Гарри Поттер и прошлое будущего

Ссылка на материал: https://ficbook.net/readfic/10296172

Гарри Поттер и прошлое будущего

Направленность: Гет

Автор: DriftWood1965

Переводчик: DistantSong (https://ficbook.net/authors/4871571) Оригинальный текст: https://www.fanfiction.net/s/5664828/1/Harry-Potter-and-Future-s-Past

Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер», Гарри Поттер (кроссовер) Пэйринг и персонажи: Гарри Поттер/Гермиона Грейнджер, Невилл Долгопупс/Полумна Лавгуд, Добби, Сириус Блэк III, Альбус Дамблдор, Рон Уизли, Джинни Уизли, ОЖП

Рейтинг: R

Размер: планируется Макси, написана 801 страница Количество частей: 43

Статус: в процессе

Метки: Отклонения от канона, Хронофантастика, Боги / Божественные сущности, Частичный ООС, Романтика, Соулмейты, Неторопливое повествование, Уизлигады, Элементы юмора / Элементы стёба

Описание:

Действие начинается через день после битвы за Хогвартс. Гарри и Гермиона встречают богиню любви, которая предлагает им отправиться в прошлое и попробовать кое-что изменить.

Примечания:

Перевод работы автора, который написал один из моих любимейших фанфиков по Гарри Поттеру — 'Harry Potter and the Champion's Champion'. Этот, в отличие от него, не юмористический, хотя отдельные смешные моменты присутствуют.

Публикация на других ресурсах:

Уточнять у автора / переводчика

Оглавление

Оглавление 2

Часть 1 — Знакомство с Мирандой 4

Примечание к части 29

Часть 2 — Женаты? 30

Часть 3 — Сириус 45

Часть 4 — Омут памяти, одеколон и окклюменция 73

Часть 5 — Невилл и Полумна 91

Часть 6 112

Часть 7 123

Примечание к части 146

Часть 8 147

Часть 9 165

Часть 10 182

Часть 11 199

Часть 12 217

Часть 13 — Поход в Министерство 234

Часть 14 — Битва в Министерстве 249

Часть 15 — Разговор с министром 267

Примечание к части 291

Часть 16 — Дискуссия с Дамблдором 292

Примечание к части 309

Часть 17 — День после битвы 310

Часть 18 — Крыса и жук 331

Часть 19 — Крестражи 351

Часть 20 371

Часть 21 — Хогвартс-экспресс 393

Часть 22 — Грейнджеры и Гриммо 420

Примечание к части 442

Часть 23 — Нападение 443

Часть 24 465

Примечание к части 487

Часть 25 — Отцы и покупки 488

Примечание к части 508

Часть 26 — Развлечения и зелья 510

Примечание к части 534

Часть 27 — Дамблдор узнаёт 535

Часть 28 — Оплодотворение? 557

Часть 29 576

Часть 30 — Суды 594

Часть 31 — Секрет Сириуса и воспоминания 624

Примечание к части 653

Часть 32 655

Примечание к части 672

Часть 33 — Пауки и гоблины 673

Примечание к части 693

Часть 34 — В поисках кольца 694

Примечание к части 717

Часть 35 — Волан-де-Морт наносит ответный удар 718

Часть 36 737

Часть 37 762

Часть 38 776

Часть 39 — Дамблдор 781

Часть 40 792

Часть 41 797

Часть 42 806

Примечание к части 813

Часть 43 — Плохой день для Снегга 814

Часть 1 — Знакомство с Мирандой

Гарри Поттер резко проснулся. Он не сразу понял, где или даже когда находится. Медленно открыв глаза, он различил нечёткие очертания кровати и комнаты, в которой не спал почти год, но которую весьма хорошо знал. Продолжая бороться со сном, он постепенно вспомнил события последних дней. Банк Гринготтс, в котором они украли чашу Пуффендуй из сейфа Беллатрисы и улетели оттуда на драконе, то, как в Хогсмиде их чуть не схватили, проход в Выручай-комнату, прибытие подкреплений, отчаянный поиск последнего крестража, битва, поход в Запретный лес, бросивший в него убивающее проклятие Волан-де-Морт, разговор с Дамблдором и последнее противостояние с Реддлом. Всё это накатило на него подобно волне. Волан-де-Морт был мёртв. Он наконец был свободен. Но потом он вспомнил множество мёртвых тел, которые видел. Лица Римуса, Тонкс, Фреда, Добби, Букли, Дамблдора и даже маленького Колина Криви всплыли перед его внутренним взором, и он ощутил нахлынувшую вину. Гарри вздохнул:

'И почему я жив, а столь многие мертвы?'

Погружённый в грустные мысли, Гарри не сразу расслышал тихий стук в дверь. Он понял, что этот звук его, скорее всего, и разбудил. Он не был уверен, что хочет сейчас с кем-либо разговаривать, но потом услышал тихий голос:

— Гарри, это я. Ты не спишь?

Голос этот подействовал словно солнце в хмурый день, пронзив мглу на душе Гарри. Мысль об обладательнице голоса, Гермионе Грейнджер, вызвала у него слабую улыбку.

— Не сплю, заходи, — откликнулся Гарри, потянувшись за очками.

Только откинув одеяло, он вспомнил, что прошлой ночью у него не было пижамы, и он не хотел просить о помощи домовых эльфов: они ведь тоже сражались. После душа он отправился спать, не надев ничего. Он быстро натянул одеяло повыше, когда в комнату вошла Гермиона. Та подошла к его кровати и села рядом.

— Привет, Гарри, — проговорила она, смотря на одного из двух своих лучших друзей. — Как ты себя чувствуешь?

— Счастливым, опечаленным, уставшим... даже не знаю, — искренне ответил Гарри. — Наверное, слишком много всего произошло, и слишком быстро.

— Да, понимаю, — кивнула она. — Сама не могу поверить, что всё наконец закончилось.

— Уже побывала внизу?

— Да, недавно, — ответила Гермиона. — Странно это было видеть. Люди хотят праздновать, но после стольких смертей это выглядит как-то неправильно.

— А Уизли ты видела? — спросил Гарри.

4/821

Гермиона кивнула:

— Они как раз собирались взять тел... отправиться обратно в 'Нору'.

Напоминание о смерти Фреда Уизли заставило Гарри сглотнуть подступивший к горлу комок. А также напомнило о другом их друге.

— Рон отправится с ними?

Гермиона снова кивнула:

— Как и Джинни. Хотя она собиралась подняться и попрощаться с тобой.

— Я и сам собирался с ней встретиться... просто пока ещё не готов, — проговорил Гарри, вспомнив, как прошёл мимо неё, идя на встречу с Волан-де-Мортом.

— Уверена, она всё поймёт, — ободряюще заметила Гермиона.

Тут Гарри вспомнил ещё кое-что из предыдущего вечера:

— А ты и Рон, значит?..

— Наверное... — неуверенно ответила Гермиона.

Покраснев и отвернувшись, она продолжила:

— Знаешь, этим утром он попросил меня стать его девушкой.

— И? — спросил Гарри. — Я же знаю, что ты ему нравишься.

— Я тоже знаю. Просто... просто... — начала Гермиона, покраснев ещё сильнее. — Мне правда не стоит тебя тревожить, — она встала с кровати. — Увидимся внизу?

Однако Гарри высунул из-под одеяла руку и схватил её за запястье.

— Гермиона, что случилось? Что тебя беспокоит? Ты же знаешь, что можешь говорить со мной о чём угодно, — сказал Гарри, взглянув подруге в глаза. — Мы прошли вместе через слишком многое.

— Не это... не сейчас. Это... личное, и касается... неважно. Давай поговорим о чём-нибудь другом.

— Гермиона, ну пожалуйста!

Девушка пару секунд колебалась, но потом села обратно на кровать:

— Тогда и ты мне сначала расскажи кое о чём личном. Ты собираешься снова сойтись с Джинни?

Мысли Гарри обратились к младшей Уизли. Он снова вспомнил свой одинокий поход в лес, то, как прошёл мимо неё в темноте, свои мысли о ней перед тем, как его поразило Убивающее проклятие, то, как она сражалась с Беллатрисой

5/821

вместе с Гермионой и Полумной. Но теперь, утром, что-то ощущалось по-другому.

— Не знаю, — честно ответил он.

— Значит, сейчас она не твоя девушка? — уточнила Гермиона.

— Нет, наверное. Ну, технически говоря, — ответил Гарри, пытаясь понять, куда она клонит.

— Тогда я бы хотела, чтобы ты выполнил одну мою небольшую просьбу.

— Для тебя, Гермиона, я сделаю что угодно.

— С этим у тебя могут быть некоторые проблемы, так что я хочу, чтобы ты сначала пообещал это сделать. А потом я тебе расскажу, что именно.

Гарри знал, что Гермиона за последний год спасла ему жизнь больше раз, чем он мог сосчитать. То, что им удалось сбежать со свадьбы, из дома Батильды Бэгшот и дома Лавгудов, было её заслугой. И за последние семь лет они выстроили немалое доверие между собой. Поглядев на подругу, он кивнул.

— Нет, Гарри, я хочу, чтобы ты именно сказал, — настаивала Гермиона.

— Хорошо, Гермиона. Какова бы ни была твоя просьба, если в моих силах будет её выполнить — я это сделаю, — согласился Гарри.

Девушка слегка улыбнулась, но выглядела по-прежнему неуверенно. Наконец она продолжила:

— Только пообещай, что не будешь смеяться.

— Ни за что, Гермиона. Я же не... — Гарри хотел сказать 'Рон', но сообразил, что оскорбление её парня может быть не лучшим выбором слов.

— Тогда ладно.

Она сделала глубокий вдох, и наконец продолжила:

— С нашего первого курса мне часто снился один сон. В нём я... понимаешь... кое с кем целуюсь, — на её щеках выступил румянец.

— Ну, Рон целовал тебя прошлой ночью, или даже скорее ты целовала его.

— Ш-ш-ш... дай мне закончить, об этом трудно рассказывать, — Гермиона покраснела ещё сильнее. — И да, я целовала Рона прошлой ночью, и это — часть проблемы.

Она замолчала на секунду, сделав ещё один глубокий вдох:

— Видишь ли, в моём сне этот поцелуй — волшебный. Знаешь, как в сказках: пара самозабвенно целуется, а вокруг них — золотой свет.

— Звучит... интересно, — неуверенно проговорил Гарри. — А я тут при чём?

6/821

Гермиона на мгновение перевела взгляд на алые занавески, а потом снова посмотрела Гарри в глаза:

— Когда вчера я целовала Рона, это не было волшебно. Это было никак: ни вспышки чувств, ни магии... ничего. Просто две прижавшиеся друг к другу пары губ, и, по правде говоря, у него изо рта воняло.

— Но опять же, причём тут я? — спросил Гарри; разговор зашёл на довольно неуютную для него тему.

— Мне... прошлой ночью снова приснился этот сон, — объяснила Гермиона. — Раньше я никогда не видела, кто именно меня целует, но в этот раз... я его увидела; увидела, кто это был.

— И?

Гермиона прикусила нижнюю губу, явно пытаясь преодолеть какую-то внутреннюю преграду. Наконец она произнесла:

— Это был ты, Гарри.

Она подняла руку, останавливая его возражения:

— Я знаю, Гарри, это был сон. Но этот сон... он был таким реальным, что я думала... думала, что когда-нибудь это и вправду произойдёт.

— И?

— Я... я хочу, чтобы ты меня поцеловал. Это и есть моя просьба, всё, о чём я прошу.

— Но...

— Мне это нужно, Гарри. Я не смогу быть с Роном, если этот сон продолжит болтаться в подсознании, — воскликнула Гермиона. — Поцелуй меня, и докажи, что этот сон — просто сон. Поцелуй меня один раз, как целовал Джинни. Обещаю, на нашу дружбу это не повлияет.

Гарри хотел было возразить, но заметил выражение глаз Гермионы. И он всё-таки дал ей обещание.

— Ты точно уверена?

— Пожалуйста, Гарри. Я... я бы не просила, если бы не нуждалась в ответе.

— Когда ты хочешь это сделать?

— Я... я думала, сейчас, — ответила Гермиона.

— Прямо сейчас? — недоверчиво уточнил Гарри.

— Это может быть наш единственный шанс. Когда спустимся, нас наверняка окружат поздравители и репортёры. Вряд ли мы скоро сможем опять побыть

7/821

наедине. А мне ещё и Рону надо ответить на его предложение.

Некоторое время Гарри просто смотрел на свою подругу. Наконец он кивнул:

— Ладно, только сначала зубы почищу. Если уж я буду тебя целовать, не хочу, чтобы у меня изо рта воняло, — сказал он с лёгкой улыбкой.

— Спасибо, Гарри! — воскликнула Гермиона, заключая его в объятия.

Отстранившись, она снова посмотрела на своего друга:

— Прости, если тебе будет неловко это делать. Я знаю, что и близко не такая симпатичная, как Джинни или Чжоу, но... — она не закончила, потому что Гарри приложил ей палец к губам:

— Гермиона, ты определённо ничуть не менее красивая, чем Джинни. А в некоторых аспектах даже красивей.

Девушка покраснела:

— Спасибо, Гарри, но тебе не обязательно было это говорить. Я же знаю, что внешность у меня так себе.

Гарри улыбнулся:

— Это не просто слова, Гермиона. У меня, кажется, челюсть до сих пор малость разболтана после того, как я увидел тебя на Святочном балу, так сильно она отвисла, — это и вправду было единственным светлым пятнышком в остальном проблемного вечера. — Рону очень повезло, что у него есть ты.

— Спасибо, Гарри. Джинни с тобой тоже повезло, — улыбнулась Гермиона в ответ.

Её взгляд по-прежнему был прикован к его лицу. Тихий шёпот на задворках разума вопрошал: 'Он и вправду считает меня привлекательной?'

— Ну, давай с этим разберёмся. Сейчас сбегаю почищу зубы, а потом сразу вернусь.

— Ладно, Гарри, — отозвалась Гермиона, всё так же не отводя взгляда.

— Эм, Гермиона, у меня, видишь ли, прошлой ночью не было пижамы, и... — запнулся Гарри.

Гермиона всё еще была погружена в мысли о комплименте Гарри, и смысл слов до неё дошёл только через несколько секунд.

— О... так ты... — Гермиона посмотрела на голую грудь парня и сообразила, что под одеялом голое у него не только это.

— Ага, нагишом.

Она смотрела на него ещё несколько секунд. Её щёки стали пунцовыми, но наконец она опомнилась:

8/821

— Вот, держи, — она залезла в бисерную сумочку, которую носила с собой весь последний год, и вытащила комплект одежды. — А я на пару минут выйду.

Пятью минутами позже они снова сидели на кровати Гарри, лицом друг к другу.

— Ты точно уверена, что хочешь это сделать? — снова спросил Гарри, нервно вздохнув.

— Да, Гарри. Один поцелуй, и мы сможем вернуться к тому, чтобы быть лучшими друзьями. И спокойно жить дальше.

— Ладно, поехали.

Наклоняясь к Гермионе ближе, Гарри ясно различил её глаза. Он на мгновение заколебался, когда их губы разделял лишь дюйм, но затем решительно сократил расстояние.

Когда их губы соприкоснулись, в воздухе вокруг них родился чистый звук, чем-то напоминающий пение феникса. Глаза их были закрыты, но даже через веки они увидели окутавшее их яркое золотое сияние. Однако вскоре они уже замечали только друг друга. Поцелуй становился глубже, их губы раздвинулись, а языки сплелись. Мысли о последних днях и даже об их жизнях словно бы исчезли, остался лишь поцелуй. Ничто не ощущалось таким же прекрасным, как ощущение прикосновения губ другого.

Наконец поцелуй завершился, и они посмотрели друг другу в глаза. Какое-то время ничего кроме этого они не видели, но скоро осознали, что вокруг и нечего видеть. Они больше не были в башне Гриффиндора, а оказались в какой-то комнате с чистейше белыми стенами.

— Что произошло? — спросила Гермиона, всё ещё чувствуя лёгкий дурман от мощи полученного поцелуя.

Гарри огляделся по сторонам и перевёл взгляд обратно на Гермиону, которая почему-то оказалась совершенно голой.

—Эмм, Гермиона, ты не одета.

Смысл этих слов полностью дошёл до Гермионы, едва она опустила взгляд. Её рука немедленно взлетела, прикрыв груди, а вторая ладонь легла на интимную зону. Посмотрев на Гарри, она увидела то, что он чуть раньше не дал ей увидеть:

— Ты тоже, Гарри.

Гарри немедленно прикрыл руками свой пах, но, к несчастью, он слишком долго любовался Гермионой, и его тело закономерно отреагировало, сделав прикрытие непростым. Скрывая смущение, он отвернулся от Гермионы и начал разглядывать комнату. Она казалась ему смутно знакомой. Через секунду он сообразил:

— Очень похоже на место, где я прошлой ночью встретился с Дамблдором. По крайней мере, ощущается так же.

9/821

— Когда ты умер? То есть... — Гермиона запнулась, осознав, что сейчас Гарри должен был ощущать.

— Ага. Ощущения примерно те же.

— Так мы что, умерли? — спросила Гермиона. — Пережили Волан-де-Морта и умерли, поцеловавшись?

— Не знаю. Дамблдор говорил, что есть и другой шаг, путь, по которому ты отправишься, если мёртв...

Обдумывая события прошлой ночи, он вспомнил ещё кое-что. Он быстро подумал о том, что хотел бы оказаться одетым, и облегчённо вздохнул, когда рядом появилась кучка одежды.

— Подумай о том, что ты хочешь одеться, — посоветовал Гарри подруге, быстро натягивая штаны и рубашку.

— Что... оу, — удивилась Гермиона, когда рядом с ней появилась другая кучка одежды.

Когда она закончила одеваться, Гарри повернулся к ней, по прежнему держа руки сложенными на промежности.

— Итак, именно такого поцелуя ты хотела?

— Эмм... ага... это было очень... волшебно... — пробормотала она, вспоминая, как её тело отреагировало на поцелуй. Она всё ещё ощущала лёгкое покалывание в конечностях и нервных центрах. И знала, что этот поцелуй был именно таким, как во сне.

— НАКОНЕЦ-ТО! — неожиданно раздался новый голос, и перед ними появилась невысокая, хрупкая женщина. — Я уже и не надеялась это увидеть.

— Что наконец-то? — спросил Гарри, потянувшись за палочкой, которой с ним не было. — И кто вы? И где мы?

— Наконец-то вы двое поцеловались, закрепив свою связь душ, — ответила женщина. — Я пыталась добиться от вас этого поцелуя почти семь лет, — она устало потёрла виски, словно отгоняя головную боль. — Семь долгих, долгих лет.

— Связь душ? Что это? — спросила Гермиона.

— Начнём с главного. Я Миранда, богиня любви, — представилась женщина.

— Богиня любви? Вы же шутите, да? Богиня любви — это Афродита, или Венера, или хотя бы Хатхор, — удивлённо проговорила Гермиона.

— Пф-ф-ф. Я люблю иногда шутить, но сейчас я совершенно серьёзна. Да, я богиня любви. А что до имени, думаете, я не знаю собственное имя? Я — Миранда. Хотите, чтобы произнесла по буквам? И что я могу поделать, если вашим поэтам оно не нравилось? Ой, мне в рифму к 'Миранда' в голову приходят только 'веранда' и 'гирлянда', так что назову-ка я её Венерой. Чёртовы тупые

10/821

менестрели.

— А что до того, зачем вы здесь, — она повернулась к Гарри, — Ты был прав, что это место похоже на то, где ты встретил того старого козла, Дамблдора. Этот идиот последней ночью вообще не должен был тут быть. Ты должен был встретиться со своей матерью. Но этот лицемерный манипулятор посверкал глазками в сторону своего ангела-хранителя, и бах — ты встречаешься с ним. Теперь из-за него весь отдел ангелов-хранителей на ушах стоит.

— С моей матерью? — переспросил Гарри.

— Да, с Лили Эванс-Поттер, — ответила Миранда с раздражением в голосе. — А если говорить о том, где вы — это место что-то вроде вестибюля нашего плана реальности. Вы бы могли назвать его раем.

— Так мы всё-таки мертвы? — тихо спросила Гермиона.

— Нет, не мертвы. Но мы, боги, и те, кто умер, не можем вернуться в материальный мир. Взаимодействовать мы можем лишь в местах между двумя мирами, — пояснила Миранда. — Хотя мне, признаться, отчаянно хотелось прибить вас обоих последние лет пять. Вы хоть знаете, сколько раз в процессе наблюдения за вами мне пришлось отращивать волосы, которые я вырвала с корнями?

— Эм... нет, — нервно пробормотал Гарри. — А что мы не так сделали?

— Не поцеловались друг с другом, связав свои души, как должно было быть, ещё за несколько лет до нынешнего момента. Нет, серьёзно, каждый год, год за годом. Это было правда... раздражающе.

— О чём вы? — спросил Гарри. — И что это за связь душ такая?

— Я вновь и вновь подводила вас к этому поцелую. В ваш первый год... одиннадцать и двенадцать лет, конечно, рановато, но именно для связи душ нормально: вы бы росли, сродняясь с ней и друг с другом, — рассуждала Миранда. — Так, о чём это я? Ах да, в твой первый год, Гермиона, ты обняла его, — Миранда развела руки, копируя тот жест. — ВСЁ, что тебе нужно было сделать — произнести слова, что я тебе подсказывала. Помнишь? Дружба, храбрость, И ЛЮБОВЬ. ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ЗАКОНЧИЛА?! Тогда бы Гарри поцеловал тебя.

— Я... ну, подумала, что это его смутит, — пробормотала Гермиона, вспоминая так и не сорвавшееся с языка слово. — Он что, правда бы меня поцеловал?

Миранда что-то пробормотала себе под нос, прежде чем ответить:

— Да. Гарри никогда не говорили слов любви. По крайней мере, в сознательном возрасте. Его мать и отец говорили их довольно часто.

Она покачала головой, прежде чем снова строго взглянуть на Гермиону:

— Если бы ты произнесла это слово — ЛЮБОВЬ, — он бы тебя легонько поцеловал.

— О... я не знала.

11/821

Богиня любви закатила глаза:

— Они никогда не знают. Их хоть палкой с выгравированным на ней словом 'любовь' по голове колоти, они всё равно ничего не узнают, — пробормотала она.

Затем она повернулась обратно к Гарри и Гермионе:

— Потом был второй курс...

Гарри открыл рот, собираясь что-то сказать.

— Нет, целовать кого-то, когда он окаменел, не в счёт. Человек должен ЗНАТЬ, что его целуют.

Гермиона удивлённо посмотрела на Гарри:

— Ты поцеловал меня, когда я окаменела?

Гарри, покраснев, кивнул:

— Я... эм... в сказках рассказывалось, что если поцеловать прекрасную девушку, она очнётся от колдовского сна... и я подумал... может быть... — Гарри пожал плечами, покраснев ещё сильнее. — Знаю, это было глупо, но... я не должен был. Извини.

Гермиона улыбнулась:

— Не стоит. Жаль только, что я об этом не знала.

— И так вот, — продолжила Миранда, — месяцем позже, когда с тебя сняли окаменение, ты бросилась обнимать его, и я думала, что наконец увижу ваш поцелуй. Но фиг там!

— Но мы же были рядом с Роном и в Большом зале! — воскликнул Гарри.

— Ох, только не заводите разговор про рыжих. Вот просто не надо, — проговорила Миранда с яростью во взгляде.

— Это вы про Рона и Джинни? — спросил Гарри.

— Да, об этих двоих, но к ним я ещё вернусь через несколько минут. Так, где я остановилась? О, третий год, инцидент с метлой. Если бы этот рыжеволосый идиот не раздул из мухи слона, твоя злость на Гермиону быстро бы прошла. Ты бы понял, что она пошла к МакГонагалл, потому что волновалась за тебя. У меня был чудесный план вашего примирения, с вашим первым поцелуем в финале. Но чёрта с два, всё было порушено этим рыжеволосым ходячим желудком. Позже, когда вы спасали гиппогрифа и Сириуса, у вас было столько шансов. Я даже приготовила бутылку шампанского... но нет.

Она запустила пальцы в волосы, прежде чем продолжить:

— В итоге я выдрала у себя восемь пучков волос и разбила бутылку об пол, — она сурово взглянула на них. — А это было очень хорошее шампанское.

12/821

— Почему вы постоянно оскорбляете Рона? — спросил Гарри. — Он был хорошим другом.

— Правда? Хорошим другом? Он практически в одиночку — точнее, он, его сестра и белобородый манипулятор, — не дал тебе соединиться с твоим партнёром по душе и раскрыть свой полный потенциал. Но к ним я ещё вернусь, — сурово произнесла Миранда.

— Далее у нас четвёртый год, Турнир Трёх Волшебников. Я несколько часов пребывала в эйфории, когда этот 'друг', — голос Миранды сочился сарказмом, — тебя бросил. Наконец вы двое были вместе. Сколько часов вы тогда провели наедине? Но в этот раз я виню тебя, Гермиона. Ты слишком часто тащила Гарри в библиотеку. Если бы ты просто больше разговаривала с ним на разные темы, он бы перестал думать о Чжоу и переключился на тебя... АРГХ!

Миранда запустила пальцы в волосы, явно пытаясь успокоиться:

— Потом был Святочный бал. Я это даже комментировать не буду. Но готова поспорить, ты чувствуешь себя глупо из-за того, что не пригласил Гермиону, да, Гарри?

Гарри посмотрел на Гермиону и вспомнил, как прекрасно она выглядела той ночью.

— Да, ​— признал он.

Гермиона вскинула голову и удивлённо посмотрела на своего лучшего друга:

— Правда? Если бы подобный бал случился снова, ты бы меня пригласил?

— Без всяких сомнений, — кивнул Гарри.

— О да, задним умом ты крепок. Только вот при взгляде вперёд резко оказываешься слепым, — хмыкнула Миранда. — Но ещё до Святочного бала был первый тур...

Она снова строго взглянула на Гермиону:

— Вот обязательно было после дракона притаскивать с собой рыжего идиота?

— Вообще-то это мой возможный парень, ​— обиженно заметила Гермиона.

— Серьёзно? Возможный парень? После этого поцелуя? Ты вообще меня не слушала? Ты и Гарри — партнёры по душам.

— Да что это значит? — раздражённо воскликнула Гермиона. — Вы продолжаете употреблять этот термин, но не объясняете его!

— Позже. Мне надо выговориться, — отмахнулась Миранда. — После первого тура, если бы этот рыжий 'друг' не припёрся с тобой, вы бы поцеловались. Но... — богиня всплеснула руками, — вместо этого я выдрала у себя ещё четыре пучка волос. Святочный бал я уже упомянула, но вот второй тур... Да как вообще Рон Уизли за пару месяцев превратился из завистливого идиота в самое для тебя

13/821

дорогое? — Миранда мрачно посмотрела на Гарри. — Ты хоть понимаешь, что после этого половина студентов на трибунах задумалась, не гей ли ты часом?

— Эмм, нет.

— А они задумались. Не то чтобы это так уж плохо, но не такую любовь я для тебя предназначала.

Миранда вздохнула и покачала головой:

— А ведь был ещё третий тур и то, что после него. Гермиона, помнишь, как ты на станции поцеловала Гарри в щёку? Три дюйма от губ, три чёртовых дюйма в сторону, и было бы идеально. Я изо всех сил подталкивала Гарри повернуть в этот момент голову. Но помешало это его дурацкое благородство.

— Я просто пыталась показать ему, что он мне дорог.

— Но потом твоё мнение явно изменилось, поскольку ты позволила этому болвану-директору диктовать тебе, что ты будешь Гарри рассказывать, — проговорила Миранда с презрительными нотками в голосе. — Именно тогда, когда он больше всего нуждался в своих друзьях, когда своими глазами видел смерть человека, которая к тому же произошла частично из-за того, что он постарался проявить благородство... его друзья его не поддержали. Вы его практически игнорировали.

— Я... я... он, в смысле, директор сказал нам, что мы не должны ничего ему рассказывать.

Миранда покачала головой и повернулась к Гарри:

— Гарри, почему ты никогда как следует не пытался узнать, почему тебе приходилось возвращаться к Дурслям? Не задавался вопросом, с чего это директор школы командует тобой даже на каникулах? Как он мог бросить тебя в одиночестве после того, как ты стал свидетелем смерти Седрика, за гранью моего понимания. Чёртово 'общее благо'.

— Не знаю, — признался Гарри. — Я...я просто думал, что так и должно быть.

— Но ведь это всё ещё тебя злит, верно? — спросила Миранда.— Что тебя оставили в одиночестве и без информации?

— Да, — пробормотал Гарри, вспомнив лето после четвёртого курса.

— Но всё же, на ком логичней было срывать злость? На своих друзьях, или на том идиоте, что запрещал им писать тебе?

— На идио... в смысле, Дамблдоре, — виновато признал Гарри.

Он повернулся к Гермионе:

— Прости, пожалуйста. Мне не стоило тогда на тебя кричать.

— Да уж, не стоило, — пробурчала Миранда. — Всё складывалась так хорошо, и ты поцеловал бы Гермиону в тот же день, что прибыл на Гриммо, но нет, ты

14/821

решил выплеснуть весь накопившийся гнев. Знаешь, сколько волос я тогда выдрала? Чертовски много.

Богиня любви посмотрела на Гермиону:

— Но ты действительно частично была виновата: ты должна была писать Гарри чаще. Ты могла даже придумать способы рассказать ему кое-что так, чтобы директор не прознал.

— Но... но Дамблдор сказал этого не делать, — слабо возразила Гермиона.

Миранда только вздохнула:

— И с этим мне приходилось разбираться, — пробормотала она. — Пятый год был суматошным, но если бы ты, Гермиона, видела выражение лица Гарри, когда Долохов поразил тебя своим проклятием, ты бы сразу поняла, как он тебя любит.

—Любит? Гарри? — растерянно спросила Гермиона, переводя взгляд на друга. — Но...

— Я забежала вперёд, — прервала её Миранда. — Но, пожалуй, я выговорилась. Время перейти к Уизли, ибо именно они были основной проблемой в остальное время.

— Да что с ними не так? — раздражённо спросил Гарри.

— Ну, скажем так, то, что вы оказались с ними, произошло не по причине любви, — усмехнулась Миранда.

— Что? Но... они же не?.. Вы имеете в виду... они опоили нас любовными зельями? — сбивчиво воскликнула Гермиона.

— О нет, они знали, что ты, Гермиона, сразу учуешь любовное зелье, — ответила богиня. — Но они подсунули вам кое-что похуже, что едва не стоило вам не только вашей связи душ. То, что едва не разрушило вашу дружбу.

— Нашу дружбу? — повторила Гермиона.

— Скажи, зачем ты ревновала к Лаванде Браун?

— Ну... мне нравился Рон. И... и...

— Тебе нравился парень, который всегда спорил с тобой о вещах, лежащих в основе твоих убеждений? Парень с привычкой звать тебя сумасшедшей, когда ты была с ним несогласна?

— Ну да. В смысле, он... по-своему неплох, — пробормотала Гермиона, силясь понять, что же такого нашла в Роне.

— Неплох в том, чтобы принижать дорогое тебе? — спросила Миранда. — В том, чтобы не давать тебе раскрыть свой потенциал, дабы не выглядеть на твоём фоне совсем уж неумело?

— Ну... — еле слышно проговорила Гермиона.

15/821

— А суть в том, что тебя опоили зельем ревности, завязанным на рыжего. Ты рассуждала так: у меня же должна быть причина ревновать к мисс Браун, верно? Так что сделала в общем-то логичный вывод, что тебе должен нравиться Рон Уизли. Неплохой план, да. Они использовали зелье некоторое время, а потом перестали, чтобы твой разум отдохнул и ты ничего не заподозрила. Конечно, придумал это не Рональд. Это была, — богиня посмотрела на Гарри, — твоя временная девушка.

— Джинни? Но зачем?

— Потому что она желала заполучить тебя, а вы с Гермионой были слишком уж близки для неё. И ты, конечно, тоже получил дозу зелья, завязанную на неё.

— ЧТО?!

— Помнишь того 'зверя', который будто ворочался у тебя в груди, когда ты видел Джинни с кем-то другим? — спросила Миранда. — Не думал же ты, что это была любовь? Любовь — это когда ты хочешь, чтобы другой человек был счастлив, чего бы это ни стоило тебе самому. Нет, ты чувствовал обычную ревность, ещё и искусственную к тому же.

— А что вы имели в виду, говоря, что это едва не разрушило нашу дружбу? — спросил Гарри.

— Книга, — тихо прошептала Гермиона. — Этот чёртов учебник Принца-полукровки.

— Ты завидовала, не так ли? — спросила Миранда. — Зависть и ревность часто идут рука об руку. Гарри начал показывать отличные результаты в зельеварении, а ты ему завидовала. И как это стыкуется с тем, что пять лет до этого ты побуждала его лучше учиться?

— Но... это ведь была не его заслуга, — неуверенно проговорила Гермиона, вспоминая события шестого курса.

—Теперь-то понимаешь? — усмехнулась Миранда. — Заметки в учебнике, которые лучше объясняют зелье? Неужели это стоит зависти? Их многие делают. Гарри же не покупал зелья в аптеке, выдавая их за свои?

— Я... я... — начала Гермиона, но потом вздохнула и опустила голову. — Вы правы.

— Конечно, твоя зависть была лишь побочным эффектом зелий. Видишь ли, они, а точнее Джинни, сделала большую партию зелья ревности и разделила её на одинаковые дозы. Однако она не учла разницу в весе. Поэтому твои проявления были более резкими и эмоциональными, к тому же они порой накладывались на менструальный цикл, давая ещё более яркий эффект. При одной мысли об этой книге у тебя начинала бурлить кровь.

— Но... я... — растерянно пробормотала Гермиона, силясь понять, почему ничего этого не заметила.

— Эх, столько подводила к этому каламбуру, а никто из вас и смешка не издал.

16/821

Бурление крови... менструация... — вздохнула Миранда. — А, неважно. Твоя, Гарри, девушка, и твой, Гермиона, будущий парень опоили вас зельем ревности, и когда они порвали с тогдашними партнёрами, вы, естественно, заинтересовались ими. Иначе зачем было ревновать?

— Но... Рон ведь всегда нам помогал, — настаивала Гермиона.

— Да? — ухмыльнулась Миранда. — Расскажешь об этих случаях?

— Несколько месяцев назад он спас мне жизнь, — резко вклинился Гарри. — Не дал мне утонуть в том пруду.

— Точно, — согласилась Миранда. — Ух ты, он прыгнул в пруд с ВОДОЙ и вытащил тебя, — богиня пару раз задумчиво топнула ногой. — Не слишком-то он рисковал своей жизнью. Вода, конечно, была холодной, но что ещё он сделал? Может, сразился с каким-нибудь монстром? Ах да, он срезал у тебя с шеи медальон. И за этот невероятный героизм, — слова Миранды сочились сарказмом, — вы немедленно его простили, хотя он провёл месяцы в тепле и сытости в доме своего брата, пока вы двое страдали от голода и холода.

— А случай с троллем? — спросила Гермиона.

— Для начала, его пришлось практически тащить тебе на помощь, — ответила Миранда. — И потом, будучи в туалете, он отходил от двери дальше чем на пять футов?

— Ну, вроде нет, но...

— Вот именно. Если бы тот тролль сделал хоть шаг в его направлении, он бы сбежал в мгновение ока.

— Когда мы шли за камнем, он пожертвовал собой в игре в шахматы, — припомнила ещё один случай Гермиона.

— Правда? Вспомни ту игру. Разве чёрные фигуры погибали? Их просто стаскивали с доски и складывали вдоль стены. Рон это знал, он всю жизнь играл в волшебные шахматы. Так что было ли это самопожертвование, или просто способ выбыть из вашего похода? Кто-нибудь из вас его проверил?

— Он был без сознания, когда я вернулась, — возразила Гермиона.

— Раны? Кровь? Может, хоть шишка на голове?

— Нет, — признала девушка, поразмыслив. — И мадам Помфри тоже ничего не нашла. Но... у меня ушло некоторое время, чтобы его разбудить.

— Расскажу тебе по секрету ​— он притворялся. Он боялся, что ты вернулась, чтобы убедить его идти за вами. Он 'проснулся' только после того, как ты упомянула, что идёшь за помощью.

— ЧТО?! — вскричала Гермиона. — Это могло стоить Гарри жизни!

— Да, могло. И ты бы лишилась своего партнёра по душе, а мир — Избранного.

17/821

Миранда посмотрела на Гарри:

— И раз уж мы говорим о первом курсе: ты помнишь, что Рон увидел в зеркале Еиналеж?

— Себя в роли старосты школы и капитана сборной по квиддичу, — ответил Гарри, припомнив ту ночь, когда они с Роном ходили к зеркалу.

— И многое ли за прошедшие годы он сделал для того, чтобы исполнить свои сокровенные желания? Полагаю, о квиддиче он разглагольствовал достаточно, но открыл ли он хоть одну лишнюю книгу? А став старостой, выполнял ли он свою работу достаточно прилежно, чтобы стать старостой школы?

— Ну, наверное нет.

— Однако он критиковал тех, кто старался стать лучше, ту же Гермиону, верно? Пытался выглядеть лучше, делая вид, что окружающие хуже него. К несчастью, это отразилось и на тебе, Гарри.

Гарри открыл рот, собираясь ответить, но понял, что возразить ему нечего.

— Ты знаешь, что ваша с ним дружба была подстроена? — спросила Миранда.

— О чём вы?

— Помнишь, как ты впервые встретил семью Уизли?

— На станции. Я не знал, как попасть на платформу, и миссис Уизли помогла мне, когда я её спросил.

— Но откуда ты узнал, что можешь её спросить?

— Я услышал, как она упоминает маглов, а Хагрид говорил, что это слово употребляют волшебники. Она говорила, что не помнит номер платформы, и Джинни сказала, что девять и три четверти.

Гермиона прижала ладонь к губам:

— Это и было подстроено, да?

— О чём ты?

— Гарри, тебе следовало хоть раз прочитать 'Историю Хогвартса'. Поезд ВСЕГДА отходит от платформы 9 3/4, на Кингс-Кросс нет других волшебных платформ.

— И?

— И почему же Молли Уизли, уже больше восьми лет отправляющая детей в Хогвартс, забыла номер платформы? Она там бывала минимум четыре раза в году. И сама ходила в Хогвартс семь лет. Разве она могла забыть номер платформы?

— Вряд ли, — признал Гарри. — Выходит, это действительно было подстроено...

18/821

— Именно, Гарри, — кивнула Миранда.

— И все эти годы он лишь притворялся другом?

— Нет, но старый манипулятор спланировал то, что вы двое будете друзьями, чтобы на тебя могла влиять та семья, на которую влиял он сам. Я не имею ничего против Молли Уизли, кроме её чрезмерной опеки, но это сейчас неважно. Я планировала, что ты впервые встретишься со своей партнёршей по душе в поезде. Она бы зашла в купе в поисках жабы, увидела тебя в одиночестве, завязала бы разговор, и вы подружились бы ещё до прибытия в Хогвартс. И ты был бы более склонен учиться в темпе Гермионы, а не Рона.

— Ладно, ладно, Рон на Гарри плохо влиял. Можете уже объяснить, что это за партнёров по душе вы постоянно поминаете? — слегка раздражённо спросила Гермиона.

— Конечно, дорогая, — ответила Миранда. — Но сначала вопрос: тебе понравился поцелуй? Было ли это похоже на то, что ты видела в своих снах?

— Вы знаете про мои сны?

— А кто, как ты думаешь, их тебе посылал? — улыбнулась богиня. — Я, разумеется, ещё с первой твоей встречи с Гарри. Каждый раз во сне был он, но твоё подсознание не давало тебе увидеть, кто именно тебя целует.

— Но прошлой ночью...

— Прошлой ночью ты была так сильно измотана испытанными опасностями, что твоё подсознание полностью раскрылось, и ты увидела сон так, как он должен был выглядеть. Так понравился ли тебе поцелуй?

Гермиона бросила взгляд на Гарри и покраснела:

— Ну... да, очень. Всё было так, как в тех снах.

— А почему вы не посылали подобных снов мне? — спросил Гарри.

— Из-за крестража в твоей голове, разумеется, — пояснила Миранда. — Весьма мерзкая магия. А мне только Волан-де-Морта, которому снится поцелуй с Гермионой, и не хватало. Хотя, — прибавила она с кривой улыбкой, — был шанс, что у него от такого голова взорвётся.

Гермиона заметно побледнела, явно представив себе поцелуй с Волан-де-Мортом.

— А теперь о партнёрах по душам, или, как их иногда называют, соулмейтах. Я довольно часто могу видеть будущее, находя те случаи, где любовь может оказать большое влияние на важные события, — начала объяснять Миранда. — И в данном случае в потоке времени я увидела значимость Гарри.

— Пророчество?

— Да, дорогой, пророчество, его можно было отследить в потоке времени ещё за годы до того, как его изрекла Трелони. И так вот, в таких случаях я ищу

19/821

человека, чья любовь идеально сочеталась бы с тем, кому нужна любовь. И как только я нахожу такого человека, а в данном случае это была ты, Гермиона, хотя тогда ты была ещё только мыслью своих родителей, а Гарри и этим не был, я магически связываю их судьбы настолько, насколько могу. Закрепление связи происходит, когда эти двое впервые целуются. И мне пришлось немало постараться, чтобы свести вас двоих.

— Зачем?

— Как я уже сказала, дело в пророчестве. Тебе нужна была поддержка и любовь.

— Но теперь-то уже поздно. Волан-де-Морт мёртв.

— И какой ценой? — мягко спросила Миранда.

Гарри вспомнил множество тел, что он видел в Большом зале.

— Ценой смерти множества хороших людей.

— Именно, Гарри, — вздохнула Миранда, чей тон в этот момент здорово напоминал одного старого директора.

— И если бы мы... м-м-м... поцеловались и закрепили эту связь душ раньше, это бы многое изменило? — осторожно спросил Гарри.

Богиня любви грустно улыбнулась:

— Да, Гарри, многое было бы по-другому. Как минимум, ты послушал бы Гермиону, когда она говорила тебе, что в Отделе Тайн ждёт ловушка. Ты показал бы ей подарок Сириуса, она бы посоветовала тебе его открыть, ты нашёл бы зеркало и смог с ним связаться.

Гарри перевёл взгляд на одну из белых стен комнаты и почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы. Перед глазами ярко встали последние секунды жизни крёстного, его страшное, медленное падение за Завесу. Чувство вины, с тех пор поселившееся в его сердце, снова всколыхнулось. Его крёстный оказался в Министерстве из-за него. Глубоко вздохнув, через несколько секунд он отвернулся от стены и встретил обеспокоенный взгляд Гермионы. В прошлом она не раз смотрела на него вот так... а он даже особо над этим не задумывался. Эта мысль заставила его повернуться к Миранде и задать очередной вопрос:

— Но если уж мне и Гермионе предначертано было быть вместе, и наша любовь была так хорошо совместима, почему я всегда видел её как свою сестру?

— Скажи, Гарри, что ты видел, сидя перед зеркалом Еиналеж? — спросила та с мягкой улыбкой.

— Мою семью.

— Потому что ты отчаянно желал иметь семью. Но что в одиннадцать лет для тебя это означало? Ты видел брак Вернона и Петуньи, и их отношения не походили на то, чего бы ты желал. Поэтому, встретив девушку, которую ты любишь, ты не назвал её той, на ком бы хотел жениться. Ты назвал её сестрой, потому что тебе было не с чем сравнивать, и для тебя это было выражение

20/821

истинной любви.

— То есть соулмейт — истинная любовь человека? — уточнила Гермиона.

— Куда больше, дорогая, — ответила Миранда. — Это любовь столь глубокая, что связывает людей сердцами, разумами и душами. Если бы вы всё-таки женились на других, вы бы всегда ощущали себя, так сказать, незавершёнными.

Гермиона повернулась к Гарри:

— И как мы всё это объясним Рону и Джинни? Уизли и так сейчас в трауре из-за смерти Фреда.

— Да уж, слишком многие умерли, — тихо проговорил Гарри. — Знаешь, Гермиона, я бы мог провести с тобой всю жизнь и быть счастливым, но как я могу им быть, когда столь многие умерли из-за меня?

— Из-за тебя? Глупости! — с жаром воскликнула Гермиона. — Ты спас больше жизней, чем можешь вообразить. Ты был готов умереть, чтобы жили другие!

— И это подводит нас к последнему пункту разговора, — сказала Миранда. — Ты, Гарри, совершил самопожертвование во имя любви к другим, был готов умереть, чтобы они жили. И это даёт мне шанс тебе помочь.

— Что вы имеете в виду? Как вы можете мне помочь? — спросил Гарри, ощутив неожиданную вспышку надежды. — Вы... вы можете вернуть погибших? Фреда, Сириуса, Тонкс... всех прочих?

— В некотором роде — да. Но не так, как ты думаешь, — пояснила Миранда. — Я могу помочь вам вернуться во времени, прожить часть жизни заново. Согласны ли вы на это? Вам снова придётся сразиться с Волан-де-Мортом, но вы уже знаете его секреты. Вы сможете спасти много жизней, и даже вашу дружбу с Уизли.

— Насколько далеко? Мы сможем спасти Седрика и Сириуса? — уточнил Гарри.

— Сириуса, думаю, сможете, но не Седрика. События той ночи слишком растворились в ткани реальности,чтобы их можно было переиграть.

— А крестраж в моей голове?

— Могу или убрать его, или оставить. Но рекомендовала бы оставить.

— Что?! Зачем?! — возмутился Гарри.

— Можешь считать это защитой от Убивающего проклятия. Помни, тебя и Волан-де-Морта связывает твоя кровь. И пока Аваде будет что уничтожать, ты останешься жив. Но мне нужно, чтобы ты держал свои секреты о будущем, ну, в секрете. Так что я дам тебе окклюментивную защиту. Твой шрам не будет болеть, и ты сможешь блокировать попытки Волан-де-Морта прочесть твои мысли или завладеть твоим разумом.

Гарри перевёл взгляд на Гермиону, а потом снова на Миранду:

21/821

— Мы можем об этом поговорить?

— Конечно. Это важное решение. Спасая тех, кто тебе дорог, вполне можно потерять кого-то ещё.

Гарри повернулся к Гермионе:

— Что думаешь?

Гермиона посмотрела на него:

— Прежде чем я отвечу, я хочу поговорить о нас, Гарри. Пока мы здесь, и у нас есть время, и мы не приняли резко меняющих жизнь решений... я хочу обсудить кое-что. Правда ли мы любим друг друга? Есть ли у нас шанс на совместное будущее? Я ведь только несколько минут назад пришла к тебе, чтобы развеять свой сон, а потом собиралась пойти к Рону и согласиться на его предложение. Но теперь... полагаю, так уже не выйдет?

— А я собирался поговорить с Джинни... но допустим, что Миранда говорит правду. И если это так, нас вовлекли в эти отношения обманом. У нас есть причина ей не доверять?

— Нет, равно как и нет причины ей верить, — заметила Гермиона.

— Ну, если мы согласимся на её предложение, и она вправду сможет отправить нас в прошлое, это будет доказательством.

— Ну, если она действительно поместит нас в наши же тела в прошлом, особенно с сохранением воспоминаний... Но, Гарри, наш поцелуй был вполне настоящим, а значит и мои сны были непростые. Возможно, ты и вправду мой соулмейт.

— Тебя это расстраивает?

— Быть связанной душой с добрым, любящим других, симпатичным, хоть и упрямым до крайности мужчиной? Думаю, я вполне смогу это пережить. Особенно если ты будешь целовать меня так, как недавно, — улыбнулась Гермиона. — А что думаешь ты? Я ведь не Джинни или Чжоу. Я просто заучка, которая последние семь лет постоянно тебя поучала.

— Ты права, на Джинни или Чжоу ты вовсе не похожа. Я это уже говорил, но с радостью повторю: ты, Гермиона Грейнджер, ничуть не менее красива, чем они, а может даже и более. И ты вовсе не ПРОСТО заучка. Разве просто заучка смогла бы спасти меня от Нагайны? Или от тех Пожирателей у Лавгудов? — криво усмехнулся Гарри. — А что до этой связи душ... думаю, быть связанным с самой умной из знакомых тебе ведьм не так уж плохо. Можешь только выполнить одну мою просьбу?

— Какую? А то я попросила тебя о довольно простой вещи, а теперь все наши жизни перевернулись вверх дном, — слегка улыбнулась Гермиона.

— И то верно. Но моя просьба даже проще. Я хочу с тобой потанцевать.

— Потанцевать? Ты хочешь потанцевать? Мы собираемся принять судьбоносное

22/821

решение, а ты думаешь о танцах?

— Просто я сейчас вспоминаю тебя на Святочном балу, и... и как бы мне хотелось, чтобы мы были там вместе.

Гермиона взглянула в его изумрудно-зелёные глаза и поняла, что возражать ей не хочется:

— Но... я же сейчас не так одета. Без моего платья всё будет не совсе...

Она резко замолчала, когда её одежда превратилась в то платье, в которое она была одета той ночью. Одежда Гарри тоже изменилась, теперь он был одет в бутылочно-зелёную мантию. Даже без зеркала Гермиона знала, что и её причёска сменилась на ту, что она носила на Святочном балу. Она оглянулась на стоящую чуть поодаль Миранду.

— Мой мир, мои правила. Развлекайтесь.

Богиня взмахнула рукой, и заиграла музыка.

— Леди, позволите ли вы пригласить вас на танец? — спросил Гарри, дурашливо поклонившись.

— И где ты вообще выучил такие слова? — улыбнулась Гермиона.

Затем слегка кивнула:

— Конечно, любезный сэр.

Она почувствовала, как рука Гарри обхватывает её запястье, и удивилась тому, как ей приятно это ощущать. Они двигались не слишком быстро, скорее покачивались в такт музыке. Одна песня закончилась, началась другая, а они продолжали танцевать. В руках Гарри Гермиона ощущала себя поразительно спокойно и защищённо, так, как не чувствовала себя уже давно. Она встретилась с ним глазами, на секунду поразившись их глубине, и их губы снова прильнули друг к другу. Поцелуй становился всё глубже, и Гермиона потеряла всякое чувство времени и пространства. Осталось лишь ощущение совершенства и понимание того, что она без сомнения любит Гарри Поттера.

Гарри в то же время испытывал похожие чувства. Танцуя, он пробовал представить Джинни или Чжоу на месте Гермионы, но эти мысли исчезли так же быстро, как и появились. Он твёрдо знал, что они бы не смогли заменить женщину, с которой он был сейчас. Казалось, какая-то давно потерянная, забытая его часть вернулась на место, и он впервые в жизни ощутил себя целым.

Когда их второй поцелуй закончился, музыка умолкла, и Гарри обнаружил себя смотрящим в миндальные глаза Гермионы. Неловко улыбнувшись, он сжал её ладони:

— Я не знаю, как мы к такому пришли и к чему мы ещё придём, но теперь знаю, что люблю тебя. И хотя, похоже, лично богиня любви благословила наши отношения, я должен спросить: Гермиона Грейнджер, будешь ли ты моей девушкой?

23/821

Гермиона ощутила, как её глаза увлажнились от испытываемого счастья. Сначала она только кивнула в ответ, но потом опомнилась.

— Конечно, я буду твоей, — обвила она руками его шею. — Я люблю тебя, Гарри Поттер.

— И я люблю тебя, Гермиона Грейнджер, — прошептал Гарри, и их губы снова встретились в поцелуе.

Никто из них не заметил ухмылку на лице Миранды.

Оторвавшись от Гермионы, Гарри улыбнулся ей:

— Думаю, это отвечает на твой вопрос о нашем будущем.

— Да, определённо, — согласилась Гермиона, вытирая глаза. — Остаётся только вопрос, вернёмся ли мы в прошлое или к нашим обычным жизням.

— Я бы очень хотел получить шанс спасти Сириуса. Пусть даже для этого надо снова столкнуться с Волан-де-Мортом, — задумчиво проговорил Гарри. — Может, мы сумеем разобраться со всем этим до того, как он ударит по самому Хогвартсу. Сумеем спасти Буклю, Римуса, Тонкс, Добби, может быть, даже Дамблдора, — он сделал небольшую паузу. — Но чего хочешь ты?

— Вернуться и посмотреть, сможем ли мы изменить события, — искренне ответила Гермиона. — Но ты точно уверен, что хочешь снова схватиться с Волан-де-Мортом?

— Хочу? Не особо. Готов ли, чтобы спасти Сириуса, Тонкс и других?.. Да.

— И мы, выходит, вернёмся куда-то во время пятого курса? — глаза Гермионы загорелись. — Значит, я смогу переделать свои СОВ. Это 'выше ожидаемого' по Защите мне всегда покоя не давало.

— Многое меняется, но кое-что остаётся неизменным, — усмехнулся Гарри, легонько погладив Гермиону по щеке. — Да, любимая, СОВ переделать тоже будет можно.

— Как думаешь, Рон и Джинни правда подливали нам зелья? — спросила Гермиона.

— Имеет ли это значение, если на этот раз мы просто не дадим им подобного шанса? — ответил Гарри вопросом на вопрос.

— Наверное, нет. Будем придерживаться принципа 'доверяй, но проверяй'. Но если ты и вправду мой соулмейт, лучше бы Джинни ничего такого с тобой не пробовать.

— И Рону с тобой тоже.

Они синхронно повернулись к богине любви.

— Мы решили, что отправимся в прошлое и сделаем, что сможем, — объявил Гарри.

24/821

— Очень рада. Думаю, вы будете счастливее, если как минимум попытаетесь. Но прежде чем я отошлю вас в прошлое, мне надо обсудить с вами Дамблдора, — сказала Миранда.

— А что с ним?

— Я уже говорила: он манипулировал тобой. Практически всю твою жизнь, прошу заметить. Вспомни хоть Дурслей, — хрупкая богиня практически прорычала эту фамилию, — вот уж семейка с недостатком любви. Он отправил тебя к ним перед Хогвартсом, но зачем, по-твоему, продолжал это делать и после?

— Ну, это ведь было для моей защиты, разве нет?

— Тогда почему не оставить тебя в Хогвартсе? Том Реддл пару раз оставался там на лето. Так он сумел подставить Хагрида, помнишь?

— Возможно, он об этом не подумал? — предположил Гарри, пожав плечами.

— Ты правда в это веришь? — усмехнулась Миранда. — Нет, тебя определённо отправляли туда для защиты, но не такой, как ты думаешь.

— О чём вы? — спросил Гарри. — Я и вправду был там защищён, Пожиратели Смерти не смогли напасть, пока мы не покинули дом.

— Да, дом четыре по Тисовой улице был защищён. Так что да, и ты был под защитой... когда тебя держали запертым в спальне, — начала объяснять Миранда, — но более нигде. Если бы защита работала в других местах, как на тебя напали дементоры всего за пару кварталов оттуда? Или как ты постоянно попадал в неприятности в Хогвартсе? И, как ты сам отметил, Пожиратели напали сразу после отбытия, то есть были совсем рядом.

Гарри и Гермиона обменялись взглядами.

— Тогда зачем?

— Прежде чем я расскажу, позволь задать тебе последний вопрос. Зачем было отсылать тебя туда после шестого курса? Почему не прямо к Уизли? И почему практически до твоего дня рождения? И одновременно с отъездом твоих родственников? — Миранда посмотрела прямо на Гарри. — А дело в том, что Альбус в рамках соглашения с Петуньей принёс клятву, что он будет защищать их в обмен на то, что они примут тебя. И год за годом он использовал тебя для её выполнения. Вот почему его портрет придумал этот идиотский план твоего спасения. Ему нужно было, чтобы Дурсли уехали одновременно с тобой. Даже в смерти он выполнял эту клятву.

— ЧТО?! — воскликнул Гарри. — Нет...

— Подумай, Гарри, — продолжила Миранда. — Во время войны Альбус всегда думал о так называемом 'общем благе'. И кто, по-твоему, ценнее для общего блага в битве с Волан-де-Мортом, Грозный Глаз Грюм или Дурсли? А ведь потери могли быть и больше. Джордж чуть не погиб, и Хагрид тоже.

— Я об этом не подумал, — пробормотал Гарри.

25/821

— Просто будь осторожен, когда вы вернётесь. Старайся смотреть на него объективно. Ты знаешь, что он питает слабость к силе, так что не давай её ему. Знание о будущем — немалая сила. Не дай ему узнать твои секреты, и, во имя всего святого, слушай свою партнёршу по душе. О, кстати, мне нужно одарить вас окклюменцией и ещё одним даром. Думаю, этот дар вам весьма необходим.

— И что же это за дар? — спросила Гермиона.

— Кое-что, что вам вначале не понравится, но поможет вам лучше друг друга понять.

Миранда взглянула двум соулмейтам прямо в глаза, и они ощутили приступ тошноты, когда их разумы неожиданно наполнило множество воспоминаний. Через несколько секунд, которые показались вечностью, наплыв закончился, и они очнулись.

— Вот так, — проговорила Миранда, в чьём голосе слышались самодовольные нотки. — Теперь у вас есть некоторые воспоминания о детстве друг друга.

— Что?! — воскликнул Гарри. — Как вы смогли это сделать?

Богиня пожала плечами:

— Довольно просто — использовала часть своих божественных сил, и готово. Но, как бы сказала тебе твоя душепартнёрша, тебя должно интересовать скорее то, ЗАЧЕМ я это сделала.

— Ну и зачем же?

— Как я и сказала, чтобы вы лучше понимали друг друга. Теперь ты, Гарри, узнаешь, почему Гермионе так трудно было не уважать авторитетных людей. Как и у тебя, у неё в школе не было друзей, и заботились о ней только учителя и родители. А ты, Гермиона, поймёшь, как плохо обходились с Гарри в детстве, и поймёшь, за что он не любит издевающихся учителей вроде Снегга. В школе он как-то попытался пожаловаться учителям, но те просто сообщили об этом Дурслям, которые его за это побили. Также именно поэтому он считает, что должен сам справляться со всеми проблемами.

Гарри и Гермиона обменялись взглядами и кивнули. Они обсудят это позже.

— А также новые воспоминания помогут вам управлять своей окклюменцией. Итак, готовы? На счёт три я отправлю вас, так что сделайте глубокий вдох! Один, два... Ах да, когда вернётесь, проверьте себя на Карте Мародёров. Результат может вас заинтересовать.

— Заче... — начал было Гарри, но тут:

— Три!

Белая комната исчезла, и следующие несколько минут Гарри и Гермиона испытывали нечто неописуемое. Мимо них, казалось, проносились цвета, звуки и даже запахи, вызывая натуральную перегрузку всех чувств. Неожиданно всё прекратилось, и они обнаружили себя в знакомом месте — сидящими рядом на

26/821

диване в гостиной Гриффиндора. Всё вокруг свидетельствовало о недавней большой вечеринке: повсюду валялись бутылки из-под сливочного пива и различные праздничные принадлежности.

— Мы... вернулись во времени? — неуверенно спросила Гермиона.

Но посмотрев на Гарри, она поняла, что сомневаться нет причин. Он определённо выглядел на пару лет моложе.

— Думаю, да, — ответил Гарри, отметив то же самое в отношении Гермионы.

— Ну... выходит, она говорила правду... — задумчиво произнесла Гермиона. — Она и вправду божество.

— Похоже, что так, — согласился Гарри.

— Интересно, в каком мы времени?

Гарри скользнул взглядом по комнате и заметил кое-что знакомое. Он кивнул в сторону стола в глубине гостиной, на котором стоял Кубок Школы по квиддичу:

— Похоже, конец пятого курса. А это вот, — он толкнул ногой одну из бутылок, — следы вечеринки, которую тогда закатили.

— Значит, конец мая. Ты тогда не играл, но... точно, мы в тот день познакомились с Гроххом.

— Итак, — посмотрел Гарри на Гермиону, — с чего начнём?

— Ну, для начала нам стоит вспомнить, что мы не можем применять магию вне Хогвартса. Нам обоим снова нет семнадцати.

— Точно,— вздохнул Гарри. — Придётся ждать ещё больше года.

— Мне — только до сентября, — уточнила Гермиона.

— Повезло тебе, — буркнул Гарри.

— Хотелось бы знать, не изменил ли Гарри своё мнение. Вдруг утром он обо всём этом пожалеет?

— Вовсе не изменил, Гермиона, — заверил Гарри свою новую девушку. — И утром я об этом не пожалею.

— Гарри... но я не говорила этого вслух, — пробормотала Гермиона, запинаясь. — Только подумала...

Её глаза расширились, когда она осознала возможное объяснение.

— А это ты слышишь?

— Что? — воскликнул Гарри, ясно услышавший фразу, но видевший, что губы Гермионы не шевельнулись. — Я... да, слышал. Что происходит?

27/821

— Попробуй и ты что-нибудь чётко подумать, — нетерпеливо предложила девушка.

— Я люблю тебя, Гермиона.

Гермиона покраснела, но улыбнулась:

— Я тоже тебя люблю, Гарри, — ответила она с нежностью.

— И что эти мысленные разговоры значат? — спросил Гарри.

— Не знаю, но это явно связано с тем, что мы — соулмейты...

— Сердцами, разумами и душами вы связаны, — неожиданно раздался в их головах голос Миранды.

— И это вот — разум? — мысленно спросила Гермиона богиню.

— Да.

— Сердце — наша любовь?

— Да.

— А души?

— Уже проверили свою карту?

— Нет, но при чём тут она?

— Просто проверьте, дорогие мои.

— И что на карте может быть связано с нашими душами? — спросил Гарри.

— Не знаю, но давай всё же посмотрим, — откликнулась Гермиона.

Гарри поднялся по лестнице и тихо вошёл в спальню. Бросив короткий взгляд на кровать Рона, он подошёл к своему сундуку и вытащил из него Карту.

Спустившись обратно в гостиную, он развернул пергамент, коснулся его палочкой и произнёс прекрасно знакомую ему фразу:

— Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость.

На Карте начали появляться точки, линии, и скоро перед ними оказалось изображение всей школы. Гарри и Гермиона посмотрели на схему гостиной Гриффиндора, где они обнаружили точку с именем 'Гарри Поттер', сидящую рядом с другой точкой, отмеченной как 'Гермиона Поттер'.

— Какого хрена?! — мысленно вскричала Гермиона.

— Следи за языком, любимая, — с мысленной улыбкой подумал Гарри.

— Тебе легко говорить, это ж не ты сидишь тут с фамилией, которая намекает,

28/821

что я, что мы... женаты!

В их разумах раздался смех Миранды:

— Связаны душами, и да, для магического мира вы теперь женаты. Вы можете рассказывать об этом или нет, но это может быть заверено в отделе магических записей. Вам не нужно теперь бояться ни любовных зелий, ни зелий ревности. Проживите чудесную жизнь, а я пока пойду и открою наконец шампанское.

Примечание к части

Буду благодарен за отзывы о переводе!

29/821

Часть 2 — Женаты?

Гарри и Гермиона посмотрели друг на друга. У каждого в голове крутилась лишь одна мысль: 'Женаты?'

— Гм... Гермиона, — начал Гарри, неуверенно посмотрев на неё. — Я... ну... что ты из-за этого чувствуешь?

— Так я и знала, он на самом деле не хочет быть со мной. Это и вправду было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, — услышал Гарри мысли своей новоиспеченной жены.

Гермиона молча отвернулась, но Гарри схватил её за руку:

— Вовсе нет, я очень хочу быть с тобой... чтобы мы были вместе.

Гермиона снова повернулась к нему, и Гарри увидел, что она пытается сморгнуть навернувшиеся слёзы.

— Я просто не знаю, что это всё значит. В смысле, всё случилось так быстро, — Гарри нервно взъерошил волосы ладонью. — Ты же знаешь, Гермиона, я и слова не особо дружим. Меня просто ошарашила внезапность, и, ну... ощущение, что я тебя обманул. Я хотел, чтобы ты была моей девушкой, ходить с тобой на свидания, и когда-нибудь попросить тебя выйти за меня замуж, дав тебе самой возможность решить, достоин ли я быть твоим мужем. Хотел надеть тебе кольцо на палец, устроить свадьбу, как у Билла и Флёр... — Гарри запнулся, и продолжил мысленно. — Я люблю тебя, милая. И хочу загладить ошибки прошлого, сделать то, чего не сделал, ведь я хочу, чтобы ты была моим будущим... особенно теперь, когда я знаю, что это будущее у меня есть.

Искренность, которой горели глаза Гарри, поразила Гермиону. Одно дело, когда Миранда говорит, что вы — партнёры по душам, и совсем другое — видеть этот вот взгляд Гарри. Взгляд, который для неё значил куда больше, чем даже слова богини.

— Ты правда меня любишь, Гарри? И считаешь, что я симпатичная?

— Не просто симпатичная, Гермиона, я считаю тебя прекрасной. И да, я люблю тебя. Когда я обнимал тебя в... в... в том месте, это ощущалось невероятно правильным. Я просто... ну да, Миранда сказала, что мы соулмейты, и теперь ещё и можем мысленно разговаривать, но я просто не хочу, чтобы ты была привязана ко мне из-за судьбы или чего-то подобного.

Гермиона улыбнулась своему мужу:

— Знаешь, мне такая судьба нравится куда больше, чем то, с чем нам приходилось разбираться. И, похоже, ещё придётся, — она ласково сжала его ладонь. — Гарри, ты более чем достоин быть моим мужем. Я просто не могла поверить, что ты захочешь видеть меня как свою жену, — она приложила палец к его губам, останавливая начавший зарождаться в его разуме протест. — Но я вижу это в твоих глазах, и знаю, что это правда.

Она наклонилась вперёд и легко поцеловала Гарри в губы, прежде чем

30/821

продолжить:

— И против романтики и свиданий я ничего не имею. Не хотелось бы это признавать, но и против пышной свадьбы тоже. Представляю это: я в белом платье, мой отец ждё...

Она резко осеклась, после чего продолжила несколько громче:

— Гарри, мои родители, они сейчас не в Австралии, и я ещё не сделала с ними то, что должна была сделать. И всего через несколько недель я их увижу!

В голосе девушки звучала неприкрытая радость, но потом её взгляд погрустнел. Она посмотрела на Гарри:

— Пожалуйста, давай постараемся, чтобы до этого не дошло. Я не смогу снова так поступить.

— Мне и самому этого не хочется, милая. Мы обязательно справимся лучше, — подбодрил её Гарри.

Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, он спросил:

— Как думаешь, стоит им рассказать о нашем браке?

— Ну... наверное, стоит, — слегка неуверенно ответила Гермиона, не отводя взгляда от глаз Гарри.

— Ну, о нашем браке говорит только документ в Министерстве. И ещё одна хихикающая богиня.

— И правда, — хихикнула Миранда. — Кстати, я упоминала, как сильно люблю шампанское?

— Ну так вот, мы можем пока делать вид, что того документа не существует, — продолжил Гарри. — Будем ходить на свидания, привыкать к тому, что мы — пара. Вряд ли я теперь смогу удивить тебя кольцом, но, когда придёт время, я обязательно спрошу позволения у твоего отца. И если он меня не убьёт, мы пойдём выбирать кольца вместе. Проведём такую свадьбу, какую тебе хочется. А что до того, что мы уже женаты... если это станет проблемой, разберёмся позже.

— Ты правда этого хочешь, Гарри?

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — искренне ответил Гарри.

Он усмехнулся, вспомнив кое-что из сказанного Мирандой:

— А она, похоже, была права.

— Кто?

— Миранда, — пояснил Гарри. — Она говорила, что любовь — это когда ты хочешь, чтобы другой был счастлив, даже если тебе самому это чего-то стоит.

— Ну, я же богиня любви, — заметила Миранда. — Разумеется, я права. Хотя эти

31/821

ваши описания... почти так же плохо, как у некоторых менестрелей, а о них я и думать не хочу!

— Вы теперь всегда будете с нами? — поинтересовалась Гермиона.

— Вряд ли всегда, но после стольких лет работы, чтобы свести вас вместе, я к вам весьма привязалась. Хотя о моих волосах того же сказать нельзя. Но всё же продолжайте свой разговор, он весьма трогателен.

— Рада, что вам нравится, — ответила Гермиона, услышав в ответ мысленный смешок.

Она снова посмотрела на Гарри:

— А чего это стоит тебе, Гарри? Чтобы я была счастлива?

В её разуме вспыхнули образы. Она сама, восемнадцатилетняя, стоящая обнажённой в той белой комнате, и то, чем занимаются женатые пары. Девушка густо покраснела.

— Ты это увидела?! — воскликнул Гарри, который тоже покраснел. — Я... слушай, мне семнадцать лет, ну то есть опять пятнадцать, и всё же... ну... я невольно думаю о... — сбивчиво пытался он извиниться.

Гермиона улыбнулась, посмотрев на ладонь Гарри, всё ещё держащую её собственную:

— Гарри, мне самой восемнадцать, и мне правда очень лестно, что ты считаешь меня такой... желанной. Я и не думала, что кто-то вообще может... ну, так обо мне думать.

Она невольно вспомнила семнадцатилетнего Гарри, то, что он пытался скрыть перед появлением одежды, и как ей это понравилось. Эти мысли заставили обоих покраснеть ещё сильнее.

— Романтика и свидания — неплохая идея, Гарри. Мне было бы приятно почувствовать, что я не просто ходячий источник информации...

Она остановила возражения Гарри, снова приложив тому палец к губам:

— Понимаешь, такой я зачастую видела сама себя. Вечная заучка, зарывшаяся в свои книги, — она улыбнулась. — Вряд ли я смогу от них отказаться, но было бы здорово, если, поднимая взгляд от очередной книги, я видела бы того, кто смотрит на меня с любовью в глазах и сердце. И знала бы, что эта любовь — для меня и только для меня. Знаю, это наверняка глупо звучит.

— Вовсе нет. Но тебе не обязательно поднимать взгляд, чтобы знать, что моя любовь никуда не делась, и предназначена лишь тебе.

— Но всё же не позволяй мне тебя игнорировать, Гарри. Ни одна книга в мире не должна быть важнее, чем ты.

— Даже 'История Хогвартса'?

32/821

— Даже 'История Хогвартса', — кивнула Гермиона, продолжая смотреть Гарри в глаза. — Но я серьёзно. Обязательно говори мне, если я не буду уделять тебе достаточного внимания, или если почувствуешь раздражение. Надеюсь, я и сама замечу, если слишком уйду в чтение, но не хотелось бы до этого доводить. Твоё счастье для меня не менее важно, чем моё — для тебя.

Гермиона коротко рассмеялась и продолжила уже вслух:

— Я хочу романтики, и при этом собиралась встречаться с Роном? Где-то здесь определённо таится ирония.

Она опустила взгляд на Карту Мародёров, которая по-прежнему показывала точку с подписью 'Гермиона Поттер', и улыбнулась, поняв, что это уже не заставляет её так сильно нервничать.

— И ведь вроде я совсем недавно постучалась в дверь к Гарри. Как всё могло так быстро измениться? Моё сердце, моя жизнь, моё будущее... и всё из-за одного поцелуя.

— Но это же был волшебный поцелуй, помнишь? — ответил Гарри.

— Точно, — согласилась Гермиона, вспомнив, как её сон буквально воплотился в реальность.

Она улыбнулась мужу и наклонилась к нему, намекая на повторение.

— О Мерлин, я люблю магию, — только и успела она подумать, прежде чем Гарри накрыл её губы своими, исполнив её желание.

— Гермиона, я хочу, чтобы у нас было столько романтики, сколько ты захочешь, но пожалуйста, давай не будем ходить к мадам Паддифут, — попросил Гарри жалобным тоном, когда поцелуй завершился. — Вряд ли я смогу снова туда войти.

Гермиона хихикнула, вспомнив свидание Гарри с Чжоу в день Святого Валентина пару лет назад, ну или несколько месяцев назад.

— Ладно. Но и квиддичные тренировки за свидания не считаются!

— Идёт, — согласился Гарри. — Хотя я бы и не подумал считать их свиданиями.

— А что ты считаешь достойным свиданием, Гарри?

— Я надеялся, что ты мне расскажешь. У меня и опыта в этом практически нет.

— А меня ты на многих свиданиях видел? — улыбнулась девушка.

— Но у тебя есть родители, и ты много читаешь; думаю, мы бы могли вместе сходить в Хогсмид, в те же 'Три метлы', но что миссис Поттер приходит в голову при мысли о романтических свиданиях?

— Ну, в магловском мире — совместный ужин, поход в кино или в театр. Может быть, иногда танцы. Это вовсе не обязательно делать постоянно, но время от времени — это было бы здорово.

33/821

— Ну, если сможем безопасно выбираться в обычный мир — сделаю, что смогу, — пообещал Гарри.

— Вот, кстати, и ещё одна проблема. Дополнительная причина преуспеть в том, что нам нужно сделать, — заметила Гермиона. — И значит, мы собираемся до поры до времени скрывать наш брак, но открыто встречаться. И как мы донесём это до Рона?

— А какая разница?

— Не знаю, Гарри. Но ведь всего часами, может, даже минутами раньше он был нашим другом и парнем, который мне, казалось, нравился. Трудно сразу принять сказанное нам Мирандой. То есть, я верю ей, и знаю, что люблю тебя, но в голове сохраняется своего рода... конфликт, — объяснила девушка. — Стоит ли нам отдалиться от него и Джинни, или постараться остаться друзьями, раз уж они не могут нам навредить?

— Понимаю. Я примерно то же думал о Джинни, — согласился Гарри. — Но то, как Рон намеренно тебе навредил, заставив ревновать к Лаванде, и выставляя собственный роман с ней напоказ всему замку, это просто... — голос Гарри прервался, а взгляд зелёных глаз стал на удивление жёстким.

— Ну, Рону вообще утончённость не свойственна, верно?

— Пожалуй, — ответил Гарри. — Думаю, мы просто подождём и посмотрим, как всё сложится завтра. Но, — посмотрел он девушке в глаза, — если тебе станет хоть немного неприятно, мы с ним порвём. Помни, — его глаза снова приобрели искренне-решительное выражение, — теперь ты — моё будущее. Я не просто считаю тебя своей семьёй, ты теперь и есть моя семья, Гермиона Поттер. Мы можем скрывать наш брак, но ты — моя жена, любимая женщина. И я не позволю никому и ничему тебе навредить.

— Просто помни, дорогой мой муж, что я не собираюсь оставаться в стороне, — улыбнулась Гермиона. — Ты ведь теперь тоже моё будущее. И не желаю оставаться в стороне или быть брошенной, как Джинни. Я буду рядом, и буду защищать тебя. Как и было всегда.

В разуме Гарри всплыли крики его партнёрши по душе, которую пытала Беллатриса Лестрейндж. 'Буду рядом, Гарри, что бы ни случилось,' — услышал он голос в голове. Посмотрев на Гермиону, он кивнул, понимая, что, как бы ни хотел оградить её от опасностей, он нуждался в том, чтобы она была рядом. Обвив девушку руками, он привлёк её к себе и крепко обнял.

— Иного бы я и не желал, — искренне сказал он.

Гермиона опустила голову ему на плечо, и некоторое время они просто сидели, наслаждаясь тишиной.

— Сколько ты спала прошлой ночью? — наконец спросил Гарри. — Может, тебе нужно лечь?

— Не так уж много, но... который час?

34/821

Гарри инстинктивно потянулся к карману, но вспомнил, что подаренных ему Уизли на семнадцатый день рождения часов там нет.

— Не знаю, но помню, что вечеринка закончилась довольно поздно, потому что Рон меня разбудил, когда наконец отправился спать. Три утра, не раньше.

Посмотрев на Гермиону, он легонько постучал по её запястью, на которое были надеты часы.

— О, точно. Этим утром на мне их не было, я и забыла, — сказала она, опуская взгляд на циферблат. — Действительно, уже почти четыре. Наверное, нам стоит пока посидеть здесь и составить планы.

— Но тебе нужно поспать, — настаивал Гарри.

— Нет, я в порядке. И потом, последний год неплохо научил нас при необходимости обходиться без сна, — напомнила Гермиона. — Сейчас сбегаю за органайзером, и мы освежим память о нынешних событиях.

Она умчалась вверх по лестнице, однако спустилась намного медленнее, неуверенно разглядывая свой органайзер.

— А как быть с СОВ, Гарри? — тихо спросила она.

— А что с ними? Надеюсь, в этот раз нам не придётся так усердно готовиться, у нас ведь будут другие дела.

— Нет, я про мою фамилию. Помнишь, они вызывали нас для практической части? Что если они назовут меня 'Поттер'?

— Не волнуйся, дорогая. Я поэтому и отправила вас именно в этот момент времени, — снова раздался у них в головах голос Миранды. — Они скопировали списки студентов и материалы тестов прошлой ночью. Согласно СОВ ты останешься Гермионой Грейнджер. Отправь я вас на день раньше, ты бы значилась как Гермиона Поттер. Однако, если хочешь, ты можешь в любое время попросить сменить имя в материалах экзамена или результатах.

— Откуда вы знали, решим мы раскрывать другим наш брак или нет? — спросил Гарри.

— Я не знала, но этот момент был самым ранним, когда вы могли иметь выбор. У вас ещё неделя до начала экзаменов и три — до событий в Отделе тайн.

Гарри ожидал вскрика Гермионы и причитаний на тему того, как мало осталось до экзаменов времени, но та молчала и вообще выглядела на удивление спокойной.

— Всего неделя до СОВ, Гермиона, тебя это не беспокоит?

— Да вроде нет.

— Так что же, в этот раз не будет истерик и избиений меня книгами? — с ухмылкой спросил Гарри. — И всех прочих в башне ты изводить не планируешь?

35/821

— Я и вправду была настолько ужасной?

— По ощущениям — да, — пожал Гарри плечами.

— Ну, в этот раз будет не так, — твёрдо сказала Гермиона. — Я ведь уже знаю, что меня ждёт. Мне надо повторить теорию по зельям, и определённо историю магии, но с практикой проблем не будет.

— Тебе легко говорить, — вздохнул Гарри. — Интересно, могу ли я попросить МакГонагалл просто не сдавать историю? У меня всё равно нет шансов её сдать. В прошлый раз я получил 'отвратительно', а с тех пор забыл большую часть того, что знал.

— Ты сможешь её сдать, Гарри, — сказала Гермиона, несколько секунд пожевав губу. — Я... ну, помню вопросы экзамена, могу помочь тебе в повторении нужного, а если тебе вправду понадобится помощь... я смогу помочь, — закончила она мысленно.

— Ты готова жульничать? — удивлённо спросил Гарри.

— Обеспечить тебе 'превосходно' я не обещаю, — фыркнула девушка. — Но я могу помочь своему мужу получить хотя бы 'удовлетворительно'; это если он хотя бы попытается выучить материал. И потом, мы ведь уже жульничаем, верно? Мы уже закончили шестой курс, и во время охоты за крестражами практиковались в чарах и трансфигурации. Уверена, в этот раз по ним ты получишь 'П'.

— Ага, мне уже не терпится увидеть лицо МакГонагалл. Консультация по вопросам карьеры была за несколько недель до экзаменов, и она мне тогда сказала, что оценивает мои навыки лишь на 'удовлетворительно'. Но может, — Гарри снова посмотрел на Гермиону, — хоть от прорицаний отказаться? С ними ты мне помочь не сможешь.

— И то верно. Хотя ты сейчас можешь начать делать весьма точные предсказания, но это привлечёт нежелательное внимание. Жалко, что ты не отказался от них вместе со мной. Мог бы изучать древние руны.

Гермиона на мгновение задумалась, а потом продолжила:

— Вот, кстати, как раз пример негативного влияния Рона. Я не требую от тебя учиться в моём темпе, но и идти по самому лёгкому пути не стоит. Руны — основа многих статичных магических защит. Ты ведь любишь ЗоТИ, а руны, я думаю, хорошо её дополняют. Но да, милый, при желании ты можешь поговорить с профессором МакГонагалл и объяснить, что хочешь сосредоточиться на предметах, в которых у тебя есть шанс. Я же помню, как она относится к прорицаниям.

Гермиона снова на мгновение замолчала, отведя взгляд в сторону, а потом переведя его обратно:

— Как думаешь, стоит рассказать ей о нашем браке? Она занимается школьной бухгалтерией, и сможет помочь, если моя новая фамилия где-то вылезет.

— Только о браке? — уточнил Гарри.

36/821

— Думаю, да. Я бы вписала её в список тех, кому мы можем доверять, если бы была уверена, что она не расскажет ничего профессору Дамблдору. Но это пока маловероятно. Однако помощь нам понадобится. Нам нужно придумать способы сообщать людям информацию так, чтобы они не узнали её источник.

— Согласен. Мне бы не хотелось снова вламываться в Гринготтс. Если мы сможем сделать так, чтобы тот крестраж забрал кто-то другой... — задумчиво произнёс Гарри. — Ну, по крайней мере Сириус в безопасности. И я уже не поведу горстку учеников на безрассудную операцию.

— Но что-то с этим всё равно придётся делать, — возразила Гермиона.

— О чём ты?

— В тот вечер Министерство узнало о возвращении Волан-де-Морта. И если мы ничего не сделаем...

— ...то Фадж продолжит держать голову засунутой в песок, Амбридж сохранит свою работу здесь, а профессор Дамблдор не получит никакой поддержки. Пойманные тогда Пожиратели останутся на свободе, а 'Пророк' продолжит поливать меня грязью. Прекрасно, — застонал Гарри. — Легко же нам было сделать всё ещё хуже...

— Думаю, только частично. Если не сделаем чего-то вправду глупого, мы сможем пустить события по правильному пути. Мы ведь уже знаем о крестражах и том, где их найти.

— То есть уничтожаем крестражи, даём Реддлу меня убить, чтобы потом я мог убить его?

— Возможно, хотя та часть, где Реддл тебя убивает, мне не нравится. А обязательно именно ему колдовать Убивающее проклятие? — задумалась Гермиона.

— А, так ты хочешь это сделать сама? — ухмыльнулся Гарри. — Женат меньше часа, а жена уже планирует моё убийство.

— Болван. Ты же знаешь, что я имею в виду.

— Я не... погоди-ка, — сказал Гарри, неожиданно вспомнив просмотр воспоминаний Снегга всего несколько часов назад:

— Значит, мальчик… мальчик должен умереть? — спросил Снегг очень спокойным голосом.

— И убить его должен сам Волан-де-Морт, Северус. Это самое важное.

Гарри вздохнул и опустил голову:

— Одно из тех воспоминаний показало, как Дамблдор говорил Снеггу, что меня должен убить именно Волан-де-Морт.

— Тогда нам стоит хотя бы тщательно это распланировать.

37/821

Тут они заметили маленькое существо, бесшумно передвигающееся по гостиной и прибирающееся по пути.

— Добби?

— Гарри Поттер, сэр! Добби старался быть потише, — извинился домовой эльф, на чью голову было надето множество шапочек, на одной ноге красовался горчично-жёлтый носок, а на другой — ярко-розовый.

— Добби! — воскликнул Гарри, подбегая к маленькому эльфу.

Опустившись на корточки, он крепко обнял его. На глаза Гарри навернулись слёзы, когда он вспомнил, как хоронил домовика рядом с коттеджем 'Ракушка' два года тому вперёд.

— Добби, как же я рад тебя видеть, — проговорил Гарри, ощущая нахлынувшее счастье. Смерть маленького эльфа, спасшего их с Роном и Гермионой, причинила Гарри почти такую же боль, как потеря Сириуса.

Гермиона почти сразу после Гарри тоже подбежала и обняла эльфа. Она не испытывала к нему такой привязанности, как Гарри, но помнила, что это он спас её, когда Беллатриса приставила ей нож к горлу, и помог им спастись из особняка Малфоев, заплатив за это своей жизнью.

Добби, не понимая такого пылкого выражения чувств, нервно улыбнулся:

— Добби всегда рад видеть Гарри Поттера и мисс Грейнджи. Хотя другие домовые эльфы мисс Грейнджи не любят.

Гермиона озадаченно посмотрела на него.

— Гермиона, а я тебе не рассказывал, что это Добби забирал ту одежду, которую ты связала? — спросил Гарри, нервно потерев затылок. — Другие эльфы начали отказываться прибираться в башне, потому что сочли разложенные тобой вещи оскорблением. Добби делал всё сам.

— То есть ты знал, что я зря занимаюсь всем этим вязанием, но ничего мне не сказал? — спросила Гермиона с некоторым нажимом в голосе.

— Ну, ты явно не собиралась от этого отказываться, — пожал Гарри плечами. — Я был рад, что на следующий год ты перестала раскладывать эти шапки.

— И когда ты узнал, что эльфам это не нравится?

Гарри напряг память, вспоминая события пятого курса:

— Кажется, тогда же, когда Добби рассказал мне про Выручай-комнату.

Гермиона бросила на Гарри взгляд, в котором ясно читалось 'мы об этом ещё поговорим', и снова повернулась к Добби:

— Я, понимаешь... просто хотела помочь, — начала она объяснять. Она вспомнила толпу домовых эльфов, атакующих Пожирателей кухонными ножами и собственной магией, и потрясла головой, пытаясь отогнать эти мысли. Она

38/821

видела, как некоторые из эльфов погибали... — Добби, можешь сказать другим эльфам, что я обещаю больше не раскладывать для них одежду? Возможно, какие-то вещи тут ещё лежат, но после уборки новых я класть не буду.

— Хорошо, мисс Грейнджи.

— А ты не мог бы звать меня Гермионой, Добби? Мне бы тоже хотелось быть твоим другом.

— Гер-мона, — повторил эльф.

— Ага, Добби, примерно так, — улыбнулась девушка. — Я могу быть твоим другом? Если тебе что-то понадобится, ты можешь прийти за помощью ко мне, ну или поговорить, как с Гарри.

— Вы хотите быть другом Добби?

Когда эльф увидел кивок Гермионы, его глаза наполнились слезами:

— Добби очень бы этого хотел.

— Я рада. И прости, что невольно заставила тебя столько работать.

— Добби не возражает против лишней работы, Добби она нравится, — ответил эльф.

— Кстати, Добби, Гермиона теперь моя девушка, — сказал Гарри.

— Гер-мона — спутница жизни Гарри Поттера? — огромные глаза Добби, казалось, стали ещё больше.

Гарри посмотрел на Гермиону и улыбнулся:

— Да, но давай пока использовать слово 'девушка', ладно, Добби?

— Конечно, Гарри Поттер, сэр.

— Гарри, Добби. Называй меня просто Гарри.

— Добби, а как поживает Винки? — спросила Гермиона.

— Плохо, Гер-мона. Она пьёт слишком много сливочного пива, — с грустью ответил Добби. — Добби пытается ей помочь, даёт ей кое-что из одежды, что находит здесь, но от этого ей только хуже. Винки по-прежнему тоскует по семье Винки.

— Может, я поговорю с ней? — предложила Гермиона.

Добби выглядел смущённым:

— Это будет плохо. Вы не нравитесь Винки. Вы плохо говорили о её семье.

— Понятно, — вздохнула Гермиона. — Но можем мы для неё хоть что-то сделать?

39/821

— Если вы знаете хорошую семью, которая её примет, это может помочь. Добби хотел, чтобы она осталась в Хогвартсе, но быть свободной — плохо для Винки, — домовик с грустью покачал головой.

Гермиона хотела сказать что-то ещё, но услышала в голове голос Гарри:

— Я знаю, ты хочешь, чтобы она была свободной, но не говори этого. Не сейчас, прошу.

Она на секунду обернулась, посмотрев на него, а потом снова взглянула на эльфа:

— Мы поищем, Добби.

— Добби лучше вернуться к работе. Башня должна быть прибрана до того, как люди начнут просыпаться.

— Конечно, Добби, — кивнул Гарри, а потом мысленно добавил, обратившись к Гермионе, — Я куплю этому эльфу все красивые цветные носки, что мне удастся найти.

— Я тебе помогу, любимый. Он ведь и мою жизнь спас. Но не забывай ещё и о Кикимере. Будет хорошо что-то для него сделать, даже без учёта того медальона, что он хранит.

— Давай завтра поговорим с Сириусом, — решил Гарри. — Он единственный, кому я пока готов всё рассказать. Использую зеркало и свяжусь с ним. И напоминай мне делать это ежедневно. Если бы я только открыл тогда его подарок...

— Мы вернулись, и зеркало у тебя, — рассудительно заметила Гермиона. — У тебя теперь есть возможность сделать всё правильно.

— Знаю, но... интересно, сколько часов и дней он сидел с этим зеркалом, ожидая, что я ему позвоню?

— Не знаю, Гарри, наверняка немало. Он ведь был...то есть... сейчас очень одинок. Нам нужно постараться сделать его частью своих жизней; раз уж он твоя семья, то теперь и моя тоже.

— Да, и ещё одно, что нам нужно сделать. Нам нужно найти Питера, — подумал Гарри. — Если мы спасём Сириуса, но он так и не получит свободу, это может быть даже похуже его смерти.

— Ну, когда мы были в особняке Малфоев, Питер как раз был там, — начала рассуждать Гермиона (Гарри и Рон, естественно, рассказали ей о произошедшем в подвале и о гибели Питера). — Поскольку мы теперь знаем, что профессору Снеггу доверять можно, профессор Дамблдор может уговорить его сказать нам, где Петтигрю прячется. И тогда мы сможем заманить его в какую-нибудь ловушку.

— А ведь он наверняка уже знает, где сейчас Хвост, — мысленно воскликнул Гарри. — Почему же Дамблдор сам не попытался его поймать?

40/821

Эта мысль заставила его вспомнить один из разговоров с Дамблдором:

'Петтигрю обязан тебе жизнью. Ты послал к Волан–де–Морту того, кто перед тобой в неоплатном долгу. Когда один волшебник спасает жизнь другому, между ними создается связь... или я сильно заблуждаюсь, но вряд ли Волан–де–Морт захочет, чтобы его слуга был в долгу у Гарри Поттера'.

— Как думаешь, мог Дамблдор пожертвовать возможностью свободы Сириуса, чтобы держать Хвоста рядом с Волан-де-Мортом? — спросил Гарри. — Ну знаешь, потому что он был передо мной в долгу?

— Возможно, Гарри, но также возможно, что до него просто не получалось добраться, — ответила Гермиона.

Потом она вспомнила то, что говорила о директоре Миранда.

— Гарри, а что если он просто не хочет, чтобы Сириус был свободен?

— Почему бы ему не хотеть... — тут Гарри тоже вспомнил предупреждение богини. — Он хотел, чтобы я оставался жить у Дурслей. Это бы обеспечило им и мне безопасность. Если бы Сириуса оправдали, я бы отправился жить к нему.

— Но зачем тогда он позволил нам спасти его четыре... то есть два года назад?

Гарри некоторое время помолчал, ожидая, не встрянет ли в их разговор Миранда с новой информацией. Когда этого не случилось, он наконец подумал в ответ:

— Потому что знал, что если мы хотим не попасться никому на глаза, у нас не будет возможности поймать Питера. Без Хвоста Сириусу пришлось пуститься в бега, и Дамблдор получил ещё одного человека, который бы работал на него при необходимости. Крайне благодарного ему человека. Помнишь, как он особо подчеркнул, что нас не должны увидеть?

— Допустим. Но если это вправду так, Дамблдор никогда не спросит профессора Снегга о Питере, верно?

— Сомнительно, но мы можем принять это за своего рода индикатор. Если он поможет нам найти Питера, тогда мы можем ошибаться, но в противном случае...

Гарри задумался, что же он чувствует в отношении директора, но понял, что его мысли слишком спутаны. Тогда он стал размышлять о Снегге, пытаясь определить, каким же он является человеком и как к зельевару относиться.

— Прошлой ночью я видел, как он умирал, — подумал он. — Не могу поверить, что он любил мою...

Однако Гарри не закончил эту мысль. Посмотрев на Гермиону, он подумал о своей любви к ней. И вспомнил, что о любви говорила Миранда.

— Знаешь, ещё засыпая прошлой ночью, я думал, что Снегг любил мою мать, — продолжил Гарри, обращаясь к своей жене. — Но если Миранда права, он ни за что не назвал бы её грязнокровкой, если бы вправду её любил. Он сорвался на неё инстинктивно.

41/821

— ЕСЛИ?! — вскричала Миранда в его разуме. — Ладно, юноша, что именно в том, что Я ЯВЛЯЮСЬ богиней любви, тебе не понятно?

— Простите, я не хотел, чтобы это так прозвучало, — извинился Гарри. — Может, вы мне скажете? Снегг действительно любил мою мать?

Гарри и Гермиона услышали вздох богини, прежде чем она ответила:

— Северус Снегг думал, что любил твою мать. Но некоторые люди, скажем так, не могут достаточно раскрыть душу, чтобы по-настоящему полюбить другого. И он, к несчастью, относится именно к таким. Если бы твоя мать была жива, как бы она отнеслась к тому, как Северус с тобой обращался? Была бы она счастлива? Ответь на этот вопрос, и получишь ответ на предыдущий.

— Но она была ему небезразлична, верно? — спросил Гарри.

— На момент приезда в Хогвартс они были лучшими друзьями, — ответила Миранда. — С ней были связаны почти все счастливые воспоминания его детства. Именно такую Лили Эванс он ценил. Ту, которая разговаривала с ним в детстве, с которой они вместе сели в поезд, которая ушла вместе с ним в другое купе, когда твой отец его оскорбил. И хотя они в течение какого-то времени ещё говорили друг другу, что были друзьями, их пути начали расходиться почти сразу после того, как они сняли с головы Распределяющую Шляпу.

Миранда на мгновение замолчала, и потом продолжила:

— Помнишь, о чём он просил тебя перед смертью?

— Он... он хотел, чтобы я посмотрел на него.

— Он хотел увидеть твои глаза, а точнее, глаза Лили. Он не хотел видеть сына, который принёс своей матери счастье, он хотел вспомнить счастье собственное.

— Спасибо. Теперь, кажется, я понимаю, — сказал Гарри.

Неожиданно в его мозгу забрезжило понимание:

— Поэтому у него был такой Патронус, да? Воспоминания о моей матери были для него единственным счастьем, но источником Патронуса является испытываемое, а не данное счастье.

— Гермиона, да он, похоже, обучаем! Есть ещё надежда, — воскликнула Миранда, обращаясь к девушке, которая всё это время только слушала. — Верно, Гарри, его Патронус означает, что источником его счастья являются воспоминания о твоей матери, а не то, что он её любил. Он думал, что любил её. Но, как я уже сказала, он из тех людей, которые просто не могут понять, что такое любовь. Однако теперь прошлое для тебя стало настоящим. Тебе снова придётся с ним взаимодействовать.

Гермиона обняла Гарри, крепко прижав к себе.

— Странно это будет, — размышлял Гарри. — Я недавно видел его смерть, а теперь он снова жив. Когда он начнёт снова сверлить меня взглядом, что я почувствую?

42/821

— Что бы ты ни почувствовал, я буду мысленно с тобой, — подбодрила его Гермиона после мысленного смешка. — И думаю, мне тоже достанется порция сверлящих взглядов, когда он увидит нас вместе.

— Прости, милая.

— Не стоит. Это не твоя вина, что он стал таким, каким является.

— Но ты не должна страдать из-за его ненависти ко мне.

— Ради тебя я бы вытерпела куда больше, чем профессора Снегга.

— Так когда у нас первый урок зельеварения? — спросил Гарри, желая перевести тему.

Гермиона открыла органайзер и постучала кончиком пальца по нужной дате:

— А я и забыла, насколько ненавидела понедельники на пятом курсе. Первым уроком история магии, а сразу после — сдвоенное зельеварение.

Она перелистнула страницу:

— А у тебя, Гарри, днём прорицания, а потом у нас сдвоенная Защита.

— У тебя и моё расписание есть?

— Конечно, Гарри. Оно не так уж сильно отличалось от моего. Я даже отмечала, какую домашнюю работу ты сделал.

— Знаешь... прости, пожалуйста. Прости, что никогда не говорил, насколько ты для меня дорога.

— Ну, теперь ты сказал, и раз уж мы женаты, я закрою глаза на прошлые годы, — лукаво улыбнулась Гермиона.

— Итак, первое зельеварение будет утром в понедельник. По крайней мере не придётся мучиться ожиданием.

Взглянув на свою супругу, он невольно улыбнулся:

— Ты знаешь, насколько ты прекрасна?

— Нет, но я знаю, что мой, — Гермиона оглянулась на Добби, который всё ещё был занят уборкой, — спутник жизни весьма симпатичен.

— Я люблю тебя.

— И я тебя.

— Вы двое просто очаровательны, — голос Миранды дрогнул, и они расслышали что-то похожее на всхлип. — С вами двумя я просто превзошла саму себя.

— Спасибо, о богиня, — ответил Гарри. — Спасибо, что подарили мне такого

43/821

чудесного партнёра по душе.

— Пожалуйста, Гарри, — откликнулась богиня любви. Всхлипы в её голосе перешли в лёгкое хихиканье. — Заботьтесь друг о друге.

— Обязательно, — в унисон ответили двое Поттеров.

Гарри посмотрел в окно и заметил, что небо уже понемногу светлеет.

— Скоро рассвет. Наверное, нам стоит пойти лечь, чтобы проснуться вместе с остальными через пару часов. Заодно и Добби тут уборку закончит.

Гермиона посмотрела на маленького эльфа:

— Надеюсь, остальные эльфы вернутся и ему помогут. Может быть, мне стоит перед ними извиниться? Мне всё ещё хочется, чтобы они были свободны, но...

— Понимаю, милая, но это можно обсудить и позже. А пока пошли спать.

Обменявшись ещё одним поцелуем, они направились каждый к своей лестнице, поднялись в спальни и залезли в постели. Оба они думали, что не смогут заснуть после столь невероятных событий, но, как только их головы коснулись подушек, приятные мысли о своих соулмейтах погрузили юных супругов в дрёму.

44/821

Часть 3 — Сириус

Через пару часов Гарри проснулся, услышав голоса вставших Невилла и Симуса. Первые пришедшие ему в голову мысли были о последних нескольких днях. Он уже собирался поздравить Невилла с тем, как храбро тот противостоял Волан-де-Морту и покончил с Нагайной, но слова застряли у него в горле, когда он заметил, что голос Невилла звучит куда моложе. Это был определённо Невилл, но он не звучал как тот мужчина, что прошлой ночью сражался за Хогвартс. Гарри сел в кровати, его мысли начали проясняться, и он вспомнил события последних часов. Просящая о поцелуе Гермиона, Миранда, соулмейты, возвращение во времени, брак.

— Неужели всё это вправду произошло? — подумал Гарри.

— Сбивает с толку, не правда ли? — раздался в его голове голос Гермионы. — Дорогой мой муж, — прибавила она после небольшой паузы.

— Гермиона? Так это всё было взаправду? Миранда, мы — соулмейты, свадьба, возвращение во времени?

Гарри ощутил, как его разум начал собирать фрагменты памяти воедино, и через несколько секунд растерянность сменилась удивительным спокойствием.

— Я люблю тебя, Гермиона Поттер, — подумал он.

— И я люблю тебя, Гарри, — откликнулась Гермиона.

Гарри нашарил очки на столике рядом с кроватью, нацепил их на нос и начал осматриваться, окончательно приходя в себя. Затем он начал размышлять о произошедшем и о том, что им сказала Миранда. Из размышлений его вывел громкий всхрап, и Гарри бросил взгляд на кровать Рона Уизли, ощутив, как его захлестывает волна неприязни и гнева. Гарри пришлось напрячь силу воли, чтобы не выхватить палочку и не забросать рыжего проклятиями.

— У меня с Джинни было то же самое, — сказала Гермиона. — Когда она утром спускалась по лестнице, я чуть не кинула в неё заклятие-подножку. Одно дело, когда тебе говорят об их предательстве и ты это просто знаешь, но когда я её увидела, всё это ощутилось таким... настоящим. К счастью, я сумела успокоиться и ничего необдуманного не сделала.

— А как ты это сделала? Успокоилась, в смысле? — спросил Гарри, всё ещё сверля взглядом храпящего Рона.

— Представив её выражение лица, когда этим утром я тебя поцелую, — ответила Гермиона. — И я не планирую ограничиться лёгким касанием губ. Если уж она хочет ревности, мы её обеспечим и без всяких дурацких зелий. Но вот что до причинения вреда, эта Джинни пока ещё не сделала ничего из того, что планировала. И теперь уже не сделает.

— Верно. Но Рона мне всё равно хочется проклясть. Он тебе навредил.

— Вообще-то ещё нет, и тот Рон, что спит наверху, уже не навредит, — возразила Гермиона. — Однако я размышляла о нём. Я... я знаю, что он долго был нашим

45/821

другом, но не уверена, что сможет им остаться. Не после того, что мы узнали.

Гарри отвёл взгляд от кровати, в которой лежал обсуждаемый ими человек, и вздохнул:

— Согласен. И потом, как я уже говорил, если тебе станет неуютно, мы можем просто порвать с ними все контакты.

— Хотелось бы, чтобы он увидел наш поцелуй этим утром, но он ещё долго не проснётся после вчерашнего матча. Он же там был ‘героем’! Возможно, стоит попробовать снова свести его с Лавандой. Услышать то, как она снова его зовёт ‘Бон-Бон’, без ревности было бы весьма весело.

Гарри мысленно хохотнул:

— Звучит шикарно. Итак, мне нельзя его проклинать, но и игнорировать его мы пока не можем, ведь такое резкое изменение поведения может выглядеть подозрительным.

— Верно. Но если он и Джинни уже что-то замыслили, того, что мы встречаемся, наверняка будет достаточно, чтобы они выкинули что-нибудь... такое, чтобы мы прекратили с ними общение.

— Весьма вероятно, но нам стоит проявлять осторожность. Их ревность может заставить их сделать и что-то похуже, чем подлить зелье.

— Я бы и так их остерегалась, — ответила Гермиона.

Она бросила через гостиную взгляд на рыжую девушку, которую раньше считала подругой.

— А ты давно проснулась?

— Около часа назад. Лаванда, сам знаешь, далеко не самый тихий человек в замке. И когда я проснулась, я начала размышлять о том, что нам вскоре надо сделать.

— И что ещё надумала? — спросил Гарри.

— Например, Хагрид. Нам нужно предупредить его об Амбридж. Он наверняка уже догадывается, но, может быть, позже мы дадим ему знать, в какую ночь всё произойдёт. Надеюсь, тогда профессор МакГонагалл не попадёт в Мунго.

— А почему бы нам не предложить ему скрыться прямо сейчас?

— Хочешь сам учить Грохха английскому?

— И то верно, — вздохнул Гарри. — И кстати, мы ведь дали обещание, да?

— Два года назад, но да.

— И значит, сегодня нам нужно провести время с Роном и рассказать ему о Гроххе, как и в прошлый раз.

46/821

— Пока не заимеем вескую причину перестать с ним дружить, будем вести себя, как обычно. И потом, Хагрид может сам упомянуть Грохха.

— Об этом я не подумал, — признал Гарри.

— О Мерлин, я только что сообразила: он же будет болтать об этом дурацком матче, да? О каждом отбитом мяче.

— Вероятно, — согласился Гарри, услышав в ответ мысленный вздох своей жены.

Рон издал очередной громкий всхрап. Гарри покосился на Невилла и протёр глаза:

— Ты уже в гостиной?

— Да, жду тебя. Но не торопись, у меня с собой книга.

— И твой самый любимый муж, с которым можно поговорить? — хитрым тоном поинтересовался Гарри.

— Самый любимый? Поскольку ты мой единственный, ты заодно и наименее любимый, — мысленно усмехнулась девушка.

— Ну что ж, ты меня уела.

— После завтрака сходим к профессору МакГонагалл?

— Да, конечно.

— И захвати с собой зеркало, — посоветовала Гермиона. — Что-то мне подсказывает, что ты захочешь поговорить с Сириусом.

— Сириус... — подумал Гарри, начиная быстро одеваться. — Ты меня слишком хорошо знаешь, да?

— Лучше любого другого, — ответила Гермиона. И Гарри знал, что она права.

— А где мы будем с ним разговаривать?

— В Выручай-комнате, где же ещё?

Мысли о волшебной комнате, отвечающей нуждам в неё заходящих, заставила Гарри снова посмотреть на Невилла, который уже собирался выходить из спальни. Для Гарри прошло меньше суток с того момента, когда он видел его сражающимся с Пожирателями и дерзящим самому Волан-де-Морту. Он вспомнил о той борьбе, что Невилл вёл в школе, пока Гарри с Гермионой и Роном охотились за крестражами.

— Не в этот раз, друг. Гермиона, занеси в этот свой список ещё и Невилла.

— Он уже там, Гарри. Он же всегда был тебе верен, — ‘в отличие от некоторых’ осталось невысказанным.

— А ещё Полумна, — вспомнил Гарри.

47/821

Он услышал мысленный вздох Гермионы:

— Конечно, но я не собираюсь искать этих её морщинистых чего-то там. Но другом она была хорошим. Даже сражалась с Беллатрисой вместе со мной и Джинни.

— Да, я видел. Кстати, ты же не видела её спальню, да? Когда мы были в их доме, перед нападением Пожирателей.

— Нет, а что?

В разуме Гермионы возникло изображение потолка в спальне Полумны. На неё смотрели пять удивительно точно выписанных лиц. У девушки перехватило дыхание, когда она увидела, что эти лица принадлежат ей, Гарри, Рону, Джинни и Невиллу. Портреты соединяли пять тонких золотых цепочек, образующих элегантный узор.

— Посмотри внимательней, — сказал Гарри, и один из участков цепи стал более отчётливым.

Гермиону захлестнула волна нежности, когда она поняла, что цепи состоят из многократно повторённого слова ‘друзья’.

— Это великолепно, — воскликнула девушка. — Она, наверное, всё лето это рисовала!

— Очень трогательно, правда?

— Да...

Гермиона ощутила лёгкую грусть, вспомнив, как она порой обращалась с Полумной.

— Я думаю, после событий в Министерстве она стала более уверенной в себе, прямо как Невилл, — сказал Гарри. — Не уверен, как достичь того же в этот раз.

— Надеюсь, мы что-нибудь придумаем. Я уверена, что мы можем ей доверять.

— Во всём? — уточнил Гарри.

— Не знаю, — призналась Гермиона. — Не уверена, поверит ли нам кто-то, даже если мы им расскажем. К тому же ‘Пророк’ сейчас называет тебя сумасшедшим. И что произойдёт, если ты заявишь кому-то, что ты из будущего? На самом деле Полумна, возможно, единственная, кто может нам поверить.

— Сириус поверит.

— Уверен? А может, он подумает, что мы его разыгрываем? Или испугается и расскажет Дамблдору? Он может решить, что из-за связи с Волан-де-Мортом ты выпал из реальности.

— Но ведь есть ещё и ты, — возразил Гарри. — Надеюсь, двоим он поверит. Мы должны попробовать.

48/821

— Знаю, Гарри. Просто будь осторожнее с тем, что ты говоришь и как ты это говоришь.

— Это можно обсудить и позже. Я оделся и готов спускаться.

— Зубы почистить не забыл?

— Решила вспомнить наставления родителей? Мы ведь ещё не собрались на завтрак.

— Зато тут сидит Джинни, и я подумала, что ты бы не возражал против утреннего поцелуя.

Услышав это, Гарри быстро почистил зубы и отправился вниз по лестнице. Оказавшись в гостиной, он увидел, как его супруга поднимает взгляд от книги и смотрит на него. Он подумал, что её миндально-карие глаза выглядят завораживающе, а от улыбки, что расцвела на её лице, захватывает дух.

— Знаешь, я видел тебя почти каждый день в течение семи лет, но никогда не ВИДЕЛ по-настоящему. А вот теперь... ты вправду прекрасна, Гермиона.

— Мне приятно это слышать.

Гарри осмотрелся и увидел, что в гостиной сейчас как минимум дюжина человек. Некоторые занимались подготовкой к экзаменам, остальные играли, читали или просто болтали. Гарри заметил сидящую в другом кресле Джинни. Она тоже держала в руках книгу, но её взгляд постоянно смещался от страниц в его направлении. Когда Гарри посмотрел на неё, он заметил, что на лице рыжей появилась предвкушающая улыбка. Однако эта улыбка исчезла, когда Гарри подошёл к креслу своего соулмейта. Он поднял Гермиону с кресла и сказал так, чтобы было слышно всем в гостиной:

— Доброе утро, красавица. Как моя девушка сегодня поживает?

Он привлёк Гермиону в объятия, и их губы снова нашли друг друга. В промежутке между словами Гарри и поцелуем все звуки в гостиной быстро стихли. Не было слышно ни разговоров, ни шороха пергамента; казалось, люди в комнате даже перестали дышать. Потом Гарри услышал звук резкого захлопывания книги и удаляющиеся шаги. Он знал, что если посмотрит на кресло, в котором сидела Джинни Уизли, то увидит его пустым.

— Гарри? — услышал он голос Невилла за спиной. — Ты и Гермиона?..

Гарри повернулся, чтобы взглянуть на него:

— Да, Гермиона и я теперь пара.

— А когда это случилось?

— М-м-м... прошлой ночью, после празднования. Гермиона и я... оказались тут одни, и, ну, — Гарри посмотрел в глаза девушки, — поняли, как сильно мы любим друг друга.

49/821

— Ага, именно так, — согласилась Гермиона.

— Очень рад за тебя, дружище, — слегка улыбнулся Невилл. — Я же знаю, последние месяцы тебе было трудно.

— Спасибо, Невилл, — откликнулся Гарри. Затем он мысленно спросил Гермиону, — Не против пригласить его заниматься вместе с нами сегодня?

— Лучше всю неделю, начиная с завтрашнего дня. Думаю, сегодня нам понадобится время для решения некоторых вопросов.

— И то верно.

А затем вслух, обращаясь к Невиллу:

— Хей, Невилл, не хочешь присоединиться к нам для подготовки к СОВ на этой неделе?

— Вы уверены? — с надеждой посмотрел на него Невилл. — Мне не хотелось бы быть обузой. Я... у меня вряд ли будет хорошо получаться.

— Мы были бы рады повторять вместе, Невилл, — заверила Гермиона нервного юношу.

— Спасибо, — ответил тот с плохо скрытой радостью.

Немного позже Гарри и Гермиона подходили к кабинету профессора МакГонагалл, держась за руки:

— Как думаешь, есть риск, что Амбридж или Инспекционная дружина о нас прознают? — спросил Гарри.

Гермиона остановилась:

— А я и забыла об этих слизеринских идиотах, — она задумалась на несколько секунд. — Думаю, всё будет нормально, если ты будешь сдерживаться. Не пререкайся с Амбридж, по крайней мере пока, и просто игнорируй Малфоя.

— Я постараюсь, — ответил Гарри, и они продолжили свой путь.

Вскоре они оказались перед дверью кабинета и дважды постучались.

— Заходите, — раздался голос любимого профессора Гермионы.

Гарри посмотрел на девушку:

— Готова?

— Нет, — признала та. — Но мы должны это сделать.

Когда они вошли, профессор МакГонагалл подняла взгляд от домашних работ, лежащих перед ней на столе:

— Мистер Поттер, мисс Грейнджер. И что же привело вас ко мне до завтрака в

50/821

воскресенье, особенно после вчерашнего празднества? Вам нужна помощь с домашней работой?

— Нет, профессор, — ответила Гермиона. — У нас просто... возникла проблема.

МакГонагалл перевела взгляд от одного из них к другому:

— И какого же рода эта проблема?

— Прежде чем мы начнём, мне бы хотелось узнать: какого рода конфиденциальность существует между студентом и деканом его факультета? — спросила Гермиона.

— Если только наш генеральный инспектор не выпустила очередной декрет об образовании, — фыркнула шотландка, — у вас будет полная конфиденциальность, если это не вступит в противоречие со школьными правилами.

— То есть если мы расскажем вам кое-что, вы не сообщите об этом профессору Амбридж или профессору Дамблдору, когда тот вернётся? И не сообщите кому-либо ещё, если это не будет против школьных правил?

— Верно.

— Хорошо. Тогда... каковы школьные правила, касающиеся брака между учениками?

Этот вопрос заставил Минерву МакГонагалл нахмуриться и вперить пристальный взгляд в сидящую перед ней пару:

— Это, разумеется, порицается. Браки могут внести разлад в систему факультетов. Однако они всё-таки разрешены. Студентам по их просьбе даже могут предоставить покои для женатых. Но не слишком ли вы молоды, чтобы думать о таких вещах? Если только... — по строгому лицу Минервы пробежала тень печали: она подумала, что её любимая ученица совершила опрометчивый поступок.

— Нет, профессор, дело не в этом, — покраснела Гермиона. — Но прежде чем мы объясним нашу проблему, я хочу уточнить: так школьные правила всё же разрешают брак между учениками?

— Да, мисс Грейнджер, но мне теперь интересно, почему вы об этом спрашиваете.

— Мэм, я думаю, мы с Гарри женаты, — ответила Гермиона, посмотрев на своего мужа.

— Вы думаете? — переспросила профессор. — Как вы можете быть не уверены? Что-то случилось на вечеринке прошлой ночью? Кто-то пронёс туда огневиски?

— Нет, не на вечеринке, — начала объяснять Гермиона. Она тщательно подбирала слова, чтобы сказать МакГонагалл правду. — Когда Гарри и я вчера остались одни, мы поцеловались, после чего заметили, что при этом нас окружило какое-то золотое свечение. Мне доводилось слышать о связях... ну,

51/821

Миранда нам рассказала, так что я слышала... и как они могут быть эквивалентны связям брака. И я думаю, что это свечение могло сигнализировать об образовании связи между нами.

— Для начала, хоть я обычно и стараюсь не давать оценки таким вещам: я рада, что вы наконец вместе. Я всегда думала, что из вас вышла бы чудесная пара, — сказала МакГонагалл. — Что до связи, я считаю такое маловероятным. Возможно, у одного или обоих из вас при поцелуе случался лёгкий магический выброс. Спонтанное возникновение связей встречается невероятно редко.

— Думаете, я их создаю для всех подряд? Разумеется, они редкие, — хихикнула Миранда, заставив Гарри и Гермиону улыбнуться.

Минерва приняла их улыбки за облегчение. ‘Уверена, они рады, что пока не женаты,’ — подумала она.

— Спасибо, профессор, — поблагодарила Гермиона. — А есть какой-нибудь способ точно прояснить этот вопрос?

— Разумеется, все браки отмечаются в Министерстве, — кивнула профессор МакГонагалл. — Но, учитывая ваш вопрос о конфиденциальности, полагаю, вы не хотите, чтобы кто-либо знал, если вы и вправду оказались женаты?

— Именно так, профессор.

— Учитывая нападки, которым подвергается мистер Поттер, я вас понимаю, — МакГонагалл на несколько секунд задумалась. — К сожалению, пока все наши каналы связи находятся под наблюдением достопочтенной Амбридж, она обязательно узнает о подобном запросе.

Гарри с Гермионой слегка побледнели при мысли о том, что Амбридж может узнать об их браке.

Профессор МакГонагалл посмотрела на двух гриффиндорцев:

— И если вы вдруг всё же женаты, на какую именно помощь от меня вы надеялись? Для выделения покоев для женатых мне понадобится разрешение директора, и поскольку сама школа не считает Амбридж директором, это разрешение должен дать Дамблдор.

— Нет, на самом деле мы хотели бы прямо противоположного, профессор, — объяснила Гермиона. — Мы не хотим, чтобы кто-либо знал о нашем браке, если уж он действительно имеет место быть. Мы лишь надеялись, что если где-то появится моё имя в варианте ‘Гермиона Поттер’, вы могли бы дать нам знать или при возможности его изменить.

— В таком случае это не проблема, — ответила заместительница директора. — Я уверена, тому свечению есть другое объяснение, но если я обнаружу что-то, указывающее на обратное, я постараюсь дать вам знать и помочь вам.

— Спасибо, профессор, — улыбнулась Гермиона.

— Не за что. У вас есть ещё вопросы?

52/821

— Эмм... профессор, — начал Гарри. — А мне обязательно сдавать СОВ по прорицаниям? У меня на нём всё равно нет шансов, и я бы очень хотел сосредоточиться на тех предметах, которые я могу и намерен сдать.

Профессор МакГонагалл несколько секунд пристально вглядывалась в молодого человека перед ней, прежде чем ответить:

— Это весьма необычная просьба, мистер Поттер. Связана ли она с чем-нибудь ещё?

— Да нет, мэм. Разве что... моя девушка может принять очень близко к сердцу тот факт, что я завалю экзамен, — Гарри улыбнулся Гермионе, прежде чем снова посмотреть на МакГонагалл. — Можете себе представить её стыд, если её парень, или потенциальный муж, завалит СОВ? Ради неё же, прошу, скажите мне, что я не должен сдавать прорицания.

Гермиона легонько стукнула его по руке:

— Болван!

МакГонагалл почти улыбнулась:

— Вы можете отказаться от одного из СОВ, мистер Поттер. Я подам этот запрос.

— И ещё кое-что касательно следующего курса.

— Да, мистер Поттер?

— Можно ли мне на следующий год как-нибудь взять курс древних рун? — спросил Гарри, покосившись на широко улыбнувшуюся Гермиону.

МакГонагалл посмотрела на своего ученика:

‘Всего день, а она уже так на него влияет. Интересно, что будет через год?’ — подумала она, а затем ответила вслух:

— Вам придётся учиться вместе с третьекурсниками, мистер Поттер, и я не могу гарантировать, что вместе с гриффиндорцами, но если вы вправду этого хотите, мы можем записать вас туда.

— Спасибо, профессор.

— Что-нибудь ещё? Нет? Ну тогда я ещё раз поздравляю вас с тем, что вы стали парой. Я думаю, что вы отлично дополняете друг друга, особенно если мисс Грейнджер сможет помочь вам, мистер Поттер, с вашими вспышками гнева в отношении некоторых генеральных инспекторов. Однако я прошу вас не забывать о соблюдении школьных правил, касающихся подобных вещей. Особенно с учётом того, что вы, мисс Грейнджер — староста.

— Конечно, мэм.

— Тогда хорошего вам дня.

Выйдя из кабинета МакГонагалл, они направились на седьмой этаж.

53/821

— Это будет непросто, да? — спросила Гермиона.

— Начало не самое хорошее, но она по крайней мере будет нам помогать.

— И то верно. Кстати, руны? — спросила Гермиона с удивлением, но Гарри ощутил в её голосе нотки любви и гордости.

— Просто в голову пришло. Но ты права, мне стоит заниматься больше, тем более что шестой курс я уже проходил, — ответил Гарри. — И потом, я надеюсь на помощь своей жены.

— Думаю, я могу это обеспечить.