Брак по расчету, или Истинных не выбирают

Глава 31

Известие о том, что меня пригласили на бал, бабушка встретила с изрядной долей скептицизма.

— Пригласили как мадемуазель Фонтане?

— Именно так! — подтвердила я. — Тебя это удивляет?

— Еще как! — хмыкнула она. — Только не говори, что они разглядели твою благородную кровь за этой затрапезной одежкой.

Я рассмеялась:

— Нет, конечно — за эту неделю я поняла, что благородное происхождение отнюдь не всегда видно со стороны. И что многое зависит от обертки.

Бабушка ловко нарезала сыр, положила его на тарелку и только потом ответила:

— А может быть, благородный человек — не всегда тот, в ком течет дворянская кровь? И благородство не зависит от того, был ли ты рожден в королевском дворце или в крестьянской лачуге?

Прежде я бы наверняка поспорила с ней, но сейчас понимала, что так оно и есть.

Выпив с бабушкой травяного чаю, я отправилась на Ратушную площадь. Шоколадная лавка, как и говорила Нэнси, была закрыта для посетителей, но я увидела подругу издалека — она начищала до блеска латунные перила на крыльце.

— Ох, Ди, как я рада, что ты пришла! Я уже почти закончила — еще пять минут, и я накормлю тебя самыми вкусными трюфелями на свете. Этьен сегодня до позднего вечера будет в Аньере, так что я могу позволить себе отдохнуть.

Мы поднялись на второй этаж, где над лавкой располагалась квартира Дюранов.

— Здесь мало места, но очень уютно. У детей есть отдельная комната, а когда Пьер подрастет, то сможет жить в комнатке на чердаке — оттуда видно полгорода! Он уже мечтает об этом.

Она заварила ароматного чаю на светлой кухне и достала бумажную коробочку, полную шоколада.

— Ты не смотри, что трюфеля невзрачные на вид, на их вкусе это ничуть не сказывается. Этьен бывает недоволен, когда я беру домой конфеты правильной формы. Считает, что мы вполне можем обойтись и бракованными.

Она сама завела разговор о муже, и я сразу же ухватилась за это.

— Тебе не кажется, что ты зря позволяешь ему собой распоряжаться?

На улице было тепло и даже жарко, а Нэнси была в платье с длинными рукавами, и я почти не сомневалась, что если их закатать, то я увижу следы синяков, оставленных ее мужем.

— Послушай, Ди, я понимаю, ты говоришь это, заботясь обо мне, но поверь — от этих разговоров будет только хуже.

— Но он же бьет тебя, Нэнси! — воскликнула я. — А может быть, не только тебя, но и детей? И если ты не остановишь его, то это может зайти слишком далеко. Ведь шоколадная лавка — это твоя заслуга? Ведь это же именно ты делаешь самые вкусные на свете конфеты?

— Тебе легко об этом рассуждать, Ди! — хмуро откликнулась подруга. — Если бы ты была замужем, ты бы лучше меня поняла. Впрочем, твой отец, вроде бы, богат, а значит, тебе не придется выходить за первого, кто позовет тебя замуж, лишь для того, чтобы не объедать младших братьев и сестер. Да, конфеты делаю именно я, но этот дом принадлежит Этьену, и если мы расстанемся с ним, нам с детьми некуда будет пойти. К тому же, меня осудят все мои знакомые и родные. Возможно, в том месте, где живешь ты, терпимее относятся к разводам, но в Виллар-де-Лане всё по старинке. Над моими детьми станут смеяться другие дети, а меня никто не возьмет на работу. Поэтому я должна держаться за Этьена, даже если я не считаю его порядочным человеком

— Но ты ведь не любишь своего мужа, правда?

Нэнси усмехнулась:

— Какая же ты глупышка, Диана! Любовь бывает только в книжках — но я их давно уже не читаю. Это в детстве я могла мечтать о прекрасном принце на белом коне. А теперь я слишком хорошо понимаю, что принцы женятся не на Золушках, а исключительно на принцессах. А я — не принцесса, отнюдь.

Ее слова были полны горечи, и мне стало не по себе. Я пришла сюда с намерением убедить ее развестись с мужем, но теперь поняла, что не имею на это никакого права. Я приехала в Виллар-де-Лан всего на несколько недель, а когда я вернусь в Деламар, я ничем не смогу помочь Нэнси, и мое вмешательство только осложнит ситуацию.

Вот разве что она согласится поехать в Деламар вместе со мной. Но это вряд ли — здесь у нее родители и младшие братья и сестры, о которых она наверняка продолжает заботиться.

Из Виллар-де-Лана я возвращалась отнюдь не в радостном настроении. Разговор с Нэнси оставил неприятный осадок еще и из-за ее слов о любви. Неужели, подруга отчаялась настолько, что уже не верила в само ее существование?

А я сама? Я еще верила в любовь?

И подумав об этом, я снова вспомнила Робина. Почему я до сих пор ничего не сделала, чтобы его разыскать? Наверняка, хоть кто-то что-то должен о нём знать. Наверно, стоит поговорить с мальчишками, с которыми мы с Нэнси дружили в детстве — возможно, они знают больше нашего.

И хотя вполне могло оказаться, что, найдя его, я всего лишь пойму, что он давно уже забыл о моем существовании, я не готова была отказаться от поисков. Это была моя первая любовь, а она, как известно, часто оставляет неизгладимый след на сердце. И раз уж я снова оказалась здесь, то мне следовало распутать те нити, что тянулись из прошлого.

С мыслей о Робине я неожиданно переключилась на мысли о Кавайоне. Нэнси сказала, что принцы не женятся на Золушках, и вот в этом она, скорее всего, была права — с Золушками принцы только забавляются. И хотя на самом деле я Золушкой совсем не была, мне отчего-то стало горько.

Но если Арлан Кавайон вместе с Беатрис хотели посмеяться надо мной на этом балу, то их ждало разочарование.