Эй на Груманте

Глава 37

Отношения Великой Порты и французского королевства были тут неким скрытым симбиозом. Внутренними делами королевства занималась его мамаша, страшная и жуткая персона Екатерина Медичи. В этом мире Варфоломеевская ночь была гораздо масштабнее, нежели в нашем. Во первых тут было гораздо больше гугенотов, и например Тулон тоже был протестантским, как и Ля Рошель. И в Париже гугенотов было гораздо больше, чем в нашей истории и адмирал Колиньи отбил штурм, выжил и начал в Париже большую заваруху. Резня получилась взаимная и с мостов в Сену кидали связанные обнаженные пары, не только протестантов, но и католиков. Королева Мать занималась внутренними делами, а ее венценосный сын увлекся внешней политикой. Во первых велась вялая война с королевством Гасконь, которое поддерживали испанцы. А во вторых Король Карл XI с помощью дружбы с султаном Селимом II укрепил присутствие Франции в Средиземном море и наладил поставки продуктов из Порты в пылающую религиозными войнами Франция, поставляя в обмен пушки, в которых воюющая с Персией Турция вельми нуждалась.

Али Паша, который номинально был подданным султана, скрипя зубами в горести от утраченной наживы был вынужден пропускать французские корабли, даже не обкладывая их данью и посему с радостью предоставил старшему майору Глебовскому с которым сдружился за время плодотворного сотрудничества, своего спеца по тайным делам, Одноглазого дервиша, предоставил для сверхсекретной операции, «Прекрасная гурия»…

В море стали иногда пропадать французские и турецкие торговые суда, причем бесследно. А как-то на рассвете, в Стамбульском порту загорелось три французских купца груженые зерном. Учитывая то, что согласно торгового договора, оплата товара проводилась только после полной погрузки и посему погибший товар оказался не оплачен случился бурный конфликт между сторонами, но денег турки не получили и юзбаши портовой стражи, бывший зятем и компаньоном хлеботорговца, немного обиделся и зарубил французского купца ятаганом.

В Измире охрана французских купцов несших золото в уплату за хлеб своим турецким контрагентом, вцепилась с танцующим дервишем, который их задел в процессе танца, после чего французов растерзала толпа, их головы подкинули к французскому консульству, а золото бесследно пропало.

Недалеко от Кипра, судно под французским флагом остановило турецкую фелюгу за оскорбительные жесты команды в сторону французского королевского флага, высадили команду на шлюпки, а фелюгу потопили (француза изображало наше «судно ловушка». Оно по дороге еще остановило несколько турецких рыбацких шаланд, заставили рыбаков кланялся портрету короля и плюс всех их отстегали линьками.

В Марселе тоже было весело. На его дальне рейде стоял турецкий корабль с секретным грузом, это была партия невольниц для отеля-шато герцога Орлеанского. Корабль герцога должный забрать груз запаздывал, а под утро корабль был взят неизвестными на абордаж, команда вырезана, живой груз похищен (ребята Мазура всех девиц потом расхватали в жены, кому во вторые, а кому и в третьи). Герцог Орлеанский был взбешён и был уверен, что сами турки это и провернули и естественно отказался оплачивать товар, который не получил. А адмирал Гуссейн, брат главного евнуха которого был хозяином судна и груза, приказал своим кораблям патрулирующим в Средиземном ограбить несколько французских судов, дабы возместить потери. Атмосфера в отношениях султана и короля накалялась все больше и им было сейчас не до Польши. И кстати при марсельском абордаже приключился интересный случай…

Когда восточных и прочих прелестниц освобождали из корабельных узилищ, в одной из запертых снаружи кают, был обнаружен молодой французский дворянин, которого везли из Стамбула, дабы передать на личный суд герцога Орлеанского. Звали этого гасконского кадета… Шарль де Бац Кастельмор д’Артаньян. Когда мне доложили по рации о данном пленника, я приказал со всем бережением доставить его на Грумант. Ясно что свидетелей таких тайных операций в живых не оставляют, но не убивать же д’Артаньяна отца. Потом я кстати не пожалел, что оставил жизнь гасконцу. Он приглянулся Мазуру и быстро дослужился до лейтенанта морпехов и когда он обучился русскому языку, его настольной книгой стали «Три мушкетера» Александра Дюма, которую ему подарила библиотекарша, на которой он потом и женился, вернее его женила на себе сержант Государственной безопасности Александра Атосова, прибавившая после свадьбы, к своей фамилии приставку д’Артаньян.