Предельный квант

Глава 17. К звёздам

Трунгх Карди сидел на портативной левитирующей платформе у вершины Восточного Пика — скале с высшей точкой острова Мей. Далеко внизу ласковые волны бесшумно накатывали на гладкий песчаный берег. Сосны укрывали крутой склон мягкими тёмно-зелёными шапочками. Вверху на границе атмосферного фронта безоблачное небо соперничало с клокочущими тучами, в которых поблёскивали линии молний, отдаваясь приглушённым громом.

— Советник, — Лиа осторожно подошёл к краю обрыва, над которым парил Трунгх.

— Выкладывай.

— Скрытая опека над аномалией установлена. Это землянин, Иван Смелов. Алсины, так себя называют жители тамошней долины Таин, вместе с Иваном ходили в поход к катализатору. Очевидно, поняли его предназначение. Иван уж слишком сильно приставал к одному из роботов, игнорируя угрозы, и был усыплён с переносом в безопасное место. Всё, разумеется, происходило под неусыпным контролем андроида-телохранителя Ивана. Потом экспедиция отправилась обратно на запад, в данный момент объект находится в поселении под названием «Глотаин». Жизни аномалии ничего не угрожает. Какие дальнейшие действия, советник?

— Говоришь, под неусыпным контролем?! А то, что эти ваши конские транквилизаторы могли вызвать аллергическую реакцию и быструю смерть? Об этом ваши тупоголовые сотрудники подумали? Это же как нужно было интерпретировать моё указание «ни пылинки с него не упало». Лиа, Лиа!

— Исправимся! Больше никаких транквилизаторов.

— Не жужжи, дай подумать. Так, значит, делаем следующее: пусть ваш андроид выйдет на прямую связь с аномалией. И предложит ему прокатиться на орбитальную станцию для «важного разговора». Намекните, только как можно более туманно, что это связано с катализатором инфополя. Мол, что мы готовы эту «угрозу» устранить. Он сейчас наверняка в ярости. Так что ждём дней пять, пока немного остынет, и приступаем. Объект мне нужен на совете и без горячей головы. О нашей связи с катализатором ни слова. Уничтожу с пристрастием, если хоть словом обмолвитесь! Делаем аккуратно, не спугните. Ещё нам паники не хватало. На станции мы уже пообщаемся с ним лично. Ну как лично, я имею в виду свою голопроекцию. Кроме того, на предстоящем совете придётся заблаговременно обнародовать информацию по аномалии. Ведь оставлять это в секрете долго мы просто физически не сможем. Если совет прознает про Ивана, начнут в нас тыкать пальцами. А так заберём пару баллов в копилку удобного нам имиджа: открытого и наивного содружества.

— Принято. Приступаю?

— Приступай, приступай, горе.

Лиа спешно удалился, а Трунгх продолжил наблюдать за приближающейся бурей, пока на остров не обрушился мощный тропический ливень. Капли колотили о невидимую защиту вокруг платформы, создавая неповторимую атмосферу уюта. Именно сейчас думалось особенно остро. И Трунгх продолжил мысленную работу над своим, несомненно, безупречным, планом.

Мы с Иги неспешно ехали на конях в сторону безымянного рыбачьего посёлка. Мне вернули Миа один, чему я был несказанно рад. Сумбур в мыслях, который начался в руинах, всё это время усиливающийся до боли в голове, прошёл. Как отрезало. Я окончательно решил чего хочу. И что странно: эта уверенность не пугала, а лишь ободряла. Не знаю почему, да и, видимо, никогда точно не осознаю, но я был исполнен твёрдой решимости встать на путь Ин. Возможно, подействовали разговоры с алсинами. Может, потому, что от мерзкой стелы так и сквозило безжалостной обречённостью и рука всё сильнее отказывала. Возможно, потому, что я уже давно хотел испытать ощущение настоящей причастности, а догматы пути Ин полностью соответствовали моим стремлениям. Может, потому, что последние события сделали меня совершенно другим человеком. Иван Смелов, тихий и скромный финансовый аналитик без особых устремлений, остался где-то там, на Земле. Здесь был просто «я», ранее — островок неопределённости, а сейчас — полуассимилировавший мигрант, который желает получить гражданство.

— Иги, я хочу быть посвящённым.

Тот поднял брови.

— Ты? Шутишь?

— Абсолютно серьёзно. Я решил твёрдо. Если, конечно, вы принимаете инопланетян в свои ряды.

Иги внимательно посмотрел мне в глаза и отвёл взгляд, будто испуганный неожиданной искренней решимостью.

— Да, я уверен на все сто. Что необходимо сделать, чтобы стать посвящённым?

Иги резко остановил коня и показал мне жестом последовать его примеру. Жеребцы недовольно заржали. Когда мы спешились, он подошёл и положил тяжёлую руку мне на плечо, пристально посмотрев прямо в глаза.

— Иван, я не буду говорить пафосных речей вроде «Обдумай всё тщательно, пути назад уже не будет». Вижу, что ты уверен в своём решении. Не знаю, как ты пришёл к Пути Ин, но я очень рад, что ты с нами. Правда, рад. Несмотря на все твои выкрутасы. Ин — не религия, запомни это. Ин — это Путь, который человек выбирает добровольно, свод жизненных правил.

Вокруг было так тихо, что казалось, будто каждая травинка и каждая букашка застыли, вслушиваясь в наш разговор. По телу пробежали мурашки. Иги достал из мешка книгу. На полностью чёрной обложке не было названия, только белая окружность.

— Здесь описаны общие принципы Пути. Почитай. Ещё тебе нужен наставник. Элеосин перед началом похода дал наставления. Он был абсолютно уверен, что ты ко мне обратишься. Хоть я и не лучшая кандидатура, но пока буду твоим временным наставником. По возвращении в Эльтаин им станет Армант.

— Почему именно Армант?

— Так решил Элеосин, и это не обсуждается.

— Кстати, не знаешь, что с Элеосином?

— Понятия не имею. Это настолько крепкий человек, что его любая инфекция всегда обходила стороной. Ума не приложу, что там произошло.

— Да, действительно странно. И, честно говоря, пугает.

— Разберёмся, — успокаивающе махнул рукой Иги, — Теперь по поводу твоего испытания. В ближайшее время, возможно, через пару дней, а, может быть — и через пару периодов, ты столкнёшься с необходимостью тяжёлого выбора. И тогда, когда ты выберешь ПРАВИЛЬНЫЙ вариант, испытание будет считаться пройденным.

— О чём речь, что именно нужно выбирать?

— Не знаю. Думаю, и сам Элеосин не знает. Но когда перед тобой встанет та самая дилемма, ни с чем её не спутаешь. Одно могу сказать: правильный выбор будет полностью противоречить тому, чему ты следовал всю свою жизнь. Он будет продиктован исключительно принципами Ин.

— Во как.

Я растерялся.

— Слушай, ну, допустим, передо мной дилемма и я считаю, что это та самая. Выбрал один из вариантов. Кто будет контролировать правильность определения как самой проблемы, так и правильного решения? Армант? Ты?

— Ни то ни другое. Как только примешь нужное решение — испытание будет пройдено, ты станешь посвящённым и немедленно это осознаешь. Испытание — не какой-то формальный экзамен с оценками. Это внутри тебя.

Я несколько раз моргнул. М-да, лёгкого и прозрачного пути явно не будет. Да чего, собственно, я ожидал. Недаром процесс называется «посвящение» или «познание Ин». Тут простой зубрёжки правил и задания типа «принеси, подай», несомненно, недостаточно.

— Слушай, Иги, а своё испытание ты же не кулаками выполнял, верно?

Тот улыбнулся и кивнул.

— Тебе нужно было вернуть того дикого в посёлок категорически без применения физической силы? И никто не проверял, как ты его действительно доставил: поколотив или уговорив, так?

Иги на секунду прикрыл глаза, подтверждая мои слова.

— О, каким я, оказывается, был наивным! Эмм, а если человек на самом деле не пройдёт испытание, а всем скажет, что прошёл. Как с таким быть?

— Такое на лице будет написано, красными светящимися символами. А если человек насколько изворотлив, что сможет лицемерить и обманывать других, — он сделает плохо именно себе. Да и зачем? Никаких привилегий последователь пути Ин не получает, разве что — допуск к Собранию. Он станет чужим между своих. И чужим, прежде всего, себе. Мы — не тоталитарное общество, а, скорее — клуб по интересам: так вы на Земле называете подобные сообщества.

Я очередной раз поразился, как каждый из алсинов, будь то рубаха-парень Аса, либо немногословный Иги, — могут глубоко и вдумчиво рассуждать. Внутри одновременно с радостным предвкушением посвящения проснулось предчувствие надвигающейся грозы.

Вскоре впереди показались приземистые деревянные избушки. И это были вовсе не ухоженные цилиндрические дома Эльтаина или Рунтаина, которые утопали в зелени. Посёлок напоминал картины, на которых художники в мрачных тонах изображали северные поселения викингов. Покосившиеся крохотные домики, почерневшие от времени, были разбросаны по прибрежной линии безо всякого порядка. Между хижинами на деревянных конструкциях сушились сети. Лодки, рабочие и дырявые, лежали в беспорядке, словно ребёнок-великан не удосужился убрать за собой после игры. Озеро было огромным. Да и не назвал бы я его озером. Это было бескрайнее море. Лишь далеко на горизонте выступали еле заметные силуэты гор.

Из избушки вышел мужчина неопределённого возраста в поношенной дырявой рубахе. Его длинные спутанные волосы, казалось, и не подозревали о существовании такого полезного предмета, как расчёска. Он поднял и с пыхтением поволок большую кадку с водой, в которой плескалась рыба. Я спрыгнул с коня и громко произнёс:

— Здравствуйте!

Мужчина и не подумал отреагировать. Глухой, что ли? Я подошёл к нему вплотную и выдал пару приветственных жестов.

— Чего тебе?

— Я ищу Гора, плотника, знаете, где он?

Мужчина пожал плечами и побрёл дальше. «Хм. Какой неприветливый здесь народ». Мы покружили по посёлку и нашли женщину в потёртом сером халате. Она сидела на узкой скамейке и стеклянным взором смотрела на озеро.

— Добрый день! Мы ищем плотника Гора.

Женщина ответила не сразу, слово выплывая на поверхность из своих размышлений.

— О, путешественники. Привет. Что вас привело в наш скромный посёлок?

— Мы ищем Гора, — повторил я.

— Угрюмого Гора? Да, знаю такого. Его дом на южной окраине, прям возле дороги, по которой вы приехали. Давайте провожу. Ух, какие у вас лошадки, загляденье.

Женщина прищурилась, внимательно нас рассматривая. Потом уставилась на меня:

— А ты, парень, откуда такой?

— Издалека.

— Издалека, значит. Ну ладно, — она сделала неопределённый жест, — Пойдём, молодёжь.

Мы прошли несколько хижин и оказались у того самого домика, из которого ранее выходил мужик с рыбой.

— Здесь он живёт. Думаю, вы тут без меня разберётесь. А я пойду, прилягу. Ноги уж совсем не держат нынче.

Мы с Иги переглянулись.

— Думаешь, это тот самый, с кадкой? — спросил Иги.

— Да кто ж знает. Странные они. Давай постучимся и посмотрим.

На стук никто не ответил. Оставалось только смиренно ждать «Угрюмого Гора». На посёлок незаметно опустились сумерки. Со стороны озера потянуло сыроватым бризом. Когда на ночное небо высыпались горошины звёзд, мужчина с кадкой вернулся.

— Ну что вам надо?

— После прикосновения к артефакту мою руку парализовало. Врачи отказываются помочь. Ним, глава Глотаина посоветовал обратиться к вам. Поможете?

Я с надеждой посмотрел на мужчину.

— Ты же сам назвал меня плотником. Да, я плотник, и совсем не врач. Ничем не могу помочь.

Мужчина протиснулся между нами и стал открывать дверь.

— Но мне действительно никто, кроме вас, не может помочь. Ну пожалуйста! Вы моя последняя надежда!

— Я очень устал, идите с миром.

— Вот козёл! — вырвалось у меня, — недаром Кили тогда за столом переговоров кривилась от упоминания о тебе!

Мужик остановился.

— Ты сказал «Кили»? Кили из Рунтаина?

— Да, Кили, она руководила нашей экспедицией.

Суровое лицо Гора тронула меланхоличная нота.

— Проходите.

Мы не стали ждать второго приглашения и протиснулись в узкую дверь вслед за хозяином. Он подошёл к столу, высек искры и зажёг два каменных подсвечника.

— Присаживайтесь, — он показал на широкую скамью в углу, — я пока чай вскипячу.

Если снаружи домик казался ветхим и заброшенным, то внутри был очень хорошо обустроен. По меркам Таин, конечно. Плотный лакированный стол с четырьмя крепкими стульями, двуспальная кровать, четыре стеллажа: два с книгами, два — завешенных чёрной тканью, настенная панель с инструментами и кухонный уголок со множеством отделений и столешницей. Еду Гор, видимо, готовил так же, на солнечном камне за домом. Через минут десять на столе стоял большой чайник, тарелка с нарезанным хлебом, мясная и овощная нарезки и две пиалки с чем-то, похожим на варенье.

— Ого, — выдохнул я, глотая слюну.

Голодный Иги тоже выглядел довольно комично.

— Признаюсь, люблю хорошо покушать вечером, — с грустной полуулыбкой прожестикулировал Гор, — прошу к столу.

Когда тёплая волна побежала по пищеводу, Гор напряжённо спросил:

— Как она?

— Кили?

— Кили.

— Отлично, занимается изучением изменений. Возглавляла экспедицию к той белой стеле, — я махнул головой на запад.

— Она всегда жаждала приключений, моя девочка. Кили замужем?

— Этого не знаю. Кили — ваша дочь?

Гор тяжело кивнул.

— Расскажи ещё о ней.

— Хм. Да я не особо много знаю. Она действительно очень активная. Была в Эльтаине, прямо на границе зоны поражения. Изучала треугольные листья. В Рунтаине занимает, насколько я понял, довольно высокое положение. Приближена к главе, Гровелину. И физически прекрасно развита, — я поморщился, вспоминая, как получил от Кили в руинах, — наверное, это всё, что могу рассказать.

— А ты? — Гор перевёл взгляд на Иги.

Тот лишь пожал плечами, показывая, что ему нечего добавить.

Гор опустил глаза и с надеждой спросил:

— Она хоть счастлива?

— Думаю, да. Насколько можно судить со стороны. А почему вы не видитесь?

Он тяжело вздохнул, будто только что пробежал стометровку:

— Я человек жёсткий, сильно её обидел в том самом возрасте, когда обижать категорически нельзя. Потом переехал сюда и с тех пор все эти обороты не могу найти в себе силы поговорить с Кили и попросить прощения. Эх, гордыня.

— Так сделайте это прямо завтра! Просто поезжайте в Рунтаин и поговорите с ней! Я уверен, что старые обиды давно поблёкли. И Кили наверняка будет рада вас увидеть, даже если это сразу не покажет. Вы же её отец. И каким бы внешним раздражением ни прикрывалась, всё равно вас любит.

— Мне бы твою решимость. Ладно. Показывай, что с рукой.

Я засучил рукав.

— Вот, кисть постоянно покалывает. Безымянный и мизинец отказали. Теперь и средний палец частично онемел.

Гор рассеянно смотрел в пространство, будто что-то вспоминая.

— Так, расскажи подробно, что за артефакт, и как именно он соприкоснулся с рукой.

Я бегло поведал о происшествии.

— Синий электрический разряд, говоришь. Арка. М-да.

Он сел, что-то прокручивая в голове. Потом резко вскочил, подошёл к одному из стеллажей, завешенных тканью, и быстрым движением сдёрнул её. По дому разлетелось облако пыли. На полках пылились приборы, провода и ещё много непонятных технических мелочей. Я, вспоминая земной опыт, сказал бы, что это амперметры, осциллографы и прочие датчики. Но, само собой, это было нечто совершенно иное.

— Как вы уже наверняка догадались — я не всегда был плотником, — Гор ухмыльнулся, — Так вот, одним из моих проектов было изучение способов телепортации древних. Арка, с которой ты столкнулся и есть телепорт. Это устройство дестабилизирует молекулярные и даже субатомные связи, разбирает объект телепортации на элементарные частицы, и с помощью квантовой запутанности передаёт информацию на такое же устройство в другом месте. Там объект телепортации собирается обратно. Таким способом можно было передавать только неживую материю. Живые организмы не переживали перенос. То же самое сейчас происходит и с твоей рукой. Хотя ты всего лишь коснулся арки, процесс дестабилизации был запущен. Сначала в масштабах нескольких молекул, но этот процесс — своего рода цепная реакция. И теперь она идёт по нарастающей.

— Весело, и что мне делать теперь? Просто сдохну через некоторое время, распавшись на атомы?

— Если упрощённо, то да. Но у меня есть кое-что для тебя.

Гор достал с полки то ли длинную ленту, то ли очень гибкий широкий шнур.

— Стабилизирующий контур. Фрагмент принимающего телепорта. После того как объект собирается из частиц на второй части телепорта, его нужно привести в стабильное состояние. Иначе он просто рассыпается.

Он взял кусачки и отрезал фрагмент от ленты. Потом ловкими движениями соорудил кольцо из отрезанного куска, скрепив его проволокой.

— Вот это нужно будет носить как браслет. И дестабилизация, если и не прекратится полностью, то, по крайней мере, — существенно замедлится.

— Спасибо! Огромное!

— Да погоди ты. Это ещё не всё. Контур потребляет электричество. Причём в немалых количествах.

Я разочарованно покачал головой. Гор снова подошёл к своему техно-стеллажу и достал прямоугольную пластину, размером с большую книгу.

— Солнечная батарея с аккумулятором. Прикрепи куда-нибудь на свой походный мешок.

Он достал провод, привязал один конец к пластине, другой к проволоке на стабилизирующем кольце. И протянул мне конструкцию.

— Тяжёлая, — я с опаской смотрел на батарею. Она весила килограмм пять, — а изолировать соединения проводов не будем?

Гор хохотнул:

— «Изолировать!». Не знаю, откуда ты такой, но чувство юмора неплохое.

— И сколько мне эту бандурину носить?

— Всегда, если не хочешь разлететься как пепел.

— Приехали, — я окончательно сдулся.

— Не переживай, поносишь недельку — обвыкнешься.

— Ага, как же, — процедил я.

Настроение у Гора явно улучшилось. Да уж, я, оказывается, отменный шут гороховый, веселю народ.

— А если батарея сломается?

— Разберёшься. Я не единственный в Таин, у которого такие есть.

«Ага, хочешь жить — и не так раскорячишься», — буркнул я про себя.

— Но всё же. Что делать, если само кольцо сломается?

— Береги его. Я абсолютно серьёзно. Мои запасы не бесконечны.

Я осторожно надел кольцо на правую руку и, о, чудо: покалывание в кисти сразу же прекратилось! Правда, оба пальца так и оставались парализованными.

— Класс! Огромное вам спасибо ещё раз. И… можно вопрос?

Гор кивнул.

— Вы сказали, что телепорт передаёт информацию с помощью квантовой запутанности. Я в своё время посетил лекцию профессора МГУ, как раз по квантовой телепортации. Так вот, он говорил, что исключительно при помощи квантовой запутанности данные передать невозможно, нужно ещё передавать дополнительную информацию по другому каналу.

— Древние разработали алгоритм дублирования, который эту проблему как раз решает, — Гор снова вернулся к своему угрюмому состоянию.

Иги мотнул головой, показывая, что мы и так исчерпали остатки терпения Угрюмого Гора и усугублять не стоит.

Ночью, как я не пытался, заснуть не удалось. Похоже, моя бессонница стала превращаться в дурную привычку. Устав ворочаться, я оделся и вышел на берег, уже встречающий рассвет. Водная гладь была практически недвижима. Лишь изредка возникали круги от рыб, на мгновение выглядывающих на поверхность. Да пару чаек кружили, высматривая ранний завтрак. Я разулся и побрёл по щиколотку в воде, вспоминая последние события. Роботы, стела, рука, артефакт, Рина. Да уж, в Ин скучать явно не приходится.

Проходя мимо густорастущего камыша, услышал тихий шёпот. Или показалось?

— Иван?

— Кто здесь? — я внимательно оглядел заросли.

— Подойди, — между камышами появилась рука и позвала за собой.

«Дикие, что ли. Опять?»

— Ты кто?

— Не бойся. Есть важный разговор.

— Если разговор для тебя важный, выползи оттуда. А я не полезу в заросли.

Послышалось невнятное бормотание, и на берег, отряхивая пух, вышел мужчина европейской внешности в чёрном деловом костюме и болтающемся полосатом блестящем галстуке. Я остолбенел.

— Как? Ты тоже с Земли?

— Не совсем. Давай пройдёмся, расскажу всё подробно.

Я был настолько потрясён, что, недолго думая, последовал за ним.

— Сначала представлюсь. О-23, андроид из системы СИ200 мира девять.

Я внимательно посмотрел на мужика. Никогда бы не подумал, что это ненастоящий человек.

— Продолжу. Содружество планетарных систем, которое я представляю, называется «Тэта». Руководители содружества глубоко обеспокоены тем, что происходит на этой планете. Я имею в виду искусственный запуск стирания. Это нарушает все принципы, на которых построен межгалактический союз содружеств. Руководство очень заинтересовано в очной встрече с вами, Иван, на нашей орбитальной станции.

— А на кой я им нужен?

— Такой информации у меня нет, только поручение передать вам просьбу и при согласии — доставить на станцию.

— Так, стоп, стоп. Давай по порядку. Хочу разобраться. Мы сейчас в каком по номеру мире находимся?

— Мир десять.

— А этот ваш союз — в девятом?

— Верно.

— Ага. Хм. А сколько всего миров?

— На данный момент достоверно известно о 215 мирах.

— Так, так, дай подумать, — в голове крутился миллион вопросов, каждых из которых казался особенно важным.

— А мой мир, где Земля, какой по счёту, известно?

— Сто пятьдесят шестой. Земля — третья от звезды планета системы СА1276.

— Угу. А как вы путешествуете между мирами?

— Я не знаю принципа. Но уверен, что на станции тебе ответят на этот вопрос. Могу сказать только, что вхожу в своего рода портал в мире девять и оказываюсь у такого же здесь.

— Я правильно понимаю, что ваши представители и на Земле побывали.

— Да, мы уже давно занимаемся её изучением.

Искусственная природа моего собеседника всё-таки показала себя. Он не проявлял эмоций. Совершенно никаких.

— Так, а вы можете меня переправить обратно, на Землю? — с надеждой спросил я, хотя и уже не был уверен, что хочу возвращаться.

— Нет, перемещения между мирами доступны только для неживой материи.

— Так ты же андроид. Насколько я знаю, вы состоите из живой материи?

— И да, и нет. В любом случае я могу перемещаться.

— Тогда вопрос. Кто меня переместил сюда, в Ин?

— Не знаю, возможно, на станции найдётся ответ.

— Почему не остановите стирание, раз так «обеспокоены»? — я с укором посмотрел на андроида.

— На этот вопрос тоже не смогу ответить. Повторюсь, все эти моменты лучше уточнить на станции. А сейчас тебе нужно вернуться в посёлок, скоро твои знакомые проснутся, а знать обо мне им нежелательно. Когда примешь решение отправиться на станцию, подбери возможность хотя бы на день остаться в одиночестве и найди меня. Это сделать легко, просто отойди от людей куда-нибудь в лес. Я всегда рядом.

— То есть, следишь за мной?

— Охраняю от возможных проблем.

— Вот как это у вас называется. А почему другие не должны о тебе знать?

— Просто поверь, так лучше.

Андроид уже собрался уходить обратно в заросли.

— Последний вопрос: а почему ты в земном костюме?

— По результатам анализа поведения землян мы выяснили, что они больше всего доверяют людям вот в таких костюмах. Собственно, надел его, чтобы расположить тебя, а не пугать.

— Забавно.

Андроид уже скрылся в зарослях. Я посмотрел на горизонт, силуэты гор вдали и утреннее небо мягкого розоватого цвета, в котором одна за другой растворялись еле заметные звёзды. Уютный мирок, в котором я жил последние почти полгода, оказался совсем не камерным, а огромным и пугающим. Своеобразный отпуск в тихом деревенском окружении сменил масштаб, с которым было сложно свыкнуться. Ведь за этим розоватым небом сотни миров, межгалактический совет, стирание планет, роботы… Я поёжился. Наверное, впервые за время пребывания здесь перед глазами возник вопрос: «Почему я?»