Иное начало. Книга вторая: Чертоги Душ

Глава 10

Рубанулся я, едва голова коснулась свёрнутого плаща заменяющего мне подушку. Сны неслись калейдоскопом, смешиваясь в непонятную мешанину из обрывков памяти моей прошлой жизни и настоящей. События и действующие лица сменялись стремительно: жена, сын, гоняющиеся за ними рахи с перекошенными от злобы и ненависти мордами. А те бегают от них и смеются, да ещё так заливисто и ярко, что я сам начал смеяться наблюдая за ними. Потом рахи меня увидели, и размахивая оружием кинулись на меня! Тут же мне стало не до смеха, и я начал обороняться от них, но как то вяло, неуверенно. Потом всё снова сменилось: Фелани, Сарана, Тамари с грустными глазами смотрит прямо на меня, а её подходит и берёт за руку Тёмный Жрец. Я ей кричу, что бы она бежала, но она разворачивается и целует жреца в его мерзкий, безгубый рот…

— Бардак!

Я подскочил на месте, и заозирался, не соображая в какой реальности сейчас нахожусь.

— Род… Ну слава богу! Фууух. — выдохнул я, увидев привычное, суровое, но по своему мягкое лицо с тяжёлым, но мудрым взглядом.

В этот раз старик меня встречал в некой большой сфере, внутри которой расположился дивный сад: с диковинными деревьями, маленькой полянкой покрытой сочной, зелёной травой; с дурманящим ароматом разномастных цветов над которыми летали роскошных расцветок бабочки и толстые, жирные пчёлки. Посреди всего этого великолепия стоял аккуратный садовый столик и два уютных кресла, в одном из которых сидел я, а в другом Род. На столе стоял дымящийся лёгким дымком самовар, а в паре плетёных ваз с горою навалены баранки и булочки. Тут же стояла и фарфоровая фиалка с клубничным вареньем. Стол был сервирован для чаепития на двоих.

Бог деловито, и сердечно по людски, подул на дымящееся блюдце с чаем, и аккуратно отпил, после чего блаженно закрыл глаза и причмокнул, утирая седые усы.

— Слава говоришь? — Род откинулся поудобней в плетёном из обычной лозы кресле. — Слава, это хорошо! Да только понимаешь ли ты истинное значение этого слова?

Род выжидательно посмотрел на меня.

— Что бы я не рассматривал под этим словом, всё равно это будет не верно, так? — я сглотнул слюну. При виде аппетитной выпечки что лежала на столе в изобилии, я не мог сосредоточиться на разговоре, что не мудрено. За последние несколько дней кроме жёсткого, просоленного мяса да хилой похлёбки, я ничего и не ел так-то.

Род заметил мои терзания и широким жестом предложил присоединиться к нему в этом чаепитии. Как бы мне не хотелось накинуться на булочки и варенье, я всё-таки сдержался и повёл себя культурно, хоть руки и дрожали от нетерпения когда я брал вкусняшку и наливал себе душистого чаю из самовара.

— Буду рад пополнить свои знания, если изволишь просветить дремучего! — не удержавшись, я всё-таки откусил приличный кусок булки с начинкой из вишен.

Род усмехнулся по доброму и пригладил морщинистой рукой свою роскошную бороду:

— Слава — это путь, завещанный младшим богам мною! Является выражением истинной Веры! Потому и назвались народы, поклоняющиеся нам, славяне! — тут Род сделал ещё глоточек чаю, и устремив глаза вверх, где под сводом сферы проносились пышные облака, местами перекрывающие светящийся диск солнца, и некоторое мгновение задумчиво созерцал имитацию.

Далее он словно псалмы зачитал:

— Слава Отцам и Матерям нашим, что учили нас о богах, и водили за руку стезёй правой! Так мы шли, и не были лишь хлебоедами, ибо мы есть те, кто Богам Славу поют! — тут Род прикрыл глаза, словно предаваясь блаженным воспоминаниям, а потом опомнившись, продолжил разговор. — Этот Путь, знаменует собой все благородные качества человека, которые позволяют возвыситься на высшую ступень развития души человеческой!… Эх!

Бог, тяжело и с сожалением вздохнув, встал с кресла и заложив руки за спину стал медленно прохаживаться по полянке.

— Знаешь Сергей, какие чудные были времена в те далёкие лета, когда так называемые Родные Боги жили на вашей планете, которую вы называете просто Земля!?

Я утолил первый голод и теперь степенно пил чай с блюдечка, невольно подражая недавним действиям бога:

— Урывки, больше похожие на сказки. Трезво рассуждать о язычестве, в моё время не в чести, знаешь ли.

Род досадно фыркнул:

— Язычество! Пф!… Слово то какое.

— А как правильно?

— Что именно? — уточнил Род.

— Как правильно называется древняя вера, если не язычество?

— У славян?

— Ну да.

— Родная Православная Вера! Ведическое Православие, если угодно.

— Но ведь есть же Православное Христианство? — искренне пытался понять я.

Род остановился и заложил руки за спину, посмотрев на меня. Под его тяжёлым взором я почувствовал себя студентом первокурсником на лекции матёрого доцента.

— Православное Христианство — термин такой же абсурдный, как и Православное Мусульманство или Православный Иудаизм! Невежество и не учёная тьма, да и только!

После слова «тьма» я сразу вспомнил о чём хотел спросить у Рода при первой же возможности. Чай с плюшками и рассудительная беседа о терминах совсем чуть было не забили мне помарки.

— Почему ты мне не рассказал о том, что существуют Тёмные Чертоги Душ?

Род посерьёзнел в миг:

— Откуда тебе ведомо про Тёмные Чертоги?

Я немного поёжился от его ледяного взора, буквально пригвоздившего меня к креслу.

— Жрецы из Тёмного Города использовали его для возвращения к жизни Рахшанара — древнего некроманта рахов.

— Некроманта? — Род озадаченно нахмурился.

— Да. Я видел на что он способен. Повезло, что мы его уничтожили до того как он набрался бы сил и восстановился в былом могуществе. Зрелище было то ещё! Спать теперь боюсь.

Род в кои-то веки казался очень озадаченным.

— Странные дела происходят в этом мире. Странные, и нехорошие! Тёмные воистину. Если каким-то там жрецам удалось призвать Тёмные Чертоги Душ, да ещё и вытащить из них чёрную душу!… Расскажи ка мне поподробнее, что произошло? — Род снова вернулся в кресло, только теперь не о какой расслабленности и речи не шло в его позе.

Я рассказал ему всё что видел, заметил, или на что обратил внимание. Род был благодарным слушателем и по пустякам не перебивал, уточняя лишь только важные для него детали.

Когда я окончил свой рассказ, некоторое время бог сидел молча, глубоко погрузившись в свои божественные мысли.

— Сила Некромантии ни есть конечно что-то из ряда вон выходящее, — наконец заговорил он. — Тёмные боги в своё время не теряли время даром, чтобы дать это злое искусство смертным. Но вот то, что эти жрецы сумели собрать столько Силы, совладать с нею, и призвать сферу Чертогов — это немыслимо! Атланты не могли не знать об этом! И тем не мене допустили.

— Уважаемый Род, не мог бы ты пояснить наконец конкретно — чем так опасны Чертоги Душ? — не сдержался я.

Род подался вперёд, сложивши руки на столе, отодвинув блюдце и чайную кружку в сторону.

— Если не удержать сферу Чертогов стабильной во время изъятия души, то переход, который в этот момент открывается, может стать своего рода чёрной дырой, сквозь которую из Потустороннего в Реальный мир могут хлынуть тысячи, сотни миллионов душ! Если из Светлых Чертогов дыра затянет в мир светлые души, или Бредущих на Суд — то это нарушит жизненный уклад того мира, в которой это произойдёт, но не погрузит его в пучину хаоса и смерти. Этот мир станет своего рода миждумирьем, с неизвестными последствиями для всех его обитателей. А вот если прорвутся Чёрные Души… — Род неодобрительно покачал головой. — Дело в том, что попав в реальность, любая душа стремится обрести тело для возрождения! Будь то светлая или тёмная, не важно. Но если Светлые Души будут желать заменить собой души умирающих светлых и добрых созданий, то вот Чёрные устремятся вселиться во всяких тварей злобного норова. В тех, кто мерзок, коварен и несёт в себе частицу истинного Зла! В тех же рахов к примеру, или людей — убийц, насильников, извергов и прочих нерадивых, что не желают жить в Свете! Ты представляешь что будет тогда?

— Стоп, а некромантия? — вдруг задумался я. — Откуда она черпает души? Тот же Рахшанар к примеру!

— Тёмные боги дают им возможность призвать их из Адова Пекла.

— Ты имеешь в виду то самое Пекло? — вопросительно шевельнул бровями я.

— Оно. — кивнул Род. — Адово Пекло, это аналог Велиграду в Светлых Чертогах. Туда отправляются тёмные души после Суда Совести.

— А светлые остаются в Велиграде? Так?

— Да. Да только даже самым сильным некромантам запрещено призывать души выше Третьего порядка. А иначе Светлые просто обязаны будут начать войну с ними. А война богов — это почти стопроцентная гибель мира! А то и нескольких миров. А нет мира, то и богов нет.

— И как ты думаешь, какого порядка был Рахшанар? — созрел у меня тут же вопрос.

— Ну, судя по твоему рассказу, — Род пожал плечами, — Четвёртого.

— Да ладно!?

— Светлые должны были предотвратить вызов Тёмных Чертогов! В том-то всё и дело.

— Как бы там ни было, выходит у Тёмных есть колдуны способные призвать из Чертогов тёмные души выше Третьего порядка, а у Светлых нет. — констатировал я факт, утаив свой сон о том, как я эти самые Чертоги призывал. — Ладно, с этим разобрался. Но если Светлые заменят собой покидающие тела ду́ши, скажем так добрых, то они как бы и не при делах! — задумчиво произнёс я. — Свято место, пусто не бывает. А что произойдёт с душой живого когда Чёрная вселится в него?

— Она разорвёт и поглотит его душу. Уничтожит её начисто! При этом станет сильнее. — в голосе бога проявились лёгкие нотки раздражения, что было совсем ему не свойственно.

— А если оба Чертога неудержать…

— Даже думать о таком не смей! — грозно проронил он. — Это приведёт к концу самой Реальности этого слоя бытия!

Я как ни в чём не бывало спокойно отсёрбнул чайку.

— Ну а всё-таки?

В глазах Рода сверкнули молнии:

— Тогда этот слой Реальности займут создания из нижних, Тёмных слоёв, что всё так же приведёт к войне. В мире того слоя, где это случится, не останется ничего присущего его былому.

— Такое случалось уже? — завёлся я.

— Нет. Для любых богов, что окажутся в таковом слое Реальности, это будет означать конец. Большое скопления Силы неизменно привлечёт внимание Хаоса, из-за того, что защитная сфера пробита. И если хаоситы придут сюда… В лучшем случае боги этого мира развоплотятся, а в худшем… Пополнят ряды несметных орд Тёмных слоёв, которые стремятся веками призвать хаоситов! Так что и Тёмные и Светлые боги-атланты отнюдь не стремятся к этому. Но есть ещё те самые боги истинного Зла, что присущи всем разумным мирам с потоками протекающих через них Силы. И Реальность Пекла им доступна!

— Если Чертоги Душ настолько опасны, то почему Ареан и его коллеги по цеху допустили, что бы какие-то там жрецы воспользовались Тёмными Чертогами для возвращения к жизни такой твари как Рахшанар? И только не говори мне, что им мешает пресловутое Равновесие и всё такое! Устроить мировой полтергейст у себя дома, ну такое себе.

— Если ему нужна армия для захвата твоего мира, то Тёмные Чертоги хорошее подспорье и для него. Конечно утверждать не стану, что Ареан тут замешан, слишком много противоречий. Но одно дело когда сферой Чертогов воспользовалось божество, и совсем другое когда какая-то неведомая тварь с чёрной душой!

Я задумчиво покрутил блюдце с чаем :

— Или Светлым силам Акливиона нужен свой такой призыватель. Да как теперь выясняется — не только Светлым атлантам, но и Тёмным.

Некоторое время мы посидели молча, наслаждаясь благостным окружением, звуками жужжания пчёл, навевающими лёгкую дремоту на меня после сытного чаепития, в процессе которого я умял пяток булочек с рогаликами, выпил две кружки душистого чаю и сожрал почти всё варенье в тарелочке.

— А скажи пожалуйста, как тебе удалось такое вот? — я обвёл глазами окружающий нас сад.

Род усмехнулся:

— Твоя дерзкая вылазка на этих рахов, не прошла бесследно для меня. Когда раздался клич «Во славу Рода!» — между полем боя и мной возник канал Силы. Уничтожая нечисть и зло, с моим именем на устах, ты и твои люди напитали меня Силой, и мне удалось создать эту бого-сферу. Теперь, что бы меня выкинуть из этой Реальности, Ареану придётся потрудиться.

Я вздёрнул бровями:

— Даже так! А чё, так можно было?

Род точь в точь повторил мою мимику:

— Я сам ещё только осваиваюсь в этой Реальности и этом мире! — Род подставил руку пролетающей пчеле и та сразу же села на неё, сложив свои янтарные крылышки. — Атланты обосновались тут уже давно по людским меркам, не меньше пары веков. Глава их пантеона многое успел познать про эту Реальность. А вот для меня тут всё ново. Некоторые аспекты конечно схожи, но многое ещё нужно познать.

Род аккуратно погладил пчелу и лёгким движением руки подтолкнул её в полёт, проводив жужика взором.

— Засиделась мы тут, — он встал и расправил складки своего белого одеяния. — Тебе пора.

— Секундочку! — поднял я палец, вставая с места. — Тот тангор, которого ты спас, хочет тебе… ну… поклонятся что ль! Я не знаю как правильно сказать. В общем, он просил меня узнать при случае — как ему делать это правильно?

— Ему? — хмыкнул бог. — А ты, стало быть, не хочешь?

Я замялся:

— Не пойми не правильно, но я никогда не блистал в этом деле. Но зато если обращался к богу, то от всего сердца! — поспешил оправдаться я.

— Ладно уж, — Род махнул рукой на меня. — Знаю я. Передай ему, пусть в час яркого заката обернётся к солнцу и стиснет в руках ту фигурку, что ты ему подарил. Если истинно уверует, слова сами найдутся в его душе.

— Ясно. — кивнул я, не решаясь уточнять детали. — Спасибо за угощение, и… стало быть, я пошёл?

— Иди. — ответил Род слегка взмахнув рукой.

Я открыл глаза в тот миг, когда Хата склонившись надомной протянул руку что бы растолкать меня. Но дотронуться он не успел.

— Что, пора? — скосив на него глаза спросил я.

— Да. Большинство уже на ногах.

Едва я напрягся, что бы встать, как всего меня пронзила адская боль! Она была в каждой мышце, в каждом суставе моего тела.

— Е@ааа!!! — непроизвольно вырвалось у меня и я рухнул назад.

— Что с тобой! — в голосе и взгляде Хаты проявились неподдельные нотки беспокойства.

— Не знаю! — мгновенно выступивший пот на лице собирался в крупные капли. — Меня будто телегой переехали! Да не один раз! — просипел я.

— Это последствия боевого транса. — раздался спокойный голос Тарталана где-то рядом, но я его не видел.

Дрожа всем телом я сглотнул ком липкой слюны, что моментально собрался в горле.

— Это надолго?

— Не знаю. Всё зависит от твоих сил, анай. — ответил эквилианец.

Хата кинул на него суровый взгляд:

— При обращении к анаю, веди себя уважительно!

Я дышал как после пробежки:

— Хата, да по#уй! Не до того сейчас… Варгон пришёл в себя?

— Да. Выглядит как жопа раха когда тот опорожняется, но жить будет. — буднично ответил эквилианец.

— Хата, — обратился я к алагату сжимая и разжимая кулаки, чтобы хоть немного размять задубевшие мышцы. — Поднимай людей, надо уходить.

Алагат оценивающе окинул меня взором.

— Поднимай говорю! — сквозь зубы прорычал я.

— Как скажешь. — резко произнёс он, и отправился выполнять приказ.

— Тарталан! Ты сможешь погрузить меня на лошадь и привязать к ней, что бы я не свалился по пути!?

— Я вас на себе потащу если придётся, — пробурчал громила ухмыляясь. — Ведь за этот поход мне причитается не плохая надбавка! А кто мне её выплатит, если ваше анайское благородие, как вы выражаетесь «крякнет» не доехав до Хайтэнфота!?

Чувствуя на губах сладкий привкус клубничного варенья, я про себя усмехнулся:

«Тут ты прав, здоровяк. Тут ты чертовски прав!»

Едва эквилианец стал меня поднимать, как мне захотелось завыть волком! Кости ломило так, что я думал они у меня сейчас сломаются все до единой и я превращусь в не более чем кожаный мешок, набитый требухой. Окружающие не могли взять в толк что со мной происходит, и по их обескураженным лицам я понял, что меня если и не списали ещё со счетов, то уже сошлись во мнении что до Вилюх я не доеду.

«Фиг вам всем! Мы ещё поборемся!»

Краем глаза замечаю обеспокоенную мордочку Линни, которая суетливо озиралась по сторонам, не зная что ей делать.

— Стой. — прохрипел я Тарталану.

Громила встал как вкопанный, без труда удерживая меня фактически одной рукой.

— Линни! — позвал я растерянную маланорку. — Идём, поедешь со мной!

Едва услышав это, она округлив глаза и не веря своему счастью, неуклюже поспешила за нами. Ведь нести её на руках никто не собирался, а пробираться по глубокому снегу на такое расстояние для неё всё равно что смерть. И самое главное — это понимали все находящиеся здесь, но никто не выказал желания ей помочь!

«Но почему!? Насколько надо быть бесчувственным, чтобы оставить её!?»

В какой-то момент я разозлился в душе так, что готов был бросить их всех, кроме своих людей и её. Но потом увидел сгрудившихся перед выходом детей, которых взрослые укутывали во что попало перед опасной дорогой, дабы те не замёрзли, и мой гнев сошёл на нет.

«Взгляни на них, Серый! Вся их жизнь разделилась на до, и после! Чего ты ещё от них ждёшь!?»

Варгон всё так же находился в беспамятстве, и пришлось на скорую руку мастерить волокуши, запрягая в них одну из лошадей. В редкие моменты, когда он приходил в себя и в бреду звал сына, Надайну удавалось влить в него холодный бульон и напоить талым снегом.

Пока мы двигались по склону предгорья, идти было ещё терпимо, но едва сделав первые шаги по лесу, стало ясно — дети долго по нему не пройдут. Морозы сходили на нет, и сейчас в небе светило яркое солнце, подтапливая снег и делая его липким и вязким. Я принял решение сбросить с трёх лошадей всё лишнее, оставив только тюки палаток, и смастерить ещё волокуш, рассадив на них детей и сильно раненных. Выбор между награбленным добром, которым нагружены были лошади, и выживанием спасённых людей и тангоров был очевиден, и я не сомневался ни секунды. Тарталан кривился и бухтел за такое расточительство, скидывая добро на снег, но противиться моей воле не стал, хоть и имел в принципе полное право. Ведь он сражался, и сражался доблестно, вполне заслужив право на трофеи. Однако я его твёрдо убедил, что едва мы окажемся в Хайтэнфорте я не поскуплюсь. После этих слов, здоровяк эквилианец удовлетворённо крякнул, и принялся перебирать выбрасываемое, увязывая на себя всё что можно, и побольше.

«Вот же хитрожопый! Жадность — второе счастье!»

К вечеру я почти полностью восстановился. Боль в теле фактически сошла на нет, и я наконец-то почувствовал себя уверенней. Более того, я словно перешагнул некую черту. Стал на ступень выше в своём развитии, как физически, так и духовно! В отличии от понуро бредущих цепочкой людей и тангоров, я вдруг осознал в себе непоколебимую уверенность в завтрашнем дне и ясное понимание будущих целей. И беседа с Родом определила её более чем ясно — не допустить войны богов!

На ночь мы решили организовать полноценный лагерь: расчистили как могли площадку от снега, срубили с десяток ветвистых елей и сосен, обложившись ими по периметру, развели жаркие костры. День пути по заснеженному лесу выдался тяжёлым для всех без исключения. Я приказал не экономить на еде и пустить в дело все запасы провизии что оставались. Завтра мы должны совершить рывок до Вилюх, и нужно было хорошенько отдохнуть и набраться сил.

После ужина я сидел у костра болтая с Линни и Хатой, то и дело бросая полный надежды взгляд на лежавшего у огня Варгона и Надайна, который не отходил от него ни на секунду.

Хорст подошёл и присоединился к нашей компании, кинув рядом с костром охапку нарубленных веток.

— Едва мы доберёмся до тракта, я вас покину, анай. — твёрдо сказал он.

— Я помню, Хорст, — кивнул я, вороша костёр, отчего тот полыхнул ещё ярче. — Хата с тобой пойдёт?

— Нет. — ответил алагат. — Он останется с вами и продолжит службу. Парень вполне доволен, работая на вас. Ему нет нужды возвращаться в Харадан.

Сам Хата в этот момент, с какой-то идиотской улыбкой на лице, во все глаза рассматривал Линни, которая сидела на брёвнышке неподалёку от него и тщательно оттирала снегом свой пушистый мех.

— Когда ты расскажешь своему правителю о рахах под вашими горами — какие будут предприняты действия? — заинтересованно спросил я Хорста.

— Трудно сказать, — пожал плечами наёмник, уставившись на пляшущие огоньки пылающего костра. — Сейчас зима, хоть и на исходе. Бродить по горам в такое время года опасная затея. Но думаю известные пещеры по близости проверят, и если рахов там обнаружат — я им не позавидую! Наш народ очень ревностно относится к своим землям, и любого посягнувшего на них ждёт смерть. Но проблема в том, что рахам на это наплевать! Вы видели как они огалтело сражаются даже не смотря на то, что их рубят в капусту по несколько штук за удар. Чёрная воля их командиров гонит их вперёд, и они боятся их пуще смерти.

Я вздохнул:

— Ясно всё. Но ты передай привет от меня вашему правителю и скажи, что мы будем рады наладить с вашим народом торговые связи. А может быть даже, чем чёрт не шутит, и заключить союз!

— Без воли на то вашего турима, вы не сможете это сделать.

— А кто сказал, что без его воли? — я хитро посмотрел на алагата.

Сквозь сон я почувствовал лёгкое прикосновение к себе, и тут же проснувшись схватился за меч.

— Это я, Вильюр! — шёпотом обозначился здоровяк и приложил палец к губам.

На мой немой вопрос он только показал пальцем на ухо, а потом ткнул им в сторону леса, в том направлении куда нам предстояло двигаться.

«Бежать нам некуда!» — моя первая мысль.

Небо над головой едва-едва начало светлеть, и между деревьев всё ещё царила непроглядная тьма. От костров не осталось и следа, Хата последний торопливо присыпал снегом. Кивнув ему, я тихонько встал с лежака и взял в левую руку щит. Оглядев лагерь с мирно спящими и не о чём не подозревающими людьми, я хотел было поднять тревогу, но Хрост отрицательно покачал головой. Все мои бойцы бодрствовали и присев за изгородью всматривались во мрак леса. К моему удивлению на ногах были не только они, но и тангоры, которые не спали, а только усердно делали вид. У каждого из них в руках имелось по приличному дрыну.

Тут в лесу раздалось ржание лошади и звук скрипящего под множеством ног снега. Постепенно шум нарастал, и вот уже слышно стало учащённое дыхание множества глоток и храм лошадей. Не доходя изгороди, неведомые гости остановились и раздался голос:

— Костром пахнет, чуете!… Ну и какого ражна тут навалено деревьев!? Вот же дерьмо козье! Винсо, придётся обходить!

— Да ладно тебе, Хвой! Растащим пару штук, и двинемся дальше. Обходить долго будем по этим буреломам, ещё и снег этот, мать его!

Хата в след за остальными наложил стрелу на лук и стал медленно натягивать, целясь сквозь ветки в сторону говорящих. Остальные приготовились ринуться в бой, едва полетят первые стрелы.

— Нужно поторапливаться! Торихолд ясно сказал, что анай Янко с раненными…

— Не стрелять! — успеваю я еле-еле остановить скрипнувших тетивами лучников.

Среди людей и с той, и с этой стороны изгороди началась суета. Беженцы непонимающе вскакивали на ноги, вглядываясь во тьму. С той стороны баррикады послышалась брань, а потом кто-то из прибывших крикнул:

— Кто там!? Покажись! А не то…

— Я анай этих земель! Назовитесь, кто вы такие!

— Анай Янко, это вы что ль? Меня зовут Винсо! Мы прибыли вам на помощь из Вилюх! Анай Торихолд отправил нас вам на встречу!

Я расслабленно выдохнул.

— Слава богам. Оттащите деревья!

Тангоры и люди кинулись дружно растаскивать изгородь, по обе стороны зажглись факелы. Хата не убирая лук переместился поближе ко мне, настороженно вглядываясь в открывшийся проход, в котором замаячили силуэты людей и лошадей.

Пришлые входили в импровизированный лагерь неторопливо и с высоко поднятыми факелами.

— Как много! — поразился Винсо, осматривая сгрудившихся за моей спиной людей и угрюмо поглядывающих на них тангоров с дубинами.

Я положил руку на лук Хаты, кивком дав понять что бы он убрал оружие:

— Могло бы быть и больше. — оглянулся я в пол оборота на притихшую толпу. — А могло бы и вовсе не быть. Сколько у вас саней и есть ли тёплая одежда? — спросил я у мужика, убирая клинок в ножны.

Винсо заколебался на мгновение, но потом ответил:

— Две санные упряжи и с десяток меховых плащей имеется… Простите, но нам не сказали точно сколько вас здесь! — Винсо быстро оглянулся за плечо, словно ища поддержки у своих спутников.

Его товарищи тут же слаженно закивали головами, подтверждая его слова нестройным мычанием в бороды.

— Ну ладно… Всем приготовиться в дорогу! — начал я отдавать команды. — Детей и малоподвижных раненых грузите на сани и прикройте плащами!… Пошевеливаемся, ну!

Едва мы выдвинулись, как Хорст нас покинул. Перед уходом, он отозвал молодого алагата в сторону и о чём-то с ним переговорил. Я обратил внимание на то, что тональность беседы со стороны старшего алагата носила более наставленческий характер. Хата, этот казалось бы независимый со всех сторон воин, стоял перед ним с поникшими плечами и что-то пытался вяло ему возразить, на что Хорст только сменил тон на более суровый и молодой варвар тут же заткнулся.

«Да что же между ними происходит!? Не сказать что Хорст его прям уж опекает, но он явно имеет большое влияние на молодого алагата! Кто он ему? Надо будет поговорить с Хатой начистоту. Наверное и надо было бы это сделать раньше, но не привык я с ходу лезть людям в душу. Хоть и теперь, в этом мире, я имею на это полное право, если это касается моего окружения. И уж тем более моего охранника, которого я считаю другом! А с другой стороны — если он откажется поделиться? Что делать тогда?… Просто прогнать его?… Нет, так тоже не годится. Он всё-таки мне жизнь спас и спину прикрывал не раз… Оставить? Но тут уже я буду чувствовать себя не в своей тарелке, и невольно испытывать чувство недоверия к нему… Вот на кой ляд я вообще об этом подумал! Мучайся теперь…»

В первые часы тихого рассвета двигаться было терпимо, но вскоре задул ледяной северный ветер и пошёл мокрый снег. Наше продвижение по подтаявшим сугробам превратилось в сущее мучение. Особенно тяжело приходилось тангорам. Если по рыхлым сугробам они ещё могли двигаться, даже утопая в нём по грудь, то мокрый снег уже через пару-тройку шагов спрессовывался в плотный ком, через который приходилось либо перелазить, либо обходить его стороной. Ещё и эта неуверенность в каждом шаге: ставишь ногу на наст, и вроде выдерживает; ставишь вторую и пытаешься шагнуть — проваливаешься чуть ли не по самые помидоры!

Все кто шёл пешком — вымокли до нитки ещё к обеду. Многие двигались уже чисто на морально-волевых.

«Нехватало ещё потерять людей!»

В лагере нашей ночёвки уже осталось лежать четыре тела — двое раненных мужчин, и к сожалению женщина с ребёнком. Даже не смотря на костры, все они замёрзли во сне.

В какой-то момент я решил было сделать привал, но Хата высказался категорически против:

— Если сейчас остановимся — они не жильцы! — тихо произнёс он, шагая чуть впереди и ведя под уздцы мою лошадь, на которой кроме меня ехала ещё и Линни. — Тангоры и мы с Тарталаном — привыкшие к холоду. Они — нет!

Легче стало двигаться едва мы вышли за границу леса. Хоть немного проторенный путь отрядом Винсо, следы которого чёткой бороздой пролегли через нетронутую гладь снежного наста, облегчили жизнь. Но теперь разгулявшийся на просторе ветер давал нам понять, что наши беды ещё далеко не закончились.

Как бы я не старался выглядеть уверенным, но холод делал своё дело. Меня трясло как осиновый лист на ветру, а зубы выбивали чечётку с таким звуком, что казалось его слышно на всю округу. Единственное что меня согревало, так это мягкий мех Линни, которая забилась мне под плащ спереди и даже нос не показывала. Она словно грелка своим теплом согревала район живота и груди, и мне всерьёз казалось что не будь её, я бы околел насмерть.

«Если бы не помощь людей Винсо и его отряда, мы бы ни за что не выжили! Слишком обременены пешими людьми и тангорами… Только бы дойти… только бы не умереть…»

Спасло нас неожиданное! Тот случай, когда ты уже не надеешься ни на что, и вдруг…

— Караван! Смотрите, анай Янко! Там торговый караван на тракте!!!

Еле кое-как разлепив задубевшие веки я повёл взглядом по одномастной снежной пустоши, пока не наткнулся взором на довольно многочисленный санный обоз, от которого в нашу сторону уже скакали с пару десятков заряженных во всеоружии всадников. Большинство из них имели длинные копья, остальные же держали наготове луки, шипастые дубины и пару мечей.

Тарталан, перекинув из-за спины своё ужасающее оружие вышел немного вперёд. Хата достал лук и уже накладывал стрелу на тетиву, готовясь пустить её вот-вот в дело. Надайн не стал натягивать перчатки, взяв в руки меч Варгона. Они с Вильюром заняли позиции левее от меня, прикрыв фланг. Справа и чуть позади расположились деревенские, и я услышал как среди них скрипнула тетива. Тангоры и люди сгрудились вокруг двух саней на которых лежали накрытые меховыми шкурами и плащами раненные и дети. Раха спеленали верёвками и припрятали на самое дно одних из саней. У спасённых бывших пленников в руках были только палки, на которые они опирались при ходьбе.

«Если они нас атакуют — нам крышка.»

Не став дожидаться неизвестности, я решительно тронул поводья и не спеша направился навстречу скачущим во весь опор всадникам, что с гиканьем и криками мчались в нашу сторону.

— Всем стоять на месте! — гаркнул я на дёрнувшихся было идти за мной. Даже Ройгди остановился со штандартом.

Завидев что им навстречу выдвинулся одинокий всадник, неизвестные стали сбавлять ход, постепенно разделяясь и беря меня в полукольцо. Почуяв неладное, под плащом закопошилась Линни, и мне пришлось цыкнуть на неё.

Едва я оказался в окружении, воины остановились. На лицах читалось явное недоумение от моих действий.

К трясучке от холода, прибавился адреналиновый мандраж, но именно он придал мне сил, и откашлявшись я громко и с нажимом спросил:

— Кто вы такие, что вздумали преградить путь анаю Фортхай!?

Воины переглянулись и вперёд выехал один из них. Бородатый верзила с обледеневшими усами и бородой, воткнул древко своего копья в снег и прищурив глаза от ветра проговорил:

— Мы являемся охранными ратниками обоза идущего в Граднтор! Меня зовут Фанагор, я предводитель этого отряда. Чем можешь доказать свой титул и род?

Я смерил его взглядом:

— С каких это пор наёмники допрашивают добрых людей на дороге?

— С тех пор как в этих краях завелись разбойники. Добрым людям в такую пору тут делать нечего…

— Если бы мой рукавой не лежал в беспамятстве в тех санях, — я дёрнул головой себе за спину, — то он бы с радостью отрубил тебе твою тупую голову за дерзость.

Наёмники вокруг возбуждённо загудели, явно не ожидая от меня таких слов.

— Твой… гхм… рукавой валяется там, хотя должен быть бы рядом с таким говорливым «анаем», дабы ты не лишился языка, щенок!

Я подъехал насколько можно ближе к этому говнюку:

— Варгон получил стрелу от предателя, сражаясь с рахами! — мне казалось я готов был испепелить этого ублюдка лишь одним только взглядом. — Ни тебе, пёс тявкать про него!…

— Варгон?! — вдруг кто-то выкрикнул из толпы. — Нойхэ Варгон!?

Вперёд с озабоченным взглядом выехал молодой воин. Его лицо имело не такую обильную растительность как у его товарищей, что давало возможность определить его возраст как лет так это в двадцать -двадцать пять.

«Что то уж больно знакомое в его физиономии…»

— Он самый. — ответил я переводя взгляд на него.

Парень второпях спрыгнул с лошади и подбежал ко мне, упав на колени и схватив меня за сапог.

— Прошу вас, господин анай, разрешите мне к нему! — с мольбой в глазах промолвил он.

«Вооот! Это уже другое дело.»

— С какой стати? — нахмурился я.

— Я Галвен Варгон! Я его сын!

Я чуть с лошади не упал!

«Чёрт возьми, а ведь точно! Вот на кого он похож!»

— Галвен? Ты-то что здесь делаешь?! Нойхэ сказал ты в Акаване!

— Караван идёт из столицы и принадлежит человеку, у которого я на службе!…Пустите меня к нему, господин!

Ну что тут скажешь?… Я молча кивнул, и он взлетев в седло хлестнул коня так, что тот аж на дыбы встал. Рванув с места во всю прыть, Галвен помчался к застывшей посреди поля группе.

«Надеюсь у варваров хватит ума не грохнуть сына Варгона.»

Едва он ускакал, как я снова обратил своё внимание на ратников.

— Ещё вопросы?!… Нет? Хорошо! А теперь проводите меня к вашему нанимателю, и помогите моим людям и… и тангорам присоединиться к вашему каравану!

При упоминании о тангорах глава наёмников скривился, но перечить не стал.

Фанагор всю дорогу до каравана не переставал извиняться, ссылаясь на опасные времена и разумную подозрительность. Но честно говоря, у меня не было сил ни злиться ни возмущаться. Всё о чём я думал — это как доберусь до Вилюх и прикажу набрать самую большую бочку горячей воды, в которой проведу сутки. Да, и никак не меньше!