Гарри Поттер и прошлое будущего

300/821

несколько секунд. — Получив сигнал о её смерти, я остановился, в любую секунду ожидая твоей смерти. Секунды превратились в минуту, но ты был всё ещё жив и по-прежнему в доме своих родителей. Я быстро вспомнил пророчество, после чего предпринял две вещи. Во-первых, я связался с профессором МакГонагалл и попросил её отправиться на Тисовую улицу. Я опасался, что Волан-де-Морт мог послать туда Пожирателей, чтобы отрезать твоим родителям возможный путь отхода.

— Они бы никогда туда не отправились, — сказал Гарри.

— Ты и я это знаем, но Волан-де-Морт мог не знать. Он презирал маглов, но знал, что твои мать и отец были знакомы с магловским миром и могли искать помощи у родственников Лили.

Гарри кивнул. Он мог понять такую логику, хотя это всё ещё не объясняло изменений памяти. Они с Гермионой ждали дальнейших объяснений.

— В итоге я отправился камином в дом одного моего друга, жившего в Годриковой впадине на той же улице, что твои родители, после чего направился в их дом.

— Это мог быть дом Батильды, — подметила Гермиона.

— Но я думал, что Хагрид... — начал Гарри, не ответив своей жене.

— Дай мне закончить, и, думаю, ты всё поймёшь, — прервал Дамблдор. — Как я сказал, я прибыл в Годрикову впадину и обнаружил твоих родителей мёртвыми, а тебя — плачущим и с открытой раной на лбу. Дом был частично разрушен...

Слушая описание разрушений, Гарри и Гермиона невольно вспомнили, как побывали в Годриковой впадине полтора года тому вперёд. Они видели, как сильно пострадал дом, даже при том, что часть разрушений скрыла разросшаяся трава. Гарри вспомнил скрытую статую его родителей и его самого, стоявшую в центре деревни, и ощутил, как у него в глазах предательски защипало.

Дамблдор заметил, как у Гарри навернулись на глаза слёзы, и остановил рассказ.

— Если хочешь, я могу опустить эту часть, — предложил он.

— Нет, — пробормотал Гарри, сморгнув слёзы. — Я хочу знать, что произошло.

— Очень хорошо, — ответил Дамблдор, после чего продолжил. — Я также обнаружил мантию Волан-де-Морта, лежавшую неподалёку от тебя и твоей матери, но ни следа его тела. Я начал понимать, что произошло. Кое-что пришлось додумывать, но, думаю, в итоге мои догадки о той ночи оказались верными.

— А разве полиция и пожарные не...

— Не забывай, что дом был под заклятием Доверия. Оно не спадает, когда умирает наложивший его волшебник. В соседних домах выбило несколько стёкол, но никто не мог увидеть дом твоих родителей.

301/821

— Точно, Фиделиус на Гриммо не спал, когда Дамблдор умер, — подумал Гарри. Гермиона послала ему мысленный кивок.

— Следующая часть была более сложной, — продолжал Дамблдор. — Я был уверен, что пророчество начало исполняться. И поскольку ты был отмечен, я понял, что судьба волшебного мира лежит на плечах младенца. На твоих плечах.

— Я всё ещё думаю, что вы пытаетесь подстроить события под пророчество, — заметила Гермиона.

— Мисс Грейнджер, мы можем обсуждать это весь день, но пока что позвольте мне закончить историю. Теперь, когда я вернулся в Хогвартс, мне нужно разобраться со многими делами.

— Хорошо, сэр.

— Итак, судьба волшебного мира лежала на твоих, Гарри, плечах. Только ты мог победить Волан-де-Морта. Я не знал, когда и как, но знал, что этот день настанет. И важнее всего в тот момент было обеспечить твою безопасность. Я послал сообщение Хагриду, попросив его прилететь в Годрикову впадину, а сам тем временем начал снимать с дома Фиделиус. Когда Хагрид прибыл, я попросил его доставить тебя в Хогвартс. Ему я мог доверять, как никому другому. Конечно, он заинтересовался произошедшим, и я пересказал ему свои выводы, но попросил ни с кем ими не делиться.

— А Сириус? — спросил Гарри. — Он ведь тоже там был?

— Да. Сириус появился как раз тогда, когда Хагрид собрался отбывать. Тогда у меня не было времени задержать его, но я не удивился, когда он предложил Хагриду свой мотоцикл. Я предположил, что на мотоцикле были следящие чары, и он намеревался с их помощью узнать, куда Хагрид тебя доставит.

— Но я думал... — начал Гарри.

— Просто позволь мне закончить. Ты хотел узнать правду, и я её тебе рассказываю, — прервал Дамблдор. — Хагрид забрал тебя в Хогвартс. В его хижину, если точнее. Как я потом узнал, на следующий день, пока ты спал, Хагрид решил отправиться в 'Кабанью голову', чтобы пропустить стаканчик-другой в память о твоих родителях. О произошедшем дальше ты можешь догадаться сам. После нескольких стаканов он начал вслух сокрушаться о произошедшем, и вскоре всем вокруг стало известно, что Гарри Поттер стал Мальчиком-Который-Выжил, а Волан-де-Морт исчез.

— Получается, это было из-за Хагрида?

— Скорее из-за меня. Думаю, ты и сам заметил, что Хагрид не очень хорошо умеет хранить секреты, — ответил Дамблдор. — Я не понял, что произошло, до следующего дня, когда я наложил нужные защитные чары и убедил твоих дядю и тётю взять тебя к себе. Хотя у них о том дне тоже остались другие воспоминания. Когда Хагрид понял, что наделал и какой опасности тебя подверг, он крайне расстроился. Он хотел даже покинуть Хогвартс. Я помог ему забыть об этом, и он помнит только то, как забрал тебя из дома родителей и отвёз на Тисовую улицу. Что до Минервы... после Хагрида я опасался ещё одной непреднамеренной утечки информации, и поэтому изменил воспоминания и ей.

302/821

Она не помнит, как я разговаривал с твоими дядей и тётей, или то, как я накладывал защиту. Хотя в итоге мне пришлось рассказать ей про защиту, когда она начала беспокоиться о тебе.

— Ты ему веришь? — спросила Гермиона.

— Пожалуй. Это соотносится со всем, что нам известно. Теперь понятно, почему я стал таким известным, ну и всё прочее.

Дамблдор терпеливо подождал, пока двое подростков осмыслят услышанное, после чего продолжил.

— Признаю, оставляя тебя в том доме, я опасался, что впереди тебя ждут немало непростых лет, — в его голосе слышались виноватые нотки. — Но твоя безопасность для меня была важнее всего.

Гарри фыркнул:

— Безопасность от кого? Вы хоть знаете, какой была моя жизнь в том доме? Рассказывали ли вам Уизли о решётках на моём окне, о том, как мне приходилось просить моих друзей прислать мне еды? Знаете, каково это, когда тебя бьют сковородкой за то, что ты на десять секунд опоздал с завтраком? Знаете, что у меня даже осталось несколько шрамов?

У Дамблдора хватило такта, чтобы болезненно поморщиться перед ответом:

— Но ты жив.

Тут Гарри вспомнил о том, что Миранда говорила о каком-то соглашении между директором и Дурслями.

— Просто из интереса: как вы убедили Дурслей меня принять?

— Они крайне этого не хотели, но я указал, что сторонники Волан-де-Морта могут прийти к ним в поисках тебя, и им тоже будет лучше иметь кровную защиту. После того, как они согласились, мне пришлось убрать эту информацию из их памяти, и только...

— Сова, — сказал Гарри, вспомнив о сообщении Дамблдора летом перед пятым курсом. Он догадался, что оно было именно от директора, но тогда выглядело оно бессмысленным.

— Пардон? — переспросил Дамблдор.

— Сова с письмом. Это же вы послали его моей тёте? 'Не забывайте мой наказ, Петунья'.

— Да. Фраза была ключом, который должен был напомнить им о нашем соглашении и о том, почему тебе важно было оставаться там, — кивнул Дамблдор, а затем продолжил объяснение. — Когда я установил защиту и изменил воспоминания, мы с Хагридом и Минервой отбыли, но я немедленно вернулся, — Дамблдор посмотрел на Гермиону поверх очков. — На корзинку были наложены согревающие и слабые усыпляющие чары. Я ждал под дезиллюминационными чарами, пока Дурсли не забрали Гарри внутрь. Это

303/821

удовлетворяет ваше подростковое любопытство?

Гермиона глубоко задумалась и невольно признала, что история выглядела правдоподобной. Но потом ей в голову пришла жутковатая мысль:

— Сэр, Дурсли... вы сказали, что изменили их воспоминания так, чтобы они не помнили вашего соглашения, а только то, что согласились принять Гарри?

— Да.

— А ведь может быть так, что отсюда и проистекает их ненависть к Гарри и магии. Они подсознательно знали, что Гарри — источник опасности, и связана эта опасность с магией.

— Это возможно, — признал Дамблдор. — Говоря откровенно, я не специалист в магловской психологии.

— Так выходит... — начал Гарри, но тут ощутил, как сквозное зеркало в его кармане нагрелось, и достал его. В зеркале появилось лицо Сириуса.

— Просто проверяю тебя, детёныш, — сказал он. — У вас там всё в порядке?

— Всё нормально. Ведём весьма информативную беседу, — ответил Гарри. — Свяжемся позднее, хорошо?

— Конечно, — кивнул Сириус, после чего исчез из зеркала.

Гарри снова взглянул на Дамблдора:

— Он просто приглядывает за мной, как и должен делать хороший опекун.

— Дурсли, наверное, не были особо хорошими опекунами, но именно благодаря крови твоей тёти ты всё ещё жив.

— И где была эта кровь, когда здесь, в Хогвартсе, я сталкивался с огромным трёхголовым псом, василиском и дементорами? — спросил Гарри. — Вы придумали план, который требовал от меня десять лет жить с крайне нелюбящими меня людьми, чтобы обеспечить мне защиту, но постоянно не замечаете опасностей, с которыми я сталкиваюсь у вас под носом. И у вас ещё хватало наглости каждый год снова отправлять меня в эту... тюрьму. В место, где Волан-де-Морт, возможно, и не мог меня достать, зато все остальные, похоже, могли.

— О чём ты?

— Домовик Люциуса Малфоя заявился прямиком ко мне в комнату, сэр, — выплюнул Гарри. — К счастью, Добби хотел мне помочь, но что, если бы Люциус отдал ему приказ мне навредить?

— Похоже... я проглядел такую возможность, — уступил Дамблдор.

— А дементоры год назад? Где была ваша хвалёная защита?

— Защитные чары защищают только Тисовую улицу, Гарри.

304/821

— ДИРЕКТОР, Я В ТЕЧЕНИЕ НЕСКОЛЬКИХ ЛЕТ КАЖДЫЙ ДЕНЬ ХОДИЛ В ШКОЛУ! — сорвался на крик Гарри. — И вообще старался оставаться от Тисовой улицы подальше, по причинам, которые вы, надеюсь, всё-таки осознали!

— Но никто не знал, где тебя найти, — настаивал Дамблдор.

— Полная чушь, сэр, — ответил Гарри. — Когда я впервые оказался в 'Дырявом котле', все вокруг меня узнали. Дедалус Дингл как-то поклонился мне в магазине, задолго до того, как я узнал, кто он такой. Очевидно, если бы кто-то вправду хотел меня найти, он бы этого добился.

— Похоже, сэр, в вашем плане был изъян, — сказала Гермиона, не удержавшись от соблазна использовать слова Дамблдора из прошлой временной линии.

Глаза Дамблдора уже давно перестали загадочно мерцать. Он не привык к тому, что люди находили в его планах изъяны. Но, прежде чем он успел ответить, Гарри сменил тему:

— Почему вы не рассказали мне о пророчестве раньше? Помнится, в конце первого курса вы попросту уклонились от ответа на мой вопрос.

— Я планировал рассказать тебе, когда ты будешь готов, но в одиннадцать лет — это слишком рано.

Гермиона мысленно попросила Гарри показать ей разговор с Дамблдором в конце первого курса. Гарри прикрыл глаза и начал передавать воспоминания. Но, прежде чем он закончил, Гермиона вскинулась.

— Так это вы всё подстроили на том курсе, да? — воскликнула она. — Гарри рассказал мне о вашем разговоре, — быстро прибавила она, осознав, что именно сказала. — Я и не думала о том, что это могло значить...

— О чём вы, мисс Грейнджер? — спросил Дамблдор.

— Вы сказали, что Гарри неплохо справился, когда он упомянул Фламеля. И я осознала... вы ведь хотели, чтобы он отправился за камнем, верно? — спросила Гермиона. — Поэтому препятствия были такими, какими были, но... но... — разум девушки работал на полную мощность, складывая куски мозаики в целую картину, — вы думали, что с нами будет ещё и Невилл. Он был с нами в первый раз, когда мы встретились с Пушком, и вы ждали, что и за камнем мы пойдём вместе. И, конечно, готова поспорить, что если я спрошу Невилла, откуда он знал о том, что мы планировали в ту ночь туда вернуться, он не сможет вспомнить. Верно?

Лицо Дамблдора осталось спокойным, но он ничего не ответил.

— И именно поэтому вы, скорее всего, узнали, что в эту ночь он хотел нас остановить. И поэтому чувствовали себя обязанным наградить его хотя бы баллами, — продолжала Гермиона. — Но сработало всё не так, как вы планировали. Вместо того, чтобы пойти с нами, Невилл попытался нас остановить.

Заметив непонимающее выражение лица Гарри, Гермиона пояснила:

305/821

— Дьявольские силки. Невилл отлично разбирался в травологии даже на первом курсе. Это должно было быть препятствие для него. А летающие ключи и метла? Думаешь, профессор Флитвик стал бы делать препятствие, которое легко пройдёт ловец? Шахматы были рассчитаны на Рона, а загадка с зельями — на меня.

— А тролль?

— Он не мог изменить это, потому что это была ловушка Квиррелла, но вы с Роном уже победили одного, так что... Или он знал, что Квиррелл сам с ним разберётся.

— Зачем? — Гарри повернулся к Дамблдору.

Директор пожал плечами:

— Тебе нужно было обрести уверенность и научиться полагаться на своих друзей.

— Мы могли погибнуть!

— Ты правда думаешь, что я тогда улетел в Лондон на метле, Гарри? — спросил Дамблдор, затем переведший взгляд на Гермиону. — Пушок мог бы укусить вас, когда вы перестали играть на флейте, но ещё не прыгнули в люк. Я это предотвратил. Я находился в комнате под дезиллюминационными чарами и, если бы вы не появились, сам бы последовал за Квирреллом. Я видел, как вы преодолели дьявольские силки и дверь, для которой был нужен летающий ключ. Я очень обеспокоился, когда Рон решил сделать вас не самыми сильными фигурами.

— Что вы имеете в виду? — спросила Гермиона.

— Если бы он тщательно всё продумал, он бы сделал Гарри королём. Король в шахматах всегда остаётся на доске.

— Ну конечно, — осенило Гермиону. — А я могла бы быть ферзём, потому что ими редко жертвуют.

— Вам правда не должна была грозить никакая опасность, — объяснил Дамблдор.

— А зелья? — спросил Гарри. — Вдруг Гермиона ошиблась бы, и я выпил бы яд?

— У меня с собой было противоядие, — спокойно ответил Дамблдор.

Гарри некоторое время молча смотрел на директора, а затем произнёс лишь одно слово:

— Зачем?

Он помнил, какое отчаяние тогда ощущал, желая опередить Снегга в погоне за камнем.

306/821

Дамблдор ответил не сразу. Он потянулся за ещё одним шербет-лимончиком и сунул его в рот.

— Как я уже сказал, — наконец проговорил он, — я хотел, чтобы ты начал обретать уверенность в себе. Я знал, что...

— Нет, сэр, — резко оборвал его Гарри, осознав возможный настоящий ответ. — Вы всё ещё не были уверены в том, что в моей крови была защита моей матери. Вы сами сказали, что догадались, что произошло той ночью, но вам нужно было удостовериться. Вы знали, что Квиррелл одержим Волан-де-Мортом, и устроили нам столкновение в контролируемых условиях. Вы слишком сильно опирались на догадки и хотели понять, правильны эти догадки или нет. Я прав?

В этот раз Дамблдор вздохнул особенно тяжело. Этот разговор пошёл не так, как он хотел, и огромная часть его секретов выплыла наружу.

— Ты должен понять, Гарри... — снова начал он.

— Нет, это вы должны понять, сэр, — перебил его Гарри. — Я не буду больше терпеть ни вашего контроля, ни ваших манипуляций. Что ещё вы мне не сказали? Я вроде как чёртов герой волшебного мира, так что вы расскажете мне всё о Волан-де-Морте, особенно о том, как он остался в живых. Я вроде бы убил его, когда мне был год, но он выжил; я убил Квиррелла, но Волан-де-Морт опять выжил... каким образом, сэр?

Дамблдор пристально посмотрел на юношу, вперившего в него вызывающий взгляд:

— А если я откажусь? Ты планируешь сбежать во Францию?

— Если откажетесь, сэр, — проговорил Гарри, едва сдерживая злость, — я расскажу текст пророчества всему волшебному миру, скажу своим друзьям, чтобы они покинули страну, а потом пошлю Волан-де-Морту сову с письмом, где напишу, что оставлю его в покое, если он тоже оставит меня в покое. Тогда мы оба можем оказаться бессмертными, если только пророчество не ошибается... но вы уверены, что это не так.

Дамблдор сидел как громом поражённый. На его лице был написан чистый шок.

— Сэр, — продолжил Гарри чуть мягче, — мне бы не хотелось так поступать. Это чудовище убило моих родителей, и я хочу его смерти. Я не хочу прожить всю оставшуюся жизнь, постоянно оглядываясь. Я просто хочу, чтобы вы поняли: я больше не потерплю ваших манипуляций. Я готов работать с вами, но готовы ли вы работать со мной? Если нет... тогда это исключительно ваша война, и я предпочту отойти в сторону.

Он помолчал несколько секунд, а затем вспомнил ещё кое-что, сказанное Дамблдором на четвёртом курсе:

— Сэр, в прошлом году после смерти Седрика вы сказали, что человек может делать то, что легко, или то, что правильно. Думаю, пора вам решить, как именно вы будете поступать.

Гарри встал со стула и взял Гермиону за руку. Взгляд Дамблдора упал на кольцо,

307/821

украшавшее её левую руку.

— Так понимаю, кольцо на пальце мисс Грейнджер означает, что вы теперь пара? — спросил он.

— Да, сэр, — ответил Гарри. — Можно сказать, мы наконец поняли, что значим друг для друга.

— Это сделает её желанной целью для Реддла.

— Гермиона — маглорождённая, сэр, она уже была целью. Но раз уж вы об этом упомянули... полагаю, вы позаботитесь о том, чтобы на доме её родителей была хорошая магическая защита?

Дамблдор понял, что отказ уничтожит любой шанс заново выстроить отношения с юношей:

— Конечно. Я лично за этим прослежу. Мисс Грейнджер, вы пошлёте им сову, чтобы моё прибытие не стало для них неожиданностью?

— Да, сэр. Спасибо, сэр, — кивнула Гермиона.

— Полагаю, мне нужно будет также укрепить защиту 'Норы'?

Гарри пожал плечами:

— Уизли в основном мне нравятся, но Рону жутко не понравилось то, что мы с Гермионой стали парой. У нас случилась крупная ссора, и мириться с ним я не намерен. Хотя вы можете проверить, хороша ли защита Лавгудов и Долгопупсов.

Тут Гарри вспомнил ещё кое-что из слов Миранды:

— Сэр, а зачем вы подстроили нашу с миссис Уизли встречу на Кингс-Кросс перед первым курсом?

— Вы и это поняли? — вздохнул Дамблдор.

Гермиона пожала плечами:

— Когда Гарри об этом рассказал, всё стало вполне ясно. Миссис Уизли много лет отправляла детей в Хогвартс и вряд ли могла забыть номер платформы. Особенно учитывая то, что это единственная волшебная платформа на вокзале.

— Уизли были семьёй, которой я доверял и у которых был сын твоего возраста, — устало объяснил Дамблдор. — Мне подумалось, что ты мог захотеть подружиться с кем-нибудь, кто мог тебе рассказать о том, как устроен волшебный мир. И потом, я знаю, что миссис Уизли очень хорошо к тебе относится, почти как к ещё одному сыну.

— И я это ценю, сэр. Но ей стоит всё-таки помнить, что она не моя мать, — ответил Гарри, поворачиваясь к двери. На полпути к ней он обернулся. — Надеюсь, вы вскоре решите, готовы ли поделиться со мной информацией.

Дамблдор кивнул.

308/821

— Может, откроете уже дверь? Я хочу пойти и наконец поспать.

Щёлкнул замок, и дверь распахнулась.

— Благодарю, сэр.

Гарри и Гермионе очень бы хотелось уснуть вместе, но они знали, что после того, как новости распространятся, их будут искать. Так что они разошлись по своим спальням, перед этим, на пути к башне Гриффиндора, обменявшись несколькими крепкими поцелуями.

Когда Гарри добрался до спальни, он заметил, что Невилл спит на своей кровати, даже забыв раздеться.

***

Волан-де-Морт опустил взгляд на сломленного, всхлипывающего от боли Люциуса Малфоя. Блондинистый Пожиратель лежал на полу, его конечности неконтролируемо дёргались. Из его рта текла кровь; он, очевидно, откусил себе язык. Тёмный Лорд не собирался доводить его до такого состояния, но во время наказания Малфоя вернулся Гойл, которого Реддл послал в Косой переулок. Гойл должен был схватить Олливандера, чтобы Волан-де-Морт мог наконец узнать, что происходило между его палочкой и палочкой Поттера. Когда Гойл сообщил, что магазин Олливандера был закрыт, а его самого никто не видел уже пару недель, Реддл вложил всю свою ярость в Круциатус, который применял к Малфою. Он не осознавал, что делает, пока его последователь не перестал кричать. Прозондировав разум Люциуса, Реддл убедился, что связное мышление там полностью отсутствует.

— Оставь его перед его домом, Гойл, — небрежно распорядился Реддл. — Пусть это будет уроком для остальных: я не потерплю провалов.

— Д-да, повелитель, — дрожащим голосом ответил Гойл.

Чуть позднее в тот же день Нарцисса Малфой обнаружила своего окровавленного, доведённого до сумасшествия мужа. Она настаивала, чтобы целители в Мунго приложили все усилия, предлагала им всё больше и больше галлеонов, но всё было без толку. В итоге она обнаружила себя сидящей рядом с кроватью своего мужа в отделении Януса Тики для магически помешанных больных.

— Хотите автограф? — спросил Златопуст Локонс со своей кровати, пока Нарцисса бессильно всхлипывала. — Я теперь умею писать прописными буквами!

Примечание к части

Примечание переводчика:

* — в английском языке Смерть обычно имеет мужской пол. И нет, я оставил так не потому, что слишком зачитался 'Плоским миром'. Просто автор явно наметил любопытный пантеон божественных сущностей, и мне не хотелось бы оказаться в неловкой ситуации, если он решит добавить каких-то отношений между ними.

309/821

Часть 17 — День после битвы

Альбус Дамблдор несколько секунд рассеянно смотрел на дверь, закрывшуюся за Гарри и Гермионой, после чего взял из миски ещё одну маленькую жёлтую конфету и сунул её в рот. Перекатывая конфету языком, он поудобнее устроился в кресле и стал размышлять о юноше, который в день, когда его тайная учебная группа была раскрыта, выглядел столь отчаявшимся. Тот парень, который только что покинул его кабинет, выглядел куда более уверенным в себе. Поразмыслив об этом, Дамблдор сделал наиболее логичный вывод:

'Скорее всего, дело во влиянии мисс Грейнджер. Гарри явно открылся ей, и она помогла ему заметить нестыковки,' — директор задумчиво нахмурился. — 'Интересно, могу ли использовать её влияние, чтобы убедить Гарри в том, что он должен позволить Тому убить себя? Её логика может привести к выводу, что это будет для всеобщего блага. Гарри, скорее всего, выживет благодаря защите крови, но он не должен этого знать. Его добровольная жертва защитит тех, кто продолжит сражаться, совсем как жертва Лили защитила его самого'.

Ещё некоторое время поразмыслив, он наконец решил, что будет внимательно приглядывать за ней и при случае даст несколько советов, чтобы привести к тем же выводам, к каким пришёл сам.

Несколько минут прошло в молчании, пока он не вспомнил, что у него были и другие дела. Встав с кресла, Дамблдор подошёл к камину, взял из декоративной вазочки на каминной полке щепотку блестящего порошка и бросил её в камин.

— Северус, можно тебя на несколько минут? — спросил он, когда пламя стало зелёным.

— Вы вернулись? — послышался через пару секунд голос, в котором слышалась нотка удивления. — Скоро приду, — Снегг не любил пользоваться междукабинетной каминной связью из-за забивающегося в волосы пепла.

Когда через несколько минут зельевар вошёл в директорский кабинет, на его лице было написано утомление:

— Так понимаю, директор, ваш вызов связан с Поттером и последней учинённой им глупостью?

— Именно так, — кивнул Дамблдор.

— И многие члены Ордена погибли, спасая сопляка?

— Благодаря твоему предупреждению они прибыли в Министерство, но заметно позднее того, как Гарри встретился с Пожирателями смерти. К счастью, этой ночью удача была на стороне Гарри, — ответил Дамблдор. — Похоже, он и его друзья каким-то образом одолели Пожирателей. Министерство сделало заявление, что восемь из них, включая Беллатрису, мертвы, трое схвачены, а Люциуса Малфоя видели сбегающим с Волан-де-Мортом после его дуэли с Гарри в атриуме.

Снегг молча уселся, обдумывая услышанное. Смерть Пожирателей была крайней

310/821

неожиданностью. Он ожидал, даже надеялся, что некоторые из них будут схвачены... но убиты? Он знал, что Дамблдор питал отвращение к убийствам, и одним из основных правил Ордена было никогда не убивать своих противников. Пожиратели смерти, разумеется, таким правилам не следовали, и Снегг ожидал, что как минимум некоторые орденцы погибнут, спасая глупого мальчишку. Особенно он надеялся на смерть Блэка и его дружка-оборотня.

Задумавшись о том, как это воспримет Тёмный Лорд, он ощутил некоторое волнение. С одной стороны, он подстроил всё так, словно отдал Поттера ему в руки, но если он подумает, что его Пожирателей завели в ловушку, он будет крайне недоволен.

Дамблдор принял выражение, мелькнувшее на лице Снегга, за выражение обеспокоенности:

— Я понимаю, что ты волнуешься, но Гарри, как и его друзья, в полном порядке. И ни один член Ордена не получил ранений.

— Это... весьма удачно, — ответил Снегг после некоторого колебания. — Я и подумать не мог, что он вправду попытается отправиться за Сириусом. Я полагал, что после своей детской истерики он образумится и вернётся, но когда он этого не сделал, я сначала стал прочёсывать лес, а затем...

— Не кори себя, Северус, — сказал Дамблдор. — Ты сделал всё, что мог.

— Благодарю, директор.

— Думаю, я знаю, что тебе скоро потребуется. Я уверен, что он скоро тебя вызовет.

Снегг сглотнул, коротко кивнул и снова задумался о том, какой приём ему окажет Тёмный Лорд. Если это не было очередной хвастливой историей, выдуманной 'великим Гарри Поттером', и Волан-де-Морт вправду потерял нескольких Пожирателей, он мог отреагировать двумя способами. Если он решит, что вины Снегга в произошедшем нет, он будет в безопасности. Но в ином случае его 'неудовольствие' будет крайне болезненным, если не смертельным.

— Я тоже так полагаю, — наконец сказал зельевар. — Мне нужно заняться приготовлениями.

— Спасибо, Северус, — сказал Дамблдор. — Я ценю то, что ты делаешь. Извини, что порой ставлю тебя в столь трудные ситуации.

— Не стоит, директор. Я сделаю что смогу, — ответил Снегг, вставая и направляясь к выходу из кабинета.

— Есть ещё кое-что, могущее тебя заинтересовать, — сказал ему в спину Дамблдор. — Сириус был признан невиновным. Он теперь свободный человек.

Снегг остановился. Осознав, что именно сказал директор, он ощутил, как у него свело живот от застарелой ненависти.

— Тёмный Лорд послал Петтигрю? — спросил он, повернувшись к Дамблдору. Ему

311/821

не приходило в голову иной возможности, при которой Сириус мог быть так быстро оправдан.

— Нет. Похоже, мой Омут памяти, который я оставил у тебя, каким-то образом оказался в руках Гарри Поттера. Он отдал его мадам Боунс и показал свои воспоминания.

— Поттер! — прорычал Снегг. — Я знал, что это был он. Он и его дружки — единственные, кто знали, что Омут у меня, но никакие обнаруживающие заклинания не смогли его найти.

— Гарри всегда был немного своенравен, — заметил Дамблдор. — Но намерения у него добрые.

Снегг фыркнул:

— Он ничем не отличается от своего отца, такой же упёртый и самодовольный. А с тех пор, как он начал встречаться с Грейнджер, его эго вообще взлетело до потолка. У него хватило наглости насмехаться надо мной прямо во время урока! А сейчас извините; думаю, Тёмный Лорд вызовет меня с минуты на минуту.

Когда зельевар отбыл, Дамблдор откинулся на спинку кресла и начал прокручивать в голове то, как Гарри угрожал покинуть страну. Наконец он сообразил, как должен поступить:

'Я должен пресечь подобную угрозу. И единственный способ это сделать...'

Дамблдор быстро встал с кресла и снова направился к камину. В этот раз камин Министерства оказался открытым. Вскоре он уже входил в отдел магических записей.

— Извините, сэр, — сообщил клерк через несколько минут. — Сириус Блэк был здесь не далее как полчаса назад, вместе с самим министром, и заполнил все документы, необходимые для принятия полного опекунства над мистером Поттером.

— Тут наверняка какая-то ошибка, — возразил Альбус. — Опекуны Гарри Поттера — его дядя и тётя. Я лично заполнял оригинальные документы.

— Да, сэр, — клерк явно слегка нервничал. — Но вы также, будучи главой Визенгамота, два года назад передали опекунство Сириусу Блэку. Мистер Блэк просто подтвердил своё согласие.

— Это была ошибка, — объяснил Дамблдор. — Прошу, дайте мне необходимые формы, чтобы я мог её исправить.

— Извините, сэр, но вы должны знать, что только Верховный чародей может отменить решения предыдущего Верховного чародея. В настоящий момент эту должность занимает министр Фадж, и поскольку он лично сопровождал мистера Блэка... думаю, вы понимаете, что ваше решение теперь необратимо. Если, конечно, вы не убедите министра в его несостоятельности.

Крайне раздосадованный Дамблдор направился в кабинет министра, даже не остановившись у его помощника, чтобы тот мог сообщить о визите. Он ворвался

312/821

в кабинет Фаджа, надеясь надавить на него с помощью своего авторитета и заставить принять свои требования. Но обнаружил, что министр проводил встречу с несколькими главами отделов, среди которых была Амелия Боунс.

— ...и нам необходимо составить план... что вам, Альбус? — сердито спросил Фадж. — Вы прерываете крайне важную встречу.

— Мы должны обсудить опекунство над мистером Поттером, господин министр, — сказал Дамблдор. — Как я понял, его полным опекуном стал Сириус Блэк? Уверен, вы понимаете, что это неразумно; Сириус ещё не до конца оправился после времени, проведённого в Азкабане.

Фадж несколько секунд пристально смотрел на него. Затем бросил короткий взгляд на Амелию и открыл ящик стола.

— Как интересно, что вы об этом заговорили, — сказал он, доставая лист пергамента. — Похоже, мистер Поттер верно предвидел такую возможность.

Он протянул пергамент Дамблдору, который быстро обнаружил, что это было подписанное Гарри прошение о передаче полного опекунства Сириусу Блэку.

— Но, сэр...

Фадж слегка усмехнулся и достал из ящика стола два флакона с серебристой субстанцией:

— Также мистер Поттер передал мне вот это. Я не знаю точного содержания этих воспоминаний, но он сообщил мне, что если вы попытаетесь оспорить опекунство, они не только обеспечат то, что мистер Поттер останется с мистером Блэком, но и, весьма вероятно, приведут к аресту его предыдущих опекунов и отправке их в Азкабан или магловскую тюрьму на долгие годы.

Дамблдор потёр лоб ладонью, осознав, что подростки снова его обставили. Он догадывался, что во флаконах были воспоминания Гарри о непростых годах, проведённых им у Дурслей. 'Неужели он не понимает, что я знаю как лучше?' — подумал он с раздражением. Наконец он с неохотой кивнул, но добавил:

— Раз уж речь зашла о воспоминаниях — я бы хотел получить свой Омут памяти обратно. Это моя личная собственность, у Министерства нет на него прав.

— Извините, Альбус, — заговорила Амелия Боунс, — но в данный момент он нам крайне необходим для обработки свидетельств о недавних событиях. А затем он будет необходим для суда над схваченными Пожирателями смерти. Уверена, вы отнесётесь с пониманием, в конце концов... — она сделала секундную паузу и затем продолжила, не дав Дамблдору шанса вставить ни слова, — это для всеобщего блага. Подойдите, скажем, месяца через три; думаю, к этому моменту мы сможем вернуть вам Омут.

Ещё более раздосадованный Дамблдор затем покинул Министерство и направился на Гриммо. Он понимал, что его последний шанс — убедить Сириуса в том, что Гарри требуется безопасность, которую обеспечивала защита крови.

— То есть вы считаете, что этот дом, являющийся штаб-квартирой Ордена Феникса, находящийся под Фиделиусом... является менее безопасным, чем

313/821

магловский дом? — осведомился Сириус, выслушав доводы Дамблдора.

— Защита крови... — снова попытался объяснить Дамблдор, но Сириус его перебил:

— Может защищать Гарри от Волан-де-Морта, но более ни от кого. И я приложу все усилия, чтобы Гарри больше никогда не пришлось встречаться с этими чёртовыми Дурслями. Я теперь за него в ответе, и буду защищать его. В том числе и от вас. Если потребуется забрать его из Хогвартса, я это сделаю.

Дамблдору ничего не оставалось, кроме как отправиться обратно в Хогвартс. Появившись в своём кабинете в крайне унылом расположении духа, он сел за стол и увидел, что на нём лежит специальный выпуск 'Ежедневного пророка'. На первой странице была одна-единственная фотография; фотография, изображавшая проецируемое над Омутом памяти воспоминание о дуэли Волан-де-Морта и Гарри Поттера в атриуме. Под ней был заголовок:

ОН ВЕРНУЛСЯ!

Но Поттер снова побеждает его

Статьи в газете рассказывали о различных деталях событий прошлой ночи, сообщённых Министерством. В частности, упоминалось о гибели восьми Пожирателей смерти и пленении троих, причём от рук четверых подростков. Также высказывались некоторые предположения, особенно на основе того, что Волан-де-Морта видели убегающим с голубой сферой. Один из старых репортёров, у которого были источники в Министерстве, распознал в сфере пророчество и быстро придумал соответствующую теорию. В итоге сформировалась достаточно верная идея о том, что Гарри Поттер был Избранным.

Другие статьи рассказывали о Сириусе Блэке. Благодаря поддержке Сириуса и Гарри министр смог возложить вину на предыдущего министра Миллисенту Бэгнольд, а также Барти Крауча-старшего. Министр и глава ОтМП заверяли, что дело каждого заключённого Азкабана будет подвергнуто тщательной проверке, чтобы выявить возможные несправедливые обвинения. Также в одной из статей приводилась цитата мадам Боунс:

'Что интересно, Альбус Дамблдор знал о невиновности Сириуса Блэка и имел в своём распоряжении Омут памяти, с помощью которого мог бы её доказать. Однако не предложил ни своих воспоминаний, ни возможности воспользоваться данным устройством'.

'Надо вздремнуть, пожалуй,' — подумал директор, сворачивая газету и откладывая её в сторону. — 'День выдался напряжённым'.

Однако едва он встал из-за стола и повернулся к двери в свою спальню, как дверь кабинета резко распахнулась.

— ДАМБЛДОР, нам нужно кое-что обсудить, — сказала появившаяся на пороге Минерва МакГонагалл. — Начать можно с дня, когда ты оставил Гарри на пороге того дома...

314/821

Дамблдор устало вздохнул и снова опустился в своё кресло.

Вскоре после того, как Минерва покинула его кабинет, выдав длиннейшую гневную тираду, Дамблдор снова встал и направился к спальне, твёрдо намереваясь хоть немного поспать. Но тут дверь снова открылась.

— Тёмный Лорд... недоволен, — ответил Северус Снегг на незаданный вопрос, тяжело усаживаясь на стул перед директорским столом. Он до сих пор чувствовал отзвуки этого недовольства в своём теле. — Он лишился всех двенадцати Пожирателей, которых отправил за пророчеством, причём восемь из них погибли. И это ещё не учитывая то, как Поттер, — зельевар практически выплюнул эту фамилию, — публично его опозорил, победив в дуэли.

— Всех двенадцати? — переспросил Дамблдор. — Но Люциус...

— Тёмный Лорд случайно разрушил его разум, наказывая его, — пояснил Снегг. — Гойл оставил его на крыльце его же дома. Он жив, но его разум, полагаю, повреждён необратимо.

— Том уверен, что остальные Пожиратели мертвы? — спросил Дамблдор. — Мне бы очень не хотелось, чтобы Гарри мучился от осознания того, что стал причиной нескольких смертей.

Несколько секунд Снегг пристально смотрел на директора, а затем ответил:

— Тёмный Лорд пытался их вызвать, но они не пришли. Сами знаете, ничто не остановило бы Беллатрису от ответа на зов её хозяина. А если бы их схватило Министерство, их бы показали прессе, как Руквуда и Крэбба.

При мысли о смерти семерых мужчин и женщины, которым ещё можно было бы показать ошибочность их пути, сердце директора затопила печаль. Он знал, что на их совести было множество плохих поступков, но твёрдо верил, что все люди заслуживают шанс на раскаяние.

— Что сделано, то сделано, — наконец сказал он. — Я уверен, Гарри будет искренне горевать, когда осознает, чему стал причиной. Мы должны будем поддержать его.

— Также Тёмный Лорд злится, что Поттер обманул его с пророчеством, — продолжил Снегг. — Думаю, он попытается каким-то образом отомстить...

— Отомстить Гарри? — перед Дамблдором забрезжила слабая надежда. Возможно, такого рода опасность заставит Сириуса поверить, что Гарри будет лучше у Дурслей.

— Нет, — с уверенностью ответил Снегг. — Он не понимает, что произошло в двух его схватках с Поттером, и не будет рисковать, нападая в третий раз, пока не будет уверен, что победит. Более того, он велел мне спросить вас, не знаете ли вы, что случилось с Олливандером.

— Олливандер исчез?

— Похоже на то, — кивнул зельевар. — Он закрыл свой магазин пару недель назад. Волан-де-Морт горит желанием допросить его.

315/821

Дамблдор поудобнее уселся в кресле и нахмурился, размышляя об изготовителе палочек. Его озадачивал тот факт, что Волан-де-Морт не отправился за Олливандером ещё в прошлом году, когда их с Гарри палочки впервые соединились.

— Можешь со всей искренностью сообщить, что мне не было известно даже о том, что Олливандер отбыл, — наконец сказал он.

— В таком случае я должен определить, знаете ли вы о том, что произошло во время их дуэли.

Дамблдор бросил короткий взгляд на сидевшего на жёрдочке Фокса:

— Можешь заверить его, что такой информацией, даже если она мне известна, я перед тобой никогда не делился из опасений того, что она попадёт в руки Волан-де-Морта.

— Понимаю, директор, — помрачнел Снегг. Он надеялся, что Дамблдор даст ему хоть что-то, с чем можно будет вернуться к Волан-де-Морту.

— Что-то ещё, Северус? — осведомился Дамблдор.

— Нет.

— В таком случае прошу сообщать мне обо всей последующей информации, которую тебе удастся узнать.

— Конечно, директор, — Снегг встал и, на прощание взмахнув полами плаща, вышел из кабинета.

Когда он спускался по лестнице, губы его слегка дрогнули в том, что могло бы быть улыбкой. Тёмный Лорд назвал его полезнейшим из Пожирателей Смерти, а Дамблдор продолжал считать его ценнейшим из членов Ордена Феникса.

'Кто бы ни победил в этой войне, я не проиграю,' — подумал он.

***

Тот же номер 'Ежедневного пророка', что получил Дамблдор, получили многие ученики, и по замку быстро начали распространяться истории о событиях в Министерстве. Поскольку четверо подростков, участвовавших в них, крепко спали, остальным оставалось обсуждать написанное в газете. Естественно, многие начали спрашивать Рона Уизли, ибо помнили, что он был другом Гарри и Гермионы. Сначала он отвечал честно, говоря, что ничего не знает о произошедшем. Но его спрашивали всё чаще и чаще, и он не мог удержаться от соблазна добавить те или иные детали. К вечеру он уже просто купался во внимании, а его рассказы отошли от реальности крайне далеко:

'Да, он попросил меня остаться в Хогвартсе, чтобы убедиться, что замок не атакуют...'

'Гарри упрашивал меня пойти с ним, но я был уверен, что там будет ловушка. Я

316/821

даже говорил ему об этом...'

'Да, я был там, но предпочитаю об этом не распространяться. Не очень люблю внимание публики...'

Рассказывать о том, что он тоже был в Министерстве, Рон начал, когда рядом оказалась Лаванда Браун. Указывая на точку вне обзора фотографии на главной странице газеты, Рон вещал:

— Я стоял вон там, и... и... — Лаванда смотрела на него глазами, полными восхищения и обожания, и Рон не удержался, — именно я бросил проклятие, которое заставило Волан-де-Морта сбежать. Гарри говорил им, что это был я, но я не хотел излишних похвал, так что попросил 'Пророк' меня не упоминать.

Лаванда ещё крепче вцепилась в руку Рона и посмотрела на него расширенными от восторга глазами. Сейчас она как никогда гордилась тем, что была его девушкой.

Незадолго до ужина Гарри, всё ещё чувствовавший себя крайне усталым, наконец проснулся. Чтобы вспомнить произошедшее ночью, у него ушло несколько минут. Затем на его лице появилась улыбка. Министерство признало возвращение Волан-де-Морта, восемь Пожирателей погибло, а Сириус был жив и свободен. Поняв, как многого они добились всего за три недели, Гарри ощутил настоящую эйфорию. Он чувствовал, что Гермиона ещё спит, так что решил поблагодарить другую сущность, которая ему немало помогла:

— Спасибо вам, Миранда. Спасибо за Гермиону, за Сириуса. За то, что я подробно узнал о произошедшем с моими родителями. Спасибо вам за всё.

— Пожалуйста, Гарри, — ответила Миранда. — Ты и твоя жена, скажу я, заставляете меня вами гордиться. И потом, Смерть пообещал мне ещё пару дюжин бутылок амброзии, если ты доставишь ему ещё хотя бы три фрагмента души Реддла до Хэллоуина.

— Почему до Хэллоуина и почему именно три?

— С ещё тремя кусками у Смерти будет половина души Реддла, и он сможет начать его пытать. А что до Хэллоуина... это просто любимый день Смерти. Кстати, я упоминала, что ты ему весьма нравишься?

— Эм... да, — нервно ответил Гарри, не уверенный, что ему следует радоваться симпатии со стороны Смерти. — Вы упоминали это утром.

— О, не переживай, — сказала Миранда. — Смерть — вполне неплохой парень, когда узнаешь его поближе.

— Ну, если вы так говорите... Возможно, мне стоит передать ему привет или что-то вроде того?

Миранда хихикнула:

— Конечно. Я передам.

— Ну... тогда спасибо ещё раз, — ответил Гарри.

317/821

С превеликим трудом усевшись на кровати, он начал оглядываться. Напряжение последних нескольких дней вкупе с полной событиями ночью заставляли его чувствовать себя так, словно по нему пронеслось стадо гиппогрифов. Надев на нос очки, он отдёрнул полог. Бросив взгляд на кровать Невилла, он увидел, что тот не сдвинулся ни на дюйм, лежа в той же позе, что и утром. Гарри улыбнулся, подумав о том, что Невиллу наконец удалось отомстить за своих родителей.

Гарри всё ещё размышлял о произошедшем, когда ощутил, что зеркало в его кармане нагрелось. Испугавшись, что пропустил во время сна что-то важное, он быстро достал его. Улыбка на появившемся в зеркале лице Сириуса, впрочем, его успокоила.

— Наконец-то ты проснулся, — сказал Сириус. — Я уже два часа тебя пытаюсь вызвать.

— Извини, — зевнул Гарри. — Сам понимаешь, ночь была напряжённой.

— Я, знаешь ли, тоже лёг поздно, но весь день был на ногах.

— Сравним это в другой раз, — сказал Гарри. — Я вот прошлый год спал в основном в палатке, причём зачастую с человеком, от храпа которого краска от стен отслаивается.

— Что... а, понимаю, — сказал Сириус. — Я вот что тебе хотел сказать: ко мне сегодня приходил Дамблдор. Пытался убедить меня, что у Дурслей тебе будет безопаснее.

— ЭТОТ... — зарычал Гарри.

— Что случилось, любимый? — встревоженно спросила Гермиона, мгновенно проснувшаяся от ощущаемого мужем гнева.

Гарри замолчал, не договорив, и мысленно сообщил Гермионе о том, что ему сказал Сириус.

— Это весьма хорошо, Гарри, — сказала Гермиона с мысленным зевком, успокаиваясь после выброса адреналина.

— Что? Почему?

— Это значит, что он не смог придумать способа лишить Сириуса опекунства. Если он пришёл просить самого Сириуса, выходит, у него нет легальных способов что-либо изменить, — пояснила Гермиона. — И теперь он осознает весомость наших угроз.

— Зачем он вообще это делает? — пробурчал Гарри. — Мы бы могли это обговорить.

— Он искренне думает, что знает все ответы. И потом, помнишь, что говорила Миранда? Он дал Дурслям клятву, которую исполняет, — ответила Гермиона. — И ему ещё придётся говорить с нами, как минимум по поводу медальона. И не забывай про чашу; если он не обратится к нам в ближайшее время, нам самим придётся к нему идти.

318/821

Тут Гарри сообразил, что так и не ответил Сириусу:

— Извини, Сириус, я кое-что обговаривал с Гермионой. Она считает, что у Дамблдора просто больше нет возможностей повлиять на опекунство надо мной.

— Вероятно, она права. Но всё равно держи ухо востро.

— Постараюсь. Как думаешь, что нам делать с Петтигрю?

— Скормите его тому гигантскому пауку, о котором рассказывали, — предложил Сириус.

— Арагогу? Мы хотели сделать это с Амбридж, но всё сложилось иначе, — усмехнулся Гарри. — Кстати, я подумал, что неплохо бы узнать её положение. Когда будет суд над ней?

— Думаю, тебе достаточно попросить Фаджа, и он устроит его в любое удобное для тебя время, — весело ответил Сириус. — Видел бы ты, с каким усердием он сегодня мне помогал.

Тут Гарри вспомнил ещё кое-что, о чём они с Гермионой говорили несколько дней назад:

— Сириус, а ты можешь купить кое-что в магазине 'Борджин и Бёркс'?

— Пока не могу, — покачал головой Сириус. — За мной всюду следуют Тонкс и Бруствер, чтобы на меня не напал никто из тех, до кого ещё не дошли новости. А что тебе нужно?

— Помнишь, мы рассказывали тебе, как Драко в следующем году провёл в школу Пожирателей?

— Помню. И?

— Мы бы хотели купить их Исчезательный шкаф. И, возможно, потом установить его у Грейнджеров, — пояснил Гарри. — Так Гермиона сможет проводить с её родителями больше времени. Мне... до сих пор стыдно за то, как многим она жертвовала ради меня.

— Понимаю, — Сириус тоже погрустнел. — Хотелось бы... погоди, я придумал. Я пошлю Кикимера и попрошу его купить этот шкаф. Моя матушка всегда посылала его туда за покупками.

— Здорово, — кивнул Гарри. — Скажи ему, что это большой шкаф в передней части магазина.

— Скажу. А пока вы не готовы доставить его к Грейнджерам, шкаф постоит у меня.

— Спасибо, Сириус. И Кикимеру передай 'спасибо'.

— Не вопрос. О, ещё кое-что важное: Тонкс недавно узнала, что Люциус лежит в Мунго.

319/821

— ЧТО? Мракоборцы уже пришли его арестовывать?

— Пришли, но это оказалось бесполезно. Тонкс говорит, что его разум совершенно разрушен, и он откусил себе язык. Похоже, Воланчик был им весьма недоволен.

Гарри помолчал несколько секунд, обдумывая услышанное. Он вспомнил то, что делал Люциус: дневник-крестраж, что он подкинул Джинни, издевательства над Добби, отстранение Дамблдора на том же курсе... Вспомнив всё это, он понял, что не чувствует ни грамма сожаления.

— Это было неожиданно, но не могу сказать, что мне его жаль, — ответил он наконец.

— Прекрасно тебя понимаю, — с серьёзным видом кивнул Сириус. — Ну да ладно, пойду пошлю Кикимера за шкафом. Вызову чуть позже, если, конечно, ты и твоя очаровательная жена не будете слишком заняты... празднованием, — подмигнул он.

Щёки Гарри густо покраснели, но он невольно подумал о возможности ещё одной ночи с Гермионой в Выручай-комнате:

— Такое вполне вероятно.

Сириус коротко хохотнул, и его изображение исчезло.

Убрав зеркало, Гарри заметил, что Невилл проснулся и теперь сидит на кровати. На его лице была усталая улыбка.

— Мы... вправду это сделали? — спросил Невилл. — Это был не сон?

— Не сон, Невилл, — усмехнулся Гарри. — Я же говорил тебе, что ты замечательный волшебник.

— Моя бабушка... сказала, что мной гордится, — добавил Невилл почти неверяще.

— И совершенно справедливо, — ответил Гарри. — Думаю, минимум ещё одна дама, только более юная, тобой тоже гордится. Так что давай найдём наших дам и отправимся ужинать. Готова, милая? — мысленно спросил он Гермиону.

— Я спущусь в гостиную через десять минут, — ответила Гермиона. — Страсть как хочется принять душ; думаю, тебе он тоже не помешает.

Когда четверо подростков вошли в Большой зал, разговоры немедленно смолкли, и глаза всех учеников обратились к ним.

— Должно быть, все уже узнали о произошедшем, — негромко сказал Гарри своим друзьям, бросив короткий взгляд в сторону преподавательского стола. Дамблдор пристально смотрел на них. Гарри наклонил голову вбок в немом вопросе, но директор молчал.

Наконец молчание начали прорезать голоса отдельных учеников:

320/821

— Это же Поттер!

— Долгопупс?

— Лавгуд?

— Они убили восьмерых Пожирателей, а Гарри снова победил Сам-Знаешь-Кого!

— Интересно, как... — начала Гермиона, но тут заметила один из номеров 'Ежедневного пророка', после чего указала на него Гарри.

Гарри пожал плечами:

— Рано или поздно они бы всё равно узнали.

Направляясь вместе с друзьями к столу Гриффиндора, Гарри снова вспомнил события прошлой временной линии. То, как подкосила его потеря Сириуса, и как рассказ Дамблдора о пророчестве это только усугубил. Он снова бросил взгляд на преподавательский стол:

— Интересно, он хоть осознаёт, как часто поступает неправильно из-за того, что твёрдо убеждён в своей правоте?

— Увы, нет, — ответила Гермиона. — Не уверена, что он самонадеян в классическом смысле слова, но он явно не верит в то, что может ошибаться.

— Но мы наглядно показали ему, что он таки ошибался.

— Остаётся лишь надеяться, что это со временем заставит его кое-что переосмыслить.

Когда они подошли к столу, группа перво- и второкурсников, смотревших на них округлившимися глазами, немедленно раздвинулась, давая всем четверым возможность сесть. По другую сторону стола сидели несколько гриффиндорцев-пятикурсников.

— А ты правда... — заговорил Симус, чей голос быстро упал до шёпота, — ... дрался с Сам-Знаешь-Кем?

Гарри пожал плечами:

— Наверное. Между нами произошло то же, что и год назад на кладбище.

— И вы убили восьмерых Пожирателей?

— Ну... скорее уж они сами себя убили, — неопределённо махнул рукой Гарри.

— Хорошо всё-таки, что Рон помогал тебе в битве с Сам-Знаешь-Кем...

— Что? Это ты о чём?

— Ну, про то, как Рон его прогнал... — слегка растерялся Симус.

321/821

— Где ты это услышал? — перебила его Гермиона.

— Рон нам сказал, — ответил Симус. — Он говорил, что тоже там был, и если бы не он...

Симус осёкся, потому что увидел, как Гарри и Гермиона резко повернулись и бросили взгляд на своего старого друга, сидящего чуть поодаль. Рон медленно наливался краской.

— Ты там был? — спросил Гарри. — А я что-то тебя не заметил.

— Эмм.. — Рон нервно сглотнул. — Я... наверное, они не так поняли, — наконец сказал он. — Я говорил, что ЕСЛИ бы я был там, я бы... — его голос прервался, и он уставился в свою тарелку.

— Уж поверь мне, Рон, — заговорила Гермиона, — если бы ты там был, ты был бы выбит первым. Если не из-за Пожирателей, то, весьма вероятно, от моей руки. Как у него вообще наглости хватило такое заявлять?

— Примерно то же было на четвёртом курсе, — ответил Гарри. — После второго тура, помнишь? Похоже, ему отчаянно хочется внимания.

Он снова повернулся к Симусу:

— Нас там было только четверо, — он обвёл рукой себя, Гермиону, Невилла и Полумну. — Хотя ещё нам помогли Фред и Джордж.

— Они были там? — с тревогой спросила Анджелина Джонсон, успевшая пересесть ближе к Гарри. — Они в порядке? Вы видели Фреда?

Гарри уже дважды встречался с Фредом после возвращения во времени, но всё равно невольно вспомнил его мёртвое тело, лежавшее в Большом зале рядом с Люпином и Тонкс. Он сглотнул и, собравшись с мыслями, ответил:

— Да, они в порядке. Они просто дали нам некоторые товары из своего магазина, которые помогли нам в битве с Пожирателями. Вроде бы они потом прибыли вместе с дамблдоровским Орденом, но на тот момент битва почти закончилась.

На лице Анджелины появилось выражение облегчения:

— В 'Пророке' о них не упоминали.

— Не думаю, что они бы возражали, — ответил Гарри. — Хотя, думаю, Министерство теперь здорово ими заинтересуется.

— Почему? — на лице Анджелины, как и на лицах всех вокруг, мелькнул испуг. — Они... сделали что-то не то?

— Нет-нет. Просто их изобретения оказались настолько хорошими, что помогли нам одолеть дюжину Пожирателей, — пояснил Гарри. — Сама мадам Боунс сказала, что хочет с ними поговорить. Что-то мне подсказывает, что вскоре Фред и Джордж здорово разбогатеют.

— Ого! — присвистнул Дин Томас. — А можете подробно рассказать, что

322/821

произошло?

— Можно посмотреть газету? — спросила Гермиона. — Так мы сможем рассказать, насколько она точна. Министерство проводило пресс-конференцию, и...

Послышался звук упавшей на тарелку вилки, и все повернули головы, только чтобы увидеть, как Рон быстрым шагом направляется в сторону выхода из Большого зала, бормоча себе под нос что-то вроде 'Ещё больше славы... ещё больше денег... Гарри...' Растерявшаяся Лаванда осталась сидеть за столом, провожая взглядом своего парня, который убегал, не сказав ей ни слова. Только когда он исчез за дверью, она поняла, что он не вернётся, после чего встала и побежала за ним.

Когда Рон встал, Гарри и Гермиона одновременно схватились за палочки. Только после того, как он покинул зал, они расслабились и повернулись к остальным. Гермиона взяла протянутую ей Симусом газету и положила перед собой. Она сразу узнала фотографию на главной странице; в конце концов, она изображала проекцию её же воспоминания. Перевернув страницу, Гермиона погрузилась в чтение. Скоро стало очевидно, что автор просто переписал данную Министерством информацию более цветистым языком, но детали сохранил довольно бережно. В газете были и другие фотографии и статьи.

Наконец подняв взгляд, Гермиона увидела, что их окружили не только все гриффиндорцы, но и большая часть пуффендуйцев с когтевранцами.

— В основном написано верно, — сказала она, отдавая газету обратно Симусу.

— Расскажите нам всё, — попросил другой голос.

Гарри повернулся и увидел, что на них смотрит Сьюзен Боунс. Он обменялся взглядом сначала с Гермионой, а затем с Невиллом и Полумной. Гермиона и Невилл пожали плечами, а во взгляде Полумны читался такой восторг, словно она сама не участвовала в событиях.

— Ладно, — сказал Гарри. — Вчера, после ужина, Волан-де-Морт с помощью хитрой уловки обманул меня, заставив поверить, что мой крёстный...

— А твой крёстный — вправду Сириус Блэк? — спросил кто-то. — В газете пишут, что он невиновен, но он ведь пытался тебя убить!

— Это неправда, — ответила Гермиона. — Как ясно написано в газете, и как мы пытались сказать Министерству ещё два года назад, Сириус не предавал родителей Гарри. Это сделал Питер Петтигрю. А Сириус Блэк...

— Скоро умрёт, как и ты, Поттер, — раздался за их спинами голос Драко Малфоя, который вместе со своими громилами протолкался через толпу, окружившую Поттеров. — Прошлой ночью ты совершил крупную ошибку, шрамоголовый.

Даже находясь в своих более молодых телах, Гарри и Гермиона сохранили рефлексы себя повзрослевших. Не успел никто и моргнуть, как они вскочили и повернулись к Малфою, выхватив палочки. Невилл и Полумна последовали их примеру. Палочка Гарри нацелилась на Малфоя, а палочки остальных — на Крэбба и Гойла.

323/821

— И в чём, по-твоему, я допустил ошибку? — осведомился Гарри, смерив Малфоя холодным взглядом. — В том, что снова одолел твоего обожаемого Молан-де-Ворта? Или в том, что позволил восьмерым его Пожирателям сдохнуть? Или в том, что подстроил всё так, чтобы твой папаша отдал своему хозяину фальшивое пророчество?

— Мой отец...

— Твой отец — пустое место, — прорычал Гарри. — Если ты не знаешь...

— Минус двадцать очков Гриффиндору с каждого из вас и минус двадцать Когтеврану с вас, мисс Лавгуд, — прервал его издевательский голос Северуса Снегга. — Немедленно уберите палочки, иначе наказание будет увеличено.

Гарри не отвёл глаза от Малфоя, и никто из четверых не опустил палочки:

— Как я ранее уже говорил директору, я не признаю тебя имеющим какую-либо власть надо мной, Нюниус.

Все вокруг поражённо ахнули, но Гарри продолжил:

— Мы опустим палочки только после того, как эти змеи уползут обратно за свой стол. Целых пять лет они меня донимали, но ты снова и снова это игнорировал. Если преподаватели в этой школе не хотят ничего с этим делать, это сделаю я.

— Поттер, ты самовлюблённый мелкий...

— Северус, я с этим разберусь, — сказал Дамблдор, подходя ближе. — Гарри, прошу, опусти палочку. Заверяю, что мистер Малфой и его друзья не представляют угрозы ни для тебя, ни для твоих друзей.

— Сэр, как я уже говорил, Малфой и его дружки донимали нас целых пять лет. Вы, как и остальные профессора, это в основном игнорировали, — Гарри наконец отвёл взгляд от Малфоя и посмотрел на директора. Гермиона немедленно нацелила на Малфоя свою палочку. — Вы игнорировали то, как он называл Гермиону грязнокровкой, игнорировали его издевательские значки во время Турнира Трёх Волшебников, игнорировали прочие его оскорбления. Этому. Нужно. Положить. Конец.

— Неужели простые слова так сильно ранят тебя, Гарри? — спросил Дамблдор.

— Если человек не несёт за них наказания, то он никогда не сможет понять, что могут быть последствия, — парировал Гарри. — От слов он переходит к действиям, от действий — к проклятиям. По сути, вы позволяете расти в этой школе Пожирательскому фанатизму.

— Они — просто невинные дети, как и ты...

— Нет, директор, — перебил его Гарри. — Они уже достаточно взрослые, чтобы самим стать Пожирателями смерти, и если вы ничего не предпримете, это в итоге произойдёт, — он бросил взгляд на Малфоя и снова посмотрел на Дамблдора. — Возможно, скорее, чем вы думаете.

324/821

Голубые глаза встретились с зелёными. Несколько секунд Дамблдор молча смотрел на Гарри, после чего сказал:

— Мы обсудим это позже, мистер Поттер. Пока что уберите палочки. Мистер Малфой отправится со мной. Я только что получил сообщение от его матери и должен сообщить ему некоторые новости.

— Вы позволите Поттеру просто так угрожать остальным ученикам? — прорычал Снегг.

— Он может быть прав, Северус, — коротко ответил Дамблдор, ведя Малфоя прочь от остальных.

— Он просто такой же самонадеянный тип, как и его отец, — прошипел зельевар.

— Я так не думаю, — покачал головой Дамблдор.

Выйдя за дверь, он повернулся к Малфою:

— Мистер Малфой, с прискорбием должен сообщить вам, что ваш отец лежит в больнице святого Мунго. Ваша мать попросила вас как можно скорее отправиться туда.

— Мой отец? Что... что с ним случилось? — спросил Малфой. Он читал в газете, что его отец сбежал вместе с Волан-де-Мортом, и считал, что он откупится от неприятностей, как и прежде.

— Об этом вам стоит поговорить с вашей матерью, — мягко ответил Дамблдор. — Идите, соберите свой чемодан и встретьтесь с профессором Снеггом в вестибюле. В этом учебном году вы не вернётесь в школу.

Часом позже Драко Малфой вошёл в больничную палату и увидел, что рядом с одной из кроватей сидит его мать. Драко заметил светлые волосы его отца на подушке.

Нарцисса повернулась, услышав звук открывающейся двери. Увидев стоявшего в дверном проёме сына, она вскочила, подбежала к нему и заключила в объятия.

— Драко, твой отец... — слёзы заструились по её щекам, пока она рассказывала сыну о том, что она узнала, и что ей сказали целители. — Это сделал Тёмный Лорд...

— НЕТ! — выплюнул Драко, посмотрев на своего отца. — Это вина Поттера, его и его грязнокровки. Клянусь, я...

ХЛОП!

Драко отшатнулся и ошарашенно посмотрел на свою мать. Та не менее ошарашенно смотрела на свою руку, которой только что залепила сыну пощёчину. Наконец она снова посмотрела на своего сына.

— Драко, слушай внимательно, — тихо сказала она. — Твой отец в таком состоянии из-за Тёмного Лорда, я уверена в этом.

325/821

— Потому что Поттер...

— Потому что твой отец не справился! — прервала его Нарцисса. — Он, как и Тёмный Лорд, недооценил Гарри Поттера!

Она повернулась, посмотрев на своего мужа, и продолжила срывающимся голосом:

— Ты оставишь Гарри Поттера в покое, Драко. Ты должен. Я не могу потерять ещё и тебя.

— Мама, как ты можешь так говорить! — воскликнул Драко. — В этом виноват Поттер, и я...

— НЕТ! — взорвалась Нарцисса, резко развернувшись. — Ты ничего не будешь делать. Сколько раз Поттер встречался с Тёмным Лордом и выживал? Прошлой ночью он сражался с твоим отцом и ещё одиннадцатью, среди которых была моя сестра, и победил их, а потом сразился с самим Тёмным Лордом и ПОБЕДИЛ ЕГО, — в глазах Нарциссы появились слёзы. — Мой муж всё равно что мёртв, моя сестра мертва. Я не хочу потерять ещё и тебя. Иди домой, Драко; иди домой и ничего не предпринимай.

Несколько секунд Драко молча смотрел на свою мать. В его серых глазах не отражалось никаких эмоций. Наконец, бросив последний взгляд на кровать, в которой лежал его отец, он развернулся и вышел из палаты.

***

Джинни Уизли молчала, пока её брат выставлял себя дураком, и сейчас сидела за гриффиндорским столом, наблюдая за тем, как Гарри спорил с директором. Мысленно улыбнувшись, она подумала о котлах, которые неспешно кипели в небольшом ответвлении пещеры, в которой были пришвартованы перевозившие первокурсников через озеро лодки. Она знала, что шанс их обнаружения кем-нибудь был крайне мал.

Когда профессор Дамблдор развернулся и пошёл прочь вместе с Малфоем, она заговорила:

— Гарри, ты прошлой ночью был потрясающе храбрым! Но если бы ты попросил меня... то есть, любого из ОД, — она улыбнулась ему, — мы бы с радостью тебе помогли.

Несколько других членов ОД одобрительно закивали.

— Я это ценю, — улыбнулся Гарри. — Но я не хотел, чтобы кто-либо оказывался в опасности из-за меня.

Затем он решил слегка подшутить над младшей Уизли:

— И потом, Джинни, сама знаешь, ты для меня как сестра. Я бы не хотел, чтобы с тобой что-то случилось.

— Просто великолепно, любимый, — мысленно рассмеялась Гермиона.

326/821

Глаза Джинни широко раскрылись. Её нижняя губа дрогнула:

— Се... сестра?

— Ну конечно, — ответил Гарри. — Твоя мама всегда относилась ко мне как к сыну, и это делает тебя в некотором роде моей сестрой. Верно?

— А... ага, конечно. Я... я пойду, мне надо кое-что проверить, — Джинни встала из-за стола и направилась к дверям Большого зала.

'Сестра? СЕСТРА?! Однажды я стану твоей женой, Гарри Поттер!' — снова и снова мысленно вопила она по пути.

Гарри посмотрел на свою жену, наклонился к ней и мягко поцеловал.

— А вот ты для меня скорее как жена, — подмигнул он.

— Жена? — приподняла брови Гермиона.

— Теперь, если я скажу это вслух, остальные подумают, что мы всё ещё подыгрываем друг другу, — мысленно улыбнулся Гарри.

Тут Полумне пришла в голову неплохая идея. Улыбнувшись, она наклонилась к Невиллу и прошептала ему пару фраз на ухо, после чего встала и подошла к Гермионе. Взяв её за руку, она повернулась к своему парню:

— Невилл, не будешь ли ты так любезен?..

— О, ну конечно, — Невилл расплылся в лукавой улыбке, после чего повернулся к Гарри и заговорил официальным тоном. — Гарри Джеймс Поттер, согласен ли ты взять в жёны Гермиону Джин Грейнджер?

Гарри посмотрел на Гермиону и увидел, что она радостно усмехается.

— Без всякого сомнения, — тоже усмехнулся он.

— А согласна ли ты, Гермиона Джин Грейнджер, взять в мужья Гарри Джеймса Поттера?

Гермиона притворилась, что о чём-то перешёптывается с Полумной, после чего повела плечами:

— Ну, моя подруга настаивает, так что, думаю, да.

— Тогда я объявляю вас мужем и женой, — возвестил Невилл. — Гарри, можешь поцеловать невесту.

Все за гриффиндорским столом и собравшиеся рядом с ним разразились одобрительными возгласами и начали аплодировать. Гарри наклонился вперёд и поцеловал Гермиону.

— Что это тут происходит? — послышался голос с шотландским акцентом. Все немедленно притихли и расступились, давая дорогу профессору МакГонагалл.

327/821

— Ничего особенного, профессор, просто Невилл нас женит, — с улыбкой ответил Гарри.

Профессор трансфигурации несколько секунд пристально смотрела на Гарри, после чего явно поняла задумку:

— Тогда всё в порядке. Если, конечно, вы не станете запрашивать покои для женатых.

Дин и Симус одобрительно засвистели, но затихли, стоило МакГонагалл бросить на них строгий взгляд.

— А вы, значит, теперь миссис Поттер? — повернулась она к своей любимой ученице.

— Ну, звучит вполне неплохо, — усмехнулась Гермиона.

— Надеюсь, если в будущем вы проведёте настоящую церемонию, вы меня пригласите?

— Да, мэм. Без всякого сомнения, мэм.

Новости о 'свадьбе' распространились даже быстрее, чем новости о событиях в Министерстве. Когда они шли по замку после ужина, Гарри и Гермиону не раз окликали как 'мистера и миссис Поттер'. Они улыбались и отвечали на каждое приветствие.

— Очень умно придумано, Гарри, — заметила Гермиона, когда они через некоторое время шли по дорожке вокруг Чёрного озера.

— Невилл говорит, что это была идея Полумны.

— Она, конечно, порой странновата, но друг она прекрасный.

— Определённо, — согласился Гарри.

Ещё через двадцать минут прогулки рядом с ними с хлопком появился Добби.

— Хозяин, хозяйка, Винки хочет знать, что ей делать с человеком-крысой, — сказал он.

Гарри остановился и посмотрел на Гермиону расширенными глазами:

— Мы недавно говорили о нём с Сириусом, а я и забыл. Даже не знаю, что с ним делать. Просто сдать мракоборцам?

— А может, лучше самому Сириусу? — предложила Гермиона. — Или Арагогу?

— Давай сходим посмотрим на него, а потом свяжемся с Сириусом и спросим совета, — решил Гарри, после чего повернулся к Добби. — Добби, мы скоро придём. Скажи Винки, что мы извиняемся за то, что не успели с ней сегодня поговорить.

328/821

— Конечно, Гарри Поттер, сэр, Добби скажет Винки, — кивнул эльф и трансгрессировал прочь.

Направившись обратно в замок, Гарри и Гермиона снова начали разговор о Дамблдоре.

— Как думаешь, он расскажет нам о крестражах? — спросила Гермиона.

— Надеюсь. Если не расскажет, нам придётся как-то поднять этот вопрос, — ответил Гарри.

— Знаю. Большую их часть уничтожить будет довольно легко. Дамблдор наверняка уже догадывается, где спрятано кольцо, а медальон уже у него. Если он проверит сейф Беллатрисы, у него будет и чаша. Вот с диадемой будет трудновато. Не уверена, как нам найти её и заставить это выглядеть...

Однако тут Гермиона резко замолчала, явно задумавшись о чём-то, после чего взглянула на Гарри и улыбнулась:

— Есть идея. Мы используем Петтигрю.

— Как... что?

— Мы заставим его думать, что он был здесь, чтобы забрать диадему из Выручай-комнаты, — сказала Гермиона. — А потом сдадим его Дамблдору, и он сможет получить эту информацию.

Пару секунд Гарри потрясённо смотрел на свою жену, а затем улыбнулся:

— Я уже упоминал, насколько вы потрясающе умны, миссис Поттер?

— О, мне очень понравилось, как профессор МакГонагалл назвала меня так перед всеми, — мечтательно сказала Гермиона, проведя большим пальцем по украшающему её левую руку кольцу. — Если мы сделаем всё правильно, сможем избавиться от крестражей к концу лета.

— И тогда нам останется только придумать, как убить Волан-де-Морта, — закончил Гарри, на чьём лице затем появилось выражение задумчивости. — Знаешь, чего бы я хотел? Подстроить всё так, чтобы все думали, что его убила ты. Было бы здорово посмотреть, как отреагирует Дамблдор, если покажется, что пророчество ошибочно.

— Мне такая идея тоже нравится. Может, мы что-нибудь и придумаем, — согласилась Гермиона. — Но я не буду оттягивать, просто чтобы получить возможность исполнить что-то подобное. Чем дольше он жив, тем больше людей погибнет.

***

Чуть позднее в больнице святого Мунго чувствующая себя измотанной Нарцисса собиралась уже отправиться домой и немного поспать, когда услышала, как открылась дверь. Свет в палате был притушен, чтобы пациенты могли поспать, и она увидела только силуэт стоявшего в дверях человека.

329/821

— Беллатриса? — придушенно вскрикнула Нарцисса, увидев свою сестру, которая должна была быть мёртвой.

Фигура подошла ближе. С каждым шагом черты её лица становились видны отчётливей.

— Нет, Цисси, — наконец ответила Андромеда Тонкс. — Это я. Моя дочь сказала мне, что прошлой ночью Белла погибла, и о том, что случилось с Люциусом. Я подумала, что мне стоит зайти и узнать... ну, не могу ли я тебе как-то помочь.

— Но... ты... мы... — забормотала Нарцисса.

— Ты всё ещё моя младшая сестрёнка, Цисси, — мягко сказала Андромеда. — Не важно, что между нами происходило, ты всегда ей будешь. Но, если ты не хочешь меня видеть, я уйду.

Нарцисса осознала, что к ней сегодня не пришёл ни один из людей, которых она считала своими друзьями. Она посмотрела на Андромеду Тонкс, женщину, которую её мать изгнала из семьи за брак с маглорождённым. Продолжая смотреть на свою сестру, она ощутила себя так, будто весь её мир начал рушиться. Вскоре она уже обнаружила себя в объятиях свой старшей сестры, горько плачущей на её плече и думающей о том, что к ней проявил доброту последний человек, от которого она этого ожидала.

***

Джинни Уизли помешала жидкость в последнем из котлов и добавила туда очередной ингредиент.

— Сестра? Сестра? — продолжала она бормотать себе под нос. — Эта сучка совсем заморочила моего Гарри. Наверняка это она подначила его такое сказать, — она начала мешать жидкость в другом направлении, следуя инструкции. — На следующей неделе всё будет готово, и посмотрим, как он будет обо мне думать.

Чуть позднее, когда она уже ложилась спать, ей в голову пришла ещё одна мысль:

'Может, добавлю ещё простенькое зелье похоти,' — она закрыла глаза и представила руки Гарри, скользящие по её телу. — 'Готова поспорить, эта заучка никогда не позволит ему так себя трогать. Скорее уж заставит его прочитать книгу по этому вопросу,' — она усмехнулась, представив себе слова Гермионы. — 'Гарри, дорогой, напиши мне эссе о том, какие места на теле женщины трогать прилично'.

330/821

Часть 18 — Крыса и жук

Всё ещё 19 июня

— И как мы это сделаем? — спросил Гарри, смотря на бессознательного Питера Петтигрю, на чьей голове красовались несколько ссадин и шишек — следы сковородки Винки.

— Давай сначала вызовем Сириуса, — предложила Гермиона. — Петтигрю предал его, из-за него Сириус попал в Азкабан... думаю, у него есть моральное право решать, что с ним делать.

Гарри посмотрел на свою жену, слегка улыбнулся и кивнул, после чего достал сквозное зеркало:

— Сириус Блэк.

На этот раз Сириус ответил только через минуту. Судя по появившемуся изображению, он был в одной из ванных дома на Гриммо.

— Как вечер, детёныш?

— Да всё по-прежнему, довольно неплохо. Женился тут... ну знаешь, как обычно.

— Женился? — удивлённо переспросил Сириус. — Но я думал...

— Шутка Невилла и Полумны. Теперь, если я случайно проговорюсь и назову Гермиону своей женой, на это не обратят внимания, — пояснил Гарри. — Нас и так полшколы уже называет 'мистер и миссис Поттер'.

— Правда, замаскированная под шутку? — глаза Сириуса блеснули. — Вот это в стиле Мародёров!

— Я же говорю, идея была Полумны и Невилла, — сказал Гарри. — А вообще-то я вызвал тебя по другому поводу. У нас тут Питер, — Гарри опустил зеркало, чтобы крёстный мог увидеть предателя. — У Гермионы появилась отличная идея, но мы хотели спросить твоего мнения.

— Что за идея?

— Как ты знаешь, нам, среди прочего, нужно найти логическую причину искать крестраж в Выручай-комнате, — начал Гарри.

— И мы подумали — мы ведь можем изменить воспоминания Петтигрю, чтобы тот думал, что его послали в Хогвартс именно за диадемой, — продолжила Гермиона. — Это позволит отдать Дамблдору ещё один крестраж и, может, даже побудит его скорее рассказать нам о них.

— Думаете, он захочет?

— Я поругался с ним за ужином в Большом зале, — сказал Гарри. — Он пытался убедить меня позволить Малфою плеваться грязью, как он обычно делает, а я в ответ возразил, что это только позволит расти в замке Пожирательским

331/821

настроениям. Думаю, он понял, что я больше не собираюсь прогибаться и быть 'послушным мальчиком'.

— Просто будь осторожен, — сказал Сириус. — Чем больше ты с ним споришь, тем сильнее рискуешь сболтнуть лишнего.

— Да, я знаю, — вздохнул Гарри. — Просто... понимаешь, в прошлый раз он манипулировал мной, использовал против меня мои эмоции. Использовал твою смерть, чтобы упрочить свой... свою... даже не знаю, как это назвать. Игру, план? — Гарри сделал пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться. — Целых два года после этого я верил в него, верил тому, что он говорил. А теперь, когда я знаю кое-что о том, что творится в его голове... это выбешивает.

Гермиона обняла своего мужа:

— Дамблдор — человек, который не замечает деревьев, потому что видит только лес. Он так озабочен проблемой Волан-де-Морта, что больше ни о чём и не думает.

— Знаю, — снова вздохнул Гарри.

Слабо улыбнувшись своей жене, он снова посмотрел в зеркало:

— Ну так что, ты согласен с планом сдать его Дамблдору? Или хочешь сам с ним разобраться?

Несколько секунд Сириус молчал, но наконец ответил:

— Просто сделайте мне одолжение: попросите Фаджа и Боунс позаботиться о том, чтобы его отправили в мою старую камеру в Азкабане.

— Конечно, Бродяга, — кивнул Гарри.

Тут он вспомнил о том, что произошло с Петтигрю в прошлой временной линии:

— Только вот возможно, что он не выживет. Его рука может убить его, если он что-то скажет Дамблдору.

— Не буду по нему плакать, — пожал плечами Сириус. — Просто дайте мне потом знать, как всё прошло.

— Обязательно, — кивнул Гарри.

Изображение в зеркале исчезло, и Гарри снова посмотрел на Гермиону:

— Как будем всё обставлять? Я бы мог сказать, что заметил его на Карте Мародёров, но не хочу, чтобы Дамблдор о ней знал.

— Мы можем сказать, что заметили крысу с серебряной лапой, — предложила Гермиона.

— Но он же не в анимагической форме. Как мы это объясним? Или ты знаешь заклинание, превращающее анимага в человека, как делали Сириус и Римус?

332/821

Едва Гарри произнёс имя своего крёстного, как ему пришла в голову идея. Он хлопнул себя по лбу и снова полез за зеркалом. Через десять минут они уже знали заклинание обращения анимага на тот случай, если Дамблдор их спросит.

После того, как Гермиона изменила Петтигрю память, Добби и Винки перенесли всех троих к Выручай-комнате. Оглядевшись и убедившись, что их никто не увидел, Гермиона побежала к кабинету МакГонагалл.

— Профессор! — воскликнула она, через пару минут вбежав в кабинет своего декана, даже не постучавшись. — Мы поймали его, — она тяжело дышала. — Поймали...

— Кого вы поймали, мис... миссис Поттер?

— Петтигрю! — взбудораженно выкрикнула Гермиона. — Мы с Гарри... шли в Выручай-комнату и заметили в коридоре что-то блестящее. Это была крыса... то есть лапа крысы. Гарри его оглушил... мы его поймали.

— Питера Петтигрю?

— Да, мэм, — закивала Гермиона. — Вы можете подойти? И, может, ещё позвать профессора Дамблдора?

— Безусловно, — МакГонагалл быстрым шагом подошла к камину и бросила туда щепоть летучего пороха. — Кабинет директора!

Когда пламя позеленело, она сказала:

— Альбус, ко мне в кабинет прибежала м... мисс Грейнджер, которая утверждает, что они с мистером Поттером поймали Питера Петтигрю прямо в замке, — она вопросительно посмотрела на Гермиону.

— На седьмом этаже, мэм. Рядом с Выручай-комнатой.

— Альбус, ты слышал?

— Я немедленно отправляюсь туда, — ответил Дамблдор, и пламя снова стало оранжевым.

— Дамблдор и мы с МакГонагалл идём, — сообщила Гермиона Гарри.

Меньше чем через пять минут все собрались вокруг Петтигрю, лежавшего на полу коридора. Гарри рассказывал Дамблдору придуманную ими историю:

— Я заметил какой-то металлический блеск, пригляделся и понял, что это была крыса, но почему-то с серебряной лапой. Я подумал, что это наверняка Петтигрю, и оглушил её. Потом мы с Гермионой применили на нём заклинание обращения анимага, которое использовал профессор Люпин два года назад. И это вправду оказался Петтигрю.

— Интересно, что ему здесь понадобилось, — задумчиво сказала МакГонагалл. — И почему у него весь лоб в ссадинах?

— Мне и самому интересно, — Дамблдор тоже задумчиво рассматривал

333/821

пленника. — Хотя ссадинам, полагаю, удивляться не стоит. Вероятно, Волан-де-Морт нашёл ещё один способ пытать своих слуг.

— Нам стоит вызвать мадам Боунс? — спросил Гарри, доставая зеркало. — Я могу попросить Сириуса с ней связаться.

— Лучше обождём с этим, Гарри, — покачал головой директор. — Я бы хотел сначала допросить Питера. Он явно прибыл сюда с приказами от Реддла, и я бы хотел узнать, в чём эти приказы заключались.

— Конечно, профессор, — согласился Гарри. — Но я буду присутствовать при допросе.

— В этом нет необходимости.

— Сэр, этот человек предал моих родителей и весь волшебный мир. Он сбежал на моих глазах два года назад, а год назад помог Волан-де-Морту возродиться. Я не собираюсь позволить чему-то подобному повториться, — отрезал Гарри.

— Ты правда считаешь, что он сможет сбежать от меня? — спросил Дамблдор.

— Вероятно, нет, если вы не будете хотеть его побега, — ответил Гарри, посмотрев директору прямо в глаза. — Но вот в этом я не уверен.

— С чего бы мне хотеть побега Пожирателя смерти?

— Я не уверен, сэр, но вы не очень-то стремились его искать. Мы с Гермионой обсуждали кое-какие моменты, и она заметила, что Снегг шпионил для вас с самого возвращения Волан-де-Морта. И наверняка знал, где Петтигрю скрывается.

Дамблдор нахмурился:

— Даже знай он об этом, он не мог поделиться этой информацией. Тёмный Лорд скрывается, используя самые различные методы.

— Какой интересный не-ответ на вопрос, сэр, — с сарказмом сказала Гермиона. — То есть вы не смогли придумать ни единого способа, которым Снегг мог бы выманить Петтигрю?

— Я бы никогда не подставил Северуса под удар ради одного Пожирателя, — возразил Дамблдор. — Он слишком важен для нашего дела.

— Для его собственного дела, то есть. Только вы в это никогда не поверите, — подумал Гарри, после чего ответил вслух. — Это спорный вопрос. Но так или иначе, я хочу услышать, что Петтигрю скажет. Если он пробрался в Хогвартс, чтобы добраться до меня, я хочу об этом знать. И нет, доверять вам пересказ его слов я не буду.

— Гарри, настоятельно прошу перестать себя так вести, — в голосе Дамблдора послышались строгие нотки. — Я позволил тебе некоторые вольности, но должен настоять, чтобы это прекратилось. Ты должен относиться к персоналу Хогвартса с уважением.

334/821

Несколько секунд Гарри молча смотрел на директора, после чего перевёл взгляд на МакГонагалл:

— Мэм, не могли бы вы, пожалуйста, собрать документы для меня и Гермионы? Похоже, на следующий курс мы не вернёмся.

После чего снова посмотрел на Дамблдора:

— Нам уйти прямо сейчас, или подождать и уехать со всеми остальными на поезде?

— Мистер Поттер, неужели это действительно необходимо? — нахмурилась преподавательница трансфигурации. — Директор вполне прав.

— Если бы вы знали всю историю, вы бы так не говорили, — Гарри подпустил в голос холода. — Я уже говорил ему этим утром, что отказываюсь играть в ту игру, которую он разыгрывает с самого моего детства.

— Что вы имеете в виду?

— Профессор? — Гарри посмотрел на Дамблдора.

Дамблдор некоторое время пытался придумать способ возразить, отвоевав более выгодную позицию, но так его и не нашёл. Посмотрев в зелёные глаза Гарри, он увидел там решимость, которая позволила парню пройти через все трудности прошлых лет. Но ещё он заметил там усталость. Он мог только сделать вывод, что Гарри и вправду был на грани того, чтобы навсегда оставить Хогвартс и, возможно, всю Магическую Британию.

— Хорошо, следуйте за мной, мистер Поттер и мисс Грейнджер, — сказал он наконец со вздохом. — Посмотрим, что Петтигрю нам скажет. Минерва, — посмотрел он на свою заместительницу, — я бы хотел оставить этот разговор более конфиденциальным. Спасибо за помощь, я вызову тебя позже.

МакГонагалл перевела взгляд с Гарри на Дамблдора, и затем коротко кивнула:

— Я буду в своём кабинете.

— Я бы хотел вызвать Сириуса. Думаю, он будет рад узнать, что мы схватили Петтигрю, — сказал Гарри, когда Дамблдор заклинанием поднял в воздух Петтигрю и направился к своему кабинету.

— Я бы предпочёл, чтобы ты подождал, пока мы не выслушаем Питера, — ответил Дамблдор. — Хотя, если бы Сириус попытался убить Питера из мести, это могло бы показать министру, что он не подходит на роль опекуна Гарри, и опекунство вернули бы Дурслям... — подумал он, после чего посмотрел на Гарри. — Но, думаю, мы сможем пригласить Сириуса в мой кабинет до того, как вызывать мракоборцев.

— Спасибо, сэр, — автоматически ответил Гарри, но затем бросил взгляд на Гермиону, шедшую рядом и державшую его за руку. — Я разве упоминал, что хочу пригласить Сириуса сюда? Я хотел просто ему рассказать.

— Вероятно, он хочет тебя задобрить, — ответила Гермиона. — Изобразить всё

335/821

так, что даёт тебе больше того, о чём ты просил.

— Наверное.

Они молча шли по коридорам и проходам, по пути пройдя мимо нескольких учеников, бросавших на них любопытные взгляды. Гарри с Гермионой мысленно повторяли придуманную ими историю, чтобы быть готовыми предоставить любые объяснения. Когда они прошли горгулью и начали подниматься по винтовой лестнице, Гарри усмехнулся, представив себе то, как Сириус наконец увидит Петтигрю, когда тот будет передан ОтМП.

— И всё-таки хотелось бы дать Сириусу шанс поквитаться. После стольких лет в Азкабане он этого заслуживает. Надеюсь, то, что Питера отправят в его старую камеру, его удовлетворит, — подумал Гарри Гермионе. — И всё же я предпочёл бы порвать крысюка на части и скормить акромантулам.

— Нам нужно стараться не думать в таком ключе, — настоятельно подумала Гермиона. — Да, Питер вполне подобного заслуживает, но я опасаюсь, что, если мы позволим жажде мести управлять нашими мыслями, мы начнём делать ошибки. Да, нам нужно будет разобраться с теми, кто в прошлом будущем убивал невинных, и мы наверняка убьём ещё нескольких, но мы не можем убивать просто из жажды мести. И потом, Петтигрю сделал кое-что похуже, чем предательство Сириуса и твоих родителей: он предал всех. Над ним нужно провести публичный суд, чтобы все услышали его признание.

— Ты права, — согласился Гарри, 'помолчав' пару секунд. — Хотя, если Дамблдор пригласит Сириуса, тот сможет хотя бы хорошенько поколотить крысюка, прежде чем появятся мракоборцы.

Гарри улыбнулся, представив себе выражение лица Дамблдора, если Сириус начнёт избивать предателя прямо у него на глазах. Уже преодолев последнюю ступеньку лестницы, он сообразил, что может произойти потом:

— Милая, как думаешь, что сделает Дамблдор, если Сириус нападёт на Питера в его кабинете?

— Остановит его, конечно.

— И...

Гермиона вопросительно посмотрела на Гарри. Затем её глаза расширились, когда она пришла к тому же выводу:

— Он может сообщить об этом мракоборцам, и это даст ему возможность...

— Вернуть меня к Дурслям.

— По-моему, у нас уже началась паранойя, — мысленно покачала головой Гермиона. — Не опустится же он до такой низости.

— Возможно, — согласился Гарри. — Но нам нужно быть настороже всякий раз, когда Дамблдор рядом. Надеюсь, когда эта чёртова защита крови падёт, он перестанет пытаться меня контролировать.

336/821

— Я тоже надеюсь.

— Раз уж вы твёрдо вознамерились присутствовать при допросе, — сказал Дамблдор, как раз усаживавший Петтигрю в кресло и магически его привязывавщий, — вы не должны упоминать Северуса. Именно по этой причине я не стал просить у него Сыворотку правды. В Министерстве наверняка есть шпионы, которые узнают, если Питер расскажет остальным, что профессор Снегг помог мне его допрашивать.

Гарри и Гермиона кивнули. Необходимость не вовлекать Снегга в происходящее была вполне понятна. На четвёртом курсе, когда допрашивали Крауча-младшего, Снегг ещё не вернулся к Волан-де-Морту, и никто не был уверен, что произошло.

Дверь кабинета закрылась с громким щелчком, когда Дамблдор запечатал её.

— Сейчас я его разбужу, — сказал директор. — Энервейт.

Питер Петтигрю медленно зашевелился, и его глаза открылись. Едва увидев длинную седую бороду стоявшего перед ним человека, он мгновенно попытался принять анимагическую форму.

— Здравствуй, Питер, — сказал Дамблдор. — Пока ты привязан к этому креслу, ты не сможешь превратиться, так что советую оставить попытки.

Глаза Петтигрю в панике забегали, и его взгляд упал на стоявших неподалёку Гарри и Гермиону:

— Гарри, ты так похож на своего отца...

— Захлопни пасть, Хвост, — прорычал Гарри. — Да, я похож на моего отца, и уверен, что он бы убил тебя на месте, будь он здесь. Я должен был позволить Сириусу и Римусу убить тебя два года назад. Ты предал своих друзей.

— У... у меня не было выбора... — проскулил Петтигрю.

— А год назад, когда ты возрождал Волан-де-Морта, у тебя тоже не было выбора? — спросил Гарри. — Каждая смерть, которая произошла или произойдёт по вине Волан-де-Морта, на твоей совести. И это ещё не говоря о Седрике Диггори. Ну знаешь, том парне, который год назад оказался со мной на кладбище, и которого ты убил. Ты — предатель, предатель своих друзей и каждого достойного волшебника или ведьмы, которые теперь вынуждены жить в страхе.

Петтигрю задрожал и начал отчаянно извиваться в своих путах.

— Можешь не стараться, Питер, тебе не освободиться. Почему бы тебе не рассказать мне, зачем ты пробрался в мою школу? — спросил Дамблдор. Его голос был мягок, но голубые глаза напоминали две льдинки.

Петтигрю прекратил дёргаться и опустил взгляд на пол. Его губы плотно сжались, и он замотал головой.

— Питер, ты заговоришь так или иначе, — сказал Дамблдор. — Вскоре я передам

337/821

тебя Министерству, и они допросят тебя с Сывороткой правды.

— Если ты не начнёшь говорить, я лично позабочусь, чтобы твоя душонка оказалась в каком-нибудь дементоре, — добавил Гарри. — Министр сейчас весьма настроен меня слушать.

— Я читаю 'Пророк', Гарри, — фыркнул Петтигрю, к которому вернулось некоторое самообладание. — И знаю, что министр не шибко любит ни тебя, ни его, — он кивнул в сторону Дамблдора.

— Директор, у вас не сохранилась сегодняшняя газета? — спросила Гермиона.

Дамблдор бросил взгляд на неё и кивнул. Взяв газету со стола, он передал её Гермионе. Та открыла страницу, на которой была фотография того, как Фадж пожимал Гарри руку.

— Министр теперь у Гарри в долгу, — сообщила она, показывая Петтигрю фотографию, после чего перелистнула на главную страницу. — И, если ты не в курсе, твой хозяин этим утром проиграл Гарри, — она указала на фотографию, изображавшую дуэль Гарри и Волан-де-Морта. — Все отправленные им в Министерство Пожиратели, за исключением одного, погибли или были схвачены.

Петтигрю посмотрел на фотографию, изображавшую дуэль, и узнал ту же золотую клетку, которая возникла год назад на кладбище. Он посмотрел сначала на Гарри, затем на Дамблдора, и ощутил, как его захлёстывает чувство безнадёжности.

— Меня... меня послали забрать кое-что для моего хозяина, — сказал он, когда внедрённые Гермионой воспоминания пробудились.

— И что ему нужно из Хогвартса?

— Он... он сказал, что я должен найти особую комнату на седьмом этаже, и...

Тут Петтигрю замолчал и с ужасом уставился на свою руку. Серебряная кисть начала дёргаться, пытаясь поднять его руку к шее, но магические верёвки крепко её удерживали. Через несколько секунд послышался хруст, когда запястье попросту сломалось. Петтигрю вскрикнул от боли, а серебряная кисть продолжала яростно извиваться.

Гарри думал, что удерживающие руку верёвки не дадут ей в этот раз покарать Хвоста, но у магии Волан-де-Морта были другие планы. Гарри и Гермиона с ужасом наблюдали, как серебряная кисть буквально отрывает себя от руки Петтигрю, чтобы завершить своё дело.

— ПОМОГИТЕ! — отчаянно выкрикнул Хвост, полными боли глазами смотря на свою руку. Серебряная кисть начала ползти вверх по руке, вытягивая за собой мускулы и кровеносные сосуды, и из обрубка хлынула кровь. Петтигрю завопил ещё громче... но тут кисть неожиданно отлетела на другой конец комнаты.

Гарри перевёл взгляд с Хвоста на директора и увидел, что тот стоит, держа в руке Бузинную палочку. Дамблдор послал в руку ещё одно заклятие, но промахнулся. Кисть начала ползти обратно к Петтигрю, напоминая гротескное окровавленное насекомое. Гарри с Гермионой выхватили свои палочки и послали

338/821

в кисть отбрасывающие заклинания. Та снова отлетела в стену, и Дамблдор поразил её желтым лучом какого-то заклинания, от которого кисть растеклась серебряной лужицей.

Затем Дамблдор быстро подошёл к Петтигрю и начал изучать его запястье, из которого продолжала течь кровь.

— Вызовите мадам Помфри через камин, скажите ей, что это срочный случай, — коротко бросил он.

Пока Гарри и Гермиона следовали его совету, директор повернулся обратно к Петтигрю. Он наложил на манжет уменьшающее заклинание, и тот стянулся наподобие жгута, останавливая кровь.

Прошло ещё двадцать минут, прежде чем Помфри покинула кабинет директора. Обрубок Петтигрю был залечен и перевязан, и ему дали кроветворное и обезболивающее зелья. Целительница даже залечила ссадины и шишки у него на голове. Кровь с пола была убрана заклятием исчезновения, и все более-менее успокоились.

— Вот, Питер, какова благодарность твоего хозяина за твои преданность и жертву, — заметил Дамблдор, кивая в сторону серебряной лужицы.

Петтигрю со страхом посмотрел на лужицу, словно ожидая, что та в любой момент превратится обратно в кисть руки и набросится на него. Он тяжело сглотнул:

— Меня... меня послали украсть какую-то... корону. Нет, он говорил 'диадему'. Мой... мой хозяин сказал, что ему было очень важно её получить, и что он оставил её в Хогвартсе ещё годы назад.

Гарри посмотрел на Гермиону и мысленно сказал 'отлично сработано'. Внедрённые воспоминания дали именно тот результат, которого они добивались.

Дамблдор продолжал смотреть на привязанного к креслу предателя, но его разум был занят совсем другим. Он уже давно подозревал, что Волан-де-Морт отыскал реликвии основателей Хогвартса и сделал свои крестражи из них. Он вспомнил воспоминания домовой эльфийки Похлёбы, в которых видел чашу Пуффендуй и тот самый медальон, что попал ему в руки две недели назад. Он сразу понял, что это был за медальон и что, скорее всего, в нём содержалось, хотя уничтожить его ещё только предстояло. Если Реддл отыскал давно утерянную диадему Когтевран, он наверняка сделал из неё крестраж.

— Возможно, я делаю поспешные выводы. Это может быть не та диадема, — подумал он, снова сосредоточив взгляд на Петтигрю. — Опиши подробнее, что он приказал тебе найти.

— Он убьёт меня, если я расскажу, — простонал Питер.

— Он уже попытался тебя убить, — Дамблдор снова кивнул в строну серебряной лужицы.

Петтигрю долго смотрел на неё, но наконец снова заговорил:

339/821

— Он сказал, что она спрятана в скрытой комнате, которую находил только он. Я... я должен был пробраться на седьмой этаж и трижды пройтись вдоль одной из стен, думая о месте, чтобы что-то спрятать.

— Он сказал ещё что-то?

— Он... он сказал, что это очень большая комната, и что я должен оставаться там, пока не найду диадему.

Гарри воспользовался моментом, чтобы вставить реплику:

— Сэр, это наверняка Выручай-комната.

— Согласна, — поддакнула Гермиона.

— Чем бы эта диадема ни была, мы с Гермионой с радостью её поищем, — продолжил Гарри. — Даже если это займёт несколько дней, нам всё равно особо нечего делать до конца учебного года.

Дамблдор повернулся к Гарри и хотел было уже возразить, но поймал взгляд изумрудных глаз, так похожих на глаза Лили Поттер. Посмотрев в лицо, так похожее на лицо Джеймса Поттера, он ощутил, как его захлёстывают воспоминания. Воспоминания о ночи, когда он обнаружил Джеймса и Лили мёртвыми. Воспоминания об одиннадцатилетнем мальчике, отчаянно пытавшемуся не дать философскому камню попасть в руки Волан-де-Морта. О том, как этот же мальчик, только на год старше и с мечом в руке, устало ввалился в кабинет МакГонагалл, сопровождаемый пропавшей девочкой, а до этого столкнувшийся с кошмаром, от которого в ужасе убежали бы и многие взрослые волшебники. О том, как Гарри отправился в рискованное путешествие во времени, чтобы спасти своего крёстного. О том, как он появился в финале Турнира Трёх Волшебников, держа мёртвое тело друга, сразившись перед тем с Волан-де-Мортом. И наконец, воспоминание о словах Гарри за этим ужином:

'Они уже достаточно взрослые, чтобы самим стать Пожирателями смерти, и если вы ничего не предпримете, это в итоге произойдёт'.

В этот самый момент Дамблдор понял, что мог быть неправ в отношении Гарри. Вглядываясь в глаза молодого человека, он задался вопросом, не обозначил ли Гарри этими словами и то, что готов сражаться сам.

— Возможно, пора и в самом деле рассказать ему хотя бы кое-что из того, что он должен знать, — подумал директор, прежде чем наконец ответить. — Очень хорошо, Гарри. Но, думаю, до этого нам нужно будет ещё кое-что обсудить. Однако сейчас уже поздно, а нам ещё нужно передать Питера властям. Могу я попросить вас с мисс Грейнджер прийти сюда завтра утром?

Гарри посмотрел на Гермиону:

— Думаешь, он планирует рассказать нам?

— Можно надеяться, — подумала Гермиона, прежде чем ответить за обоих. — Конечно, сэр. Мы придём, сэр.

— Думаю, ты можешь также рассказать Сириусу, что Петтигрю пойман. Но,

340/821

возможно, встречу стоит отложить до времени, когда Питер уже будет под стражей Министерства, — добавил Дамблдор, наконец мысленно признав, что ему придётся защищать Дурслей как-то по-другому.

— Да, сэр, — ответил Гарри, одновременно доставая зеркало.

Как только там появилось лицо Сириуса, Гарри быстро заговорил, чтобы тот осознал ситуацию:

— Сириус, мы поймали Петтигрю. Сейчас допрашиваем его в кабинете Дамблдора.

— Хвоста? — уточнил Сириус, тщательно изобразив в голосе удивление. — Вы поймали этого предателя?

— Ага. Похоже, его послали сюда... — Гарри посмотрел на Дамблдора, который слегка покачал головой, — за чем-то. Мы с Гермионой заметили блеск серебряной лапы и сумели его поймать.

— Скоро буду, мне уже не терпится поговорить со своим... старым другом, — ощерился Сириус.

— Профессор Дамблдор советует тебе подождать, пока он не окажется под стражей в Министерстве.

— Но... а впрочем, ладно. Просто проследите, чтобы он не сбежал. Гарри, можешь повернуть зеркало к нему?

— Конечно, — Гарри повернул зеркало так, чтобы Петтигрю увидел лицо Сириуса.

— Привет, Хвост.

— Бро... Бродяга, — проскулил Петтигрю.

— День, когда ты окажешься в моей старой азкабанской камере, будет лучшим днём в моей жизни, — прорычал Сириус. — Вспомни то, что ты творил по указу своего хозяина, то, что ты сделал с Джеймсом и Лили. И представь, что будешь вспоминать это день за днём, до конца жизни.

— А потом всё станет ещё хуже, — раздался в головах Гарри и Гермионы весёлый голос богини любви. — Ещё один Пожиратель, с которым Смерть намерен развлечься. Не думаю, что Петтигрю долго протянет в Азкабане.

— Почему?

— Потому что я недавно видела, как Смерть начал подготавливать отдельную комнату, уставленную мышеловками, — ответила Миранда. — При этом он весело насвистывал.

Гарри невольно представил скелета в плаще с капюшоном, сидевшего на полу комнаты и расставляющего мышеловки, положив свою косу рядом.

— А, скелетный облик он использует, только если хочет напугать людей, —

341/821

сказала Миранда. — Так-то он весьма симпатичный парень. Я несколько раз пыталась свести его с Трареатой.

— Трареатой? — переспросила Гермиона, но потом мысленно покачала головой. — Хотя, возможно, мне не стоит знать о любовных похождениях богов и богинь.

— А чего бы и нет? — хихикнула Миранда. — Трареата — это богиня ветров.

— Но... но я думала, что за это отвечает БОГ, а не... а, неважно, — Гермиона мысленно поклялась при первой возможности выбросить все книги с мифами, что у неё были.

— А понравилось бы тебе, если бы тебя всё время подкалывали на тему 'пускания ветров'? Бедняжка даже на наши собрания больше не приходит. Поэтому я всегда и думала, что Смерть был бы для неё отличным вариантом. Он бы не дал этим идиотам её задирать. А теперь возвращайтесь к разговору, пока никто ничего не заподозрил.

Гарри и Гермиона сообразили, что слишком долго молчали, а затем услышали, что Сириус продолжал говорить с Петтигрю:

— ...Джеймс и Лили верили тебе, мы были твоими друзьями. Ты предал нас, предал Гарри и предал всех, позволив Волан-де-Морту вернуться.

— Ну, думаю, пора уже передать Питера мракоборцам, — сказал Дамблдор.

— Конечно, Альбус, — ответил Сириус, после чего исчез из зеркала.

Дамблдор повернулся к Гарри и Гермионе, наложил чары приватности, чтобы Петтигрю ничего не услышал, и заговорил:

— Я понимаю, что вы негативно относитесь к тому, что я изменял воспоминания людям, хотя и надеюсь, что вы понимаете причины этого. Сейчас я планирую стереть из памяти Питера этот разговор и причины, по которым он пробрался в замок. Если эта диадема — то, о чём я думаю, эта информация не должна стать достоянием публики. Обещаю, завтра утром я вам всё объясню.

Гарри посмотрел на Гермиону и хотел улыбнуться, но сдержался. После мысленного подтверждения и кивка он снова посмотрел на директора:

— Хорошо, сэр.

Дамблдор с облегчением вздохнул. Он ожидал, что Гарри с Гермионой начнут спорить, и надеялся, что столь быстрое согласие означало, что они хотя бы отчасти ещё доверяют ему. Повернувшись к Питеру и сосредоточившись, директор через несколько секунд нацелил на него палочку:

— Обливиэйт.

Взгляд Петтигрю на несколько секунд расфокусировался, затем он заморгал и начал озираться:

— Гарри Поттер? Дамблдор? Как? Что? — он посмотрел на свою руку. — И что случилось с моей рукой? — испуганно вскрикнул он.

342/821

— Добрый вечер, Питер, — сказал Дамблдор. — Мы как раз собирались вызвать Министерство. А что до твоей руки — она попыталась убить тебя, — он кивнул в сторону серебряной лужицы на полу, прежде чем снова перевести взгляд на пленника. — Похоже, вызванная этим травма не прошла бесследно.

Остаток вечера пролетел быстро. Сначала Дамблдор связался с Амелией Боунс в её доме. Та отнеслась к этому с неодобрением (это был второй раз за день, когда её так беспокоили), но, едва узнав о причине вызова, немедленно начала действовать. Она знала, что суд над Петтигрю, человеком, ответственным за возрождение Волан-де-Морта, способен был здорово помочь Министерству. Уже через двадцать минут она, Скримджер и четверо мракоборцев прибыли в кабинет Дамблдора.

— Значит, мистер Поттер и мисс Грейнджер заметили крысу с серебряной лапой и заподозрили, что это был Петтигрю? — уточнила мадам Боунс.

— Да, Амелия, — ответил Дамблдор. — Я хотел задать ему несколько вопросов...

— Вам стоило подождать, Альбус, — заметил Руфус Скримджер. — Этим должны заниматься профессиональные следователи.

— Да, и я прошу прощения, но я хотел узнать, зачем он пробрался в мой замок, чтобы понять, нет ли в Хогвартсе других Пожирателей смерти, о которых нужно беспокоиться, — весьма убедительно соврал Дамблдор.

— И что он вам сказал?

— Он только успел сказать, что пришёл один, прежде чем данная ему Волан-де-Мортом рука попыталась убить его, — Дамблдор снова кивнул в сторону серебряной лужицы, рядом с которой ещё были заметны следы крови. — Мы сумели уничтожить её, но, похоже, что-то заставило Питера лишиться воспоминаний о том, что произошло и почему он оказался в Хогвартсе. Я подозреваю, что Волан-де-Морт применил к нему какие-то чары, дабы скрыть свои намерения. Или, возможно, травма от случившегося помутила его разум.

— Думаете, в замке ещё осталась какая-то опасность? — спросила Амелия. — Я могу приказать мракоборцам обойти Хогвартс.

— Я уверен, что Питер был здесь один, но мы с остальными профессорами прочешем замок, когда вы уйдёте, — сказал Дамблдор. — Я опасаюсь, что присутствие мракоборцев вызовет в учениках ненужные беспокойство и панику.

— Хорошо, — ответила Амелия. — Мы уже уходим.

— Мадам Боунс, помните, что он — анимаг, — сказал Гарри. — Прошу, позаботьтесь, чтобы его держали там, откуда не сможет сбежать крыса.

— Мистер Поттер, даю вам своё слово, что этот человек предстанет перед лицом правосудия, — твёрдо сказала Амелия. — Если он сбежит, сомневаюсь, что на следующий день я или Руфус сохраним свои должности.

— Спасибо, мадам Боунс.

343/821

Через некоторое время Гарри с Гермионой уже шли обратно в башню Гриффиндора.

— Не могу поверить, что всё прошло так хорошо, — заметила Гермиона. — Я не подумала о том, что Питер на суде может упомянуть диадему. И даже это успешно разрешилось. Теперь, если кто-то и найдёт следы стирания памяти, Дамблдор подумает, что это его работа. И ещё, похоже, Дамблдор расскажет нам о крестражах.

— Будем надеяться, что он до завтра не передумает, — ответил Гарри. — И ты же понимаешь, в чём нам особенно повезло?

— В чём?

— Директор дал нам разрешение провести в Выручай-комнате всё время до отъезда из Хогвартса, — усмехнулся Гарри. — Учитывая её размеры, думаю, он поймёт, если мы будем там есть и спать.

Гермиона остановилась и посмотрела на своего мужа. Когда она представила себе следующую неделю, по её лицу скользнула улыбка.

— Жаль только, что мы не можем начать прямо сейчас, — сказала она. — Мне нравится спать рядом с тобой.

— Как и мне — рядом с тобой, — улыбнулся Гарри.

Остаток пути до башни они проделали в молчании. Время отбоя уже прошло, и на пути им не встретилось никого, кроме призраков. Уже подходя к башне, они увидели, как навстречу им летит крупный жук. Гарри вздохнул.

— Здравствуйте, Рита, — поприветствовал он.

— Добрый вечер, мистер Поттер и мисс Грейнджер, — ответила репортёрша, приняв человеческий облик. — Насколько я помню, этим утром вы обещали мне интервью. Я весь день работала с мистером Лавгудом, чтобы подготовить для этой истории спецвыпуск 'Придиры'. А он ещё сначала хотел подождать, чтобы узнать что-то о каком-то нелепом животном. Криммель, кажется, или как-то так.

— Попрошу не оскорблять мистера Лавгуда, — строго сказал Гарри. — Иначе мы можем прекратить сотрудничество. Не забывайте, что его дочь — одна из наших лучших друзей и тоже участвовала в этой истории.

Рита прочистила горло и сглотнула:

— Эм... ладно, конечно.

— Так как вы его убедили? Поторопиться со спецвыпуском, то есть.

— По моему совету 'Ежедневный пророк' купил у него права на интервью, которое вы давали ранее в этом году, — пояснила Рита. — Теперь у него хватит денег, чтобы этим летом искать каких угодно животных.

— Полагаю, часть этих денег осела в ваших карманах? — спросила Гермиона.

344/821

— Ну, это я написала эту историю, — пожала плечами Рита. — Я взяла только тридцать процентов, что, как по мне, вполне справедливо. А ещё меня взяли обратно на работу в 'Пророк', с солидной прибавкой к жалованию. Так как насчёт интервью?

Гарри обменялся взглядом с Гермионой, и они оба пожали плечами.

— Ладно, займёмся этим, — сказал Гарри, повернувшись обратно к Скитер. — Но я хочу, чтобы присутствовали Невилл и Полумна. Как я уже говорил, мы участвовали в этом вместе.

— Конечно, — согласилась Рита.

— Сейчас схожу за ними, — сказала Гермиона. — Они неподалёку.

Отойдя подальше, она позвала Добби и Винки и попросила их навестить Невилла с Полумной, а затем доставить их к ней. Меньше чем через пять минут Гермиона, Невилл и Полумна уже вернулись к Гарри и Рите. Гарри как раз рассказывал репортёрше о том, как этим вечером они с Гермионой поймали Петтигрю, и глаза Риты восторженно блестели при мысли о том, что она станет первым сообщившим об этом журналистом. Скитер прекрасно понимала, что суд над Петтигрю станет весьма громким делом, и уже планировала свой разговор с редактором.

Интервью прошло довольно быстро. Гарри и Гермиона обменивались мысленными репликами, чтобы убедиться, что рассказывают то же, о чём рассказывали министру и главе ОтМП. Невилл и Полумна в основном отвечали на вопросы.

Когда они уже собирались закругляться, Гарри пришла в голову идея:

— Как насчёт того, чтобы немного осложнить жизнь Снеггу?

— Каким образом?

Гарри быстро поделился своей идеей, и Гермиона охотно согласилась. Он повернулся обратно к Рите:

— Единственное, чего я не понимаю — как Волан-де-Морт узнал о том, что мы придём. Полагаю, у него есть свои способы...

Он сделал короткую паузу:

— Наверное, мне стоит порадоваться, что Северус Снегг дал знать о нашем походе дамблдоровскому Ордену. Он — единственный, кто знал о моём плане. Конечно, хотелось бы, чтобы он сказал им раньше. Думаю, он уведомил их только через четыре-пять часов.

— Северус Снегг? Ваш преподаватель зельеварения?

— Да.

— Он был ЕДИНСТВЕННЫМ, кто знал?

345/821

— Да, он случайно услышал то, как мы с Гермионой это обсуждали, — пояснил Гарри.

— Хмм... а вам известно, что Снегг был Пожирателем смерти?

— Профессор Снегг был Пожирателем смерти? — Гермиона изобразила на лице смешанное с ужасом изумление.

— Да, но, насколько я помню, профессор Дамблдор поручился за него после... — Рита осеклась, вспомнив, с кем говорит, — после ночи, в которую был повержен Сами-Знаете-Кто.

— Уверен, у него были на то причины, — сказал Гарри.

— Да, наверное, — согласилась Рита, но в её глазах появилось задумчивое выражение.

Когда Гарри уже собирался уходить, ему в голову пришла ещё одна идея:

— Мисс Скитер, а вы планируете написать ещё что-нибудь о Сириусе Блэке?

— Конечно, — ответила Рита. — Он ведь ваш крёстный, верно? Причина того, почему вы отправились в Министерство? Невиновный, но заключённый в тюрьму? Здесь огромный потенциал для историй.

— Хотели бы вы получить его фотографию? — спросил Гарри. — У меня есть одна, где он изображён на свадьбе моих родителей.

— Серьёзно? — глаза Риты загорелись. — С радостью!

Гарри быстро сбегал в свою спальню и достал альбом с фотографиями, который подарил ему Хагрид. Вытащив нужную фотографию, он вернулся к Рите.

— Она очень для меня важна, — сказал он, слегка переведя дыхание. — Смотрите не потеряйте.

***

Немногим позже, когда Гермиона вернулась в свою спальню и легла спать, с соседней кровати послышался шёпот:

— Гермиона?

Гермиона мгновенно схватилась за палочку, но потом поняла, кому принадлежал голос.

— Что, Лаванда? — шёпотом ответила она. — Я думала, вы все уже спите.

— Я не могла уснуть, всё размышляла. Я знаю, что мы не близкие подруги или что-то подобное, но... могу я задать тебе вопрос?

— Помимо того, что ты только что задала? — подумала Гермиона, после чего ответила. — Конечно.

346/821

— Что произошло между тобой, Гарри и Роном? Вы ведь несколько лет были лучшими друзьями.

Гермиона вздохнула и некоторое время молча лежала, обдумывая то, что могла сказать, и то, как она могла это сказать. И как бы она ни хотела снова услышать, как Рона называют 'Бон-Бон', было бы несправедливо утаить от Лаванды кое-что из того, что она знала.

— Ну, ты знаешь, что я и Гарри теперь встречаемся.

Лаванда фыркнула:

— Трудно было этого не заметить. Я слышала, что вы этим вечером аж свадьбу устроили. Жаль, что я тогда уже ушла с ужина... хотя мы не удивились.

— Мы?

— Мы, девочки. Ты же знаешь, мы иногда любим сплетничать, и мы часто обсуждали, когда вы сойдётесь. Вы всегда так естественно смотрелись вместе; иногда казалось, что вы читаете мысли друг друга.

Гермиона улыбнулась в темноте.

— Если бы она только знала, что мы и вправду это умеем, — подумала она, послав мысленное пожелание спокойной ночи своему мужу и получив в ответ 'Я люблю тебя'. — Похоже, Рон думал иначе, — ответила она затем. — Он... он хотел заполучить меня. Хотя, думаю, на самом деле он хотел заполучить девушку, которую, как он думал, хотел себе Гарри.

— Но это... впрочем, продолжай, — сказала Лаванда, в голосе которой послышались лёгкие растерянность и гнев.

— Что ты хотела сказать?

— Ну... Рон говорил, что сам отказал тебе после того, как ты начала подкатывать к нему после выигрыша Кубка по квиддичу. Говорил, что сказал тебе, что его не интересуют люди, которые встречаются только со звёздами квиддича. Припомнил то, как ты встречалась с Крамом, и заявил... — Лаванда на пару секунд замолчала, — что после этого ты начала встречаться с Гарри, чтобы заставить его ревновать.

Гермиона еле сдержалась, чтобы не расхохотаться от иронии услышанного. Она не могла даже злиться на Рона за его ложь; она лишь покачала головой, прежде чем ответить:

— И ты ему поверила?

— Ну, вы с Гарри сошлись так быстро... Серьёзно, прямо после матча, казалось, ничего такого не было, а на следующее утро вы уже без ума друг от друга. Было нетрудно поверить, — объяснила Лаванда. — По крайней мере, тогда я хотела в это верить.

Представив себя на месте Лаванды, Гермиона поняла, что подобная выдумка и

347/821

вправду выглядела правдоподобно:

— Думаю, я тебя понимаю, но, поверь, дело обстоит не так. Мы с Гарри просто поняли, что являемся больше, чем просто друзьями. И поняли, что по-настоящему любим друг друга.

— Любовь? Настоящая любовь?

Для Гермионы казалось довольно странным вот так болтать с Лавандой, особенно о парнях и любви. Но потом она вспомнила девушку, которая в битве за Хогвартс упала с балкона и была покалечена Фенриром Сивым. Лаванда сражалась за замок, сражалась за то, во что верила. И была одной из тех людей, кого они с Гарри спасали.

— Да, это настоящая любовь, — наконец сказала Гермиона.

— А откуда ты знаешь? Ну, что такое настоящая любовь? — тихо спросила Лаванда.

— Когда ты по-настоящему любишь, ты сделаешь всё что угодно, чтобы осчастливить любимого человека, — ответила Гермиона. — То есть, он станет для тебя важнее всего прочего, даже твоей жизни. Ты даже не будешь мешать его любви к другому, если это вправду делает его счастливым. Наверное, это более поэтично, чем ты хотела услышать, но, надеюсь, ты понимаешь.

— На... наверное, — пробормотала Лаванда.

Через несколько секунд молчания она спросила:

— Так что у вас стряслось с Роном?

— Как я уже говорила, Рону не понравилось, что мы с Гарри начали встречаться. Он даже обвинил Гарри в том, что он украл его девушку, — ответила Гермиона. — Даже не знаю, что ещё добавить. Мы, к нашему удивлению, не так уж по нему скучаем. А почему ты спрашиваешь? Ты ведь теперь вроде его девушка?

— Меня начали одолевать сомнения, — честно ответила Лаванда. — Он был героем квиддичного матча, и сделал так многое с тобой и Гарри, что я подумала...

— ...что он лучший вариант после самого Гарри?

— Наверное, — признала Лаванда. — Нет, я думаю, что он по-своему милый, но после ужина я хотела поговорить с ним и спросить, зачем он так, ну... приукрасил события. Не чтобы отругать, я же знаю, что он порой любит хвастаться. Но он меня просто проигнорировал.