В глубинах неба

Глава 22 Еще несколько ответов

Внутри нас уже ждали. Когда мы с Льюисом протопали магнитными подошвами из шлюза, вход к лифтовой шахте уже преграждали пятеро военных с незнакомыми знаками различия. У каждого – по короткому автомату, стволы которых были направлены в нашу сторону.

Я не сразу увидел Сандерса. Невысокий мужчина в форме выступил из-за спин охраны. Выглядел он отвратительно, лицо стало землисто-серым, еще недавно по-военному аккуратная прическа взъерошена, форменный комбинезон будто не меняли несколько дней. Сандерс нахмурился, словно силясь что-то припомнить, потом слабо кивнул и сказал:

– Господин следователь, проходите. Этот с вами?

Он кивнул в сторону Льюиса, приподняв брови. Я ответил:

– Это пилот грузовика. Рекрутирован, чтобы попасть сюда.

– Понятно. Пусть остается на корабле. Связь не включать, захваты не размыкать. – Он не глядя жестом указал на пилота, трое из охраны шагнули вперед, но оружие опустили. – Идемте, господин следователь.

Мы вошли в лифт, за нами в неширокую кабину втянулись оставшиеся двое охранников. Автоматы они повесили на плечи, но от этого менее угрожающими выглядеть не стали. Сандерс ребром кулака ударил по кнопке, двери закрылись, и кабина поехала вниз. В слабом притяжении я почувствовал, как металлический пол тащит меня за магнитные подошвы. Спуск длился секунд десять, я услышал, как над головой захлопнулись створки шлюза, ведущего внутрь станции. Еще через три секунды распахнулись двери лифта.

На первый взгляд станция ничем не напоминала научную. Прямо в просторном коридоре вдоль стен стояли тяжелые даже с виду ящики с армейской маркировкой. В самом коридоре сновали военные, в основном не вооруженные, они таскали коробки и части разобранного оборудования. Вдалеке я увидел грузовой карт, он тащил один из ящиков, едва не выпадающий из кузова. Надо всем этим стоял равномерный гул. Сандерс пошел первым, я двинулся следом, крутя головой, за нами шагала охрана.

– Что у вас случилось? – спросил я у Сандерса. – Какая-то авария?

– Да… Да, именно. – Он бросил на меня странный взгляд через плечо. – Вопросы потом.

Мы шли еще несколько минут, и вокруг нас продолжалось слаженное движение. Никакой паники, все спокойно и размеренно, как при переезде. Мы свернули в боковой ход, вышли в соседний коридор, прошли его почти до конца, а я не переставал удивляться, сколько же здесь людей. Наконец, показались и люди в белых халатах, они в основном руководили, но были и те, кто занимался сборами и погрузкой лично.

Наконец, мы добрались до места назначения. Сандерс остановился у открытой двери, жестом пригласил меня входить первым. Внутри оказался мужчина с тяжелым взглядом и грубыми чертами лица. Я уже видел его, когда допрашивал ученых, но теперь он выглядел… усталым? Измотанным? Голос, еще недавно властный, звучал глухо и бесцветно, когда он заговорил:

– Господин Коростылев, ну кто бы сомневался.

– Нас в прошлый раз не представили, – ответил я. – Как я могу к вам обращаться?

– Уже не имеет значения, господин следователь. – Мужчина раздраженно отмахнулся. – Как видите, мы тут немного заняты, буду рад, если мы закончим быстро. Что вам понадобилось на этот раз?

Он не предложил мне сесть, так что я сам огляделся в поисках стула. Стул здесь оказался один, остальные уже унесли. Я без церемоний подхватил его за спинку, переставил к столу. Магнитные крепления глухо стукнули по металлу пола, скрытому противопылевым ковром. Мужчина посмотрел на меня со слабым интересом.

– Ну а все же?

– Джонс. – Он едва заметно улыбнулся. – Смотритель. И с чем вы к нам?

– Вопросы все те же, – ответил я. – Вижу, что вам что-то известно. Такое, о чем скоро узнают все. Я прав?

– Именно. – Мужчина замедленно кивнул. – Сворачиваем лаборатории, почти весь персонал уже на Земле. Останется ограниченный контингент.

– Так что же тут у вас случилось?

– Господин Коростылев… – Он осуждающе покачал головой. – Это закрытая станция, я очень… нет, я крайне удивлен, как вам удалось получить допуск. Понимаете?

– Нет, – ответил я. Мы на несколько долгих секунд встретились взглядами. – Послушайте, мне всего лишь нужно будет связаться со своим начальством, те передадут запрос дальше, а потом…

– Прекратите, мы оба знаем, что проникновение сюда – тот максимум, что вы сумели выжать из своих связей, господин следователь.

Смотритель откинулся в кресле, глядя на меня из-под набрякших век. За спиной зашуршал все еще стоящий там Сандерс:

– Мне проводить гостя?

Повисла тишина. Я вопросительно вскинул брови, развернувшись на стуле и переводя взгляд с одного на другого. Наконец, Джонс сказал:

– Нет.

Он побарабанил пальцами по столешнице, сделал вид, что отвлекся на сортировку документов. Наконец, тяжело вздохнул.

– Что вам известно о работе Хоффмана?

– Не очень много, – я с готовностью пожал плечами. – Только что они обнаружили странный сигнал, а потом Иванов нанял человека, чтобы убрать старика.

Джонс едва заметно кивал в такт моим словам, после заговорил сам:

– Да, так оно и есть. Сигнал действительно был.

– Это из-за него вы сворачиваетесь?

– Да. – Смотритель снова кивнул.

Так. Похоже, сейчас мне предстоит узнать что-то сверхважное. Я подобрался на стуле, склонился в сторону хозяина кабинета.

– Продолжайте.

Джонс невесело расхохотался.

– Никаких зеленых человечков, господин следователь! Все намного скучнее. Ведь вы еще не в курсе проекта «Второе Кольцо», не так ли?

– Не успел, – ответил я.

– И не успеете. Хотя… – Джонс снова надолго замолчал. Взгляд его, направленный в пространство, застыл, брови сошлись над переносицей. Наконец, он заговорил снова: – Все равно это скоро перестанет быть тайной.

И он начал рассказывать. Медленно, словно все еще сомневаясь, стоит ли доверять такое кому-то извне. Больше сорока лет назад в сторону Проксимы Центавра, ближайшей звезды, был отправлен рой зондов фон Неймана. Самокопирующиеся автономные системы должны были достигнуть звезды и начать строительство Кольца. За давностью лет проект выпал из информационного поля, работы по нему были свернуты или прекращены полностью. Осталась только маленькая наблюдательная станция, которая за долгие годы обросла исследовательскими лабораториями, все они были переведены на луну, чтобы остающийся тайной проект мог окупаться. Но все равно люди, занятые в нем, рано или поздно уходили на более интересные проекты. Дольше всего продержались те, кого устраивало ничегонеделание за ставшую неприятно низкой зарплату. Но отсеивались и они. В итоге остался только бессменный руководитель проекта профессор Хоффман. Только он, да еще сменяющие друг друга коменданты гарнизона и кто-то из руководства на Земле знали, над чем работает лаборатория.

А потом пришел сигнал. В этот момент в лаборатории был Иванов. К счастью, он оказался человеком жадным, поэтому, приняв сигнал, не зарегистрировал его, а сразу побежал к Хоффману. А после они оба отправились к Джонсу. Только двое поняли, что же произошло. Иванов, всего лишь аспирант, считал, что они заняты поиском внеземных сигналов. Он пригрозил, что не станет молчать. Хоффман настаивал, что нужно все как следует проверить. Джонс выгнал обоих, велев профессору разобраться с помощником, и не вмешивался в конфликт, а просто следил, чтобы данные не вышли за пределы станции. К сожалению, служба безопасности недооценила Иванова. Тот на самом деле был рохлей и трусом, но разомкнутые химически цепи сдерживания сделали его опасным. Нет, сам он не смог бы убить даже таракана, но вот договориться с кем-то – вполне.

– Мы не смогли этого предусмотреть. – Джонс развел руками. – К тому моменту, как стало известно о гибели профессора, техник уже покинул станцию.

– Вы хотя бы понимаете, что только что признались в собственной некомпетентности? – я повысил голос. – У вас здесь закрытый объект, все должно просматриваться и прослушиваться насквозь! И вы «не смогли предусмотреть»? Вам не кажется, что это бред?

Я поднялся со стула, навис над ним, уперев кулаки в стол. За спиной раздались торопливые шаги, в плечо мне вцепились пальцы Сандерса, и мне едва удалось удержаться от перехода в режим ареста. Импланты взбрыкнули, выбросив в кровь дозу эндогенной химии, но голова оставалась холодной. Джонс смотрел на меня снизу вверх. На лице его гнев медленно сменялся усталостью. Он махнул рукой:

– Сандерс, отставить… Да, господин следователь, это полностью моя вина. Я даже не буду оправдываться. Вы присядете..?

– Почему Иванов не арестован? – спросил я, снова опускаясь на стул.

– Он арестован. Неформально… Может перемещаться внутри станции, еще какие-то свободы... Нам не нужна огласка.

Я все же не усидел на месте, вскочил, зашагал по кабинету. Сандерс напрягся, но остался на месте. Бардак! Ну какой же бардак… Военная организация! Секретный объект! И такое! Пропустить сговор с целью убийства Хоффмана! Не посадить в камеру и позволить разгуливать по станции обвиняемому! Упустить исполнителя! Не доложить, что профессор именно убит, а не стал жертвой несчастного случая! Вместо этого заставить заниматься этим делом приезжего следователя, не знакомого с внутренней спецификой, которого к тому же не пускают в одно из ключевых мест! Джонс сошел с ума? Или настолько некомпетентен, что…

Но Джонс совершенно не производит впечатления некомпетентного или сумасшедшего. Я остановился и медленно повернулся к смотрителю. Детали снова задвигались в моей голове, начали вставать на места. До полной картины их все равно не хватало, но кое-что начало проясняться.

– Вам приказали замять это дело, Джонс, – сказал я, глядя ему прямо в глаза. – Кто?

– Ваш пилот готовит корабль к отлету. Я только что отправил приказ, – ответил Джонс сухо. – Уверен, что у вас есть чем заняться, господин следователь. А мне нужно продолжать работу. Сандерс, займитесь.

– Идемте, – Сандерс уже стоял рядом, – я вас провожу.

– Как скажете. – Я шагнул к выходу, но оглянулся: – Это кто-то из Совета? Кто именно?

– Всего доброго, Вячеслав Сергеевич.

Джонс сделал вид, что меня уже нет в кабинете. Но уже на пороге меня догнали его слова:

– Я бы рекомендовал вам отправиться на Землю. Но вы же меня не услышите?

– Вы правы, – сказал я. Джонс ответил мне слабым кивком.

Обратно шли в молчании. Сандерс отставал на шаг, что само по себе не настраивало на диалог, к тому же не прекращалось движение в коридорах. Приходилось маневрировать, обходить баррикады из ящиков, выскакивающих из-за углов и из помещений людей в форме. Только возле лифта, пока Сандерс я поинтересовался:

– И куда вы теперь? Или останетесь с гарнизоном?

– На Землю, – ответил он, дернув щекой. – Прошу.

Мы вошли в кабину, и она понесла нас к шлюзу. Выйдя, я лицом к лицу столкнулся с оставшимися охранять корабль военными. Они выглядели расслабленными, но как-то ловко переместились, опустили руки на оружие. Я ощутил угрозу, но Сандерс вышел вперед, сделал едва уловимый знак рукой:

– Давайте вниз, там нужна помощь.

Троица неторопливо прошагала мимо, втянулась к кабину лифта. Сандерс протянул мне ладонь:

– Успехов, господин следователь.

– Не помешает. – Я ответил на рукопожатие и вошел в шлюз.

Льюис сидел в кресле пилота и нервно барабанил пальцами по подлокотникам. При моем появлении он выдохнул с облегчением и сказал:

– Наконец-то! Эти ребята со стволами меня нервировали. Все в порядке?

– Относительно. Летим назад к Ю.

Опустившись в кресло штурмана, я притянул себя ремнями и включил экраны. На стыковочную башню надвигалась плотная непрозрачная тень: в этом краю луны наступала короткая ночь. Работая маневровыми двигателями, грузовик отошел от башни и начал разгон. Я вздохнул спокойно, только когда мы удалились от луны на расстояние, которое можно считать безопасным. Льюис пару раз заводил разговор, но, не получив ответа, замолкал. Я же был погружен в свои мысли.

Итак, Хоффман ловит неизвестный сигнал… Известный, – поправил я себя. Сигнал от роя фон Нейманов. Нанороботов, которые в основном используются для разведки. Этот сигнал достаточно слабый, иначе о нем уже было бы известно всем. И достаточно важный, чтобы скрыть преднамеренное убийство и дать уйти исполнителю. Это все возможно только при чьей-то поддержке в очень высоких кабинетах. Что в том сигнале? Зонды нашли инопланетную жизнь? Это вполне стыкуется со смертью Евы. Скорее всего, это высокоразвитая жизнь. Очень уж высокие ставки. Инопланетяне?

А если так: профессор узнает из сообщения зондов об инопланетной жизни. После ему становится известно об открытии на Европе, и он связывается с русалкой. Та не может не поделиться тайной со старым другом, и все становится известно Ромашину, который… Нет, разведчика и начальника мастерских сюда подтянуть уде не получается. Но связь первых троих очевидна. А еще этот сигнал вызвал какие-то непонятные подвижки в системе. Побег почти всех членов Совета, эвакуация целой научной станции – все это неспроста. И если все это совместить с поведением морфов на станциях…

Нет, пока не складывается. Разве что опасность вторжения, но такую смехотворную причину не хочется рассматривать даже в шутку. Фон Нейманам понадобилось сорок лет, чтобы добраться до соседней звезды. При том, что они практически ничего не весят. Чему-то более массивному придется потратить на порядки больше времени.

А может, они обнаружили, что корабли вторжения уже приближаются к Солнечной? Паника неизбежна, поэтому гражданским ничего не сообщают, но спешно стягивают военных к центральной планете системы…

Стоп. Я уже ушел куда-то в фантастические бредни. Вторжение, инопланетяне… Вероятность существования того и другого пусть и не нулевая, но намного ниже человеческого фактора. Все, что сейчас происходит, можно объяснить проще. Например, что «Второе Кольцо» – не просто название проекта, но и…

– Прилетели, – вывел меня из задумчивости Льюис, – стыкуюсь.

Я совершенно не заметил, как пролетело время. Обратная дорога заняла намного меньше времени: мы просто падали в гравитационный колодец Юпитера, подгоняя себя двигателями, но все равно это были часы. Когда я уже выходил из кабины, плот окликнул меня:

– Вы мне потом сообщите, чем все кончилось, ага?

– Обязательно.

Кажется, я уже близок к разгадке. Очень.