Предельный квант

Глава 6. В Путь

Волны пенились, скручивались, рассыпались брызгами и накатывали на песчаный берег. Ветер порывами разносил солёный мокрый привкус стихии, подёргивая редкие сухие травинки. Рослый мужчина в чёрном развевающемся плаще до ног, смуглый, с сухим обветренным лицом, высокими скулами и проваленными щеками задумчиво смотрел вдаль, где почти над линией горизонта висела огромная луна с хорошо просматриваемыми очертаниями гор и кратеров. На плаще со стороны спины пульсировала кроваво-красная пиктограмма размером с футбольный мяч в виде неопределённого набора переплетённых линий.

Что предпринять, когда нельзя использовать свою силу и всё летит в тартарары? Этот светлый мир разрушается по прихоти бездушных кеттанцев, прямо вмешиваться строго запрещено. Он сотни раз перебирал в голове все возможные варианты, всякий раз приводящие к неизбежному уничтожению. Явно нужно ввести в уравнение новую переменную, но вот какую?

Мужчина глубоко вдохнул солёный воздух и зашагал по мокрому песку. Волны стирали его следы так же неотвратимо, как стирание поглощало планету. Он провел ладонью по вдоль горизонта, словно измеряя пространство. На запястье красовалась татуировка, исполненная чёрными чернилами: пять кругов, соединенных прямыми тонкими линиями.

Есть только один путь, который выручает, когда разум сдаётся. Довериться интуиции.

Длинноносая овца снова ткнулась мне в бок. Я очередной раз отмахнулся. Ну, что пристала? Настырное животное с прямоугольными зрачками молча подошло и ещё раз больно боднуло.

Окружающий меня луг растаял, и я очутился в лежачем положении на своём спальнике. Сладко зевнул и обнаружил, что упёртой овцой в реальности оказался Аса.

— Вставай, соня, уже далеко за полдень, — ухмыльнулся тот.

— Мог бы просто постучать, чего вломился? — пробурчал я.

— Я и стучал, уже несколько пин, но ты спал как младенец.

Я потянулся и вскочил. В проснувшемся мозгу быстро выстроились неутешительные картины вчерашнего разговора с Элеосином и я поморщился.

— Учёбу проспал, — без особого сожаления констатировал я.

— Учёба отменяется, тебе завтра с утра выезжать. Времени в обрез. За день, конечно, лошадь не объездишь, но имеем, что имеем.

— Стоп, стоп, стоп. Какую лошадь? Они что, серьёзно меня отправляют туда? А моё мнение учитывается?

— Учитывается, но отметается ввиду его несущественности, — лицо Асы расплылось в улыбке.

Я вздохнул.

— На лошади не поеду, я с ними не то что не на «ты», даже не на «они».

Скривившись, я вспомнил, как однажды имел неосторожность попробовать поехать верхом в экоотеле. Поездка закончилась сильным ушибом мягкого места и россыпью ссадин. Да и лошадью я здешних ездовых животных называю лишь для удобства. Так то они весьма отдалённо напоминают земных. Огромные, лысые и бесхвостые.

— В общем, я — пешком, а вы как хотите, — уверенно заявил я.

— Пешком ты даже до Рунтаина будешь плестись недели две, а до Суин и вовсе не доберёшься, сквасишься по дороге. Не обижайся только, но физическая форма у тебя аховая.

Мне, всё же, было обидно, не смотря на его просьбу. На эту планету я попал закостенелым, с солидным пузиком и, действительно, совершенно дохлый. Но за, почти полные, пять месяцев заметно постройнел и укрепил мышцы. Да и выносливость какая-никакая появилась. А он про аховую форму. Я картинно нахмурил брови.

— Так, давай по порядку. Мы выезжаем завтра утром. Кто едет ещё?

— Иги и Рина.

— А ты?

— Я бы хотел, но в Ватаине ждут неотложные дела, — Аса как и в прошлый раз слегка покраснел при упоминании этого посёлка.

— Знаешь, а очень жаль. Ты ведь мой единственный друг здесь, — вздохнул я.

— И ты тоже. В смысле, тоже хороший друг, — тихо, если можно так выразиться про жесты, ответил Аса.

— С Иги понятно, он крепкий парень, пригодится. А Рину зачем отправляют, совсем же юнец ещё?

— Во-первых, он знает путь в Суин, сам его прошёл. Во-вторых, что важнее, этот поход и будет его новым испытанием для посвящения. Прошлое-то Рина провалил.

— Ясно. А куда мы выдвигаемся? Сразу к стеле или сначала в Рунтаин?

— В Рунтаин. Там вы присоединитесь к экспедиции Кили и уже вместе отправитесь к стеле.

— А сколько туда добираться? Я имею в виду, до Рунтаина.

Аса задумался.

— Предполагаю, что за три-четыре дня доедите. Если не нестись галопом и останавливаться на отдых и ночлег.

— Слушай, я действительно, совсем не умею ездить на лошади, буду всех тормозить и покалечусь.

— Пошли, новичок, — картинно вздохнул Аса.

Мы двинулись к южной окраине поселения и через минут десять подошли к большому стойлу. Восемь массивных брусьев подпирали широкую соломенную крышу. Под ней, привязанные к брусьям, стояли пять огромных лошадей. Они периодически подёргивали мордами, прогоняя надоедливых мух. Такие махины. Я поёжился.

— Знакомься, это Миа, — Аса подошёл к чёрному скакуну с большим родимым пятном на правом боку. Тот наклонил голову, и Аса нежно почесал у него за ухом.

— Привет, Миа, — осторожно произнёс я слух.

Аса махнул рукой приглашая. Я подошёл и попытался почесать коня за ухом. Тот помотал головой, заржал и несколько раз сильно топнул передним копытом, поднимая пыль. Я отбежал в панике.

— Запах, — прокомментировал Аса, — Он тебя не знает. Вот, дай ему поесть.

Парень протянул мне цукат из груши:

— И никогда, ни при каких обстоятельствах, не показывай, что ты его боишься!

Я набрал грудью воздух, положил цукат на ладонь и медленно протянул её к Миа. Тот недовольно проворчал, опять замотал головой, но всё же быстро успокоился и слизнул лакомство.

— А ещё есть цукаты? — восторженно спросил я.

— Конечно, — Аса протянул мне ещё два.

Конь уже спокойно слизнул их с ладони и с явным удовольствием проглотил. Воистину, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок.

— Так, познакомились, теперь давайте немного поработаем.

Мой лысый друг зашёл в ближайший сарай, принёс оттуда кожаное седло с металлическими стременами. Ловкими движениями перекинул его через спину скакуна и застегнул крепёжный ремень.

— Смотри внимательно, — Аса вставил левую ногу в стремя, с размаху запрыгнул на животное, — Садишься с левой стороны. Резких движений не делаешь. Спину держишь прямо. Стопы не раскорячиваешь в стороны, а держишь в стременах, сведя ноги. Пятки должны быть ниже пальцев. Как бы приобнимаешь коня всем телом. Поводья берёшь в левую руку и обматываешь вокруг кисти. Но сильно их натягивать нельзя, они должны свободно провисать.

Он цыкнул и Миа медленно зашагал.

— Для начала движения слегка сжимаешь ногами бока. Для поворота аккуратно натягиваешь поводья с нужной стороны. Только не дёргай как бешеный. Лошади хоть и мощные животные, но резких движений не любят.

Аса сделал небольшой круг, вернувшись ко мне.

— Чтобы перейти на рысь, опять немного сдавливаешь бока коня.

Миа послушно поскакал быстрее. После очередного круга, приближаясь ко мне, Аса добавил:

— Для остановки начни всем телом сопротивляться движению. Только не за счёт спины — ныть будет потом. Можно ещё раз немного сжать бока и натянуть поводья. Опять-таки, не дёргай и не бей ногами животное. Останавливаешься постепенно. Слезаешь аккуратно, без резких движений. К лошади никогда сзади не подходишь, если зубы дороги.

— Да вроде просто, — сказал я.

Аса усмехнулся.

— Залезай, — в приказном порядке заявил он.

Я вздохнул, сосредоточился и попытался вставить ногу в стремя. Конь был высоким, и такой акробатический этюд у меня никак не хотел получаться. Я бы ещё долго мучался, но Аса, смилостивившись, принёс большую деревянную подставку.

— Только не рассчитывай, что в пути у тебя будет такой костыль.

Я поднялся на подставку, вставил ногу в стремя и начал карабкаться по лысому телу коня под смешки Асы, придерживающего голову животного. Миа, впрочем, стоял невозмутимо, как мускулистая статуя. Наконец, кое-как взгромоздился и взял поводья, обернув вокруг левой руки.

— Спину ровно, ноги внутрь! — командными жестами приказал Аса. Я заковырялся и постарался принять правильное положение.

— Неудобно, — поморщился я.

— Давай, переходи на шаг.

Я сдавил ногами животное, но то так и осталось недвижимым.

— Ты собираешься ехать или так и будешь загорать? — тоном вояки заявил Аса.

— Так он не едет совсем! Я уже сдавил бока. Вроде бы.

— Сильнее дави, что ты как девочка!

Аса продолжал изображать армейского капитана. Эх, вот зачем я столько рассказал ему анекдотов с солдафонским юмором?

Изо всех сил прижался к коню, но тот, видимо, и не собирался меня слушаться.

— Ударь ногами по бокам!

Я изо всех сил долбанул животное пятками, отчего тот встрепенулся и ринулся вперёд галопом.

— На рысь переходи! — только и услышал я, еле удержавшись в седле и скача во весь опор.

Я попробовал сопротивляться движению всем телом. Пробовал сжимать ноги, даже кричал «П-р-р-р». Но коню всё это было до лампочки. Он нёс меня по грунтовой дороге, обдувая ветром и запахом поля дальше и дальше. Я просто потерялся и отдался этому безумному потоку быстрого бега, пока дорога не добралась до одного из притоков реки Ин и вильнула. Конь же вильнул вместе с ней, а я, как спортивный крупный снаряд, с размаху улетел в воду, покрытую ряской.

Наглотавшись ила, под аккомпанемент лягушачьего кваканья, выполз на берег с бешено колотящимся сердцем. Аса уже ждал меня на изгибе дороги, осматривая с сочувствием вперемешку со смехом. Видимо, прискакал сюда на белой кобыле, которая меланхолично грызла траву у дороги.

— Что ж ты лошадьми кидаешься? — спросил он, так и не сумев унять распирающий изнутри смешок.

— Я кидаюсь? Это он меня в болото сбросил как муху, — раздражённо ответил я.

— Ну, пошли искать твоего друга. Надеюсь, он не до Ватаина убежал.

Аса взгромоздился на белую лошадь, а потом подозвал меня. Я в ужасе начал мотать головой, но он, схватив меня за шкирку, забросил позади себя. И откуда такая силища у хрупкого парнишки? Я обхватил его руками, и мы рысью двинулась по дороге. Через полкилометра нашли Миа в самом разгаре траво-цветочной трапезы. Мне показалось, что конь смотрел на меня осуждающе. И я ответил ему тем же.

— Ну не моё это: кони, — с досадой заявил я.

— Они тонко чувствуют настроение наездника. Ты растерялся, делал одно, а на душе было другое. В следующий раз расслабься не только физически, но и морально. И в первую очередь посылай эмоциональные сигналы, а потом уже хлопай ногами. Не дёргайся как эпилептик. Но на сегодня, я думаю, всё. Миа вряд ли захочет сейчас спокойно тебя возить. Обидел ты его.

«Обидел я его». Ну и ну. Нежные мы какие. Как не слушаться или в реку скидывать, так он первый.

Аса привязал Миа к белой лошади. Опять, как мешок, закинул меня назад, и мы поскакали домой.

— У меня есть для тебя небольшой подарок, — сказал Аса, когда мы спешились, — Ты спрашивал про стрижку. Так вот, наш цирюльник готов сегодня тебя принять.

— Здорово! — я провёл рукой по уже длинным волосам, — А кто это?

— Армант.

— Армант? — у меня округлились глаза, — А он разве не хранитель спокойствия?

— Хранитель, но в свободное время занимается и стрижкой.

Ну и ну. Такой суровый мужик и парикмахер. Моя жизнь здесь становилась всё интереснее и интереснее. Прямо настоящий деревенский барбершоп предстоит посетить.

За три года до настоящих событий.

Трунгх Карди хмуро рассматривал отчёт Миэта, представленный в виде трёхмерной голограммы, которую проецировал маленький голокуб.

— Как видите, ваш план с вирусом на планете мира 156, СА1276-2, зашёл на ура. Наши агенты в городе Ухань одной из самых густонаселённых стран успешно внедрили лёгкий вирус гриппа с немного увеличенной летальностью. Прикормленные СМИ отлично просмаковали людей, которые падают замертво возле больниц с текущей из носа кровью.

— Что, действительно такой сильный вирус выбрали? — наморщился Трунгх.

— Да нет, конечно, просто организовали шумиху. Местное планетарное сообщество медиков «Всемирная организация здравоохранения» заглотило наживку и начало суетиться, рассказывая о пагубности вируса. Даже устроили общий карантин в развитых странах. Вирус прозвали по-королевски «коронавирус». Специалист, создавший его, прям светился от гордости, когда мы зачитывали ему новости с СА1276-2.

— Много умерло?

— Незначительно больше, чем от обычного гриппа, но СМИ сделали своё дело на отлично. Люди надели маски и трусливо попрятались по домам. Но есть и плохие новости. Нам это мероприятие не подойдёт в качестве прикрытия аномалии, которая останавливает переполнение инфополя. Люди, засевши дома, принялись генерировать ещё больше мусорной информации в местной сети, фактически полностью туда переведя всю свою жизнь. С другой стороны, этот инфоповод хорошенько встряхнул наблюдателей от конкурирующих членов межгалактического совета. Я думаю, что они надолго засядут за отчёты, и ещё не скоро смогут что-то накопать по аномалии. Им просто будет не до неё.

— Опять вы облажались! — Трунгх стукнул кулаком по столу, — Давайте, разгребайте теперь, что наворотили. И чтобы ни одна морда из совета не заподозрила, что вирус — наших рук дело.

Воодушевлённый было Миэт помрачнел.

— Больше не вмешиваемся. Пусть сами сделают вакцину, никакой помощи. На СМИ не давим. Полностью сокращаем информационное присутствие там до моего распоряжения. Думай, Миэт, думай, какое настоящее прикрытие можно организовать. Не нужно в глупости своей выполнять то, что я вскользь предложил. Нужно анализировать все возможные последствия и лишь потом внедрять план. Мне не нужны неудобные вопросы на заседании совета. Что насчёт доказательств наличия аномалии, подготовил?

— Да, вот, смотрите.

Миэт спешно сменил изображения на голокубе.

— Четыре независимых метрики показывают, что аномалия есть, разночтений быть не может.

Трунгх внимательно изучил графики, встал и подошёл к окну.

— Отдел лингвистики перевели на остров?

— Да, людей разместили, все нужные меры безопасности предприняли. Сейчас с сотрудниками ведутся разъяснительные беседы.

Советник откашлялся, налил в стакан воду из графина.

— Как там дела на А0-0 десятого мира? — спросил он всё еще раздражённо.

Миэт немного расслабился и ухмыльнулся.

— История с катализатором и местными имеет продолжение. Помните, я говорил, что для охраны катализатора инфополя мы выставили десяток лёгких роботов? Так вот. Аборигены расположили за ближайшим холмом нечто вроде большой катапульты. И стали бросать в роботов камнями. Те, разумеется, отправились наводить порядок. У катапульты нашли двоих местных, усыпили лёгкими транквилизаторами. А когда вернулись к катализатору, обнаружилось, что от него уже успели отколупать несколько кусков обшивки. И, видимо, утащить к себе в качестве трофейных печек. Мы дали установку всегда держать у катализатора дежурную группу, и вроде всё затихло.

— Не боевой отряд роботов, а дети малые, — хмыкнул Трунгх. — Из какой дыры вы их достали? Работоспособности катализатора ничего не грозит?

— Нет, пострадало несколько блоков у основания, но сейчас он работает в штатном режиме.

— Это всё, конечно, смешно, но отнесись к задаче со всей серьёзностью. Мы не можем завалить этот проект. При необходимости поставьте энергетический щит вокруг катализатора, чтобы варвары уж точно туда не пробрались.

— Сделаем, — отрапортовал Миэт.

Ночью нормально уснуть так и не получилось. Я всё время ворочался, размышляя о предстоящей поездке. Когда рассвет уже начал окрашивать деревья на восточном холме в вишнёвый цвет, я оставил безуспешные попытки хоть немного задремать, надел здешние соломенные сандалии и вышел в сырое утро. Туман от реки плотной пеленой висел низко над травой, периодически подёргиваясь от подогретых утренними солнечными лучами восходящих потоков воздуха. Птицы уже вовсю распевали стаккато. Тут и там отодвигались двери домов, и местные жители, тоже ранние пташки, неспешно выходили на утреннюю прохладу.

Я прошёлся вдоль домов до края посёлка и спустился к реке. В тихой глади, ещё спящей, отражалось тонкое, аккуратно подстриженное, лицо какого-то молодого беззаботного загорелого парня. Я улыбнулся отражению и умылся холодной водой. Хорошо так взбодрило. На другом берегу что-то зашуршало, и я увидел Эль, завернувшуюся в белую ткань, которую местные используют как полотенца. Она стремительно скрылась за прибрежными кустами. Ух, неудобно вышло. Я покраснел. Быстро собрался и понёсся к дому. Ну вот, теперь будет думать, что я по утрам за ней подсматриваю. Ещё солнце не взошло, а уже умудрился влипнуть в историю. М-да. Умиротворённое настроение как рукой сняло.

Дома я перевернул рюкзак, вывалив содержимое на пол. Так, что у нас тут? Фонарик, зажигалку, флягу и компас — определённо, берём. Верёвку — на всякий случай тоже. Я повертел в руках прибор, похожий на видеокамеру, и положил обратно в рюкзак. Нужно будет, наконец, разобраться, что это за штука. Возможно, в дороге на привале появится свободное время.

Будто выждав нужный момент, в дверь постучала тётушка Анн, принеся в дорогу сушёные яблоки и груши, несколько кусков вяленого мяса, большую ароматную буханку серого хлеба и пригоршню сухарей. Я поклонился ей с искренней благодарностью.

Одеть решил комбинезон и горные ботинки, идти предстояло через Разделяющую Гряду. Эх, как же не хватает отмытой в стиральной машине пачки носок. Местные носки не носили, а мои единственные уже давно превратились в дырявое нечто. Я застегнул рюкзак, с грустью проводил глазами уже такой родной и уютный домик и двинулся к конюшне, где был назначен сбор.

На месте уже ждали спутники по путешествию и Ибет с волко-собакой, которую я видел лишь однажды, когда столкнулся с местными на утёсе.

— Твой питомец? — обратился я к Ибету.

— Ирра, — гордо ответил тот и потрепал пса по голове.

Пёс заурчал.

— Тоже с нами идёшь? — спросил я в надежде.

— Нет, вот, проводить пришёл, — покачал головой Ибет.

— Жаль.

Я помахал рукой Иги и Рине. Вот и закрывается такая приятная страница пребывания в Эльтаине.

Мои спутники надели на плечи по большому кожаному мешку с завязками — местный аналог рюкзаков. А Рина взгромоздил поверх мешка музыкальный инструмент, похожий на гавайскую гитару.

— Поедем с музыкой? — с ухмылкой спросил я.

— Это часть моего нового испытания для посвящения. Я должен к концу похода уметь играть на инструменте песню заката. И ещё должен сохранить его в целости. Но это уже не связано с испытанием, за такое мне Эль просто голову оторвёт.

— Весело у вас, — хохотнул я. — Что ж, с песней и путь веселее. А как инструмент называется?

— Сай, — торжественно ответил Рина.

— Только у нас есть проблемка. Миа решил, что я ему не друг. — Я укоризненно посмотрел на коня.

— Да, Аса уже рассказал, пока поедешь со мной, — Иги указал на серого скакуна, уплетающего низкую сухую траву.

Он привязал Миа к своему коню и запрыгнул тому на спину. Рина проделал посадку так же мастерски. Я подошёл к серому скакуну и начал карабкаться наверх по могучей спине. Всё равно, что лезть по отвесному гладкому камню. Иги подождал немного, дав мне время побарахтаться. Но потом устал от ожидания и в стиле Асы сгреб в охапку и закинул позади себя.

Я помахал Ибету и Ирре на прощание, и мы двинулись по южному тракту. Миновали большую фруктовую посадку и поехали вдоль пшеничного поля. В конце поля стоял деревянный столб, за которым тракт разрезал заросли кукурузы.

«За всю свою жизнь я никогда не уходил так далеко от дома», — проговорил бы Сэмуайз Гэмджи.

Рина и Иги пустили коней галопом. Мы ехали ещё несколько часов и остановились у кромки соснового леса.

После долгой тряски нестерпимо болела спина. Мои спутники разбили лагерь на опушке, прямо на жаре. А я, зайдя в тень под зелёный свод деревьев, облегчённо вздохнул. Пахло хвоей. За кромками деревьев плыли лёгкие барашки облаков. Я медленно зашагал вглубь леса, смахивая пот знойной дороги. Ещё одной подобной поездки просто не вынесу.

— Опять ты?! — сзади послышался раздражённый, но такой милый голосок.

Я обернулся. Прямо рядом в воздухе парил образ Эль в бежевом домашнем платье. В отличие от «встречи» на утёсе, изображение уже не было наскоро слепленным. Казалось, вот она, настоящая, прямо передо мной. Только слабое свечение по контуру тела выдавало, что это лишь наваждение.

— Спишь? — укоризненно прожестикулировала она.

— Сплю? — растерянно прошептал я, — Да нет… Вот, по лесу гуляю. Думал, это ты спишь.

Эль задумчиво наклонила голову набок:

— Странно. Мне казалось, эта твоя штука только во сне работает.

Сосны за Эль задрожали, и сквозь них выплыл полупрозрачный интерьер домика. Видимо, её жилища.

Я ухмыльнулся:

— Да никакая это не моя штука. Сам без понятия, как оно работает.

— Угу, — Эль неопределённо развела руками, — Слышала, вы в большой поход отправились? Где сейчас?

Под внешней надменностью и раздражительностью Эль проскочил лучик интереса. Впрочем, возможно, я выдавал желаемое за действительное.

— Да, сейчас по пути в Рунтаин. Там, как я понял, и будут верстаться дальнейшие планы. А у тебя как дела?

— Да как дела, — она утрированно скривилась, — Не особенно ожидаешь во время отдыха увидеть мужчину с прозрачными соснами у себя дома.

Я вспомнил утреннее недоразумение и осторожно произнёс:

— Утром у реки я всего лишь гулял. Безо всякого умысла.

Она ухмыльнулась и резко прожестикулировала:

— Как-то слишком много тебя в моей жизни стало, не находишь?

Я покраснел.

Эль сложила брови домиком, глядя мне за спину, и её образ разлетелся мириадой пушинок.

Там, куда она с удивлением смотрела, зашуршали заросли кустарника.

— Да дайте хоть немного отдохнуть и побыть одному! — раздражённо буркнул я.

Но из-за кустов появились не Иги и Рина, а четверо неприятного вида оборванцев со спутанными сальными волосами.

— Ну пошли, — один из них прыгнул ко мне и схватил за плечо.

— Куда? Да что вам вообще от меня надо? — я одёрнул руку.

— Давай, не бузи, — двое других ухватили меня с двух сторон и потащили в лес.

— Ээ, ребята, да что происходит?! — закричал я.

В кровь прыснул адреналин, и сердце перешло в галоп. Оборванцы стали ещё крепче меня держать, исключая любую возможность вырваться. Ответа не последовало. Я стал цепляться ногами о землю, и меня поволокли.

Вдруг один из диких, который шёл сзади, ойкнул и я услышал звук падающего тела. За ним последовали и остальные, огретые по голове походным мешком Иги. Неплохая такая увеличенная боксёрская перчатка. Интересно, что там твёрдое внутри мешка так усыпляюще действует на людей. Иги мотнул головой в сторону нашей стоянки, и мы, развернувшись, затопали назад.

— Как думаешь, чего им от меня нужно? Уже второй раз пристают.

Тот лишь пожал мускулистыми плечами.

— Так и оставим их там лежать? — я потёр синяки на руках.

Иги ничего не ответил.