Предельный квант

Глава 19. Грани миров

Я переоделся в свой уютный, но уже порядком подванивающий, обгрызенный чудищем в руинах, комбинезон, и отправился на юг от посёлка на поиски андроида. Мужик в деловом костюме выполз из кустов буквально через метров сто от крайнего дома в Эльтаине.

— Ну привет, андроид. У тебя есть нормальное имя? О-23 не подходит, язык ведь сломаешь. Давай буду звать Олегом?

— Без проблем, — андроид кивнул без тени раздражения.

«Точно андроид», — подумал я ухмыляясь.

— Куда теперь?

— Сейчас будем отправляться на станцию. Солнечную батарею нужно снять.

— Как снять? У меня же рука…

— Снимай, на станции всё объясню.

Я нехотя скинул браслет и отстегнул батарею. Кисть пронзила тысяча острых игл, я поморщился. Стал запихивать батарею в рюкзак.

— Оставь её здесь, больше не понадобится. Готов?

Я нехотя положил прибор на землю.

— Ну, пришёл же. Само собой, готов.

Олег достал из кармана прибор, похожий на видеокамеру. Точь-в-точь как тот, что я нашёл у себя в рюкзаке. Сделал пару движений. Что-то щёлкнуло. Вокруг нас вспыхнули тысячи маленьких разноцветных огоньков. Потом каждый из них пришёл в движение. Воздух раскрасили сотни световых линий, как в кадре с длинной выдержкой. Над нами и снизу стали расти металлические детали, искривляясь, сжимаясь и соединяясь между собой. Я будто наблюдал на быстрой перемотке, как из семечка рождается, вырастает росток, а потом распускается в большой витиеватый цветок. Через секунд тридцать мы уже сидели в кабине аппарата, напоминавшей рубку катера, на котором я плавал по Чёрному морю на такой далёкой и уже чужой Земле. Ух, как же давно это было. Ремни безопасности змеями поползли по телу и бесшумно защёлкнулись. Сиденья были обиты плотной гладкой кожей. Панель приборов отсутствовала.

— Класс! — не выдержал я, — что это за девайс такой?

— Мультипер — многофункциональное устройство общего профиля гражданского назначения.

— А эта машина — космический корабль?

— Флаер для низких и средних орбит. Приготовься, взлетаем.

Флаер бесшумно поднялся в воздух и стал стремительно набирать высоту. Я на мгновение увидел тусклые огни Эльтаина, после чего они скрылись в пелене облаков. Хоть ускорение и было существенным, дискомфорта я не почувствовал.

— Компенсационное поле, — пояснил андроид, распознав мой немой вопрос.

Я только сейчас заметил лёгкое синеватое пульсирующее свечение вокруг корабля, благо широкие стёкла обеспечивали полный обзор.

— Да уж, крутота, в общем, — я не нашёл что ответить более вразумительного.

По телу пробежали мурашки восторга. Да я прям в фантастическом фильме. Причём явно не самом дурном. Захотел достать из рюкзака свой мультипер, но ремни держали крепко.

— Не дёргайся, поле хорошо компенсирует ускорение только в статическом положении. Может расплющить.

Я послушно застыл.

— Шучу.

«Да точно андроид, и шутки у него несмешные. Хоть бы раз улыбнулся, а то лицо как у рыбы».

Через несколько секунд флаер вынырнул из зоны облаков, обнажив космический простор с невероятно яркими звёздами. Никогда ещё я не видел звёздный купол настолько полным и чистым. Даже ночью в горах Сочи с безоблачным небом картинка была лишь блёклой копией этого фантастического вида.

Впереди возник металлический куб, очень похожий на тот, что мы нашли в руинах города Фейнер. Куб стал стремительно приближаться.

— Подлетаем, — флегматично отметил андроид.

Я заметил, что он не пользуется никакими органами управления кораблём.

— Нейроинтерфейс, — и снова Олег ответил на мой невысказанный вопрос.

Мы всё ближе подлетали к станции, которая, казалось, была выплавлена из цельного куска металла в гигантской печи. Просто гладкий металлический куб с гранями метров пятьсот в длину. Ни внешних приборов, ни иллюминаторов, ни огней, ни каких-либо сочленений на нём я так и не заметил.

Флаер подлетел вплотную к станции, силовое поле коснулось её обшивки и пару раз моргнуло. А потом наш корабль просто влетел внутрь, сквозь металл, без каких-либо шлюзов.

— Кратковременная дестабилизация, — андроид подмигнул мне, скосив взгляд на поражённую руку, будто я прекрасно осведомлён, о чём, собственно, идёт речь.

Мы оказались в большом пустом помещении с белыми стенами. Явных источников света я не нашёл. Казалось, сам воздух освещает пространство. Когда флаер приземлился, андроид взмахнул рукой, и наш корабль стал уходить в небытие. Металлические и пластиковые детали скукоживались, превращались в точки-огоньки и плавно исчезали. Через секунд десять от корабля остались только мы с Олегом, сидящие в креслах. Змеи-ремни плавно съехали вверх и испарились.

— Где мы сейчас? — ошеломлённо промямлил я.

— Модифицируемое пространство номер семь.

— Модифицируемое, значит. Ничего не понятно, хм, ну ладно.

Андроид встал с кресла, сделал несколько неуловимых движений руками, и вокруг нас, собираясь из лоскутов металла, пластика и неизвестных мне композитов, подобно флаеру ранее, собралась целая медицинская лаборатория: кушетка, четыре высоких шкафа с оборудованием, широкий металлический стол, обвитый проводами. Над лежанкой вспыхнул блок из восьми ярких ламп, заставив непроизвольно прищуриться.

— В первую очередь разберёмся с твоей рукой, ложись.

Я послушно взгромоздился на кушетку, опасливо поглядывая на андроида. Олег достал из ящика в шкафу длинную тонкую иглу и подсоединял её к резиновому шлангу, который тянулся от одного из неизвестных мне приборов. Вот не люблю я эскулапов и точка.

— Теперь закрой глаза и подумай о чём-нибудь приятном. Пощиплет немного.

Я сомкнул веки и постарался вспомнить во всех деталях сегодняшний вечер, когда мы с Эль крепко держались за руки и смотрели на розоватое закатное небо. По телу пробежала тёплая волна неги.

— Приступаем.

В руку, казалось, по локоть, зашла острая игла. Тело парализовало, в каждую клеточку будто воткнули скальпель и стали смачно прокручивать, вырезая куски плоти. Губы не слушались, я открыл глаза и уставился на андроида умоляюще.

— Ещё немного, — не обращая на меня внимания, констатировал тот.

Пару мгновений я корчился в агонии, но вдруг боль полностью ушла, уступив состоянию волшебного ничегонеболения.

— Готово.

Я пошевелил пальцами поражённой руки. Паралича как не бывало.

— И это навсегда? Больше не потребуется громоздких приспособлений вроде солнечной батареи с браслетом? — с надеждой спросил я.

— Да. Дестабилизация тканей полностью устранена. Будь спокоен.

Я не стал выяснять технические нюансы моего чудесного выздоровления, подождёт. Есть более животрепещущие вопросы. Андроид махнул рукой, медлаборатория быстро скукожилась и растворилась в воздухе. А на её месте появился морщинистый мужчина в чёрном плаще с капюшоном.

— Приветствую, Иван. Наконец-то нам удалось пересечься.

— Здрасьте. Вас тоже создало это, как его… Вспомнил, модифицируемое пространство?

Мужчина ухмыльнулся и откинул капюшон, обнажив аккуратно уложенные пепельные волосы:

— И да и нет. Я Трунгх Карди — член межгалактического совета и руководитель содружества планетарных систем «Тэта». Насколько я понимаю, О-23 вкратце поведал о нашей организации. Здесь я могу присутствовать только в виде проекции. Путешествия между мирами для живых существ смертельны. Давайте подберём более удобную обстановку, вижу вам здесь не очень уютно.

Он кивнул андроиду, и вокруг нас сформировалась небольшая каюта с иллюминатором-окошком в звёздное небо, двумя велюровыми креслами и маленьким деревянным журнальным столиком. Я плюхнулся в ближайшее. А что, действительно, очень уютно стало.

Советник тоже присел и пристально посмотрел на меня:

— У тебя наверняка миллион вопросов. Поэтому, чтобы не тратить время попусту, кратко обрисую картину и введу в курс дела.

Я благодарно кивнул.

— Не знаю, насколько хорошо тебе известна структура вселенной, но думаю, что не будет лишним сделать небольшой экскурс.

Трунгх расстегнул верхнюю пуговицу плаща, облегчённо вздохнув.

— Итак, начну. Наша вселенная пятимерная. Во-первых, три основных пространственных измерения, о которых ты и так прекрасно знаешь. Во-вторых, время. Да, да, эта метрика также относится к пространству в широком его смысле. И последнее, наверное, самое загадочное измерение мы зовём Эфиром. По первым трём измерениям мы можем перемещаться свободно. По измерению времени — только вперёд со скоростью, которой не управляем. Хотя у наших исследователей есть в этой области подвижки. Эфир же — измерение, позволяющее перемещаться между мирами. Его природа нашими учёными до сих пор остаётся загадкой. Но, совершенно случайно, один из инженеров, проектировщик летательных аппаратов, открыл способ перемещения по Эфиру. Мы выяснили, что наш мир — девятый по счёту и отправили сотни исследовательских групп по доступным параллельным мирам. Так сказать, взяли на себя ношу ответственности за развитие других цивилизаций. Мы следим за развитием каждого из 215 известных миров, стараемся не допустить преждевременного стирания и войн, уничтожающих планеты.

Зашёл О-23 и поставил на стол поднос с чаем.

— И за Землёй тоже следите?

— Само собой. Твои сопланетники уже давно забивают инфополе мусорной информацией, это рано или поздно приведёт к стиранию. Ситуационный центр нашей организации уже долгое время бьётся над поиском возможных решений земной проблемы.

— Сопланетники, — я рассмеялся, — забавный термин.

— Но сейчас, как ты уже наверняка догадался, совершенно другой вопрос на повестке дня, — Трунгх посмотрел на меня внимательно, — хоть наша цивилизация (кстати, мы называем себя кеттанцами) и миролюбива, не обходится без локальных проблем. Как у вас, на Земле, говорят: ложка дёгтя портит бочку мёда. Так и у нас: небольшая звёздная система, ВО-40, самовольно вышла из союза содружеств планетарных систем и занимается откровенным разбоем. Судя по данным моих аналитиков, именно жители этой системы установили катализатор стирания на твоей новой планете.

— Белую стелу?

— Да

Я сжал кулаки:

— И зачем им это понадобилось?!

— Дефицит свободного пространства в инфополе. Такое искусственное стирание — своего рода лазейка, через которую в процессе самого стирания можно выкачать и перенести часть свободного инфопространства на другую планету или даже в другой мир.

— Так остановите! Остановите срочно! Снесите к чертям эту стелу. Жители Ин не заслужили такой кончины!

— Я бы с радостью. Но столь масштабные решения может принимать только межгалактический совет. Здесь я связан по рукам и ногам. Та самая треклятая бюрократия. Никуда без неё. Но я, как и ты, не могу сидеть сложа руки, наблюдая, как гибнут люди. Поэтому ты и понадобился.

— Я? И как я смогу на что-то повлиять?

На уголках губ у советника заиграла снисходительная улыбка:

— Буду откровенен, в такой ситуации не имеет смысла темнить и что-то скрывать. Ты уникален, Иван.

Фраза прозвучала как призыв заплатить денег за чудо-курс очередному инфоцыгану.

— Уникален? И чем же?

— В тебе живёт природная аномалия, которую просто невозможно переоценить. А именно: полная отмена переполнения информационного поля в месте, к которому ты привязан. В твоём случае — Земле.

— Чего? А можно по-русски?

Сказав это, я вдруг осознал, что советник с самого начала разговаривает со мной на чистом русском. Сердце кольнула ностальгия по Земле.

— Если кратко, во вселенной иногда возникает аномалия поглощения избыточной информации из инфополя. Наши учёные называют её разрывом. Этот феномен проявляется при определённом стечении обстоятельств и насколько редко, что его регистрация — нечто из ряда фантастики. За всю историю наблюдений, а это двести тысяч лет, мы столкнулись с проявлениями аномалии лишь дважды. Но оба раза она возникала в чёрных дырах, не позволяя хоть как-то провести исследования. В твоём же случае аномалия родилась прямо внутри человека. Это просто поразительно.

Я весь сжался от диких новостей.

— И что теперь со мной будет?

— Можешь расслабиться, по моим сведениям, тебе совершенно ничего не грозит. Поверь, это ценный дар, а не проклятие.

— Вы сказали, что аномалия внутри меня отменяет переполнение информационного поля на Земле? А почему именно там? Почему не на Ин… вернее, А0-0?

— Поэтому я и позвал тебя. Мы располагаем самыми современными средствами для исследования твоих способностей и способов их применения. Нужно лишь согласиться сотрудничать и мы, проведя комплексное обследование, наверняка сможем применить твои навыки для предотвращения стирания планеты А0-0… вернее, Ин, — советник ухмыльнулся.

— Согласен, — выпалил я покраснев.

— Согласие в личной беседе — это, конечно, здорово, но недостаточно. Тебе понадобится выступить перед советом и склонить его на нашу сторону. Заседание пройдёт уже завтра. Помнишь, я говорил про бюрократию? Совет — неповоротливая махина. И сдвинуть её с места и заставить ехать может только существенный толчок или вера в чудо. А ты, несомненно, и есть то самое чудо, которое убедит советников проснуться и действовать. У этой планеты совсем не осталось времени. Особенно у Эльтаина, — советник опять внимательно посмотрел на меня, — ты же этого не допустишь, верно?

— Само собой, не допущу. Что нужно делать? Я готов. Полностью. На сначала скажите, — я достал из рюкзака металлический куб, который мы нашли в руинах, — что это за штуковина?

Советник удивлённо уставился на куб.

— Откуда это у тебя?

— Нашли в руинах древнего города.

— Древнего города? На этой планете? Ты уверен? Мы никаких развалин на ней не обнаружили, хотя тщательно обследовали каждый уголок, включая подземное пространство на сотню юнитов.

— Ну как бы я сам там был и видел остовы мегаполиса воочию.

— Странно, — Трунгх с недоверием посмотрел на прибор, — это голокуб, наша технология. Позволяет проецировать изображение прямо в воздух.

— Как его включить?

— Прикоснись к этой грани и дай чёткую мысленную команду. Например, «показать отчёт».

Я коснулся рукой куба и мысленно повторил фразу. В воздухе возникло две надписи на русском: «сводный отчёт» и «табличные данные». Я, немного помешкав, мысленно нажал рукой на первую надпись. Изображение растаяло, сменившись десятью шарами разного цвета с надписями: «мир 5», «мир 10» и так далее. Я выбрал мир десять. В воздухе появилась планета Ин с яркой красной точкой, как я уже догадался, на месте стелы и такой же красной точкой возле планеты — очевидно, орбитальной станцией. У точки на планете светились надписи:

«Нарушение пункта 523 устава».

«Нарушение пункта 12 устава».

«Нарушение пункта 56 устава».

У точки — орбитальной станции светился похожий текст:

«Нарушение пункта 75 устава».

«Нарушение пункта 56 устава».

— Что это?

Трунгх нахмурился, и его глаза, к моему удивлению, забегали:

— Чья-то глупая шутка, не обращай внимания. Давай всё-таки займёмся основным вопросом и обсудим завтрашнее заседание.

Он махнул рукой, и изображение погасло, потом довольно нервным движением отхлебнул чая. Интересно, каким образом проекция вообще пьёт? И ощущает ли советник вкус там, у себя?

— Прежде чем приступим к обсуждению, ещё вопрос: вам известно, как я попал в десятый мир с Земли?

— На данный момент для нас это загадка. Но мы наверняка выясним и этот нюанс при твоём обследовании, не переживай.

Трунгх принялся посвящать меня в подробности будущего заседания межгалактического совета и тонкости поведения на нём, отчего я стал совершенно наглым образом зевать. Разговор завершился в каком-то тумане. А ведь я не спал уже больше суток. Смутно помнил, как добрался домой. Запомнилось только, что Трунгх настоял, чтобы я хорошенько отоспался перед советом и обязательно у себя дома, в Эльтаине.

Сто сорок всадников в полном обмундировании с лучшими в Суин луками выстроились в широкую шеренгу. Десятники, громко ругаясь, проводили перекличку. Этой ночью Сагард не спал, полностью посвятив себя подготовке к походу. В глазах десятками извилистых линий краснели полопавшиеся сосуды. Он взобрался на чёрного скакуна и махнул рукой тронувшись. Шеренга перестроилась в строй по два всадника и с шумом двинулась за ним. Через пару минут с ним поравнялась Ваннора на гнедой кобыле:

— Как ты?

— Отлично, — без раздумий выпалил тот.

— Через сколько будем в Эльтаине?

— Если быстро двигаться, думаю, послезавтра к вечеру.

— Очень скоро. Очень скоро… — Ваннора о чём-то задумалась, потеребив кости животных на шее.

— Подготовила обряд?

— Да, конечно. Вот, всё необходимое взяла, — она немного покачала спиной, в походном мешке что-то зазвенело.

— Отлично. Рад, что поедешь с нами. Признаюсь, сомневался, что присоединишься.

— Твоя семья очень много для меня значит. Да, собственно, вы и есть моя семья.

Сагард кивнул соглашаясь. Мелкие обитатели степи в ужасе разбегались в стороны, ещё издали чувствуя приближение грозной армии. Сегодня погода, степь, да, кажется, — и весь мир, были на его стороне. Точка кипения достигнута, осталось лишь сварить ненавистных алсинов.

Через несколько часов отряд достигнул подножия Разделяющей Гряды. Копыта ступили на узкую каменистую дорогу, в стороны полетели мелкие камни. К Сагарду подъехал один из десятников:

— Нужен привал, лошади утомились.

— Будет вам остановка, только на вершине, — сухо ответил Сагард.

— Но, господин…

— Никаких но, ступай.

Десятник скорчил недовольную гримасу, но вслух перечить побоялся. Ваннора проводила его взглядом и вполголоса запела:

«О, Духи! Пусть будет наш верным поход.

Сомненья отбросим и только вперёд.

Под траурный гимн вероломных осудим,

Прозрачной водой мнимый жар их остудим.

Нет песни вернее, чем радость дороги.

Наш путь — торжество на могиле тревоги.

Рассвет уже близок, и песня летит

Сквозь степь, можжевельник и горный гранит…»

Когда все члены уставшей процессии заползли на плато, Сарагд поднял руку, остановившись у одинокой приземистой сосны.

— Давай здесь.

— Уверен? Хотя… место, действительно, подходящее, — Ваннора грузно спустилась с кобылы, порылась в походном мешке и достала небольшой металлический кубок, кисточку и узкий длинный нож.

Сагард показал подоспевшему внуку характерный жест, проведя пальцем поперёк шеи. Тот кивнул и поспешно удалился. Шаманка подошла к дереву, медленно провела рукой по шершавому стволу, будто прислушиваясь. Где-то вдалеке сокол прокричал «Кьяк-кьяк», высматривая очередную добычу. Ваннора скрупулёзно прошлась взглядом от корней до макушки сосны, запрокинув голову, остановившись на бледном круге огромной луны, и прошептала:

— Подходит. Я чувствую силу земной стихии.

Сагард кивнул удовлетворённо.

Буквально через минут десять вернулся внук, держа в руках тело только что подстреленного ворона. Сквозь пальцы сочилась алая струйка крови, орошая землю крупными вязкими каплями. Сагард потрепал парня по шевелюре, похвалив за оперативность, и осторожно передал ворона шаманке. Та резко вырвала перо и вставила себе в волосы. Потом проткнула ножом тушку и подставила кубок. Тот быстро наполнился наполовину.

— О, Дух земли и начала новой жизни. Мы дарим тебе эти капли в знак покорности и просим опеки в предстоящем походе.

Ваннора начала отбивать привычный ритм, щёлкая зубами и брызгая кисточкой на сосновую кору. Один круг вокруг дерева, другой. Всё быстрее и быстрее. На десятом обороте она резко остановилась и уставилась в пространство невидящим взором.

Сагард испытывающе смотрел на обряд, ожидая ответа. Ваннора очнулась и удивлённо проговорила:

— Не понимаю…

— Что там? Не томи!

— Дух земли сказал, что время упущено и мы уже опоздали.

— Опоздали куда? К алсинам, что ли?

— Думаю, да.

— Глупости. Никуда элтаинцы от нас не денутся, — зловеще ухмыльнулся Сагард.

Он громко свистнул, сигнализируя об окончании стоянки. Уже другой десятник подошёл и недовольно заметил:

— Лошади ещё не успели отдохнуть.

— Вперёд! Слышал, Духи говорят, что мы опаздываем!

Через пять минут отряд, нехотя, скрипя кожаными сёдлами и разнося эхо стука копыт по безмолвному плато, двинулся в путь.