Шеф с системой в новом мире

Глава 28

Наступил последний день перед дуэлью. День тишины.

Интенсивные, изматывающие тренировки прекратились. Сегодняшняя цель была не в том, чтобы стать сильнее, а в том, чтобы накопить силы, восстановить каждую мышцу и подготовить разум к предстоящему испытанию. Вся наша работа была сделана, и теперь нужно было дать телу и духу вобрать в себя ее плоды.

Меню этого дня было моей одой спокойствию и накоплению сил. Никаких резких вкусов, никаких стимулирующих трав. Только чистая, честная, энергия.

Обед должен был успокоить разум и напитать тело, не отягощая его. Я задумал уху, но не простую, а тройную, где каждый компонент играл свою, уникальную роль. Все началось с бульона.

Я взял с десяток маленьких, серебристых речных окуньков. Их мясо было не так важно, как их кости и кожа, которые, как подсказал [Анализ], при медленном томлении выделяли вещества со свойством [Успокоение нервной системы]. Залил их ледяной водой, добавил лишь стебли укропа и целую луковицу, и поставил на самый-самый край очага. Бульон не кипел, он едва заметно подрагивал, вбирая в себя тонкий, сладковатый рыбный дух.

Пока он томился, я взял филе жирного, ленивого сома. Его белое мясо полно энергии. Нарезал его крупными кусками и приготовил на пару, чтобы сохранить всю его маслянистость и пользу. Третьим актом была щука — хищник, чье постное, упругое тело было чистым белком. Ее филе я мелко порубил и смешал с сырым желтком, превратив в нежные, воздушные клецки.

Когда бульон был готов, процедил его через тонкую ткань. Он был кристально чистым, золотистым, с легким ароматом. Я снова довел его почти до кипения и аккуратно, по одной, опустил в него рыбные клецки. Они сварились за минуту, всплыв на поверхность. В самом конце добавил в тарелку куски сочного, приготовленного на пару сома и щедро посыпал все свежей зеленью. Это была, а настоящая гармония.

[Создан новый рецепт: Уха «Спокойная Вода»]

[Качество: Отличное]

Я подал ее Ярославу. В тот момент, когда он съел первую ложку и на его лице отразилось удивление от чистого, глубокого вкуса, я получил свой отклик от Системы.

[Вы успешно применили блюдо к цели «Княжич Ярослав Соколов»! Получено 30 ед. опыта.]

На ужин было главное блюдо — топливо для завтрашней битвы. Я взял лучшую гречневую крупу, каждую крупинку — как маленький, граненый камушек. Не варил ее, а обжарил на сухой чугунной сковороде до тех пор, пока по кухне не поплыл густой, невероятный ореховый аромат. Только после этого залил ее кипятком, добавил кусок сливочного масла, плотно накрыл крышкой и оставил упревать в тепле печи.

Но главным героем ужина был кролик. Его нежное, диетическое мясо несколько часов томилось в глиняном горшке с кореньями и можжевеловыми ягодами. Я довел его до такого состояния, что оно само отходило от костей и распадалось на тончайшие, сочные волокна от одного прикосновения деревянной ложки.

Я выложил на тарелку гору рассыпчатой, ароматной гречневой каши. В центре сделал углубление и щедро наполнил его томленым, тающим во рту мясом кролика, полив все соком, который остался в горшке. Это было блюдо абсолютной силы. Блюдо, в котором была заключена вся энергия земли, готовая стать энергией воина на заре его самого важного дня.

[Создан новый рецепт: Каша «Сила Земли»]

[Качество: Отличное]

— Это ваши дрова на завтра, княжич, — объяснил я Ярославу, ставя перед ним миску. — Гречка будет гореть долго, давая ровную энергию, а легкий белок кролика полностью усвоится за ночь, не оставив в желудке никакой тяжести. Завтра ваше тело должно быть легким, но полным сил.

[Вы успешно применили блюдо с накопительным эффектом к цели «Княжич Ярослав Соколов»!]

[Получено 35 ед. опыта.]

Большую часть дня Ярослав провел в своих покоях. Он не лежал без дела, а сидел на полу, скрестив ноги, и методично, раз за разом, выполнял те дыхательные упражнения, которым я его научил. Он пытался поймать и удержать то состояние спокойствия, которое так помогло ему в бою с Радимом. Готовился ментально, изгоняя из своего разума страх и сомнения, оставляя лишь чистый фокус на предстоящей задаче.

Вечером я зашел к нему, чтобы принести финальный на сегодня травяной отвар для крепкого сна. Я застал его за чисткой оружия. На коленях у него лежал его настоящий, боевой меч. Он был легче и изящнее тренировочного, а его лезвия, отточенные до бритвенной остроты, хищно поблескивали в свете огня из камина. Ярослав медленно, плавными движениями протирал клинок промасленной ветошью. В его движениях не было нервозности, лишь глубокая сосредоточенность.

Он, казалось, не заметил, как я вошел.

— Он тяжелее, чем кажется, — вдруг сказал князич, не поднимая головы. — Не меч. Груз ответственности. Вся честь рода Соколов завтра будет на кончике этого клинка.

Я поставил кружку на стол. В его голосе не было страха, но была слышна тень сомнения. Тяжесть одного, решающего боя.

— Повар… ты веришь, что у нас получится? — спросил он тихо.

Я подошел и встал рядом. Моя тень легла на полированную сталь.

— Завтра вы будете не сильнее его, княжич, — сказал я ровно и уверенно. — Игорь Морозов, скорее всего, все еще превосходит вас в грубой силе и это хорошо. Это заставит его быть самоуверенным, но вы будете быстрее. Вы будете точнее и умнее. Мы все просчитали. Проанализировали его стиль, нашли его слабые места. Отработали единственно верную тактику. Ваша еда на завтрак даст вам скорость и фокус, которых у него никогда не было. Вам нужно лишь довериться своему телу и нашему плану. Не позволяйте его ярости втянуть вас в рубку. Пусть бык машет своим топором, а вы будьте змеей. Ускользайте и жальте.

Ярослав медленно поднял на меня взгляд. В моих глазах он не увидел ни надежды, ни веры в чудо. Он увидел спокойную уверенность и расчет. И это, как ни странно, успокоило его лучше любых ободряющих слов.

Он кивнул.

— Я понял тебя. Значит действовать как змея? Сделаю.

Сомнение в его глазах угасло, сменившись решимостью. Он был готов.

Рассвет только-только начал окрашивать небо в серый цвет, когда я вошел на свою кухню. Я выспался и был готов творить блюдо, от которого зависел поединок.

Сегодняшняя работа не имела ничего общего с обычной готовкой. Это изготовление настоящего эликсира. Алхимия на кухонном столе.

Кухня была идеально чиста. Каждая медная кастрюля сияла, каждый нож лежал на своем месте. Я работал в полной, абсолютной тишине, нарушаемой лишь моим собственным дыханием. Ничего лишнего. Ничего случайного.

Передо мной на каменном столе, как на алтаре, лежали ингредиенты для моего величайшего творения.

Вот они, иссиня-черные, твердые, как агат, ягоды «Соколиного глаза». Я положил их в маленькую ступку и начал методично растирать. Не дробил их, а именно растирал, медленно, круговыми движениями, высвобождая их скрытую силу, превращая их в тончайшую, почти невесомую синюю пыль.

Рядом, в маленькой глиняной миске, — сок редких горных ягод, который я выдавил через льняную ткань. Капля за каплей. Он был густым, темно-рубиновым, и пах кислинкой и лесом после грозы. Эти ягоды мне собрали люди Степана Игнатьевича по специальному заказу.

Затем — мед.

И самое ценное, то, что с огромным трудом достал для меня управляющий, — крошечный глиняный горшочек, в котором, словно жемчужина, покоилась одна-единственная ложечка маточного молочка. Белое, перламутровое, оно, казалось, само светилось изнутри. Это была концентрированная жизненная сила, энергия самой пчелиной матки.

Я взял серебряную чашу и начал творить.

Сначала смешал мед с маточным молочком, медленно, деликатно растирая их вместе, пока они не превратились в однородную, кремовую, жемчужно-белую массу.

Затем начал добавлять ягодный сок. По капле. После каждой капли я использовал [Прогноз], корректируя баланс.

[Прогноз:…Скорость Реакции +25%, Ловкость +2.5, Выносливость −0.1]

Штраф. Все еще есть штраф. Я добавил еще одну каплю меда.

[Прогноз:…Скорость Реакции +24%, Ловкость +2.4, Негативные эффекты: отсутствует]

Идеально. Теперь — главный компонент. Я начал всыпать синюю пыль «Соколиного глаза». По крупице. Мой разум был полностью поглощен этим процессом, я был похож на ювелира, гранящего самый дорогой в мире алмаз. Каждый раз проверял [Прогноз], ища ту самую, единственную, идеальную пропорцию, которая даст максимальный эффект без малейшего вреда.

Наконец, я нашел ее, добавил последнюю крупицу, и жидкость в чаше, до этого рубиновая, вдруг изменилась. Она загустела, приобрела глубокий, перламутровый оттенок и начала едва заметно светиться изнутри, словно в ней заключили лунный свет.

В тот же миг, когда я закончил, передо мной развернулся самый впечатляющий свиток системных уведомлений, который я когда-либо видел.

[Вы создали уникальный, одноразовый рецепт: Дыхание Сокола (Шедевр)!]

[Качество: Шедевр]

[Эффекты (Длительность: 3 часа): Скорость Реакции +30%, Ловкость +3 (временно), Ментальный Фокус +40% (временно), Болевой Порог +20% (временно), Контроль Адреналина (пассивный)]

[За создание блюда такого уровня сложности и качества вы получили 150 ед. опыта.]

Я выдохнул весь воздух из легких. Мое тело было полностью истощено, умственное напряжение было колоссальным, но я смотрел на серебряную чашу, в которой мерцал перламутровый нектар, и чувствовал небывалую гордость.

Это была вершина моего искусства. Идеальное оружие. Идеальная еда для победы.

Я взял поднос. Серебряная чаша была прохладной, а мерцающий в ней нектар, казалось, был живым. Борислав ждал меня у двери. Мы пошли по коридорам молча. Сегодня наш путь был не просто дорогой, а процессией, в которой жрец нес своему чемпиону последнее причастие перед битвой.

В покоях Ярослава царила напряженная, деловая тишина. Комната больше не была убежищем больного. Она стала оружейной, ставкой воина. Сам княжич стоял в центре, уже облаченный в подогнанную по фигуре легкую броню из тисненой кожи. Борислав, без единого лишнего движения, помог ему затянуть последние ремни на наручах.

Все было серьезно. Торжественно. Как и должно быть перед боем.

Я подошел и поставил серебряный поднос на стол. Чаша с перламутровым эликсиром оказалась в центре всеобщего внимания. Борислав закончил свою работу и молча отступил в угол, превратившись в тень. Ярослав медленно повернулся ко мне. Его лицо было спокойным, но я видел, как напряженно ходят желваки на его скулах. Он посмотрел на чашу, затем на меня.

— Время пришло, повар? — спросил он, и его голос был ровным и низким.

— Время пришло, княжич, — ответил я, глядя ему прямо в глаза. — Вот острие вашего меча.

Он кивнул. Подошел к столу, взял в руки серебряную чашу. Княжич не стал ее нюхать или пробовать. Он поднес ее к губам и одним плавным, уверенным движением выпил все до последней капли. Затем поставил пустую чашу на место и закрыл глаза.

Я наблюдал за ним, затаив дыхание. Эффект был почти мгновенным.

Его грудь не наполнилась теплом. Наоборот, он почувствовал, как по всему его телу, по каждой жилке, по каждому нервному окончанию, пробегает волна электричества.

Когда он открыл глаза, мир стал другим.

Он не просто стал четче. Он, казалось, замедлился. Ярослав видел, как медленно и плавно поднимается и опускается грудь Борислава в углу комнаты. Видел, как почти незаметно дрожит моя рука, сжатая в кулак от напряжения. Он видел, как пылинка, подхваченная сквозняком, лениво плывет по комнате.

Его слух обострился до предела. Он слышал не только треск огня в камине, но и то, как осыпается пепел с прогоревшего полена. Слышал отдаленный стук сердца в собственной груди — ровный, мощный, спокойный.

Он посмотрел на свои руки, чувствуя каждую мышцу, каждую связку как идеально натянутую тетиву лука, готовую в любой момент выпустить стрелу. Он был легким. Невероятно легким, быстрым и смертоносным.

Весь тот туман из страхов, сомнений и тревог, который клубился на задворках его сознания, просто исчез. Растворился без следа. На его место пришел абсолютный, кристально чистый фокус. Вся вселенная сузилась для него до одной единственной цели, которая ждала его на ристалище. В нем не осталось ничего человеческого, ничего юношеского. Лишь холодный, хищный азарт идеальной машины для убийства, которая только что была активирована.

Он медленно повернул голову ко мне. Его взгляд был острым, как кончик клинка. В нем больше не было ни капли сомнения. Лишь воля, заточенная до бритвенной остроты.

Ярослав кивнул мне, и в этом простом движении была вся его благодарность и готовность.

— Пора.

Мы вышли из покоев. Наша маленькая процессия двинулась по гулким коридорам крепости. Впереди шел Ярослав. Он больше не был ни больным, ни учеником. Он был оружием, идеально заточенным и нацеленным на единственную цель. Каждый его шаг был упругим и легким, но в его осанке чувствовалась стальная твердость.

Рядом с ним, плечом к плечу, шел Борислав — его официальный секундант. Непроницаемый, как скала, он был живым воплощением опыта и надежности. Я шел на шаг позади. Моя работа была сделана. Я создал клинок и вложил его в руку воина. Теперь я мог быть лишь зрителем.

Когда мы вышли на главный двор, нас встретил гул сотен голосов. Крепость гудела. Слух о решающем поединке между наследниками двух великих родов — Соколовых и Морозовых — облетел не только нашу крепость, но и окрестные земли. Это было не просто сведение счетов. Это было главное событие года, политическое заявление, демонстрация силы.

Двор был забит до отказа. Я видел не только стражников и слуг. Здесь были и купцы в добротных одеждах, ремесленники, оставившие ради зрелища свои мастерские, и даже знатные господа из других родов, прибывших поглазеть на зрелище. Над толпой пестрели знамена и гербы — я заметил и вепря рода Боровичей, и журавля Ольговичей. Все они пришли посмотреть, как «бык» Морозовых растопчет «хилого щенка» Соколовых.

Наше появление вызвало волну перешептываний. Толпа расступалась, образуя живой коридор. Я видел обращенные на нас взгляды — любопытные, презрительные, сочувствующие, жадные до крови.

Мы вышли на главное ристалище. В центре был очерчен большой круг для поединка. На помосте, в своих креслах, уже сидели главы родов. Князь Святозар, бледный, но с прямой спиной и рядом с ним — глава рода Морозовых, массивный, бородатый мужчина с тяжелым взглядом. Демьян и Степан Игнатьевич стояли позади своих господ, как два антипода, как ангел и демон-хранитель.

В дальнем конце ристалища, в окружении своих оруженосцев, стоял Игорь Морозов.

Он был именно таким, каким его описывал Ярослав. Огромный. Широкоплечий, с бычьей шеей и руками толщиной в мое бедро. Он был одет в тяжелый доспех, который, казалось, ничуть не стеснял его движений.

Морозов не разминался, а стоял и громко, басовито смеялся над какой-то шуткой своего оруженосца, с показным безразличием поглядывая в нашу сторону. От него веяло несокрушимой, грубой, самоуверенной мощью.

Контраст между ним и Ярославом был разительным. Могучий, ревущий «бык» против поджарого, молчаливого, сфокусированного «сокола». Грубая масса против отточенной скорости.

Ярослав остановился у своего края круга. Он не обращал внимания ни на рев толпы, ни на смех своего противника. Его взгляд был прикован к фигуре Морозова. Он анализировал, оценивал, ждал.

Глашатай в яркой ливрее вышел на середину ристалища и высоко поднял жезл. Толпа мгновенно стихла.

— По воле и согласию двух благородных родов, Соколовых и Морозовых, дабы разрешить спор чести, объявляется поединок! — его голос гулко разнесся над двором. — До первой тяжелой раны или сдачи одного из бойцов! Да начнется поединок чести!