Дисгардиум 13. Последняя битва-1

Глава 35 Трон

Еще четверть часа назад мы были уверены, что победим, наконец-то сила на нашей стороне и все, что осталось, — просто выбраться на поверхность. И вдруг в считаные минуты все изменилось, перевернулось с ног на голову, и на несколько секунд я оцепенел.

Ничем другим я не могу объяснить то, что так долго бездействовал и активировал Дьявольское ускорение лишь тогда, когда из портала выбралось несколько десятков демониаков. Я промедлил, а делать этого было нельзя: Угар-Намтар, поддерживая портал, оставался уязвимым. Это был мой шанс!

Рывок к нему… и только демоническое чутье уберегло меня от сломанных костей — я резко затормозил, уже коснувшись выросшей преграды. Оглядевшись, понял, что Ларион оказался быстрее, накрыв нас блокирующим куполом, который переливался всеми оттенками радуги, змеился черными разводами. Мой Коготь Тьмы не оставил на барьере даже следа — только дал врагам повод для злорадства.

Я отключил убыстрение, чтобы не тратить зря волю и ускорить развязку, приблизить момент, когда смогу действовать.

— Готовься отправиться вслед за папашей, ублюдок! — поглумился какой-то демониак, когда мой размытый силуэт обрел четкость.

Его соплеменники начали соревноваться в оскорблениях и остроумии, смешивая мое имя с грязью, а у меня отпали все сомнения в том, что Угар-Намтар и Ларион работали в связке. Пока один поддерживал портал, через который можно перетащить всех демониаков со дна Провала на поверхность, другой запер нас, чтобы не мешали союзным фракциям объединиться. И то и другое, очевидно, было особыми способностями боссов фракций. Ларион к тому же находился на своей земле вблизи от трона.

Порадовало только одно: боссу смертных поддерживать купол было непросто, его доброжелательная улыбка сменилась гримасой напряжения.

— Поспеши, демониак! — едва слышно процедил он сквозь зубы, но я услышал. Мое врожденное восприятие превосходило возможности обычных существ.

Угар-Намтар ему не ответил, только едва заметно ухмыльнулся, и презрение отразилось в его взгляде, брошенном на жреца Бездны. Похоже, их сотрудничество совсем не добровольное, ведь Ларион должен понимать, что все эти демониаки, расправившись с нами, разорвут его подопечных. Впрочем, возможно, те просто сдадутся, отдав победу искаженным демонам Люция. Наверное, с самого начала так и планировалось.

Тем временем демониаки заполняли пространство за пределами купола, сжимая кольцо окружения все теснее. Так и стояли: в центре мы, горстка выживших, вокруг нас — мерцающий барьер, а снаружи — стремительно растущая орда врагов. Нас осталось слишком мало после той бойни — несколько десятков ошеломленных демонов, пять-шесть смертных из Чистилища да два древних божества в телах призванных, Морена и Жнец, чьи силы, казалось, иссякли… или вообще оставались «забытыми». По крайней мере я так и не увидел их в бою.

— Что происходит, Нар’зарат? — Голос Заграза, незнакомого мне беса, дрожал от сдерживаемого страха. — Почему смертные встали на сторону демониаков? Почему среди них Вер’Мамукт? Разве ты не говорил, что уничтожил его?

В первых рядах прибывающих действительно шествовали те, кого я собственноручно отправил в небытие: четырехрукий Вер’Шалох, Вер’Хулат с его характерными фиолетовыми узорами на теле и хренов Вер’Мамукт, в чьем облике совсем недавно я водил за нос демониаков.

— Я точно убил их, — процедил я сквозь зубы. — Всех троих. И никаких дополнительных жизней у них быть не должно.

— И все же они здесь… — пробормотал Заграз. — Но как?

Я прищурился, анализируя ситуацию. После того как Морена сумела призвать тысячи павших легионеров, сам факт воскрешения уже не казался невероятным. У смертных вообще на Играх по три жизни. Но здесь было что-то другое — складывалось впечатление, что в этом месте больше не работают никакие правила. Демонические игры всегда славились справедливостью к обеим сторонам Пакта, но эти, финальные… Ладно, допустим. Другой вопрос: кто это сделал, кто воскресил демониаков? Ларион, Угар-Намтар или кто-то еще? Нет, босс смертных тут явно ни при чем, скорее это бонус босса демониаков.

Портал Угар-Намтара был невелик, пропускал только по одному демониаку, а они продолжали прибывать. Так что у меня было время отрешиться от напряженного гомона последних демонов и смертных Чистилища, чтобы подумать.

Боль потери ударила по мне очень сильно. Ведь мы — я — деремся не за что-то абстрактное, а за вполне конкретное. Да, раньше легионеры бились в Большой игре во славу доминиона, избрав ратное дело своей профессией, которая обеспечивала их и их родных, гарантируя достойную старость. Но сейчас мы — я — отдаем жизни, чтобы защитить любимых, близких и друзей.

Теперь, когда все они погибли, ради кого мне биться? Ради чего рвать жилы и проливать кровь? Ради незнакомых мне демонов Преисподней и их мифического возвращения в Дисгардиум? А нужны ли они там, где полно и своих забот и междоусобных войн? И вообще, когда это стало моей проблемой? Достаточно вспомнить, как ко мне отнеслись демоны поначалу: как к эльфийскому отродью, к полукровке, недостойному их уважения. Нар’заратом для них я стал позже…

Может, просто устроить резню, прикончив всех врагов? Я проделывал такое не раз, и даже Астарот и Люций не смогли мне помешать. Неважно, чем все закончится, плевать. Хоть порезвлюсь напоследок, глядишь, удастся стереть с рожи Лариона его гадкую ухмылку! А что, хорошая идея, ничем не хуже других — вырезать всех, до кого дотянусь, как только жрец снимет купол.

Стоп, тупая резня? Бездумная бойня? А где стратегия? Мало было того, что из-за меня погибло столько наших? Да, в ловушку Эманаций бездны их привели генералы, но кто решил покинуть более безопасный и захваченный Провал? К тому же толку от убийства рядовых демониаков и смертных, пока живы их боссы? Значит…

В это время, когда число прибывших демониаков достигло тысячи с чем-то, портал схлопнулся. И в тот же миг с хрустальным звоном разбился блокирующий купол Лариона.

Отбросив смятение, я активировал Дьявольское ускорение, усилил его Стремительностью урагана, и мир вокруг замер. Капли дождя застыли в воздухе, превратившись в россыпь кристаллов, а мой взгляд заметался.

Кого атаковать? Рядовых демониаков? Смертных? Их боссов? Всех подряд? Или искать Скифа? Мой собрат Деспот с боевым воплем «Грог-х-р!» рванул бы косить всех подряд не разбирая. Последовать его примеру?

Достигнув ближайшего демониака — он хохотал и указывал на меня, — я разбил его череп всмятку. Волна увечий опрокинула его соседей, и я копытами втоптал их плоть в землю…

Остановившись, я без тени эмоций наблюдал, как они умирают. Внутри словно все отмерло, я не чувствовал к ним ни злости, ни ненависти. Да и что толку от моих трепыханий? Их снова воскресят. Нам не дадут победить, мы обречены. В бездну все это.

С этой мыслью где-то в глубине сознания шевельнулось что-то почти позабытое — желание просто жить. Не сражаться, не вести за собой легионы, не нести бремя избранного… Может, мне найдется место среди темных эльфов? В конце концов, во мне течет та же кровь, пусть и смешанная с демонической. Пусть светлые сородичи отвергли меня, но разве не славятся темные эльфы тем, что принимают всех отверженных, кто готов доказать свою силу и верность?

А если нет — разве мало других путей? Затеряться на бесконечных улицах Шака, где никто не знает твоего имени; стать одним из тысяч наемников, что продают свой меч за звонкое золото; погрузиться в пьянящий туман портовых кабаков, где громкий смех заглушает память о прошлом.

Или… разве не мечтал я когда-то о собственном корабле? О бескрайних просторах Бездонного океана, где каждый горизонт прячет новую тайну?

Так просто — всего лишь найти способ выжить. Склонить голову. Принять чужую волю.

В конце концов, разве Бездна не примет еще одного слугу? А может, сам Люций, наблюдающий за мной из тела Угар-Намтара, оценит мою силу и позволит сохранить хотя бы подобие свободы?

Я зажмурился, словно пытаясь спрятаться от этих малодушных мыслей.

Вдох. Выдох…

« Очисти разум и прислушайся…» — Голос первозданной сущности услышал только я, и был он так слаб и тих, что и я бы не заметил, если бы не сделал паузу в размышлениях.

Других слов не последовало, и я подчинился. В следующее мгновение я ощутил нечто большее — словно само мироздание раскрывалось передо мной. Как будто на доли секунды мне показали великий танец Хаоса и Упорядоченного, первородных сил, создавших все сущее.

Я увидел нити, связующие бесчисленное множество существ, событий и миров. Увидел, что будет, если я остановлюсь, и чем все закончится, если продолжу.

И внезапно я понял. Все встало на свои места: уже неважно, ради кого и чего я ввязался в бой. Нужно просто закончить начатое. А раз так, то лучше сделать все для победы, чем бездумно броситься в драку и сложить голову.

Основная цель — Угар-Намтар. Убью его, и вся эта тысяча с лишним демониаков развоплотится. Однако он может снова сбежать в тело Скифа, а значит, нужно нейтрализовать обоих.

Люций не может одновременно управлять обоими телами. Сейчас он манипулирует Угар-Намтаром, и это мне даже на руку: пока босс демониаков активен, Скиф, более сложный противник, — просто безвольная кукла, которую, как совсем недавно тушу Угар-Намтара, можно нейтрализовать, перетащив в другое место.

Значит, у меня есть шанс. Осталось найти, где прячут Скифа.

В замедленном мире я устремился вперед, превратившись в размытую тень. Руки двигались сами, рассылая Волну увечий от Кулаков-молотов, которые я щедро рассыпал направо и налево, двигаясь в толпе демониаков в поисках Скифа.

Я не разбирался, кого убил, а кому не хватило урона, но мое превосходство было слишком велико, чтобы выживших оставалось много. Рассекая плоть и кости, вскрывая фонтаны бурно-зеленой крови, я умудрился не запачкаться.

Внезапно в голове прошелестел голос, от которого по спине пробежал холодок: «Мы со Жнецом поднимем убитых тобой, Избранный».

Морена. В моем восприятии Дестини оставалась почти неподвижной, но тем не менее Старая богиня смерти преодолела разницу во временны́х потоках и донесла до меня эту мысль. Она не спрашивала разрешения, лишь уведомляла.

Я не ответил, сосредоточенно продолжая двигаться по спирали вокруг своих — так, чтобы к моменту завершения круга убитые уже упали и, если повезет, выкинули зерно памяти.

Первое, второе, третье… Урожай навыков был щедрым, но то, чего я ждал, выпало только четвертым:

Оцепенение души

Вырывает душу жертвы из тела на 1 час, погружая в пучину забвения. При отсутствии души поражает сущность.

Эффект невозможно снять.

Резко развернувшись к Угар-Намтару, я активировал навык. Босс демониаков вздрогнул, его глаза подернулись белесой дымкой, и он начал падать. Надеюсь, теперь, запертый Оцепенением, он не сможет ускользнуть в тело Скифа.

Оставалось найти Скифа. Где ты прячешь свою пустую оболочку, Люций?

« Очисти разум и осмотрись…» — Голос был иным, более чистым и… суровым. Упорядоченное? Я еще больше воспрянул духом: Упорядоченное тоже мне помогает! Его частицы присутствовали здесь во всем: в застывших каплях дождя, в трещинах измученных камней, в самом воздухе Окаянной бреши.

Мое восприятие расширилось, охватывая пространство целиком — словно я парил над полем битвы и видел мельчайшие детали внизу.

Вот! В укромной нише среди нагромождения скал лежало тело Скифа. Люций хорошо постарался, пряча его: добраться туда обычным путем было бы непросто, но я умел летать!

Миг — и я уже стоял рядом с безжизненной оболочкой. Без управляющего им Люция Скиф казался до странности хрупким, почти уязвимым: свернувшись в клубок, как загнанный зверек, он выглядел непривычно юным. Черты лица разгладились, брови, обычно сведенные у переносицы, теперь расслабились. В этой беззащитной позе он совсем не походил на «великого чемпиона».

Наверное, поэтому я бережно подхватил тело и активировал Хаотический прыжок, перенося нас на базу демониаков, в особняк Угар-Намтара.

Она пустовала: все демониаки были наверху. Открыв дверь в одну из комнат, я оставил тело Скифа там и запер снаружи. Вряд ли удержит, если тот очнется, но у него нет телепортации, судя по тому, что я знал, а потому он нескоро подоспеет на помощь Лариону.

Потом я пошел туда, где впервые встретил Угар-Намтара. В центре просторного зала, тускло освещаемого зеленым пламенем факелов, возвышался массивный трон босса, источающий волны темной энергии.

Тот самый трон, что давал особые бонусы лидеру фракции…

Внезапная догадка заставила сердце забиться чаще, когда я приблизился к трону. Ничего не произошло, и тогда я дотронулся до него.

Передо мной зажглись руны с описанием:

Трон демониаков 4-го уровня

Престол Угар-Намтара, босса фракции демониаков.

Бонус: утроенная скорость получения опыта всем демониакам.

Бонус: возможность воскрешения павших членов и союзников фракции (единоразово).

Бонус: +22% к силе атаки демониаков против существ Преисподней.

Убийство врагов и захват уровней Провала усиливают бонусы трона.

Убито врагов: 24.

Захвачено этажей: 29.

При захвате трона вражеской фракцией все бонусы переходят к захватчикам.

Демон Ааз, желаешь захватить трон демониаков?

Требуется уничтожить его для захвата контроля над бонусами фракции демониаков.

Действие необратимо!

— Надеюсь, что оно и вправду необратимо! — прорычал я, обрушив на трон сокрушительную серию ударов.

Трон продержался секунд пять, после чего разлетелся вдребезги, осыпав пол осколками черного камня.

Ааз, ты получаешь бонусы лидера фракции демониаков:

— утроенная скорость получения опыта всем демонам;

— способность воскрешения павших членов и союзников фракции (единоразово);

— контроль над базой демониаков.

Воскрешение! В груди вспыхнула яростная надежда — появился шанс все исправить, вернуть тех, кого я потерял.

Хаотическим прыжком я устремился обратно на поверхность.

Картина боя, открывшаяся мне, разительно изменилась. Да, наших все еще теснили, хоть я и вырезал сотни три демониаков. Но за то короткое время, что я отсутствовал, Дестини-Морена и Шиндлер-Жнец подняли почти всех убитых в виде нежити — вокруг последних выживших демонов и призванных из Чистилища выросла живая стена из поднятых мертвецов.

Бывшие грозные демониаки, теперь обратившиеся в зомби, прикрывали своими телами живых. Их движения были неуклюжими, но числом они компенсировали недостаток мастерства.

Клинки призванных рассекали гниющую плоть восставших, магия сжигала, замораживала и плавила. Демониаки раздирали своих бывших товарищей на части, превращая поле боя в месиво из внутренностей и гнилой крови. Оторванные конечности взлетали в воздух, разбрызгивая сукровицу, а обезглавленные тела продолжали бездумно брести вперед, пока новый удар не разрубал их пополам. Смрад искаженного разложения смешивался с металлическим запахом свежей крови, но я видел за этой бойней неукротимую волю Морены и Жнеца, направлявших каждого поднятого мертвеца. Даже изуродованные, даже разорванные на куски, зомби выполняли свою задачу — защищали живых!

Размышлять над этим я не стал: сейчас важнее было использовать полученный бонус трона демониаков. Активировав способность воскрешения, я почувствовал, как мир вокруг замер — но не так, как в Дьявольском ускорении, иначе. Время остановилось.

Золотое сияние, подобное первым лучам солнца над Лахарийской пустыней, разлилось над полем битвы. В этот миг, когда время словно утратило власть над реальностью, я ощутил, как сила воскрешения течет сквозь меня, подобно расплавленному металлу, ища путь к тем, кого забрала смерть.

Мгновение — и все воскресли одновременно, время тут же возобновило свой ход, а мой взгляд метался по лицам и фигурам боевых товарищей, выискивая самых дорогих.

Воздух внезапно наполнился знакомым ароматом — так пахли волосы Лилит в ту ночь, когда мы были близки. Легат материализовалась в нескольких шагах от меня, в ее глазах блеснули слезы — настоящие, от предсмертной боли, которые она тут же смахнула резким, почти яростным движением руки. Она схватилась за шею, заметалась, запаниковала, но быстро сосредоточилась, осознав, что происходит.

Деспот, Сильва и Тарзак появились вместе и тоже недалеко от меня.

Суккуба Лерра материализовалась, словно всполох пламени, а рядом с ней появился Шутник Ридик, чей рот все еще был искажен криком о том, что все перевернулось вверх дном.

В глазах генерала Молоха пылал огонь жажды отмщения, а за его спиной воскресли Аваддон и Агварес, издававшие предсмертный яростный рык.

Я вздохнул с облегчением, увидев разбросанных там и тут бойцов своей когорты. Первым заметил Горвала, моего опциона. Следом убедился, что воскресли испепелитель Даруикинар, вечно голодный черт Кродис, демон Славикус, который был самым сильным в когорте, пока не появился я, ординарий Агата Торнхарт, рокотанк Рубин, инкуб Ницал, весельчак Жег, хмурый мечник Мурасаме, демон-альбинос Холод, суккуба Анила и интуит Кунда…

Я переживал, что воскрешение не коснется тех, кого вернула Морена. Все-таки они не были участникам Игр с самого начала. Но вернулись из небытия и они — легионеры, воскрешенные второй раз за сутки.

Я смотрел на них — всех, кого вырвал из объятий смерти, — а их взгляды были устремлены на меня, и в этой тишине, повисшей над полем битвы, я почувствовал, как тысячи невидимых нитей связывают нас воедино. Не просто узами верности или долга — чем-то бо́льшим, чем-то, что родилось в горниле бесчисленных сражений и теперь закалилось в самой смерти. Пришло время превратить этот момент единения в сокрушительную силу.

Я расправил плечи, готовясь рассказать, что они пропустили, как раздался рык Деспота:

— Не утруждай себя объяснениями, собрат Ааз! Все мы увидели руны, объяснившие, что случилось.

— Хорошо! — улыбнувшись, крикнул я. — Тогда давайте просто закончим эти Игры, демоны и смертные Чистилища! Убейте всех врагов!

— Да-а-а! — заорали смертные, а гном Краулер подпрыгнул и рассек кулаком воздух.

— Ау-у! — отозвались легионеры, ударяя себя в грудь.

— Бу-э-э… — разнесся по полю боя жуткий нестройный хор сотен зомби-демониаков.