Брак с сюрпризом, или Любовь под маской

Глава 15 Я знаю, что ты знаешь

Рик

Время для меня будто замерло, хотя музыка продолжала играть, а тело само исполняло положенные движения. Осознание давно пришло, но я отказывался его принимать. Виктория и есть Виолетта Моро! Моя жена — известная на весь Аэрис танцовщица!

Но ведь я хорошо знаю их обеих.

Для моей жены самым главным на свете была репутация. Она крайне привержена правилам и традициям нашего общества, а потому очень строга к себе и другим. Серьезно! Кажется, даже моя бабушка Ильза не настолько консервативна, как Виктория! Потому мне трудно представить, чтобы эта девушка могла пойти наперекор собственным принципам, рискуя своим положением в обществе, чтобы выступать на сцене перед всем Аэрисом. Да не абы где, а в самом королевском дворце, где ее может узнать кто угодно!

Она бы так не смогла, а вот Виолетта… Эта девушка была совсем другой: свободолюбивой, уверенной в себе, независимой. Она казалась ясной звездочкой на этом карнавале двуличия. И кто бы мог подумать, что ее свет тоже окажется всего лишь хитрым обманом.

Внезапно весь таинственный и манящий образ Виолы рассеялся. Я чувствовал себя преданным. Та, в кого я верил и считал своей родственной душой, кем грезил ночами, кого отчаянно желал… оказалась не больше, чем простой маской. Такой же, как все другие в этом зале. И от того, что эту маску носила моя жена, стало горестно вдвойне.

Как? Ну как, скажите, в одном человеке могут уживаться две настолько противоречивые личности? Ей надо было не в танцовщицы идти, а в актрисы. Такой талант пропадает зря…

Невольно вспомнились наши встречи с Виолой: в салоне, в Гилленроке и сегодня. А также тот день в Вильденберге, где я выступал на соревнованиях под именем Рика Томпсона, и как Виктория называла себя моей фанаткой. Она казалась искренне заинтересованной во мне, как и Виола. Могло ли это быть обманом? Сохранила бы она свой интерес ко мне, если бы узнала о моей тайне?

Внезапно меня осенило — а вдруг она уже все знает?

Все кусочки пазла встали на свои места. Теперь я понял, что меня так забеспокоило в рассказе Дэна. Салон и дверь. Виктория не могла знать об этом. Но Виола являлась постоянным работником «Чайной розы» и была свидетелем самых разных ситуаций. В том числе моего провала с дверью.

От досады захотелось стукнуть себя по лбу. Такая мелочь и так глупо на ней проколоться!..

Скрыть правду от одного человека нетрудно. От двоих — тоже, я это проделывал множество раз. Но от двух разных людей, в тайне являющихся одним человеком — практически невозможно! Не зря же Виктория столь внимательно изучала меня все это время. А сейчас небось, как и я, мысленно сокрушается — как могла раньше не заметить такого очевидного сходства?

Но оставалась надежда, что еще не все потеряно. Надо как-то выяснить, что именно ей известно. Но как?..

Танец подошел к концу, а мы застыли на месте, продолжая смотреть друг другу в глаза, каждый в своих мыслях. Тут музыка заиграла вновь, но ни у кого из нас не было больше желания продолжать этот вечер, поэтому мы, не сговариваясь, засобирались домой. Праздновать появление новой семьи совсем не было желания, особенно когда судьба твоей собственной катилась под откос.

Тут взгляд Виктории упал на мое пятно на рубашке. Я ожидал укоров и упреков за неподобающий внешний вид, как это обычно делала Виктория. Или даже надеялся услышать чистосердечное признание в духе: «Ах, Ричард, прости, я так виновата. Но теперь ты все знаешь, давай не будем устраивать скандалы. Обсудим все дома». И я бы с радостью пошел на уступки! Разговор по душам — именно то, что нам нужно!

Однако ни один из вариантов не оправдался. Вместо этого Виктория, как ни в чем ни бывала, просто отвела взгляд и поспешила туда, где в окружении других дам стояла леди Николь.

— Ох, вы уже уходите? — догадалась она. — Как жаль, вечер только начался. Впереди обещают самое интересное: фейерверк и огромный торт — чудо кулинарного искусства главного королевского пекаря. Я слышала, раньше он работал в «Седьмом небе», любимом ресторане его величества, где мы с вами уже бывали. Помните? — Тут она тоже заметила неэстетичную деталь моего наряда: — Ой, Ричард. Что же вы так неаккуратны?

— Так уж вышло. Столкнулся в дверях с одной очень спешащей дамой.

— Надеюсь, бедняжка в порядке? Вы ее не ушибли?

— Да, не беспокойтесь, леди Николь. Эта девушка осталась целой и невредимой. На ее наряде даже ни единой капли вина не оказалось, — заверил я тещу, с ухмылкой покосившись на Викторию. Та стояла хмурая, будто дождевая туча. Догадалась, небось, что речь о ней.

— Это хорошо. А то не хватало нам еще скандалов на пустом месте… Что ж, тогда доброй вам ночи!

Снаружи нас уже поджидал конный экипаж, нанятый заранее. Автомобиль пришлось оставить дома и добираться по-старинке, — в бальном платье в него не залезть.

Темная ночь опустилась на Аэрис и только фонари разгоняли окружающий мрак. Я подал руку жене, чтобы помочь ей забраться в карету. Но случайно задел подол ее пышного платья. Боль, как от укуса комара, пронзила руку. Я бы и не заметил ничего, если бы не блеснувший в свете фонаря крошечный осколок стекла.

— Все в порядке? — забеспокоилась Виктория и тут же пришла в ужас. — О боже, это что, кровь⁈

Стекло среди складок ее платья. Наверняка от разбитых бокалов. Это точно не может быть совпадением!

— Ерунда, — отмахнулся я и стер пальцем проступившую на коже каплю крови.

Гораздо больше меня теперь интересовало реальное состояние моей супруги. Я ведь не слепой, прекрасно видел, как она буквально на моих глазах напоролась на огромный поднос с бокалами. Вдруг она уже давно истекает кровью, а я из-за дурацкой иллюзии не могу ничего разглядеть.

— Виктория, развей иллюзию, — потребовал я.

— Что? — непонимающе уставилась она на меня. — Какую еще иллюзию? У тебя рана на руке! Надо срочно обработать!

— Твою иллюзию. Это ведь ненастоящее платье, я прав? Ты ведь даже не переодевалась. Тебя не было наверху.

— Что ты несешь?.. — беспокойство на ее лице казалось искренним, хотя она до сих пор так и не сняла маску и мне были видны лишь ее глаза и нижняя половина лица. Девушка приложила свою прохладную ладошку к моему лбу, будто подозревая у меня лихорадку, а потом заботливо оглядела мои руки на предмет дополнительных ран и царапин. Ничего не обнаружив, Виктория позвала кучера: — Иди попроси у кого-нибудь вату и спирт. Мы не уедем отсюда, пока не убедимся, что с его светлостью все в порядке.

Тот послушно отправился за подмогой. А я упрямо настаивал:

— Я цел. Лучше позволь мне позаботиться о тебе. Сними иллюзию.

— Да что ты все заладил! Иллюзия то, иллюзия это. Нет никакой иллюзии. Я это я. Такая, какой ты меня видишь. И хватит об этом кричать на всю округу. Если не забыл, Тайные знания разглашать запрещено. Или тебе так понравилось в этом дворце, что решил остаться любой ценой? Очень зря, не думаю, что место твоего заключения будет таким же комфортным, как верхние покои.

Виктория выдала это все на одном дыхании, да так яростно, что я вновь убедился — я совсем не знаю эту женщину. Никогда прежде на моей памяти она не вела себя столь несдержанно.

И все же в ее словах имелось разумное зерно. Поэтому я замолчал и, когда кучер вернулся и принес все необходимое, позволил жене исполнить задуманное.

Так, стоя у распахнутой дверцы кареты, мы стояли в свете фонаря очень близко друг к другу наедине со своими секретами. Виктория ловко обработала крошечную ранку на моей ладони, а потом еще и подула на нее. Кожу обдало холодом — наверняка задействовала свою стихийную магию. Боли не было, а жжение и неудобство мигом исчезли.

— Ну вот и все, можем ехать, — заключила супруга.

— Было бы из-за чего беспокоиться, — буркнул я, убирая руку. Но все же в глубине души был признателен ей за помощь.

Мы забрались в карету и отправились в путь. Всю дорогу до дома проделали в молчании, нарушаемом лишь стуком копыт по брусчатке и разразившимся нам вслед грохотом фейерверков. Мои мысли были заняты беспокойством о Виктории. Вдруг она уже давно истекает кровью, а то пятно, которое отпечаталось на моей рубашке, было вовсе не от вина?

Плевать на причины, по которым она так отчаянно отпирается, но ее жизнь и здоровье важнее всего. И все же приходилось молчать, ведь любое наше слово мог услышать кучер…

Чертово правило! Чертовы Тайные знания! Кому они вообще сдались⁈

Мне оставалось только молча кипеть от негодования и невозможности докопаться до правды. И лишь когда оба сошли на землю нашего поместья, наблюдая за тем, как слуги уносят наши вещи, я наконец не выдержал:

— Сейчас мы одни у себя дома и можем говорить открыто. Поэтому ответь. Если ты не иллюзия, тогда где ты была перед балом? Ты не брала с собой слуг, тебя не было наверху. Твои вещи я не видел. А значит, ты воспользовалась Тайными знаниями.

— Ты не можешь этого утверждать. Я достаточно самостоятельна, чтобы обойтись без чужой помощи.

— Ну, конечно, — ехидно поднял я бровь, указав на бурную деятельность, которую развели вокруг нас слуги.

— Думай, что хочешь, а я пошла спать. Сегодня был слишком насыщенный день, мне нужно отдохнуть.

Она направилась к дому, но я успел поймать ее за руку и остановить.

— Ты совсем ничего не понимаешь? На твоем платье было стекло, о которое я и порезался. Стекло на платье, Виктория! Это не шутки! Неужели ты считаешь себя единственной, кто вправе проявлять беспокойство? Думаешь, мне не важна твоя сохранность?

Девушка виновато поникла, признавая мою правоту.

— Ладно, — устало вздохнула она, — ты прав. Мне не нужны слуги, ведь в моем распоряжении есть это.

Она сняла маску… и тут же переменилась. Цвет и форма ее платья вернулись к изначальному голубому, в котором она была еще в часовне днем. Из идеальной до этого прически выбилась пара локонов, а лицо побледнело от усталости.

Но никаких следов — ни вина, ни крови — по-прежнему не было. А запах либо успел полностью выветриться, либо настолько приелся, что его уже сложно было различить. Но я не сомневался — то, что я вижу, тоже иллюзия.

Я хмыкнул. Вот упрямая!

И ведь доказать ничего не могу… К чему все эти игры⁈ Неужели нельзя просто во всем признаться?

Виктория вдруг подошла ко мне и мягко коснулась моей щеки.

— Я в порядке, правда, — заверила она меня, проникновенно глядя мне в глаза.

Сердце замерло. Мне не оставалось ничего другого, кроме как поверить ей на слово.

Она поцеловала меня в щеку и ласково сказала:

— Добрых снов, Рик.

Я остолбенел. А Виктория уже, победоносно улыбаясь, бежала по ступенькам в дом, оставив меня наедине с осознанием — она все знает!

Ви

— Простите, извините. Посторонись!

Я неслась в свою комнату, выкрикивая на ходу извинения и едва не сбивая по пути ошеломленных слуг. Без поддерживающей маски иллюзия таяла прямо на глазах, и все мои мысли были лишь о том, как удержать ее хотя бы еще на миг, еще хоть на секундочку…

Наконец я вбежала в спальню и захлопнула за собой дверь. Привалившись к ней спиной, с облегчением выдохнула и отпустила чары.

Да уж… зрелище не из приятных.

Из зеркала на меня смотрело измученное и лохматое привидение. Не будь я в комнате одна, решила бы, что сюда кто-то вломился. Некогда изящное платье благородного небесно-голубого цвета превратилось в бесформенное нечто с розовыми брызгами по всей передней части. А меж складок и впрямь скопилась целая груда мелких осколков. Стоило мне начать раздеваться, как они стали со звоном осыпаться на пол.

На самом деле, беспокойство Ричарда было вполне оправданным. И от того, как отчаянно он пытался помочь, наплевав на все правила и законы, становилось очень тепло на душе. Вполне возможно, что от серьезного ранения меня отделяла лишь толщина корсета и множество слоев тяжелой юбки. Сложно представить, что было бы, реши я переодеться в легкий танцевальный наряд…

Однако и без того случилось достаточно. Ричард знает правду обо мне! Но у него нет доказательств, а я не собираюсь сдаваться так просто. Я слишком долго жила, скрываясь ото всех: друзей, родных и близких. Я столько перенесла, чтобы сохранить свою свободу и эту возможность заниматься любимым делом, просто быть собой. Я не позволю ему все разрушить!

Так пусть знает, что мне о нем тоже кое-что известно. Мы еще посмотрим, захочет ли он так же просто лишиться самой важной части своей жизни!

С этим жизнеутверждающим решением я и легла спать.

Утро наступило слишком рано. То ли из-за обилия вчерашних потрясений, то ли просто из-за долгой ночи я проснулась разбитой и уставшей. А вот Ричард пребывал в на удивление добром расположении духа. Попивая свой чай, он бросал на меня задумчивые взгляды и подозрительно улыбался каким-то своим загадочным мыслям. Его поведение меня не на шутку насторожило, но я старательно делала вид, что меня это не волнует. Захочет, сам расскажет.

— Какие планы на сегодня? — наконец спросил он.

— Съезжу на фабрику, нужно разобрать заказы, — пожала я плечами. И с нескрываемой гордостью добавила: — С недавних пор моя деятельность стала невообразимо востребованной в широких кругах.

— Она всегда такой была, — заметил Ричард, явно намекая на другую часть моей жизни.

А он упрямый… Я сделала вид, что не расслышала его.

— Кстати вот, — вытащил он из внутреннего кармана пиджака стопку конвертов. — Это тебе.

Ожидая увидеть очередные заказы от новых клиентов, я без задней мысли раскрыла верхний конверт и едва не поперхнулась, когда увидела внутри записку:

'Уважаемая мисс Виолетта Моро,

Не сочтите за дерзость просить вас посетить наше скромное мероприятие по случаю празднования дня рождения нашей дочери. Вы бы стали прекраснейшим украшением на этом празднике. Мы поймем, если вы будете заняты в этот день, но все же просим вас…'

— Это еще что такое⁈ — испуганно воскликнула я.

Сердце бешено колотилось, а все мысли были об одном: «Как же так⁈ Откуда они узнали, где я живу? Я же так тщательно заметала следы. Неужели Ричард все растрепал? Да как он мог⁈»

— А что не так, Виктория? — тем временем спросил он, не скрывая насмешки. — Неужели тебе есть что скрывать от мужа?

Подняв на него ошалелый взгляд, я встретилась с его внимательными глазами, в уголках которых скрывались понимающие смешинки, и тут же успокоилась. Он бы так не поступил, никогда бы не предал… Не знаю, откуда взялась такая уверенность, но на его счет я могу быть спокойна.

Должно быть, после вчерашнего выступления на свадьбе многие захотели, чтобы я выступила и для них тоже. Не зная, где меня искать, но помня, что я работаю с Ричардом, они решили передавать послания через него.

Да, звучит логично. Наверняка так и есть.

— Нет, конечно. Я всегда честна перед тобой, — не моргнув глазом соврала я. — Пожалуй, придется мне забрать это все с собой и отправить по назначению.

Я кинула конверты в сумку и засобиралась в дорогу.

— Может, тебя подвезти? — предложил Ричард, провожая меня до выхода.

— Ну уж нет! — решительно отказалась я. — Не понимаю, что вы находите в этом железном корыте. Оно пусть и быстрое, но, на мой взгляд, крайне небезопасное. Хотя… — я с намеком глянула на него. — Для тебя, с твоим-то опытом это, должно быть, сравнимо с детскими санками.

Ричард сдержанно усмехнулся, но ничего не ответил. Вот так-то! 2:2 — у нас снова ничья!

Наконец подъехал экипаж, и тут внезапно муж остановил меня, мягко приобняв меня за талию.

— Надеюсь, на этот раз ты побережешь себя и тех бедолаг, что на тебя работают, и не станешь засиживаться там допоздна, — тихо сказал он.

После этого я почувствовала прикосновение его горячих губ к моему уху, которое тут же вспыхнуло алым, что не укрылось от зорких глаз мужа. Он рассмеялся, явно довольный увиденным, и его смех отозвался трепетом в моей груди, из-за чего меня бросило в жар и покраснели уже, кажется, не только уши, но и все лицо.

Какой кошмар! Где же моя хваленая невозмутимость?

Нечестный ход! Я отказываюсь это засчитывать в его пользу!

Не решаясь посмотреть Ричарду в глаза, я рыбкой юркнула в карету и даже закрыла шторку для надежности. Нет, ну до чего же несносный мужчина!..

Как я ни пыталась, но мысли о нем до самого конца поездки не покидали мою голову. Я даже не заметила, как мы оказались перед входом в здание фабрики.

К счастью, сегодня здесь не толпились посетители. Но от этого само здание стало казаться каким-то заброшенным. Надо бы сделать ремонт и хоть как-то привести это место в порядок. А то ощущение, будто не на работу приехала, а на исследование древних руин…

Быстрая проверка текущей работы меня удовлетворила. Ткачи свое дело знают, им и не нужно ничего выдумывать. А вот мне предстояло составить план реорганизации, поручить секретарю найм новых людей, проконтролировать то, насколько хорошо управляющий понял мои указания и насколько основательно подошел к их выполнению.

Все это заняло большую часть дня. Окончательно выбившись из сил, я обосновалась в выделенном для меня кабинете и принялась за разбор новых заказов, что получила вчера на свадьбе.

А идеи у моих клиентов оказались весьма любопытными. Вероятно на них сказалась атмосфера масштабного торжества, поскольку большинство заказов касалось всевозможных вечерних нарядов и аксессуаров. Удивительные шляпки невообразимых форм, тончайшие шали различных расцветок. А одна высокородная леди решилась даже заказать полностью прозрачную ткань для платья, которое, как она выразилась «не скрывало бы ничего, что можно не скрывать, но так, чтобы это не выглядело вульгарно». И у меня имелась идея, как это можно устроить…

Время текло незаметно, и оторвалась я от дел только тогда, когда в дверь постучал секретарь управляющего.

— Миледи, прошу прощения, что отвлекаю, но уже вечер.

Я посмотрела в окно и с удивлением обнаружила, что солнце уже клонилось к закату. Нужно поторопиться, если хочу успеть вернуться домой до темноты, как обещала. Сегодня, наверное, не получится попасть в салон, слишком уж я устала. Да простит меня Рик за прогулы…

Мысли о муже вновь заставили меня ощутить смущение. А потом я вспомнила о приглашениях, что он мне передал. Достав их из сумки, я принялась их перебирать. На каждое придется ответить отказом, ведь я никогда не посещаю подобные мероприятия. Все это знают — танцую, где хочу и когда хочу. Его величество положил начало неприятному прецеденту. Теперь от меня не отстанут…

Тяжело вздохнув, я вытащила последнее послание. И с удивлением обнаружила на нем знакомое имя.

'Дорогая Виола,

Надеюсь, вы не обидитесь на меня за такое фамильярное обращение. Ведь нас с вами, как мне хочется верить, связывают довольно близкие отношения. В связи с этим осмелюсь попросить вас составить мне компанию завтра вечером в королевских стойлах. Я собираюсь навестить своего грифона и очень надеюсь, что вы не откажетесь от знакомства с ней.

Искренне ваш,

Ричард Эдельгаст'