Рогалик в Хогвартсе

Глава 2. Кубок огня

Прибытие в Хогвартс было столь же сумбурным и неприятным, как и вся поездка. Огромные, неуклюжие кареты, которые, как утверждала всезнающая Гермиона, тащили фестралы — невидимые для большинства лошадеподобные существа, видимые лишь тем, кто видел смерть, — подвезли нас к замку. Я старался не думать о том, почему я, в отличие от оригинального Гарри на этом этапе, кажется, смутно их различал — костлявые, перепончатокрылые силуэты во тьме. Возможно, моя прошлая жизнь оставила на душе достаточно шрамов, чтобы квалифицироваться.

Большой Зал встретил огнями тысяч свечей, парящих под заколдованным потолком, изображавшим звездное небо. Длинные столы факультетов уже ломились от яств, но аппетита у меня не было. Я огляделся, пытаясь оценить обстановку с точки зрения потенциальных угроз. Сотни учеников, гомонящих, смеющихся, предвкушающих пир и начало учебного года. Преподавательский стол во главе зала, где восседали Дамблдор с его обманчиво-добродушной улыбкой, МакГонагалл с ее вечно строгим лицом, Снейп, источающий привычную волну неприязни в мою сторону, и… новый преподаватель Защиты от Темных Искусств. Аластор «Грозный Глаз» Муди. Бывший аврор, хромой, с вырезанным куском носа и магическим глазом, который бешено вращался в глазнице, просвечивая, казалось, каждого насквозь. От него исходила аура опасности и паранойи, но даже это казалось более честным, чем приторная благожелательность некоторых других.

Распределение первокурсников прошло быстро, под аккомпанемент традиционной песни Распределяющей Шляпы, которая в этом году, кажется, была особенно занудной. Я едва обращал внимание, мои мысли были заняты другим. Турнир.

И Дамблдор не заставил себя долго ждать. Когда последний кусок пудинга исчез с тарелок, он поднялся, и зал мгновенно стих.

— Итак — начал он, и его голос, усиленный магией, разнесся под сводами зала, — теперь, когда мы все сыты и довольны, я должен сделать несколько важных объявлений. В этом году Хогвартс удостоен чести… — Он сделал драматическую паузу, обводя зал сияющими глазами поверх очков-половинок. — …провести у себя легендарное событие — Турнир Трех Волшебников!

Зал взорвался аплодисментами и восторженными криками. Я видел, как Рон рядом со мной буквально подпрыгивал на скамье, его лицо раскраснелось от возбуждения. Гермиона, хоть и пыталась сохранить скептическое выражение лица, тоже не могла скрыть интереса.

— Да-да, я знаю, это захватывающе, — продолжил Дамблдор, когда шум немного утих. — Турнир Трех Волшебников, как многие из вас знают, это дружеское состязание между тремя крупнейшими европейскими школами магии: Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. От каждой школы будет выбран один чемпион, который будет состязаться в трех магических заданиях. Турнир будет проходить в течение всего учебного года, и победитель получит вечную славу и приз в тысячу галлеонов.

Тысяча галлеонов. Глаза Рона стали размером с блюдца. Алчность, такая предсказуемая.

— Однако, — голос Дамблдора стал серьезнее, — участие в Турнире сопряжено с немалым риском. После тщательного рассмотрения Министерство магии и директора школ приняли решение ввести возрастное ограничение. Участвовать в отборе смогут только те волшебники, которым уже исполнилось семнадцать лет.

По залу прокатился разочарованный гул. Фред и Джордж Уизли, сидевшие неподалеку, громко застонали. Рон выглядел так, будто у него отняли любимую игрушку. Я же испытал мимолетное облегчение. Мне, то есть Гарри, было всего четырнадцать. Значит, я автоматически вне игры. Прекрасно.

Дамблдор представил Людо Бэгмена, начальника Отдела магических игр и спорта, и Бартемиуса Крауча-старшего, главу Департамента международного магического сотрудничества — двух судей от Министерства. Затем он объявил, что делегации из Шармбатона и Дурмстранга прибудут в октябре, и отбор чемпионов состоится на Хэллоуин.

— Для отбора чемпионов будет использован беспристрастный судья — Кубок Огня, — пояснил Дамблдор. — Каждый, кто желает участвовать и соответствует возрастным требованиям, должен будет написать свое имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок. У вас будет двадцать четыре часа, чтобы это сделать. В вечер Хэллоуина Кубок выбросит имена трех избранных. И помните, это решение будет окончательным. Тот, кого выберет Кубок, будет связан магическим контрактом и не сможет отказаться от участия.

Магический контракт. Еще одна деталь, заставившая меня внутренне содрогнуться. Все в этом мире было пропитано какой-то принудиловкой, скрытой под слоем блестящей мишуры.

В последующие недели атмосфера в школе была наэлектризована ожиданием. Кубок Огня, массивный, грубо отесанный деревянный артефакт, установили в вестибюле, и вокруг него Дамблдор начертил возрастную линию — тонкую золотую черту на полу, которую, по его словам, не сможет пересечь ни один несовершеннолетний волшебник. Это не остановило Фреда и Джорджа от нескольких комичных, но безуспешных попыток обмануть линию с помощью Старящего зелья.

Я держался от Кубка как можно дальше. Мысль о том, чтобы добровольно вписать свое имя в нечто, что потенциально могло привести к смерти, казалась мне верхом идиотизма. Моей главной задачей было пережить этот год, а не гоняться за «вечной славой», которая, как я подозревал, была лишь эвфемизмом для преждевременной кончины.

И вот настал вечер Хэллоуина. Большой Зал был украшен особенно пышно. Делегации из Шармбатона — группа преимущественно очаровательных девушек в голубых шелковых мантиях во главе с огромной мадам Максим — и Дурмстранга — суровые юноши в кроваво-красных мехах под предводительством Игоря Каркарова, бывшего Пожирателя Смерти с хитрыми бегающими глазками — уже прибыли и сидели за столами своих факультетов. Напряжение буквально висело в воздухе.

После пира Дамблдор приглушил свет свечей. Кубок Огня был вынесен в центр зала. Его голубоватое пламя взметнулось выше, освещая лица присутствующих.

— Итак, момент настал! — объявил Дамблдор. — Кубок Огня вот-вот сделает свой выбор!

Пламя в Кубке внезапно стало красным. Из него вырвался сноп искр, а затем обугленный кусок пергамента. Дамблдор поймал его.

— Чемпион Дурмстранга… — прочитал он громко, — Виктор Крам!

Раздались бурные аплодисменты, особенно со стола Слизерина, где Крам, знаменитый ловец болгарской сборной по квиддичу, был явным кумиром.

Снова красное пламя, искры, пергамент.

— Чемпионка Шармбатона — Флер Делакур!

Красивая девушка с серебристыми волосами, от которой, как я теперь заметил, исходило легкое, почти неощутимое сияние — вейла, не иначе — грациозно поднялась и проследовала в соседнюю комнату под аплодисменты.

— И, наконец, чемпион Хогвартса! — Дамблдор вновь выловил кусок пергамента. — Седрик Диггори!

Стол Пуффендуя взорвался ликованием. Седрик, высокий, симпатичный парень, смущенно улыбаясь, отправился вслед за Крамом и Флер.

— Превосходно! — воскликнул Дамблдор, сияя. — Теперь у нас есть три чемпиона! Я уверен, что…

Но он не договорил. Пламя в Кубке снова вспыхнуло красным, выбросив еще один, четвертый, кусок пергамента. Дамблдор недоуменно поймал его. В зале воцарилась мертвая тишина. Директор несколько секунд смотрел на пергамент, и его лицо стало мертвенно-бледным. Он медленно поднял голову, и его взгляд, полный чего-то похожего на ужас, уперся прямо в меня.

— Гарри Поттер — прошептал он, но в тишине зала его шепот прозвучал как раскат грома.

Мой мир рухнул. Нет. Этого не может быть. Я не бросал свое имя. Я был несовершеннолетним! Возрастная линия… Это какая-то ошибка!

Зал загудел. Недоверчивые возгласы, возмущенные крики, шепот. Я сидел, парализованный, чувствуя, как кровь отхлынула от лица. Рон смотрел на меня с открытым ртом, в его глазах читалась смесь зависти и недоумения. Гермиона выглядела испуганной.

— Гарри Поттер? — переспросил Людо Бэгмен, подскакивая к Дамблдору. — Но… это же невозможно!

— Очевидно, возможно, Людо — мрачно ответил Дамблдор, не сводя с меня глаз.

— Он мошенничал! — раздался крик со стола Слизерина. — Ему нет семнадцати!

— Он не мог пересечь линию! — поддержал кто-то с Пуффендуя.

Я хотел крикнуть, что это не я, что я не имею к этому никакого отношения, но язык прилип к небу. Паника ледяными тисками сжимала горло.

— Гарри, подойди сюда, пожалуйста — тихо сказал Дамблдор.

Я, как во сне, поднялся на ватных ногах. Все взгляды были прикованы ко мне. Я чувствовал себя как преступник, идущий на эшафот. Когда я проходил мимо преподавательского стола, я увидел лицо Муди. Его магический глаз бешено вращался, но обычный глаз смотрел на меня с какой-то странной, почти хищной усмешкой. Это было мимолетное выражение, но оно засело в моей памяти.

— Гарри, в комнату для чемпионов, — указал Дамблдор.

Я кивнул, не в силах вымолвить ни слова, и направился к двери, за которой уже скрылись трое «настоящих» чемпионов. Едва я сделал несколько шагов по коридору, ведущему в эту комнату, как позади раздался быстрый, прихрамывающий шаг.

— Поттер! Подожди! — это был Муди.

Я обернулся. Бывший аврор быстро приближался, его деревянная нога гулко стучала по каменному полу.

— Это скверная история, Поттер, — прорычал он, его магический глаз впился в меня. — Кто-то явно хочет подставить тебя. Пойдем, нужно быстро это обсудить, пока судьи не набежали.

Он схватил меня за плечо своей грубой рукой и резко свернул в боковой, плохо освещенный коридор. Я инстинктивно напрягся. Его хватка была слишком сильной, а направление — не тем, куда ушли чемпионы.

— Профессор Муди, но комната для чемпионов… — начал я.

— Туда успеем, — отрезал он. — Сначала — безопасность. Здесь есть один закуток, где нас не подслушают.

Он практически тащил меня за собой. Мое сердце колотилось как сумасшедшее. Что-то было не так. Очень не так. Этот коридор был пуст и темен.

— Профессор, я думаю…

— Думать будешь потом, Поттер! — он резко толкнул меня в небольшую нишу, скрытую за гобеленом. Я споткнулся и едва не упал. Когда я выпрямился, Муди стоял в проеме, его силуэт едва вырисовывался в полумраке. Его магический глаз перестал вращаться и был направлен прямо на меня, светясь жутким синим светом. Обычный глаз был прищурен.

И тут я увидел его — тонкую, почти невидимую усмешку на его губах. Ту самую, что мелькнула на его лице в Большом Зале. Усмешку предвкушения.

— Знаешь, Поттер, — его голос стал тише, елейнее, совершенно не похожим на привычный рык Муди, — твой отец был таким же надоедливым. И таким же глупым.

Отец? При чем здесь…

Холодное осознание ударило меня, как разряд тока. Это не Муди. Или, по крайней мере, не тот Муди, каким он должен быть.

Я попытался отступить, но спиной уперся в холодную каменную стену. Палочка! Где моя палочка?! Она осталась во внутреннем кармане мантии, но я не успевал…

— Кто вы? — выдохнул я.

Усмешка стала шире.

— Тот, кто отправит тебя к твоей грязнокровной мамаше.

Он вскинул палочку. Я даже не успел разглядеть ее.

— Авада Кедавра!

Зеленый луч ударил меня в грудь прежде, чем я успел даже моргнуть. Боли не было. Только внезапный, всепоглощающий холод и ощущение падения в бездонную пропасть. Последней мыслью, вспыхнувшей в угасающем сознании, было кристально ясное понимание: это ловушка. Все было подстроено с самого начала. Кубок. Мое имя. Этот лже-Муди. Кто-то очень могущественный хотел моей смерти. И он ее получил.

Первая смерть. Такая быстрая, такая нелепая. И такая… окончательная? Нет. Что-то внутри подсказывало, что это еще не конец. Но понимание пришло слишком поздно. Мир померк.