Действие и противодействие. Через Дух Андрэ Луиса

4 НЕСКОЛЬКО НЕДАВНО РАЗВОПЛОТИВШИХСЯ ДУХОВ

Мы достигли широкого ограждения, построенного по образу внутреннего дворика с правильными широкими пропорциями.

У меня было впечатление, что мы проникли в огромный холл, немного схожий с некоторыми земными железнодорожными вокзалами, поскольку десятки сущностей находились здесь в ожидании установок, предусмотренных для этого, и аккуратно располагавшихся по периметру зала.

По правде сказать, я не увидел ни одного лица, на котором бы отражалась хотя бы малейшая радость.

Различные группы делились на озабоченных и печальных, некоторые из них вели между собой тихие разговоры.

Мы могли слышать, когда проходили, разные диалоги, по примеру небольшого круга лиц, где мы услышали такие фразы:

— Ты считаешь, она сможет теперь измениться в правильную сторону?

— Вряд ли. Она так долго была сосредоточена на потере контроля жизни.

Чуть далее мы услышали из уст одной из женщин, которая обращалась к молодому человеку с встревоженным лицом:

— Мальчик мой, успокойся. По информации Помощника Клаудио, твой отец не сможет нас узнать. Ему понадобится долгий период времени, чтобы прийти в себя.

Было возможно ухватить лишь обрывки разговоров, подобным этим, во время нашего прохода.

В одном из уголков этого оживлённого места Друзо великодушно доверил нас добрым заботам Силаса, упомянув о срочных обязательствах, которым он должен был посвятить всё своё внимание.

Мы увидимся на следующий день. Любезное обещание вынудило меня считаться со временем.

В силу царящего здесь мрака, мы не могли знать, был ли теперь день или была ночь. Именно поэтому здесь были огромные часы с широким циферблатом, который отмечал все двадцать четыре часа. Они играли для меня ту же роль, что компас для путника, и проинформировали меня, что у нас ночь.

Раздался звон невидимых колоколов, и, понимая нашу любознательность, Силас объяснил, что через несколько минут в холл прибудет колонна[4].

Я воспользовался этим моментом, чтобы задать вопросы, которые казались мне необходимыми.

Какого рода существ мы ждём здесь? Недавно развоплощенные, в каких условиях? Как организована группа? Прибывает ли она в учреждение ежедневно, точно в своё время?

Компаньон, который намерен помогать нам, объяснил, что сущности, которые должны вот-вот войти в холл, составляют часть команды из девятнадцати человек, в сопровождении десяти служителей центра, направляющих их экскурсию. Речь шла о недавно развоплощённых в состоянии ментального расстройства, клиентам немедленной помощи, поскольку они не были погружены в отчаяние, и тем более не полностью испорчены господствующими во мраке силами. Он также объяснил, что группа состоит из специализированных тружеников, под присмотром Помощника, и путешествуют без плотного транспортного средства, беря только необходимый материал для передвижения в тяжёлом окружении теней, и им помогают лишь несколько разумных и услужливых собак.

«Мансао» насчитывал две группы подобного рода.

Ежедневно одна из них прибывала в этот дом обновления, и заменялась в кропотливой работе помощи.

Но, уточнил он, их прибытие не происходит в точно определённое время, поскольку паломничество в область мрака обычно подчиняется обстоятельствам.

Едва наш собеседник закончил говорить, как в широкий холл прибыла экспедиция.

Ответственные сотрудники были внешне спокойны. Но взгляд некоторых из них выдавал их глубокую озабоченность.

И напротив, принимаемые сущности, за исключением пяти индивидуумов на носилках, уснувшие и в полной дисгармонии, проявляли явные признаки беспокойства, выражавшиеся у некоторых нелицеприятным, хотя и безобидным безумием.

Пока санитары, внимательные и расторопные, изо всех сил старались помочь им, а уставшие собаки засыпали, эти только что прибывшие существа болтали и жаловались, выказывая совершенное ментальное отсутствие ощущения реальности, вызывая у других стеснение и жалость.

Силас пригласил нас приступить к делу.

Действительно, нам предстояло кое-что сделать во имя сотрудничества.

К нам подошёл руководитель группы, и Помощник дружеским жестом представил нам его.

Это был Помощник Маседо, бесценный руководитель работ помощи.

Теперь нас окружали родные и близкие вновь прибывших, с выражениями радости и страдания на лицах.

Многие женщины, которых я раньше видел в тревожном ожидании, проливали тихие слёзы.

Я заметил, что недавно отделённые от плотного тела сущности, находясь в потревоженном состоянии, несли на себе все признаки болезней, наложенных на них перевоплощением.

Краткий медицинский осмотр, без сомнения, сделал бы возможной лекцию по индивидуальной диагностике.

Одна симпатичная дама подошла к выступавшей вперёд молодой девушке, нежно поддерживаемой одной из медсестёр центра, и, взяв её на руки, плакала без слёз. Молодая девушка, недавно освобождённая от тела, трогательно просила её:

— Не дайте мне умереть!.. Не дайте мне умереть!..

Казалось, застывшая в воспоминаниях последних мгновений жизни в земном теле, с измученным и плачущим взглядом, она подошла к Силасу и воскликнула:

— Отец мой! Отец мой, благословите меня таинством освящения, и пусть ложь смерти удалится от моей души!.. Я старалась сгладить свою вину в источнике милосердия к невостребованным, но моя неблагодарность к матери говорит сильнее, чем моя несчастная совесть!.. Ах, почему гордыня настолько ослепила меня, что я приговорила её к нищете?!.. Почему двадцать лет назад у меня не было того понимания, которым я обладаю теперь? Бедная моя матушка, отец мой! Вы помните её? Она была скромной актрисой, вырастившей меня с огромной нежностью!.. Ей существование было целиком посвящено мне. От ламп праздничной рампы она спустилась к тяжкому труду ради куска хлеба. Общество ополчилось против неё, а мой отец, не проявив никакого мужества борьбы во имя счастья нас всех, оставил её в нищете, трус и предатель взятых на себя добровольно обязательств.

Несчастная сделала короткую паузу, её слёзы смешивались со слезами благородной женщины, державшей её у своей груди, и с духом, заключённым в чрезмерной исповеди, она продолжила, как если бы рядом с ней был священник:

— Простите меня, отец мой, во имя Иисуса, в то время я была молода и входила в обладание значительным приданым, которое мне оставил отец, и стала стесняться материнского ангела, который простёр надо мной свои белые крылья, и, соединив свою жизнь с тщеславным человеком, я выставила её за порог дома!.. 00, я всё ещё ощущаю холод той ужасной прощальной ночи!.. Я бросила ей в лицо жестокие фразы. Чтобы оправдать низость своего сердца, я безжалостно оклеветала её!.. Желая возвыситься в глазах человека, за которого я вышла замуж, я лгала, утверждая, что она не настоящая моя мать! Я выставила её воровкой, укравшей меня при рождении!.. Я вспоминаю тот взгляд боли и страдания, который она бросила мне в момент ухода. Она не жаловалась и никак не отреагировала на всё это… Она лишь грустно смотрела на меня, и глаза её были опухшими от стольких слёз!..

В этот момент дама, поддерживавшая её, погладила её взлохмаченные волосы и постаралась успокоить её:

— Не волнуйся… Отдохни… Отдохни…

— Ах, что это за голос? — в тревоге вскричала молодая девушка.

И ощупав любящие руки, гладившие её по щекам, она воскликнула, не видя их:

— О, отец мой, я бы сказала, что она здесь, рядом со мной!..

И подняв потухшие и умоляющие глаза к небу, она в слезах стала молить:

— О, Боже мой, не дай мне встретиться с ней, пока я не оплатила всех моих долгов!.. Господи, сжалься надо мной, грешницей, обидевшей Тебя, унизившей и ранившей мать, полную любви, которую вы мне дали!..

Но с помощью двух медсестёр симпатичная дама, ласкавшая её, уложила её в переносную постель, прежде чем навязать ей молчание с помощью бесконечной нежности.

Ощущая моё волнение, Силас, после некоторого наблюдения за больной, объяснил:

— Эта благородная дама, принявшая её в свои объятия, не кто иная, как мать, пришедшая на встречу со своей дочерью.

— Что вы говорите? — ошеломлённо воскликнул Хиларио.

— Да, она нежно будет сопровождать её, не раскрывая себя, чтобы бедная развоплощённая не пострадала от вредного шока. Периспритная травма будет стоить ей долгого периода расстройства и скорби.

— А почему вдруг больная решила исповедоваться таким образом? — спросил заинтригованный коллега.

— Это обычное явление, — сказал Помощник. — Ментальные способности нашего страждущего сердца застыли в угрызениях совести, из-за самого большого преступления, которое она совершила за своё последнее существование, и с тех пор, как она глубоко затронута размышлениями о смерти, она полностью предалась подобным воспоминаниям. Поддерживая римско-католическую веру, она воображает, что она всё ещё перед священником, обвиняя себя за ошибку, испачкавшую ей жизнь.

Я был глубоко тронут этой сценой, которую представляла мне истина, и тяжесть которой принуждала меня к мучительным раздумьям.

Значит, не существует никакого зла, которое можно спрятать на Земле!..

Все преступления и ошибки существа человеческого проявились бы однажды, в определённом месте!..

Силас услышал горечь моих размышлений и пришёл мне на помощь, заметив:

— Да, друг мой, вы правильно заметили. Творение Божье — это славный свет. Малейшая тень нашей совести оказывается отпечатанной в нашей жизни, пока мы не отмоем задачу потом и трудом или слезами искупления.

И среди призывов, где звучали тревога и любовь, во встречах, происходивших здесь, перед нашими глазами, встречах, где родители и дети, супруги, друзья сближались друг с другом, Помощник добавил:

— Обычно подобный тип тревоги идёт от тех, кто вырыли в самих себе глубокие инфернальные расщелины, и которые застыли в своих опасных иллюзиях. Но бесконечная Доброта Божья позволяет жертвам, созданным в понимании и прощении, обращаться в преданных помощников своих былых палачей. Как легко проверить, неизмеримая любовь Отца нашего Небесного покрывает не только славные территории рая, но и мучительные области ада, который мы сами создаём.

Бедная женщина разразилась конвульсивными рыданиями недалеко от нас, оборвав слова нашего друга.

Со сжатыми кулаками несчастная требовала:

— Кто освободит меня от Сатаны? Кто освободит меня от власти тьмы? Святые ангелы, помогите мне! Вытащите меня из когтей ужасного Бельфегора!..

Силас призвал нас принять участие в срочной магнетической помощи. Присутствовавшие санитары поспешили, чтобы предотвратить осложнение криза.

— Проклятый! Проклятый!.. — повторяла, крестясь, безумная.

Призывая божественную помощь с молитвой, я пытался сдерживать её беспорядочные движения, чтобы она могла немного передохнуть.

Как только установилась спокойная атмосфера, Силас попросил нас прозондировать её расстроенный разум, находившимся теперь во власти глубокого гипноза.

Я старался определить причину её расстройства во время краткого процесса ментального анализа, и в удивлении обнаружил, что бедная подруга была носительницей отвратительных мыслей.

Она, казалось, укоренилась в своём мозгу, и я видел, как из её внутреннего мира вышла грубая фигура гигантского человека с длинным хвостом, с физиономией дегенеративного козла, у которого были когтистые ноги и два рога на черепе. Этот человек восседал на грубо сколоченном стуле, он словно жил в совершенном симбиозе с несчастным существом, во взаимном притяжении.

На мой молчаливый вопрос Помощник ответил:

— Это ментальное клише, которое она создала и подпитывала. Мрачные идеи унижающей магии, будь то колдовство или демонизм, который распространяют так называемые христианские церкви под предлогом борьбы с ними, поддерживая верования и предрассудки ценой заговоров и экзорцизма, рождают образы, подобные этому, распространяющиеся в слабых и невнимательных разумах, устанавливая тем самым эпидемии галлюцинаторного ужаса. Извращённые развоплощённые Разумы пользуются этими плохо контролируемыми ситуациями, которые фетишистская литература или безнадзорное преподавание изо всех сил распространяют по Земле и придают им временную жизнь, как художник карандаша пользуется эскизами ребёнка, принимая их за основу уверенных рисунков, которыми он произведет впечатление на инфантильную душу.

Это объяснение показалось мне своевременным ключом к решению многочисленных тайн, начиная с одержания, где больные начинают мучиться сами, прежде чем быть мучимыми существами, которые находятся в гармонии с их расстройствами.

Хиларио, внимательно наблюдавший внутреннюю дуэль между больной в прострации и мыслеформой, которая наслаивалась на её голову, с волнением сказал:

— Я вспоминаю, как прочёл много лет тому назад на земле одну книгу, написанную Коллином де Планси, одобренную архиепископом Парижа, которая скрупулёзно описывала различных демонов, и я вроде видел отпечатанную картинку в этом произведении, подобную той, что у нас перед глазами.

Силас взял слово и подтвердил:

— Совершенно верно. Это дух Бельфегора, согласно аннотациям Жана Байера, которого легкомысленные власти Церкви позволили распространять в католических кругах. Нам известна книга, на которую вы ссылаетесь. Она стоит у истока великих препятствий у тысяч сущностей, которые из-за отсутствия внимания принимают подобные символы Сатаны, предоставляя их Духам животного порядка, которые пользуются ими, чтобы создавать ужасные процессы околдовывания и одержания.

Я размышлял о проблеме ментальных мыслеформ в жизни каждого из нас, когда Помощник, вне всякого сомнения, уловил мой вопрос, и весело стал утверждать:

— Здесь легко признать, что каждая душа создаёт себе ад, в котором сама и заключена, в соответствии со своими деяниями. Таким образом, с нами находятся те дьяволы, которых мы желаем видеть, согласно избранной или смоделированной нами самими форме.

Служба помощи требовала от нас большого внимания, и поэтому мы уложили больную в чистой ухоженной комнате, ожидавшей её.

Через несколько минут мы вернулись в большой холл, уже опустевший и молчаливый.

Только несколько неутомимых и бдительных охранников бодрствовали в ночи.

Увиденные мной мучения заставляли задуматься. Я уже много изучил о мысли и ментальной фиксации, но тревога этих душ, недавно развоплощённых, вызывала у меня глубокое сочувствие и почти ужас.

Я доверил сопровождавшему нас благородному другу неописуемое мучение, охватившее меня, и Помощник мудро объяснил мне:

— В действительности, мы ещё далеки от знания всей созидательной и связующей силы, содержащейся в чистой и простой мысли, и поэтому должны делать всё, чтобы освободить человеческие существа от всех тревожащих проявлений внутренней жизни. Любая вещь, покоряющая нас в невежестве и нищете, в лени и эгоизме, в жестокости и преступлении, является укреплением мрака против света и ада против Рая.

И, возможно, потому что я страстно желал услышать ещё несколько рассуждений по этой возвышенной теме, Силас добавил:

— Читали ли вы мемуары о первых опытах Маркони насчёт беспроводного телеграфа?

— Да, — ответил я, — я помню, что этот учёный, когда был ещё молодым, посвятил себя изучению исследований Генриха Герца, великого немецкого инженера осуществившего великие эксперименты с электрическими волнами, доказав, таким образом, теории идентичности передачи между электричеством, светом и излучающей теплотой. И я знаю, что однажды, ассоциируя свой осциллоскоп с антенной Попова и приёмником Бранли в саду отцовского дома, ему удалось передать без проводов сигналы азбуки Морзе… есть ли в этом что-то общее с мыслью?

Помощник улыбнулся и сказал:

— Ссылка очень важна для наших оценок. Кроме неё, мы приходим к телевидению, одному из чудес земной действительности.

И добавил:

— Я имею в виду эту тему, чтобы напомнить, что в радиофонии и в телевидении электроны, перемещающие модуляции слова и элементов картинки, двигаются в пространстве со скоростью, близкой к скорости света, иначе говоря, скорости в триста тысяч километров в секунду. Таким образом, пункт излучения и пункт приёма могут функционировать в одном и том же месте, что приводит к пониманию, что в другом месте слова и картинки могут излучаться и улавливаться одновременно, пройдя сквозь огромное пространство, в одну бесконечно малую единицу времени. Представим теперь мысль, живую и действующую силу, чья скорость превышает скорость света. Выпущенная нами, она непременно вернётся к нам, заставляя нас самопроизвольно проживать в её волне созидательных форм, которые естественным образом фиксируются в нашем разуме, когда подпитываются топливом нашего желания или нашего внимания. Отсюда вытекает настоятельная необходимость помещать себя в самые высокие идеалы и самые чистые намерения в жизни, поскольку энергии притягивают однородные энергии. И когда мы застываем в пороке или во мраке, ментальные силы, выпускаемые нами наружу, возвращаются в наш разум, оживлённые и усиленные элементами, с которыми они приходят в гармонию, таким образом взращивая решётки тюрьмы, где мы необдуманно оказываемся, превращая нашу душу в закрытый мир, где голоса и ситуации собственных наших мыслей, к которым присоединяются предложения тех, кто приспосабливается под нашу манеру быть, навязывают нам повторяющиеся галлюцинации, временно аннулируя наши тонкие чувства.

И после краткой паузы заключил:

— Вот почему после ликвидации соматического тела в обычном феномене смерти, развоплощённая сущность, оказываясь в теле более тягучем и более поддающемся воздействию, может оставаться долгое время под властью своих наименее созидательных творений, удерживаясь в великих зонах страданий и иллюзий с теми, кто проживает те же ошибки и кошмары.

Более понятно никто бы не мог объяснить.

Мы с Хиларио оставались в молчании, во власти того же чувства уважения и рефлексии.

Силас осознал наше внутреннее состояние души и добродушно пригласил к отдыху, в течение которого на несколько часов мы сможем расслабиться и… поразмышлять.