Брак по расчету, или Истинных не выбирают

Глава 10. Эвелин

Ей пришлось ограничиться фруктами. Раз уж сам высокородный дракон брал их руками, то так же могла поступить и она сама, не нарушив никакого столового этикета. Правда, даже в этом она себя сдержала. В одном светском журнале она читала, что незамужние аристократки должны в присутствии малознакомых людей есть как птички. Именно так она и позавтракала.

— Надеюсь, ваша светлость, вы простите меня, — обратился к ней Арлан Кавайон, когда она промокнула губы салфеткой, — если я оставлю вас на несколько часов? Задолго до того, как я узнал о вашем приезде, я условился о присутствии на одном мероприятии, и отменить всё теперь было бы не очень удобно.

— О, ваша светлость, разумеется! — Эви постаралась скрыть свою радость.

Почему-то именно Арлан и пугал ее в этом доме больше всех, и она предпочла бы признаться во всём тогда, когда он уедет. Герцогиня и ее дочь наверняка сумеют понять ее лучше.

— Прошу прощения, что нарушил ваше уединение!

Незнакомый мужской голос раздался прямо за ее спиной, и Эвелин подпрыгнула от неожиданности.

— Ну, что ты, Тео, никакого беспокойства! — Кавайон указал кому-то на свободный стул. — Знакомьтесь — подруга моей сестры княжна Диана Деламар. А это — мой старый друг граф Теодор Реверди.

Эвелин посмотрела на гостя и едва сдержала восторженный вздох. Этот граф словно сошел со страницы книги ее романтических грёз. Она неплохо рисовала и в юности часто изображала на листах бумаги мужчину своей мечты. Он был как раз таким — длинные, до плеч волнистые волосы медного цвета, голубые, с прищуром глаза, атлетичная фигура, которую отнюдь не скрывал, а только подчеркивал дорогой костюм.

Повзрослев, она поняла, что ее фантазии — не более, чем отголоски прочитанных романов о любви, и увлеклась Реми, который ничуть не был похож на нарисованный ею образ. Но теперь, когда объект ее девичьих мечтаний вдруг появился прямо перед ней, она впервые подумала о том, что, возможно, история, в которую она вляпалась, не так уж и плоха.

Конечно, Арлан Кавайон был ничуть не менее красив, но у него была классическая красота, от которой веяло холодом как от статуи в музее. А вот его сиятельство был совсем другим.

— О, а мы с ее светлостью уже знакомы, — Реверди широко улыбнулся и посмотрел на нее в упор. — Я имел честь быть представленным княжне, когда приезжал в Деламар на отдых.

Он словно вылил на нее ведро холодной воды. Эви почувствовала дрожь во всём теле, и дрожь эта была вызвана отнюдь не вожделением, а страхом.

— Вот как? — хмыкнул хозяин. — Ну, что же, это прекрасно! Тогда вы найдете тему для беседы, пока я отправлюсь, чтобы переодеться. Еще раз прошу прощения, ваша светлость, за свое вынужденное бегство, — он поцеловал Эви руку и удалился.

А она сидела, опустив голову, не решаясь посмотреть на графа Реверди.

— Вы ничего не хотите мне сказать, мадемуазель? — его слова звучали как набат. — Ну, что же, если не хотите, то я, пожалуй, скажу сам. Я видел княжну Деламар только один раз, но этого вполне достаточно, чтобы понять, что вы — не она. А теперь извольте посмотреть на меня и сказать, кто вы такая и что вы здесь делаете?

— Простите, ваше сиятельство, — Эви всё-таки осмелилась поднять на него взгляд, — я вам сейчас всё объясню. Возможно, вы не поверите мне, но, клянусь, я буду говорить чистую правду!

Рассказывала она путанно, перескакивая с одного на другое, но ей показалось, что граф понял ее. По крайней мере, он не перебивал и не задавал дополнительных вопросов. Но когда она уже в который раз повторила, что изначально приняла поездку в карете за подарок Реми, ее собеседник всё-таки не выдержал:

— А ваш жених был склонен к подобным романтическим жестам прежде?

Она покачала головой — нет, за ним подобного никогда не водилось. Но всегда же хочется верить в лучшее в близком человеке, правда?

— Но не беспокойтесь, ваше сиятельство, я сию же минуту расскажу обо всём герцогине. Не думайте, я собиралась признаться и сама. Конечно, я должна была сделать это еще накануне, но…

Она остановилась, не зная, как объяснить те чувства, что охватили ее вчера, когда она оказалась в этом доме.

— Но вам захотелось хоть ненадолго почувствовать, каково это — быть дамой из высшего общества, — Реверди сам продолжил ее мысль. — Заглянуть, так сказать, за ширму, что отделяет аристократию от простого народа.

Она кивнула — он хорошо ее понял. А потом поднялась.

— Я пойду к ее светлости. Если хотите убедиться, что я не сбегу, вы можете пойти со мной.

Она с трудом сдерживала слёзы. Она не любила врать. Матушка еще в детстве ей говорила — правду, что шило, в мешке не утаишь.

— Вернитесь на место, мадемуазель! — негромкий, но строгий голос графа снова заставил ее вздрогнуть.

Она удивилась, но послушно опустилась на стул.

— Вы хоть понимаете, что с вами будет, если настоящую княжну не найдут? Никто не поверит, что вы оказались здесь случайно.

Теперь Эвелин смотрела на него с ужасом.

— Но я же всё время была в самолете, — пролепетала она. — А когда я вышла из него, то сразу же села в карету.

Реверди усмехнулся:

— Значит, у вас были сообщники, только и всего. И вы специально облили ее светлость, чтобы надеть ее платье.

— Нет, ваше сиятельство! — почти закричала она.

— Тихо-тихо, мадемуазель! — предостерегающе сказал он. — Вы же не хотите взбудоражить весь дом. Нет, лично я вам вполне верю, но…

— О, вы, правда, мне верите? — Эви шмыгнула носом.

— Да, верю, — он кивнул. — Но полиция — дело другое. Служители закона никому не привыкли доверять. Они вынуждены будут вас задержать до тех пор, пока не найдут княжну. А если с ней что-то случилось, боюсь, вы проведете в тюрьме лучшие годы своей жизни. Ну-ну, мадемуазель, слезами делу не поможешь.

Он достал из кармана шелковый платок и протянул его ей.

— Но что же мне делать, ваше сиятельство? — Эвелин вытерла слёзы и на сей раз посмотрела на него с надеждой.

Он разговаривал с ней без враждебности, без злости, и ей показалось, что он на самом деле ей верил.

— Я попробую вам помочь, мадемуазель, — он чуть понизил голос. — Я сам отправлюсь на поиски ее светлости. Один мой хороший знакомы — частный сыщик, и я воспользуюсь его услугами. Если ее светлость в Аньере, то она поселилась в одной из гостиниц, и найти ее не составит труда.

— А что же делать мне? — растерялась Эви.

— А вы пока продолжайте играть роль княжны, — он послал ей ободряющую улыбку. — Думаю, уже завтра ситуация прояснится, и я вернусь сюда е с ее светлостью. И тогда мы все вместе посмеемся над этим недоразумением.

— Вы так добры, ваше сиятельство! — Эви снова расплакалась. — Не знаю, как вас благодарить!

— О, право же, не стоит благодарности! — граф едва заметно покраснел. — Мне будет приятно помочь такой милой девушке, как вы. Но помните — до тех пор, пока я снова не приеду сюда, никому ни слова!

Он оказался именно таким, каким и был в ее мечтах — надежным, благородным, смелым. И пусть она всё еще продолжала сходить с ума от беспокойства, теперь рядом с ней появился человек, который готов был протянуть ей руку помощи. Теперь их связывала общая тайна, и от этого Эви стало чуточку легче.