Ведьмак с Марса 5

Глава 16

Охотник побежал. Я проследил взглядом направление, в котором он помчался, отметил взглядом слабую рябь воздуха, и вскинул руку, отправляя в полёт второй сердечник. Времени на набор энергии у меня было мало, полной мощи залп не набрал, но и этого хватило с лихвой. Маскировку со стелс-платформы как ветром сдуло, и она проявилась во всех деталях и подробностях — почти разломившаяся надвое от попадания снаряда рейлгана. А потом она рухнула на землю, ломая подлесок, и застыла искорёженной грудой металла и электроники.

Я отчётливо видел выражение растерянности, появившееся на лице Охотника, когда его укрытие и средство побега перестало существовать. Впрочем, растерянность тут же сменилась яростью, и Охотник бросил в бой последний весомый аргумент, который у него ещё оставался: второго «Ратника».

Мобильный доспех двинулся вперёд, ко мне, ступая по речному руслу и оставляя на дне глубокие следы. Но прежде, чем он открыл огонь, я прыгнул, используя возможности ксеноброни, и мои пальцы вонзились в броню «Ратника» рядом с кокпитом. Я повис на груди меха, свободная рука выпустила плазменный клинок, и я ударил им сквозь остекление кабины, пронзая одновременно дверь кокпита и голову пилота.

«Ратник» оступился и начал падать в воду. Я оттолкнулся от него и по-кошачьи приземлился на берегу, не замочив ног. А потом двинулся к Охотнику, который неверящими глазами смотрел, как падает в реку стальной исполин, сражённый одним точным ударом.

Моё приближение привело его в чувство. Развернувшись, Охотник бросился в лес. А я последовал за ним на ускорении.

Далеко он не убежал. Я настиг его и сильным точным ударом сбил с ног. Он перекатился, попытался встать и не смог это сделать — мой удар сломал ему ногу.

— Больно! — вырвался у него жалобный вскрик.

— Будет ещё больнее, — пообещал я, ломая ему вторую ногу.

— Так нечестно! — Охотник взвыл и попытался отползти от меня на руках, но и этого я ему сделать не позволил.

Пинком опрокинул на спину, в два удара ногами сломал ему руки — и смог наконец заняться тяжёлыми пехотинцами, которые на прыжковых двигателях форсировали реку и бросились к нам — спасать своего лидера.

Первыми подоспели те, кто был ближе всего, у самого берега. Зрелище расправы над «Ратником» поколебало их решимость, но стоны и крики Охотника, требующего помощи, напомнили им о чувстве долга, и пехотинцы пошли в атаку, накрывая меня плотным огнём. Их ждал неприятный сюрприз.

Мне больше не нужно было беспокоиться о том, чтобы не спугнуть Охотника, и я развернулся в полную силу. Ускорился так, что человеческий взгляд не мог уследить за мной, и одного за другим начал выбивать пехотинцев. Они ничего не могли со мной поделать, а я мелькал между ними, как призрак, уничтожая их ударами плазменного клинка, зарядами молнии, ломая и отрывая конечности вместе с частями доспехов… Очень скоро в лесу не осталось ни одного живого тяжёлого пехотинца, кроме одного, которого я взял целым и невредимым и притащил к Охотнику.

— Ты что-то там кричал про честный бой, — я прижал пленного к земле рядом с переломанным телом. — Так вот тебе пригодное для переноса и отлично тренированное тело. Перебирайся.

Переселение симбионта не заняло много времени. Боль подстёгивала его, понуждая поскорее покинуть изувеченное тело, и в пехотинца он перебрался так быстро, как только мог. Я впервые видел процесс перехода полноценного симбионта и наблюдал за действом с нескрываемым интересом.

Посмотреть было на что. Сначала лёгкое мерцание определило место, где пряталась тварь — на груди Охотника. Потом она появилась целиком — светящееся создание, напоминающее огромную креветку. Переставляя ножки-лучики, существо перебралось на грудную пластину мобильного пехотного доспеха и начало погружаться в неё.

Новое тело Охотника поднялось на ноги, огляделось в поисках спасения, но память о том, как быстро и безжалостно я пресёк попытку побега, была ещё свежа, а разбросанные повсюду тела штурмовиков не внушали ему оптимизма.

Так что следующим его решением была атака — без предупреждения, стремительная и напористая. Я легко отразил её и контратаковал, сбив Охотника с ног, однако дал ему подняться — и атаковал снова. Он пытался уклониться, но я не позволил ему этого сделать, отшвырнув в сторону серией ударов. Охотник упал на колено, но вскочил и бросился на меня, чтобы нарваться на серию ударов по корпусу и ногам.

Это был не поединок, а избиение. Что бы ни делал Охотник, ни одна из его атак не достигала цели, и он не мог отразить ни одну из моих атак. Я избивал его, методично вколачивая в него понимание, что он не может ничего мне противопоставить, что я, Прима, намного сильнее даже такого подготовленного одержимого, и постепенно им овладевало отчаяние.

Но я ещё медлил — мне мало было отчаяния, я хотел полностью сломать его морально, прежде чем нанести решающий удар. Очередная серия ударов снова повергла его наземь, я придавил его коленом к земле и сорвал с него шлем. У Охотника вырвался вопль бессильной ярости — он уже знал, что шансов у него нет никаких, что я играю с ним, как он сам привык играть со своей добычей, что сейчас он умрёт или будет поглощёмн моим симбионтом, и неизвестно, что хуже…

В отдалении в тайге прозвучал сильный взрыв.

— Что это? — невольно спросил Охотник.

— Твой корабль, — ответил я.

— Как ты меня вычислил? — он цеплялся за разговор, оттягивая неизбежное.

— Твоя «Виверна» засветилась поблизости от места покушения на Полину Медведеву, она же стояла на взлётно-посадочной площадке Нови-Сада в тот день, когда там открыли охоту на мою невесту, — ответил я. — И вот она высадила десант для охоты на меня… Один раз — случайность, два — совпадение. Но три — закономерность.

На заваленный телпами берег таёжной речки опустился тяжёлый вооружённый шаттл. Это значило, что корабля Охотника больше нет. Я дал Медведеву координаты зоны высадки, и он не терял времени даром.

Откинулась аппарель, глава «РосТеха» появился в проёме люка и начал спускаться вниз.

И тогда я разрядом молнии выжег электронную начинку МПД Охотника. А потом встал и бросил подошедшему Медведеву:

— Он ваш.

С минуту мой будущий тесть смотрел, как бессильно мотается из стороны в сторону голова Охотника, закованного в неподвижный доспех.

— Это тело не имеет отношения к гибели моей жены, — сказал он негромко. — Но тот разум, который теперь в нём — имеет, верно?

— Да, — подтвердил я.

— Это трудно осознать и принять, — Медведев взглянул на меня. — Как уничтожить симбионта так, чтобы он погиб окончательно?

— Я могу это сделать, но вы ведь хотите сами? — уточнил я.

Он кивнул.

— Тогда рекомендую напалм, — посоветовал я. — У кого-то из пехотинцев я видел подходящий огнемёт.

— Я подожду, — отозвался Медведев. — Принеси его мне.

Спустя четверть часа, глядя, как осыпается прахом то, что ещё недавно было живым человеком, Медведев спросил:

— Сколько ещё их осталось? И как скоро ты до них доберёшься?

— Как и запланировано, следующим будет Ивар Юханссон, — ответил я. — Борец.

И в этот момент на берегу появился человек, которого я менее всего ожидал тут увидеть.

Илья Кузьмич наконец выследил хитрого хозяина леса. Тот самозабвенно чавкал ягодой в малиннике и подпустил старого охотника совсем близко. Вскинув верное ружьё, старик прицелился в ствол дерева выше медвежьей головы и спустил оба крючка, выстрелив дуплетом.

Небо раскололось с оглушительным грохотом. По ту сторону реки прокатились взрывы, с треском начали валиться деревья, взметнулось пламя… Выстрелив жидкой струёй, медведь помчался прочь от такого страшного места, не разбирая дороги. Илья Кузьмич бросился в обратную сторону — светопреставление началось там, куда он отправил парнишку. И хотя всё внутри сворачивалось в тугой узел от липкого, тяжёлого, тошнотворного ужаса, старик бежал по тропе, ведущей к переправе. Мальчишку надо было спасать.

Чем ближе становилось поле боя, тем тяжелее было старику продвигаться вперёд. Едкий дым, наползающий из-за реки, перехватывал дыхание, пару раз от тяжёлого грохота содрогалась земля под ногами. Всё очевиднее становилось, что пацану не выжить там, куда он ушёл, и что нужно самому обходить проклятое место седьмой верстой, пока не подстрелили, и бежать в деревню, подымать народ, чтобы не пустить пал к жилью.

Упрямство, которого Илья Кузьмич за собой отродясь не знал, толкало его дальше, туда, где раздавались звуки боя — уже по эту сторону реки. Внутри родилась слабая надежда, что, если до сих пор стреляют — может, парнишка ещё жив и отбивается. На вид-то крепкий да ловкий был, хороший охотник бы из него вышел. А может, вовсе и не по его душу это побоище, может, случайно так вышло, что две группы искателей сокровищ столкнулись друг с другом на проклятущем холме, да теперь грызутся, как псы? А парнишка, поди, притаился где-нибудь и отсиживается…

И в этот момент стрельба затихла. Илья Кузьмич остановился, тревожно вслушиваясь в лесную тишину, нарушаемую только потрескиванием горящего подлеска, сделал шаг, другой…

И увидел первое тело. Человек, полностью закованный в металлическую броню, с шлемом, скрывающим лицо, лежал навзничь, раскинув руки, и на груди его доспеха зияла оплавленная дыра. Поодаль лежал другой — с полностью оторванной рукой и свёрнутой шеей. Потом на глаза старику попалось третье тело — с грудной пластиной доспеха, промятой внутрь настолько сильно, что наверняка расплющила рёбра и все внутренности за ними.

— Свят-свят-свят… — пробормотал Илья Кузьмич, бочком обходя страшное побоище.

Это уже явно было не человеческих рук делом. Оплавленная дыра — ладно, слышал он про такие винтовки, которые огнём стреляют. А теперь и видел — лежали рядом с трупами своих покойных владельцев. В деревне, правда, ни у кого таких не было, да и незачем — лес из такой поджечь как раз плюнуть. Вон какой пожар устроили, вояки… Но отрывать конечности — на это никакая винтовка не способна. А так расплющить грудь? Это ж торцом бревна надо в него выстрелить, а не огнём!

Боязливо разглядывая лежащие вповалку тела, старик выбрался на берег — и застыл столбом. Поперёк реки лежал стальной гигант, напоминающий человека, но только исполинского роста. Про таких иногда рассказывали ушлые торговцы, когда приезжали в деревню торговать и уговаривали купить у них головизор. Среди того, чем они пытались завлечь покупателей, были живые картинки про огромные боевые машины, про их сражения между собой…

Такая машина раскинулась в русле речки, в груди у неё зияла огромная дыра, в которую переливалась из образовавшегося прудика вода — и вытекала с другой стороны, окрашенная розовым. Старик за всю свою жизнь не видел такого количества металла в одном месте, кроме проходящих порой по Енисею кораблей.

— Ладно, тому бедолаге его кулаком, должно быть, досталось, — пробормотал Илья Кузьмич. — Но в нём-то самом кто такую дыру прошиб⁈

И тут ему послышались голоса откуда-то справа, за ещё нетронутым подлеском. Осторожно обогнув кусты, старик увидел двоих — уже седого мужчину и давешнего парнишку. А перед ними — догорающее тело. Ещё дальше стоял настоящий космический корабль с открытым входом.

«Железному великану, стало быть, от корабля досталось», — рассудил старик, выходя на видное место. Ружьё он повесил на плечо и направился к пареньку, безукоризненно чисто одетому и даже не запыхавшемуся.

— Парень, я тебя прибежал спасать, а ты… — переводя дух, начал старик.

Паренёк сощурился и весело ответил:

— А я — Рюрик.

На этот раз Политик сам вышел на связь с сёстрами Салем. Был поздний вечер, когда прозвучал сигнал вызова с терминала в их общей гостиной. Эмеральд приняла звонок, и на экране появилась знакомая чёрная фигура на фоне пятна яркого света.

— Вы подвели меня, — прозвучало вместо приветствия. — Так у нас дела не делаются. Ваш жест доброй воли обернулся ловушкой.

— Что? — удивилась Эмеральд. — Мы никого в ловушки не заманивали!

— Но наш собрат Охотник погиб, — в голосе Политика звучал гнев. — И это произошло по вашей вине!

Только и исключительно по его собственной, — возразила Джейд.

— В наши руки попал отчёт Ведьмака Департаменту, — пропела Эмбер.

Эмеральд подключила демонстрацию экрана во время разговора, вставила чип. На экране развернулось эпическое побоище: целая небольшая армия в составе подразделения тяжёлой штурмовой пехоты и двух «Ратников» пыталась уничтожить Ведьмака, но он ускользал от всех попыток расправиться с ним, уничтожил оба мобильных доспеха и стелс-платформу, затем быстро и безжалостно расправился с Охотником, и наконец передал Медведеву огнемёт, заправленный напалмом.

Окончательная смерть Охотника заставила Политика побледнеть — победитель даже добивать его не стал, просто отдал в руки овдовевшего мужа и отца, едва не потерявшего дочь. Ледяная справедливость Примы уничтожила весь опыт Охотника, все его навыки, воспоминания, всю накопленную им информацию- хотя последнее было, пожалуй, благом. Поглоти Прима Охотника — и сейчас у него были бы сведения обо всех одержимых, даже о Старейшем… Оплошность примы означала безопасность для всех остальных участников Унии.

— Попытка вышла неудачной, — вынужденно признал Политик. — Я предлагал удар тактическим ядерным зарядом. Глухомань, пока хватились бы, уже всё было бы кончено, а ядерного удара даже Приме не пережить. Но Охотник решил поохотиться и сам стал добычей… Что ж, закономерный результат. К которому вы всё-таки приложили руки, не так ли? Ведь это по вашей наводке мы узнали, что Прима собирается в тайгу.

— В отчёте говорится, что ваш Охотник использовал один и тот же корабль, когда покушался на жену и дочь Медведева, — возразила Эмеральд.

— И на этом же корабле явился ловить Ведьмака, — подхватила Эмбер.

— Он сам себя выдал с головой, — возмущённо заключила Джейд.

— У вас настолько бедное снаряжение, что вы даже корабли не меняете?

— Вы были неосмотрительны и небрежны…

— Но всё-таки хорошо, что вы решили…

— Связаться с нами лично.

— В докладе упоминается ещё кое-что интересное для вас…

— И в качестве жеста доброй воли…

— Мы раскроем вам эту информацию.

— Ведьмак в своём отчёте упомянул одно имя…

— Борец Ивар Юханссон…

— Его назвал ему сам Охотник.

— Чёрт! Этот самодовольный маньяк! — выругался Политик. — Я с вами скоро снова свяжусь, дамы, не ложитесь спать…

Сбросив вызов, он набрал номер Борца.

У Ивара весь распорядок дня придерживался строжайшего расписания. Он уже лёг спать, как ему предписывал график тренировок и выступлений, и Политику ответил автоответчик:

— Я сплю, идите к чёрту! Если вам есть что сказать, говорите после сигнала.

Политик с трудом сдержался, чтобы не выругаться.

— Тебя раскрыли, — быстро заговорил он, как только прозвучал сигнал начала записи. — Охотник мёртв, но прежде, чем умереть, он выболтал имя твоего мясного скафандра Приме. Возможно, за тобой уже выехали. Тебе нужно уходить. Знаю, терять полученное нелёгким трудом тяжело, но это не в первый раз, когда нам приходится так поступать. Жду от тебя сообщения.

Сбросив вызов, Политик вернулся к разговору с ведьмами.

— Это действительно было важно, — начал он, — и я благодарю вас за предупреждение. Вы бы не стали делать его, если бы не хотели занять сторону победителей…

— Вы же видели запись из отчёта, — возразила Джейд.

— Ваш Охотник не выстоял против Примы, — подхватила Эмбер.

— Не очень-то это похоже на сторону победителей… — закончила Эмеральд.

— Второй такой ошибки никто из нас не совершит, — ответил Политик. — Более того, в качестве жеста доброй воли со своей стороны раскрою вам одну важную информацию… В Солнечной системе появился второй Прима, его имя Исполнитель. Он уже выдвинулся к Земле. Вместе мы могли бы сделать так, чтобы два Примы встретились и уничтожили друг друга. Давайте подумаем, как эту встречу осуществить…

Утром от Борца пришло сообщение:

— Я ничего не сделал такого, за что меня можно преследовать, но раз ты так настаиваешь… Так и быть, сменю скафандр, а этому телу инсценирую самоубийство. Хотя не хотелось бы начинать всё сначала, мне этот уровень не просто дался… Но есть у меня на примете пара перспективных новичков, брошу монетку, чтобы решить, которого выбрать. Через месяц выйду на связь уже в новом скафандре, — прозвучал знакомый ворчливый голос. — Хотя за то, что этот маньяк, едва меня не убивший, наконец-то мёртв, я должен поставить Приме выпивку. Смотри новости.

Политик включил утренний выпуск новостей. Первые полосы спортивной хроники были забиты траурными заголовками: Ивар Юханссон, звезда классической борьбы, трагически погиб этим утром.