Чужеродная Аллегория

Глава 7

Глава седьмая

Война с сутью вещей

Орда неслась по степям словно сама неотвратимость: недельные расстояния пролетали за часы. Неутомимые мёртвые животные развивали скорость недоступную для живых. Остановки на сон и еду также отсутствовали: поколениями кочующие орки спокойно занимались всем этим в седле.

Учитель разрешил им останавливаться всего один раз в сутки… Громогласно назвав эти остановки "Большие дерьмищщи." Во время первой остановки Рор’Шах решил что лучше потерпит, чем будет организованно заниматься чем-то подобным… Потому на следующий день, лич пояснил оркам, чьё мнение совпадало с мнением тёмного шамана, что Орда обязана быть в пиковой кондиции. И пригрозил что если они не отправятся на "Большие дерьмищщи" добровольно, он им поможет.

Возражать, и тем-более уточнять подробности, никто не решился.

*Прим. автора: Если кому интересно «Большие дерьмищщи» - вполне себе реальное словосочетание, используемое в коровниках старого образца: когда отсутствовала техника для вывоза и последующего использования навоза. Дерьмищщи это ямы, достаточно глубокие и широкие чтобы поспорить с иными озёрами. Был даже такой пост-военный анекдот в Союзе: летит немец на самолёте. Сбрасывает первую бомбу – бабах. Вторую – бабах. Третья – глухой плюх. О – думает немец – в Больше дерьмищщи угодила.

Нахрена я это написал? Сам без понятия. Наверное, мне захотелось оставить сие "замечательное" наследие для потомков. Потому-что как оказалось, даже интернет не в курсе подобных специфик в животноводстве.

Унизительный период в истории расы орков закончился через двое суток: у подножья драконьих гор. В отличие от мест обитания тех-же дроу, гнездилища гигантских ящериц начинались резко: какие-либо подступы отсутствовали полностью. Вот ровная слегка припорошённая снегом поверхность степи, и вот посреди неё выситься практически отвесная каменная стена.

Ещё одно отличие драконьих гор от всех остальных: их полная однородность. Просто гигантские камни, лишённые малейшего намёка не то что на зелень, но даже на снег в вышине. Прямо сейчас макушки каменных исполинов укрывали облака, но племя Рор’Шаха не раз проходило относительно недалеко от них. И шаману часто приходилось наблюдать за девственной чистотой камня: словно бы прочие элементы попросту отказывались липнуть к этим горам.

Однако после недолгих размышлений, у тёмного шамана возникло предположение о гораздо более банальной причине таких метаморфоз: как и любые разумные драконы, скорее всего, заботились о чистоте своего дома. Просто если для орка уборка означает "вымести за порог мусор" в глазах дракона это больше похоже на "выжечь целый биом".

Орду драконы заметили заранее. Это и вызывало гордость, и не слабо так пугало. Обычно драконы совершенно не обращали внимание на копошащихся где-то внизу орков, разве что совершали налёты на подошедших к горам силком близко. Да и то, последнее было редкостью и происходило скорее с целью запугать, нежели нанесли серьёзный урон. Теперь-же к ним спустилось сразу три гигантские ящерицы, одна из которых, ярко-красного цвета безошибочно уставилась в строну Учителя.

Два других дракона – серо-стальной и зелёный – не сводили взгляда с орды… и лично с него. Ощутив их острое внимание, Рор’Шах невольно поёжился: ему показалось что то по телу пробежали мельчайшие молнии… А может и не показалось: тени возле него вздрогнули и сильно пахнуло тем самым резким запахом свежести, который появляется только после сильной грозы, или особо мощного колдовства.

Драконы посчитали Орду угрозой. Пусть и не очень значительной, но всё ещё угрозой.

- Зачем ты тут, мёртвый? – громогласно прорычал красный, когда выдвинувшийся навстречу Учитель подошёл достаточно близко – Старейшина не привечает твой род в наших владениях. Договор…

- Был заключён с Хель. Воины степей ему неподвластны. – перебил дракона лич, обведя рукой орков за своей спиной – К тому-же цель Орды не ваши горы: оркам там нечего делать.

- Тогда я повторюсь: зачем…

- Поединок. Смертельный. Вы трое, против собранной под единой волей Орды.

- Следи за языком, мёртвый! – влез в разговор серый дракон, и Рор’Шах отчётливо услышал где-то вдалеке вторящий его словам гром – Ты хоть понимаешь в каком положении находишься?!

- О, более чем, молодой громовик, более чем…

От обращения Учителя серый дракон в возмущении хлопнул крыльями, с которых сорвались яркие вспышки электричества, ударив в землю на расстоянии едва ли в полметра от некроманта. Тот-же лишь продолжил говорить, не обращая внимания ни на грохот, ни на окутавший его своеобразий ореол электричества:

- А вот вы явно забыли о своей природе и биологии. В поединке будет ставка. Ваше посмертие, против… вот этого.

Не скрывая ехидства в тоне, лич стянул с плеча сумку. Драконы тут-же ощерились вперившись в неё взглядом: окружение резко перестало их интересовать. Рор’Шах уже знал общие свойства этого артефакта, а потому мог понять их интерес… в какой-то степени: разве может пусть и хороший артефакт стоить собственного посмертия? Судя по реакции драконов: да.

- Речь идёт только о сумке, или ты готов расстаться и с её содержимым? – мягким вкрадчивым тоном поинтересовалась зелёная ящерица

- Ха-ха, милочка… - снисходительно покачал головой Учитель – …содержимое этой сумки вы все втроём не удержите. Не веришь?.. ну ладно. Лови.

Размахнувшись, некромант задорно хекнув метнул сумку в сторону говорившей как оказалось драконицы. Та тут-же подалась вперёд, пытаясь перехватить снаряд зубами, но… лёгкая тряпичная сумка, словно снаряд из катапульты врезалась в её голову свернув ту под неестественным углом. Горы эхом повторили звук удара… и хруст ломаемых позвонков.

Прежде чем даже сам шаман сумел понять, что на одного противника у них стало меньше, в голове каждого орка раздался спокойной и жуткий голос Учителя, отдавшего короткий и оттого ещё более страшный приказ:

- В бой.

Быстрее всех на сложившуюся ситуацию отреагировала нежить. Что вполне ожидаемо, учитывая прямой контроль Учителя: сейчас Рор’Шах не ощущал за собой возможности контролировать хотя бы одного немёртвого. Миньоны некроманта понесли своих, ещё не успевших сориентироваться всадников прямо к серому дракону.

Красного они полностью игнорировали и вскоре стало понятно почему: громогласно взревев, он стремительно поднялся в воздух. Каждый взмах его крыльев посылал в направлении лича целые волны огня. Учитель впрочем не особо обращал на них внимание: словно бы копируя своего противника, он плавно вознёсся вверх. И точно так-же взмахивая своим костяным артефактом, атаковал полумесяцами чистой маны.

Но это было даже не начало их битвы: скорее лишь предвестник. Смертельные для любого нормального существа удары, эти монстры воспринимали как некую дань традиции: не способную реально навредить прелюдию. И только набрав определённую высоту, они начали колдовать по-настоящему. Дракон выпустил изо-рта иссиня-чёрное пламя, которое закрутилось в вихре, и стремительно светлея, обратилось миниатюрным Солнцем. Однако протуберанцы которые оно выбросило в сторону лича оставались черны как сама ночь. Они охватили Учителя, стремясь даже не столько сжечь, сколько сломать, захватить, раздавить его.

Продолжать наблюдать за их схваткой Рор’Шах не мог: некромант убил одного и отвлёк второго, но оставался ещё один, серый дракон, которого простояло уничтожить уже Орде. Он не возражал: увидев как новоявленную звезду окутал фиолетовый туман, и та ярко вспыхнув, сжалась в маленькую точку, лишённую собственного света, а потому пожирающая окружающий, желание поднимать голову вверх моментально пропало.

Тем-более что серый дракон уже вовсю встречал нападающих орков: он не использовал мощные заклятья, больше предпочитая физический бой. Лишь яркий ореол окутавших его молний, плетьми выщёлкивающий одного воина за другим говорил о магическом потенциале этого ящера. К тому-же он не взлетал, пользуясь крыльями в качестве оружия.

Казалось бы: для Орды подобное поведение может стать настоящим подарком… Если бы не тот факт что шкура дракона оказалось не просто серо-стальной: его чешуйки буквально состояли из переполненного магией металла. Лишь тот факт, что оружие орков стало пристанищем для жаждущих чужой боли теней, и позволял им наносить хоть какой-то урон. Да и то мизерный: требовалось не меньше десятка ударов в одну точку, чтобы отколоть хотя бы одну чешуйку. Для огромной туши ящера, подобные повреждения были не опаснее крохотной царапины.

Да и их дракон регенерировал за несколько секунд.

Но орда состоит не только из воинов: именно для таких задач и нужны шаманы.

Тёмные собратья Рор’Шаха, затянули хоровое пение: где каждый говорил что-то своё, но все слова неизменно складывались в единую мелодию – зов ко Тьме. Звуки бубнов или чёток, обычно не способных вывести больше одной ноты, вторя голосам тёмных искажались, и менялись невероятным образом. Эти изменения нельзя было услышать: только почувствовать. И великий шаман был готов поклясться: в возвысившийся мелодии, было куда больше семи нот.

Обычные-же коллеги, придерживались более традиционных способов: они всеми силами пытались синхронизировать своё камлание. Любой лишний звук, любое постороннее движение, каралось усложнением дальнейшего процесса. Духи не любят когда к ним взывают неправильно – неуважительно. Каждому духу нужны свои слова, своё подношение. Задача шамана – почувствовать правильную последовательность. Моментально понять кто откликнулся на зов, и пользуясь одной лишь интуицией, достойно поблагодарить.

Духам важны детали, и не имеют значение обстоятельства. Тьма-же откликается лишь на искренность, когда она действительно тебе нужна, и неважно как именно ты будешь её звать.

Впрочем, в бою цель оправдывает средства. А учитывая дракона в противниках, цель была одна единственная – выжить. Потому-то шаманы, и тёмные и приверженцы традиций, работали сообща, уже не обращая внимания на различия.

Накинувшиеся на дракона духи заставили его сбиться с ритма и недоумённо рыкнуть. Духи эти относились к той-же стихии что и сам ящер: духи молний. Покров гиганта не только ничем им не вредил, но даже наоборот: напитывал и делал сильнее. Выпивающие его силу духи, уже не требовали платы от шаманов, позволяя тем вызывать всё новых и новых созданий.

Раздражённо выпустив из ноздрей дым, дракон вперился взглядом в круг шаманов. Мерзко ухмыльнувшись, он выпустил в небо столь мощный поток маны, что даже родных стихи духов разбросало в стороны. И возвращаться те не спешили: попросту пресытившись дармовой энергией, они уже не видели смысла продолжать сражение, принявшись уходить туда откуда их призвали.

В небе над шаманами образовалась воронка, откуда, словно дым из щелей горящего дома, стала просачиваться грозовая туча. Пока что коротенькие молнии шныряли только по её поверхности, но были готовы сорваться вниз в любой момент… который так и не наступил: тёмные шаманы не зевали.

Разом, без какого либо внешнего сигнала они завершили своё пение, и в то-же мгновение во все стороны от Тёмных шаманов разошлась едва заметная волна силы. Поначалу результат даже не был заметен, но стоило волне коснуться породившей тучку воронки, как та принялась стремительно замедляться. Лишь несколько секунд понадобилось ей чтобы полностью остановиться, а после… воронка начала крутиться в обратном направлении.

И вскоре из неё, куда более быстро чем драконова туча, вылетело ещё одно облако: облако Тьмы. Меньше по размеру изначально, оно немедленно принялось поглощать тучу, и расти. Дракон не стерпел такого оскорбления, и попытался спасти своё заклятье… но воспользовавшиеся моментом воины, дружно набросились на него, отвлекая и мешая сосредоточиться. Благодаря способностям Рор’Шаха орки уже не боялись смерти. Ценой многих десятков жизней, они смогли выгадать пару мгновений, необходимых для полного поглощения злостной магии.

Но на этом ничего не закончилось: поглотив чужую силу, Тьма, замерев на мгновение распалось на тысячи теней, что оглушающе-беззвучно воя, хаотичной толпой налетели на ящера принявшись кромсать его чешую. Естественно, их лишённые полной материальности лапы не могли пробить её по-настоящему. Вот только тени атаковали не чешуйки: тени атаковали их свойства. Они стирали из реальности сам факт прочности и регенерации металла.

Конечно, даже такого количества теней не хватит для серьёзной разницы: но и так воинам будет чуть полегче.

Оскорблённый дракон попытался остановить теней, на этот раз выбрав свой целью тёмных шаманов: не тратя времени на составление сложных заклятий, он атаковал чистой энергией. Изо-рта ящера устремился даже не разряд, а настоящий поток молнии… чтобы бесполезно разбиться о стену духов этой-же стихии. Обычные шаманы вернули долг, прикрыв своих тёмных собратьев.

И в процессе всего этого воины продолжали атаковать дракона, не давая ему и мгновения на передышку. И то что их смерти исчислялись уже сотнями, никого не смущало: если не воскресит великий шаман, так обратит некромант. В конце концов: есть ли большая честь для орка, чем погибнуть в битве с чешуйчатым повелителем небес?

О своём звании видимо вспомнил и сам дракон: взмахнув крыльями он попытался взлететь в небо, чтобы уже сверху разобраться с наглыми червяками, посмевшими забыть о своём месте. Что и стало сигналом для вступления в бой самого Рор’Шаха: именно для этого момента он и стоял в стороне, просто наблюдая и экономя силы.

Прямо из земли под лапами дракона вырвались жгуты тёмной энергии. Чистая первородная Тьма, сгущённая до состояния материальности. Тончайшие нити двигались хаотично, словно бы каждая обладала своим собственным разумом, далеко не факт что подчиняющимся Рор’Шаху… В каком-то смысле так и было: тёмный шаман не приказывал Тьме, а она не подчинялась. Это больше походило на озвучивание просьбы старому верному другу. Другу, которого ты знаешь с детства, другу который поддержит и поможет всегда и во всём, не смотря ни на что.

Другу, ради которого ты и сам готов на всё, даже пожертвовать жизнью, если так будет нужно.

Нити тьмы, подобно ловчим сетям арахн, набросились на дракона, пытаясь спеленать, связать, прижать к земле, и оставить там лежать неподвижной куклой, безучастно ожидая незавидной участи. Но в отличие от паутины, тьма не ограничивалась внешним воздействием: она впивалась прямо в тело ящера. Словно рыболовные крючки или зазубренные стрелы, концы нитей впивались в его плоть, мешая не то что взлетать, но даже просто двигаться. При этом физически дракон оставался целым: Тьма разила глубже, по самой энергетической сути, оставляя физическую воинам.

И нити тянули: яростно и болезненно тянули дракона вниз.

Конечно-же существо подобное небесному ящеру, так просто не остановить: он с лёгкостью, одним ненапряжённым движением мог порвать несколько нитей за раз. И каждый такой разрыв болезненным ударом кнута, стегал по сознанию Рор’Шаха. Но он не обращал внимания, воссоздавая всё новые и новые нити из тьмы. Дракон рвёт их десятками? Он создаст сотни. Мало сотен? Тогда тысячи!

Великой шаман, оправдывая своё звание, соревновался в выносливости с драконом… и побеждал. Ящер бился раз за разом пытаясь взлететь, и раз за разом, падая на землю. Он вертелся юлой, с злобой разрывая нити. Он испускал волны магии рыча от ярости… и боли: впившаяся в саму его магическую суть Тьма, жёстко наказывала за любую попытку колдовать…

Вот только боль дракона от магии разделял и сам тёмный шаман: именно он и породил нити, а значит именно ему и принимать откат чужой магии.

Рор’Шах всё глубже погружался в транс, стремясь отгородиться от бушующего океана боли, волнами накатывающего на сознание. Это давалось с трудом: боль росла с каждым мгновением, а в транс погрузиться он мог лишь столь глубоко… Он уже находился на грани беспамятства: за этим пределом, благодаря усилиям Учителя, у него останется резерв, но совсем-совсем небольшой. А потом наступит Смерть.

Сам по себе он бы наверно отказался бы от безнадёжного боя: пусть он и не боялся умереть, но вот умереть и не добиться результата – вот это уже было страшно. Рор’Шах видел мало возможностей победить… точнее: он ни видел ни одной. Но слова Учителя не давали ему сдаться: он чётко сказал, что тёмный шаман может победить слабого дракона. Является ли этот стальной монстр слабым по драконьим меркам Рор’Шах не знал, но ведь и сражается он не один. А значит сдаваться нельзя.

Не то чтобы Рор’Шах безоговорочно верил словам Учителя, (хоть это и было правдой) просто за последние недели он потратил прилично сил и времени, сам обучая других шаманов. А потому прекрасно знал что имел ввиду Учитель под своими словами. Сколько раз Рор’Шах говорил сделать что-то молодым шаманам, а те лишь только хлопали глазами, и осторожно спрашивали "а как?". И великий шаман от этого всегда терялся: такой вопрос равносилен просьбе рыбы научить её плавать. Как тут можно что-нибудь объяснить? Просто сделай: ты это можешь!

Побыв в его роли, Рор’Шах прекрасно осознал многие решения и действия некроманта. Потому и слова про возможность победить дракона воспринимал со всей серьёзностью: он действительно мог это сделать. Лишь его собственная глупость его останавливает. Осталось лишь осознать в чём эта глупость заключается.

Вот и не погружался великий шаман на самые глубины транса, откуда уже не будет самостоятельного выхода. Его сознание бешено металось в клетке собственных сил, отчаянно ища решение, и безумно воя от боли. И именно из-за последней он и понял что делать. Решение, как он и понимал изначально, было простым и очевидным. Ответ, впрочем как и всегда, заключался всего в одном, но столь значимом слове: Тьма.

В мгновение отчаяния и страха, Рор’Шах на одних, уже почти не работающих в столь глубоком трансе, инстинктах позвал столь родную стихию. Без магии, без формул, без камлания. И верная сила, как и всегда откликнулась. Откликнулась с радостью и заботой. После чего яростно набросилась на боль, словно та была обычной физической, а не родилась из магических энергий.

Хотя для Тьмы магическая боль и была вполне физической: если тени способны стереть из реальности сами понятия усталости и истощения, то почему породившая их сила не может сделать то же самое? Рор’Шах с трудом подавил огромный стыд из-за своей дурости и неспособности вовремя это осознать: в бою не время для подобных эмоций.

Да и вообще любые эмоции во время камлания могут привлечь ненужное внимание: для демонов они как самый настоящий маяк. После того памятного случая, Рор’Шах, следил за собой особо тщательно, и более того: лично удостоверился что другие тёмные шаманы, понимали опасности эмоционального зова. Но не как предки, конечно-же: оставив запрет, и наказав убивать без разбора всех кто его нарушает. В конце концов, кем он будет, если уподобиться тем с кем его учение и бороться?

Нет, Рор’Шах поступал как Учитель: дожидался пока кто-либо не оступиться, после чего давал всем остальным вдоволь насладиться ощущениями. Урок получался жестокий, но необходимый: настоящий шаман, неважно тёмный или обычный, может учиться только через эмоции, и никак иначе. А эмоций, у чувствительных шаманов, демоны вызывали предостаточно.

И великий шаман не ошибся в своей предосторожности: к его бьющемуся в болезненной агонии сознанию действительно притянулся целый сонм нежелательных гостей из Пекла. Гостей слабых, и буквально исторгающих желание подчиниться… всё что требовалось от него, лишь указать на дракона, и они наброситься, порвут, проклянут, ценой себя принесут победу. И ничего-ничего не потребуют взамен: для их верности достаточно одной лишь мощи шамана.

Рор’Шах, жертвуя собственные силы, и драгоценными в бою секундами, за которые дракон успел убить не меньше десятка воинов, уничтожил их всех. Потому-что именно так и должно поступать. Не из-за угрозы Учителя, и даже не из-за собственных ощущений. Перед глазами Рор’Шаха стояли двое молодых шаманов, не справившихся с тем кого они вызвали. Если ощущения от демонов вызывали чувство неправильности возведённое в абсолют – полное понимание того что это не должно находиться в мире, то те шаманы…

В том что молодые орки погибли была его вина: именно он не уследил, не почувствовал, не понял. Глупые и наивные, пытаясь ощутить запретное, они спрятались и сокрылись от его взора: что уже показывало немалый талант. А их призыв ещё больше продемонстрировал способности: демон оказался крайне могущественным. Когда Рор’Шах подоспел, было уже поздно: одержимые шаманы в ярости набросились на него, исторгая потоки искажённой магии прямо изо-рта.

Рор’Шаху пришлось лично их уничтожить. Окончательно. Воскрешать после демонической одержимости было уже нечего. Наблюдающий за схваткой некромант не вмешивался. А по её окончании, издевательски хмыкнул над попыткой Рор’Шаха вернуть сородичей… и ушёл. Наказания не последовало. Оно уже не требовалось.

Чувства которые вызывали в нём одержимые сородичи, будут вечно преследовать великого шамана.

Из-за этих чувств Рор’Шах и позволил себе отвлечься от дракона: демоны были куда важнее. Ящер по полной воспользовался подаренной возможностью и уже набирал высоту. Великий шаман, яростно и азартно зарычал, вкладывая всего себя в творимую волшбу: уже не просто мана, но и жизнь текла из него в сторону ящера. Жизнь и кровь: крест-накрест полоснув себя по груди серпом, и вскрыв вену на левой руке, великий шаман смешивал магию Тьмы и Крови, во что-то совсем невероятное. Что-то под стать Учителю.

Он не мог долго продержать сотворённую магию: всего несколько секунд и Рор’Шах отключился от истощения… но его тренированное личём тело, рухнуло не сразу, продолжив колдовать ещё несколько мгновений.

Но несмотря на короткость магии, именно она стала переломным моментом в схватке: сородичи потом рассказывали Рор’Шаху как стального дракона, будто кто-то приласкал гигантской кувалдой. Болезненно всхрипнув, он на долю секунды потерял контроль над полётом, и именно в этот момент на земле вырос полноценный лес из Тьмы. Уже не нити и даже не цепи: гибкие живые стволы, покрытые ветками-крючками впились в ящера, и уже не тянули, а буквально швырнули его о землю.

Землю в которой раскрылись щели, выпуская наружу кровавые кристаллы. Острые, напоминающие пики кристаллы. Недостаточно острые и прочные чтобы пробить стальную шкуру ящера, но достаточно чтобы их осколки, миллионами жутких заноз впились между чешуек. И слишком тяжёлые чтобы крылья дракона вновь моги поднять того в воздух. Их было столь много что казалось будто дракон сменил цвет.

А каждая пролитая ящером капля крови, заставляя эти осколки расти, впиваясь всё глубже и глубже.

Естественно, дракон это совсем не то существо которое можно победить занозами: до конца битвы оставалось ещё очень и очень далеко, а итог всё так-же оставался не определён. И тем не менее по Орде прокатился радостный и одновременно яростный крик: теперь с драконом они были на равных. И победят они или проиграют зависело исключительно от них самих.

***

Даже раненый и сильно ослабленный дракон всё ещё остаётся драконом. Когда ему всё-таки удалось отрубить (хотя скорее будет – измочалив шею в фарш, отбить) голову, Орда сократилась на более чем две тысячи орков. Причём не только воинов: не меньше десятка шаманов, с обоих направлений, надорвались в магическом противостоянии с ящером. Убийство дракона несомненно серьёзное достижение, но цена всё-же слишком высока.

Рор’Шах узнал обо всём этом от одного из своих младших коллег, когда тот приводил его в чувства. На помощь от обычных шаманов он впрочем, и не надеялся: причём дело было даже не в разнице взглядов. Просто Рор’Шаха уже давно окутывал плотный шлейф Тьмы, весьма агрессивно настроенной ко всему что не является ей родственным. Обычно великий шаман её подавлял, загоняя вглубь, дабы ненароком не выпить жизнь из слишком близко подошедшего сородича. Но при истощении контроль естественно сломался. Пройти сквозь Тьму слабые духи исцеления попросту не могли, вот и приходилось Рор’Шаху полагаться исключительно на помощь тех, кого он лично обучал.

Более-менее прейдя в себя – по крайней мере в достаточной степени чтобы формировать взаимосвязанные мысли – он первым делом поинтересовался:

- Что с противником Учителя?

- Посмотри сам. – махнул рукой в нужном направлении помогавший ему тёмный – Вот они висят.

Подробностями молодой шаман его не порадовал: у него было слишком много дел. Едва убедившись, что Рор’Шах уже не находиться на грани немедленной смерти, младший шаман ушёл спасать остальных пострадавших.

Так что пришлось Рор’Шаху отправляться на писки ответа самостоятельно. Просто так, посмотреть куда указал сородич он не мог: поле зрения закрывал огромный кусок скалы, который Рор’Шах не помнил. Видимо беснующийся дракон в какой-то момент принялся кидаться камнями. Учитывая что лежал великий шаман всего в нескольких метрах от скалы, ему кажется крайне повезло не превратиться в лепёшку.

Рор’Шах криво ухмыльнулся, представив в какого уродца бы обратил его Учитель, если бы камешек его всё-таки придавил.

За скалой великого шамана ждало довольно двоякое зрелище, подтвердившее возникшие после слов лекаря подозрения: Учитель без сомнения победил, однако красный дракон всё ещё был жив. Красным, впрочем его можно было назвать лишь по старой памяти: выцветшую едва-едва розовевшую шкуру, покрывали чернеющие, сочащиеся чем-то отвратительным язвы.

По остальным параметрам дракон тоже не блистал: у него не хватало одной лапы и крыла. Второе крыло какое-то неизвестное заклинание лишило большей части плоти, и скрутило в непонятную загогулину… Причём скорее даже в магическую руну – воздух вокруг неё очень характерно подрагивал. Глаз ящер так-же лишился: из пустых глазниц текли тоненькие, но неостанавливающиеся ручейки крови.

А что пугало больше всего, одновременно вызывая брезгливую жалость: шаман больше не чувствовал в драконе магии. Вообще. Нет, какие-то крохи там без сомнения остались: иначе бы ящер попросту не выжил, но вот колдовать в ближайшие несколько месяцев ему точно не светит… Если он вообще хоть когда-нибудь может выдавать из себя даже искорку силы.

Учитель, явно дожидался Рор’Шаха – стоило только шаману показаться из-за скалы, он ему кивнул, и заговорил обращаясь к дракону:

- Ну, видимо на этом всё. Вы проиграли. Проиграли честную схватку. Проиграли своё посмерте. Есть что возразить?

- Глупец. – с хрипом выдавил из себя смешок дракон – Перед кем ты выкабениваешься? Какие могут быть возражения у того кто проиграл?

- Не недооценивай силу Пафоса! – наставительно поднял палец в воздух лич

- Ха-ха. – грустно пробормотал дракон – Это не совсем ответ, мёртвый. Позволь ещё один вопрос? Куда ты торопишься? Зачем? Неразумный отрок, едва дорвавшийся до силы… какую цель ты так усилено преследуешь?

- Много ли ты можешь понять, ящерица? "Отрок" – передразнил некромант – Те кто как ты: рождён с долгой жизнью, неспособны осознать как мыслят те, кто ещё помнят о своей смертности.

- И вновь нет прямого ответа… Кажется… кажется я наконец-то понял что с тобой не так. – чуть запрокинув голову верх, дракон издал вой, смысла которого Рор’Шах не понял – Как жаль что за это знание пришлось запалить такую цену. Но, по крайней мере я могу разделить её с тобой.

- Интригуешь, чешуйчатый. – лич чуть склонил голову набок – Что за цена, и что за знание?

- Знание важно именно для тебя. А цена… два посмертия. И моя месть за третье. А так-же слова благодарности, которые ты без сомнения произнесёшь в будущем.

- Что ты имеешь ввиду?

- Всё очень просто мёртвый. Ты сказал что любишь пафос? – здесь дракон хмыкнул – Тогда почему ты не представился по всем правилам? Как тебя зовут, мёртвый?

- Я – Леон! Призрачный… лич… Ле..он…

Громогласные поначалу слова Учителя, стремительно затихали, вскоре превратившись в невнятное бормотание под нос. Всё что мог разобрать Рор’Шах, так это что Учитель почти постоянно повторял букву «Я». И только тут великий шаман осознал что впервые слышит как лич говорит о себе или от своего имени. Или хотя бы произносит это имя. Но по какой-то причине внимание на это он обратил только сейчас.

Возможности поразмышлять над этим ему не дали.

Как уже не раз до этого вокруг Учителя стал разворачиваться магический вихрь. Вот только привычное поначалу событие, к суверенному ужасу расслабившегося было шамана, несколько отличалось. Совсем мелочью… из-за которой, тем не менее, Рор’Шах во всё горло, усиливая голос магией, стал выкрикивать команды.

Воины бросали убитых и раненых, и со всех ног бежали прочь, занимавшиеся лекарством шаманы, неважно тёмные они или обычные, спешно собирались в группы, или если нахватало времени, начинали камлать в одиночку, а сам Рор’Шах, в очередной раз наплевав на собственное самочувствие и возможные последствия, воззвал к Тьме, пытаясь построить самый мощный щит на который только могло хвать тех крох сил что он успел восстановить.

Но ничего из этого не помогло: вихрь маны лича накрыл Орду, сметя все защиты, будто тех и не было… А возможно потуги орков, только помогли силе лича, напитав собой и так немалый вихрь маны.

Воины вскричали в агонии, чувствуя как сама Жизнь постепенно покидает их тела. Тела шаманов вспыхнули, заживо сжигаемые собственной силой. Раненые умерли практически мгновенно, когда кровь из даже самых мелких царапин, принялась выплёскиваться бурным, но недолгим потоком. Мёртвые восстали, и взвыв жутким, знакомым только неупокоеным воем, пошли на живых.

А над всем этим, раздавался заливательский и слегка безумный смех красного дракона.

Только Рор’Шах, персональный ученик призрачного лича, держался. Непонятным даже для себя способом окутав Орду нитями своей силы, каплями крови и покровом Тьмы, скрепив их между собой усилиями одновременно теней и духов. В его поднятых высоко вверх руках, спасительным маяком сиял чёрным светом серп. Он буквально искривлял реальность, заставляя скреститься на себе взгляды всех кто в этот момент искал спасения.

Чёрный, и такой пугающий в обычной реальности серп, внезапно стал центром сосредоточения надежд и веры орков. Что-то невероятно древнее, давно забытое даже самыми мудрыми шаманами, колыхнулось в их душе. Лишь благодаря этому, ещё никому непонятному чувству, Орда не прекратила своё существование. Орки заглянули за грань небытия, и смогли вернуться назад.

А тёмный свет серпа указал им дорогу.

Серпа забытого бога.

«Флакс Киа Атуа.»

- Киа-Атуа! Киа-Атуа! Киа-Атуа!

Орки один за одним принялись негромко, осторожно, словно бы пробуя на язык, принялись повторять эти незнакомые, но такие родные слова. И с каждым произнесённым словом, им становились всё легче и легче противостоять воздействию взбесившейся маны. Они словно бы входили в транс, отрешаясь от мира и страданий: и даже взбесившиеся мертвецы переставали считать их за добычу.

Наконец, почувствовав как агония магических сил выпущенных личём потихоньку начала сходить на спад, Рор’Шах аккуратно опустил уже начавший затухать серп. Покрутив головой, пытаясь понять масштабы ущерба, тёмный шаман, внезапно напоролся взглядом на глазницы дракона. Без зрения, без магии, могущественный повелитель неба, всё-ещё каким-то невероятным образом мог его видеть. Именно его – Рор’Шаха. И не отводя своего, надо признать пугающего взгляда ящер произнёс:

- Вы храбро сражались маленькие орки. Сегодня, прямо сейчас, вы обрели свою давно потерянную судьбу. Хоть этого пока и не осознали. – отвернувшись дракон пошатываясь побрёл в сторону горы – Как и договорились: два посмертия. Я ухожу, и забираю тело одного сородича. Второй-же… мне грустно признавать, но вы заслужили эту победу. Наслаждайтесь, маленькие орки.

Подойдя к телу зелёной драконицы, красный схватил её зубами за шею, и поплотнее сжав челюсти полез в гору. Раненый и с дополнительной нагрузкой, ловкостью он совсем не отличался. Рыча от боли и беспомощности, постоянно норовя упасть, и соскальзывая, теряя с трудом набранную высоту, ящер тем не менее упорно продолжал лезть вверх. И даже потихоньку добивался успеха. Однако остановить его некромант не спешил: Учитель, всё так-же находился на месте окончания схватки. Зависнув в полуметре над землёй, он прикрыл ладонями лицо, продолжая бормотать что-то невразумительное.

Медленно, полностью осознавая какую ошибку совершает, Рор’Шах, тем не менее, неспешно побрёл в сторону напавшего на Орду лича. Ему требовалось узнать что произошло, и даже собственное, расползающиеся на клочки сознание не могло в том помешать. Как древний старец, орк шаркал ногами по земле, с каждым шагом погружая себя в транс. Просто чтобы не сойти с ума, и желательно выжить.

Эти несколько десятков метров, дались истощённому шаману огромной ценой, последствия которой он даже боялся представить. Однако в награду за свои труды он не получил объяснений. Только два слова:

- Разделать. Закрепиться.

Два поспешных приказа, подкреплённых лишь парой взмахов руки: в сторону серебряного дракона, и в сторону подножья гор.

А после Учитель исчез.