Ведьмак с Марса 5

Глава 5

Каждое утро в клане Толстых начиналось с новостной сводки. Николай Викторович, глава рода, высокий, плечистый, ещё крепкий старик, пил утренний кофе и просматривал подборку самых важных новостей, составленную его помощником, Никитой Сергеевичем. Никита приходился главе внучатым племянником, и пользовался особой благосклонностью своего деда, который, по слухам, видел во внуке своей сестры последнюю надежду рода на процветание. С тех пор, как бесследно исчезла Наталья Толстая, дочь главы, других наследников в клане так и не появилось.

Никита заботливо выбрал то, что, по его мнению, могло быть важным или просто заинтересовать деда, положил чип на поднос с кофейником и отнёс кофе в кабинет главы. Тот уже успел побриться и сменить пижаму на просторный утренний халат, и сидел за столом в ожидании кофе, сваренного по особому рецепту, секрет которого передавался в роду из поколения в поколение. Мужчинам его знать не полагалось, тайну передавали по женской линии, и мужчины очень удивились бы, если бы вдруг узнали, в чём заключался секрет «дедовского кофе». В крупинке соли и половинке чайной ложки сахара, добавляемых при заваривании ароматного напитка.

— Проходи, проходи, — пригласил Николай Викторович помощника, заглянувшего в кабинет после короткого постукивания костяшками пальцев о дверь. — Я уж не сплю, тебя жду. Садись, обскажи, что самое важное на твой взгляд в нынешних новостях.

Глава любил говорить «как в старину», неспешно, солидно, употребляя устаревшие обороты речи, чтобы подчеркнуть древность своего рода перед нечастыми гостями. Но это настолько вошло в привычку, что и со своими он начал разговаривать точно так же. В роду это считали за причуду, но относились с пониманием и спокойно — охота почудить старику, ну и пусть чудит, вреда от этого никакого.

Никита поставил поднос на стол, налил кофе в чашку, поставил перед дедом и сел на свободный стул, заранее приставленный для него к столу — дед ждал внучатого племянника на разговор, а не как обычно — подал и поди вон, займись делами. Значит, что-то его беспокоило.

— Из важного — на станцию «Трамонтаны», концерна Реалов, совершены два нападения подряд, — начал перечислять Никита. — Первое было самым опасным, но его отбили, говорят, благодаря отряду практикантов из Академии. У них были какие-то новые мобильные пехотные доспехи, которые оказались на голову круче «элементалей»…

— Ну что за слово такое — «круче»? — нахмурился глава. — Говори нормально — выше на голову. Круче только горы да варёные яйца бывают.

— На голову выше, — не стал спорить Никита. — По слухам, напали Старки, хотели отобрать станцию. Потеряли там больше половины своих мехов и оказались в сложном положении. Ждут ответной атаки.

— Реалов тоже потрепали, — напомнил глава. — И сильно потрепали. Так что Старков в отместку побить не смогут, но вот акции Старков могут упасть — и надо будет их прикупить тогда. Потом, как поднимутся снова — продадим или придержим, там видно будет…

— Да, дедушка, — послушно кивнул Никита. — Второе нападение на концерн было с Земли, испанцы пытались убить молодого короля Винсента и захватить станцию. И то и другое им не удалось. Теперь там передел власти, я дал подробный расклад, кто из знатных родов попал в опалу, а кому повезло возвыситься.

— Посмотрю, — кивнул старик. — А из слухов что важное есть?

Никита замялся. Был у него слух, но на очень болезненную для Николая Викторовича тему.

— Не знаю даже, важно ли это, — начал он. — Один мой знакомый был у Романовых, и там краем уха слышал, как их нынешний наследник с кем-то по смарту разговаривал…

— Романовы — это всегда важно! — заворчал глава. — Что он там подслушал?

— Что у Романовых появились ещё два возможных наследника. Один — пилот меха из Академии, воспитывался в детдоме на Марсе, как сирота. И девчонка, тоже пилот меха, которая их в какой-то передряге выручила, прилетела, вынесла врагов, а потом улетела. Но сказала, что она дочь Николая Александровича Романова.

Старик поперхнулся кофе, натужно закашлялся, выпучив глаза и силясь что-то сказать. Замахал руками на внучатого племянника, испуганно подскочившего похлопать его по спине, вытер рукавом халата навернувшиеся слёзы и наконец перевёл дыхание.

— Дочь этого… ЭТОГО! — вырвалось у него.

Никита развёл руками. Дочь пропавшего наследника Романовых — это почти наверняка внучка самого Николая Викторовича, дочь его дочери-беглянки, покрывшей род позором. Так, по крайней мере, утверждал сам глава рода. Остальные предпочитали с ним соглашаться. Но что на самом деле думали — этого Никита не знал. Из-за его близости с дедом вряд ли кто-то стал бы делиться с ним мнением, отличающимся от общепринятого.

Сам Никита думал, что это очень грустная история. Но она пошла ему на пользу — если бы не побег тётки, он бы сейчас не был наиболее вероятным кандидатом в наследники рода. И могла бы, действительно, выбрать кого-то более подходящего, чтобы влюбиться — дед смирился бы с кем угодно, если бы понял, что у единственной дочери всё серьёзно, но только не с Романовым.

— Где сейчас девчонка? — спросил старик.

— Этого мой знакомый не слышал, — отозвался Никита. — Но слышал её имя. Елизавета Романова. Елизавета Николаевна, значит…

— Найди мне её! — глава стукнул кулаком по столу. Чашка подпрыгнула, жалобно звякнув. — Из-под земли достань, но найди!

— Я постараюсь, — ответил Никита, — но зачем она вам, дедушка?

— А ты не понимаешь⁈ — рявкнул глава. — Если она дочь Натальи… Не может наша кровь Романовым служить! Не допущу!

Конечно, первым делом мы полезли смотреть новостные ленты. Все каналы уже были забиты сообщениями о появлении «Ковчега», самые проворные уже озаботились мнением откуда-то взявшихся экспертов по этому вопросу, и каждый из этих никому не известных знатоков на свой лад пророчил Земле, какими будут последствия его прибытия.

— Готов биться о заклад, девять из десяти экспертов из той категории, что лучше всех знает, как играть в футбол, воспитывать детей и управлять большой политикой, не вставая с дивана на кухне, — проворчал я, просматривая кричащие заголовки. — Один мусор…

— Ну почему же, — не согласилась со мной Снежка. — Вот этот, например, утверждает, что прибытие «Ковчега» послужит сплочению человечества. Люди объединятся, чтобы совместными усилиями изучать технологии, которые считались утраченными… Ты с этим не согласен? — спросила она, заметив мою скептическую усмешку.

— Человечество скорее перегрызётся, — отозвался я. — Смотри. Вот у нас более-менее установился баланс сил. Мега-корпорации делают свой мега-бизнес, под ними суетятся игроки помельче, которые хватают крошки, падающие с барского стола, у тех под ногами кто-то ещё более мелкий и незначительный, но в целом мир поделён на сферы влияния, и каждый грызёт свою косточку или кусок мяса пожирнее, не особо конфликтуя за место под Солнцем.

— И? — настороженно спросила Снежана.

— И тут в это болото плюхается огромный жирный кусок добычи, — вздохнул я. — Как ты себе представляешь объединение всех участников пищевой цепочки в борьбе за ценный ресурс? Конечно, каждый захочет урвать себе сколько получится. Но никакого объединения не получится. Самые крупные хищники начнут выяснять отношения в борьбе за право первыми запустить зубы в добычу. И в ход пойдёт всё, потому что «Ковчег» — это очень лакомый кусок. Тот, кто сможет разобраться с его технологиями и повторить их, сможет контролировать полёты к звёздам. Вот представь: твой отец получил «Ковчеги» в своё единоличное распоряжение. Теперь только он и его люди решают, кто полетит к другим системам, а кто останется здесь. Добыча ресурсов, перевозки необходимых товаров — всё будет в его руках.

Она, видимо, очень хорошо себе это представила, потому что поёжилась.

— Это огромное влияние. За которое разгорится война.

— Вот именно, — подтвердил я. — И даже если поодиночке не хватит сил разобраться, и придётся заключать союзы для изучения, в итоге всё равно будет грызня за контроль межзвёздных полётов. И победитель будет только один. Любые объединения будут временными — только чтобы свалить того, кто забрал всё себе, и тут же будут разваливаться, как только цель будет достигнута.

— Жутковатая перспектива, — сделала вывод Снежка. — И очень обидная. Вот тут один эксперт пишет, что «Ковчег» — это ворота к звёздам, что человечество сможет перейти к межзвёздной экспансии, расселиться по другим планетам. Сплошное благо. А вместо этого — война всех против всех.

— Ты же сама видела, как управляющий сбежал от вип-клиентов в нашем лице, — отозвался я. — Ему надо сделать очень важные звонки. Сейчас по всей Земле и системе творится то же самое. Едва появившись, «Ковчег» уже влияет на нашу экономику. Её лихорадит, котировки меняются, каждый боится упустить возможную выгоду или разориться, и это очень опасное состояние для общества…

— Почему? — спросила Снежка.

— Потому что никто не знает, чего от него ждать, — ответил я. — Допустим, это просто «Ковчег», улетел, пропал и вот теперь вернулся, спустя столетия. Настоящий «Ковчег» с настоящим работающим варп-двигателем, технология мечты, безвозвратно утраченная. Всё это будут изучать, разбираться, как работает, пытаться повторить. Куда хлынет капитал?

— В исследования, — сообразила Снежана. — Науку будет ждать очень много финансовых вливаний, это толкнёт многие области исследований вперёд. Не только те, что напрямую связаны с «Ковчегом», но и сопредельные. И тот, кто первым вложился в наиболее перспективные направления, получат наибольшую выгоду.

— Умница, — кивнул я. — А если «Ковчег» — ловушка?

— То есть? — не поняла моя невеста. — Ты про этих экспертов, которые считают, что там злобные инопланетяне?

— Именно, — подтвердил я. — Такая вероятность тоже существует. Вот прибывает на «Ковчег» экспедиция с Земли, а там непрошеные гости. Хорошо, если наших сил хватит, чтобы с ними справиться. А если нет? Или того хуже — это первая ласточка грядущего полномасштабного вторжения? Что делать человечеству?

— Вооружаться, — вздохнула Снежка. — По самое не балуй. И тогда вкладываться надо в производство оружия.

— А также боевых кораблей, в обучение их капитанов и экипажей, и прочее тому подобное, — добавил я. — Что сейчас делает Департамент, но мы заполучили контроль даже не над половиной компаний всей Земли. А вторая половина сейчас размышляет над выбором, и выбрать можно что-то одно. И не ошибиться при этом. Выберешь науку — а потребуется оружие, и ты в пролёте. Выберешь оружие — а потребуется наука, и ты опять-таки в пролёте. Вот о чём голова сейчас болит и у нашего управляющего, и у всех его коллег…

— А о чём она болит у тебя? — спросила Снежана.

— О том, что «Ковчег» — это очень плохо на самом деле, — вздохнул я. — И хуже всего то, что он появился очень невовремя. Мы одновременно и не готовы, и со спущенными штанами сидим. Мы готовились к вторжению флота, корабля-матки, чего-то такого. А прибыл «Ковчег». Условно — пока не доказано обратное — свои. Вон есть уже мнение, что это вообще мой «Ковчег» вернулся — никто же не знает, что с ним случилось на самом деле.

— Что же Департамент будет делать? — Снежка вопросительно посмотрела на меня.

— Если мы уничтожим «Ковчег», человечество нас не поймёт, — я покачал головой. — И не простит. Для них мы будем фанатиками, которые уничтожили мечту человека о звёздах, по каким-то надуманным причинам разнесли на атомы рабочий варп-двигатель, закрыли дорогу к другим солнечным системам… Департамент будет собирать боевой отряд для собственной экспедиции. Соответственно, ему придётся снимать с заданий самых сильных своих бойцов. Я один из них. И мне придётся или торопиться с выполнением собственных задач, или прерываться, и я не знаю, что хуже. А кроме того, у меня нет времени на всё это.

Снежка приподняла брови.

— У меня есть прекрасная невеста, — я улыбнулся, — которую надо любить и баловать. Старый Медведь, с которым мне нужно бороться за руку его дочери…

— И это важнее. чем благо всего человечества? — девушка смотрела на меня недоверчиво.

— Это не менее важно, чем благо всего человечества, — парировал я. — Хотя бы потому, что благо всего человечества складывается из блага отдельных его представителей. У меня есть старые долги, которые нужно взыскать, и мои собственные долги, которые я должен отдать. Те же Толстые, Александра Герега, Лиза… Этот филиал «Детей кукурузы» в Испании…

— Каких детей? — переспросила Снежка.

— Был такой старый фильм, ещё до изобретения голо, — пояснил я. — Копии должны сохраниться в фильмотеках, можно поискать, если хочешь, и посмотреть вместе… В общем, дел невпроворот. Хотя немного времени в запасе у нас есть — путешествие на край Солнечной системы без варп-двигателя дело не быстрое, требующее долгой подготовки, но потом ещё и вернуться оттуда надо… Что касается самого «Ковчега» — на его захват, исследование, возможное уничтожение потребуется тоже уйма времени. А ещё ведь надо всё это делать тайно и опережая других желающих заграбастать находку в свои руки, всеми силами тормозить организацию других экспедиций, а это опять снятые со своих заданий агенты, время и ресурсы, отнятые у других запланированных задач…

— Но у тебя же есть план? — шутливо спросила Снежана.

— И я ему следую, — серьёзно ответил я.

В этот момент открылась дверь. Вернулся управляющий.

— Извините за ожидание, князь. Чем ещё наша компания может быть вам полезна? — спросил он.

Я пролистал список активов на нужную букву и ткнул в миноритарный пакет акций, принадлежащий Толстым.

— Мне нужен расклад по этим владельцам. Желательно с официальной бумагой, позволяющей зайти к ним с ноги и устроить проверку.

Управляющий, не моргнув глазом, вывел на свой монитор досье владельцев пакета.

— Слабый, обедневший род, — зачитал он краткую справку. — Утратил почти все свои активы в процессе постоянной конфронтации с родом Романовых.

Управляющий поднял взгляд на нас.

— Романовы в последнее время, кстати, наметили тенденцию к подъёму, — сказал он. — Новая модель мобильного доспеха, инвестиции неизвестной стороны… Очень странно, что инвестор выбрал именно их, а не Реал или Магнусов — у тех куда более развитое производство мехов. Но так или иначе, Романовы начали развиваться. Толстые же сидят на своих мизерных активах, по слухам — завидуют чёрной завистью, но не делают никаких попыток изменить положение дел. Конченые снобы. Чем они вас заинтересовали?

Я задумался. Я планировал зайти к ним под личиной проверяющего от фонда, который владеет частью акций Толстых, и только потом раскрыться перед ними как Рюрик, призвав к исполнению вассального долга… Но Рюрики считаются уничтоженными, и клан почти наверняка сочтёт меня мошенником, который решил нагреть на них руки. К тому же снобизм такая вещь, от которой тяжело отказаться, она даёт обманчивое ощущение избранности, превосходства… Так что простого проверяющего они будут долго водить кругами, а у меня и так было не слишком много времени, чтобы тратить его на такие мелочи.

— У меня в них личная заинтересованность, — сказал я наконец. — Но как я понимаю, моя настоящая фамилия их не впечатлит…

— С простым проверяющим представители рода не будут даже разговаривать, независимо от его фамилии, — подтвердил мои опасения управляющий.

— Даже если это будет моя фамилия? — спросила Снежка.

Мы уставились на неё. Похоже, моя невеста только что нашла для себя задание на практику…

— Ну вот разве что с вами, Снежана Дмитриевна, они свысока разговаривать поостерегутся, — наконец сказал управляющий. — Не та у вас фамилия, чтобы даже такие упрямцы, как Толстые, не сделали реверанс.

— Кроме более авторитетной пока фамилии, у меня есть доля в заводах МПД, — напомнила Снежка, зарумянившись от удовольствия. — Что как раз подходит по профилю.

Согласовав с управляющим план действий и дату следующего визита, мы покинули здание компании.

— Зачем ты вообще возишься с Толстыми? — спросила Снежка. — Они никто, у них нет ничего, кроме их фамилии, которой они так кичатся…

— У них есть Лиза, — напомнил я. — Я делаю это ради неё, во-первых. Нельзя, чтобы обладательница самых милых хвостиков в Солнечной системе не знала своей родни со стороны матери. Я делаю это ради самих Толстых во-вторых — им нужен настоящий наследник не меньше, чем Романовым. Но Романовы считают, что мы с ней брат с сестрой, и в качестве наследников рассматривают нас обоих. А у Толстых нет никого достойного, и они не найдут никого достойнее Лизы, чтобы передать ей фамилию и то, что ещё осталось от когда-то славного рода… Наконец, в-третьих, я делаю это ради себя самого. И Толстые, и Романовы — побочные ветви рода Рюриков, это моя кровь, мои отпрыски. И я как князь не могу допустить, чтобы они грызлись между собой.

В отдалении послышался звук, который ни с чем нельзя перепутать: грохот взрыва. Затем донеслись звуки стрельбы. Люди встревоженно переглядывались, задавая друг другу вопросы, что происходит. Спросила и Снежка:

— Что это было?

— Нас наконец-то решились убить.