Три подруги и все-все-все

Глава 24

Разбудил меня визг клаксона, раздавшийся совсем рядом. Отлепив голову от руля и выпрямив затёкшую спину, я увидела разъярённое лицо полного лысого товарища, который с ненавистью глядел на меня и активно жестикулировал. Оглядевшись, я поняла, что мешаю ему выехать со двора.

Потерев глаза, завела мотор и сдала назад. А когда результат вялой отечественной автомобильной промышленности покинул зону видимости, посмотрела на часы. Половина десятого утра.

Чертыхнулась, схватила телефон и стала звонить. Когда под сидением что-то затарахтело, нагнулась и вытащила телефон подруги, который она, судя по всему, выронила, когда выходила.

Продолжая ругаться, теперь уже громко и от всей души, я понеслась домой.

Но по закону подлости, конечно же, попала в пробку.

— Ниса! — проорала я, залетая в квартиру, после двухчасовой черепашьей езды в компании таких же, как я сама, нервных и злых водителей.

— Здесь, — раздалось из ванной.

— Ух, — выдохнула я и едва не осела на пол. — Надеюсь, на этот раз ты там трезвая…

Подруга сидела в моей ванной, соседствовавшей со стеклянной душевой кабиной, по шею в пене, и хмуро созерцала собственные пальцы на ногах, торчащие из воды и увенчанные медленно тающими белыми островками.

— Как ты здесь оказалась?

— Не поверишь, вошла через дверь, — угрюмо сообщила подруга. — И, кстати, меня пришлось опять её выломать.

— Почему ты не вернулась к машине?

— Я вернулась. Но ни тебя, ни машины уже не было.

— Наверное, ты пришла сразу после того, как я уехала. Где ты была всё это время? И что случилось ночью? — я села на край акриловой чаши, с беспокойством рассматривая лицо Нисы. — Ты догнала Зонтикова?

— Нет, — призналась подруга. — Точнее, догнала, схватила за руку, а потом…

— Что потом?

— Он меня вырубил, — процедила сквозь зубы Ниса, закипая от злости.

— Как?

— Не знаю! Меня словно волной накрыло! Я даже среагировать не успела! Найду — прикончу…

— А где это случилось? Вы так быстро исчезли! А я отстала почти сразу…

— Около реки, — Ниса откинула голову и упёрлась затылком в кафель.

— Ого, — вырвалось у меня. — Река в пяти кварталах от его дома.

— Ну, да, — округлила глаза подруга. — И мне пришлось гнаться за ним аж туда! И знаешь, что? Думаю, для него было важно добраться до этой реки… Не знаю, может быть, я накручиваю, но такое ощущение, что его главной задачей было во что бы то ни стало достичь конкретной точки, а не просто удрать от меня.

— И? Вы добежали. Что было дальше?

— Я схватила придурка за рукав. И когда это случилось он… не знаю, Ди, — застонала подруга, опускаясь в ванной ниже. — Он что-то сделал… Не могу описать. Но я отключилась. И надолго. Пришла в себя — уже машины по мосту катаются, дворник набережную метёт. Я кое-как поднялась. Ощущение было, словно мне кишки заморозили, а желудок наполнили ледяной водой, — её передёрнуло: — Бр-р-р! Мерзко так! Но самое странное даже не то, что Зонтиков оказался с сюрпризом, а то, что он бегает где-то сейчас полностью голый!

Я едва не свалилась на пол.

— Кажется, здорово тебя приложили, — пробормотала я, пытаясь сопоставить услышанное с реальностью.

— Не надо думать, что у меня мозги поплавились, — с каменным лицом заявила подруга. — Я правду говорю! Мужик оставил на парапете всю свою одёжку, включая исподнее! А это значит, что где бы он сейчас ни был, он там буквально в чём мать родила!

— Если сложить отсутствие одежды и присутствие воды, — начала размышлять я, — то получается…

— …получается, что дорогой журналист, который всучил нам цветочный горшок по просьбе Фирусы, твой соплеменник, — закончила за меня подруга. — Уж не знаю, кто он, русалка, нереида, нимфа или наяда… кто у вас там ещё есть? — обратилась она ко мне с возмущённым видом.

— Ундины, мелюзины, никсы, седны, — с готовностью начала перечислять я.

— А вот эти последние — это кто? — заинтересовалась Ниса.

— Что-то вроде фурий, только водяных, — попыталась я объяснить. — Очень мстительные. Ужасный характер.

— Угу, а что они умеют?

— Да много чего, — я стала вспоминать. — Вроде бабушка Лорса, главы королевских стражников, была седной. Кажется, они умеют замораживать воду, создавать ледники и управлять ими.

— А вот это подходит, — протянула Ниса.

— Он не может быть седной, — во мне всколыхнулось неверие. — Я бы знала, если бы он был таким же, как я.

— Откуда?

— Я бы почувствовала, как почувствовала подружку Макса.

— А если он знал, кто ты, и не хотел, чтобы ты узнала о нём, тогда что? Он мог как-то это скрыть? Свою сущность?

— Теоретически, возможно, конечно, но…

— Что?

— Откуда он мог знать, что я — это я?

— Кто-то ему сказал, — мы переглянулись и в один голос произнесли:

— Руська.

— Это она нас к нему отправила. Вернее, сделала так, чтобы мы с ним встретились, — входя в азарт, добавила Ниса, высовываясь из пены, сама сейчас напоминая морскую деву. — Может быть, в этом был какой-то особый смысл? Заставить нас прийти к Зонтикову, а не найти её.

— Похоже на правду, — хмуро откликнулась я. — Теперь осталось выяснить, кто из них двоих так желал нашей встречи с журналистом.

— Из двоих? — не поняла Ниса.

— Настоящая Руська или Симона.

Я встала и вышла.

Когда Ниса, закутанная в мой пушистый банный халат, появилась на кухне, я стояла над орхидеей, раздумывая. Пострадавший цветок я сунула в вазу в виде высокой стеклянной колбы и установила на подоконнике, так, чтобы падал дневной свет.

— О чём думаешь?

— Почему именно орхидея?

— Опять ты с этим цветком…, — застонала подруга, но старалась недолго. — Ладно, если тебе так неймётся, давай думать, — она поправила халат, села и начала рассуждать. — Что мы знаем о значении цветка?

— Его любили старые боги и ненавидит Совет. Ещё орхидею называют цветком-вампиром.

— Первый такой тебе приволок Мишка. Кстати, разве вы не должны с ним сегодня встретиться?

— Точно! — схватилась я за голову и начала названивать другу.

После короткого и очень нелюбезного разговора получила координаты локации, возле которой надобно было ждать посыльного от Романова. Я попыталась было спросить, что там по трупам из моего офиса, но не успела. Миша бросил трубку, обозвав меня бессовестной.

А я просто устала.

— Есть новости? — подруга явно имела в виду гибель Инги и Стаса. Кстати, насчёт последнего она не сильно расстроилась. А я ожидала драмы.

— Нет, — печально покачала я головой. — Как ты думаешь, кто их убил и зачем?

Повисло тяжёлое чувство, которое можно было описать по-разному, но главным оставалось одно: смерть кружила вокруг нас голодным ястребом. И не по собственному желанию, а по чьему-то злому наущению.

— Кто-то, кто желает нам зла, — ответила Ниса. — Желает зла тебе, Ди.

Мы замолчали. Я рассматривала солнечный рисунок на полу, создаваемый проникающими сквозь ажур кухонной шторы лучами.

— Смотри, — неожиданно тронула меня за руку подруга и указала на тень, которую отбрасывала орхидея. — Что видишь?

— Просто… очертания лепестков.

— Три грации, — вымолвила Ниса. — Это похоже на три грации.

— Сияющая, Благомыслящая и Цветущая, — перечислила я. — Три дочери океаниды Эвриномы, три грации, родственный музам вид. К сожалению, полностью вымерший.

— Да, но я не про этих граций, — поспешила прервать меня Ниса. — А про тех, что вырезаны из мрамора.

— Памятник в главном парке? Девушки, стоящие спиной друг к другу и держащие венки над головами?

— Они, — подтвердила Ниса.

Я задумалась.

— У тебя есть фонарик? — взяв вазу, я понесла её в спальню.

— Зачем? — Ниса отмерла спустя несколько секунд. Послышался звук выдёргиваемых кухонных ящичков. Видимо, искала фонарик. И нашла.

— Вот, — вручила она мне, пока я закрывала окна, пытаясь организовать в комнате темноту настолько, насколько это возможно солнечным летним днём.

— Что ты задумала? — с сомнением полюбопытствовала подружка, наблюдая за мной из дальнего куда, куда отошла, подозревая у меня временное помешательство.

— Хочу проверить одну теорию, — пропыхтела я, вытягивая в центр комнаты прикроватный столик и устанавливая на нём вазу.

— Теорию, для которой нужен фонарик? — повела бровью Ниса.

— Угу, — я включила фонарик и направила поток ярко-белого света на цветок.

— Ничего себе, — выдохнула Ниса и подбежала ко мне, чтобы лучше рассмотреть переливающуюся фиолетовыми оттенками пыльцу, покрывавшую нежные лепестки. — Что это такое?

— Пока не знаю, — я наклонилась ниже, практически коснувшись кончиком носа одного из лепестков. На некоторых пыльцы было совсем чуть-чуть, зато на других лежал плотный сверкающий слой. Завораживающий и притягивающий взгляд.

Захотелось коснуться, ощутить эту пыльцу на кончиках пальцев. И я уже потянулась рукой, но была остановлена окликом:

— А ну, не трожь! — и подруга вцепилась в моё запястье. — Мы понятия не имеем, что это такое!

— Думаешь, что-то опасное? — я подняла глаза на подругу, которая грозной горой возвышалась надо мной.

— Сама говорила, что с этим растением что-то не так, — проворчала она, забрала фонарик и, перевернув мою ладонь, посветила на неё.

В молчаливом единении мы воззрились на фиолетовые пятна, украшавшие мои пальцы, и того же цвета разводы, перечёркивавшие ладонь.

— Вот, блин, — проронила я, но серьёзной озабоченности не испытала. Почему-то казалось, что что-то настолько красивое не может быть плохим или смертельным.

— В душ, — скомандовала Ниса. — Сейчас же!

— Времени нет, — замотала я головой. — Надо ехать на встречу с посыльным.

— Я поеду, — решила Ниса. — Отдай мне образец.

— Нет, надо вместе, он будет ждать тебя, а не меня, — упорствовала я. — О! У меня в машине есть влажные салфетки! Вытру руки ими!

— Проблема не только в руках, — Ниса была на взводе. — Ты этот цветок к себе во всех позах прижимала!

— Слушай, если бы он был ядовитым, то я бы уже пену пускала, — попыталась воззвать к здравому смыслу подруги, который всё чаще брал верх над её взбалмошной частью. То ли стареет, то ли взрослеет.

— Не факт, — подруга пристально следила за мной. А я начала переодеваться. — Есть такие яды, которые действуют медленно.

— Ага, и этот яд такой, какой убивает только нереид! — засмеялась я как можно громче. — Ты серьёзно? Сколько людей его трогали до меня? И ничего. Никто не умер. Журналист, вон, настолько бодрый, что может мировые рекорды бить.

— Вот именно: людей! — подчеркнула голосом Ниса и сузила глаза. — И их достоверное количество нам неизвестно! Зонтиков прикасался только к горшку. Я тоже.

— А Руська? Она же его привезла своему знакомому.

— И где доказательства, что она заляпалась так же, как и ты? — пробурчала Ниса, натягивая кроссовки. — Я поведу, — и она отобрала у меня ключи.

— С чего вдруг такое рвение? — спросила я, покорно устраиваясь на переднем пассажирском сидении, потому что либо этот вариант, либо пытаться взобраться подруге на колени и таким образом отвоевать у неё руль. — Ты же не любишь водить.

— А у меня есть выбор? Вдруг тебе плохо станет! Не хочу в этот момент оказаться в неконтролируемо мчащейся по трассе машине!

— Да не станет мне плохо…

Подруга вытащила из бардачка упаковку с косметическими салфетками и швырнула мне на колени.

— На! Вытрись!

Обработав руки, я расслабилась, прикрыв глаза.

— Тебе нельзя возвращаться домой, — заговорила Ниса, заметив, что я начала зевать.

— Он меня везде найдёт, — проговорила я, с трудом борясь со сном. Слабость побеждала, и очень хотелось ей поддаться. — Если сильно припечёт, конечно.

— Тебе надо выспаться, — настаивала на своём подружка. — Во-первых, недосып плохо сказывается на твоём характере, а он и так оторви да выбрось. А во-вторых, ежедневная потеря крови губительна даже для таких, как мы.

— И что ты предлагаешь? — невнятно промямлила я, прикрывая рот ладошкой.

Ниса долго думала и вдруг выпалила, когда я уже почти уснула:

— Квартира, где мы прятали Руську!

— Чего? — подскочила я, вздрогнув от макушки до пят.

— Как мы сразу об этом не подумали! — и подружка с видом победителя заулыбалась во весь рот. — Мы прятали там музу, теперь будем прятать там тебя.

— Не хочу я прятаться, — поменяла позу, отворачиваясь от докучливой подруги. — И не буду.

— Будешь, — прорычала она и машина заметно ускорилась. У меня аж ноги непроизвольно поджались. — Либо сама пойдёшь, либо силой приволоку.

— Ладно, ладно, — пошла я на попятную. — Убедила, только скорость сбавь, а?

— Ой, точно, — спохватилась подруга и резко затормозила на светофоре.

Мы синхронно дёрнулись вперёд и откинулись назад, сзади недовольно посигналили.

— На следующем перекрёстке сворачивай налево, нас будут ждать у старого кинотеатра, — попросила я.

— Это который открыли в бывшем доме писателя? — уточнила Ниса. — А почему там?

— Не знаю, я в такие детали не вдавалась, — я с наслаждением потянулась и проверила наличие бумажного конвертика в сумке. В него я пересыпала то, что Ниса наковыряла в кусок туалетной бумаги.

— Это не он? — Ниса ловко встроилась в парковочный ряд, заняв освободившееся место в ряду таких же оставленных вдоль тротуара машин.

Перед роскошным зданием в стиле неоклассицизма с белыми колоннами и двумя башнями по бокам прохаживался молодой мужчина, сунув руки в карманы брюк. Своим присутствием он оживлял пустынную площадь вокруг кинотеатра, а ещё раздражал городских голубей, давно облюбовавших местные крыши.

— Скорее всего, он.

На наше появление мужчина отреагировал неожиданно. Бросился на встречу, не испытывая сомнений, что мы — именно те, кого он ждёт. И с места в карьер спросил:

— Принесли?

— Да, — я протянула ему заранее приготовленный конверт, который у меня буквально выхватили из пальцев.

Проигнорировав прощание, мужчина бросился прочь.

— Как-то это странно, тебе не кажется? — Ниса проводила парня нехорошим взглядом.

— Кажется, — согласилась я, — мне в последнее время много чего кажется.

— Пора начинать креститься? — с готовностью вопросила подруга.

— Рано, — отрезала я. — А вот за ним проследить — самое время.

— Ну, не знаю, — засомневалась банши, шикнув на совсем уж обнаглевшего голубя, вздумавшего клюнуть её кроссовок. — Прошлый раз закончился плохо. Я от принудительного обморока ещё не отошла.

— Ладно, тогда я сама, — легко согласилась и поторопилась за парнем, стараясь не выпустить его из виду. Он свернул за круглое здание кинотеатра, направляясь к большой лестнице. По ней можно было спуститься к Академии музыкальных искусств, известной своей Пейзажной аллеей.

— Куда?! — ринулась за мной Ниса. — Одну я тебя не отпущу.