Последние боги: Пробуждение

Глава 25: Кабинетная дуэль

Главный вход выглядел заманчиво. Такие массивные двери, подсвеченные фонарями, будто говорили: "Заходи, гость дорогой, тебе здесь рады". Разве что радушие ограничивалось топором в голову.

Ну уж нет. Сегодня без фанфар.

Я поднял взгляд на фасад здания. Третий этаж. Кабинет Гурова. Туда меня водили не раз, когда он отдавал приказы. Время позднее, но он ещё наверняка на месте — трудоголик, какой-никакой. Лезть внутрь через первый этаж — слишком шумно. Оставался только один вариант.

Отличный план, Марк. Полный стелс. Не зря любил игры про ассасина. Хотя…

Я присел, сжимая пальцы. Затем одним движением оттолкнулся от земли и взлетел вверх, ухватившись за край кондиционера второго этажа. Лёгкий щелчок в металле — моя сила слегка прогнула каркас, но он выдержал.

Подтянувшись, я закинул себя на блок, он опасно дрожал, но пока крепления держались. Теперь самое сложное. Взобраться выше, не устроив обвал.

Я поднялся на ноги и прикинул путь. Выступы, карнизы, кондиционеры. Всё, что угодно, лишь бы не рухнуть вниз.

Главное — не сорваться, иначе получится не проникновение, а последний прыжок веры. Хотя с моим нынешним телом, наверное, скорее асфальт сломается, чем я.

Первый рывок — и я зацепился за узкий карниз. Второй — ухватился за водосточную трубу, которая зловеще заскрипела. Замер, прислушался. Внутри здания было тихо. Отлично.

Я продолжил подъём, двигаясь быстро, но осторожно. Если труба оторвётся — будет весело. Для тех, кто услышит звук. Для меня — не очень.

Оставался последний метр, когда на четвертом этаже распахнулось окно. Я застыл, прижимаясь к стене.

Кто-то вышел покурить. Мужик в расстёгнутой форме, расслабленный, с сигаретой в зубах. Он лениво выпустил дым и посмотрел вниз.

Ну давай, смотри куда-нибудь ещё. Не хотелось бы сейчас устраивать тебе импровизированный полёт без парашюта.

Я замер, стараясь даже не дышать. Мужик постоял ещё секунд десять, сплюнул и ушёл обратно, захлопнув окно.

Я медленно выдохнул.

Вот и славно. Значит, продолжим восхождение, пока никто не решил выглянуть ещё раз.

Я потянулся к карнизу и, вложив в движение всю силу, взмыл вверх, ухватившись за край окна на этаже, где находился кабинет Гурова. Теперь оставалось одно — проникнуть внутрь.

Я проверил окно. Заперто, да и рама новая, крепкая. Надавил с лёгким усилием ладонью — стекло жалобно скрипнуло, пластиковая рама вместе с металлической защёлкой выгнулась в обратную сторону. Мои физические возможности до сих пор удивляют даже меня.

Медленно, без лишнего шума, я приоткрыл створку ровно настолько, чтобы протиснуться внутрь. Без резких движений, без глупостей. Один неловкий шаг — и я грохнусь на пол с такой грацией, что даже сами Гончие похлопают.

Протиснувшись внутрь, я плавно закрыл окно и пригнулся. Коридор был пуст. Лишь ровный свет ламп и приглушённое гудение.

Интересно, когда учёные умудрились запустить генераторы? Когда я последний раз был в главном здании, никакого электрического освещения не было. Да и в лагере до сих пор по полной жгут костры — видимо, такое счастье доступно не всем.

Двигаясь вдоль стены, я краем глаза отметил направление — кабинет Гурова должен быть в конце этого коридора за углом. Не факт, что он там, но проверить стоило. Второго шанса не будет.

Впереди послышались голоса.

— …да я тебе говорю, она на меня так посмотрела…

— Конечно, посмотрела. Ты же ей жратву принёс.

— Не, ну правда. Глаза такие… типа "ты мой герой".

— Ага, конечно. В следующий раз принеси ещё что-нибудь, может, даже поговорите.

О, серьёзный разговор. Любовь, романтика, великие переживания. Интересно, такие же темы обсуждали охранники лагерей во времена фашистской Германии?

Я заглянул за угол. Двое охранников. На вид обычные солдаты без способностей. Только люди без способностей всё ещё носили огнестрел… Расслабленные, один лениво прислонился к стене, другой ковырял что-то в зубах. Оружие при них, но напряжения никакого. Не ожидали гостей. Ещё бы. Кто осмелится полезть в логово Триумвирата?

Простите, ребята, сегодня без разговоров.

Я скользнул вперёд, как молния. Первый даже не успел заметить — резкий удар в шею, и он рухнул, как мешок с картошкой. Второй дернулся, рот приоткрылся, но я уже был рядом. Ладонь сжалась на его затылке, а другой рукой я коротко ударил в висок. Глаза закатились, тело обмякло.

Я придержал его, чтобы не рухнул с грохотом.

Тихо, быстро, чисто. Как анестезиолог… но без медицинской лицензии. И с методами, которые на экзамене точно бы не одобрили.

Я аккуратно опустил второго на пол, проверяя, что никто из них не пошевелится в ближайшие десять минут. Живы, дышат. Отлично. Не то чтобы я особо переживал, но пока ещё не совсем оскотинился и не хочу убивать всех без разбора. Про этих солдатиков ничего плохого сказать не могу.

Я огляделся. Коридор был пуст. Лишь редкие всполохи света от уличных фонарей ложились на стены. Тихо, спокойно. Слишком спокойно.

Вперёд оставался последний отрезок пути — кабинет Гурова. Если он был там, то скоро я это узнаю.

Пора заглянуть этому ублюдку в глаза.

Коридор теперь был пуст, но это не значило, что опасность миновала. Я скользил вдоль стены, прислушиваясь к каждому звуку. Впереди виднелась массивная дверь — кабинет Гурова. Свет за ней горел, и это было хорошей новостью. Значит, он там. Плохо было другое — я не знал, один ли он.

Я проверил ручку. Заперто. Ожидаемо. Ну, кто бы мог подумать, что один из глав всей этой клоаки предпочитает уединённость?

Ну что ж, постучимся как воспитанный человек.

Я сжал пальцы, и механизм замка хрустнул под напором моей силы. Дверь мягко подалась вперёд. Без лишней суеты я вошёл внутрь и прикрыл её за собой.

Гуров поднял голову от стола. Моргнул. Потом снова посмотрел на меня. В тот же момент я почувствовал, как что-то дрожит внутри черепа — мой невидимый барьер, та самая эфемерная защита, которую я недавно осознал. Она вибрировала, словно натянутый канат, выдерживающий давление. Гуров не просто удивлён. Он сразу же начал работать. Тихо, незаметно, на грани восприятия. Он выглядел уставшим, но не испуганным.

— Марк? — Его голос был ровным, но в нём скользнула нотка недоверия. — Какого чёрта ты здесь делаешь? Где группы, которые были с тобой?

Я усмехнулся и подошёл ближе.

— Хороший вопрос. Давай подумаем. Может быть, я решил поболтать о погоде? Или обсудить, как здорово ты организовал этот милый, почти семейный лагерь? Или всё-таки о том, что меня должны были убить два месяца назад, но, представь себе, я пережил этот маленький организационный просчёт?

Гуров не двинулся. Он внимательно смотрел на меня, его пальцы чуть шевельнулись, но он не потянулся к оружию. Либо не носил его с собой, либо знал, что оно не поможет.

— Мы не ожидали, что ты выживешь, — наконец сказал он. — Это был лучший вариант.

Давление усилилось. Нечто мягкое, но настойчивое пыталось пробиться сквозь мой щит, найти слабое место. Гуров не ждал удобного момента — он действовал прямо сейчас, ведя разговор и одновременно пытаясь внушить мне нужные мысли. Но барьер держался. Он дрожал, прогибался, но не треснул. Я даже ощутил, как что-то отталкивает его воздействие назад, словно удар о стекло.

Я усмехнулся и наклонил голову.

— А, ну раз лучший, то, конечно, ладно. Какое совпадение — я тоже думаю, что лучший вариант сейчас — это твоя смерть.

Гуров тяжело вздохнул, словно всё это его ужасно утомило.

— Марк, ты не понимаешь. В этом хаосе была нужна структура. Система. Если бы не мы, люди перегрызли бы друг другу глотки. Триумвират — это не идеальное решение, но единственное возможное.

— И поэтому у нас есть Гончие, Щиты и ещё куча дерьма, которые контролируют всех остальных, как скот? — я скрестил руки на груди. — Дай угадаю, гаремы ваших приближённых, девушки и парни, которых отдают в качестве игрушек Гончим, — тоже часть этой гениальной структуры?

Гуров поморщился.

— Это Князев. Ему всегда нравились такие методы. Я поддерживал порядок, но не ради садизма. В отличие от него, мне не доставляет удовольствия мучать людей.

Я кивнул.

— Ну да, ты просто смотришь, как это делают другие. Такой вот управленец.

Он молчал. Я видел, что он не из тех, кто будет оправдываться. И всё же…

— Так что теперь, Марк? Ты убьёшь меня? Думаешь, так ты всё изменишь?

Я посмотрел на него. Он не боялся. Либо был уверен в своих силах, либо принял неизбежное.

— Конечно, убью, — сказал я. — Потому что твоя способность внушать людям идеи слишком опасна.

Щит внутри меня снова задрожал, словно Гуров попытался вложить в меня другую мысль. Может, посеять сомнение? Может, заставить задуматься? Но ничего не вышло. Теперь я точно знал — его внушение работало на всех. На всех, кроме меня. И, возможно, кроме Князева — ведь он не зря тут главный из всех ублюдков. Может, его разум тоже был защищён? Может, он изначально подобрал себе тех, на кого мог влиять? Или же Гуров просто никогда не пробовал применить силу на нём?

Я вернул взгляд к Гурову. Даже без Князева он бы рано или поздно начал подстраивать мир под себя. А мне не нужны новые пастыри.

На этот раз Гуров слегка улыбнулся.

— Значит, по-другому не выйдет.

Я напрягся. Он не собирался просто так сложить руки.

— Ну что ж… — Гуров медленно поднялся из-за стола. — Тогда давай посмотрим, кто из нас прав.

Я сделал шаг вперёд.

Вот и отлично. Я только за.

Гуров медленно сделал шаг в сторону, поводя плечами, будто разминался перед боем. Я тоже не спешил бросаться вперёд. Мы оба знали: это не будет лёгкая схватка.

— Ты зря сюда пришёл, Марк, — сказал он спокойно. — Думаешь, я командую только потому, что умею отдавать приказы?

— Нет, — я покачал головой. — Потому что ты умеешь манипулировать. Лепишь мир, как тебе хочется. Только теперь на меня это не действует.

Он усмехнулся.

— Хорошо. Значит, будем говорить на другом языке.

В следующий миг он двинулся.

Я едва успел вскинуть руки, когда Гуров оказался передо мной. Чёрт, он был быстрым. Даже чересчур. Увернуться полностью не вышло — удар вскользь прошёл по рёбрам и рассёк мне живот. Хорошо, что кишки не вывалились. Я откатился назад, но Гуров уже перехватывал длинный армейский нож другим хватом — массивное лезвие, которое в его руке казалось естественным продолжением тела. Он успел его выхватить в рывке ко мне.

— Знаешь, почему я до сих пор жив? — спросил он, крутанув нож в ладони. — Я был командиром роты спецназа ещё до всего этого бардака. И воевал дольше, чем ты сознательно на горшок ходишь. А потом… стало лучше. Я стал сильнее. Быстрее. Всё, что мне дал этот Мидори — просто усилило то, что во мне уже и так было.

Я не ответил. Просто приготовился.

Гуров бросился вперёд.

Нож блеснул, опускаясь мне в плечо, но я ушёл в сторону, чувствуя, как лезвие разрезает воздух. Удар в ответ — но он уже там, где меня нет. Он двигался так, будто предугадывал мои атаки заранее. Нет, не предугадывал — читал их.

Гуров сделал ложный выпад, заставляя меня открыть корпус, и тут же рубанул по диагонали. Я поймал удар на лезвие своего клинка, но это не спасло — сила удара оказалась такой, что мой меч отлетел в сторону, и я почувствовал, как сталь вонзается мне в бок.

Горячая боль хлынула по телу. Я дёрнулся назад, но Гуров не дал мне шанса, вогнав рукоять в рану и провернув нож.

Я зарычал, схватил его за руку и рванул в сторону. Гуров отлетел, но приземлился на ноги, как кошка. Чёрт, да он реально хорош.

— Пока не поздно, Марк, — сказал он, облизывая губы. — Уходи.

— Поздно было в тот момент, когда ты отправил меня на смерть, — прошипел я.

Я вырвал нож из своего бока и бросил его в сторону. Кровь уже текла по одежде, пропитывая её липким теплом. Вздохнул, заставляя себя сосредоточиться.

Огонь. В этот раз я не собирался сдерживаться.

Пламя вспыхнуло по лезвиям моих клинков, тонкими языками обвивая металл. Гуров замер, его взгляд чуть сузился.

— Так вот оно что, — пробормотал он. — Теперь ты решил не играть честно.

— А ты ожидал дуэль на шпагах? — я ухмыльнулся. — Нет, Гуров. Я пришёл тебя убить.

Я двинулся вперёд.

Мы столкнулись в центре кабинета, как две стихии. Гуров бил точно, хладнокровно, его нож то исчезал, то снова сверкал в свете огня, нанося удары по рёбрам, животу, рукам. Боль рваной волной расходилась по телу, но я не давал ему времени добить меня. Каждый его удар сопровождался вспышкой пламени, мои лезвия оставляли ожоги на его коже, прожигали одежду, разрывали плоть.

Я нанёс удар по его бедру, но он крутанулся, перехватывая лезвие, и тут же воткнул свой нож мне в предплечье. Я рванул руку назад, но лезвие задело кость, и я почувствовал, как горячая кровь потекла по пальцам. Чёрт…

Гуров тяжело дышал, на обожжённых губах выступила кровь, но он не сдавался. Он шагнул вперёд, снова атакуя, но я успел уйти вбок и, используя последний рывок, извернулся и ударил его в грудь.

Клинок вошёл глубоко. Огонь прожёг его изнутри.

Гуров дёрнулся, его глаза на мгновение расширились. Он попытался что-то сказать, но вместо слов из горла вырвался только влажный хрип.

Он медленно опустился на колени. Глаза всё ещё смотрели на меня. Без злобы. Без страха.

— Посмотрим… чья правда… в итоге… — прошептал он и рухнул вперёд.

Я молчал. Несколько секунд просто стоял, слушая собственное дыхание.

Потом поднял взгляд.

Блин, ведь так и не спросил, где Князев…