Иное начало. Книга вторая: Чертоги Душ

Глава 13

— Что ты забыл в моём мире!!!

Я в ужасе от крика распахнул глаза!

Вокруг меня раскинулся космос во всей его бесконечной красоте! Мрачные глубины, с разноцветными облаками скопления звёзд и галактик поражали воображение до безрассудства!

Только я успел осознать себя и пару секунд созерцать царящее вокруг великолепие до дрожи, как вспыхнул огнём! Вопли моей боли казалось заполнили всю вселенную вокруг. В моём мозгу калёным железом выжигалось имя, и я закричал:

— Ареан!!!

Это сжигание произошло за долю секунды и погасло, но мне казалось это была вечность. А потом громыхнул голос, от которого душа заметалась как в клетке:

— Иномирок! Как вы сюда попадаете!? Отвечай!!!

Я почувствовал, как внутри меня снова разгорается пламя, грозясь объять меня и вогнать в пучину боли.

— Я не знаю!!! — завопил я во весь голос. — Я просто не знаю!!

Я полыхнул снова, буквально захлёбываясь криками от боли!

И снова всё прекратилось так же резко.

— Постой! — захрипел я. — Что тебе нужно от меня?!

Словно из светящегося космическим скоплением звёзд облака ко мне шагнул бог! Он был очень похож на Рода, но сильно волнистые, белоснежные кудри волос и бороды всё-таки сильно отличали его. К тому же его наряд, нечто в греческом стиле, с выставленными на показ мышцами рук и ног, рачительно отличались от жилистого статью бога которого я знал. И глаза! Серые глаза смотрели столь же пронзительно-властно, и в столь знакомой ауре Силы.

— Мне? От тебя!? — глубокий, степенный бас голоса Ареана казалось пробивает мое тело насквозь своими вибрациями. — Что может такой как ты, дать богу?… Разве что твою ничтожную душу!

Мои руки по локти объяло огнём, но кричать у меня уже не было сил. Я только в слепом ужасе хрипел и размахивал конечностями со сгорающей, отваливающейся от костей, плотью.

— Довольно!

Раздался голос Рода у меня за спиной!

Огонь терзающий меня сразу потух, и я тут же почувствовал облегчение, глядя на заживающие прямо на глазах руки.

— А, явился таки! — Ареан криво ухмыльнулся.

Едва придя немного в себя после истязаний пламенем, как меня тут же начало плющить Силой от присутствия рядом двух неизмеримо могущественных сущностей.

— Не… могли бы вы… Кхе!… Род!… Ааааагх!…

— Возвращайся назад. Дальше разговор не для ушей смертного. — и Род едва уловимо шевельнул пальцем…

Едва меня вернуло в тело, я распахнул глаза и увидел странную картину! Рядом с кроватью стояла переполошенная мать, сестра обхватившая голову руками, Варгон с пустым ведром, и Хата, держа в обеих руках по полному ведру воды. Вся постель была мокрой, а от моего тела исходил пар.

— Что происходит?

— А вот это нам было бы интересно услышать от тебя, сын! — едва не плача произнесла Фелани.

После этих слов, Хата размахнулся и вылил ведро ледяной влаги на меня.

— Ты ополоумел!? — вызверилась на него Сарана, и все посмотрели на него в недоумении.

На что как всегда невозмутимый алагат лишь пожал мощными плечами:

— На всякий случай.

Как выяснилось в дальнейшем, Линни от моих криков проснулась и кинулась звать на помощь. Когда Фелани ворвалась в комнату и откинула одеяло, от моего тела шёл такой жар, что бросившаяся ко мне в порыве маланорка с визгом отпрыгнула от меня едва, прикоснувшись к телу. Потом в комнату ворвалась Сарана, и пока они с матерью метались не зная что предпринять, Линни успела позвать на помощь Варгона, а тот уже Хату. Увидев что происходит, рукавой и варвар бросились за водой. Вылили на меня её столько, что пропиталась насквозь вся постель вместе с толстой периной. Вода с шипением отскакивала от моего тела и закипала в мелких лужицах вокруг. А бедняжку Линни пришлось спешно нести к Хвирту, потому как она сильно обожгла себе лапки пытаясь меня разбудить.

Волей-неволей пришлось рассказать им про то, что со мной случилось.

— Кто этот второй бог, Род? Я о таком не слышала! — задала вопрос сестра когда я окончил свой рассказ.

Фелани настороженно на меня покосилась.

— Это очень древний бог. Мы с ним в чём то схожи — он тоже не…

Увлёкшись разговором, я чуть не прокололся, еле успев одёрнуть себя на полуслове. Краем глаза успеваю заметить как напрягся рукавой. Хата же продолжал сидеть как ни в чём не бывало.

— Он тоже… что?! — Сарана вся подобралась как кошка готовившаяся к прыжку. — В чём вы схожи с этим Родом? — настойчиво задала она вопрос.

«Какой же ты дебил, Серый!»

Загнав сам себя в угол, я лихорадочно соображал как выпутаться из этой ситуации. Сарана не из тех от кого можно просто взять и отмахнуться.

Видя моё замешательство, сестра с нажимом в тоне произнесла:

— Перед отъездом ты обещал мне всё рассказать! Я чувствую, что и ты, и мама, мне что-то не договариваете!

Тут уже и Хата навострил уши.

— Идёмте в крипту. — обречённо промолвил я, вставая с места.

— Янко…

— Нет мама!… Время пришло! Так дальше продолжаться не может.

На Фелани было тяжело смотреть. Она была близка к тому состоянию, когда меня изначально отвергли предки.

— Зачем туда идти наёмнику? — поднимаясь из-за стола зло спросила Сарана.

Я застыл у двери взявшись уже за ручку. Потом повернулся и посмотрел на алагата:

— Потому, что он мой друг, и тоже должен знать правду.

Подойдя, в свете пары факелов, к заледенелой двери крипты, Фелани хотела было первой в неё войти, но я мягко остановил её, придержав за локоть:

— Стой. Я сам. — подойдя к двери я дрогнувшей рукой дотронулся до рукояти, замечая что Сарана внимательно за мной наблюдала.

Вспыхнул уже знакомый огонёк, и ломая корку льда, дверь подалась наружу. Варгон расправил плечи, готовясь войти в крипту, а Хата громко сглотнул.

Перед тем как раскрыть карты, я решил упрочить моё положение в глазах сестры. Первый довод — эта дверь не открылась бы чужаку! Теперь второй.

Хата завороженно рассматривал рисунок на поверхности каменной двери. Если вначале его вид выдавал в нём волнение, то теперь алагатом овладел интерес. Он прекрасно осознавал, какая ему оказана честь — попасть в родовую крипту! Он был приглашён!

— Ан Янко Фернидад Фортхай! Мун дар кха́заар!

Снова мимолётное дыхание Силы, как в прошлый раз, и дверь блеснув разноцветными бликами медленно откатилась в сторону.

«Ну, а сейчас будет и третий!»

На лице Сараны отобразилось смятение.

«О чём она сейчас думает, только богам известно!»

Фелани, перешагнув порог первой, отошла в сторону и остановилась в тени. Остальные последовали её примеру, не став выходить следом за мной в центр зала. Она только жестом показала потушить факелы в урне с водой, у входа. Призраков свет огня раздражает!

«Я к этому хрен привыкну когда!…»

— Благородные предки! — зычно воззвал я. — За ради единства и процветания рода Фортхай, станьте свидетелями моей правды! — тут я повернулся, и воззрился на сестру.

В этот момент позади меня, выползая текучим туманом из саркофагов, стали один за другим возникать призраки. Варгон вздрогнул, и преклонил колено. Хата тоже последовал его примеру.

— Сарана! Сестра моя! Знай же, что в теле твоего брата находится душа другого человека, из иного мира! Я — иномирок!

Сарана, поколебавшись некоторое время, осторожно шагнула в пробивающиеся лучи рассвета при полной луне.

— Это что, шутка такая? — не веря своим ушам промолвила она, настороженно всматриваясь то в моё лицо, то мне за спину.

— Да какие уж тут шутки. — пробурчал я. — Твой брат, настоящий Янко Фернидад Фортхай, умер в Выселках от чёрной сонницы. А я… Я просто уснул дома, в своём мире, а проснулся уже в его теле.

На Сарану было жалко смотреть. Девушка обескураженно оглядывалась то на Фелани, то на призраков за моей спиной, то снова переводила взгляд на меня.

— Как… Как такое могло случиться? — пребывая в шоковом состоянии еле выговорила она вглядываясь в моё лицо. И неизвестно, то ли она старалась рассмотреть в нём чужака, то ли искала брата. — Так… Ты не мой брат?

— Нет. Это только его тело. Клянусь тебе — я без понятия как это вышло! Меня зовут Сергей, и да — я из другого мира!

У неё подогнулись ноги и она мягко стала оседать на пол. Рванувшись к ней, еле успеваю её поймать. Заглянув в её полуприкрытые глаза, я увидел там и разочарование, страх, и сожаление, всё разом!

А потом она потеряла сознание…

— Хата, — окликнул я застывшего алагата.

Он не медля ни секунды подошёл и без лишних слов осторожно принял и легко поднял тело Сараны на руки.

— Отнеси её в покои.

Опасаясь смотреть на призраков, варвар только кивнул и поспешил покинуть зал.

— Мама, вы с Варгоном можете тоже идти. Мне нужно поговорить с предками. Наедине.

Фелани и рукавой молча последовали за Хатой и я, оставшись в крипте единственным живым человеком, повернулся к призракам.

— Благодарю вас, о великие предки Фортхай! Это было важно сделать. Мне пришлось. И кстати, Рахшанар повержен, во славу рода!

Призраки в один голос озарили стены крипты победным кличем.

— Но над Турией нависла угроза войны! — мёртвые души тут же стихли. — Это война за трон! Есть ли у вас совет для меня?

Вперёд подался Первый из рода Фортхай и проскрипел своим мёртвым голосом:

— Ты слишком часто нас беспокоишь, иномирок! Это может привлечь ненужное и опасное внимание повелителя мёртвых!

Я стоически перенёс его пристальный взгляд мёртвого лика, что застыл в упор перед моим лицом произнося мёртвым шелестом слова.

— Если вам нечего сказать, тогда я вас покину. Нет ничего зазорного в том, что потомок обращается к предкам за советом.

Первый закружил вокруг, заставляя меня крутить головой дабы не терять его из виду:

— А может это потому, что ты слаб и недостоин стоять во главе рода?!

Призраки взвыли хором, словно стая голодных волков, и заметались по залу, заставляя мою спину вновь покрыться ледяным потом. Пока первый из Фортхаев скалился на меня, остальные бесновались. Они словно впали в безумие! Все, кроме одного.

Бестелесный дух Фернидада вдруг ринулся с оглушительным воем на Первого и раздавшись в габаритах, схватил его призрачной рукой за горло. Лик отца изменился с почти человеческого, на полузвериный с острозубым оскалом. Он навис над Первым, стискивая его горло.

В этот миг остальные духи замерли кто где был и зловеще зашипели.

— Мой сын, единственный за последние триста лет потомок Фортхай, которому Сила открылась сама!!! Иномирок признан всеми вами!!! — Фернидад вернул себе обличие туманного призрака, отпуская Первого, но тон его был всё так же угрожающим. — В том числе и тобой, Альдабад!

«Ну вот и познакомились, пра-пра… Короче, какой-то там степени прадедушка.»

Первый выпрямился с холодным видом, как ни в чём не бывало, и прошипел глядя на меня:

— Пусть докажет!

Я машинально потянулся к оружию, но отец остановил меня жестом:

— Нет. Достаточно будет, что бы ты нащупал ниши очаги Силы и прикоснулся к ним. Они есть в каждом из нас, но разные по мощности. Мы почувствуем твою Силу, едва она соприкоснётся с нашей.

Фернидад отступил от меня на пару шагов и влился в ряды предков, молчаливо собирающихся вокруг.

«И как я это должен сделать?! Она включается только когда я начинаю наполняться яростью! Да и то, сама по себе.»

Взяв на вооружение тактику тех, кто не знал как это сделать, но с яростным рвением понимал что нужно что-то делать, я классически закрыл глаза и сосредоточился на мыслях. Единственное что я мог, это постараться найти в себе ту самую искру Силы. Я был уверен, что она есть. Её просто не могло не быть! Наверняка это она даёт мне почувствовать каждый раз использование Силы поблизости.

Стоило мне закрыть глаза и представить своё тело со стороны, в виде сосудов и мышц, как я узрел то, что искал. Но не в районе груди, как я думал, а чуть ниже и левее. Прямо под сердцем. Кулон на груди вспыхнул фиолетовым светом, в цвет сгустка энергии внутри меня. На груди стало так тепло и легко, что захотел потрогать его. Едва ладонь сомкнулась на кулоне, как я испытал лёгкий, едва ощутимый по началу, толчок Силы. Карабкаясь, словно через непроходимые снега, Сила коснулась пальцев на кулоне.

Я открыл глаза и в новом спектре реальности увидел четырнадцать источников Силы! Они словно звёздные круговороты кружились в каждом из призраков. У одних они были большими, у других маленькие, но были у всех. И все разного цвета.

«Так вот оно что! Цвет кулона соответствует цвету внутреннего источника силы!»

Окружённый нестабильной, примерно трёх метров по радиусу, аурой, я шагнул к Альдабаду и он попал в зону действия ауры. Едва он оказался по эту сторону, как от меня протянулся вьюнок Силы фиолетового цвета и дотронулся до его источника. В Первом Силы было много, но ощущалось, что ею не особо в дело пользовались.

«Про таких алагат говорит, что мог бы горы рушить, а он железо гнёт!»

Альдабад только безразлично процедил:

— Сила в нём есть, но она еле теплится. Твои надежды тщетны, Фернидад.

Если бы я не был слишком занят концентрацией удержания Силы, я бы нашёлся что ответить. Но дело ещё не сделано. Теперь отец.

Едва Фернидад оказался внутри ауры, как его лик изменился и он стал выглядеть почти как живой! Передо мной стоял уверенный в себе мужчина в расцвете сил. Лишь его глаза, затянутые бесцветной пеленой, говорили о том, что он не из плоти и крови.

— Ну здравствуй, иномирок! — вполне человеческим голосом произнёс мой названный отец.

Я невольно покосился на остальных.

— О, не беспокойся. Аура не даёт им ни видеть что происходит внутри, ни слышать.

— З… здравствуйте. — только и смог выдавить я из себя, совсем растерявшись и не зная как говорить с ним… Таким!

— Это, — он неопределённо взмахнул рукой, осматривая ауру изнутри, а заодно и себя, — возможно только между членами рода, являющимися прямыми родственниками. Ну, и если хватает Силы, само собой! — усмехнулся Фернидад.

— Я чувствую вашу Силу, даже не прикасаясь к источнику. — я прислушался к чувствам, словно находясь в полной темноте. — Источник мал, но концентрация высокая! Вы хорошо её освоили, господин Фернидад.

— Называй меня отцом. В этом нет ничего страшного. — Фернидад по доброму, как подобает настоящему отцу, улыбнулся ободряюще. — Да, всё верно! Так и должно быть между нами, ведь ты моя плоть и кровь, а это многое значит для этого момента.

«Плоть и кровь решает? Хм, запомним!»

— Если такова была моя судьба, то значит так тому и быть! Но мне искренне жаль, что так случилось. И жаль стократно, что я не знаю судьбу души вашего сына. Настоящего сына…

— Запомни одну вещь, Янко — на всё воля богов! Она не отпускает и ведёт нас, даже в загробном мире. Что уж говорить про живых!

«Но дело в том, что я сам не знаю — жив я, или мёртв!?»

— Иди через них, сын мой! — Фернидад сместился в сторону, указывая мне путь. — И пусть твой небольшой, но бурлящий словно вода в котле источник, убьёт их последние сомнения! Иди, время не вечное…

Я проходил сквозь толпу призраков с обезображенными смертью лицами, захватывая аурой по двое — трое предков, ощущая их разного по плотности содержания и размера источники, пока не обошёл всех. Духи только провожали меня своими пустыми глазницами с воистину гробовым молчанием.

Когда я уже хотел было погасить ауру и отпустить кулон, то почувствовал словно лёгкий ветерок на своем лице. Поддавшись некоему странному наитию, я проследил взором куда потянуло этим магическим сквозняком. Теряя концентрацию, переходя в спектр нормального восприятия человеческого глаза, обнаружил что смотрю на трещину в дальней стене у пола. Туда уходил небольшой ручеёк излишней влаги, стремясь сбежать в чёрную прореху по жёлобу. Туда же утекала едва заметно и Сила из моей ауры.

Я посмотрел на призраков, но к моему удивлению понял, что стою совсем один. Мёртвые бесшумно исчезли, словно их и не было.

Взглянув ещё раз на тёмное, треугольное пятно, куда беззвучно утекала вода, я развернулся и зашагал прочь.

Когда я вошёл в Большой Дом, меня там уже ожидала Эль.

— Господин, мне приказано передать, что вас ждут в кабинете. — мягко проговорила она с лёгким поклоном, застыв со сложенными на переднике руками и опустив глаза в пол.

— Спасибо, Эль. — поблагодарил я её. — Можешь идти.

— Как изволите, господин.

Некоторое время я простоял молча, собираясь с мыслями и раздумывая над тем, что теперь будет. Если Сарана меня не примет, это может поставить меня под удар. И не только меня, а всех, кто знает мою тайну.

«А тайну ли? Не зря говорят: знают двое, знают все! Моё полное раскрытие случится однозначно, вне всяких сомнений. Моя конспирация начала трещать по швам из-за моей некомпетентности. Возможно Хату я зря втянул в это дело, но как иначе? Как я могу ждать от своих близких людей доверия, если я сам полон тайн?»

— Пфууу-ху-ху-ху-хух… Надоело всё. Домой хочу!

Казалось каждая нога весит по тонне, но я шаг за шагом поднялся на второй этаж и направился к кабинету.

— …если простолюдины узнают, может случиться бунт!

Услышал я слова Варгона подойдя к двери, и в туже секунду входя в комнату. Захлопнув её теперь уже поплотнее, я повернулся к собравшимся:

— Если узнают брычи, то узнают и остальные. Как вы понимаете — ни к чему хорошему это не приведёт.

Алагат, замалым не плюя в потолок, развалился на стуле, оперевшись спиной на стену. От его суеверного страха, при появлении призраков, не осталось и следа. Ну, а то, что я какой-то там иномирок, его судя по всему и вовсе не трогало. Хотя взгляд его, с какой-то затаённой детской хитростью, время от времени обращался на меня.

— Само собой, всё остаётся в тайне! — твёрдо заявила Фелани и покосилась на варвара. — Если только хмель не развяжет язык.

Варвар враз посерьёзнел:

— Ваш сын, кем бы он ни был, лучший и достойнейший из тех, на кого мне приходилось работать! С шестнадцати лет я служу наёмником, и повидал таких господ, что самому хотелось им череп раскроить. Янко — первый из них, кто не жаждет убить брыча за то, что он не так посмотрел на благородного. И первый, кто назвал меня другом. Не только назвал, но и относится как к другу! Я сделаю всё, что от меня зависит дабы его тайна так и осталась тайной. Я всё сказал, госпожа.

— Друзьям за деньги не служат, — буркнул Варгон.

Я ожидал что варвар сейчас вспыхнет, и неодобрительно посмотрел на рукавого.

— Деньги всего лишь средство, а не сама цель. — ответил спокойно алагат.

«Оууу! Вот это ответочка! 1:0 в пользу сборной горцев!»

В этот момент сзади скрипнула дверь, и по лицам собеседников я уже понял кто там стоит. Обернувшись, я упёрся взглядом в зажатый в руках Сараны клинок, что подрагивающим кончиком острия касался ямки у основания моего горла.

«Что-то я зачастил чувствовать на своей шее острую сталь…»

Алагат шевельнулся, но я тут же шикнул на него.

— И это всё, что ты можешь сказать, анайлэ? — спокойно спросил я сестру. — Твою выходку, я восприму как результат твоей глупости! Если не сказать жёстче, сестра!

— Не смей называть меня так! — чуть надавив на клинок прошипела она.

— Ну убьёшь, и чё? — по простецки спросил я, а у самого всё сжалось внутри.

Стоило ей задуматься на секунду, как тут же справа мелькнул алагат и молниеносным движением выбивает у неё меч из руки. Сарана даже охнуть не успела!

— Да как ты смеешь…

— Спасая вас и ваших детей, госпожа, — в голосе Хаты проявились стальные тона, — погибло много добрых солдат! Не для того они гибли, что бы вы на себя обращали гневное внимание богов необдуманным поступком.

Все замерли в недоумении! Никто не ожидал от Хаты такой прыти и уж подавно, мудрых слов, которые скорее всего, когда-нибудь, приведут его на плаху.

— Верьте своему брату и воле богов. — Хата поднял меч, и протянул его рукоятью Саране.

Сестра мгновение поколебавшись, взяла меч и спрятала его в ножны, которые всё это время она держала в свободной руке.

— Тамари не должна ничего знать! — холодно произнесла она, и крутанувшись на пятках, покинула комнату.

— Завтра у меня много дел, так что прошу прощения, — потёр я то место, где пару минут назад ощущал свою смерть. — Варгон, пошли пошепчемся.

— Я!?…

— Мам, не переживай! Всё будет нормально.

Я как можно бодрее улыбнулся ей, но её взволнованный взгляд в этот момент, мне был знаком как никогда. Сейчас я видел взгляд переживающей за своих детей матери!

— Признаюсь, алагат хорош!

Варгон без особого приглашения расположился в корявом кресле, жалобно заскрипевшего под ним.

— Смотри развалится и в камин рухнешь! Как тот гость на гулянке. Только вот боюсь, про тебя быстро забудут.

Варгон скорчил кислую мину на лице:

— Оставь свои шуточки при себе! Лучше говори что хотел, а то рана разболелась на погоду.

— Откуда у тебя меч из небесной стали?

Варгон сменился в лице:

— С чего бы это?

— А с того, что Рахшанара можно было убить только оружием из этой стали. Простым клинком ты бы его даже не поцарапал.

— Кто сказал?

— Те, кто врать не станет. Так откуда?

Рукавой не то что бы был взволнован, но говорить явно не хотел. Однако ему пришлось.

— Клинок мне подарил твой отец, когда был жив. В день моего посвящения в урумы. На нём я клялся защищать эту семью.

— И почему ты так нехотя об этом говоришь? Правителям до́лжно делать такие подарки своим верным людям.

— Всё это из-за меня. Я не уследил и допустил чёрную сонницу в городе! Из-за меня и ты здесь, и разлад в роду!

«О как!?»

— С чего ты взял, что мог что-то сделать? Насколько я знаю, хворь была случайным поветрием, перекинувшимся на людей от скота…

— Это был аталан! — выпалил он неожиданно.

— Что? — нахмурился я.

— Я не видел его действий своими глазами, но я зацепил его тем клинком. Это было ночью, и я едва не убил этого ублюдка! А на следующий день появились первые заболевшие.

— Личные убийцы турима? Ты уверен?

— Они носят металлическую бляху на левой груди, со знаком своего братства. Обучаясь в Ратном лагере я встречал их пару раз. Именно она его спасла! Если бы я в ту ночь бил точнее…

— То ничего бы уже не изменилось! — теперь я перебил его. — Если он сделал своё дело, то его смерть ничего бы не изменила.

— А если он сделал это после?

— Ну убил бы его, пришли бы другие! Главный вопрос в том, почему турим заслал их на такое?

— Одним богам это известно. — ответил рукавой, смотря в очаг. — С тех пор я решил, что не достоин носить этот меч. В пещеру я шёл биться насмерть, и лишь поэтому к нему дотронулся вновь.

Теперь ясно, что так тяготило Варгона, и мне было жаль старого рукавого. На долю мужика выпало не мало испытаний!

— Нам всем придётся смириться со своими демонами ради общего блага. Верни себе клинок урум, и пусть он послужит вновь добрым напоминанием о твоей клятве!

Рах сидел забившись в самый тёмный угол камеры. Его было почти не видно во тьме, лишь пара тускло светящихся жёлтых зрачков говорили о том, что там кто-то есть.

— Жрёт? — спросил я Кедана, который горделиво держал осанку в присутствии Тамари.

— Жрёт, мой анай. — кивнул близнец. — Только не всё. От хлеба нос воротит, тварина.

Я продолжал стоять у клетки, всматриваясь в глубь камеры. Рах пошевелился и в свете факелов показалась его нога.

— Тамари, запиши.

Племянница кивнула, ставя небольшую переносную подставку на пол и водружая на неё книгу летописи. После, Тамари достала мешочек приточенных угольков, перегоревших из дерева рут (аналог нашего клёна, только с плодами в виде орехов) и приготовилась записывать.

— Рах: подгорная раса существ. Цвет кожи: разнится полагаю по кастам (этот факт я отметил ещё в пещерах!), но перед нами зеленовато-коричневый. Отметь — с преимуществом в сторону коричневого. — заострил внимание я на этом интересном факте, обернувшись к ней. — Успеваешь?

Тамари интенсивно покивала.

— Молодец. Так… Рост: шаг с пятой (мера в Турии — определяющая здесь и высоту и длину: шаг — примерно метр, а пята — двадцать пять сантиметров, всё так же примерно!). Цвет глаз: разнится — у этого жёлтый. А может они на свету меняются? — щурясь, подумал я в слух.

— Ща узнаем.

Сказав это, Кедан открыл клетку и смело вошёл в камеру. Через секунду в затянутом сумраком углу послышалась некая возня. Потом тихий рык раха, ругательства сквозь зубы Кедана и яркий звук затрещины. Рах заскулил в бессильной злобе и отчаянии, словно шавка в клыках тигра, а в следующий миг его хлиповатое тело просто выпало на свет.

Кедан застыл с клинком у его горла.

— Пиши: глаза при свете огня цвет и форму не меняют…

Дальше я некоторое время детально описывал физиологию раха, а племянница всё конспектировала. Скорее всего такой бестиарий уже наверняка имеется, но пока что у меня его нет. Поэтому Тамари придётся ещё много чего описывать в летописи, особенно по весне. Я собираюсь тщательно изучить местную флору и фауну. Так сказать, пощупать её глазами!

Покончив с описью этого существа я наконец задал ему животрепещущий вопрос:

— Скажи мне рах, ты знаешь турийский?

Удивляться моему вопросу никто не стал, помня рассказ про раха в подвале Клода. Но в этот раз меня ждал большой облом! Рах либо просто не хотел говорить, либо действительно ни бельмеса не понимал.

Я кивнул Кедану и тот, немного повозившись с упирающейся тварью, одним движением отрезал ему палец на руке. Рах завизжал и попытался укусить близнеца, но Кедан вовремя среагировал и врезал тому по оскалившейся морде.

— Режь ещё один, — равнодушно приказал я.

Не моргнув и глазом, Кедан отчикрыжил Раху ещё один палец, вызвав новые вопли и скуления.

— Если ты знаешь язык, то советую тебе начать говорить, ибо пальцев у тебя много. А когда закончатся — отрубим тебе руки, и ноги! — повысив голос угрожающе сказал я раху. Его яростный по началу рык и оскал сменились на жалобное всхлипывание и писклявый скулёж.

Едва Кедан взялся за новый палец сипящего у его ног раха, на пока ещё целой руке, как он окровавленной культёй потянулся к полу и принялся что-то суетливо выводить кровью.

— Стой Кедан! — успел я остановить действия близнеца.

Выводя корявые линии рах почувствовал ослабшую хватку сержанта, и дело пошло быстрее. Что бы лучше рассмотреть его каракули, мне пришлось зайти внутрь и повыше поднять чадящий факел.

Мало по малу линии в пыли начали складываться в убогий, но понятный рисунок. Какой-то неведомый монстр, с большой и зубастой пастью, указывал лапой в сторону ступенчатой лестницы под горами, направляя кого-то, кого рах изобразил в виде нескольких палочек у его ног.

— Стража! — закричал я выскакивая в коридор.

По ступенькам в темницу чуть ли не кубарем скатился перепуганный охранник ища взглядом опасность.

— Айтэна сюда! Живо! И лекаря!

— Слушаюсь, господин! — ответил он и шеметом бросился к выходу.

Вернувшись к камере я приказал Кедану оставить раха в покое, после чего близнец, пнув на прощание уродца, покинул клетку и хотел было запереть её.

— Не нужно. Пусть Хвирт перевяжет ему раны. Он мне ещё нужен живой.

— Перевяжет раны? — с удивлением возмутилась Тамари. — Да его сжечь надо перед Буртс Анайман!

«Пи*дец какой-то… Вся в породу!»

— Ты забываешься, девочка! — осадил её я, пригвоздив это кровожадное дитя к месту своим жёстким тоном. — Только потому, что ты моя родовинка, тебя минует кара. На этот раз! Не испытывай моё терпение, оно не безгранично. Записывай дальше: кровь чёрная, с бурым отливом в свете пламени…

Раздался топот ног, и сперва я увидел рыжую бороду тангора, а следом показалась и худощавая фигура Хвирта.

— Во имя Айдануна и Рода Святых гор! — подмигнул мне Айтэн по-заговорщицки, подходя ближе. — Если ты заставил меня зазря прийти в такую погоду в это сырое убожество, которые вы называете тюрьмой, то я… Какого!?

Тангор замер на полуслове, уставившись круглыми глазами на истекающего кровью раха.

— Что это за символ, знаешь? — с ходу рубанул я вопрос. — Хвирт, перевяжи раха. Да смотри, что бы жив остался! Вперёд, — кивнул я сержанту и он с лекарем вошёл вновь в клетку к раху.

Тангор всматривался буквально секунду.

— Конечно! Это знак Граднтора. Символ его городских мастерских.

— Того самого, в котором Каменное Торжище? — насторожился я.

— Он самый, — кивнул тангор. — И похоже, это чудище рядом кому-то повелевает идти в сторону города, судя по его жесту.

— Да там палки одни, чем там повелевать? — возразил по простецки Кедан

Тангор покачал пальцем:

— Э нет, друг. Я ихние письмена повидал! Такими палочками они изображают воинов.

— Наскальные рисунки? — оживился я.

— Можно и так сказать, — ответил Тангор, раскуривая трубку. — Они в своих пещерах часто рисуют на стенах как на подгорное зверьё охотятся. По молодости я часто ходил в дальние дозоры и набеги на этих тварей.

Я бросил взгляд на Тамари, но та уже и так всё записывала.

«То-то же. А то гляди-ка какая!…»

Картина возможных событий складывалась у меня в голове, и её стоило обсудить, но в узком кругу.