Рогалик в Хогвартсе

Глава 20. Десятое попадание: Финальный Гамбит

«Проект Исход», мой тщательно разработанный план побега из Хогвартса, был готов. Все ресурсы были собраны, все нити интриг сплетены, все артефакты и зелья — на пике своего мрачного совершенства. Я собирался использовать второе испытание в Черном Озере как прикрытие, как дымовую завесу для своего исчезновения. Но чем ближе был день «Х», тем сильнее во мне крепло сомнение.

Сбежать. Да, это был логичный шаг. Покинуть клетку, вырваться из-под колпака Дамблдора и из прицела Волдеморта. Но что дальше? Бесконечные скитания по миру, вечное оглядывание через плечо? Станет ли это истинным освобождением? Или просто сменой декораций в той же самой пьесе, где я — вечная жертва? Девять смертей научили меня, что враги умеют находить меня везде. И что простое бегство — это отсрочка, а не решение.

Переломный момент наступил за несколько дней до второго испытания. Один из моих гоблинских контактеров, Грызозуб, с которым я наладил особенно «теплые» деловые отношения (он ценил мои познания в древней рунной магии, а я — его доступ к редчайшим металлам и информации из самых недр Гринготтса), передал мне через Кикимера странный артефакт — небольшой, потускневший от времени серебряный диск, испещренный неизвестными символами.

«Лорд Поттер, — гласила сопроводительная записка, написанная корявым гоблинским почерком. — Этот предмет был изъят из одного очень древнего хранилища, связанного с основателями Хогвартса. Наши магистры рун полагают, что он имеет отношение к… регуляции магических потоков в замке. И, возможно, к некоторым особо мощным артефактам, находящимся в его стенах. Мы не смогли его активировать или понять его полное предназначение. Но, зная ваш… специфический интерес к подобным вещам, решили, что он может оказаться вам полезен. В качестве бонуса за наше плодотворное сотрудничество».

Я провел несколько бессонных ночей, изучая диск в своей Выручай-комнате-лаборатории. Мои познания в запретной магии, в магии Хаоса, в древних рунах — все это было брошено на расшифровку этого артефакта. И то, что я обнаружил, заставило меня полностью пересмотреть «Проект Исход».

Диск оказался не просто регулятором. Он был ключом. Ключом к пониманию истинной природы Кубка Огня. Кубок был не просто беспристрастным судьей, выбирающим чемпионов. В этой, десятой петле, благодаря гоблинскому артефакту и моим собственным, почти нечеловеческим способностям к анализу магических эманаций, я понял: Кубок Огня был якорем. Якорем, удерживающим эту конкретную временную петлю, этот конкретный сценарий. Он был связан с древнейшей магией Хогвартса, с самими его основами, и, возможно, Дамблдор, зная об этом или интуитивно чувствуя, использовал Турнир и Кубок для каких-то своих, неведомых мне целей. А Волдеморт, через Крауча-младшего, пытался использовать его для своих.

Уничтожить Кубок Огня. Вот что стало моей новой целью. Не просто сбежать из Хогвартса. А разрушить сам механизм, удерживающий меня в этом аду. Это был финальный гамбит. Рискованный, почти самоубийственный. Но только так я мог надеяться на истинное освобождение.

«Проект Исход» был модифицирован. Теперь побег был не самоцелью, а лишь одним из возможных вариантов развития событий после уничтожения Кубка. Главное — добраться до него и найти способ его разрушить.

Второе испытание в Черном Озере я прошел с холодной, отстраненной эффективностью. Ритуал слияния с водной стихией, усиленный моими зельями, позволил мне спасти Рона (эту формальность я должен был соблюсти, чтобы не вызывать подозрений раньше времени) и вернуться на берег первым, оставив далеко позади и Флер, и Крама, и Седрика. Я не стал использовать Кракена для отвлечения внимания — теперь мои планы были куда масштабнее.

Реакция Дамблдора на мою очередную «нестандартную» победу была предсказуемой: смесь беспокойства, подозрительности и плохо скрываемого страха. Он снова пытался вызвать меня на «откровенный разговор», но я был непробиваем. Мои ментальные щиты, пропитанные ледяным отчаянием девяти смертей, были для него неприступной крепостью.

— Гарри, мальчик мой, — его голос сочился фальшивой заботой. — Твоя сила… она становится опасной. Ты играешь с огнем, который может поглотить тебя.

— Я и есть огонь, профессор, — мой голос был тих, но в нем звенела сталь. — Огонь, выжженный девятью кругами ада. И я сам решаю, кого он поглотит.

Подготовка к третьему испытанию — Лабиринту — шла полным ходом. Теперь я знал, что меня ждет не просто Кубок-портал, а ключ к моей свободе. Или к очередной смерти. Я готовился к худшему. Мои зелья были на пике совершенства: «Эликсир Тени» для абсолютной невидимости, «Слезы Грифона» для мгновенной регенерации, «Дыхание Саламандры» для защиты от проклятий и ядов, «Сердце Грифона» для кратковременного, но чудовищного усиления всех способностей. И новое творение — «Разрушитель Якорей», сложнейший состав, который, как я надеялся, сможет повредить или уничтожить магическую структуру Кубка Огня. Его ингредиенты были настолько редки и опасны, что даже гоблины достали их с большим трудом, запросив за это несколько бесценных секретов темной магии из моего Архива.

Мои артефакты были также модифицированы. «Разрыватель Уз», мой браслет против магических сетей, был усилен рунами, способными поглощать и рассеивать даже самые древние связывающие заклятия. Мой кулон-отражатель теперь мог не только отражать, но и накапливать враждебную магию, превращая ее в разрушительный заряд.

Я знал, что Барти Крауч-младший будет ждать меня в лабиринте. Он был главным препятствием на пути к Кубку. В этой петле я не собирался давать ему ни единого шанса.

День третьего испытания. Вечер. Лабиринт, освещенный тусклым, зловещим светом, казался пастью гигантского чудовища. Я вошел в него последним, чувствуя на себе тяжелые взгляды Дамблдора и «Муди».

— Гарри, — шепнула Гермиона, когда я проходил мимо нее. В ее глазах была не только тревога, но и что-то еще… какая-то новая решимость. — Будь осторожен. Я… я чувствую, что что-то не так. Что-то очень плохое должно случиться.

— Я всегда осторожен, Гермиона, — я позволил себе слабую, почти невидимую усмешку. — И я всегда готов к худшему.

В этот раз я не стал играть в кошки-мышки с другими чемпионами. Я двигался по лабиринту с одной целью — найти Крауча-младшего и устранить его. Мои зелья, мои артефакты, моя аура холода — все это работало безупречно. Соплохвостые скручихи, акромантулы, боггарты — они либо в панике разбегались, либо замертво падали от моих быстрых, точных проклятий.

Я нашел его в самом центре лабиринта, у подножия небольшого холма, на вершине которого сиял Кубок Трех Волшебников. Он ждал меня. Рядом с ним, связанный и с кляпом во рту, валялся настоящий Аластор Муди, изможденный, но живой. Крауч-младший, очевидно, собирался использовать его как приманку или заложника.

— Поттер, — его голос, лишенный теперь маскировки скрипучего голоса Муди, был полон ядовитого торжества. — Я знал, что ты придешь. Мой Хозяин ждет тебя.

— Твой Хозяин подождет, — мой голос был ледяным штормом. — Сначала я разберусь с тобой, прислужник.

Наш поединок был коротким и жестоким. Крауч был сильным волшебником, опытным Пожирателем Смерти. Но он не был готов к тому, чем я стал. Моя скорость, усиленная «Сердцем Грифона», была нечеловеческой. Мои проклятия, почерпнутые из самых темных гримуаров и усиленные магией Хаоса, пробивали его щиты один за другим. Моя аура дементора, смешанная с первобытным холодом, сковывала его волю, вызывая в его душе панический ужас.

Он пытался использовать «Авада Кедавра», но мой кулон-отражатель поглотил зеленый луч, а затем выпустил его обратно в виде сгустка чистой, разрушительной энергии, которая едва не испепелила Крауча на месте. Он пытался применить «Сектумсемпру», но «Разрыватель Уз» на моей руке нейтрализовал невидимые лезвия еще на подлете.

В конце концов, он был повержен. Не убит — я не собирался уподобляться ему. А нейтрализован. Связан путами, созданными из его собственного отчаяния, и погружен в магический сон с помощью одного из моих сильнейших зелий. Настоящий Муди был освобожден. Он смотрел на меня с ужасом и… благодарностью? Неважно.

Теперь — Кубок. Я поднялся на холм. Кубок сиял, маня своим обманчивым светом. Я чувствовал его древнюю, мощную магию. Магию якоря.

Я достал флакон с «Разрушителем Якорей». Это зелье было моим главным творением, моей главной надеждой. Я вылил его на Кубок.

Раздался оглушительный треск. Кубок засиял нестерпимо ярким светом, затем по нему пошли трещины. Древние руны, выгравированные на его поверхности, вспыхнули и погасли. Воздух наполнился запахом озона и горелой магии.

А затем Кубок Огня, артефакт, бывший центром этого проклятого Турнира, символ моей бесконечной пытки, просто рассыпался в прах.

В тот же миг я почувствовал, как что-то изменилось. Невидимые цепи, удерживавшие меня в этой петле, ослабли. Воздух стал легче. Я не знал, прервался ли цикл окончательно, но я чувствовал — что-то фундаментально изменилось.

Я не стал ждать, пока прибудет Дамблдор или кто-либо еще. Я активировал один из гоблинских порталов, ключ к которому был у меня. Яркая вспышка — и лабиринт исчез.

Я оказался на темном, заброшенном кладбище. Литтл-Хэнглтон. Место возрождения Волдеморта. Он был здесь, уродливый, змееподобный, окруженный своими Пожирателями Смерти. Хвост уже тащил к нему связанного Седрика Диггори (я не стал его «спасать» в лабиринте — его судьба была предрешена, и я не собирался снова в нее вмешиваться, рискуя изменить что-то не так).

— Гарри Поттер, — прошипел Волдеморт, его красные глаза впились в меня. — Ты все-таки пришел. И даже уничтожил Кубок. Интересно. Очень интересно. Ты становишься все более… непредсказуемым.

— Я пришел не к тебе, Том, — мой голос был спокоен, но в нем звучала угроза. — Я пришел забрать то, что принадлежит мне. Мою жизнь. Мою свободу.

Наш поединок был неизбежен. Но на этот раз я был готов. Я знал его приемы, его слабости. Я использовал все, чему научился за десять кругов ада. Мои зелья, мои артефакты, моя темная магия, моя аура холода, моя ненависть, помноженная на отчаяние девяти смертей.

Это была не дуэль. Это была бойня. Я не пытался его убить — я знал, что это пока невозможно. Но я заставил его отступить. Я ранил его. Я показал ему, что больше не боюсь. И что я вернусь. Снова и снова. Пока один из нас не будет уничтожен окончательно.

Пожиратели Смерти в панике разбегались, не в силах вынести той ауры первобытного ужаса, что исходила от меня. Хвост был парализован страхом. Волдеморт, шипя от ярости и боли, был вынужден трансгрессировать, оставив на поле боя нескольких своих самых верных слуг и… тело Седрика.

Я не стал его оплакивать. Я просто взял ключ-портал (на этот раз настоящий, ведущий обратно в Хогвартс, который я заранее подготовил и подменил) и вернулся.

Я появился в кабинете Дамблдора. Он был там, вместе со Снейпом и МакГонагалл. Они смотрели на меня с ужасом и недоумением. Кубок Огня был уничтожен. Крауч-младший обезврежен. Волдеморт ранен и унижен.

— Я сделал то, что должен был, профессор, — сказал я, глядя прямо в глаза Дамблдору. — Я прошел все ваши испытания. Я уничтожил Кубок. Я спас себя.

Я бросил на стол сломанную палочку Крауча-младшего и ключ-портал с кладбища.

— А теперь, — я выпрямился во весь рост, и мой голос наполнился ледяной решимостью, — я ухожу. Я покидаю Хогвартс. И я больше никогда не вернусь в этот змеиный клубок. Вы сами создали этого монстра, профессор. Теперь живите с этим.

Я развернулся и пошел к выходу. Никто не посмел меня остановить. Я чувствовал их взгляды на своей спине — взгляды, полные страха, растерянности, и, возможно, запоздалого понимания.

Я вышел из кабинета, из замка, из Хогвартса. Я не знал, что ждет меня впереди. Прервался ли цикл окончательно? Или это лишь очередная, более сложная петля? Неважно. Главное — я был свободен. По-настоящему свободен. Впервые за десять бесконечных жизней.

И я знал одно: мир еще услышит о Гарри Поттере. Но это будет уже совсем другая история. История, которую я напишу сам. Своей собственной кровью и льдом.

Солнце поднималось над Запретным Лесом, окрашивая небо в багровые тона. Я вдохнул свежий, холодный утренний воздух. И улыбнулся. Улыбкой существа, которое прошло через ад и вернулось оттуда другим. Готовым ко всему. И не прощающим ничего.