Иное начало. Книга вторая: Чертоги Душ

Глава 19

С первыми петухами мы вышли из таверны, расплатившись честной монетой за постой с хозяином, и накинув бонус за организацию раннего завтрака прислуге и повару. Сани были нагружены под завязку, всё увязано, всё закреплено. Отдохнувшие лошади в нетерпении перебирали копытами, меся подмёрзшую за ночь жижу. Зима никак не хотела уходить, цепляясь ночными морозами за землю и воздух, от которого при каждом вдохе носом казалось склеивались ноздри внутри.

Золото я потратил почти под чистую, не жалея ни грамма, закупившись как уже готовой сталью в виде неровных слитков, так и металлом поплоше, для изготовления всякого рода хозяйственного инструмента. Казалось бы, ну закупи уже готовый! Но нееет! Весь рабочий инструмент что мне тут довелось увидеть, был прост до банальности, а стоил не так уж что бы и дешево. Вот к примеру молоток, в том виде как я его знаю по своему прошлому миру, здесь не знали вообще! Тут он выглядел обычной кувалдой, только в уменьшенном варианте, без зауженной части с другой стороны. А зная по опыту — такая форма молотка была весьма пригодна в некоторых работах, чего не добиться плоской. Или вот к примеру ещё вилы! Тут они были о трёх концах, и прямые, что уменьшало их КПД в отличии от четырёх зубчатых и слегка изогнутых. К тому же они постоянно гнулись, так как изготавливались из обычного металла, а не из стали. Ну и всё в таком роде! Про такое величайшее изобретение как гвоздодёр, я и вовсе молчу…

Закупились мы и пернатым хозяйством, по большей части с выводком. Клети с хозяйственной птицей всякого рода громоздились на двух санях, укрытые шкурами от холода, а заодно что бы и меньше галдели. Так же Дайлин лично занимался поисками и отловом щенков и котят, не скупясь выкупая некоторых из них за медяк у местной детворы. Одни сани с прицепом пришлось забить кормом для всей этой живности.

Не забыли и о тангоре! Варгон и Кедан лично нашли лавку этого Кульвина в паутине улиц и проулков, и после ожесточённых торгов, в процессе которых у Варгона прибавилось седин в бороде, им всё-таки удалось заполучить набор профессионального тангорского инструмента для работы с камнем. Благо Каменюка заранее составил список с названиями который парни обнаружили в его личном мешке.

Основную часть каравана решено было вывезти за город, где они стали лагерем недалеко от ворот, чуть в стороне от пригородных домов.

В общем мы были готовы двинуться в путь хоть сейчас, если бы…

— Готовы? — я бросил угрюмый взор на стоящих передо мной товарищей. Мужики столь же мрачно кивнули. — Ну пошли, что ли.

На рыночную площадь мы прибыли едва ли не первые. Пока мы занимались подготовкой к отбытию, на улице уже рассвело. Центр площади сегодня был пуст, и торговцы раскладывали свои товары по её краю, бросая косые взоры на установленный в центре площади помост со столбом. Под рост тангора к нему были прибиты обшарпанные колодки, зловеще зияющие в пасмурном сумраке утра дырами под руки.

Ждать нам пришлось около часа, и за это время народу на площади ощутимо прибавилось. Слух о порке «наглого тангора» по видимому разлетелся ещё вчера, вместе с вестью о событиях произошедших в одной из таверн на этой площади. Среди собравшихся я заметил и местных тангоров. Они держались особняком, разбившись на отдельные компании по всему рынку.

Вот раздался скрип колёс, и под охраной к столбу подкатилась телега на которой стояла деревянная клеть.

Едва увидев Айтэна с кровоподтёками на лице, я до зубовного скрежета сжал челюсти и ухватился за рукоять меча. Варгон, бросив на мою руку хмурый взгляд, только молча качнул отрицательно головой, мол: «Не дури!»

«Грош цена твоему слову, как и авторитету, Дарниган! Когда-нибудь, вы пожалеете о том, что всё это случилось!»

Словно прочитав мои мысли, Дарниган подошёл к одному из стражников и грубо с ним заговорив, указал на клетку где сидел тангор. Тот что-то ему вяло ответил, на что капитан рыкнул: «Заткнись!» и отдал приказ начинать.

Когда он повернувшись отходил в сторону, то мы с ним встретились взглядами. Мой взор говорил сам за себя, и он только отвернувшись стал к нам спиной.

Каменюку бесцеремонно выволокли из клетки и затащив на помост заковали его руки в колодки, после чего ножом разрезали на нём одежду, оголив спину. Из толпы вышел дородный мужик и громко стал вещать, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону к собравшимся на площади:

— Сегодня, этот тангор будет наказан, за свою дерзость! — тыча в закованного Айтэна пальцем орал он. — Он пренебрёг законом Турии и турима, который гласит — всякий, кто является простого рода, не должно восседать за одним столом с господами дворянской крови! — глашатай перевёл дыхание, заодно давая всем окружающим усвоить его слова. — А так же, он нарушил закон Арнагейта, который гласит — тангорам, не являющимися признанными мастерами Ремесленной гильдии, запрещается принимать трапезу в общем зале людских таверн, и постоялых дворах! — он снова сделал паузу, взмахнув призывно рукой в толпу, из которой тут же вышел крепкий мужчина с палкой в руках. — А по сему, тангору Айтэну Каменюке, за нарушение вышеупомянутых законов, которые и привели к случившемуся кровопролитию, полагается всыпать… Пятнадцать ударов палкой по гольной спине!

— Что!? — вырвалось у меня. — Пятнадцать?! Было же десять!

— Нарушено два закона. Могли бы и двадцать выписать, так что…

И тут меня осенило!

— Стойте!!! — я рывком, не глядя, отбросил руки пытающиеся меня удержать и вышел из толпы, направляясь к помосту, и по ходу призывно махая Дарнигану.

Глашатай гневно обернулся ко мне, торопящемуся в его сторону:

— Да кто ты такой, что бы прерывать…

— Я анай Фортхай! Сын Фернидада Куро Фортхай!

Толпа зашумела, удивлённо обсуждая мои слова.

Глашатай тут же опомнился и только сдержанно отвесил поклон, когда я поднимался на помост.

Брор подойдя к помосту, в недоумении посмотрел на меня снизу вверх:

— Господин анай, что вы задумали!?

— Люди и тангоры! — громко заговорил я игнорируя капитана стражи. — Этот тангор принадлежит знатному роду!

Толпа загудела ещё сильней.

Айтэн дёрнулся в колодках:

— Нет, анай!

Но я тем не менее продолжил:

— Тангор, кличащий себя Айтэном Каменюкой, никто иной, как младший сын одного и членов Старшего Совета при тангорском туриме Таналине! К тому же он является признанным мною, и моим родом, мастером по камню!

Если люди только ахали да удивлённо переговаривались от этой новости, то тангоры в их рядах недобро хмурили брови, бросая косые взоры на помост.

— А по сему, этот уважаемый тангор не нарушал никаких законов, и вполне по статусу находился за столом со мной и анаем Турамохом! Тем более, что это я его пригласил!

Скользкий и неприятный на вид глашатай подошёл к Айтэну со стороны головы и присел перед ним, заглядывая ему в лицо:

— Как твоё полное имя? Ты подтверждаешь слова аная Фортхай?

По лицу Айтэна текли слёзы:

— Я…

— Ну? — резко надавил голосом на него глашатай.

«Если он скажет „нет“, то я облажаюсь на всю округу!»

— Я…

— Говори, Айтэн! Говори правду, во имя Рода! — не выдержал я.

Тангор сквозь обиду и горечь нахлынувшего прошлого, и унизительного настоящего, прокричал:

— Я Айтэн Гелхад Блайнстоун! Сын члена Старшего Совета Гелхада Грунтара Блайнстоуна, из Граднтора!

Глашатай встал, поправляя своё одеяние, и громко спросил, найдя взором в толпе представителей горного народа Пятиградья:

— Кто из вас может подтвердить это!?

Поначалу ничего не происходило, но вскоре на площадь вышел старый тангор. Его волосы, выбивающиеся из-под шапки, были напрочь седыми. Впрочем, как и его борода.

— Я могу! — сипло, но довольно громко произнёс он. — Это Айтэн Блайнстоун, это так! Но ещё — он изгнанник! По его вине обрушилась каменная статуя на площади Граднтора и раздавила двух его подмастерьев!

Айтэн рыдая забился в колодках, затрепыхался:

— Нееет!!! Я не виноват!!! Всё было рассчитано!!! Ошибки быть не могло!!!

Но его никто не слушал! Люди стали что-то кричать и тыкать на него пальцем. Некоторые принялись освистывать бьющегося в оковах тангора.

Глашатай в это время о чём-то спорил с Дарниганом. Тот пытался что-то яростно ему объяснить, активно жестикулируя руками, но этот скользкий ублюдок с надменным лицом отрицательно покачивал головой на его слова.

В конце концов глашатай просто отвернулся от Брора и воздев руки, привлекая к себе внимание, попросил тишины. Народ угомонился, хоть и далеко не сразу.

— Добрые жители Арнагейта! В виду открывшихся деталей, мною принято решение пойти навстречу господину анаю и его подданному, тангору Айтэну Блайнстоуну!

Я с облегчение вздохнул…

— Поэтому вместо пятнадцати палок, изгнаннику назначается всего восемь!

«Ах ты же пи#ор! Убью на#уй!!!»

Встретившись со мной глазами, и видимо узрев в них, что я на грани, он прокричал до селе безучастно стоявшему в сторонке экзекутору, спешно покидая помост и направляясь к стражникам поблизости:

— Преступай, немедленно!

Я обошёл колодки и присел перед тангором. Айтэн как мог поднял ко мне грязное лицо со следами от струящихся недавно слёз, но ничего не сказал. С его шеи в этот момент свисла фигурка Рода.

— Род знает о тебе, друг! — тихим голосом, так чтобы меня слышал только он, произнёс я беря в руку амулет. — Он сказал, что бы ты прикусил амулет зубами.

Тангор кивнул и разжал зубы, принимая амулет и крепко сжав его челюстями… И тут раздался хлёсткий звук первого удара! Каменюка забился в колодках, словно птица попавшая в силки. От пронизывающей боли он застонал, но только сильнее сжав зубы. Я схватил его за руку и крепко её сжал:

— Держись тангор! Клянусь — они ещё горько об этом пожалеют!

Айтэн стиснул в ответ мою руку, словно тисками. Я в очередной раз убедился, что тангоры обладают воистину великой физической силой! В другой же я заметил ещё одну фигурку. Скорее всего это был амулет Айдануна — праотца создателя тангоров на земле.

Тут последовал следующий удар! Каменюка утробно зарычал, и в его глазах вспыхнуло пламя той самой упёртости характера и мужественности, которым спокон веков славился его народ.

Потом последовал ещё удар! И ещё!!!…

Погрузив избитого Айтэна в сани, до которых мы донесли его после экзекуции на площади, не задерживаясь ни мгновения больше, мы покинули Арнагейт.

Выная тангора из колодок, и спуская его с помоста передавая на поруки Хате и Кедану, я злобно оглядел с возвышенности собравшихся на площади, словно стараясь запомнить лица всех и каждого, кто сегодня присутствовал здесь. Редко на чьём лице я увидел тень сострадания к тангору. Многие вели себя так, словно сходили в драмтеатр на представление, и теперь обсуждали прошедшее шоу. Были и такие, судя по одёжке местная знать, которые с нескрываемым пренебрежением взирали на мои действия в отношении тангора. На лицах этой категории людей читалось: «Поделом ему!… А этот-то ты гляди, ещё и возится с ним! А ещё анай, с покровительством турима на гербе рода!… Тьфу!»

Не скажу я и о том, что тангоры в толпе проявляли больше сочувствия к своему сородичу, нежели люди, что их окружали. Возможно никто не хотел рисковать своим здоровьем, но отчего-то мне казалось, что это не совсем так.

«Неужели ярлык „изгнанника“ столь неприемлем у них, что даже в таком случае как сейчас они… А что „они“?! Ты на себя посмотри! Дай оценку своим действиям, прежде чем осуждать других. Так ты анай, Серый! Ты признанная знать, и не смог отстоять своего друга! Вот цена за твои игнорирования местных устоев. Ой ли Каменюка последний?…»

Под такие мысли мы добрались до северных ворот Арнагейта. Без скромности раздвигая живой людской поток, наша компания выехала за ворота и я увидел справа от выхода Дарнигана. Он о чём-то переговаривался со стражниками на посту, но едва завидев нас, оборвал разговор, провожая нашу делегацию внимательным, молчаливым взглядом.

«Да — да, капитан. На моём лице ты читаешь именно то, о чём я думаю, и о чём уже решено.»

Прибыв в наш небольшой лагерь, я дал команду готовиться к путешествию, а сам попросил Дайлина подсобить мне с тангором. Дайлин без вопросов бросился мне помогать.

Спина Айтэна покрылась широкими и продолговатыми, синеющими шишками. Складывалось впечатление, будто ему под кожу засунули мини-черенки от лопат. Видеть такое было жутко, но стало жутче когда я начал аккуратно смазывать ужасные рубцы заживляющей мазью. Тангор вздрагивал и кривился от боли сквозь сжатые зубы, но терпеливо ждал пока мы закончим.

Айтэн хотел было что-то сказать, но я жестом остановил его:

— Всё потом, тангор! Сейчас отдыхай друг.

Упрятав тангора под меха, я вскочил в седло:

— Двинули парни! Домой!

Обгоняя по пути тихоходные сани да повозки по тракту я всё обдумывал встречу Рода с Мишаней! А может кстати уже и не Мишкой вовсе? А Сварог?… Но как? Откуда?!… Мишка тоже в недоумении сопротивлялся, но как настоишь перед богом?

По убеждениям Рода в близи он смог разглядеть, а точнее даже почувствовать, крупицу божественной сущности в нашем кузнице! Но она закована в ауру Мишки. Она словно зародыш в яйце, что ждёт созревания! Род долго вёл с моим земляком разговоры, поясняя и разъясняя, что у него нет выбора и ему нужно разбудить её. Но активировать против воли носителя он не может, и поэтому Михан должен сам дать согласие.

— А как же я? Что случится со мной? С моим разумом!

Род честно ответил:

— Не знаю, Михаил. Но знаю, что такое возможно. И ты тому неоспоримый факт! — и потом, словно сам себе добавил, — Акливион в очередной раз меня удивляет!

У Мишки, если честно, не было выбора. Ну, лично на моё мнение естественно! Божественная сущность она такая, вещь редкостная и наверняка привлекательная не только светлым силам. Даже думать не хотелось, если об этом узнают Тёмные Жрецы. Да и Род поддержал, что если кузнец попадёт в лапы таким — то они смогут получить своим способом, хоть и изуверским без сомнения, слишком опасное количество Силы. И куда они её смогут применить в следующий раз — даже богу не известно! Но в этом вопросе меня пугало, по настоящему, то, что эти твари наверняка занимаются своим чёрным делом, но уже в другом месте. И я больше чем уверен — они вернутся, чтобы отомстить! Так что Мишке Род дал время подумать до прибытия в Хайтенфорт… Хотя хера тут думать, я не знаю.

Второй волнующий меня вопрос — это отношения Рода с Ареаном. Лишь по чуть приоткрыв тень завесы (чего впрочем хватило, чтобы мои мозги закипели!) Род так и не сказал, удалось ли ему о чём либо договориться с ним. К примеру о том, чтобы Ареан меня больше не жёг с них#я, не разобравшись! Хотя с другой стороны, наверное ну бы его нахрен. Ещё непонятно чем бы закончилась моя «прожарка» кабы я в действительности знал, как попал в Акливион через купол! А я сказал бы, без сомнений, кабы сам знал.

Двигались мы до самого вечера, потому как снег с каждым днём таял всё больше, лишь изредка подмерзая в налетающем на эту часть региона ледяным ветром вкупе с морозом. Ну и ночью пока ещё было холодно. Посему я решил торопиться и двигаться без долгих перерывов. Сани, нагруженные слитками стали, местами проседали и шкребли по пока ещё, и слава богу, замёрзшей земле. Остальные же вполне сносно скользили мокрому снегу тракта.

«А всё-таки хорошо, что тут нету коммунальных служб. А то выгребли бы снег до самой землицы, и пришлось бы тогда двигаться через поля. Что кстати тоже, задачка та ещё!»

Стоило нам после ночёвки, по утреней отъехать чуть больше десяти километров примерно, как природа порадовала нас приличным морозом! Что, впрочем, как облегчило ход саней и ускорило наше продвижение, но увы, так же увеличило риски травмирования лошадей. А лошадок нам терять никак нельзя!

— Анай Янко, — неторопливо подъехал на лошади капитан Рон. — Мне кажется, что за нами идут. Группа небольшая, с десяток примерно. Сложно сказать, — пожал он плечами. — Далековато!

Я не стал поступать как полный идиот, вставать на седло и выглядывать супостата приложив руку ко лбу, а напрягшись от вести, спокойно спросил:

— С чего взял? Может по пути им просто?

Мысль звучала вроде как логичной, но уж больно неоднозначная жизнь была в этом мире. Не исключал я и того, что наш караван, набитый товаром, могли банально и в наглую просто «пасти».

Рон ответил:

— Возможно. Но мы вчера двигались до ночи, а они не отставали. Вы бы стали так торопиться пешим?

— Пешие? — удивился я. — Так они пешие?

— Да, господин. В том-то и дело.

Я осмотрелся вокруг, и как на зло не обнаружил на пустынной местности тракта никакого мало-мальски пригодного места для засады. Разве что только в лесу схорониться, но пока мы туда будем добираться нас будет видно как на ладони…

Мои размышления прервал заунывный волчий вой! Потом ещё один, и ещё! Лошади испуганно захрапали и заржали, беспокойно задёргались в упряжи.

— Волки! — воскликнул один из бойцов в арьергарде.

Люди в миг похватались за оружие, крутясь в сёдлах и высматривая этих лютых бестий. Но волков по близости от нас нигде не было.

— Там! — туримский капитан неожиданно указал рукой на тракт позади нас. — Стая мчится на преследователей!

И действительно, вдалеке, через пустынную полосу поля выбегая из рощи, в сторону непонятной группы неслась стая зимних волков! Этих тварей ни с кем не спутаешь — крупные, раза в полтора больше обычного волка, серо-белые хищники тявкая и подвывая стремглав неслись к засуетившимся фигуркам на тракте.

— Волков не меньше двух десятков! — Хата взволнованно посмотрел на меня. — Их разорвут в клочья на такой местности!

Я порой не понимал Хату, если честно. У него иногда просыпалось какое-то обострённое чувство непонятного в такие моменты геройства, щедро замешанное на желании вступить в праведный бой и подраться.

Вот и сейчас он смотрел на меня снова с таким же вспыхнувшим огнём героики в глазах.

— Ладно, поможем! — крикнул я разворачивая коня. — Заодно глянем, кто это не жалея ног своих так стремится от нас не отставать. Луки оставить тут! Берём копья! Десяток со мной, остальным охранять сани! Всем быть на чеку!… Вперёд!

Растянувшись на ширину тракта, а это свободно скачущие четыре всадника, мы набирая скорость устремились на помощь непонятной группе. По крайней мере так все считали. Моё же рациональное хладнокровие, всё больше выползающее наружу с каждым прожитым днём в этом мире, советовало воспользоваться ситуацией: и волков перебить, пока они заняты будут непонятной компанией, а заодно и их определить для себя — кто такие и зачем топыхают за нами без устали!? Попытайся мы приблизиться в наглую до атаки волков, и группа наверняка бы разбежалась, или просто встретила нас стрелами. А так, волки их связали боем, и они никуда не денутся.

Едва мы стали приближаться с криками да орами, как Варгон удивлённо выкрикнул:

— Е#ать колотить! Да это тангоры!

Низкорослый подгорный народ уже вступил в яростную схватку с волками. Пара тангоров буквально сцепились в рукопашной с наседающими волками, которые оттаскивали их в сторону от остальных, намереваясь покончить с ними в сторонке. Зимние волки для тангоров, это примерно по размерам как для человека тигр. Даже с оружием исход такой битвы далеко не однозначен для двуногих. Волки всем весом наваливались на щиты тангоров, заставляя их падать на землю под своим тяжёлым весом. Но карлики и не думали сдаваться. С пяток корчащихся в снегу хищников уже почувствовали на себе что такое схлопотать молотом да булавой по морде.

Всю эту картину я узрел за мгновение до того как мы на всём пару врезались в окружавшую тангоров стаю! И снова я постигал азы конного боя, собственно в самом бою, что не прошло без последствий. Сильно наклонив копьё, я взял неправильный угол, и проткнув тушу ближайшего хищника насквозь, острие ушло в землю, а меня выкинуло из седла как с катапульты, едва не вывернув руку. Больно приземлившись спиной в подмороженный снег я сперва даже не понял как так вообще вышло! Из всех моих воинов, только я оказался в таком дурацком положении. Щит хоть и сгладил яркие впечатления от падения, но с тем же успехом я мог бы плашмя прыгнуть спиной на бетон. Остальные прекрасно справились с первой атакой, и теперь орудовали мечами и копьями со своих сёдел. Над трактом воцарилась какофония из кричащих людей, тангоров, и лязгающего по ушам визга волков. Стая и не думала отступать! Волки яростно кидались и на всадников и на тангоров.

Выхватив меч, я еле успел полоснуть по первой же оскаленной пасти которая попыталась дотянуться до меня. Оставшись без уха, тварь отскочила в сторону, громко клацнув пастью. Превозмогая непреодолимое желание полежать и отдышаться, я встал на ноги, перехватив щит со спины в левую руку. Адреналин кувалдой ударил по организму, и я заорав что есть мочи бросился в битву. Но с волками драться на открытой местности в пешем варианте оказалось не так-то просто! Они проворно отпрыгивали от моих размахивание мечом, словно издеваясь надо мной и ожидая когда глупый человечишка просто выдохнется.

Разметав стаю и прикончив в первые мгновения битвы с десяток этих бестий, мы сплотились вокруг напыжившихся тангоров. Всадники точными ударами добили подранков и на какое-то время образовался тайм аут в драке. Стая кружила вокруг, но яростных попыток атаковать волки больше не предпринимали.

«Слава Роду, что сейчас день! В ночи вся эта затея без беды бы не кончилась!»

Поняв, что лёгкой добычи не выйдет, зимние волки собрались в стаю и отступили. Подвывая и скаля зубы они трусцой направились к ближайшей роще. Один из них, самый рослый и матёрый, покрытый шрамами от морды до хвоста, уносил в зубах мертвого тангора.

— Гринда! — закричал один из тангоров и попытался было рвануть за стаей. Но на него навалились стразу двое его товарищей, мгновенно повалив того на снег.

Убедившись, что волки скрылись в лесу, я убрал оружие и подошёл к тангорам:

— Мне жаль вашего товарища, — искренне посочувствовал им я. — Остаётся надеяться, что он уже был мёртв к тому моменту как они его потащили в лес.

Тангоры сгрудились в кучку и хмуро поглядывали на окружавших их воинов.

— Кто вы такие, и почему нас преследуете?

Один из них, в нелепой шапке и с всклокоченной бородой, протолкался вперёд и стал на колено:

— Господин анай, мы простые тангоры, которые не смогли ужиться в Арнагейте! Вы не подумайте, — поспешил заверить он меня, — мы не какие-нибудь проходимцы и бездари. Просто нам не нашлось места в городе дэйвина. Да и отношение там к нашему брату так себе… — потупил он взор.

Я окинул его взглядом:

— Как тебя зовут, тангор?

— Дайен, господин.

— Встань, Дайен… Так зачем вы за нами идёте?

Дайен отряхнул колени:

— Мы бы хотели отправиться с вами в ваш город и, если вы позволите, попытать счастья там.

— О как! — погладил я нахально тыкающегося мне в шею мордой коня. — А с чего ты взял, что у меня отношение к вашему народу другое?

Дайен в растерянности оглянулся на своих товарищей.

— Мы все видели, как вы держали за руку Айтэна Блайнстоуна до самого конца пока его били. На своём веку, я ни разу такого не встречал! Да и никто из нас! — он снова быстро оглянулся. — Всё чего мы, желаем, это спокойно жить и работать, и что бы к нам относились по чело… гм… Нормально в общем.

Двенадцать тангоров замерли в ожидании моего ответа.

Поразмыслив для виду, я наконец таки кивнул:

— Хорошо! Но предупреждаю сразу — неповиновения, или каких-нибудь выкрутасов с вашей стороны, я не потерплю! Вмиг оные окажутся за воротами! По приезду в Хайтенфорт вы все принесёте клятву верности роду Фортхай.

— Как будет угодно господину анаю! — низко поклонился Дайен.

Я запрыгнул в седло:

— Поторопитесь, почтенные тангоры. До дома путь не близкий, а время дорого!

Уже минут через пятнадцать спасённые рассаживались по саням, под удивлёнными взорами людей которые не принимали участия в их спасении. Едва последний из них взгромоздился на возницах, наш караван двинулся в путь.

— Не скажу что я против, но на кой хрен нам столько тангоров? — пробурчал Варгон. — Они упёрты, сварливы, и…

— И ещё, их сожрут волки, если мы их прогоним. — я многозначительно повёл бровью в сторону отдалённой рощи, в которой то и дело, на сером фоне лысых и обледенелых деревьев, мелькали силуэты этих бестий.

— Мда уж, — проворчал он. — Чует моя задница, ночка будет ещё та!

За дровами на ночлег, в ближайший лесок, сходили чуть ли не всем воинством! Волки хоть и скрылись из поля зрения, но их незримое присутствие я ощущал всеми фибрами души, от чего в нервозе подрагивали руки, да и лошади вели себя неспокойно.

«И чего привязались, зимние бестии?! Мало вам досталось? Поквитаться хотите?»

Вернувшись к обозу, вопреки всем правилам мы не стали ставить сани кругом. Я всерьёз опасался ночных визитёров, а если мы разожжём костёр внутри периметра, то эти твари смогут подкрасться с наружи незаметно. Поэтому приказал сани ставить впритык друг к другу в форме «ёлочки» и по обеим сторонам зажечь костры и расставить часовых. Едва кое-как обустроились, пришлось заняться раненными тангорами уже полноценно. Не сказать что прям уж они исходили кровью, всё-таки в пути подлатали их маленько, но укусов хватало. Одному волки плечо шибко разорвали, пришлось по старинке, уже с опытом, калить железо и прижигать.

По вечеру стал задувать холодный ветер, но уже не такой ледяной что бы подбородок казался хрустальным, как когда мы ехали в Арнагейт. Вот тут-то и пригодились комплекты жердей и сшитые специальным образом выделанные шкуры. Ночёвки на гольном снегу, сидя в дряблой палатке жопой на каком-нибудь тюке, меня уже откровенно достали, и я придумал как исправить дело. Четыре жерди подлиннее привязывались к невысоким бортикам саней стоймя, и стягивались вверху. Между ними по середине привязывались перемычки. Сверху этого каркаса накидывался полог из особым образом сшитых между собой меховых шкурок, оставляя одну сторону «пирамиды» полностью открытой. Этот полог можно было поворачивать на каркасе в любую сторону, отгораживаясь от ветра и в тоже время оставляя достаточное окно для обзора. Впрочем это окно тоже можно было в любой момент закрыть пологом. Со стороны выходило некое подобие вигвама, но установленного на санях, что в разы уменьшало вероятность застудить всякие «интересные места».

Пока одни кормили животных и проверяли увязку товаров, другие разожгли костры. Варгон занялся распределением часовых, Рон с фенрировцами и простыми людьми расположились у костров и о чём-то неспешно вели беседы. Кедан же напротив, отдыхать не стал, и сейчас оттачивал своё мастерство чуть в стороне. Порой глядя на него, мне думается что даже если весь мир будет разваливаться на части вокруг него, он всё равно найдёт время для тренировок. При деле был и внук кузнеца Мори. На Дайлине висела особая ответственность по уходу за щенками и котятами, и сейчас над лагерем было слышно поскуливание, потявкивание и мяуканье его подопечных, едва стоило тому приоткрыть клети для кормёжки укрытые шкурами.

Повеяло запахом готовящегося ужина. По моему личному указанию на ужин будет горячий суп. Вообще с супами тут у них дело обстояло худо. Ни в одной таверне не готовилось мало-мальски приличного супа, что вызывало у меня истинное недоумение. Максимум на что можно было рассчитывать, так это средней паршивости похлёбка с кусочками мяса. Сегодня тоже придётся чем-то таким трапезничать, в виду отсутствия ингредиентов и навыков у повара, но это всё же лучше, чем просто жрать всухомятку, хоть и горячее, мясо.

«Ничего! Дайте только до весны дожить, а там разберёмся.»

Я и Хата сидели подле Айтэна, ведя неспешную беседу не о чём и стараясь поддерживать шутейский тон разговора, дабы хоть немного развеять угрюмое настроение Каменюки. Хата не жмотясь достал из-за пазухи свой неизменный флянчик и мы неторопливо припивали из него крепкое вино пуская по кругу.

В какой-то момент к саням подошли четверо низкорослых бородачей. Они в нерешительности застыли поодаль, ожидая когда на них обратят внимание.

— Чего вам, почтенные тангоры? — наконец спросил я, видя их сумняшиеся перетаптывания.

Хата лыцьнул винца и спрятал флягу за пазуху, словно жадливо опасаясь, будто эти тангоры пришли именно за ней.

— Да мы вот… тут… эээ… Собственно, со всем уважением к вам, господин анай, но… Мы пришли к Айтэну Блайнстоуну!

Мы переглянулись втроём, и я коротко кивнул Каменюке.

Каменюка хмуро оглядел их:

— Нет больше Блайнстоуна. Есть только Айтэн Каменюка. — хрипло проговорил он.

Компания тангоров жуя бороды растерянно переглянулись и собрались было развернуться и уйти.

— Стойте! — окликнул я поникших вдруг тангоров, и обратился к Айтэну. — Как мой друг — ты так и останешься Каменюкой. Но как мастер по камню Хайтенфорта, ты Айтэн Гелхад Блайнстоун! И ты больше не изгой. По крайней мере в моих землях, уж точно!

Я махнул головой алагату:

— Пойдём, Хата! — я вылез из импровизированного шатра. — Пусть тангоры потолкуют о своём, а мы обойдём лагерь.

Отходя от саней я в пол оборота глянул через плечо:

— Не засиживаться! Завтра нас ждёт долгий путь!

Как бы мы не кутались в меха и тулупы, ночной ветер, хоть и не сказать что неожиданный, но с крепчающим морозом, всё-таки не дали нормально поспать. К тому же, пару раз за ночь лагерь просыпался от заунывного волчьего воя поблизости от стоянки, заставляя судорожно спросонья хвататься за оружие. Часовые несколько раз замечали мелькающие белым силуэты во тьме, но напасть твари так и не решились. Зимние волки поступали так, словно понимали, что если человека раздёргиваешь, заставляешь нервничать, не даёшь ему отдохнуть ночью, то он быстро устанет, потеряет бдительность… И вот тогда, они наконец решатся на реванш!

И я не скажу, что у них ничего не вышло! На кого ни глянь по утру, все то и дело зевали, с покрасневшими от беспокойного сна глазами сворачивая лагерь и готовясь в дорогу. Обойдя вокруг, пока все собирались, мы с Варгоном обнаружили множество отпечатков лап на истончившемся, но всё ещё приличном слое снега.

Я поделился своими домыслами, по поводу намеренного беспокойства волками нашего обоза, с рукавым.

— Что думаешь по этому поводу? — всматриваясь в ближайший лес, до которого было метров тридцать, спросил я.

— Странное дело! — озадаченно поглаживая бороду ответил Нойхэ. — Если бы мы разделились и нас стало меньше, то ещё понятна была бы такая назойливость с их стороны.

— Думаешь, они считать умеют? — усмехнулся я.

— Напрасно зубы скалишь, иномирок. — буркнул он в ответ, с прищуром взирая на красный диск солнца, что показался над макушками деревьев на востоке. — Знаешь, почему простые волки уходят с севера на юг?

— Ну, это просто — доминирующий вид вытеснил слабый. Обычное дело. — по простецки отмахнулся я.

— Говоришь как зна́ник прям. — ухмыльнулся Варгон, шагая по хрустящему насту обратно к лагерю, и проваливаясь при каждом шаге чуть ли не по колено в снег. — Только вот я тебе так скажу, зимоволки, так их простой люд кличет, это не просто животные хищники, — он поднял вверх палец, акцентируя важность. — Едва снег спадает, они уходят в горы, в свои логова в пещерах, высоко в горах.

Мы тем временем дошли до обоза, и люди и тангоры готовы были двинуться в путь. Не теряя ни секунды, забравшись в сёдла, мы двинулись по пустынному тракту, и Варгон продолжил:

— Так вот!… Было как-то в одну лютую зиму от них житья не стало на равнинах. Кое-как пережив холодные времена, Фернидад по лету кинул клич по округе, собрались охотники всех мастей, взяли дружину с собой, и двинулись искать их логова в Алагатских горах.

— А чего до лета тянули? — спросил я, объезжая огромную лужу покрывшуюся неровной коркой льда и давая знак следующему за нами каравану саней.

— Так все знают, что зимние твари в разгар лета слабее, чем в зимой! — с очевидностью в голосе пояснил он. — В общем кое-как выследили первую пещеру…

— Собаками?

— Само собой. Тогда ещё ваш отец держал псарню с охотничьими породами. — пояснил он. — Но войти в пещеру мы не смогли. И догадайся, почему?

Я естественно пожал плечами:

— Без понятия. Может обвал произошёл?

Варгон засмеялся:

— Нееет, господин анай… Пройти к пещере нам не дали простые волки!

Я удивлённо посмотрел на рукавого:

— Каким образом? Вас же там целая рать была, и все при оружии!

— Угу! — кивнул Варгон. — Только вот волков было под сотню примерно, может даже больше. Это так, на вскидку! Попытались было бить их, но они начали нас окружать, и нам пришлось отступиться. Но я заметил одну странную вещь тогда — у той пещеры, где зимоволки обустроили себе логово, я увидел немало костей. Чьих непонятно, далековато было, но костей много.

— И чем всё закончилось?

— Фернидад, отбыв в столицу по делам, встретился там с одним знаником и рассказал ему об неудавшейся облаве…

— Да кто такие, эти знаники? — спросил я, услышав это слово уже второй раз за сегодня.

— Это те, кто занимается изучением всех и вся в нашем мире, но которые не обладают Силой. Хоть изучают и её тоже.

«Учёные что-ли? Пипец обозвались тут!»

— Так вот, этот знаник поведал Фернидаду, что зимоволки как бы правят простыми волками. Обычные, серые волки им подчиняются. Как он объяснил, простые волки, почуяв нас и наши намерения, собрались в огромную стаю чтобы защитить своих хозяев. А кости, которые я видел, да и не только я их заметил, это своего рода дань зимоволкам, которую им платят серые, притаскивая еду к их логовам от начала весны, и до первых снегов.

Рассказ Варгона меня впечатлил, бесспорно. Я в очередной раз убедился, насколько я мало знаю об этом мире.

— По всему выходит, что зимоволки в каком-то смысле… разумны?

— Не просто разумны, Янко! Это целая раса! — снова поднял он палец. — Навроде тех же рахов к примеру.

— Тогда у них должен быть и правитель, так?

— Наверняка. — утирая нос ответил соглашаясь Нойхэ. — Да только никто его ни разу не видел.

«Вот тебе и суслик. Видишь его? Нет? А он есть!»