Сделай сам – 1

Глава 17 Вместе весело шагать по просторам

Нет! Ну это капец какой-то! Верните мне обратно моих белых и пушистых «апашей» с Колтовской слободы! Тех самых, что, приставляя ножик к горлу, обращаются к вам практически со всем почтением и вежеством, предлагая поделиться с ними честно нажитым имуществом! Не так вежливо, как это делали «рощинские» и «гайдайские», конечно. Но на фоне местных — уж точно практически культурно.

Приехал, называется, в великую и свободную Америку делать бизнес!

Подтянув к себе с пола осколок осыпавшегося зеркала, я выставил тот за пределы правого края барной стойки и постарался рассмотреть в нём всех тех, кто перекрывал мне путь к свободе.

— Пятеро, значит, — пробормотал я себе под нос, закончив неутешительную для себя арифметику. Ведь пятеро итальянских мафиозей против меня одного — это много. Я же не героический герой местных, пока ещё не существующих, комиксов, чтобы в одно рыло валить такую вооружённую кодлу! Хотя, один раз что-то подобное у меня уже получилось в родных краях. Да и здесь, похоже, повторялось то же самое, но с местным эмигрантским колоритом.

Как я вообще попал в подобное неприглядное положение? О! Мы с папа́ приехали в США создавать «пылесос» по выкачиванию денег из местного населения. Не просто так приехали, а по настойчивому приглашению нашего делового партнёра!

Пока мы «страдали» с разработкой железнодорожной техники на моторной тяге, а после «гостили» у англичан, Кейс — тот что Джексон Ирвинг, уже чуть ли не копытом у себя в Штатах бил. Созрел мужик вложиться вместе с нами в производство автомобилей, и почти целый год нервно наблюдал со стороны, как в Детройте потихоньку начинают копошиться потенциальные конкуренты.

Форд, Додж, Олдс — который «Олдсмобиль», Лиланд. Знакомые всё фамилии, да? Что? Лиланда не знаете? А Кадиллак и Линкольн знаете? Ну вот! Это он, Лиланд, и есть. Во всяком случае, с инженерной точки зрения. Инвесторы-то, понятное дело, пришли со стороны.

Так вот, все эти братцы-кролики как раз начали организовывать автомобильные заводы, активно конкурируя друг с другом. И Кейс прозрел, что мы-то были правы, когда ещё при нашей первой сделке предлагали развивать и автомобильное направление тоже.

Прибыли мы, значит, в Детройт. Без всяких приключений. Вообще! Что даже удивительно! И с первого взгляда я было подумал, что город только что бомбили. Вот прямо перед самым нашим приездом. Стоит себе такой город. Ухоженный, как минимум, в районе пассажирского вокзала. А из-за домов в небо тянутся многие десятки густых и чёрных дымовых шлейфов. Словно с кадров кинохроники про Вторую мировую войну сошедших. Я даже рот раскрыл от обалдения!

Но всё оказалось куда как прозаичнее. Город работал. Можно даже сказать — впахивал! И все эти дымы выходили не из оставленных бомбами воронок или же горящих домов, а из многочисленных заводских труб, раскиданных по всей его площади тут и там. Сталелитейное, металлообрабатывающее и машиностроительное дело здесь было поставлено на столь масштабный поток, что примерно схожий с ним по количеству населения Харьков вообще не смотрелся, как промышленный город. Так. Деревня с кузницей и мельницей — не более того. Даже папаня крякнул от зримого масштаба развития производств. Внушало!

Почему мы приехали именно в Детройт, а не в родной для Кейса намного более провинциальный Расин, где разместилось его основное производство? Да потому и приехали не в Расин, что заводы Кейса уже успели выбрать в нём и округе все свободные рабочие руки! А создавать себе же конкуренцию на рынке труда — это не лучшая идея. Даже более того — откровенно плохая. Плюс географическое положение у Детройта чуть получше будет с точки зрения организации логистики. Недаром именно здесь и развивали своё дело подавляющее большинство наиболее именитых американских автомобильных брендов.

Мало произвести автомобиль! Его ещё необходимо доставить конечному потребителю! Экономически выгодно доставить! Потому и Детройт, что в нём присутствует огромный речной порт и сходятся переплетения нескольких железных дорог. Плюс в этом городе уже имеется немалое количество той самой столь необходимой квалифицированной рабочей силы, которую можно сманить у соседей. Ну и все вспомогательные производства в полном объеме присутствуют. Вон, даже братья Додж успели открыть свою мастерскую по выпуску автомобильных агрегатов! Посмотрел я на неё и тяжело вздохнул. И вот эта мелкая лавочка в моём прошлом за какие-то 25 лет выросла в гиганта, что в 1925 году ушёл с молотка за 146 миллионов долларов! 283 миллиона золотых рублей по нынешнему курсу! Уму непостижимо!

Есть! Есть тут кого загружать работой и от кого получать достойные комплектующие. А непревзойдённое качество техники должно стать поначалу нашим самым главным конкурентным преимуществом на местном рынке, поскольку по цене мы уже пролетаем, как та фанера над Парижем.

Даже самая дешёвая легковушка без всех дополнительных опций, сильно облегчающих жизнь водителя, по самым предварительным расчётам будет у нас стоить никак не менее 1500 вечно зелёных мёртвых американских президентов. В то время как здесь и сейчас уже предлагается серийный пепелац, вроде тех Панар-Левассоров, с которыми мы когда-то гонялись, за куда меньшие 650 USD.

Так-то! Не Генри Форд! Отнюдь не Генри Форд был зачинателем поставки обществу доступного недорогого автомобиля. Его-то знаменитый Форд-Т, насколько я помню, начинал своё восхождение с цены в 850 долларов или около того. А нынешняя единственная фордовская модель развозного фургончика предлагается за 1000 бакинских. И выглядит откровенно убого. По качеству же выделки и того хуже.

Но господину Рэнсому Эли Олдсу с его «Олдсмобилем», предлагаемым за те самые 650 USD, совсем недавно очень крупно не повезло, отчего очень крупно повезло нам. Буквально за пару месяцев до нашего приезда его завод сгорел. Дотла. От предприятия ничего не осталось за исключением долгов и обязательств по приобретению ранее заказанных комплектующих.

И, нет. Мы тут вообще не при чём. От слова — «вовсе». Просто так сложились обстоятельства. Ибо нефиг быстро строить самые дешёвые здания из древесины и после полагать, что всё обойдется. Как всем стало хорошо видно — не обошлось.

Но тут на подобное смотрят с пониманием. Многие предпочитают вообще не вкладываться в капитальные постройки, а возводить такие вот огромные древесные скворечники и после гордо именовать их заводом. Быстро. Дёшево. Сердито. И даже можно страховать от пожара. Профит с каждой стороны!

Однако мы пойдём другим путём! О чём мы с папой сразу заявили Кейсу, как только осмотрели вместе с ним ту кучу чёрных головешек и оплавившихся станков, что только и остались от завода, рассчитанного на изготовление 2500 машин в год. В одну смену! Огромный показатель для 1900 года! Показатель готовности рынка вобрать в себя многие тысячи машин! Не просто же так тот же Форд сейчас активно шустрил и со своим новым заводом тоже. И не он один. Америка ведь не только Детройтом богата. В иных городах тоже проклёвывались первые «ландыши» о четырёх колёсах.

А что ещё самое главное в любом солидном начинании, помимо денег, технических возможностей и желания? Правильно! Административный ресурс! С него-то мы и начали настоящее знакомство с городом.

К началу нашего визита «Детройтская автомобильная компания» или сокращённо «DAC», основанная в 1899 году, находилась на стадии банкротства. Хитрый Генри Форд её уже прокинул и покинул, решив начать сольную карьеру с организацией производства собственными силами, а больше свободных мозгов, желающих ввязаться в автомобилестроение, её владельцы найти не смогли. Все остальные уже были конкурентами.

К ним-то — этим самым владельцам, мы и направились в сопровождении Кейса. А чего бы и не направиться, если первой строчкой в списке из 12 человек числился мэр города?

Должен сказать, это они очень так удачно прогорели с этим Фордом. Для нас удачно. Ибо такими связями разбрасываться никак нельзя. Ведь, помимо влачения тяжкой судьбы градоправителя, Уильям Коттер Мэйбери являлся главным партнёром в местной крупной юридической компании. А кто, как не юристы, смогли бы защищать здесь наши права в плане лицензий? Да никто!

Потому и говорю — удачно вышло. Когда местные осознали, сколько именно бабла мы с Кейсом собираемся вложить в дело, то сперва слегка… припухли. Да. Именно припухли. Правильное слово! Не матерное! А иными словами их состояние мне было бы трудно описать. Всё же эта дюжина неудачливых автозаводчиков всем скопом в своё время вложилась в новое предприятие всего 86 тысячами долларов. Тогда как мы с Джексоном нашим Ирвингом озвучили сумму в 1 миллион. Не рублей! Долла́ров! Для начала!

Почему так мало? Всего 1 миллион! Где те самые 50 миллионов рублей, о которых я когда-то рассказывал императору? Да всё очень просто. В полста лямов нам бы обошёлся весь цикл производства. Начиная аж с устройства собственного металлургического завода. Тогда как главная сборочная линия, карбюраторный цех, кузовной и двигательный с трансмиссионным как раз влезали в этот миллион. Естественно, получая все необходимые материалы и заготовки для своей работы с уже существующих в Детройте десятков смежных производств.

Так что мы возвращали Кейсу акции его «Кейса», что прежде приняли в уплату лицензий. А также клали сверху ещё четверть миллиона и все потребные лицензии на автокомпоненты. Не забесплатно! Но всего под 2% лицензионных отчислений. Он же со своей стороны вносил ещё 750 тысяч деньгами, за что мы становились владельцами в размере фифти-фифти. Изначально. Теперь же предстояло понять, чем могут нам быть полезны местные «кадры» и на что они смогут рассчитывать в ответ.

Местные кадры, стоило отдать им должное, оказались очень полезны. Всего один месяц не слишком спешных разговоров… Говорю же, не могу я в такой медленной эпохе нормально существовать! Все всё делают слишком медленно! В общем, через месяц набралось 5 человек потенциальных вкладчиков. Папа́, Кейс, мэр Мэйбери, скупивший доли прочих за бесценок, некто мистер Сэмюэль Смит — богатенький лесопромышленник и единственный финансист завода по производству Олдсмобилей. Того самого, что сгорел. Плюс сам Рэнсон Олдс — должен же кто-то был всем этим делом тут рулить, когда мы уедем обратно в Россию.

Правда с Олдсом у нас вышел долгий и неприглядный поначалу разговор на тему того, что изготавливать необходимо более солидные и дорогие автомобили. А не то, что он творил. Но тот уперся рогом, ни в какую не желая двигаться со своих позиций. За что и получил. Нет. Не от ворот поворот. И даже не по шее. А персональное предложение от нашей семьи. Тайное. И слегка отсроченное по времени. США — рынок огромный. Места для всех хватит.

Судили. Ме́рились. Договорились. Нам с Кейсом по 35% акций каждому — всем остальным оставшиеся 30% на всю кодлу. С условием — на биржу не выкидывать их ни при каких обстоятельствах, а продавать исключительно внутри своего круга! Акции — это, конечно, дополнительные деньги со стороны, которых достаточно никогда не бывает. Но ведь и мы с Джексоном не просто так вкладывались сразу столь огромными деньгами. Нам всякие биржевые спекуляции были вовсе ни к чему с нашей новой будущей собственностью.

Нам — это нам, Яковлевым. Кейс-то как раз поначалу тоже кривился с нашего требования. Хотел американская продажная душонка часть акций выбросить на рынок, чтобы вернуть себе хоть треть от вложенных средств. Но мы тут встали в позу и за месяц утрясли возникшие недопонимания.

Но если всё так складывалось хорошо, какого чёрта я сейчас сижу за стойкой бара где-то на задворках и сжимаю в потных ладошках свои два ПЯММ-а? То есть «Пистолета Яковлева-Мосина Малокалиберного».

А вот случилось так! Детройт, оказывается, являлся этакой мигрантской Меккой не только для послушных и трудолюбивых немецких бюргеров, но и для крикливых итальянцев с кичливыми поляками. Для тех самых поляков, что бежали с нынешних земель Австро-Венгрии и Германии от притеснений со стороны российского царского режима!

Как так можно было перемешать всё в своей голове, я, честно говоря, не понял совершенно. Но они бежали с немецких земель от российского царского режима. И были очень злы на русских. Не на немцев, с которыми тут рядом же и продолжали ныне проживать, а на русских. Вот как так у них логика мыслей работает? Лично мне совершенно непонятно! Но уж какая есть. Видать, до сих пор сильно обижены, что это не они стали великополяками, а мы стали великороссами.

Так вот, похоже, кто-то сильно бортанутый нами в сторону, не будем показывать пальцем на гражданина Форда, стуканул местным польским активистам, что и сюда добрались по их души и свободу «клятые московиты», дабы, значит, продолжать эксплуатировать их и нещадно курощать даже в свободной Америке. Мол, кушать и спать прям не можем, покуда не поугнетаем очередного свободолюбивого поляка. Потому и добрались сюда аж, окаянные.

Те посмотрели, проверили, обиделись и слили информацию о нас итальянским мафиозям, которые за последние 10 лет изрядно расплодились, что в окраинных районах города, что по ближайшим городкам и весям, отчего имели определенную нехорошую репутацию и силу. Плюс промышляли профессионально вымогательством и похищениями людей. В основном, конечно, среди своих же — итальянцев, чтоб не нарваться на скандал и пули со стороны местных. Но так уж вышло, что за двоих русских, как только они подписали все нужные бумажки и перечислили на банковский счёт деньги, вставать особо стало некому. Наоборот, из очень нужных компаньонов мы резко превратились в навязанный балласт, с которым надо будет делиться и считаться. А это очень неудобно и неприятно!

Вот так меня прямо с мигом развернувшейся стройки и похитили. Я же не только на других посмотреть, да себя показать, в США приехал. Я же притащил, наверное, самое главное своё детище из всех сотворённых в этом времени. Чертёж завода! Детальный! На те самые 25000 машин в год, которым я когда-то давно «пугал» императора.

Технолог я иль не технолог? А раз технолог, да ещё успевший поработать на многих схожих предприятиях Страны Советов, то знаю очень многое в этом плане. Местным инженерам столько и не снилось даже. Одних только типов главной конвейерной линии пришлось перебрать аж 5 штук, чтобы просчитать всё и выбрать лучший вариант для сегодняшних условий и таких объемов производства! Благо герр Бош, да, да, тот самый, решил нашу проблему со свечами зажигания и продал нам лицензию на оные, готовые к внедрению в массовое не сильно дорогое производство.

Про грамотную расстановку рабочих мест сборщиков, пути доставки к ним деталей и вообще логистику завода лучше просто промолчу. Тут ужас и кошмар нас всех ещё только ждёт впереди огромный. На много лет вперёд работы.

Вот именно когда я в очередной раз обдумывал эту умную, но удручающую мысль, ко мне и подошли какие-то ребятки из числа строителей с предложением, от которого я уже не смог отказаться.

А как тут откажешься, когда тебе стилетами тыкают разом в обе почки? То-то и оно! Никак не откажешься!

— Бам! Бам! Бам! — это я упокоил из своего пистолетика самого нетерпеливого. Одного из тех пятерых, что оставались в строю, после того как я завалил их босса и его зама.

Вот всем хорош наш ПЯММ! Только калибром мелковат и патрон не сильно мощный. Как тут, в США, говорят — для дистанции карточного стола, чтобы, значит, пойманного на жульничестве шулера завалить можно было, и при этом не угрожать серьезным ранением находящимся рядом мистерам и миссис всяким. Надо будет с Кольтом или Ремингтоном как-то подвязаться, чтобы организовать здесь их лицензионное изготовление! Тут в городах такое дело дюже любят.

Да, метров на 15–20 он бьет неплохо очень. И пуля всегда в теле застревает. Но вот останавливающее действие слабоватым выходит. Совсем. Чай не 45-ый калибр. Потому и выстрелил сейчас 3 раза, чтобы вывести из строя очередного макаронника наверняка.

Привезли, значит, меня в какой-то загаженный салун и сдали местному хозяину, по совместительству являвшемуся главой самой крупной и отмороженной банды среди местных итальянцев. Но это я узнал уже значительно позже. Из его некролога в местной газете.

А я не то, что по-итальянски, я и по-английски ни бум-бум. Они со своей стороны тоже не оказались полиглотами и русского с французским не разумели. В общем, не сложилась у нас с ним беседа сразу.

Орал он на меня в подвале своего заведения, значит, орал. Слюной брызжа. Ножичком своим в меня опять же тыкал, в то время как его помощник рядом с ружьишком каменную статую изображал. А как ещё-то довести до сведения собеседника, чего ты от него хочешь? Только повышением голоса! Вам об этом каждый русский турист в Турции расскажет. Хе-хе!

Не поняли мы друг друга в итоге. Совсем не поняли. Я и полез себе во внутренний карман пиджака. Якобы. На самом деле — дотягиваться стал до скрытой кобуры. Одной из двух. Под мышками. Эти-то меня только по карманам зимнего пальто обхлопали, да и всё. Ныне в США всякие мелкие револьверчики и те же дерринждеры принято в карманах верхней одежды носить. А у меня в карманах в этом плане было пусто.

Говорю же, всем хорош ПЯММ! Очень тонким вышел пистолетик! В один дюйм толщиной! Всего-то раза в полтора массивней моих старых дерринджеров.

Вытащил я его, стало быть, спокойно так, снял большим пальцем с предохранителя и тут же выстрелил прямо в полное удивления лицо. Патрон в патроннике уже имелся. А после во второе лицо. Не менее удивлённое. Чего-чего, а такого поворота они, видимо, вообще не ожидали. Теперь вот, свалив с подвала, пытаюсь вовсе покинуть столь негостеприимное для моей персоны заведение.

— Дух! Дух! — а это был ответ на мои действия. С ружья ударили дробью по месту, где я прежде скрывался. Прежде, поскольку я мигом на карачках уполз в противоположную сторону барной стойки, как только ринувшийся ко мне «герой» со стилетом наперевес, окончил свой забег, «споткнувшись» о мои пули.

— Бам! Бам! — Всё! Закончились патрончики в обойме. Но, судя по тому, что кто-то начал громко подвывать, попал, куда и целился — в носителя ружья.

Почему я не кричу им, чтоб сдавались или чтобы, хотя бы, выпустили меня? Так языковой барьер мешает! Чего же зря воздух сотрясать да давать противнику знать, где я сейчас нахожусь? А нахожусь я сейчас снова в другом месте, так как снова на колешках шустро переполз. Стойка-то барная — сплошное дерево, вообще не держит, ни пули, ни дробь.

— Дух! Дух! — а это досталось бутылкам, что были выставлены на всеобщее обозрение клиентов и ныне просыпались на меня стеклянно-алкогольным дождём. Умный там кто-то попался! Жизнь мне, бедолаге, затрудняет мою поползновенную. Надеюсь, что не будет пытаться меня поджечь! Крепкий алкоголь тут тоже разливали так-то.

Высунув левую руку поверх стойки, я, не глядя, выпустил в пространство ещё 7 пуль. Это сказал своё слово мой второй пистолетик. Я ведь их парой ношу, чтобы кобура с одной стороны не перевешивала.

Перезарядившись же последними двумя обоймами, стал прислушиваться. Полы тут отнюдь не бетонные. А дерево нет-нет под ботинком да скрипнет.

Так и сидели, слушали друг друга, пока не выдержали нервы, и я не принялся метать уцелевшие бутылки прямо в витрины.

Разбил их, конечно же, с энной попытки, чем вызвал определённый переполох на улице. Там и так собиралась толпа любопытствующих. Как же! Стреляют! Нужно скорее пойти посмотреть кто и в кого! И лучше всего — из первого ряда! Вот эта толпа и качнулась в стороны, одновременно дружно выдохнув и завизжав немного.

Вы видели, как Нео бежал прямо на стрелков, пропуская мимо себя пули и ведя при этом огонь с двух рук? Вот! Я так не умею! Ибо простой смертный, а не программная ошибка! Потому сидел я за своим укрытием, изредка постреливал и ждал прибытия помощи.

Должна же в этом городе полиция работать! Ну хоть как-то! Мы, между прочим, тут уже изрядно нашумели! Пора бы им уже явиться, дабы честь познать. Всё же на дворе не ревущие 20-е и местный криминал пока немного мелкий, пушистый, застенчивый. Все прячутся активно за легальным бизнесом и не разъезжают на Кадиллаках по улицам с автоматами Томпсона наперевес. Хотя, справедливости ради надо отметить, что ни машин, ни автоматов Томпсона для того пока в природе нет.

Полиция явилась лишь четверть часа спустя. У меня наручные часы, так что точно знаю. Явилась и давай, значит, требовать сдаваться нас. Ну, я так понял по общему тону. Нихрена ведь по местному не понимаю! Говорил же уже и не раз!

К этому времени я успел подстрелить в ногу ещё одного попрыгунчика, попытавшегося добежать до моего укрытия с холодняком в руке, и получил себе в левое плечо пару дробин от ответного выстрела моего предыдущего недобитка.

В общем, победа моя оказалась не безоговорочной, но по очкам я твёрдо вырвался вперед. А чуть позже уже мне пришлось с приключениями вырываться из этих чёртовых свободных Соединённых Штатов.

Местные ведь, не будь дураками, сразу попытались надавить на отца с целью прибрать к рукам нашу долю акций. Вежливо угрожая признать потерпевшей стороной отнюдь не меня, а тех итальянцев. Деловые люди! Чо! На ходу подмётки рвут!

Хорошо, что до границы с Канадой тут рукой подать. И даже тоннель уже вырыт! Причём, какой тоннель! Железнодорожный! Под рекой! Товарняки по нему туда-сюда мотаются ежедневно. Вот на одном таком, укрывшись в тендере, мы и покинули срочно США, пропав физически из зоны юрисдикции местных властей.

И что-то мне всё больше и больше сдаётся, что мой драгоценный папа́ в своё время не просто военным моряком был, а проходил там по какому-то хитрому ведомству. Иначе откуда у него такое понимание момента? Не просто, ой не просто так он в своё время, будучи офицером Российского Императорского Флота, свыше года плавал по всему западному побережью США. Плавал на американских торговых судах в качестве члена экипажа! Ах да, простите, ходил, а не плавал. Но, блин! Главное тут не в словах, а в их смысле!

А смысл был таков, что в ближайшие годы лично мне в США лучше вовсе не соваться. На всякий пожарный случай. Мало ли кто, что, чего ещё мне тут припомнит?