В оковах судьбы III

Глава 8 Преступления и наказания

Глядя на пылающие костры, я думал о том, что кому-то придется ответить за это.

Пять тел, объятых пламенем. Пять прерванных жизней юнцов. Школьников. Детей и подростов. Они не успели увидеть жизнь во всём многообразии её красок. Не вкусили ни счастья, ни горя, ни радости ни гнева. Смерть забрала их неожиданно быстро.

Казалось, совсем недавно они были рядом. Смеялись, писали эссе и шутили, учили новые заклятия и тренироваливь в учебных аудиториях… А теперь их юные тела с хищным ревом поглощало пламя погребального костра.

«Сколько раз я такое видел? Сколько гробов было отправлено к звездам ТАМ? — задумался я, — Сколько похоронок ТАМ я написал родным тех мужчин и женщин, что погибли на многочисленных войнах Небесной Реки, половина из которых даже в ленты новостей Республики не попала? А сколько их будет тут?»

Когда ветер донёс до меня запах сгорающей плоти, я посмотрел на Гермиону, стоящую рядом. Лицо девочки было бледным, а под глазами появились темные круги. Сквозь броню её оккулюменции я ощущал страх. Он был направлен на меня, Симуса, Демельзу и Колина. Но больше всего девочка боялась меня.

Возможно, пытаясь отнять чертов дневник у Браун, я допустил ошибку. Однако, оставлять артефакт в руках Лаванды было ещё опаснее. Лич, коим стала Молли Уизли и то, как её дочь, неизвестно сколько находившаяся под действием артефакта, отреагировала на заклятие «Невилла», говорили о том, что люди, став жертвами «дневника», превращались в нежить. Да и эти ментальные щупальца…

Собственно, следователи, выслушав наши показания, подтвердили мои мысли.

В подобных ситуациях нельзя медлить и лучше неудачно, пусть даже и с потерями, попытаться скрутить жертву такого артефакта на месте, чем произойдет нечто более опасное и кровавое… Например, артефакт мог заставить Лаванду устроить бойню в Большом Зале. Тогда жертв было бы не в пример больше, даже при наличии в помещении преподавателей.

Разговор с «Лонгботтом» тоже внёс свою лепту. Маг в теле ребенка пояснил, что девочку захватил мой враг — Тёмный Лорд Волдеморт. Иметь к нему какое-то отношение «Невилл» не хотел категорически. Более того, «мальчик» считал, что этот маг опасен даже для своих сторонников. Ведь, пребывание в виде темного артефакта, скорее всего, пагубно сказалось на психике Темного Лорда.

Сам «Лонгботтом» во время того разговора поведал, что некоторое время являлся призраком и после обретения тела довольно долго избавлялся от неприятных последствий пребывания в подобном виде. Более того, некоторые из приобретенных таким образом качеств так и остались с ним и периодически создавали изрядные проблемы.

Теперь же, я смотрел на тризну здешних одаренных, благодаря которой убитые не вернутся к живым в виде нежити. Впереди был очень неприятный разговор с Гермионой… Если, конечно, оно того стоит.

Просчитать всё было не так чтобы легко, но потребовало времени, поскольку допросы следователей попросту мешали подумать. Зато потом, оставшись в молчаливой компании Симуса, Колина и Демельзы, к которым позднее присоединился и «Невилл», я смог подумать. Сопоставить факты и собственные наблюдения.

Выводы оказались чудовищны. Даже имея за спиной далеко не самый приятный жизненный опыт, я не мог принять то, к чему пришли мои мысли. Однако, Симус, что почти сутки отмалчивался, озвучил уже своё мнение. После него высказались остальные, включая «Лонгботтома». Каждый из моих товарищей был уверен — Гермиона прекрасно понимала что именно отдала Браун. Даже если не полностью, но Грейнджер осознавала степень риска.

Наша подруга, когда отдала дневник Лаванде, дествовала с конкретным расчетом. Она ЗНАЛА о магической начинке старой рукописи. Артефакт явно пытался подчинить и Гермиону, но не успел или не смог. Зато с Браун у него всё получилось за считанные часы. И теперь Грейнджер боялась, что было заметно даже Колину. Она прекрасно понимала, что просчитать её — дело времени.

«Заодно и нашелся выход с тем, как её можно удавить с пользой дела и обойдя „подарок“ Вишейта, — подумал я, вновь повернувшись к пылающим кострам, — С её влиятельной роднёй мы будем разбираться по мере возникающих проблем. Главное, чтобы у Джоанны получилось убить Эмму и похитить Гермиону между вокзалом и их домом.»

Фактически, своими действиями Грейнджер подписала себе приговор. Если раньше я ещё сомневался, прекрасно понимая, что кадры нужны не только сейчас, но и в будущем, а кроме нескольких малолеток под боком никого не наблюдалось, то теперь решение принято. Можно сказать, приговор вынесен.

Что удивительно, но Симус сразу понял что будет происходить дальше. Он ничего не сказал при Демельзе и Колине, но после ухода первокурсников попросил активровать мой артефакт для сокрытия дальнейшего разговора и поинтересовался как именно будет казнена Гермиона. Впрочем, взгляды Криви и Робинс тоже были далеки от благодушных. И если Колин испытывал странные внутренние сомнения, будто бы боялся собственных мыслей, то Демельза едва ли не кипела от ярости. Бросаемые ею на Грейнджер взгляды были вполне понятны и содержательны. Юная ведьма, побывав на краю могилы, очень многое поняла и сделала для себя некие выводы. Они, полагаю, были далеки от понятий доброты и святости.

Утром, перед тем как отправиться к погребальным курганам, девочка попросила меня уделить ей время для разговора один на один.

— У нас мало времени, — вздохнул я, когда мы оказались в уже привычной аудитории, используемой для тренировок.

— Гарри, я думаю, что разговор пройдет быстро, — хмыкнула Робинс, — Прости, но… Я понимаю насколько много времени и сил ты потратил на меня и Колина, но… Я очень надеюсь на то, что Гермиона получит своё за этот дневник.

— Она понесёт наказание, — кивнул я, наблюдая за реакцией девочки, — Можешь не беспокоиться.

Демельза облегченно выдохнула и мрачно усмехнулась:

— Хорошо. Если бы ты оставил её безнаказанной, то… Знаешь, наверное, мы бы перестали общаться. Я не могу быть рядом с тем, кто виноват в смерти моего друга. Дин… Он был хорошим мальчиком… Прости, но… Гарри, я не могу…

Под конец Робинс уже рыдала, не скрывая своих чувств. Крупные слезы катились по щекам девочки, что в течении прошедших двух суток держала себя в руках, стараясь не показывать слабости. Демельза, надо сказать, в первые же дни учебы поняла в какое общество попала, из-за чего и прибилась к нашей компании, приняв установленные мной правила. Осознанное решение, принятое юной ведьмой, совершенно не вязалось с её возрастом.

Теперь же она вытарала мгновенно намокшим платком слезы, ручьями бегузие по бледным щекам.

— Это справедливо, — подошел я к Демельзе и обнял за плечи, — Понимаю. Это правильно. Мы умница. Ты очень сильная.

Теперь мы провожали своих друзей в их посмертие. И, надо сказать, не только наша компания бросала на Грейнджер полные злости взгляды. Даже Вуд вынырнул из пучины депресси, демонстрируя неприкрытое желание убивать, направленное на второкурсницу. Он, узнав от остальных учащих детали произошедшей бойни и всё то, что перед этим происходило, пришел к таким же выводам.

«Интересно, за её голову не будет драки среди жаждущих крови? — мысленно хмыкнул я, — Впрочем, учитывая родственников Гермионы, мстителям будет с кого спросить помимо Грейнджер. Если Хадсоны вздумают искать её, остальные воспользуются ситуацией и вцепятся им в глотку.»

Браун была одним из моих средств получения информации о других факультетах. Я рассматривал вариант увеличить нашу небольшую компанию за счет этой девочки. Потомственная волшебница, обладающая среди ровесников обширными знакомствами. В качестве перспективы — разведка или мостик к социуму здешних магов. Остальные, кстати, тоже уже рассматривались мною в качестве объектов вербовки, пусть и не все…

Поступок Гермионы перечеркнул это всё. Даже её гипотетическая польза в качестве потенциально сильной боевой единицы уже не могла оправдать или окупить произошедшее.

Лаванда оказалась в Мунго. Её удалось спасти. Наверное.

Магическая кома. Тело в порядке, но энергетика и ядро дара серьёзно повреждены. Целителям едва удалось восстановить тонкие тела и ауру Браун, но что её ждет дальше — не ясно. Как минимум, она серьёзно ослабеет магически… В худшем варианте развития ситуации — станет сквибом или умрет.

Лаванда была ребенком. Простой школьницей без особых «подводных течений». И тем человеком, что принес мне пользу в достаточно сложной ситуации, когда требовалось экстренно найти большую сумму денег. Пускай не сама, а через свою семью, но она помогла мне. Да и в остальном — могла стать более чем полезной частью моей будущей команды.

Грейнджер, следуя своим желаниям и планам, решила вычернуть Браун из моего окружения, что само по себе большая ошибка с её стороны. А уж выбраный путь, радикальный, ломающий мои планы и несущий Лаванде если не смерть, то серьёзные проблемы, стал той точкой невозврата, что послужила окончательному решению о дальшейшей судьбе Гермионы. Можно сказать, Грейнджер сама вынесла себе приговор. Мы лишь исполним его.

Силуэты тел, поглощаемых пламенем, скрылись в алых языках и клубах дума. Под редкий треск промазанных горючей жидкостью брёвен, здесь и сейчас ставилась точка в судьбах студентов Хогвартса, что пали под заклятиями темного артефакта, сумевшего взять под контроль простую школьницу и превратить в этакую машину смерти. Крестаж… Осколок души мертвого мага, что желал вернуться в число живых. Темного Лорда, если верить «Невиллу».

Следователи показывали мне потрепанный дневник в черной кожаной обложке с инициалами «Т. М. Риддл». От него исходит точно такой же энергетический фон, какой был у аналогичной мерзости, что мне едва удалось уничтожить… у крестаж, кем-то помещенного в меня… Ещё одно доказательство, добавившееся в копилку уже собранных фактов и сведений. Как и дополнительный повод задуматься о причинах неожиданной откровенности «Лонгботтома» и его сильнейшего желания держаться как можно дальше от своего бывшего хозяина.

Даже оперативники аврората, проведя первичную проверку, а потом и мракоборцы, так же изучавшие столь опасный предмет, утверждали, что дневник более не являлся артефактом. Теперь это просто старая записная книжка, загаженная энергетиками «чернухи», как выразились маги.

Однако, у меня появилась зацепка. Возможно, тот кто поместил крестаж в меня и некий Т. М. Риддл — разные люди. Однако, я очень сильно в этом сомневался. Особенно, если учесть тот факт, что во время прошлогоднего изучения архивов по выпускникам Хогвартса эти инициалы попадались мне на глаза далеко не один раз. Бывший староста факультета Слизерин. Отличник. Сдал в конце седьмого курса, помимо общих и дополнительных предметов, ещё шесть, четыре из которых ныне исзечли из программы Хогвартса даже в качестве изучаемых самостоятельно. Более того, в журналах регистрации наград школы имеется весьма интересные записи.

'Т. М. Риддл. Факультет Слизерин. Шестой курс. На основании решения аттестационной комиссии получил звание подмастерья менталистики.

Т. М. Риддл. Факультет Слизерин. Шестой курс. На основании решения аттестационной комиссии получил звание подмастерья ритуалистики.

Т. М. Риддл. Факультет Слизерин. Шестой курс. На основании решения аттестационной комиссии получил звание подмастерье артефактора.'

Шестикурсник, коему едва исполнилось семнадцать лет, доказалт группе опытных магов своё право носить знаки подмастерья по трем, достаточно сложным и требующим глубоких познаний в массе других направлений, дисциплинам. А спустя ещё восемь месяцев, уже являясь студентом седьмого курса, искомый Т. М. Риддл умудрился получить звание подмастерья в направлениях изготовления зелий и алхимии. Не менее серьёзное достижение. Ни до, ни после, ни один студент таких результатов не добивался. Даже Снейп, на что считается самым молодым мастером-зельеваром, но развивался делая упор только на три направления, два из которых взаимосвязаны.

Фактически, закончив Хогвартс, Риддл являлся обладателем сразу пяти достаточно серьёзных званий. Для столь выдающейся личности, даже если говорить о магглорожденных, открыты очень многие пути. Здешние одаренные, несмотря на сословную структуру общества, хоть и завязанную на статус крови, уважают личную силу и знания. Риддл, имея пять знаков подмастерья в связанных между собой дисциплинах, мог получить министерский грант на обучение в половине высших учебных заведений страны, а то и личное ученичество у кого-то вроде Слагхорна.

Однако, стоило начать искать хоть что-то о Риддле, как стали заметны многочисленные странности, а вопросы многижились со скоростью света.

Судьбой сего студента я заинтересовался ещё тогда, но архивы Хогвартса не то место, где можно найти досье о ком-нибудь из магов. А Джим Честер, получивший перед отъездом задание найти об этом Риддле хоть что-то, лишь разводил руками во время сеансов связи. Подключенные к поискам частные детективы уперлись в тупик, найдя лишь семейство Риддлов, когда-то проживавшее в местечке Литтл Хэмплтон, но они были убиты ещё в начале пятидесятых, не оставив наследников. Тех, кто с ними расправился так и не нашли.

На первый взгляд — разрозненные факты, не говорящия ни о чем. Однако, чем дольше я думал об этом Т. М. Риддле, тем больше находил в его судьбе схожестей с путями ситхов. Классическая зачистка следов и биографии, уничтожение всего, что может принести слабость… Особенно, родственников.

«И принятие нового имени, — пришла на ум мысль, когда я вспомнил прошлую жизни, — Как правило, созданного с помощью какого-нибудь мертвого языка… Как там получается? Волдеморт? Vol de mort — Полёт Смерти… Неужели нашел? Т. М. Риддл и есть тот самый Волдеморт?»

Раздавшиеся позади шаги заставили меня отвлечься от размышлений.

— Гарри, — обернувшись, я увидел подошедшего сзади Симуса, — Ты… Не мог бы…

— Что случилось?

— Это от матери, — вздохнул мальчик, протягивая пухлый конверт, — У нас проблемы и попросту не к кому больше обратиться.

— До конца подождет или совсем прижало? — спросил я, взяв письмо.

— Очень прижало, — ответил Финниган, пряча взгляд.

— Ладно…

Вскрыв конверт, я разверну сложенные несколько раз пергаменты, принявшись читать их содержимое. Кто-то очень умный устроил налет на дом семьи Финниган. К счастью, в этот момент там никого не было, но сама по себе постройка уничтожена. Пока что, родственники Симуса живут на съемной квартире, но из-за того, что все деньги они хранили дома, в скором времени ситуация станет критической.

Закрыв глаза, я выдохнул через сжатые зубы. Что ж, с одной стороны, беда никогда не приходит одна, а с другой… Сейчас я могу привязать к себе Симуса и его мать по полной программе. Причем, без каких-нибудь внедрений в разум или рабских артефактов. Они сами станут моими. Можно сказать, Сила буквально подталкивает Семью Финниган ко мне.

— Идем, — вздохнул я, покидая своё место, — Здесь я решить вопрос не смогу.

— Гарри? — вопросительно уставилась на меня Демельза, что после недавнего разговора предпочитала держаться рядом.

— Всё… в норме, — покачал я головой, — Мы скоро вернемся.

— Хорошо, — кивнула девочка, бросив тяжелый взгляд на Гермиону.

* * *

— Ваш прогноз? — тихо спросил Райнер, глядя на Сметвика.

Главный целитель госпиталя Мунго, устало вздохнув, покачал головой:

— Пока — никаких. Мы специально поместили девочку в состояние стазиса. Иначе она могла либо погибнуть, либо стать сквибом. Как остановить процесс разрушения ядра и внутреннего источника… Пока не ясно. Целитель Шафик… предложил свой вариант, но… Вы прекрасно знаете его методы. Учитывая ситуацию в стране, едва ли получится использовать их, не нарвавшись на проблемы с Авроратом.

Кивнув, Райнер задумался.

Брауну было прекрасно известно как можно решить проблему его дочери. Ритуал с жертвоприношением, в котором необходимо «положить на алтарь» другого мага. Увы, но законы, установленные Визенгамотом и Министерством, однозначны. За это Райнеру и его деду светит срок в Азкабане. С другой стороны, смотреть на то, как его дочь медленно угасает было невыносимо больно. Один раз мужчина уже прошел через подобное и не желал повтора ситуации.

— Тогда поддерживайте стазис, — принял решение Райнер, — Я попытаюсь найти выход.

— Это… Хочу вас предупредить, — правильно понял его Сметвик, — У нас уже были представители ДМП. Они заинтересовались ситуацией и будут следить за происходящим. Учитывайте это.

Будь на месте Брауна и его дочери кто-то из маглорожденных или полукровок, главный целитель и не подумал бы вести разговор в подобном ключе. Однако, Райнер, как и его семья, являлись чистокровными с более чем серьёзной репутацией. Спорной, неодозначной, но выдающейся. Сметвик прекрасно понимал — если у Браунов получится спасти их дочь, то поддержку и своевременно предоставленную информацию они оценят по достоинству. А благодарность чистокровных всегда… уместна. Пусть это будут не деньги, а ответная помощь — она тоже не бывает лишней.

Покинув госпиталь Мунго, Райнер аппарировал в особняк своей семьи, где его ждал Йозеф.

— Можешь ничего не говорить — по лицу видно, что всё плохо, — мрачно хмыкнул пожилой маг, когда его внук вошел в кабинет.

Окинув своего деда взглядом, Райнер молча уселся в кресло, решив подождать, пока старший родственник закончит с письмом, которое читал в момет появления мужчины.

— Начнем с неприятного… Целиель Крайз отказался вмешиваться в ситуацию, — произнёс Йозеф, отложив пергамент в сторону, — В последние месяцы Аврорат и ДМП устроили за ним и его клиникой натуральную слежку и очень плотно держать ситуацию… под «колпаком». Как специально.

— Полагаешь, это министерские? — тяжело вздохнув, спросил Райнер, обдумав ответ деда.

— Нет, — раскурив трубку, произнёс пожилой маг, — Я смог через кое-каких старых знакомых узнать, что Фадж и Боунс подобных приказов не давали. Инициативу проявили сотрудники среднего уровня.

— Моуди, — сразу же сделал вывод младший Браун, — Неужели они что-то узнали о наших делах в архивах из-за того особняка?

— Учитывая, что артефакт был в Хогвартсе, а первоначально попал туда через Уизли… — кивнул Йозеф, — Полагаю, что первоисточником ситуации является Дамблдор. Скорее всего, старик просчитал ситуацию и решил подстраховаться — расставил сети и принялся ждать будущих должников.

— Мне сказали, что Лаванде этот дневник отдала Грейнджер. Подружка Поттера. Он…

— Она, формально, маглорожденная, — оборвал внука пожилой маг, — Да и результаты опроса, который провели следователи, свидетельствуют о том, что Поттер и его друзья пытались отнять у Лаванды артефакт. Да и Лонгботтом проявил странную активность. Он пытался помочь им…

— К чему ты клонишь?

— Я не уверен в том, что Поттер и Грейнджер действовали… сообща. За ней стоят Хадсоны. Они оплатили установку комплексных защит на доме Грейнджеров, а потом притащили туда один из своих семейных артефактов — портативный источник. Более того, бабка этой девочки внесла деньги за обечение в Хогвартсе. Всю сумму. Данный факт не афишируется по договоренности с Дамблдором, как я понимаю.

— И мы помогали этому Поттеру? При том, что в его команде — протеже старика? — нахмурился Райнер.

— Полагаю, мальчик попросту не знал об этом, — пожал плечами Йозеф, — То, что он пытается уйти от своего опекуна в нашем обществе — факт. «Гренадеры Честера» с Дамблдором и его пешкой не стали бы вести дела. Да и другие сведения, которые успела сообщить Лаванда о нём, наводят на подобные мысли.

— Грейнджер должна…

— Успокойся, — оборвал внука пожилой маг, — Сейчас нам важнее вытянуть Лаванду. На этом и сконцентрируемся. А Хадсоны с их мелкой тварью заплатят позже. Как и Дамблдор. Их время придёт позже.

— Но если Крайз… — Райнер заставил себя замолчать, принявшись обдумывать сложившуюся ситуацию.

— Он не единственный темный целитель, — оборвал внука Йозеф, — К тому же, всегда можно провести нужные процедуры в другой стране, где законодательство не настолько… жесткое. Там же вполне реално найти специалистов, что согласятся помочь.

— А что Поттер? Ты решил оставить всё как есть?

— Будем наблюдать за ним. Его действия покажут реальную картину, — вздохнул Йозеф, — Как минимум, мы поймем были ли наши действия ошибкой или всё произошедшее — случайность.

— Хорошо, — кивнул младший Браун, — Я пока займусь поисками целителя и выясню в какой стране законы позволяют проводить нужные ритуалы.

Выслушав внука, Йозеф кивнул.

— Хорошо — действуй. Но аккуратно. А я связался с «Бергфиле» (прим.автора Bergpfeile). Нам потребуются их услуги. Как минимум, в вопросе сбора информации и организации охраны для транспортировки Лаванды.

Взгляд Райнера выражал полнейшее несогласие с мнением его деда, но спорить мужчина не стал. Младший Браун считал, что использовать старые связи деда — серьёзная ошибка. Всё же, бывшие офицеры Верхмахта, пусть и сумевшие ускользнуть от военных трибуналов, не те личности, с которыми стоило иметь дела. Как минимум, данный факт мог стать опасным компроматом, как максимум — принести ещё большие проблемы.

— Хорошо…

— Внук, — обратился к нему Йозеф, — Я всё понимаю, но… Мы оба хотим спасти Лаванду. Потому, нам придется восстановить контакты с моими давними друзьями. Это необходимо. Надеюсь, Вайскер не откажет в помощи старому другу.

— Я понял.

Частная военная компания «Бергфиле» была создана из остатков второй дивизии альпийских стрелков, «эдельвейсов», как их тогда называли. Само это подразделение принимало участие во вторжении в Пользу в 1939-м году, а в 40-м и 41-м обороняли Норвегию, создав Союзникам проблемы во время высадки в Нарвик. Позднее, это же подразделение участвовало в возвращении нацистами контроля над страной.

После разгрома Рейха, стремясь избежать его последствий, включая Нюренбергский Трибунал, остатки дивизии смогли скрыться в Аргентине, где создали ЧВК «Бергфиле». Лишь после прихода к власти в Советах Горбачева и сдачи советских резидентур в Европе и Штатах, нацисткие военные, превратившиеся в наёмников, рискнули вернуться на Родину, что произошло уже в конце восьмидесятых. Однако, новые власти не слишком жаловали этиту Верхмашта периода правления Гитлера и Грин-де-Вальда. В тюрьмы, правда, тоже не отправили.

Сам Йозеф хорошо знал с кем намеревался связаться.

Вайскер Кернгер в годы правления Грин-де-Вальда имел звание оберст-лейтананта, что соответствовало полковнику в других странах и руководил магами-боевиками, входившими в состав 2-й горно-стрелковой дивизии. Более того, искомый волшебник являлся не просто офицером, служившим своей стране, а идейным последователем Геллерта и Адольфа. Он искренне считал, что маги должны править маглами, а всех, кто находится восточнее границ Рейха необходимо истребить. И тот факт, что Германия и её союзники проиграли войну не слишком повлиял на взгляды старого друга Йозефа…

Впрочем, старший Браун и сам имел грехи за спиной, что предпочитал не афишировать. Как и семейство Гринграсс, тоже засветившееся в той войне на стороне Грин-де-Вальда. Более того, сам Йозеф был в числе именно идейных последователей Геллерта. Как и его кумир, пожилой маг искренне верил в необходимость захвата власти над людьми без магических способностей. Однако, мотив, двигавший им, отличался. Если Грин-де-Вальд желал именно уничтожения простецов, то старший Браун опасался той скорости, с которой развивались технологии обывателей. Да и расущая численность этой части населения Земли заставляла волшебника задумываться о грядущих потрясениях и войнах.

Вообще, очень многие маги из Объединенного Королевства участвовали в тогдашней бойне. Кто-то напрямую, отправившись на фронт войны с «Русским Медведем», а кто-то — выдав кредиты Рейху через гоблинов или на условии личных гарантий. Позднее, когда стало ясно, что с коммунистами и магами славян так простро не справиться, британцы предпочли вернуться на Родину, не забыв подчистить следы своего участия в боях. Впрочем, даже откровенное поражение на фронте не стало чем-то неприятным. Трофеи, что удалось вывести с континета, с лихвой окупили все вложения.

Увы, но русские сего факта не забыли, из-за чего многим жителям Старушки Европы не стоило появляться за пределами своих стран без серьёзной охраны. Наёмники всех мастей в курсе чьи головы будут оплачены золотом и драгоценными камнями даже спустя годы.

(прим.автора I Я не разделяю нацистскую идеологию, не считаю правильным преследование по национальному признаку и т.д., хотя некоторые воришки, заслившие мои книги без моего ведома на кучу сайтов и конкретно Флибусту и обвиняют меня в подобном, но не могу не раскрыть отношение британцев и многих потомков нацистов в странах Европы к славянм и ВОВ. Так же в тексте имеет место отсылка к высказыванию Маргарет Тэтчер, за которое её саму не осудил ни один политик стран НАТО по сей день.

Прим.автора II Так же специально для воришек, заявляющих о моем нацизме и национализме и о том, что ими пропитаны мои книги — я описываю британское общество. Без прикрас — таким, какое оно есть в реальности, а не в ванильных фантазиях школьников.)

* * *

Отойдя от места проведения обряда метров на двадцать, мы остановились за небольшим холмом, скрывшим нас от посторонних взглядом.

— Диктуй адрес, — произнёс я, доставая кулон-артефакт.

— Район станции метро Вест-Хэмстед. Лондон-Боро-оф-Камнед, улица Ричмер девятнадцать, — быстро ответил мальчик, удивленно глядя на меня.

— Хорошо.

Послав в артефакт импульс-активатор, я стал ждать ответа. Спустя несколько секунд над кулоном появилось изображение Джима Честера.

— Реван на связи, — произнёс я, не дал я наёмнику возможности начать разговор в его любимой вальяжной манере, — Срочное дело.

— Слушаю, — сразу же подобрался глава «Гренадеров».

— Семейство Финниган. Кто-то умудрился разгромить их дом и теперь требуется…

Выслушав задачу, Честер на минуту задумался, а затем спросил:

— У мальчика есть возможность связаться с матерью? Не хотелось бы, чтобы в процессе операции мои люди получили заклятие от… спасаемых.

— Симус? — повернулся я к товарищу, — Ты слышал?

— Эм… Да… То есть… Да, есть. Я могу с ней связаться. Сразу. Сейчас, — растерянно ответил мальчик.

— Тогда, — усмехнулся Джим, — Передай ей, что в течении часа прибудут два сквада наших оперативников на маггловских машинах…

После того, как Финниган ушел в замок, намереваясь связаться с матерь, я посмотрел на Честера:

— Нужны два мощных артефакта для скрытия довольно таки серьёзного ритуала. И охрана на внешний периметр.

— А кто будет обеспечивать безопасность внутри? — поинтересовался мой собеседник.

— Джоанна и… Я хочу взять Симуса.

— Этого шкета? — удивился наёмник, — Это шутка?

— Его, — кивнул я, — Пора мальчику взрослеть.

— Твоё дело, — покачал головой Джим, — Как и тот факт, что ты представился этим именем при нём.

— В ближайшие дни всё решится. Либо он останется со мной, либо… нет.

— Жестокий ты кадр, Реван, — мрачно произнёс Честер, сразу понявший какой будет судьба моего сокурсника, если тот сделает неправильный выбор.

— Я знаю. Но иначе уже не получится. Ситуация накаляется, как ты видишь. Трупы учеников и авроров в Хогвартсе — серьёзный показатель.

— Такого давно не было, — хмыкнул Джим, — Ты прав… Надеюсь, что с этим мальцом всё будет нормально. Не хотелось бы заниматься зачистками школьников и их семей.

— Учитывая его поведение, — усмехнулся я, — Вряд ли. Да и не только Симус успел продемонстрировать неожиданные… суждения, скажем так.

— Надеюсь, первокурсников ты не собираешься использовать в своих играх? — нахмурился Честер.

— Нет. Можешь быть спокоен. Это с Финниганом ситуация подошла к критической точке. Остальные ещё долго будут оставаться в нынешнем виде.

Наёмник сразу понял, что грядущий ритуал назвать добрым и светлым не повернётся язык даже у самого небрезгливого и лишь не знал в чем его суть. Объяснять же ему мои цели было попросту излишне. Однако, откровенные высказывания по поводу первокурсников и зачистке школьников были более чем серьёзным показателем. Мне стоит быть осмотрительным и не допускать ошибок, способных спровоцировать Честера и его людей. Да и Колин с Демельзой, даже без учета позиции Джима и его бойцов, действительно являются лишь школьниками. Самыми обычными первокурсниками. Да, я начал их, фактически, вербовку, постепенно обрабатывая и формируя нужные мне взгляды и суждения. Однако, сей факт никак не может повлиять на возраст Криви и Робинс. Более того, мне самому в этой ситуации было бы до крайности омерзительно заставлять их участвовать в грядщей мистерии в любом качестве.

Финниган — иное дело.

Мальчик и без того растет в сложных условиях, что повлияло на его взгляды и привычки. К этому стоило добавить почти год достаточно тесного общения и недавние события в Хогвартсе, после которых последовал ещё один удар, из-за которого и состоялся этот разговор с Джимом. Теперь требовалось воспользоваться ситуацией и окончательно привязать Финнигана к себе. Уже не просто знаниями, общим делом, дружбой ила благодарностью за помощь, а кровью. Пусть даже речь шла о фактической казни предателя.

Поступал ли я дерьмово? Да. Более чем. Фактически, я собственными руками вел ребенка во Тьму. С другой стороны, глядя на происходящее вокруг, становилось понятно — если Симус не обретёт силу, не станет опасным и живучим, то его ждет участь очередной случайно жертвы в разборках здешних «хозяев жизни».

Вернувшись на своё место среди участников церемонии, я посмотрел на всё ещё горящие костры. Прах умерших отдадут родственникам, дабы они похоронили своих детей так, как считают правильным. Однако, провести придание огню, по традициям здешних одаренных, необходимо в течении трёх суток именно в местах проведения подобных обрядов. Одним из них была окруженная холмами низина неподалеку от Хогвартса. Три десятка громадных камней, когда-то превращенных в церемониальные плиты усилиями канувших в лету мастеров, покрытые копотью от периодически разжигаемых тут костров, сейчас были окружены учениками магической школы и их родственниками.

На церемонии присутствовала Амбридж, как новый директор Хогвартса, и часть преподавателей.

— Гарри, всё в порядке? — спросила Гермиона, подойдя ко мне.

Остановившись в паре метров от меня девочка не торопилась приближаться. Присутствие рядом Колина, Демельзы и Оливера, успевших продемонстрировать отношение к моей сокурснице, заставляло Грейнджер дергаться, сжимая побелевшими пальцами рукоять палочки-проводника.

— У Симуса проблемы, — покачал я головой, — Пришлось кое с кем связываться, чтобы помочь решить их.

— Ясно…

Даже при том, что оккулюментные щиты девочки позволяли ей скрывать истинные эмоции, я прекрасно видел — она беспокоилась.

* * *

Группа авроров, прибыв на портальную площадку острова Азкабан, где располагалась одноименная тюрьма, направилась к мрачным каменным стенам древней крепости, охраняемым жуткими творениями канувших в лету некромантов. Мужчины, увидев плывущие неподалеку мрачные фигуры дементоров, дернулись, схватившись за свои палочки-проводники, но продолжили движение к воротам тюрьмы. Министерские амулеты давали им защиту от порождений давно исчезнувших некромантов, что уже направлялись к неожиданным посетителям острова.

— Ноилз, если кто-то вздумает затягивать время и мешать нам, то я сам отниму у него эту мордредову побрякушку, а самого ублюдка отдам этим тварям… — мрачно огляделся один из магов, держа в левой руке боевой жезл, едва не искрящийся от переполняющей его энергии, — Ненавижу эти места и этих тварей…

— Успокойся, Уилрок, — хмыкнул мужчина с нашивками капрала, что командовал этой группой, — Сомневаюсь, что здесь есть такие идиоты… Кстати, — добавил Ноилз, покосившись на подчиненного, — Говорят, что дементоры любят поцелуи… Взасос…

— Иди в задницу, -отмахнулся боец, ещё раз оглядываясь.

Дойдя по широкой каменной дороге до ворот крепости, давно ставшей тюрьмой, Ноилз коснулся кончиком палочки к прозрачной, парящей над пьедесталом из черного камня, сфере. Она чем-то напоминала громадную каплю, застывшую в воздухе, нарушая все законы физики. Спустя мгновение сфера превратилась в изображение усталого мужчины в форме конвойной службы аврората.

— Азкабан. Назовите себя.

— Группа BC12-J3 прибыла для конвоирования заключенного в Аврорат для проведения допроса по судебному делу F-146/DIS.

— Сейчас проверим, — хмыкнул конвойный офицер, отвернувшись.

Остальные члены отряда стали спиной к своему командиру в виде полукруга, напряженно следя за действиями дементоров. Твари не торопились нападать, остановившись на границе действия министерсиких артефактов. Между ними и аврорами оставалось не так уж много пространства, благодаря чему колдуны могли лицезреть порождения древней магии во всей их неприглядной «красе». Лишь редкие хлопки плотной ткани их черных балахонов да постоянно издаваемый нежитью то ли скрип, то ли скрежет нарушали неестественную тишину царящую вокруг. Вечный туман, густой и серый, пахнущий сыростью и пеплом, становился непроглядным уже в пяти шагах от авроров, мешая увидеть происходящее на острове. Казалось, будто бы эта серая субстанция скрывает обрыв, за которым начинается Царство Мертвых.

— Да, по вам есть документы, — повернулся к Ноилзу офицер, — Заключенный Сириус Орион Блэк. Так?

— Именно, — кивнул капрал, раздраженно посмотрев на неподвижные створки ворот, — Так вы нас впустите или будете у ворот до второго пришествия Мерлина держать?

— Входите, — хмыкнул конвойный, — Только в тюремный блок сами за ним пойдете.

Когда изображение офицера сменилось всё той же прозрачной сферой, Уилрок покачал головой:

— Странные они… Ещё вчера документы отправили. Блэка должны были уже перевести камеры для конвойных.

— Разберемся, — ответил Ноилз, мрачно вздохнув, — Кристи, Тренч, тоже не спите… Не нравится мне поведение здешних парней… Как бы проблем не возникло…

* * *

В очередной раз шагая вдоль стен камеры, считая каждый шаг, Сириус обдумывал возможные причины исчезновения с этажа дементоров. Впрочем, тварей сменили люди. Их голоса то и дело были слышны из-за дверей камеры. Чуткий слух заключенного даже улавливал обрывки разговоров, что вели между собой тюремщики темного мага.

Проййдясь по камере, мужчина покачал головой. Пять в длину и три в ширину. Как и месяц назад, год и десяток лет. Никаких изменений. Даже трещины в плитах пола на своих местах.

«Хоромы, — хмыкнул Блэк, — Прямо, королевские апартаменты в Хилтоне!»

Злость, жажда мести и гнев давно стали единственными друзьями Сириуса, погруженного в темноту одиночной камеры. Вместо туалета здесь была дырка в полу, а вместо душа — мечты о нём. Еду приносили два раза в сутки, отправляя в камеру низкую, но широкую миску с очередной бурдой, просовывая её через раздвижное окошко в двери у самого пола.

Обычно, сразу после исчезновения дементоров, приходили Дамблдор с Моуди и кем-то из шавок помельче. Однако, прошли уже сутки, а никто так и не соизволил появиться… Или же, ему опять стерли часть памяти.

Будучи чистокровным волшебником, Блэк имел более чем достойное образование. Как и многие подобные ему маги, он ещё до Хогвартса, под присмотром нанятых педагогов и родственников, начал осваивать магию. В самой школе Сириус, в дополнение к основным предметам, смог самостоятельно изучить, а потом и сдать министерской экзаменационной комиссии ещё пять дисциплин. Менталистику и ряд других, требующих получения лицензий, Сириус предпочел не афишировать, держа в тайне от Хогвартских профессоров и большинства окружающих.

Собственно, благодаря этим знаниям, Блэк прекрасно понимал когда ему стирали память или что именно добавляли в еду. Данный факт изрядно раздражал Аластора, но сделать что-то калека не мог. Он понимал — если Сириус подохнет или сойдет с ума, доступа на Гриммо никто уже не получит.

Несмотря на годы в одиночной камере, счет которым Сириус уже давно потерял, его так и не удалось сломать. Всё та же прямая спина и гордо расправленные плечи. Тот же огонь ярости в голубых глазах. И готовность убивать, из-за которой Дамблдор не рисковал являться один, а в камеру заходил только когда на руках Сириуса оказывались браслеты-блокираторы. Знал старый ублюдок, что Блэк, будучи загнанным в угол, попытается утануть его за собой. Сам подохнет, но бородатую гниду в могилу утащит.

Пытать потомственного темного мага Дамблдор и его крысиная свора тоже не рисковали. Они прекрасно понимали чем это закончится. Боль и кровь — адская смесь, что может придать силы и позволит если не сбежать, то убить и куда более сильных волшебников, чем нынешний директор Хогвартса. Зато не забывали беседовать. Долго и вдумчиво, пытаясь убедить передать контроль над фамильным особняком Альбусу.

Вспомнив старого полукровку, Сириус оскалился. Злость, что всегда придавала мужчине сил, закипела в груди, от чего темнота вокруг него пришла в движение. Мгновение, и символы кельтских рун, усеивающие пол и стены камеры, засветились, поглощая магический всплеск. Темнота вновь стала безжизненной.

Всё это вызвало кривую усмешку на худом лице Сириуса. Несмотря ни на что, он стал сильнее. Тьма, царящая тут, превратилась в его союзника, помогая выжить и сохранить разум. Сила, данная всем Блэкам от рождения, поддерживала мужчину, даруя надежду если не на освобождение, то на месть.

— В сторону! — раздался в коридоре чей-то голос.

— У меня приказ! — раздался ответ со стороны конвойных.

— Ваш приказ более не действителен. Дело передано на доследование. Мы забираем заключенного.

— Нам нужно подтверждение…

Прислушиваясь к спору, Сириус фыркнул.

— Как интересно. Это ради кого такие дебаты?

— Не подчиняетесь прямым приказам министра?

— Мы… Что за чушь? — уверенности в голосе тюремщика стало заметно меньше.

— Тогда в сторону, или сами окажетесь в этой камере! Как соучастники преступления!

«Что-то затевается, — подумал Блэк, отходя в глубину камеры, — И, похоже, местная охрана этому не рада… Как интересно… Может быть, вновь попробовать? Тем более, что кто-то был так любезен, что почти год подчевал меня такими качественными зельями для восстановления организма…»

Между тем, раздающиеся в коридоре шаги приближались. Те, кто грозился отправить конвойных в камеру, явно чувствовали себя хозяевами положения, раз позволяли себе в Азкабане подобное поведение.

— Это здесь, — произнесли прибывшие волшебники, остановившись возле его камеры, — Сириус Орион Блэк! В связи с пересмотром вашего дела, мы отконвоируем вас в Лондон, в центральное отделение Аврората.

— Я… Понял, — удивленно произнёс мужчина, отойдя к дальней стене камеры.

Скрежет отодвигаемых засовов, после которого раздался лязг механизма дверного замка, стали ответом ему. Никто, что было удивительным, не потребовал стать лицом к стене. Ещё через секунду, створка двери открылась, ударив по привыкшим к темноте глазам Блэка светом факелов.

— Выйти из камеры! — раздался голос одного из волшебников.

«Браслеты-негаторы они, похоже, решили не использовать… — мысленно фыркнул маг, — Это такой способ меня подставить? Или кто-то действительно смог организовать пересмотр?»

Рассмотрев четверых мужчин в форме Аврората с нашивками отряда быстрого реагирования, Сириус покачал головой, но приказ выполнил. Стараясь идти ровно, что было сложно из-за режущего глаза света и поселившейся в его теле слабости, он направился к выходу.

Авроры, готовые к любым неожиданностям, напряженно смотрели на вышедшего из кромешной тьмы, пропитанной, несмотря на действие поглощающих рун, злостью, гневом и жаждой убивать, источаемых Блэком все десять с лишним лет. Холодные голубые глаза на худом лице со впалыми щеками, прошлись по каждому из оперативников, словно оценивая.

В этот момент аврорам показалось, что темнота, в которой все эти годы пребывал заключенный, была живой, а её щупальца, едва разгоняемые светом факелов и заклятий, будто бы спадали плеч узника. Что странно, но тени под ногами магов дергались, словно бы водя хоровод, хотя пламя факелов горело ровно.

Стоило Сириусу сделать шаг из камеры, как один из волшебников произнёс, выставив перед собой пустые руки:

— Не дергайся, Блэк. Твоё дело поднял сам министр. Даже если его пересмотр провалится в суде Визенгамота, уже подписано министерское помилование. Надо лишь соблюсти формальности.

Мрачно посмотрев на волшебников, от чего те напряглись, Сириус покачал головой и спросил:

— С чего такая милость?

— Это не наше дело, Блэк, — пожал плечами маг с нашивками капрала, — Нам приказали, мы сделали. Сам знаешь как это бывает.

— Как тебя зовут? — поинтересовался у него мужчина, пробежавшись взглядом по мускулистой фигуре волшебника, скрытой форменной мантией.

— Ноилз, — после паузы ответил тот.

— Ноилз… Окажи мне любезность, — как можно более миролюбиво произнёс Блэк.

— Какую? — прищурился волшебник, напрягшись.

Оценив реакцию капрала и его подчинённых, явно приготовившихся к схватке, Сириус фыркнул:

— Я воняю хуже лондонских бездомных, если ты не заметил. Примени, пожалуйста, чистящие чары… И организуй мне приличную одежду. Негоже Блэку являться на суд в таком виде.

Ноилз на мгновение замер, а затем произнёс:

— Это не проблема. Только подожди изолятора Аврората. Там ты и горячую ванну примешь, и приличную одежду получишь… И патлы свои сострижешь. Договорились?

— Ну, это вам терпеть мою вонь, — пожал плечами Сириус.

— Зато эти тряпки на тебе не разваляться от действия заклинаний, — ответил оперативник, — Лично мне не хочется смотреть на твою голую задницу, Блэк.

* * *

До машины Эмма и Гермиона дошли в молчании. Девочка пребывала не в лучшем настроении. В Хогвартс-экспресс она предпочла ехать в отдельному купе. Запершись, Грейнджер в течении всего путечествия проплакала. Только во время погребальной церемонии до неё дошло насколько всё плохо.

Изначально Гермиона не хотела доводить ситуацию до трупов. Осознав наличие магической начинке в старом дневнике, Грейнджер сопоставила данный факт с поведением Джинервы и посчитала, что её находка сможет создать проблемы Лаванде, благодаря которым искомая особа исчезнет из круга общения Гарри. Увы, всё оказалось куда хуже. Итогом небольшой «интрижки», задуманной Гермионой, стали шесть трупов и Браун, отправившася в магический госпиталь в тяжелом состоянии… И если на Лаванду и остальных погибших Грейнджер было плевать, то резко изменившееся поведения окружающих девочку напугало.

Взгляды, полные ненависти и желания удавить её, вызвали страх в душе грифиндорки. Прежде она испытывала нечто подобное лишь в тот вечер, когда тролль едва не расправился в ней в женском туалете. Именно это чувство заставило Гермиону быть более внимательной. Оно же помогло обратить внимание на поведение следователей из ДМП и оперативников Аврората и Отдела Мракоборцев. Эти маги смотрели на неё с изрядным удивлением и странной мрачностью. Будто бы не могли поверить в те выводы, к которым они пришли.

Впрочем, вопросы следователей тоже заставили Грейнджер опасаться за своё будущее. Уж очень ей не понравилось, когда представители ДМП несколько раз, хоть и в разной форме, выясняли подробности обнаружения девочкой дневника-артефакта и причин, по которым она отдала его Лаванде, а не сообщила о странной находке аврорам и преподавателям.

— Сладкая, всё хорошо? — спросила Эмма у Гермионы, когда они сели в машину, — Ты выглядишь… странно.

Грейнджер, покосившись на мать, задумалась стоит ли сообщать о возможных проблемах. Всё же, девочка прекрасно понимала, что Эмма в обществе магов — пустое место. Простецы, учитывая законы волшебников, прав не имеют. Даже их жизни, фактически, не защищены — отвественность возможные убийцы, насильники и грабители будут нести только за угрозу нарушения декрета о секретности. В остальном же… Им ничего не будет даже за многодневные пытки, если подобное взбредет колдуам в голову.

— Не знаю, — покачала головой девочка, устроившись на переднем пассажирском сидении, — Похоже, что я рассорилась с Гарри. Во всяком случае, он… очень странно теперь себя ведет.

И действительно, Поттер не демонстрировал агрессии в адрес Гермионы, но того, как изменилось его поведение было достаточно, чтобы понять — скоро начнутся проблемы. Несмротря на то, что Грейнджер прекрасно понимала насколько мало ей известно о своём сокурснике и друге, произошедшее в гостиной факультетского общежития он явно не собирался оставлять безнаказанным. Об этом говорило очень многое, включая его странные разговоры тет-а-тет с Демельзой и Колиным, Симусом и другими студентами. Будто бы Поттер что-то им разъяснял. После подобных бесед взгляды грифиндорцев, коими они смотрели на Гермиону, менялись. Будто бы они видели перед собой не живого человека, а предмет мебели или… покойника?

Сама Грейнджер сомневалась в готовности Гарри убить её. Да и остальные дети и подростки, как считала Гермиона, едва ли могли поступить подобным образом. Вот устроить бойкот — вполне… Однако, окочательной уверенности в этом не было. Всё же, наличие у Поттера наёмников и то, как он просчитал возможные риски, начав ещё до летних событий тренировки в некоем подобии боевой магии, говорило об очень многом. Именно эта странная готовность не просто к драке, а к схватке за свою жизнь, с применением действительно опасных заклятий, заставляла Гермиону беспокоиться. Да и остальные студенты, что учились на Грифиндоре, тоже не выглядели образцами добродушия. Год назад они умудрились поставить на место братьев Уизли, напомнив искомым о положении Предателей Крови в обществе. От убийства студентов тогда остановила лишь угроза Азкабана и откровенное покровительство директора Хогвартса в отношении рыжего семейства. Увы, но с Грейнджер всё иначе. Магглорожденная девочка, у которой нет влиятельных друзей в верхушке общества волшебников. За неё некому заступиться и потребовать наказания для обидчиков. По большому счёту, год спокойного обучения был следствием образования компании из четырех учеников, один из которых являлся Поттером — специфичной личностью, обладающей неплохим магическим потенциалом, пусть и для уровня школьников, наличием родственников за границей… А ещё имелись Томас и Финниган, которые и до образования их небольшой компании были далеко не слабаками, если говорить о магических способностях. Можно сказать, девочку не трогали потому, что за неё было кому вступиться. Устраивать разборки с тремя далеко не самыми добродушными мальчиками, способными создать проблемы кому угодно с первого по четвертый курс, мало кто хотел.

«Теперь, судя по всему, начнутся проблемы, — мысленно вздохнула Гермиона, — Сам Гарри вряд ли станет что-то делать. Зато он мог предупредить остальных о… О чем? О том, что не будет за меня заступаться?»

Ещё в купе поезда, осознав возможные проблемы, Грейнджер пришла к выводу, что даже прекращение отношений с Поттером не смертелен. Упражнения, благодаря которым можно стать сильнее, лучше чувствовать свою силу и энергии вокруг, а заодно и контролировать их, она уже знала. Да и многие приемы, что дал Гарри, удалось более-менее отработать. Остальные знания, коими, наверняка, обаладет этот странный мальчик, конечно, штука ценная, но так и библиотека в замке имеется. Самостоятельно искать и осваивать знания Гермиона умела и любила, чем и занималась до осени прошлого года. А уж справиться с возможными конфликтами, имея весь этот арсенал, Грейнджер могла.

Увы, но гипотетические конфликты с грифиндорцами были далеко не самой большой проблемой. Гермиона, помня вопросы следователей о дневнике-артефакте, опасалась проблем именно с этой стороны. Всё же, шесть трупов — достаточно веская причина для расследования и претензий в её адрес. Пусть даже она не знала насколько опасен обнаруженный ею артефакт — ей следовало не передавать его Браун, а уведомить о находке кого-то из взрослых магов.

Увы, но только когда тела погибших поглощало пламя погребального костра, а до девочки долетел запах их сгорающей плоти, Грейнджер осознала глубину той задницы, куда угодила в результате своей же глупости и недальновидности. И то, что Гермиона не знал какой именно артефакт попал в её руки, не могло ей помочь. Перед отъездом из Хогвартса она успела побывать в библиотеке и внимательно изучила знаконы, касающиеся подобных вопросов. Увы, но незнание природы артефакта не могло служить для суда смягчающим обстоятельством или оправданием.

Бросив взгляд на девочку, Эмма покачала головой и спросила:

— Он тебя обидел?

— Нет, — вздохнула та, — Даже многому научил… Но… Гарри слишком много хочет и постоянно с кем-то общается… А со мной — только об учебе или… Требует, чтобы я никому ничего не рассказывала.

— Вот как? — усмехнулась Эмма, — Для мужчин это не такое уж редкое явление… Поверь. Думаю, что…

— Мама, мне нужен адвокат, — выдохнула Гермиона.

— Что? — опешила её мать, — Что ты натворила?

— Я… Это из-за колдунов.

Эмма, поняв, что дело касается магии, покачала головой:

— То есть, мистер Денгор нам не сможет помочь?

— Вряд ли. Тут нужен адвокат среди волшебников, — кивнула девочка, — Нам надо побывать в Косом Переулке. Я там видела одну вывеску.

— Побываем, — кивнула Эмма, пытаясь понять куда могла вляпаться её дочь, — Не хочешь рассказать в чём дело?

— Я очень сильно ошиблась, — мрачно произнесла Гермиона, сообразив, что придется рассказать матери о произошедшем и собственной роли в недавних событиях, — И теперь у меня могут быть проблемы.

Поджав губы, старшая Грейнджер покосилась на дорогу. Увы, но поток машин был слишком плотным, а женщина не считала себя таким уж опытным водителем.

— Давай всё обсудим дома. Я не хочу попасть в аварию.

— Хорошо… Жми! — неожиданно крикнула Гермиона, перебив мать, — Вперед! Жми!

Грейнджер почувствовала колебания энергии, как было при запуске артефактов, создаваемых Поттером. Учитывая, что один из них позволял скрываться от министерского контроля…

На мгновение приборная паннель погасла, а затем её лампочки вновь загорелись, но уже тускло. Аналогичные странности начались и с фарами, что теперь едва свветили. Двигатель автомобили заглох, из-за чего Эмме пришлось несколько раз поворачивать ключ в замке зажигания. Лишь с четвертой попытки он включился, но работал уже не так ровно, как прежде. Обороты принялись постоянно меняться, то поднимаясь до трех тысяч, то падая почти до нуля.

«Это Гарри! — билась в сознании Гермионы мысль, — Он отправил своих наёмников!»

Ещё не понимая в чем дело, Эмма утопила в пол педаль газа, пытаясь набрать скорость, но в плотном лондонском потоке это было сложно. К тому же, странности с двигателем и фарами заставляли женщину нервничать и осторожничать. Старшая Грейнджер опасалась, что машина заглохнет на одном из множества поворотов, которые им предстояло проехать. В таком случае они могли разбиться, от чего магия едва ли могла защитить.

— Быстрее, мама! — вновь крикнула девочка, бросая взгляды по сторонам.

Наёмников не было видно. Либо они каким-то образом скрывались и при этом преследовали их, либо… Прижавшись щекой к боковому стеклу, девочка посмотрела вверх, ища в воздухе фигуры на метлах, но кроме редких птиц никого там не увидела.

«Они маскируются? — нахмурилась Грейнджер, вспомнив некоторые описания чар, найденные ею в школьных книгах, — Или едут в машинах, одевшись как простецы?»

— Что случилось? — спросила Эмма, остановившись на светофоре.

— Мы… Ты сможешь проскочить? — просила Гермиона, чувствуя нарастающую тревогу.

— Ты с ума сошла? — опешила женщина, — Немедленно скажи…

Взгляд девочки, продолжавшей оглядываться, ища опасность, упал на салонное зеркало. В нём она увидела бледное женское лицо в обрамлении пышных темных волос. Незнакомка довольно улыбалась, глядя на младшую Грейнджер. Её зрачки горели алым, выдавая нечеловеческую природу.

Сердце Гермионы бешено забилось в груди, а рука сама выхватила палочку-проводник, но на заднем сиденье никого не оказалось. Однако, изрядно развившееся восприятие младшей Грейнджер отчетливо говорило — они не одни. Нечто холодное, стылое и опасное находилось рядом, наблюдая за школьницей и её матерью. Это существо готовилось напасть.

«Красным глаза светятся у нежити! — вспомнила младшая Грейнджер уроки по ЗоТИ, — Локхарт говорил! У тех тварей, что обладают разумом и магическими способностями. Иногда, подобное свойственно существам, что созданы ритуалами вампиров и личей…»

Учитель и писатель в одном лице, несмотря на полнейшее отсутствие педагогических талантов и навыков, таки смог вбить в головы своих студентов действительно важные и полезные знания. Имено благодаря его урокам Гермиона смога вспомнить нюанс, касающийся глаза нежити.

— Что с тобой происходит? Это ты делаешь? — рявкнула на дочь Эмма, — Ты можешь объяснить… Что? Что это? — испуганно восклинкла женщина, устаившись на сгустившуюся у ног дочери Тьму.

В этот момент тени под сиденьем девочки стали неожиданно густыми, а затем превратились в щупальца. Они одним рывком схватили грифиндорку за запястья, на мгновение сжав их, а затем исчезли, оставив после себя едве заметно светящиеся алым металлические браслеты, больно впившиеся в нежную кожу подростка.

— Что просиходит? — крикнула Эмма, дернувшись к водительской двери.

Для женщины всё происходящее было за пределами реального. Разум старшей Грейнджер отказывался воспринимать ожившие тени, что способны самостоятельно двигаться. Несмотря на сам факт наличия у её дочери магической силы и многочисленные детские выбросы, сталкиваться со столь кошмарными и жуткими вещами ей прежде не доводилось.

Между тем, браслеты всё сильнее сдавливали запястье девочки, разрывая кожу. По тонким детским рукам потекли алые струйки крови. С каждым мгновением их становилось всё больше, а боль всё сильнее обжигала разум школьницы. Одновременно с этим свечение вокруг арефактов становилось ярче и заметнее. Оно уже окрасило салон автомобила в багровые тона.

— Сними это! — закричала Гермиона, пытаясь сорвать с рук артефакты, а затем схватила упавшую на колени палочку.

Однако, ни одно из заклинаний не просто не сработало, а вообще не получилось, словно бы она никогда не занималась магией и не тренировалась все этим месяцы. Даже ставшая привычной способность ощущать энергии начала давать сбои.

— Я… Сейчас! — Эмма вцепилась в один из браслетов, пытаясь сорвать его с тонкой кисти дочери.

Пальцы женщина заскользили по окровавленному металлу, а сама Гермиона закричала от боли.

— Черт! — выдохнула Эмма, нажав кнопку открытия багажника, — Надо взять инструмент какой-нибудь… Нож! Точно… Я… Сейчас! Я сейчас, родная!

Однако, сделать что-то ещё женщина не смогла — из салонного зеркала появилась тонкая рука. Она двигалась невероятно быстро и выглядела совершенно иррационально, нарушая все законы анатомии и физики. Её длинные тонкие пальцы, выделяющиеся мертвенной белизной на фоне черного кожаного рукава, заканчивались загнутыми когтями. Одно быстрое движение руки, мгновенно скрывшейся в зеркале, и шея Эммы оказалась попросту разорвана, а руль, приборную панель и Гермиону окатило кровью матери, бьющей из громадной раны.

Закричав, девочка попыталась было применить заклятие для наложения повязки, чтобы остановить кровотечение, но никакого эффекта не получила. Палочка оставалась просто изящной деревяшкой с гардой и не более. Сама попытка использовать магию вызвала жжение в руках, быстро превратившееся в боль, поднимающуюся вверх, к плечам.

— Нет, — залепетала Гермиона, шарфом пытаясь зажать жуткую рану на шее матери, — Помогите!

Однако, в следующее мгновение шею Грейнджер обожгло болью, а затем сдавило, словно бы на неё появился раскаленный ошейник. Дышать становилось всё труднее, а дергающаяся на соседнем сидении мать уже едва дышала.

Продолжая прижимать к ране на шее Эммы вой шарф, Гермиона провела пальцами левой руки в том месте, где её сдавливало горло, осознавая, что дело плохо… Неведомый враг смог одеть на неё ошейник.

— Беги… — хрипло выдавила из себя Эмма, смотря через плечо дочери, а затем, уже слабеющей рукой толкнула дочь к пассажирской двери.

Гермиона, не рассуждая, дернула ручку замка и вывалилась на мокрый асфальт, сразу же вскочив и побежав в сторону от их внедорожника. Кисти всё больше болели, покрывшись кровью, а дышать с каждой секундой становилось труднее. Шею жгло, будто бы по ней водили раскаленным металлом. Разум буквально наполнялся странным вязким туманом, мешающим думать и действовать.

Однако, в груди девочки неожиданно появился жар. Он быстро разошелся по всему телу. Дойдя до браслетов и ошейника, эта волна остановилась и, вызывая ещё большую боль, начала их выдавливать.

Рухнув на колени, Гермиона закричала:

— Помогите! Кто-нибудь! Помогите! Пожалуйста!

Однако, прохожие словно бы и не видели ей, обходя стороной. Девочка, будто бы, превратилась в бесплотного призрака, бродящего среди живых. Поток людей обтекал школьницу с двух сторон. Они даже не морщились от её криков…

Нарастающая в руках и шее боль окончательно поглотила сознание Гермионы, заставляя кататься по тротуару, завывая и хрипя. Соткавшаяся из теней девушка в облегающей черной одежде, наклонилась к ней и фыркнула:

— Неожиданный поворот… Впрочем… Ведь, это не весь комплект… Дорогая, если ты выживешь, я с тобой развлекусь, — усмехнувшись, произнесла Джоанна, слизав с пальца кровь Грейнджер.

Бросив в Гермиону остальные элементы Рабского Комплекта, вампирша принялась ждать результата, всё больше хмурясь. Что-то явно шло не по плану. И этот факт заставлял Джоанну беспокоиться всё сильнее.

* * *

Выслушав Демельзу, Марк покачал головой и, расстегнув верхние пуговицы рубашки, покосился на супругу. Елизавета, в отличии от мужа, не скрывала своего беспокойства. Женщина, пока их приёмный ребенок рассказывал о произошедшем в стенах Хогвартса, побледнела и тяжело дышала.

— Во что, родная, — заставил себя улыбнуться мужчина, — Отправлйся отдыхать. Прими душ, переоденься с дороги, а потом мы поужинаем.

Делать вид, что всё в порядке Марку было невероятно сложно. Беспокойство за приёмную дочь сжимало сердце далеко не юного мужчины ледяной хваткой страха. Шею буквально сдаливало, мешая сделать вдох. Ледяной пот, выступивший во время рассказа Демельзы, пропитал рубашку, из-за чего та прилипла к спине.

— Хорошо, пап, — кивнула девочка, не заметив состояние Робинса.

Когда Демельза ушла с кухни, Елизавета покосилась на мужа и тихо произнесла:

— Это какой-то кошмар.

— Если бы не законы этих колдунов, — вздохнух Марк, — Отправили бы Дем в обычную школу.

Увы, но ещё год назад сотрудник отдела образования Министерства Магии сообщил паре о том, что если их дочь не пройдёт обучение в их обществе, то её способности заблокируют специальным ритуалом. Не забыл тот колдун упомянуть и последствия подобного обряда… Фактически, после него Демельза едва ли могла прожить и десяток лет. Слишком уж сильно эти вещи бьют по здоровью и разуму. Скорее всего, девочку ждала психиатрическая клиника и жизнь на медикаментах. Очень короткая и несчастная жизнь.

Обхватив плечи руками, женщина кивнула и уставилась на содержимое своей чашки. Коричневые листочки чая прилипли к стенкам и дну, образуя странный рисунок. Елизавете показалось, что они едва заметно светятся и вибрирут. Стоило женщине присмотреться, как разум заволокло странным туманом. Мысли полностью выветрились из головы, оставив странную, обжигающую холодом, пустоту. На мгновение мир вокруг стал расплывчатым, потервявшим краски. Зато содержимое чашки обрело невероятную четкость и яркость. Сотканный чаинками рисунок так и воссе обзавелся неожиданными деталями и начал двигаться. Елизавете показалось, что он напоминает ей кровну дерева, растущего у чьей-то могилы на мрачном, давно заросшем, кладбище. Однако, стоило ей моргнуть, как странное состояние, в которое она погрузилась, исчезло. Чаинки больше не выглядели цельной картиной, реальность вновь обрела краски, а невероятный холод внутри Елизаветы отступил. Зато на плечи далеко не юной женщины навалилась тяжесть, а голову сдавило тисками боли. Сердце суматошно рвалось из груди, а в ушах стоял шум бегущий по сосудам крови, из-за которого ей едва удавалось услышать мужа.

Охнув, Елизавета поморщилась и принялась массировать виски.

— Снова? — покосился на неё Марк, поднимаясь из-за стола.

— Да, — кивнула та, — Даже не знаю… Раньше я думала, что это какая-то болезнь… В детстве врачи поставили мне диагноз и прописали лекарства, но ничего не менялось. Пришлось смириться и жить с этими приступами. Но теперь я уже и не знаю… Может, со мной всё в порядке?

Хмыкнув, Марк положил на стол таблетку обезболивающего, а рядом с ней поставил стакан с водой. Увы, но и тут он был бессилен. Мужчина понятия не имел чем может помочь жене и приёмной дочери. Однако, он точно знал, что ни супруга, ни их приёмный ребенок не больны. Ни одно заболевание не давало возможность заглянуть в будущее, что периодически демонстрировала Елизавета. Да и возможности Демельзы впечатляли и пугали. Девочка могла без спичек и зажигалки, щелкнув пальцем, зажечь свечи, а если у неё портилось настроение, тени в помещении обретали глубину и четкость, становясь невероятно тёмными, после принимались двигаться, будто бы оживая и обретая собственную жизнь.

Порой Марк даже задумывался было ли случайным появление сироты с медно-рыжимы волосами в их семье случайностью. Или всё дело в странных способностях его супруги, что далеко не один раз помогала мужу избежать проблем на работе своими странными предсказаниями? Как бы там ни было, Марк искренне любил Елизавету и потому согласился удочерить Демельзу. Увы, но своих детей у них не могло быть. Что мужчина, что его супруга, были бесплодны. Несколько попыток искусственного оплодотворения привели к выкидышам. Послений такой случай так и вовсе отправил Елизавету в больницу почти на четыре месяца. Из-за его последствий врачи запретили ей попытки обзавестись своими детьми.

— Что ты обо всём этом думаешь? — хмуро спросила Елизавета, кивнув на дверь, за которой сркылась Демельза.

— Эта Грейнджер… Судя по всему, её ждёт срок в тюрьме для малолетних, — пожал плечами Марк, — Если ей повезет.

— Она ребенок. Ей всего тринадцать, — напомнила мужу Елизавета.

— По её вине погибло шесть человек, а ещё одна девочка оказалась в госпитале. Такое не оставят безнаказанным, — пожал плечами Робинс, в очередной раз за этот вечер включая электрический чайник, — Меня больше беспокоит интерес колдунов к нашей семье.

— О чем ты? — нахмурилась Елизавета.

Мужчина, хмыкнув, отправил грязные чашки в посудомойку и, поставив на стол чистые, собирался с духом, дабы рассказать неприятные новости со своей работы. Наблюдая за тем, как Марк достал из шкафа банку с растворимым кофе, женщина фыркнула. Она уже поняла, что разговор затянется.

— Поделись своими мыслями. Что тебя тревожит, — не выдержала Елизавета.

— Видишь ли, — вздохнул мужчина, — Дастин, наш начальник охраны, утверждает, что в здании несколько недель назад побывал посторонний.

— У тебя на работе? — удивился Елизавета.

— Собственно, из-за чего и поднялся скандал. В ту ночь часть камер наблюдения и проводки в здании попросту сгорели. Как и половина компьютеров. Даже рации у охранников, — насыпав в чашки сахар и кофе, Марк дождался пока выключится электрический чайник и принялся аккуратно разливать горячую воду, — Естественно, директор был недоволен и потребовал выяснить в чем дело. Безопасники и снабженцы проверили всё — оборудование, распределительные щиты, блоки беспребойного питания, стабилизаторы, камеры и регистраторы… И нашлись несколько уцелевших. Они были старой модели и почему-то не сгорели. Эти камеры были подключены к регистраторам, которые планировалось поменять в следующем году. Именно им удалось записать весьма интересную штуку. Какой-то мужчина в черной одежде прошелся по зданию и побывал в моём кабинете.

— Как это связано с колдунами? — удивилась Елизавета.

Вернувшись за стол, Марк вздохнул и кивнул:

— Дастин, через своих друзей в полиции, смог выяснить его личность. Это некий Северус Снейп. Всё, что есть в полиции по нему — дата рождения, место обучения в школе и факт получения наследства после смерти родителей. А потом… Он исправно оплачивает налоги за свой дом, но ни электричество, ни газ, ни водоснабжение, ни канализация туда не подвелены.

— Это… странно, — фыркнула Елизавета, обдумав слова мужа, — Но почему ты промолчал?

Марк оглядел кухню, после чего произнёс:

— Северус Снейп — автор одного из методических пособий, по которым Демельза учится в Хогвартсе. Насколько я понял с её слов, он там раньше преподавал. До недавнего времени.

— Что ему от нас нужно? — нахмурилась Елизавета.

— Вот и я пытаюсь понять — что ему нужно? — криво усмехнулся Робинс, — Вообще, после того, что мы прочитали в газетах этих колдунов, у меня сложилось впечатление… неприятное. Будто бы у них назревает что-то вроде гражданской войны. А смерть учеников в Хогвартсе — часть этого дерьма.

Выслушав мужа, женщина покачала головой и фыркнула:

— Ты параноик. Сомнительно, что кто-то будет втягивать детей в разборки взрослых.

— Возможно, — кивнул Марк, сделав глоток кофе, — И мне очень хочется надеяться на то, что я ошибаюсь и впадаю в паранойю. Вот только… Наша дочь ведьма и учится среди колдунов. А ко мне на работу, ночью, заметь, — поднял указательный палец мужчина, — Заходил бывший сотрудник Хогвартса. Учитывая произошедшее там…

— Он что-то искал? — нахмурилась Елизавета.

— Я не знаю. Следов обыска не было. Как и у нас дома. Но это ничего не значит, — снова пожал плечами Марк, — Возможно, этот Снейп сменил работу и теперь служить в Министерстве Магии, а его визит — обычное явление. Колдунам же надо контролировать детей из нашего общества и их семьи. Я бы, во всяком случае, так и делал.

— И что теперь? Как нам быть?

— Попытаться выяснить у Демельзы все детали происходящего в Хогвартсе, — пожал плечами Марк.

— А потом?

— Не знаю, — после паузы произнёс мужчина, — Я понятия не имею чем могу ей помочь.

* * *

В зале суда было… пустынно. Из-за практически мертвой тишины любой звук разносился по помещению громким эхо, отражающимся от каменных стен, заставляя Блэка прилагать почти титанические усилия дабы не морщиться. После многолетней тишины камеры-одиночки, подобные вещи резали слух мужчины. Обстановка, царящая в зале, вызывала в душе Сириуса неприятные воспоминания и ассоциации, связанные с событиями десятилетней давности.

Громадное помещение, где, обычно, собирался Визенгамот, сейчас больше походило на склеп. Пустые кресла, да несколько магов, соблюдающих процедуру. Судья, подсудимый, глава Аврората, представитель ДМП и несколько авроров в качестве охраны. Последнии являлись скорее демонстрацией, нежели реальной силой — мужчины даже не пытались делать вид, будто контролируют подсудимого. Вместо этого они сидели неподалеку от места обвиняемого и читали газеты.

«Почти так же было в тот день, когда меня отправили в Азкабан… — мысленно хмыкнул Блэк, не забывая держать язык за зубами, — Только вместо этого старика, на месте судьи находился другой маг… С очень доброй улыбкой… Мразь. Да и на руках в тот день имелись браслеты-блокираторы.»

События одиннадцатилетней давности намертво отпечатались в памяти Сириуса. Даже секйчас, спустя годы, он мог в деталях рассказать о произошедшем тогда. Блэк помнил каждую морщинку на лицах своих бывших соратников, каждую деталь одежды, выражение лиц… Даже запах их парфюма. Ненависть к этим ублюдкам помогла запомнить каждое мгновение того судилища. Она же все эти годы придавала Сириусу силы, удерживая от в безумия и отчаяния.

В Аврорате мужчине действительно дали принять душ. Затем выдали чистую одежду и пригласили парикмахера, который побрил и подстриг Блэка. После него появился целитель, что почти пять часов занимался Сириусом. Впрочем, тот не был против. Одиннадцать лет Азкабана — серьёзный повод задуматься о своем здоровье. Сам мужчина едва стоял на ногах. Мысли темного мага то и дело начинали путаться, а в голове появлась тяжесть. В эти моменты собственное тело становилось ватным, будто бы чужим, едва слушающимся команд мозга. Лишь те самые авроры, что сейчас читали газеты рядом с местом для обвиняемых, помогли Сириусу удержаться на ногах по пути в зал суда, за что мужчина был благодарен им. Ему совершенно не хотелось рухнуть на плиты мраморного пола.

Подобное далеко не раз происходило с Блэком и в тюрьме, но тогда темный маг списывал всё на влияние дементов. Теперь же, стоило оказаться в приемлемых условиях и получить помощь целителя, как Сириус задумался о реальных причинах столь неприятных вещей.

— Сириус Орион Блэк! — раздался голос Джастина Робертсона, назначенного Визенгамотом судьёй по текущему процессу, — Встаньте.

— Да, Ваша Честь, — ответил мужчина на скамье подсудимых, медленно, стараясь не делать резких движений, вставая со своего места.

Сириусу уже объяснили, что все члены Визенгамота в курсе и попросту дали нужные полномочия выбранному судье, не посчитав нужным устраивать прилюдный фарс. А именно им и являлось всё происходящее. Утешал темного мага лишь тот факт, что сегодня он станет свободным человеком, полностью чистым перед законом.

— Несмотря на заявленный вопрос о пересмотре вашего дела, изучив его материалы, я пришел к выводу, что тут имеет место серьёзнейшее нарушение законов со стороны тех, кто приговорил вас к пожизненному сроку в Азкабане. В связи с чем, суд постановил не проводить пересмотр дела, а отменить предыдущее решение. Основываясь на законе номер…

Слушая судью, Сириус думал. Он прекрасно понимал, что его вытащили не просто так. Кем бы ни был этот «благодетель», в его бескорыстие Блэк не верил. Кому-то он очень нужен. Оставалось дождаться появления инициатора всего происходящего и узнать цену своей свободны. Последнее беспокоило мужчину больше всего. Как бы не оказалось так, что с него потребуют нечто такое, что он не готов отдать. Тогда свобода окажется очень короткой. Смерти Сириус уже не боялся. Не после того, как одиннадцать лет единственной причиной жить была жажда мести. Когда-то, едва придя в себя в темной, лишенной даже намеков на свет, камере, Блэк понял — он не жилец. Чтобы с ним дальше не происходило, шансов на возвращение к нормальной жизни у него не было. Дамблдор не просто так обеспечил своему стороннику и члену Ордена Феникса билет в Ад.

— … и освободить в зале суда! Вы свободный мистер Блэк, — усмехнулся Робертсон, глядя в мрачные глаза Сириуса, вынырнувшего из воспоминаний, — И можете вернуться домой.

«Понятно почему Реван опасался этой суки! — мрачно подумала Джоанна, — Что это она такое?»

Ни браслеты-блокираторы, ни Рабский Комплект, не дали результата. Процесс подавления магии в малолетней волшебнице замер на одной точке. Артефакты не могли окончательно врасти в её тело, а неведомая сила, что в энергетическом спектре выглядела черными жгутами, пыталась выжечь «подарки» вампирши.

— Проклятые Поттеры… Вечно вы дерьмо влезаете, а мне расхлебывать! — раздраженно покачала головой Джоанна.

Приказ Ревана она хорошо помнила и выполняла его неукоснительно. Потому взяла с собой не только артефакты, но и набор зелий-негаторов. Схватив кричащую малолетку за лицо, Джоанна достала из поясной сумки флакон с янтарной жидкостью. Сдавив щеки Грейнджер, вампирша влила в её рот зелье.

В этот же момент глаза девочки открылись. Радужка глаз сменила свой цвет, став золотой, светящейся в наступившей темноте, а кожа посерела. Сосуды и артерии школьницы проступили черными нитями. Ногти на детских пальцах обрели коричневый оттенок. Будто бы перед вампиршей была не малолетняя ведьма, а щенок ликан в начальной стадии трансформации. Однако, во внешности школьницы нежить не заметила никаких характерных черт, присущих этим нелюдям. Да и энергетика девочки не соответствовала им.

— I’r khin er! [Я убью тебя]– прохрипела Грейнджер, уставившись на Джоанну.

Черные жгуты потусторонней силы внутри девочки ещё больше уплотнились, почти выдавив артефакты. Более того, выброшенная куда-то палочка-проводник Гермионы, вдруг оказалась в её руке и засветилась алым. Малолетка одним движением пальцев перехватила её на манер кинжала и едва не всадила в живот Джоанны, изрядно удивив этим вампиршу. Высшая нежить попросту не ожидала от школьницы подобной прыти.

Схватив девочку за кисть, вампирша с большим трудом остановила удар. Сила и скорость миниатюрной девочки неприятно удивили Джоанну. Как и сам факт использования магии. Браслеты уже должны были началить блокировать дар Грейнджер. Во всяком случае, помешать ей использовать свои способности без палочки-проводника.

«Что ты такое? Что ты за сука? — мысленно возмущалась вампирша, осознавая, что тело её противницы стало походить на камень и начало подниматься над землей вместе с самой Джоанной, — Нет! Так дело не пойдет!»

Усевшись на Грейнджер верхом вампирша, с большим трудом преодолев сопротивление Гермионы, вывернула руку с палочкой и, задрала изорванный рукав пальто. Выдвинув клыки, Джоанна впилась в руку малолетки между локтем и запястьем, принявшись пить кровь. Вампирша не знала ни одно живое существо, что способно продолжать сопротивление или участвовать в боях при потере крови. Даже магические существа, вроде драконов, получив серьёзные раны, достаточно быстро слабеют.

Насыщенная незнакомой темной силой алая жидкость подействовала на нежить неожиданным образом. Девушка вдруг ощутила ноябрьский холод и влагу, что пробиралась к её телу через тонкую одежду, не слишом подходящую для осенней погоды. Странное состояние, похожее на опьянение от крепкой выпивки, заставило Джоанну оторваться от руки своей жертвы и встряхнуть головой, отгоняя наваждение.

— Что за дерьмо инквизиторов? — выдохнула девушка, удивленно уставившись на свои покрасневшие от холода пальцы.

Неожиданно для неё самой из рта вампирши вырвалось облако пара, чего быть не могло в принципе. Температура тела у нежити крайне низкая. Да и дышать немертвым не требуется. У них и сердце-то не бьется. Мертвая плоть, движимая магией, не нуждается во всем этом.

Однако, неожиданное состояние, кажущееся жизнью, быстро отступило. Холод окружающего мира вновь сменился вечным ощущением могильной стылости, а кожа на пальцах опять была бледной. Из рта девушки больше не вырывались облака пара, присущего дыханию живых существ.

Переведя взгляд на замершую Грейнджер, вампирша удовлетворенно кивнула. Артефакты вновь действовали, почти не встречая сопротивления. Они бысро погружались в плоть школьницы, сростаясь с её энергетической структурой и тонкими телами.

— А ты, Реван, интересный Поттер, — наклонила голову к плечу девушка, — Раз твоя… ученица, такая вкусная и дает такой… эффект…

Дождавшись пока браслеты-блокираторы и Рабский Комплект окончательно погрузятся в плоть школьницы, а оставленные ими раны затянутся, вампирша подняла пленницу над землей, держа перед собой одной рукой.

— Тебе придется выжить, девочка, — покачала головой Джоанна, — У меня к тебе много вопросов… Как и к твоему… учителю, судя по всему. Вам обоим предстоит очень многое мне объяснить.

* * *

— Всё готово, — произнёс бледный Симус, бросая опасливые взгляды то на меня, то на Филча.

Старик, сняв одежду выше пояса и обувь, улегся на каменную плиту, ожидая начала ритуала. Аргус то и дело косился на нас, словно бы ожидая подвоха, но когда в помещении появилась вампирша, бросив на подготовленную для жертвы плиту Гермиону, лишь прищурился, окинув взглядом фигуру девушки, а затем чему-то кивнул, словно бы получив очередной подтверждение своим мыслям.

— Что-то не так? — спросил я, заметив взгляд бывшего завхохза, брошенный на нежить.

— Вампирша, — пожал плечами Аргус, — Тебе служит высшая нежить. Добровольно, без подчиняющих артефактов и контролирующих каналов. Неожиданно. Не каждый день такое видишь.

— Это проблема?

Слова бывшего завхоза стали неожиданностью. До сего момента я не задумывался о возможности существования подобных способов контроля, что могли быть применены к Джоанне. Однако, сам того не подозревая, Аргус дал мне ответ на давний вопрос о том, как Поттеры держали в узде свой тайный козырь. Да ещё и несколько поколений к ряду.

— Нет, не проблема… Долго я так валяться буду? — ворчливо спросил Филч, оторвав взгляд от фигуры Джоанны.

— Предпочтешь сам малолетку раздевать? — фыркнула в ответ нежить, — Неожиданные наклонности, старик.

— Я предпочитаю девиц в соку, а не соплюх, — ухмыльнулся Аргус, демонстративно посмотрев на задницу Джоанны, после чего повернулся уже ко мне, — Как я понимаю, ты тоже не горишь желанием подружку свою лапать, Поттер?

— Заткнитесь, извращенцы, — отмахнулась вампирша.

Встретившись со мной взглядом, завхоз пожал плечами и более не проронил ни слова.

Следуя моим указаниям, Финниган раздел Гермиону, так же оставив из одежды лишь брюки. Мальчик, несмотря на смущение, и не думал взбрыкивать и действовал вполне уверенно… Не забывая бросать взгляд на грудь Грейнджер. Она, из-за того, что была на год старше, уже успела обзавестись намеками на будущие достоинства. Впрочем, для Симуса и этого хватало, до того момента, как Джоана не принялась снимать с себя одежду. Тогда лицо Финнигана стало похоже по цвету на флаг коммунистов, что вызвало хриплый смех Филча.

Для меня же вся эта ситуация выглядела однозначно — рискованный ритуал и не более того. Гермиона в моём восприятии являлась ребенком и потому не вызывала никаких эмоций или чувств. Всё же, обладая сознанием взрослого мужчины видеть в девочке объект вожделения не вышло бы в принципе, ибо склонностей к подобным извращениям за мной никогда не водилось. Джоанна же виделась мне в качестве опасного существа, нежити, от которой удар мог последовать в любую секунду. В подобных условиях думать о ней как о женщине не получалось в принципе.

— Хорошо, — кивнул я, — Снимай свитер, рубашку и майку. Обувь и носки тоже. Ложись на последний камень.

Пока мальчик раздевался, я проверил крепость цепей, которыми мы с вампиршей приковали пленницу к плите, наложил на них дополнительные чары, а затем принялся ещё раз проверять защитный барьер из символов древнего языка ситхов.

Джоанна, так же оставшись лишь в облегающих брюках, легла на третий камень.

После рассказа вампирши о захвате Грейнджер, я решил рискнуть, распределяя неожиданно пробудившуюся внутри девочки мощь на нескольких получателей, включая себя самого. Отдавать то, что выросло внутри Гермионы одному Филчу — более чем рисковано. Зато, если у меня всё получится, то…

Дождавшись пока Финниган займет своё место, я активировал свой стационарный артефакт, надеясь, что он выдержит грядущий ритуал, и создал конструкт, что будет выдирать ядро и энергетические структуры из Гермионы, перерабатывая их и распределяя между нами, а затем лег на последнюю плиту.

Все эти камни были созданы мной с помощью трансфигурации вместе с теми символами, что покрывали их. Затем я промазал графические заклятия на Ар-Киттат своей кровью, превращая в полноценные алтари. С их помощью грядущая мистерия должна пройти куда проще.

— Arsh-Khittuu! — произнёс я слово-ключ, что запустило процесс.

Быстро нарастающая боль, идущая от тонких тел, ауры и энергетических структур внутри меня, дала понять, что ритуал пошел как надо.