. Да, наследник в очередной раз выскажет отцу, что Ордил относится к отпрыску монаршей фамилии непочтительно и не воспринимает всерьёз. А князь потом замучает магистра долгими беседами о том, что молодое поколение должно само набивать свои собственные шишки, что не нужно их чрезмерно опекать и ронять авторитет в глазах простых воинов. Пускай! Главное, чтоб все они дожили до этого момента…

— Это ответ сильного человека, который не привык оправдываться. Мне нравится ваша искренность, экселенс! — опередил княжич Ордила. — Я рад, что наши пути пересеклись. Редко, кто становится легендой при жизни, но вам, кажется, это уже удалось! Надеюсь, наступит день, когда вы одарите меня парочкой практических советов по творению волшбы. Я ведь верно истолковал отсутствие перстней на ваших пальцах? Вы достигли вершины магического мастерства и овладели стилем полной руки?

— Да, это так, — не стал отрицать Маэстро. — Могу заверить, что встреча с вами, Ваше Сиятельство, мне столь же приятна. К сожалению, у меня нет никаких на то полномочий, но я бы хотел от лица Его Благовестия Леорана гран Блейсин пригласить вас и вашего отца в столицу Патриархии. Там мы сможем не только вспомнить эту славную битву, но и поговорить о теории магии. Уверяю, мне есть, что вам рассказать.

Ордил украдкой перевёл дух, поняв, что эта парочка совершенно неожиданно нашла общий язык. А обрадованный Каэлин и вовсе засиял, как уличный сорванец, которому проезжий рыцарь позволил подержать в руках настоящий клинок:

— Если вы убедите экселенса гран Блейсин, то будьте уверены, что я обязательно воспользуюсь этим приглашением!