Дисгардиум 13. Последняя битва-1

Глава 34 Верховный жрец

Враг застыл на месте, не пытаясь ни сблизиться со мной, ни атаковать. Это дало нам время осмотреться и выстроиться в боевые порядки.

Сумрачное небо Окаянной бреши, без солнца и звезд, нависало над пустошью надгробной плитой, а редкие искореженные деревья тянули к нему узловатые ветви, словно моля о пощаде. Моросил колючий холодный дождь, в воздухе висел тяжелый запах запустения. Даже в подземном городе демониаков ощущалось больше жизни, чем здесь.

— Подумать только, я ведь считал это небо красивым… — пробормотал Деспот, задрав голову.

Остатки нашего отряда, пробившегося сюда из Гранатового города, окружили меня. Молох и Аваддон заняли фланги, Агварес прикрывал тыл. Горвал выстроил полукругом мою когорту: восемь закаленных бойцов, переживших бойню в Очаге Пустоты, прорыв во дворце Диабло и два дня в Окаянной бреши. Над ними возвышалась массивная фигура Рубина с телом Угар-Намтара на плече — рокотанк подрос, раздался в плечах, подняв свой уровень.

Легионеры, возвращенные к жизни древней богиней смерти, рассредоточивались за нами. Как ни крути, а сегодня им суждено стать пушечным мясом: никто из них не успел прокачаться.

Внизу, у подножия холма, раскинулась заброшенная деревенька. За ней стелилось кладбище, а дальше начинался лес, такой же мертвый и безжизненный, как все в этом месте.

Но между нами и деревней выстроилась армия смертных… это-то меня и смущало. Связано ли их отступление с «предательством» смертных Чистилища? Запаниковали, растерялись и отступили? Или они так себя повели из-за моего боя с Угар-Намтаром? Поняв, что ему угрожает, Скиф-Люций отдал приказ отступить, чтобы принять бой на своих условиях, используя Лариона?

Так или иначе, мы не собирались их недооценивать. На их стороне не только бонусы трона босса и знакомый ландшафт. Им поможет и близкое кладбище, откуда воскресшие смертные смогут сразу вернуться в битву, и привилегии, и скрытые преимущества, выданные им организаторами Игр.

И даже так я заметил кое-что странное. Призванные выглядели не столько уверенно, сколько равнодушно, словно совсем не переживали за результат.

В первых рядах застыла фигура в черных облегающих доспехах — Скиф, а точнее, тот, кто сейчас управлял его телом. Люций. Даже отсюда я чувствовал исходящую от него ненависть, направленную на меня. Его длинные косы-клинки, торчащие из кулаков и локтей, жадно подрагивали, словно предвкушая скорую резню.

За его спиной стояли маг Хинтерлист и друид Пайпер, оба в роскошных чародейских облачениях. В отличие от нас, экипировки им более чем хватало. Словно подтверждая это, рядом с ними высился закованный в тяжелые латы громадный титан-разрушитель Кетцаль — из того же клана «Экскоммьюникадо», лидера которого, Полковника, я развоплотил.

Каждый участник Игр был выдающейся личностью в Дисгардиуме. Среди них такие лидеры великих кланов, как Хорвац и Хеллфиш из «Странников», легаты Чумного мора — Магвай и Айлин. Особое внимание привлекала фигура Лариона — бывшего первого инквизитора Нергала, теперь занимающего пост верховного жреца Бездны.

— Дэки не видно… — озабоченно проговорил чей-то писклявый голос на всеобщем.

Обернувшись, я увидел гнома Краулера. Стоявший рядом с ним титан Бомбовоз выругался и сплюнул:

— Слился, гад. Спелся с Бездной…

Поймав мой взгляд, верховный жрец Ларион широко улыбнулся и приветливо помахал рукой. Скиф что-то ему сказал, и смертные начали отступать к деревне. Без суеты, расслабленно, переговариваясь и перешучиваясь.

— Нас заманивают в ловушку, — проговорил Молох. — Что делаем, Ааз? Может, окружим деревню и атакуем, сомкнув кольцо?

— Молох, принимай командование и решай сам, — прорычал я. — У меня другая задача.

— Люций… — понимающе прошептал он и вдруг взревел: — Аваддон, Агварес, следуем изначальному плану! Приступить к выполнению боевых задач!

Включив Дьявольское ускорение, я полетел вперед, намереваясь достать Скифа, прежде чем сработает их западня, но тот словно ждал этого: он резко взлетел, его фигура размылась, уходя в такое же ускорение, и начала двигаться почти с такой же скоростью, как я… Почти как я, но все же чуть медленнее. Мой талант был лучше и ускорял пусть и ненамного, но больше.

Замерли в воздухе капли моросящего дождя, застыли на полувзмахе крылья летучих мышей, даже дым из печных труб деревни казался неподвижным. Лишь две размытые фигуры нарушали это оцепенение: я и тот, кто носил личину Скифа.

Ощущения, место, картинка — все казалось знакомым. Казалось, что я уже летал здесь в ускорении, пролетал над Провалом и этой деревушкой, воскресал на этом самом кладбище… Но быть такого, конечно, не могло.

Очистив разум, я сосредоточился на Скифе. Временами оборачиваясь, он метал стилеты — я видел, как они прочерчивают серебристые дуги в воздухе, и успевал уклоняться. В ответ я посылал дистанционные удары Адского рукоборства, дико расходующие волю, но Скиф тоже успешно уворачивался.

Люций явно успел освоиться в этом теле, но все же чего-то ему не хватало — может, той интуитивной легкости, с которой, судя по виденным мною записям, настоящий Скиф преодолевал пространство, или уверенности, что отличала каждое его движение. Так или иначе, расстояние между нами медленно сокращалось.

Мы еще не долетели до деревни, когда что-то мелькнуло на периферии зрения — словно рябь по стоячей воде, едва заметное искажение реальности. Будто призрака ненадолго выбило из астрального плана… Очень большого призрака. Я всмотрелся… Нет, показалось.

Я отмахнулся от этого ощущения, сосредоточившись на погоне. Еще немного, и Скиф будет в моих руках — у него нет шансов. Его козыри — умение летать и ускоряться — бились моими, да и кроме этого и использованных мною артефактов усиления я просто превышал его на два десятка уровней!

Поэтому, когда, обернувшись, Скиф остановился и посмотрел на меня, я смело рванул к нему. Он не стал убегать, лишь ухмыльнулся.

— Вижу, ты догадался, кто я, — сказал он. — А теперь подумай, почему я позволил тебе это сделать, ублюдок.

— Позволил сделать что⁈ — зарычал я, замахиваясь кулаком…

…и в следующее мгновение мир вокруг исказился. Пространство потекло, будто расплавленный обсидиан, а воздух загустел, облепил меня так, словно я угодил в вязкую смолу.

Дьявольское ускорение прекратилось. Крылья тьмы отказали, и я начал падать под торжествующий смех Скифа. Его косы-клинки хищно изогнулись, готовясь к атаке, но вместо этого он отсалютовал мне двумя пальцами и растворился в воздухе, словно его и не было. Его ускорение никуда не делось.

Не сказать, что я сильно удивился. Угар-Намтар тоже умел блокировать мои способности, но его попытки отразила моя Несокрушимая воля, которая сейчас почему-то не сработала. Словно и ее заблокировали вместе со всеми прочими перками и талантами.

Падал я настолько быстро, что не успел особо ничего рассмотреть, а потом удар о землю выбил из легких весь воздух. Я катился по склону холма, ломая редкие чахлые кусты, пока наконец не замер, уткнувшись лицом в пропитанную гнилью землю. В ушах звенело, перед глазами плясали алые всполохи. Кое-как приподнявшись на локтях, я сплюнул изумрудную кровь и попытался осмотреться.

Первого погибшего легионера я даже не заметил — только его разинутый в беззвучном вопле рот, который сразу же растворился в воздухе, как смытый волной с песка рисунок. Второго — увидел во всех подробностях: только что демон стоял в строю, сжимая древко алебарды, — и вот уже его тело обращается в едва уловимый глазом пар.

Все легионеры по периметру построения вдруг начали таять: просто растворялись в воздухе, оставляя после себя лишь исчезающую призрачную взвесь и эхо оборванных криков. Сначала десятками, потом сотнями, потом…

С трудом поднявшись на ноги, я попытался активировать хоть какую-нибудь способность, но тщетно — та же невидимая сила, что сбила меня с небес, продолжала душить любую попытку сопротивления. Пространство вокруг искажалось, словно издеваясь надо мной, переворачивая…

— Все вверх дном! Все ходуном! — исступленно орал Шутник Ридик. — Я предупреждал! И вот это случилось! Все вверх дном! Все ходуном! Все…

— Риди… — Отчаянный крик суккубы Лерры оборвался.

Последние из Летучего отряда растворились в воздухе прямо перед моими глазами — исчезли, словно их и не было. Яростный рев вырвался из моей груди, когда я попытался прыгнуть следом, но ноги предательски подломились, и я рухнул на землю. Падение с высоты не только опустошило две трети моей шкалы жизни, но и превратило кости в острые осколки, пронзающие плоть изнутри. Даже если бы я мог бежать, спасения не было: мы оказались в кольце невидимой смерти, что безжалостно растворяла и демонов, и смертных из Чистилища, неумолимо сжимая тиски.

Оставалось только бессильно смотреть, как гибнут мои товарищи, и ждать своего конца.

— В круговую фалангу! — взревел Молох, пытаясь организовать оборону против невидимого врага. — Держать строй! Спина к спине!

Но его команды только сделали хуже: собранные в плотные группы демоны становились еще более легкой добычей. Я видел, как целые отряды просто исчезали, словно их поглощало великое ничто, растворялись в воздухе, не оставляя ничего, кроме отчаянных взглядов, запечатлевшихся в моих глазах.

Я видел, как Сильва пыталась спасти хотя бы молодых демонов, прикрывая их собой. Она держалась до последнего, как и подобает дочери Диабло, но пространство вокруг них уже начало искажаться. Через мгновение от них остался только ее сломанный меч, тускло поблескивающий в сумраке Окаянной бреши, — зарубкой на сердце еще одна потеря, которую я не смог предотвратить.

Спасти ее пытался Тарзак, который как-то, наверное используя магоинженерный гаджет, создал вокруг себя защитный купол чистой тьмы, накрывший с десяток демонов. Мгновение купол держался, но лопнул, забрав с собой сына Белиала и всех, кто успел укрыться под его защитой. В этой мясорубке я так и не понял, был ли там Деспот.

В этот момент я сообразил: мы обречены. Что бы мы ни делали, невидимый враг просто стирал нас из реальности, отрезая все пути к отступлению и сжимая сферу.

— Центурион, вот ты где! — закричал Горвал, спеша ко мне. Он и остальные из моей когорты держались вместе. — Ранен? Сейчас мы тебя вытащ…

Его голос оборвался, а спустя секунды моя когорта просто перестала существовать. Славикус с его неизменной флягой, молчаливый Холод, виртуоз меча Мурасаме, гордая Анила, проглот Кродис, мой ординарий Агата, могучий Рубин — все они исчезли за считаные секунды. Я даже не успел попрощаться, а разум лишь сделал пометку, что незримый убийца не тронул тело Угар-Намтара, свалившегося на землю после исчезновения Рубина.

Где-то в череде мельтешащих демонов я заметил союзных смертных: Ириту, Краулера, Бомбовоза, Тиссу и Гироса. Они пытались пробиться ко мне, но пространство вокруг них уже начало сжиматься. Я устремился к ним, отчаянно пытаясь успеть, но споткнулся, а когда поднялся, их и след простыл.

Генералы пали последними. Яростный Молох, пытаясь организовать хоть какое-то сопротивление. Расхохотавшийся в отчаянии Аваддон, бросившийся на невидимого врага с боевым кличем. Суровый Агварес, до последнего прикрывавший отступление выживших…

В небе парил Люций в теле Скифа, наблюдая за расправой с нескрываемым удовольствием.

На вершине холма в группе призванных я видел улыбающегося Лариона, его руки, воздетые к беззвездному небу Окаянной бреши, словно дирижировали происходящим. Улыбка верховного жреца казалась особенно жуткой — словно добрый целитель дарил ее ребенку.

Остальные смертные, ставшие приманкой для нас, стояли в отдалении, не вмешиваясь. Да и незачем: мы подверглись тщательно спланированному массовому истреблению, и наша сила, наши уровни, даже мое преимущество в скорости — все это не имело ровным счетом никакого значения.

Лишенный возможности даже нормально ходить, я полз по умирающей земле в сторону Лариона, надеясь, что случится чудо — мои способности возвратятся, и я смогу если не вернуть погибших, то хотя бы погибнуть достойно, а не бессмысленно раствориться в небытии. Но тут пространство передо мной снова исказилось, на этот раз иначе, словно кто-то провел ножом по ткани реальности, вспарывая ее.

Среди хаоса и смерти, среди растворяющихся в воздухе демонов и падающих на выжженную землю доспехов я вдруг различил силуэт смертного, чья походка была слишком спокойной и вальяжной. Он приближался ко мне. Скиф? Ларион?

Оскалив клыки, я выбросил свое тело на него, надеясь вгрызться в того или другого, разодрать когтями брюхо, растоптать череп, но уже в полете понял, что ошибся.

То был один из тех смертных из Чистилища, что попал на Игры с Иритой и Краулером.

Дэка. Тот самый соло-приключенец, который остался на стороне смертных. Лариона. Бездны. А значит, и Люция.

Он двигался не как все вокруг. В то время как мои демоны растворялись в сминавшемся пространстве, вокруг него реальность становилась нормальной, словно признавая власть хозяина. И это зрелище пробудило во мне инстинктивную настороженность — так добыча чувствует присутствие истинного хищника.

Я не допрыгнул и рухнул за пару шагов до остановившегося Дэки. Он с любопытством уставился на меня, пожал плечами.

— Ты что натворил⁈ — прогремел чей-то голос. — Крыса! Предатель! Алекс тебе верил!

Вглядевшись затуманенным взором, я заметил Бомбовоза. Откуда-то сбоку, прорываясь через завесу растворяющихся тел, к Дэке устремились четверо смертных: Ирита, Краулер, Тисса и сам титан. Я облегченно вздохнул: видел же, как они растворились! Но сейчас было не время для вопросов.

Дэка едва повернул голову в их сторону, и пространство вокруг них начало закручиваться спиралью.

— Нет… — прохрипел я, пытаясь подняться на ноги. Проклятая невидимая сила по-прежнему душила любую попытку использовать способности, а тело, искалеченное падением, отказывалось повиноваться.

— Так это твоих рук дело, Дэка? — ахнула Тисса, обводя рукой вокруг.

Соло-приключенец кивнул, прикрыв глаза, и сказал:

— Я не мог отказаться. Слишком многое нас с ней связывало. Я стал ее верховным жрецом.

— А Ларион? — удивленно воскликнул Краулер, качнув головой в сторону жреца Бездны.

Дэка промолчал, и в ту же секунду ниндзя Гирос успел метнуть кинжал, но тот растворился в воздухе, не долетев до цели. Краулер попытался сотворить заклинание — его руки вспыхнули и погасли, словно задутая свеча. Бомбовоз, занесший свой двуручный меч, застыл, его пальцы разжались, и оружие выпало. Ирита за это время сделала пару шагов ко мне, но была остановлена искажением пространства.

— Ничего личного, ребятишки, но делать это точно не вам, — произнес Дэка с какой-то противоестественной мягкостью в голосе. В его глазах плескалась грусть. — Все к этому шло, как и задумывал ваш чертов Хаген. Жертвы были неизбежны, чертова механика призыва Эманаций бездны, но на неписей мне плевать. Главное, я сохранил в живых его. — Он кивнул на меня. — К тому же…

— Что? — нетерпеливо выкрикнул Краулер.

— Если бы я не согласился, Ларион не дал бы вам вообще никаких шансов. Сейчас остальные думают, что это его заслуга. Плевать. — Он обернулся к Ирите. — Он тебя послушает. Передай ему, чтобы вытащил меня оттуда, как обещал.

После чего посмотрел на меня, чему-то кивнул и подошел настолько близко, что я мог достать его рогом.

— Ну, давай, демон, делай свой ход, — вздохнув, сказал Дэка и посмотрел на небо.

Без оружия и способностей мне не оставалось ничего, кроме как ударить его кулаком. Дэка даже не пошатнулся, настолько я ослабел.

— Ааз! Держи! — Бомбовоз, вернувший подвижность, протянул мне свой огромный меч.

В это время Дэка, задрав голову, не видел меня, как и то, как мой клинок вошел ему точно в сердце. Лицо его исказилось от боли, но он не закричал. Уровень его был невысоким, а потому хватило одного удара. Тело Дэки медленно осело на землю, а в воздухе повисло странное ощущение — будто я только что убил кого-то очень важного. Впрочем, так оно и было. От моих рук пал истинный верховный жрец Бездны.

Когда он умер, причем от моих рук, а значит, окончательной смертью, его тело вспыхнуло нестерпимо-ярким светом, на краткий миг превратив сумрак Окаянной бреши в подобие дня. И в этом сиянии проявились они — три колоссальные фигуры, сотканные из переплетений света и тьмы. Их очертания дрожали, словно потревоженные призраки, а затем растаяли без следа.

— Эй, святоша! — с неба раздался крик Скифа. — Ларион! Какого хрена пропали твои Эманации бездны⁈

Ларион не ответил, и тогда Скиф спустился к нему. Ложный верховный жрец Бездны казался невозмутимым и показывал на нас, словно говоря, что с нами и без того покончено.

На поле боя стало очень тихо. Смертные стояли вдалеке, не решаясь ничего сделать без команды Лариона или Скифа, а остатки демонов и наших смертных спешили ко мне.

Я же, когда свет погас, осознал, что вернул способности, а массовое истребление прекратилось. Сделав шаг, я споткнулся, нога надломилась, и из раны вырвался фонтан изумрудной крови.

Заметив это, смертная Тисса исцелила меня, а потом обессиленно рухнула. По ее щекам катились слезы, но связаны они были не со мной. Она и ее друзья в шоке оплакивали смерть бывшего, как я понял, товарища.

— Дэка не был предателем… — потрясенно прошептал Краулер. Он схватил Бомбовоза за рубашку и начал дергать. — Ты понял, Бом? Эти твари… Эманации бездны… Это как с Колоссами тьмы и Аспектами света — их нельзя убить, можно только изгнать, убив призвавшего их верховного жреца!

— Дэка стал верховным жрецом Бездны? — удивился Бомбовоз. — Здесь, на Играх?

— Думаю, еще в отеле… Учитывая, как «Сноусторм» прогнулся под Бездну, они могли допустить такое…

— Получается, — проговорила Ирита, — он был истинным верховным жрецом Бездны, а не Ларион, так? И своей смертью Денис уничтожил то, что иначе невозможно было даже увидеть. Очевидно, что их видели только последователи Бездны.

— Да, он намеренно дал себя убить, — пробормотал Краулер. — Но зачем он вообще призвал этих тварей?

— Дэка-сэмпай говорил что-то про механику… — сказал Гирос. — Может быть, эти сущности призываются автоматически, когда верховный жрец вступает в бой?

Я не понимал и половины из их разговора, а потому, оставив их, побрел к демонам, надеясь, что хоть кто-то из тех, кто мне дорог, выжил. Прекращение массовых убийств Эманациями бездны не принесло облегчения: из трех тысяч демонов уцелела едва ли сотня. И те, кто выжил, казались потерянными, сломленными — в их глазах застыл ужас от увиденного, от осознания собственной беспомощности перед лицом невидимой смерти.

Тишина, пришедшая на смену крикам и грохоту битвы, давила на уши. Воздух загустел, будто предчувствуя надвигающуюся бурю.

Призванные, до этого безучастно наблюдавшие за истреблением моей армии, теперь медленно смыкали кольцо окружения.

Впереди, чеканя шаг по земле, усеянной останками моих легионеров, шествовал Ларион. Его улыбка, такая же доброжелательно-жуткая, как и прежде, теперь казалась маской, за которой скрывалось нечто более страшное, чем простое торжество победителя.

За ним следовали остальные, но Скифа среди них не было. Вспомнив о его втором теле, я всполошился:

— Рубин! Где тело Угар-Намтара?

Ответом мне была тишина: я совсем забыл, что рокотанк, как и все остальные члены моей когорты, растворился в воздухе под натиском Эманаций бездны. Тело босса демониаков исчезло, словно его и не было.

— Рубина больше нет, Нар’зарат, — вздохнул незнакомый мне демон. — Никого почти не осталось.

— Из наших тоже живы только мы, — сказала Ирита. Недалеко от нее раздался тоскливый всхлип. Это был колдун Йеми, потерявший своих близких — вампиршу Франциску и огра Бабангиду. — И Йеми…

— И мы еще в строю, возлюбленная избранного Неотвратимой, — поправил ее вышедший из-за широкой спины ракшаса Жнец-Шиндлер.

Возле него стояла невозмутимая Морена-Дестини. Я с надеждой уставился на нее, но она покачала головой, ответив:

— Прости, избранный. Поглощенные бездной утеряны безвозвратно. Только те…

Она не договорила. Из-за спин призванных, неторопливо раздвигая их ряды, вышла массивная фигура в древних доспехах, превышавшая их вдвое. Угар-Намтар, уже без следа печатей, шел почти церемониальным шагом. Босс демониаков вел себя среди призванных так, словно они были союзниками!

Губы Угар-Намтара начали шевелиться в беззвучном заклинании, и воздух над полем боя заискрил, закрутился спиралью, раскручиваясь черной воронкой.

Ларион с неизменной доброжелательной улыбкой наблюдал за происходящим.

— Это портал… — мрачно пробормотал Краулер.

Он оказался прав. Когда воронка окончательно обрела форму, оттуда появился первый… демониак. За ним второй, третий, десятый…

Они хлынули потоком — искаженные, извращенные подобия истинных демонов Преисподней, призванные своим боссом.

Мы оказались в кольце, с каждым мгновением сжимающемся все теснее…