Рогалик в Хогвартсе

Глава 15. Восьмое попадание: Шепот из теней

Восьмой раз. Неизменный, тошнотворный рывок из небытия, и вот я снова здесь. Хогвартс-экспресс. Мерный стук колес отбивает похоронный марш по остаткам моей души. Боль во лбу — тупая, привычная, как старый, ненавистный знакомый. Во рту привкус яда и горечи — наследие кинжала Крама, острое напоминание о последнем, самом неожиданном и оттого особенно мерзком предательстве.

Я резко сел. Купе. Рон Уизли, чемпион по уничтожению сладостей, с энтузиазмом давился очередной тыквенной пастилкой. Гермиона Грейнджер, вечная отличница, уже погрузилась в какой-нибудь «Углубленный курс теории всего на свете». Их безмятежность, их полное, скотское неведение о семи кругах моего личного ада, о семи смертях, каждая из которых была изощреннее предыдущей, вызывали во мне нечто большее, чем просто холодное презрение. Это была тихая, ледяная ярость, выжигающая изнутри последние крупицы человеческого.

— Гарри, ты чего такой… серый? — Рон, как всегда, проявил чудеса такта, отрываясь от своего кондитерского изделия. Его «искренняя» забота, занесенная в мой Архив Змеиной Души под грифом «Примитивная зависть и алчность, замаскированные под дружбу», была фальшива до скрипа зубов.

— Просто очередной кошмар, Рон, — мой голос прозвучал глухо, безэмоционально. Я отвернулся к окну. За ним проносились все те же зеленые и коричневые пятна английских пейзажей, безразличные к моей восьмой попытке выжить в этом змеином клубке.

Семь смертей. Каждая — новый шрам на душе, новая запись в моем кровавом дневнике, который теперь был частью Архива. Первая — от руки лже-Муди, быстрая «Авада». Вторая — удар по затылку после глупой попытки бунта. Третья — унизительное сожжение драконом под хохот толпы. Четвертая — ледяные объятия Кракена, моя собственная глупость. Пятая — яд в лабиринте и демонстративное бездействие Снейпа, моего «учителя» Темных Искусств. Шестая — «исцеляющая» ловушка Дамблдора, Великого Светлого Манипулятора, оказавшегося не менее безжалостным, чем Темный Лорд. И седьмая… Виктор Крам. Союзник, которого я почти… Почти. Это слово теперь вызывало у меня лишь усмешку мертвеца.

Доверие. Какое смешное, наивное слово. В этом мире доверять нельзя было никому. Ни «друзьям», ни «учителям», ни «союзникам». Все они были либо пешками, либо игроками, преследующими свои мелкие, эгоистичные цели. И я, Гарри Поттер, Мальчик-Который-Бесконечно-Умирает, был для них либо ресурсом, либо помехой.

Мои предыдущие стратегии — индивидуальная сила, Темные Искусства Снейпа, сделка с дементорами, изучение запретных заклинаний, создание артефактов — все это давало результаты, но не решало главной проблемы. Я был один. Один против всех. Против Волдеморта с его Пожирателями. Против Дамблдора с его Орденом Феникса и Министерством. Против интриг Каркарова и коварства Крама. Против этого проклятого Турнира, который раз за разом становился моей Голгофой.

Нужен был новый подход. Если нельзя доверять людям — волшебникам, этим лицемерным, алчным существам, — значит, нужно искать союзников там, где их никто не ищет. Среди тех, кто сам был изгоем. Среди тех, кто ненавидел этот «цивилизованный» магический мир так же сильно, как и я.

«Гарри создает сеть союзников среди темных существ». Эта запись из краткого плана, который я когда-то набросал для своей истории, теперь звучала как единственно верный путь.

Темные существа. Оборотни, вампиры, гоблины, возможно, даже некоторые из тех тварей, что обитали в Запретном Лесу или в глубинах Черного Озера. Они были опасны, непредсказуемы, движимы своими собственными, часто кровавыми, инстинктами и желаниями. Но они были честнее в своей тьме, чем многие волшебники в своем показном свете. И у них были свои счеты с этим миром.

Прибыв в Хогвартс, я первым делом погрузился в самые глубокие, самые пыльные уголки Запретной секции, а затем и в свою Выручай-комнату, которая теперь все чаще принимала облик древних, забытых святилищ или зловещих пещер. Мой Архив Змеиной Души пополнялся не только сведениями о предательствах волшебников, но и информацией о темных существах — их иерархии, их слабостях, их тайных тропах, их древних договорах и вражде.

Я искал не просто силу, а понимание. Понимание того, как они мыслят, чего боятся, чего желают. Я знал, что просто так они мне помогать не станут. Нужен был рычаг. Общий враг. Или предложение, от которого они не смогут отказаться.

Первыми, о ком я подумал, были оборотни. Фенрир Сивый. Имя, от которого у большинства волшебников стыла кровь в жилах. Чудовище, наслаждающееся убийством и обращением детей. Он был тесно связан с Волдемортом, но я знал из обрывков информации, почерпнутых в прошлых петлях, что Сивый — прежде всего оппортунист, ценящий силу и возможность безнаказанно утолять свои кровавые аппетиты. Возможно, я смогу предложить ему нечто, что перевесит его лояльность Темному Лорду. Или, по крайней мере, гарантирует его нейтралитет в нужный момент.

Связаться с ним было почти невозможно. Но я нашел упоминание о древнем ритуале призыва, связанном с лунными циклами и кровью жертвы… жертвы оборотня. Это было опасно. Это было за гранью. Но я уже давно перешел все грани.

Вампиры. В Британии они были не так многочисленны, как в Восточной Европе, но существовали древние кланы, скрывающиеся в тени, презирающие суетливый мир волшебников и их мелкие дрязги. Я нашел сведения о нескольких таких кланах, об их тайных убежищах, об их кодексах чести, которые, как ни странно, были строже, чем у многих людей. Вампиры ценили знания, древнюю магию, и, конечно, кровь. Возможно, я смогу предложить им что-то из этого. Мои познания в запретных заклинаниях могли заинтересовать их.

Гоблины. Эти мастера металла, хранители сокровищ Гринготтса, ненавидели волшебников всей душой. Века угнетения, нарушенных договоров, презрения. Их магия была иной, древней, связанной с землей и металлом. Если бы я смог найти к ним подход, убедить их, что у нас есть общий враг… Это было бы мощным ударом по самому сердцу магического мира. Но гоблины были хитры, недоверчивы и невероятно мстительны.

Я начал с малого. С тех, кто был ближе, доступнее. С домовых эльфов. Не тех покорных рабов, что служили в Хогвартсе. А с тех, кто был изгнан, обижен, кто таил злобу на своих бывших хозяев. Я знал из Архива о некоторых таких случаях, о жестокости некоторых чистокровных семей. Используя свои дементорские способности ощущать страх и боль, я находил этих эльфов в самых темных уголках Хогсмида, в заброшенных поместьях.

Мое предложение было простым: информация в обмен на свободу и защиту. Моя аура холода и сила, которую они чувствовали, внушали им одновременно и страх, и уважение. Они видели во мне не очередного волшебника-угнетателя, а нечто иное, более древнее и опасное. И они начали говорить. Они рассказывали о тайных ходах, о секретах своих бывших хозяев, о слабостях Пожирателей Смерти и даже некоторых чиновников Министерства. Мой Архив пополнялся бесценными сведениями. Это была моя первая, маленькая сеть шпионов, моя первая армия теней.

Параллельно я продолжал оттачивать свои навыки. Окклюменция стала для меня второй натурой, мой разум — ледяной крепостью, неприступной даже для Дамблдора, чьи попытки ментального зондирования я теперь ощущал как легкое, раздражающее покалывание. Артефакты, созданные мной, становились все совершеннее, пропитанные не только рунами и магией, но и частицей моей собственной, темной души.

Приближался Хэллоуин. Вечер выбора чемпионов. Я знал, что мое имя снова вылетит из Кубка. Но на этот раз я не испытывал ни страха, ни даже холодного любопытства. Лишь усталую решимость. Этот фарс должен был продолжаться, пока я не найду способ его сломать.

И вот, Большой Зал. Дамблдор с его неизменной «отеческой» улыбкой. Снейп, чье лицо было бледнее обычного — возможно, мои мелкие диверсии и анонимные записки все же возымели эффект. «Муди»-Крауч, чей магический глаз, казалось, буравил меня насквозь. И Крам… я встретился с ним взглядом. В его глазах не было ничего, кроме холодной пустоты. Он был таким же игроком, как и я. И таким же предателем.

Кубок Огня. Крам. Делакур. Диггори. И… Гарри Поттер.

Я поднялся под гробовую тишину. На этот раз я не стал удостаивать Дамблдора своим взглядом. Мои глаза были устремлены на Крама. Я слегка улыбнулся ему. Улыбкой, от которой у него, я уверен, пробежал мороз по коже. Он понял. Он понял, что я знаю. И что его предательство не будет забыто.

В комнате для чемпионов я держался особняком. Бэгмен лебезил. Каркаров и мадам Максим источали яд. Крам избегал моего взгляда. Я наслаждался этим. Их страх, их дискомфорт — это была музыка для моей истерзанной души.

«Ты слишком много знаешь, Поттер! Слишком много можешь! Таким, как ты, не место в этом мире!» — слова Крама из прошлой петли звенели у меня в ушах. О, я покажу им, на что я способен. Я покажу им всем, что такое настоящий страх.

Первое испытание. Драконы. Я знал, что меня ждет Венгерская Хвосторога. На этот раз я не стал использовать подчиняющее заклинание. Это было слишком просто, слишком… чисто. Я решил преподать урок. Урок ужаса.

Когда я вышел на арену, я не стал медлить. Я поднял обе руки, и воздух вокруг меня не просто похолодел — он начал замерзать, трескаться, словно стекло. Мои артефакты вспыхнули нечестивым светом. Я высвободил всю свою дементорскую ауру, всю свою связь с первобытным холодом и отчаянием.

Хвосторога взревела, но в ее реве уже не было ярости. Был страх. Животный, первобытный ужас перед чем-то, что было хуже смерти. Я видел, как ее огромные желтые глаза расширяются, как ее могучее тело начинает дрожать.

Я сделал шаг вперед. И еще один. Я не произносил заклинаний. Я просто шел, и ледяной саван, сотканный из чистого страха, окутывал дракона, сковывая его движения, замораживая его волю.

Толпа на трибунах застыла в немом ужасе. Я слышал, как кто-то всхлипывает. Я видел, как Дамблдор вскочил на ноги, его лицо было искажено гримасой неверия и… да, страха. Даже он, Великий Светлый Волшебник, не был готов к такому.

Хвосторога рухнула на землю, ее тело сотрясала крупная дрожь. Она больше не была свирепым монстром. Она была просто испуганным, сломленным существом.

Я подошел к кладке яиц, взял золотое, и, прежде чем уйти, посмотрел на дракона. И в его глазах я увидел нечто большее, чем просто страх. Я увидел понимание. Понимание того, что я — не просто очередной волшебник. Я — нечто иное. Нечто, пришедшее из самой Бездны.

Я покинул арену под оглушительную, мертвую тишину. Никто не посмел издать ни звука. Я знал, что этот день войдет в историю Хогвартса. День, когда Мальчик-Который-Выжил показал свое истинное лицо. Лицо Предвестника Бури.

Моя сеть союзников среди темных существ только начинала формироваться. Мои знания запретной магии только начинали приносить плоды. Мой Архив Змеиной Души ждал новых записей.

Война только начиналась. И на этот раз я был готов не просто выжить. Я был готов победить. Любой ценой. И этот мир содрогнется от моего гнева. Этот мир заплатит за каждую мою смерть, за каждое предательство, за каждую каплю моей крови.

Я посмотрел на свои руки. Они все еще были руками четырнадцатилетнего мальчика. Но душа, что обитала в этом теле, была стара, как сама Тьма. И она жаждала возмездия.