Шеф с системой в новом мире

Глава 31

Рев толпы обрушился на ристалище, как приливная волна, но Ярослав, казалось, его не слышал. Он убрал меч от горла поверженного Морозова, развернулся и медленно, с достоинством победителя, пошел к помосту, где его ждал отец.

И я увидел, как меняется мир вокруг него.

Толпа, до этого плотная и непроницаемая, расступалась перед ним, как вода перед носом драккара. Люди, которые еще полчаса назад смотрели на него со снисходительной жалостью или злорадным предвкушением, теперь смотрели иначе. Я видел в их глазах шок, который сменялся восхищением. Видел уважение и, что самое важное, толику здорового, правильного страха.

Они больше не видели перед собой «хилого щенка», больного наследника, которого вывели на потеху. Они видели опасного, непредсказуемого, хладнокровного хищника, который только что на их глазах, играючи, разобрал на части самого страшного «быка» в округе. видели будущего вожака стаи.

Ярослав шел, не глядя по сторонам, его взгляд был устремлен лишь на одну фигуру — на его отца.

Князь Святозар медленно поднялся со своего кресла. Он не стал ждать, пока сын поднимется к нему. Сам спустился с помоста ему навстречу. В тишине, которая вновь воцарилась вокруг помоста, они встретились в центре ристалища.

Князь молчал. Он долго смотрел на своего сына, и на его суровом, обветренном лице отражалась целая буря эмоций, которую он с трудом сдерживал. Я видел в его глазах удивление — он не мог поверить, что этот уверенный в себе, смертоносный воин и есть его сын. Видел гордость — гордость воина, который превзошел все ожидания. Переоценку — он смотрел на Ярослава по-новому, не как на ребенка, которого нужно опекать, а как на равного, как на наследника, доказавшего свое право им быть.

Его взгляд метнулся в сторону, туда, где оруженосцы Морозовых, красные от стыда, уносили с поля своего поверженного чемпиона. Затем он снова посмотрел на Ярослава и положил свою тяжелую, как медвежья лапа, руку ему на плечо.

— Ты дрался… хитро, — пророкотал он, и в его голосе было непривычное для меня уважение. — Я не ожидал этого.

— Я дрался так, как было нужно для победы, отец, — ответил Ярослав спокойно и твердо, без тени заискивания. В его голосе звучала уверенность человека, который знает себе цену.

Святозар смотрел на него еще мгновение, а затем на его суровых губах появилась едва заметная, но настоящая улыбка. Он крепче сжал плечо сына, а затем повернулся к своему помощнику и громко, чтобы слышал весь двор, провозгласил:

— Сегодня вечером — пир! Мы празднуем победу рода Соколов!

Толпа, получив этот сигнал, взорвалась новым, на этот раз уже радостным, торжествующим ревом. Экзамен был не просто сдан, а сдан с триумфом.

Пока всеобщее внимание было приковано к фигурам князя и его сына в центре ристалища, я оставался в тени у помоста, незамеченный, невидимый. Именно в этот момент, когда рев толпы достиг своего пика, мой личный мир взорвался беззвучной вспышкой чистого, ослепительного золотого света.

Это была награда. Награда за риск, за бессонные ночи. Система вынесла свой вердикт.

[Ваш союзник «Княжич Ярослав Соколов» одержал победу в поединке чести!]

[Ваше блюдо [Дыхание Сокола (Шедевр)] оказало КРИТИЧЕСКОЕ влияние на исход боя!]

[За стратегическое планирование и создание уникального блюда, приведшего к победе в ключевом событии, вы получаете ОГРОМНЫЙ бонусный опыт!]

[Вы получили 2000 ед. опыта!]

Я чуть не задохнулся. Две тысячи. Эта цифра была немыслимой. Она вдвое больше, чем та, что я получил за первое чудо с бульоном.

Но на этом поток золотых рун не иссяк.

[Ваш уровень Дарования повышен! Текущий уровень: 8!]

[Ваш уровень Дарования повышен! Текущий уровень: 9!]

[Вы получили 2 очка улучшения!]

Два уровня. За раз. Я почувствовал, как по моему телу прокатываются две мощные, почти физически ощутимые волны энергии. Это ощущалось не как простое пополнение сил, а качественное изменение.

Мой Дар, мое восприятие мира, моя связь с ингредиентами — все это стало глубже, сильнее, несоизмеримо мощнее. Я словно подслеповато смотрел на мир из подвала, и вдруг меня вывели на вершину горы в ясный солнечный день.

Я стоял, оглушенный и потрясенный этой невероятной наградой, пытаясь прийти в себя. В этот момент из толпы вынырнула знакомая фигура. Ко мне подошел Степан Игнатьевич.

Впервые за все время нашего знакомства на его лице была не просто тень эмоции, а настоящая, редкая, искренняя улыбка.

— Я выбрал тебя, повар, — сказал он тихо, но в его голосе звучало нескрываемое удовлетворение. — И не прогадал. Сегодня ты посрамил не только Морозовых, но и лекаря Демьяна. Я видел его лицо. Думаю, он надолго запомнит этот день.

— Я лишь делал свою работу, господин управляющий, — ответил я, переводя на него взгляд и на секунду заглянув прямо в глаза.

— Твоя «работа» спасла честь всего рода, — поправил он меня. — Князь этого не забудет. Будь готов. Твоя жизнь изменится сегодня вечером.

Не дожидаясь конца этого хаоса, я выскользнул из толпы и почти бегом направился в свою тихую келью при кухне. Закрыв за собой дверь, прислонился к ней спиной, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

«Древо Навыков», — мысленно приказал я.

Перед моим взором развернулась знакомая картина, но теперь она выглядела иначе. Древо стало выше, его ветви — гуще, а на золотой «Ветви Влияния» и на основной синей «Ветви Повара» горели новые, нераскрытые почки — навыки, ставшие доступными на 8-м и 9-м уровнях.

И внизу сияла надпись: [Доступно очков улучшения: 2].

Я жадно впился взглядом в новые возможности.

На восьмом уровне открылись два навыка:

[Создание Усиливающих Блюд ур. 3] (Пассивный): Увеличивает силу и длительность всех положительных эффектов на 15% (вместо 10%).[Эмоциональное Воздействие (среднее)]: Позволяет создавать блюда, вызывающие у цели сильные, но краткосрочные эмоции: прилив храбрости, боевую ярость или, наоборот, спокойствие и умиротворение.

На девятом уровне появился лишь один, но невероятно мощный навык:

[Целевая Настройка]: Позволяет при создании блюда с несколькими эффектами сфокусироваться на одном из них, значительно усиливая его за счет ослабления остальных.

Я взвешивал варианты. Моя задача номер один теперь — не просто выживание, а укрепление своих позиций и развитие. [Эмоциональное Воздействие] было соблазнительным, но сложным в применении, а вот [Целевая Настройка]… это был инструмент хирурга. Он позволял создавать узкоспециализированные эликсиры. Да еще пассивное усиление до 15% было слишком хорошим бонусом, чтобы его игнорировать. Это усилит все, что я делаю, включая мою собственную еду для тренировок.

Решение было очевидным.

«Вложить одно очко улучшения в навык [Целевая Настройка]», — приказал я. [Навык [Целевая Настройка] изучен!]

«Вложить второе очко улучшения в навык [Создание Усиливающих Блюд]». [Навык [Создание Усиливающих Блюд] улучшен до уровня 3! Все положительные эффекты от ваших блюд усилены на 15%!]

Я закрыл окно Системы и глубоко выдохнул. Теперь я вооружен. Вооружен по-настоящему. Посмотрел на свои руки. Я все еще был в теле слабого подростка, но теперь обладал силой, способной менять судьбы и посрамить самых могущественных воинов.

Вечером большой зал крепости, обычно гулкий и официальный, превратился в ревущий, растревоженный муравейник. Воздух был густым и тяжелым, пропитанным запахами жареного мяса, пролитого эля, воска от сотен свечей и едкого дыма от факелов, чадящих в кольцах на стенах. Громкий, хмельной смех воинов смешивался со звоном оловянных кубков, скрипом отодвигаемых скамей и криками слуг, снующих с огромными подносами.

Дубовые столы, расставленные длинными рядами, буквально ломились под тяжестью яств. Я стоял в тени и с профессиональным интересом разглядывал это пиршество. По иронии судьбы, большая часть этой еды была приготовлена на кухне Прохора, и я узнавал его «фирменный» стиль — грубый, обильный и без изысков.

В центре каждого стола, на огромных деревянных блюдах, возлежали целые жареные поросята. Их кожа, натертая солью и травами, запеклась до хруста и блестела в свете огней, как лакированная. Рядом громоздились горы дичи: жирные фазаны, фаршированные кислыми ягодами, темные, сочащиеся соком заячьи тушки и целые оленьи окорока, от которых поднимался густой, дурманящий пар. Огромные, румяные пироги с мясом и грибами, украшенные грубыми узорами из теста, источали такой аромат, что у самых стойких воинов текли слюнки.

И повсюду стояли бочонки, из которых слуги без устали черпали кружками пенное, мутноватое пиво и густую, сладкую медовуху, которая лилась через край, оставляя на столах липкие, ароматные лужи.

Род Соколов, от простого стражника до самого князя, праздновал не просто победу в поединке. Они праздновали унижение своего главного врага и рождение новой легенды своего рода. И этот праздник был таким же громким, яростным и обильным, как и сама одержанная победа.

Ярослав был главным героем этого вечера. Он сидел по правую руку от своего отца, и к нему то и дело подходили воины — старые, седые ветераны и молодые дружинники, — чтобы хлопнуть его по плечу и поднять за него кубок. В их глазах больше не было ни капли снисхождения. Только уважение. Уважение к воину, который одолел самого Игоря Морозова.

Меня, по приказу Степана Игнатьевича, тоже привели в зал. Я не сидел за столом, а стоял в дальнем, затененном углу, рядом со столом с напитками, формально — в качестве прислуги, но я знал, что моя истинная роль сегодня — быть зрителем.

Я был призраком на этом пиру, тенью, стоящей за триумфом наследника, а еще чувствовал, как меняется отношение ко мне. Люди, проходя мимо, задерживали на мне взгляды. Они перешептывались, украдкой показывая в мою сторону. Я больше не был просто поваренком Веверем. Стал той самой таинственной фигурой, стоявшей за чудом. В их взглядах читалась смесь любопытства, недоверия и суеверного страха.

В разгар веселья, когда шум в зале достиг своего пика, Ярослав поднялся со своего места, подняв над головой серебряный кубок. Зал постепенно затих.

— Сегодня мы празднуем не только мою победу! — его голос, усиленный эхом зала, звучал сильно и уверенно. — Мы празднуем силу и честь рода Соколов! Я пью за моего отца, князя Святозара, чья мудрость ведет нас! Я пью за наших доблестных воинов, чья отвага — наша главная защита! За Соколов!

— За Соколов! — прогремела в ответ сотня глоток.

Воины осушили свои кубки, но Ярослав не сел. Он подождал, пока шум утихнет, и снова поднял свой кубок, призывая к тишине.

— Но главный кубок сегодня, — сказал он, и его голос стал тише, но еще более отчетливым, — я хочу поднять за того, кто был моим настоящим оружием. За того, чей ум острее любого клинка, а знания — крепче любой брони. За того, кто научил меня видеть дальше и думать!

В зале повисла недоуменная тишина. Все смотрели на Ярослава, пытаясь понять, о ком он говорит. О Бориславе? О Степане Игнатьевиче?

И тут Ярослав медленно развернулся и указал своим кубком прямо на меня.

— За моего повара, Алексея!

Если бы в этот момент в зал ударила молния, эффект был бы слабее.

Наступила мертвая, оглушительная тишина. Сотни глаз, как по команде, устремились на меня. Я видел отвисшие челюсти воинов, не понимающих, как их победу можно приписать какому-то замухрышке. Видел, как лицо лекаря Демьяна, сидевшего за дальним столом, исказилось от ярости и унижения. Он с такой силой сжал свой кубок, что тот треснул у него в руке.

Видел Прохора, который стоял у дверей кухни, руководя слугами. Его лицо было белым, как полотно, а глаза выражали первобытный ужас. Его мир, в котором он был полновластным хозяином над жизнью поварят, только что рухнул.

И я видел, как Степан Игнатьевич, стоявший у колонны, позволил себе ту самую, едва заметную, победную улыбку. Все шло по его плану.

Ярослав сделал шаг вперед, не опуская кубка, и жестом подозвал меня к себе. Под взглядами всего двора я вышел из тени на свет. Моя жизнь в качестве незаметного раба закончилась в эту самую секунду. Я больше не был безымянной тенью. У меня было имя, и его только что произнес наследник великого рода.

Ярослав не опускал руки. Он стоял, держа на весу свой кубок, и ждал. И я пошел.

Под прицелом сотен недоуменных, шокированных, испуганных и злых взглядов я пересек огромный зал. Каждый мой шаг гулко отдавался в наступившей тишине. Я шел не как поваренок, не как раб. Я шел как человек, чье имя только что было вписано в историю этого рода.

Остановился у главного стола, рядом с Ярославом, и, как того требовал этикет, склонил голову.

Ярослав опустил свой кубок. Он взял со стола большой кувшин с лучшим, темно-рубиновым вином, наполнил свой кубок до краев, а затем взял второй, пустой, и наполнил его тоже.

Затем протянул этот второй кубок мне.

— Пей, наставник, — сказал он громко, чтобы слышал каждый в этом зале. — Ты заслужил.

Я поднял глаза и встретился с ним взглядом, взял из его рук серебряный кубок, прекрасно понимая, что это не просто вино. Это символ моего нового статуса. Моего нового имени.

Я больше не был безымянным рабом, не был поваренком Веверем, которого можно пнуть и унизить.

Я стал Алексеем. Наставником и союзником наследника.

Моя жизнь изменилась навсегда.